CC BY
116
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 23 (161).
История. Вып. 33. С. 85-88.
А. А. славко
социальная помощь беспризорным и безнадзорным детям в россии в 1930-е годы
В статье изучается процесс организации помощи беспризорным и безнадзорным детям со стороны государства и общественности в 1930-е гг. Рассматриваются трудности и проблемы в данной области, а также методы их преодоления.
Ключевые слова: помощь, беспризорник, беспризорный ребенок, Россия, 1930-е гг.
С первых дней советской власти и в последующее десятилетие перед руководством страны стояла сложнейшая задача борьбы с детской беспризорностью. Пик максимальной численности беспризорных детей падает на первую половину 1920-х гг. Затем, благодаря политике советского государства, количество беспризорных детей существенно уменьшается, хотя само явление не исчезает.
С начала 1930-х гг. в России начинается второй этап в развитии детского сиротства и беспризорничества, и связан он с раскулачиванием и кулацкой ссылкой.
20 ноября 1930 г. ВЦИК и СНК РСФСР заслушивает доклад Деткомиссии при ВЦИК и Наркомпросе РСФСР «О ходе работы по борьбе с детской беспризорностью». В Постановлении, принятом по этому вопросу, было отмечено, что «.. .Несмотря на ряд достижений в деле борьбы с детской беспризорностью, местные исполнительные комитеты и советы, также органы народного образования не приняли всех мер к ликвидации уличной беспризорности». Особо подчеркивалось «чрезвычайно тяжелое положение» детских домов. В связи с этим было предложено реорганизовать негосударственные структуры, работающие с беспризорными детьми. Местные исполкомы должны были срочно организовать для «трудно-воспитуемых» детей специальные детские дома1. Решение вопроса о «безболезненном» свертывании торговокоммерческой деятельности и перехода на производственные формы работ, организация производственных мастерских были поручены Президиуму Детской комиссии. Переход осуществлялся в течение 1931 г.
С началом кулацкой ссылки разворачивается создание новых детских домов. С этого времени все детские дома обычного типа подразделяются на детские дома гражданских организаций и специальные детские дома при
спецпоселениях, в зависимости от основного источника их финансирования.
В 1932-1933 гг., в связи с массовым голодом, Деткомиссия ВЦИК постоянно обращается к местным властям, требуя и настойчиво прося принять самые решительные меры по улучшению положения детей. Правительство пытается в минимально краткие сроки помочь крестьянским семьям, возложив эту помощь на различные организации. 9 сентября 1931 г., например, Правление Колхозцентра СССР издает постановление «О помощи со стороны колхозов призванным в Красную Армию членам колхоза и их семьям». Дети призванных колхозников должны были приниматься в первую очередь в ясли, детские площадки и детсады, колхозы обязаны были оказывать
помощь в обработке и уборке приусадебных
^ 2
земель, ремонте жилых строений и т. д.2
В свою очередь, от руководителей детдомов шла масса писем с просьбой к Центру увеличить финансирование и наладить снабжение. Тогда виновность за тяжелое положение детдомов возлагается на местные управленческие органы. Так, например, в резолюции по докладу Орловского ОблОНО от 9 января 1938 г. по борьбе с уличной беспризорностью была признана неудовлетворительной3. Лица. ответственные за детскую беспризорность и детские дома, стали привлекаться к «строжайшей ответственности», но положение не улучшалось и оставалось крайне тяжелым.
Отрицательно на борьбе с детской беспризорностью, по мнению официальных органов, сказалось отсутствие единой централизованной политики. Каждая из организаций, принимающая участие в работе с беспризорными детьми, имела свой план. Единый же план работы отсутствовал4. Считалось, что функции межведомственного органа при горсоветах должна была выполнять Детская комиссия, но на деле этого не происходило.
10 июля 1933 г. Деткомиссия ВЦИК принимает директиву, обязывающую передать из детдомов ослабленных от голода воспитанников в особые лечебные детдома, находящиеся в системе органов Здравоохранения5.
1 августа 1933 г. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР утверждается Исправительнотрудовой Кодекс РСФСР. В нем Школы ФЗУ (фабрично-заводского ученичества) индустриального и сельскохозяйственного типа были причислены к местам лишения свободы в качестве учреждений для несовершеннолетних, лишенных свободы. Специально организованные для несовершеннолетних от 15 до 18 лет такие школы ФЗУ особого типа были призваны готовить «из несовершеннолетних правонарушителей квалифицированных рабочих для промышленности и сельского хозяйства и давать им на основе коммунистического воспитания знания, необходимые для активного участия в социалистическом строительстве»6. Остро ставится проблема нехватки квалифицированных кадров не только в детских домах, но и в большинстве деткомиссий. Однако реальных мер никаких не предлагалось. Считалось, что присылка в детдома комсомольцев поможет решить проблему. Исправительно-трудовой кодекс РСФСР повышал возраст детей с 2 до 4 лет, которые могли находиться вместе с арестованной матерью. Для них стали организовываться ясли.
В сентябре 1933 г. вновь провозглашается лозунг окончательной ликвидации детской беспризорности в 1934 г. При этом продолжается политика «изъятия» детей с городских улиц, например, улиц Москвы ко дню 16-й годовщины Октябрьской революции, в связи с предстоящим в январе-феврале 1934 г. XVII Партийным съездом. К последнему событию - съезду партии - Деткомиссия ВЦИК «озаботилась очищением улиц от беспризорных» заблаговременно, с декабря 1933 г.7
Кулацкая ссылка, несмотря на открытие новых детдомов и расширение действующих, способствовала их чрезвычайной перегруженности. Так, в Сиблаге ОГПУ на 22 октября 1933 г. Гришкинский детский дом сверх нормы содержал 120 человек, Тугурский -150 человек, Чижапский - 80 человек и др. Детдома рзамещались в основном в бараках, мало приспособленных для проживания, тем более - детей. Для всех детей полностью отсутствовала зимняя одежда. Детдома не об-
служивались медработниками, вследствие этого массовыми были инфекционные забо-левания8.
Нормализацию тяжелого положения детских домов государственные структуры в очередной раз связывают с их разгрузкой за счет передачи детей родителям, если таковые имеются. Вновь особо остро ставится вопрос
об организации системы патроната и возвращении детей, прибывших из деревень, в колхозы. Все переростки, содержащиеся в детдомах, должны были быть выявлены и устроены на работу по предприятиям, которые обязаны были обеспечить их общежитиями. Шефы и советская общественность призывалась к оказанию помощи детдомам. Это предполагалось сделать путем организации субботников, специальных постановок в театрах, клубах и школах.
Значительная часть беспризорников попадала в исправительно-трудовые лагеря для заключенных общего типа. Как писал об этом периоде И. Л. Солоневич, «только здесь, в лагере, я узнал, куда девается и как “ликвидируется” беспризорность всех призывов - и эпохи военного коммунизма, тифов, и Гражданской войны, и эпохи ликвидации кулачества как класса, и эпохи коллективизации, и <.> просто голода, стоящего вне “эпох” и образующего общий более или менее постоянный фон российской жизни»9.
В архивных фондах содержится значительная по объему переписка администраций лагерей по выделению мест в детских домах. Если такие места появлялись, то дети, особенно небольших возрастов, теряли своих родителей навсегда. Детей, которые не получали дополнительного места, руководство лагеря вынуждено было оставлять с матерьми, и они освобождались вместе с ними через 5 лет. Но последних было значительно меньше, чем тех, которые попадали в детские учреждения открытого и закрытого типов. 2 ноября 1933 г. всем начальникам ОСП спускается директива ГУЛАГа ОГПУ «Об устройстве детей-сирот». В двухнедельный срок необходимо было выявить во всех спецпоселках детей, оставшихся без родителей и нигде не работающих, и разместить их в детдомах. Подготовка соответствующих мероприятий осуществлялась за счет средств, полученных от 5 % отчислений с заработка спецпереселенцев10.
Наряду с ежегодным обследованием детских домов и принятием соответствующих
мер, анализируется состояние патронирован-ных детей в совхозах, колхозах и у колхозников. Выводы были негативные. Отсутствовал учет беспризорных детей, переданных на патронат, не хватало детской одежды и обуви, слабой была медицинская помощь.
Летом 1934 г. Оргбюро ЦК комсомола и Областные отделы народного образования приступают к набору в школу ФЗУ детей спецпереселенцев, в первую очередь, не имеющих родителей, проживающих в детдомах или в спецпоселках. Проблема набора заключалась только в одном: у детей должно было быть соответствующее образование.
С середины 1930-х гг. во многих регионах функционирует детская инспекция. Согласно Инструкции по работе детской инспекции, она прикреплялась к определенному участку улицы или месту сосредоточения беспризорных или безнадзорных детей. Инспекторы систематически проверяли и изымали таких детей, направляя их в отдел народного образования. Детинспектор задерживал также детей, торгующих чем-либо, выявлял их родителей и составлял акт для передачи в милицию. На инспектора возлагался учет всех несовершеннолетних правонарушителей своего участка. Он должен был раз в квартал обследовать неблагополучные семьи в своем районе и принимать участие в устройстве подростков на работу, либо передавать детей в детские дома. Детская инспекция обязана была строго выполнять все постановления Комонеса11.
31 мая 1935 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) принимают постановление «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности», в последующем сыгравшее важную роль в определении политики в отношении беспризорных и безнадзорных детей. В постановлении были перечислены основные, с точки зрения партии и правительства, проблемы, отрицательно влияющие на процесс ликвидации и предупреждения детской беспризорности. Устанавливалось четыре типа детских учреждений:
1) детские дома нормального типа для детей, лишенных родительской опеки; детские дома, содержащиеся на средства родителей и детские дома для трудновоспитуемых. Они находились в ведении республиканских нар-компросов;
2) специальные детские дома для детей, нуждающихся в лечении, относящиеся к ведению наркомздравов;
3) специальные детские дома для детей-инвалидов - в ведении наркомсобесов;
4) изоляторы, трудовые колонии и приемники-распределители, подчиняющиеся НКВД СССР12.
Борьба с детской беспризорностью и безнадзорностью возводится в важнейшую и повседневную задачу чекистского аппарата. Воспитание беспризорных детей подчинялось главной цели: сделать из них общественно полезных людей, преданных социалистической родине. Последующие два года показали неэффективность принимаемых мер. Численность беспризорников не сокращалась, несмотря «на заградительные посты». Положение детских домов не улучшалось, наблюдалось массовое бегство воспитанников.
После того, как 5 июля 1937 г. Политбюро ЦК ВКП(б) принимает решение о заключении в лагеря на 5-8 лет «.всех жен изменников родины членов право-троцкистской, шпионско-диверсионной организации, их дети до 15-летнего возраста попадают в категорию детей-сирот и отправляются в детские дома и закрытые интернаты наркомпросов»13. Новый поток детей еще более ухудшил и без того сложную ситуацию с финансированием, снабжением и перегрузкой детдомов. В этих условиях руководители детдомов и трудколо-ний, а также организаций, отвечающих за их деятельность, обвиняются во вредительстве. Заводится серия уголовных дел на заведующих детскими домами.
Для очередной разгрузки детских учреждений для детей-сирот 7 января 1938 г. НКВД СССР издает циркуляр № 4 «О порядке выдачи на опеку родственникам детей, родители которых репрессированы». Выдача ребенка на опеку осуществлялась начальником УНКВД на местах, при этом опекун должен был проверяться «на предмет выявления о нем компрометирующих данных»14. Через несколько месяцев, 20 мая 1938 г., НКВД СССР издает еще один документ, расширяющий и дополняющий предыдущий. Содержание приказа касалось детей репрессированных родителей в возрасте от 15 до 17 лет. УНКВД на полное иждивение передавались дети, «.не внушающие своим поведением социальной опасности. Не проявляющие антисоветских, реваншистских настроений и действий»15. При отсутствии родственников, желающих взять детей на опеку, учащиеся помещались в детские дома вне мест, где были репресси-
рованы их родители. Циркуляр в этом случае возлагал ответственность на начальников УНКВД, в обязанность которых вменялось создание условий для окончания учебного заведения таким ребенком. Не учащиеся дети репрессированных родителей старше 15 лет подлежали трудоустройству, за исключением предприятий оборонного значения. Так называемые «социально-опасные дети» репрессированных, «проявляющие антисоветские и террористические настроения и действия», предавались суду на общих основаниях со взрослыми.
Спустя 5 лет с момента издания постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР о ликвидации детской беспризорности и безнадзорности были подведены некоторые итоги. В условиях продолжающейся беспризорности и детской преступности были подвергнуты критике все управленческие структуры, отвечающие за работу с беспризорными и безнадзорными детьми. В целях ликвидации детской беспризорности и детской преступности были намечены новые мероприятия. Для улучшения условий содержания и воспитания детей предполагалось провести очередную проверку детдомов и создание патронатов. Необходимо было расширить сеть детских домов для трудновоспитуемых детей. Средства родителей должны были быть направлены на организацию новых детских домов.
Итак, социальная помощь беспризорным и безнадзорным детям в 1930-е гг. в основном оказывалась через помещение их в детские учреждения. Постоянные проверки детских домов и приемников-распределителей позволяли на время улучшить условия жизни
в них ребенка, но постоянные новые потоки беспризорников требовали решения новых проблем.
Примечания
1 Дети ГУЛАГа: 1918-1956 : (Россия. XX век. Документы) / сост. С. С. Виленский. М., 2002. С.99-100.
2 Бюл. Упр. исправительно-трудовых учреждений Урал. обл. и област. суда. 1932. № 11. 15 сент. С. 10-11.
3 Государственный архив Орловской области (ГАОО). Ф. Р-204. Оп. 1. Д. 7. Л. 19.
4 Там же. Л. 21.
5 ГАРФ. Ф. 5207. Оп. 3. Д. 23. Л. 28.
6 ГУЛАГ. 1918-1960 : док. / сост. А. И. Коку-рин, Н. В. Петров. М., 2002. С. 77.
7 Дети ГУЛАГа. 1918 - 1956. С. 147, 159.
8 Спецпереселенцы в Западной Сибири. 19331938 / сост. С. А. Красильников [и др.]. Новосибирск, 1994. С. 167-168.
9 Солоневич, И. Л. Россия в концлагере. М., 2005. С. 64.
10 Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1933-1938. С. 45-46.
11 ГАОО. Ф. Р-204. Оп. 1. Д. 1. Л. 25-25 об.
12 Дети ГУЛАГа. 1918 - 1956... С. 183-184.
13 Мемориал : информ. бюл. 1999. № 12 (сент). С. 18.
14 www.memo.ru.
15 Циркуляр Народного комиссара внутренних дел Союза СР № 106 «О порядке устройства детей репрессированных родителей в возрасте свыше 15 лет». 20 мая 1938 г. // Там же.
