CC BY
42
Вестник Томского государственного университета. История. 2013. №4 (24)
МАТЕРИАЛЫ V ВСЕРОССИЙСКОЙ НАУЧНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ С МЕЖДУНАРОДНЫМ УЧАСТИЕМ «БХАГАВАД-ГИТА В ИСТОРИИ И В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ». ТОМСК, 2012, 24-25 ФЕВРАЛЯ
УДК 1/14
Н.И. Антонова
СОЦИАЛЬНАЯ ПЕРЦЕПЦИЯ БХАГАВАД-ГИТЫ В КОНТЕКСТЕ ФИЛОСОФСКОЙ
РЕФЛЕКСИИ
Рассматривается социальная перцепция (СП) древнеиндийского источника (Бхагавад-гиты) как философская проблема, проводятся параллели характеристик СП с этическими коннотациями научного знания, ставшими очевидными в контексте постнеклассических идеалов рациональности: зависимостью от средств, ценностей и преследуемых ученым целей.
Ключевые слова: социальная перцепция, идеалы рациональности.
Для детального рассмотрения специфической философской проблемы, заявленной в теме настоящего исследования, нам потребуется обратиться к одному из понятий социальной психологии. Социальная перцепция (психологический термин, введенный Дж. Брунером в 1947 г., далее СП), или восприятие, понимание и оценка людьми тех или иных социальных объектов, связана с фактом социальной обусловленности процесса восприятия. В данной логике Бхагавад-гита будет рассматриваться нами как социальный объект, т. е., с одной стороны, как объект, наделенный определенными социальными характеристиками (персонификацией, этическими и духовными ценности и нормами и т.д.), с другой - как объект восприятия социальными субъектами - группами и отдельными индивидами - со всеми присущими процессу СП особенностями, которые связаны не столько с параметрами самого воспринимаемого объекта, сколько с характеристиками воспринимающего субъекта и характером обстоятельств восприятия - ситуацией. Следует заметить, что в процессе СП информация подвергается существенным искажениям, которые, по утверждению социальной психологии, являются следствием априорных ожиданий субъекта, его избирательности по отношению к информации, стереотипных оценок, некорректной экстраполяции выводов и других факторов, приводящих к аберрации восприятия.
Трудно удержаться от параллели названных характеристик СП с очевидными в контексте пост-неклассических идеалов рациональности этическими коннотациями научного знания: его зави-
симостью от используемых средств, исповедуемых ценностей и преследуемых ученым целей. В приведенной логике, как ни парадоксально это звучит, практически невозможно провести грань между процессом научного познания и СП. Анализ аберрации восприятия, на котором мы остановимся ниже, позволит заметить, что причины искажения информации едины как для социальной перцепции (личностной и групповой), так и для научного познания. Парадокс заключается в том, что если по определению социальная перцепция -это восприятие, понимание и оценка людьми тех или иных социальных объектов, то любой предмет познания, соприкасаясь с субъектом (индивидом или группой лиц), становится «социальным объектом». В этой связи показателен пример, приведенный Дж. Серлем: «Если вы предполагаете, что существуют два класса объектов, социальные и несоциальные, вы немедленно наталкиваетесь на следующее противоречие: в моей руке находится некий объект. Этот же самый объект позволяет одновременно характеризовать его и листком бумаги, и долларовой купюрой. Как листок бумаги он несоциальный объект, как долларовая купюра - социальный объект. Так чем же он является? Ответ, конечно, состоит в том, что и тем, и другим» [1].
В качестве следующего шага рассмотрим более подробно особенности процесса научного познания как такового [2. С 62]. Истории научных исследований известна определенная закономерность: для науки, достигшей зрелой стадии в своем развитии, характерен глубокий интерес к собственным корням и основаниям. Феномен обра-
щения познания к самому себе принято связывать с понятием рефлексии, одним из уровней научноисследовательской деятельности, рассматриваемой в широком культурно-историческом контексте. Вслед за названной закономерностью возникает еще одна характерная особенность научного познания, связанная с его динамикой и вызванная тем, что изменение аксиоматической базы науки «логически более совершенным образом» приводит в истории науки к радикальной трансформации прежних теорий и качественному скачку в познании. Таков путь эволюции науки. В связи со всем вышеизложенным возникает вопрос: в какой степени указанные закономерности проявляют себя в ориенталистике, в частности, в интересующей нас области изучения ведийской литературы? Если, в соответствии с В. Лефевром и Г.П. Щед-ровицким, предметную деятельность можно считать рефлексией нулевого порядка, осмысление этой деятельности - рефлексией первого порядка, осознание данного осмысления будет соответствовать второму порядку и т.д. [3. С 8], то из скольких же «этажей», следуя данной логике, состоит построенное исследователями ведийской литературы условное научное «здание»? Способны ли «узкие специалисты» и исследователи культуры и интеллектуального наследия Востока, в частности ведийской литературы и традиции, осознать ограниченность существующих ориен-талистского и объективистского подходов к изучению восточной мысли или они обречены пребывать в обусловленности уровней «нулевого порядка»?
В соответствии с трактовкой социокультурных функций философского знания, предложенной В.С. Степиным в начале 80-х гг. минувшего столетия, роль рефлексии над универсалиями культуры выполняет философия, открывая новые, «адресованные будущему» смыслы названных универсалий [4. С 3-4]. В данной логике к первому (по отношению к нулевому, предметному) уровню философской рефлексии можно отнести, например, анализ исследований интеллектуального наследия Востока и ведийской литературы, сделанный Е.А. Торчиновым. В соответствии с этим анализом существующие ориенталистский и объективистский подходы к изучению восточной мысли ученый считает крайне неудовлетворительными, замечая, что востоковеды, по существу, занимаются исследованием собственных симулякров [5. С. 26-27].
Другим примером использования новых методологических схем при анализе ведийских источников может служить научный труд В.В. Оста-
нина [6. С 7-9]. Исследуя веданту, ученый применяет диалектический принцип Гегеля, впервые спроецированный на ход традиционной индийской мысли профессором религиоведения, доктором философии Темплского университета (США) В. Дедвейлером. Квалифицируя позицию известного отечественного специалиста и исследователя веданты В.К. Костюченко как регистрацию исторического факта, отличную от анализа развития внутренней логики веданты, В.В. Останин использует «диалектический вектор» Гегеля (тезис - антитезис - синтез) для выявления «глубинных закономерностей движения ведантийской мысли». Новая методология, примененная исследователем в антропологическом контексте, представляет собой схему, которая включает существенные элементы системы, не учтенные прежней парадигмой, и тем самым обеспечивает целостность картины ведийской философской традиции.
Несложная философская рефлексия сделает очевидным тот момент, что несовершенство подходов к изучению интеллектуального наследия Востока прежде всего связано с аберрацией восприятия, в данном случае - восприятием чуждой культурной традиции западными исследователями. Как было выше замечено, все проявления аберраций, независимо от типов восприятия, по причинным основаниям можно условно подразделить на три группы: психологические, гносеологические и социальные [2. С 63]. Психологические связаны с особенностями когниции индивида, его способностями, темпераментом и другими личностными проявлениями. Гносеологические обусловлены избирательностью по отношению к информации (фильтрацией знания), стереотипностью оценок, некорректной экстраполяцией выводов. Также сюда можно отнести несовершенство методологии, гипотетический характер науки и необходимость истолковывать область неизвестного с позиций известного. Все перечисленное, как правило, проявляется в одностороннем и фрагментарном отражении объекта исследования, когда часть выдается за целое, а один элемент - за всю систему. Социальные причины аберрации проявляются под давлением узкогрупповых или общественных интересов, связываются с понятием идеологии и т.п. И именно специфика философии, ее фундаментальная глубина и «отстраненность» помогают соотнести часть и целое, разглядеть «за деревьями - лес».
На следующем, втором, уровне рефлексии при анализе предыдущих обобщений становится очевидной обусловленность человека как «субъекта» познания и зависимость гносеологического
процесса в целом от выбора средств исследования, ценностных ориентаций и намеченных целевых установок индивида, что приводит нас к схеме идеалов постнеклассической рациональности: С ^ {ЦЦ ^ Ср. ^ О}, где С и О - субъект и объект познания, ЦЦ - ценности и цели, а Ср.- средства, используемые познающим [3. С. 8]. Это уровень понимания несовершенства и обусловленности процесса познания как такого. Именно на данном этапе рефлективного анализа возможна, например, экстраполяция выводов и проведенная нами параллель между характеристиками социальной перцепции (СП) и определением способа постнеклассической рациональности.
Но если, осознав детерминированность человеческой природы, сделать еще один шаг «вверх» (на третий уровень рефлексии), то мы попадаем в те рефлективные плоскости, которые имеет в виду феноменология Э. Гуссерля, называя их трансцендентальной редукцией. В отличие от других философских концепций, в которых анализ материальной или идеальной предметности составляет их цель, в феноменологии сознание само является предметом подлинно философского анализа [7. С. 5]. Центральным понятием гуссерлевской философии является принцип феноменологической редукции - заключения внешнего мира «в скобки», вследствие чего осуществляется эпохе, опора на феноменологическую установку и переход к чистому сознанию. Данный уровень предполагает отказ от материальной, вещественной обусловленности как таковой и утверждение исследователя на трансцендентных позициях собственной духовной природы, т.е. овладение принципиально новыми методологическими приемами. Примечательно, что именно данная методика родственна ведийской гносеологии, в частности учению Бхагавад-гиты, определяющему метод познания посредством трансцендентного, сверхчувственного звука, исходящего из абсолютного источника, основным по отношению к двум другим - эмпирическому и логическому - методам [8. С. 17].
Однако, возвращаясь к вынесенной нами в заголовок теме, можно заметить, что, следуя нахоженными методологическими путями ньютоновокартезианской парадигмы, ученые-ориенталисты, как правило, не выходят за рамки социальной пер-
цепции в своих отношениях с Бхагавад-гитой. Происходит следующее: находясь под влиянием априорных ожиданий, стереотипных оценок и других факторов, приводящих к аберрации восприятия чуждой культурной традиции, и к тому же действуя по классическому сценарию двухступенчатой модели коммуникации, ряд востоковедов (а вслед за ними и другие заинтересованные лица) выступают в роли «лидеров мнения», подменяя знание Бхагавад-гиты собственной трактовкой древнего текста. То есть в результате действия по схеме K^{P}^R (где K - коммуникатор, R - реципиент и P - посредник) адекватный процесс донесения информации (знания Бхагавад-гиты), или ИНФОРМИРОВАНИЕ, подменяется ВЛИЯНИЕМ заинтересованных лиц на Реципиента. Продолжая пользоваться терминологией теории коммуникации, можно сказать, что Аудитория попадает под влияние эмоционально-аффективных компонентов и ощущает на себе воздействие мотивационно-смысловой структуры деятельности Посредника процесса коммуникации. При этом роль Коммуникатора - в данном случае древнего источника Бхагавад-гиты - нивелируется, будучи замещенной фактором Посредника - исследователем (либо другим лицом), выступающим в качестве Лидера Мнения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Серль, Дж. Ответ Барри Смиту. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://nounivers.narod.ru/gmf/repl.htm.
2. Антонова Н.И. Концепт имплицитной реальности: опыт онто-гносеологического анализа: дис. ... канд. филос. наук. Магнитогорск: МаГУ, 2011. 161 с.
3. Кузнецов В.Ю. Сдвиг от классики к неклассике и наращивание порядков рефлексии в философии // Вестник Моск. ун-та. Сер.12. Философия. 2008. № 1.
4. Степин В.С. Философия религии в социокультурном контексте (памяти Л. Н. Митрохина) // Вопросы философии. 2008. № 7. С. 3-14.
5. Торчинов Е.А. Пути философии Востока и Запада: познание. СПб.: Азбука-классика, Петербургское Востоковедение, 2007. 480 с.
6. Останин В.В. Антропология классической веданты: эволюция религиозно-философских идей: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Томск, 2009. С. 7-9.
7. Бабушкин В.У. Особенности феноменологического исследования научных проблем: (Критический анализ) // Философия Э. Гуссерля и ее критика. М.: ИНИОН, 1983.
8. Jiva Gosvami. Sri Tattva Sandarbha, New Delhi, Rekha Printed Pvt. Ltd., 1995.
