CC BY
45УДК 343.2/.7
Галактионов Станислав Александрович
кандидат юридических наук, доцент,
заведующий кафедрой уголовного права и процесса,
Самарский филиал Московского городского
педагогического университета,
443081, Россия, г. Самара, ул. Стара Загора, д. 76,
e-mail: sgalaktionov77@mail.ru
Кулаков Андрей Владимирович
старший научный сотрудник организационно-научного и редакционно-издательского отдела, Самарский юридический институт ФСИН России, 443022, Россия, г. Самара, ул. Рыльская, д. 24в, e-mail: kulakov-sui@yandex.ru
Stаnislav A. Galaktionov
Candidate of Law, Associate Professor,
Head of the Criminal Law and Procedure Department,
Samara Branch of the Moscow City Pedagogical University,
Stara Zagora str., 76, Samara, Russia, 443081,
e-mail: sgalaktionov77@mail.ru
Andrey V. Kulakov
Senior Researcher of the organizational, scientific, editorial and publishing Department,
Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, Rylskaya str., 24v, Samara, Russia, 443022, e-mail: kulakov-sui@yandex.ru
СОЦИАЛЬНАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЛИЦ, СОВЕРШИВШИХ ПРЕСТУПЛЕНИЕ В СОСТОЯНИИ ОПЬЯНЕНИЯ
Аннотация. В статье рассматривается социальная обусловленность уголовной ответственности лиц, совершивших преступление в состоянии алкогольного и наркотического опьянения. Анализируются статистические данные совершения преступлений в состоянии опьянения в Российской Федерации, а также проводится связь между количеством потребления населением алкоголя и уровнем преступности. Указывается, что несомненная связь между пьянством (наркотизмом) и преступностью выражается в самом генезисе этих форм девиации, в которых заложена их криминальная направленность. Тем не менее поддерживается точка зрения авторов, которые считают, что употребление алкоголя и наркотиков в генезисе преступления - это всегда и везде условие совершения преступления, а не его причина.
Авторы делают вывод, что основными факторами, обусловливающими установление уголовной ответственности за преступления, совершенные в состоянии опьянения, являются повышенная общественная опасность лица, находящегося в состоянии опьянения, и совершенного им преступления, а также распространенность преступлений, совершенных в состоянии опьянения.
Ключевые слова: алкогольное опьянение, наркотическое опьянение, пьянство, наркомания, алкоголизм, причины и условия совершения преступлений.
SOCIAL CONDITIONALITY OF THE CRIMINAL LIABILITY OF PERSONS WHO COMMITTED CRIME WHILE INTOXICATED
Summary. The article deals with the social conditionality of criminal liability ofpersons who have committed a crime in a state of alcoholic and narcotic intoxication. The statistical data of Commission of crimes in a state of intoxication in the Russian Federation and the Samara region, and also on the basis are analyzed, and also the connection between quantity of consumption of alcohol by the population and level of crime is carried out. The author points to the undoubted connection between alcoholism (drug addiction) and crime, expressed in the Genesis of these forms of deviation, which laid their criminal orientation. Nevertheless, the point of view of those authors who consider that the use of alcohol and drugs in Genesis of a crime is always and everywhere a condition of Commission of a crime, but not its reason is supported.
The authors conclude that the main factors contributing to the establishment of criminal liability for crimes committed in a state of intoxication are: increased public danger of a person who is in a state of intoxication and the crime committed by him, as well as the prevalence of crimes committed in a state of intoxication.
Keywords: alcohol intoxication, drug intoxication, drunkenness, drug addiction, alcoholism, causes and conditions of crimes.
В современном обществе самым распространенным видом социальной патологии является пьянство, понимаемое как злоупотребление алкогольными напитками. В России на протяжении последних столетий (с периода введения государственной монополии на производство и торговлю спиртными напитками в XVI в.) пьянство считается одной из наиболее распространенных форм социально отклоняющегося поведения.
© 2019 Галактионов С. А., Кулаков А. В.
Из доклада министра здравоохранения В. Скворцовой следует, что наблюдаются положительные изменения в плане отказа от алкоголя. За период с 2008 по 2014 г. отмечено снижение более чем на 27 % среднедушевого потребления алкогольной продукции в пересчете на абсолютный алкоголь - с 16,2 л до 11,5 л [1].
Приведем данные Федеральной службы государственной статистики о количестве взятых в России под наблюдение пациентов с впервые в их жизни установленным диагнозом «алкоголизм и алкогольные психозы»: в 2005 г. - 209,2 тыс. человек; в 2010 г. - 153,9; в 2011 г. - 138,1; в 2012 г. - 122,8; в 2013 г. - 112,2; в 2014 г. - 109,1; в 2015 г. - 103,6; в 2016 г. - 95,0. Численность пациентов, состоящих на учете в лечебно-профилактических организациях с диагнозом «алкоголизм и алкогольные психозы», составила: в 2005 г. - 2190,7 тыс. человек; в 2010 г. - 1952,1; в 2011 г. - 1865,9; в 2012 г. - 1807,9; в 2013 г. - 1746,6; в 2014 г. - 1690,0; в 2015 г. - 1577,0; в 2016 г. - 1444,5 [2, с. 216].
Такая статистика, безусловно, радует, однако следует помнить о низкой обращаемости за профессиональной медицинской помощью лиц, страдающих алкоголизмом, и признать, что алкоголиков в России гораздо больше, чем фиксируют официальные органы. Российские эксперты считают, что таковых около 5 млн человек, или 3,4 % от всего населения страны [3, с. 74]. Данное положение с заболеваемостью алкоголизмом может быть охарактеризовано как демографическая и гуманитарная катастрофа.
Рост числа больных наркоманией и токсикоманией, состоящих на учете в лечебно-профилактических учреждениях, стал устойчивой тенденцией в нашей стране еще в конце 80-х гг. прошлого столетия [4, с. 70]. До этого периода изучение наркомании в России не велось.
Начиная с середины 1990-х гг. процесс распространения наркотических расстройств заметно ускорился. С начала текущего столетия отмечается волнообразная динамика числа наркоманов с общей тенденцией к уменьшению количества лиц, страдающих наркотической зависимостью. Так, в 2000 г. таковых в нашей стране насчитывалось 381,2 тыс. человек; в 2010 г. - 343,0; в 2014 г. - 310,3; в 2015 г. - 296,9; в 2016 г. - 267,3 [2, с. 216].
На основе анализа приведенных цифр можно сделать вывод о том, что происходит последовательное уменьшение количества алкоголезависимых и наркозависимых лиц. Следует, однако, учитывать, что пациенты лечебно-профилактических учреждений - это лишь часть людей, злоупотребляющих наркотическими средствами и другими психоактивными веществами (кроме алкоголя). По оценкам экспертов, реальное число потребителей наркотических средств на порядок выше - около 10 млн человек [5, с. 87].
Приведем статистику преступлений, совершенных в состоянии наркотического опьянения, попутно отметив, что она не охватывает преступления, совершенные в состоянии опьянения, вызванном «новыми потенциально опасными психоактивными веществамии либо другими одурманивающими веществами» (ст. 23 УК РФ) - специальная статистика таких преступлений в нашей стране, к сожалению, не ведется.
По данным МВД России, в 2014 г. в состоянии алкогольного опьянения было совершено 353,3 тыс. преступлений; в 2015 - 401,0; в 2016 - 440,1; в 2017 - 378,0; за 11 месяцев 2018 г. - 325,3. В состоянии наркотического опьянения в 2014 г. было совершено 33,0 тыс. преступлений; в 2015 - 33,2; в 2016 - 28,2; в 2017 - 23,8; за 11 месяцев 2018 г. - 12,3 [6].
Очевидно, что в настоящее время наблюдается устойчивая тенденция по уменьшению общего количества преступлений, совершенных в состоянии алкогольного и наркотического опьянения. Несмотря на указанные данные, степень распространенности совершения преступлений в состоянии опьянения в нашей стране очень высока, в связи с чем очевидной представляется необходимость принятия дополнительных мер, в том числе уголовно-правовых, борьбы с преступлениями, совершенными в состоянии опьянения.
Доказано, что в состоянии опьянения мотивационно-смысловая сфера личности патологически стабилизируется, в результате чего побудительная сила мотива не ослабляется под влиянием актуальных факторов реальной действительности. Актуализированный мотив как бы игнорирует ситуацию, в которой развивается деятельность. Это означает, что поведение человека в состоянии алкогольного опьянения эмансипируется от реальных особенностей, связей и отношений окружающей действительности, становится более субъективным и ригидным (негибким), а восприятие в большей степени, чем в норме, подвержено искажению [7, с. 81-82].
Связь между пьянством (наркотизмом) и преступностью не вызывает сомнений, в самом генезисе этих форм девиации заложена их криминальная направленность. Она может иметь как причинный характер, когда зависимость лица от алкоголя, наркотиков или иных одурманивающих
веществ толкает его на преступление с целью добыть средства на приобретение данных веществ, так и стимулирующий характер, когда преступление совершается в состоянии опьянения, растормаживающем, освобождающем из-под контроля социально негативные, антиобщественные установки личности. Эту двойственность взаимосвязи между пьянством и преступностью наиболее кратко и емко в свое время выразила И. С. Лейкина. «Пьянство, - писала она, - в одних случаях является непосредственной причиной совершения преступлений, в других - способствует совершению преступления» [8, с. 51].
Вместе с тем в юридической литературе по данному вопросу имеются разные точки зрения. Так, по мнению А. Г. Лекаря, «конкретными или непосредственными причинами преступлений служат антиобщественные индивидуалистические мотивы, возникающие в сознании того или иного лица, а употребление спиртных напитков и даже опьяненное состояние такого лица в момент совершения преступления могут лишь способствовать проявлению указанных мотивов. Следовательно, пьянство и алкоголизм являются не причинами преступности, а весьма существенными условиями, способствующими ее сохранению и проявлению» [9, с. 27].
Пьянство, отмечал С. С. Остроумов, «является условием, развязыванием, подобно катализатору, эгоистических, антиобщественных взглядов. Систематическое пьянство, алкоголизм приводят, как правило, человека к моральной и физической деградации, к утрате элементарных принципов... нравственности, к появлению в его сознании антиобщественных, чуждых нашему обществу взглядов. Так формируется причина объективной возможности совершения правонарушений и преступлений, которая при благоприятных условиях перейдет в действительность» [10, с. 19].
По мнению Н. Ф. Кузнецовой, «группа «питейных» традиций, интересов и мотивации в криминогенной системе играет весомую роль. Однако это несамостоятельная и неединственная причина преступлений, совершаемых виновным в нетрезвом состоянии. Пьянство влияет на форму поведения и провоцирует преступление, но оно является условием, а иногда - сопричиной преступлений, «тогда как доминантным, ведущим, смыслообразующим является мотив корысти, хулиганства, агрессивности личности, недисциплинированного эгоизма и т. п. криминогенные мотивы, которые и определяют социальное и уголовно-правовое содержание преступления» [11, с. 90].
Б. С. Бейсенов считал, что значение алкоголизма можно рассматривать как непосредственную (основную и ближайшую) причину совершенного деяния в тех случаях, когда, например, причиной хищения или воровства, совершаемого алкоголиком, является нужда в средствах на приобретение алкоголя или общее материальное затруднение, вызванное неумеренными расходами на спиртные напитки. В этих случаях «страсть к алкоголю приводит это лицо на путь преступления, порождает у него мотивы (нередко и его волевое решение). В основе совершаемых алкоголиками преступлений, обоснованных ревностью, а также различных половых преступлений лежат болезненные изменения чувств и представлений или алкогольное нарушение половой активности и т. д.» [12, с. 112].
Тем не менее, представляется правильным присоединиться к точке зрения тех авторов, которые считают, что употребление алкоголя и наркотиков в генезисе преступления - это всегда и везде условие совершения преступления, а не его причина. Как справедливо указывал В. И. Курляндский, употребление алкоголя является «как бы катализатором, способным ускорить реализацию главной причины и облегчить осуществление преступного намерения» [13, с. 129].
Действительно, само по себе употребление алкоголя или наркотиков редко привносит в поведение индивида криминальные оттенки. Однако пьянство может способствовать совершению преступления в том случае, если у лица имелись скрытые или глубоко спрятанные наклонности, идеи, мысли, мотивы криминального характера. Как заключал А. Б. Сахаров, «то, что иногда в поведении пьяного кажется неожиданным и случайным, в действительности является, как правило, результатом расторможенной вследствие опьянения антиобщественной сущности субъекта, в большей или меньшей степени скрытой до этого» [14, с. 129].
Такое мнение поддерживается многими авторами. Например, Б. А. Спасенников пишет, что «соотношение пьянства и преступности определяется первичностью алкоголизации и вторич-ностью преступности. Алкоголизация - первый этап девиантного поведения, становления процесса деформации личности в направлении готовности к любым иным формам асоциального поведения» [15, с. 49].
Более того, рассмотрение алкоголизма и наркомании в качестве непосредственной причины совершения преступлений неверно еще и потому, что таким образом частично снимается ответственность с лица, употребившего алкоголь и наркотики перед совершением преступления.
В этом случае ответственность как бы «переносится» на сами психоактивные вещества, их наличие в социальной действительности. Нам представляется это неверным, поскольку в нашем обществе признается ответственность человека за свои поступки, а законодательство устанавливает пределы такой ответственности (возраст, вменяемость, условие о субъективном вменении и т. д.).
Исключения, безусловно, могут быть, если речь идет, например, о так называемом патологическом опьянении, которое полностью исключает вменяемость. Однако поскольку патологическое опьянение диагностируется крайне редко, можно вполне справедливо сказать именно об исключении из правила: состояние наркотического или алкогольного опьянения является лишь условием совершения преступления, но не его причиной.
Таким образом, само по себе увеличение потребления алкоголя (вне зависимости от того, чем оно обусловлено) всегда таит в себе угрозу увеличения уровня преступности, что неоднократно подтверждалось исследователями.
Еще в работе А. А. Герцензона показана зависимость роста числа преступлений, совершенных в состоянии опьянения, от увеличения потребления алкоголя. В 1925-1927 гг. в связи с открытием торговли водкой отмечался ежегодный рост преступлений, совершенных в состоянии опьянения. Если в 1925 г. количество совершенных преступлений в состоянии опьянения от общего числа преступлений составляло 7,5 %, то в 1926 г. - 19,9 %, в 1927 г. - 23,6 %, а в 1928 г. - уже 26,3 % [16, с. 130].
Активизация государственной политики в направлении сокращения оборота спиртосодержащей продукции, напротив, сопровождалась снижением уровня преступности. Так, в результате антиалкогольной кампании в СССР в 1984-1987 гг. потребление алкоголя сократилось на 25 %, что привело к падению смертности на 12 % среди мужчин и на 7 % среди женщин. Смертность от алкогольных отравлений понизилась на 56 %, от несчастных случаев и насилия - на 36 % [17, с. 104].
После сворачивания антиалкогольной кампании вслед за ростом потребления алкоголя резко выросли показатели смертности, в особенности мужской (отметим, что имеется в виду не только смертность от собственно потребления алкоголя, но и связанная с его употреблением смертность от преступлений). Антиалкогольная кампания конца 1980-х гг., как указывается в литературе, позволила отсрочить смерти сотен тысяч людей, относящихся к группам риска смерти, связанной с алкоголем. Но сами группы риска не исчезли, поэтому в начале 1990-х гг. был отмечен период «двойной смертности», то есть когда в конце 80-х - начале 90-х гг. было снято ограничение на потребление спиртного, смертность возросла, как за счет тех, кто избежал смерти в 1985-1987 гг., так и за счет тех, кто вошел в группу риска к 90-м гг. [18; с. 44].
По оценке А. В. Немцова, алкогольные потери современной России включают около 30 % мужских смертей и 15 % женских. Автор пришел к выводу, что динамика продолжительности жизни россиян - это зеркальное отображение динамики потребления алкоголя [19, с. 88].
Анализ результатов научных исследований и статистических данных позволяет заметить прямую зависимость смертности населения в нашей стране, во-первых, от уровня потребления алкоголя, а во-вторых, от экономических и социальных мероприятий, позволяющих снизить его потребление. Несмотря на введение административно-правового запрета на продажу алкоголя в ночные часы и некоторые праздничные дни, установление уголовной ответственности за розничную продажу несовершеннолетним алкогольной продукции (ст. 151.1. УК РФ); нарушения правил дорожного движения лицом, подвергнутым административному наказанию (ст. 264.1. УК РФ); квалифицирующих признаков состава преступления (ч. ч. 2, 4, 6 ст. 264 УК РФ); возможность учета состояния опьянения в качестве обстоятельства, отягчающего наказание (ч. 1.1 ст. 63 УК РФ), статистические данные свидетельствует о росте совершенных преступлений в состоянии алкогольного опьянения. Предпринятых государством мер, направленных на снижение уровня алкогольной зависимости населения, явно недостаточно.
Можно с достоверностью утверждать, что в дальнейшем увеличение потребления алкоголя неизбежно ведет к повышению уровня преступности, в особенности корыстной и насильственной направленности.
Нахождение лица в состоянии опьянения является одним из наиболее существенных криминогенных факторов при совершении насильственных преступлений. Как верно отметила В. С. Минская, опьянение, «воздействуя на психику человека, стимулирует процессы возбуждения, что ставит человека в провоцирующую позицию: пробуждает в нем агрессивность, половой инстинкт, управление которыми затрудняется из-за ослабления процессов торможения. Эта провоцирующая позиция выступает постоянным криминогенным фактором» [20, с. 82].
Действительно, значительная часть наиболее опасных преступных деяний против личности, таких как убийства, изнасилования, причинение тяжкого вреда здоровью, совершается в состоянии опьянения. Их общественная опасность становится еще более высокой с учетом того, что совершаемые пьяными преступниками деяния зачастую носят особо жестокий характер; агрессия, проявляемая виновными вовне, может иметь ничтожно мелкий повод и чрезвычайно тяжкие последствия.
Значительна роль состояния опьянения как криминогенного фактора в обстановке так называемого «бытового пьянства». Практика свидетельствует, что осужденные за бытовые преступления (причинение вреда здоровью различной степени тяжести, убийства и др.), а зачастую и потерпевшие от этих деяний, в подавляющем большинстве случаев находились в состоянии опьянения.
Определенная часть конфликтов, послуживших поводом к совершению преступления, имеет в своей основе споры об отыскании средств на приобретение алкогольных напитков, но чаще всего - конфликты на почве личных неприязненных отношений, ревности, мести, ложно понятых высказываний и действий.
Многие имущественные преступления, в том числе корыстно-насильственной направленности (грабежи, разбои и др.), также теснейшим образом связаны с нахождением виновного лица в состоянии опьянения. Здесь основным мотивом совершения преступлений выступает потребность продолжения приема алкоголя или наркотиков.
Статистически доказано и влияние фактора опьянения на рецидивную преступность. Изучение сведений, касающихся рецидива преступной деятельности осужденных, совершивших преступления в состоянии алкогольного опьянения, показало, что наиболее высокой степенью криминогенной зараженности обладают алкоголики, уже отбывшие наказание в виде лишения свободы. Алкоголики-рецидивисты - как правило, наиболее запущенные в социальном отношении люди, трудно поддающиеся исправлению. Среди исследуемого спецконтингента доля впервые осужденных алкоголиков сравнительно невелика - 25,4 %, в то время как повторно направлено в исправительные учреждения 61,7 % лиц, страдающих алкоголизмом [21, с. 12]. Современные исследователи указывают, что почти каждый третий рецидивист с корыстно-насильственной направленностью совершает преступления в составе группы и нередко в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Рецидивисты с насильственной направленностью в основном совершают преступления в одиночку (90 %) и, как правило, в нетрезвом состоянии. Рецидивисты с порочно-потребительской направленностью в большинстве случаев имеют наркотическую зависимость (60 %) [22, с. 19].
Превалирующеезначение фактор опьянения имеет для неосторожной преступности. Абсолютное большинство опрошенных практических работников (92 %) указывает, что состояние опьянения повышает степень общественной опасности неосторожных преступлений. Воздействие алкоголя, наркотиков, иных одурманивающих веществ на человека таково, что в состоянии опьянения существенно снижается внимание и быстрота реакции, затрудняется ориентация. Вследствие этого лицо, управляющее источником повышенной опасности, может совершить (и часто совершает) преступление, связанное с нарушением правил безопасности дорожного движения и эксплуатации транспорта, правил техники безопасности на производстве. Мы согласны с утверждением, что совершение неосторожного преступления в состоянии опьянения существенно повышает степень его общественной опасности.
Доля преступных деяний, совершенных в состоянии опьянения, столь значительна, что снисходительное отношение к лицам, злоупотребляющим алкоголем, наркотиками и совершающим в связи с этим преступления, может нанести гораздо больший вред как государству, так и обществу в целом. Массовая алкоголизация и наркотизация населения России имеет крайне негативные социальные последствия. Злоупотребление алкоголем, наркотиками, иными одурманивающими веществами оказывает разрушительное воздействие не только на личность самих девиантов и благополучие ближайшего окружения - сегодня ни один человек, даже весьма отдаленный от соответствующей субкультуры, не может быть застрахован от криминальных эксцессов со стороны лиц, злоупотребляющих опьяняющими веществами. Государство в лице правоохранительных органов не может в полной мере гарантировать своим гражданам защиту от насилия или преступной неосторожности со стороны пьяных правонарушителей. Равным образом проблематично говорить о действенности существующих мер противодействия преступности, обусловленной употреблением алкоголя или наркотиков.
Несомненно, что борьба с пьянством и наркоманией - дело общесоциальное, в которое должны быть вовлечены правоохранительные, социальные органы, общественные организации, культурные учреждения и т. д. Также должны сыграть свою положительную роль в превенции рассматриваемых преступлений правовые средства (и, в первую очередь, уголовно-правовые).
В настоящее время необходимость усиления борьбы с преступлениями, совершенными в состоянии опьянения, в том числе уголовно-правовыми средствами, осознается многими учеными и правоприменителями. Гражданское общество в свою очередь также заинтересовано в более действенных мерах со стороны государства, ограждающих законопослушных членов общества от посягательств со стороны пьяных преступников. Сказанное актуализирует проблему совершенствования уголовного законодательства в части установления ответственности и наказания лиц, совершивших преступления в состоянии опьянения.
Таким образом, основными факторами, обусловливающими установление уголовной ответственности за преступления, совершенные в состоянии опьянения, являются:
1) повышенная общественная опасность лица, находящегося в состоянии опьянения, и совершенного им преступления. Несмотря на то что далеко не всегда употребление алкоголя или наркотиков влечет совершение правонарушений, это является фактором, провоцирующим такое поведение, участвующим в формировании общественно опасных свойств личности виновного и совершаемого им преступления;
2) распространенность преступлений, совершенных в состоянии опьянения. Статистические данные со всей очевидностью показывают, что употребление алкоголя, наркотиков или иных одурманивающих веществ является «сопутствующим» фактом значительной части преступлений.
Библиографический список
1. Доклад министра здравоохранения РФ «Об итогах работы Министерства в 2014 г. и задачах на 2015 г.» [Электронный ресурс] // Министерство здравоохранения РФ. URL: http://www.rosminzdrav.ru/news/ (дата обращения: 15.01.2019).
2. Российский статистический ежегодник. 2017: стат. сб. М., 2017. 698 с.
3. Заиграев Г. Г. Алкоголизм и пьянство в России. Пути выхода из кризисной ситуации // Социологические исследования. 2009. № 8. С. 74-84.
4. Щербакова Е. М. Нарконашествие в России. О чем говорит статистика // Социологические исследования. 2004.№ 1. С. 70-75.
5. Реутов Е. В. Учащаяся молодежь и наркотики // Социологические исследования. 2004. № 1.С. 86-91.
6. Состояние преступности [Электронный ресурс] // Официальный сайт МВД России. URL: http://mvd.ru/presscenter/statistics/reports (дата обращения: 16.01.2019).
7. Кудрявцев И. А., Сафуанов Ф. С., Голев А. С. Нарушения поведения лиц в состоянии алкогольного опьянения: психологические механизмы и правовые аспекты профилактики // Психологический журнал. 1986. Т. 7. № 6. С. 75-85.
8. Лейкина Н. С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л., 1968. 128 с.
9. Лекарь А. Г. Профилактика преступлений. М., 1972. 102 с.
10. Остроумов С. С. Изучение и предупреждение правонарушений среди несовершеннолетних. М., 1970. 64 с.
11. Кузнецова Н. Ф. Проблемы криминологической детерминации. М., 1984. 208 с.
12. Бейсенов Б. С. Алкоголизм: уголовно-правовые и криминологические проблемы. М.: Юрид. лит., 1981. 200 с.
13. Курляндский В. И. К вопросу об изучении причин и условий, способствующих совершению преступлений // Труды Военно-политической академии им. В. И. Ленина. Вып. 17. М., 1957. С.120-134.
14. Сахаров А. Б. О личности преступника и причинах преступности в СССР. М., 1961. 256 с.
15. Спасенников Б. А. Против алкоголизма без принудительных мер // Российская юстиция. 2003. № 11. С. 49-50.
16. Герцензон А. А. Современная преступность и алкоголизм // Сов. государство и революция права. 1930. № 3. С. 129-130.
17. Халтурина Д. А., Коротаев А. В. Алкоголь и наркотики как фактор демографического кризиса // Социологические исследования. 2006. № 7. С. 104-112.
18. Стародубов В. И., Ступаков И. Н., Самородская И. В. Факторы, влияющие на показатели и оценку состояния общественного здоровья и здравоохранения // Менеджер здравоохранения. 2005. № 10. С. 38-44.
19. Немцов А. В. Алкогольный урон регионов России. М.: NALEX, 2003. 136 c.
20. Минская В. С. Личность потерпевшего и ее криминологическое значение // Потерпевший от преступления. Владивосток: Изд-во ДГУ, 1974. С. 81-97.
21. Перемолотова Л. Ю. Преступления, совершаемые в состоянии алкогольного опьянения: уголовно-правовой и криминологический аспекты: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. 23 c.
22. Моргунов С. В. Криминологическая характеристика рецидивной преступности и ее профилактика в деятельности уголовного розыска: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2011. 26 c.
References
1. On the results of the Ministry's work in 2014 and tasks for 2015: Doklad ministra zdra-voohraneniya RF [About results of work of the Ministry in 2014 and tasks for 2015]. Ministerstvo zdra-voohraneniya RF [Ministry of Health of the Russian Federation]. URL: http://www.rosminzdrav.ru/news/ (Accessed: 15.01.2019) [in Russian].
2. Rossijskij statisticheskij ezhegodnik. 2017: stat. sb. [Russian statistical yearbook. 2017]. Moscow, 2017, 698 p. [in Russian].
3. Zaigraev G. G. Alkogolizm i p'yanstvo v Rossii. Puti vyhoda iz krizisnoj situacii [Alcoholism and drunkenness in Russia. Ways out of the crisis]. Sociologicheskie issledovaniya [Sociological studies], 2009, no. 8, pp. 74-84 [in Russian].
4. Shcerbakova E. M. Narkonashestvie v Rossii. O chem govorit statistika [Drug abuse in Russia. What the statistics say]. Sociologicheskie issledovaniya [Sociologicalstudies], 2004, no. 1, pр. 70-75 [in Russian].
5. Reutov E. V. Uchashchayasya molodezh' i narkotiki [Youth students and drugs]. Sociologicheskie issledovaniya [Sociological studies], 2004, no. 1, pр. 86-91 [in Russian].
6. Sostoyanie prestupnosti [State of crime]. Oficial'nyj sajt MVD RF [Official site of the Ministry of Internal Affairs of Russia], URL: http://mvd.ru/presscenter/statistics/reports (Accessed: 16.01.2019) [in Russian].
7. Kudryavcev I. A., Safuanov F. S., Golev A. S. Narusheniya povedeniya lic v sostoyanii alkogol'nogo op'yaneniya: psihologicheskie mekhanizmy i pravovye aspekty profilaktiki [Violations of the behavior of persons under the influence of alcohol: psychological mechanisms and legal aspects of prevention]. Psihologicheskijzhurnal [Psychological Journal], 1986, t. 7, no. 6, pp. 75-85 [in Russian].
8. Lejkina N. S. Lichnost' prestupnika i ugolovnaya otvetstvennost' [The identity of the offender and criminal liability]. Leningrad, 1968, 128 p. [in Russian].
9. Lekar' A. G. Profilaktika prestuplenij [Crime prevention]. Moscow, 1972, 102 p. [in Russian].
10. Ostroumov S. S. Izuchenie i preduprezhdenie pravonarushenij sredi nesovershennoletnih [Study and prevention of juvenile delinquency]. Moscow, 1970, 64 p. [in Russian].
11. Kuznecova N. F. Problemy kriminologicheskoj determinacii [Problems of criminological determination]. Moscow, 1984, 208 p. [in Russian].
12. Bejsenov B. S. Alkogolizm: ugolovno-pravovye i kriminologicheskie problemy [Alcoholism: criminal And legal problems and criminological problems]. Moscow: Yurid. lit., 1981, 200 p. [in Russian].
13. Kurlyandskij V. I. K voprosu ob izuchenii prichin i uslovij, sposobstvuyushchih soversheniyu prestuplenij [On the study of the causes and conditions that contribute to the Commission of crimes]. Trudy Voenno-politicheskoj akademii im. V. I. Lenina [Proceedings of the Military-Political Academy. V.I. Lenin], vyp. 17. Moscow, 1957, pp. 120-134 [in Russian].
14. Saharov A. B. O lichnosti prestupnika i prichinah prestupnosti v SSSR [The criminal and the causes of crime in the USSR]. Moscow, 1961, 256 p. [in Russian].
15. Spasennikov B. A. Protiv alkogolizma bez prinuditel'nyh mer [Against alcoholism without coercive measures]. Rossijskayayusticiya [Russian justice], 2003, no. 11, pp. 49-50 [in Russian].
16. Gercenzon A. A. Sovremennaya prestupnost' i alkogolizm [Modern crime and alcoholism]. Sov. gosudarstvo i revolyuciyaprava [Sov. state and revolution of law], 1930, no. 3, pp. 129-130 [in Russian].
17. Halturina D. A., Korotaev A. V. Alkogol' i narkotiki kak faktor demograficheskogo krizisa [Alcohol and drugs as a factor in the demographic crisis]. Sociologicheskie issledovaniya [Sociological studies], 2006, no. 7, pp. 104-112 [in Russian].
18. Starodubov V. I., Stupakov I. N., Samorodskaya I. V. Faktory, vliyayushchie na pokazateli i ocenku sostoyaniya obshchestvennogo zdorov'ya i zdravoohraneniya [Factors affecting indicators and assessment of public health and health]. Menedzher zdravoohraneniya [Health manager], 2005, no. 10, pp. 38-44 [in Russian].
19. Nemcov A. V. Alkogol'nyj uron regionov Rossii [Alcohol damage of regions of Russia]. Moscow: NALEX, 2003, 136 p. [in Russian].
20. Minskaya V. S. Lichnost' poterpevshego i ee kriminologicheskoe znachenie [The identity of the victim and its criminological significance]. Poterpevshij ot prestupleniya [Victim of crime]. Vladivostok: Izd-vo DGU, 1974, pp. 81-97 [in Russian].
21. Peremolotova L.Yu. Prestupleniya, sovershaemye v sostoyanii alkogol'nogo op'yaneniya: ugolovno-pravovoj i kriminologicheskij aspekty. Avtoref. diss. kand. yurid. nauk [Crimes committed in alcohol intoxication: the criminal law and criminological aspects. Extended of candidate's of Law thesis]. Moscow, 2002, 23 p. [in Russian].
22. Morgunov S. V. Kriminologicheskaya harakteristika recidivnoj prestupnosti i ee profilaktika v deyatel'nosti ugolovnogo rozyska. Avtoref. diss. kand. yurid. nauk [Criminological characteristics of recidivism and its prevention in the criminal investigation. Extended of candidate's of Law thesis]. Tyumen', 2011, 26 p. [in Russian].
