CC BY
44УДК 347.23
СОЦИАЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ СОБСТВЕННОСТИ И ЕЕ СОВРЕМЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ
М. Г. Симанчева
Магистрант кафедры гражданского права, ведущий юрисконсульт ООО «Тандем-Проект» Кубанский государственный университет 350040, Россия, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149 E-mail: simancheva.maria@yandex.ru
Аннотация: в статье рассматривается вопрос определения правовой сущности такой категории, как собственность. Обосновывается необходимость отхода от классической концепции собственности, делающей акцент на господстве и власти собственника, в пользу ее социальной функции. Анализируются работы представителей французской юриспруденции начала ХХ в. (А. Хайем, Э. Маргери, Л. Дюги), а также современной американской юриспруденции (Г. С. Александр, К. Кроуфорд, Ш. Р. Фостер, Д. Бонилла, Д. У. Сингер) в области социальной функции собственности. Делается вывод о значимости подобных идей в современных условиях и необходимости их дальнейшей разработки как в научной, так и в законодательной области.
Ключевые слова: собственность; социальная функция; социально-обязательственная норма; ответственность собственника; общее благо; человеческое процветание.
THE SOCIAL FUNCTION OF PROPERTY AND ITS MODERN SIGNIFICANCE
M. G. Simancheva
Kuban state University
149, Stavropol'skaya st., Krasnodar, 350040, Russia E-mail: simancheva.maria@yandex.ru
Annotation: the article deals with the issue of determining the legal essence of such a category as property. The necessity of moving away from
© Симанчева М. Г., 2022
the classical concept of property, which emphasizes the dominance and power of the owner, in favor of its social function is substantiated. The article analyzes the works of representatives of French jurisprudence of the early twentieth century (H. Hayem, E. Marguery, L. Duguit), as well as modern American jurisprudence (G. S. Alexander, C. Crawford, S. R. Foster, D. Bonilla, J. W. Singer) in the field of the social function of property. The conclusion is made about the importance of such ideas in modern conditions and the need for their further development both in the scientific and legislative fields.
Key words: property; social function; social obligation norm; owner's responsibility; common good; human prosperity.
Собственность, являясь междисциплинарной категорией, занимает важное место в области права, экономики, социологии, психологии и в ряде других наук. Столь широкое использование позволяет наполнить ее, без преувеличения, «мировоззренческим и философским»1 содержанием, которое способно связать воедино самые разные области знаний.
Большое внимание собственности уделяется и в рамках юридических исследований. Однако если мы подвергнем анализу большинство из имеющихся воззрений в искомой области, то увидим акцент прежде всего на господстве и властном характере собственности. Подобный подход практически не вменяет собственнику социально полезных обязательств, игнорируя его ответственность перед обществом за совершаемые деяния.
Однако, с нашей точки зрения, концепция собственности, всячески избегающая социальные ценности, не может быть признана единственно верной и возможной к реализации. Это связано с тем, что она загоняет собственника в своеобразный вакуум, отрезая от остального общества. При этом наше существование предполагает постоянное сотрудничество в целях построения достойного будущего, а растущая проблема ограниченности ресурсов и ухудшающаяся экологическая обстановка лишь обостряют несовершенство правовой регламентации собственности в современных реалиях.
Выходом из сложившейся ситуации видится поиск иных, альтернативных точек зрения в отношении собственности, среди которых наиболее перспективной, на наш взгляд, является идея о социальной функции собственности.
1 Терещенко Д. С. К вопросу о толковании и происхождении понятий «собственность» и «право собственности» // Философия права. 2019. № 2 [89]. С. 112.
Истоки формирования данной концепции можно обнаружить еще во французской юриспруденции начала ХХ в. Так, А. Хайем в своей работе «Эссе о праве собственности и его границах» справедливо замечал, что вопрос о собственности, а точнее, о частной собственности, несомненно, относится к числу тех, которые способны вызвать бурные дискуссии вне времени. Это во многом связано с тем, что «одни отстаивают законность частной собственности; другие делают ее источником всех бед. Одни хотят, чтобы частная собственность была свободна от любых препятствий; другие хотят полностью отменить ее, или в этом нет необходимости, и они считают, что обобщение коллективной собственности станет сигналом для эпохи справедливости, мира и счастья»1.
Именно сам факт подобных, порой взаимоисключающих друг друга высказываний и подтверждает всю неустойчивость классической концепции собственности. А. Хайем приходил к выводу, что «собственность не является предметом права»2, она должна содержать в себе и моральный компонент, который он выводил через категорию долга. Он и служит тем рычагом, благодаря которому «собственник выполняет социальную функцию»3.
При этом выполнение данной функции регулируется не столько позитивными законами, сколько заложенными в обществе правилами социальной взаимозависимости. Следовательно, даже если законы отсутствуют как таковые, социально-обязательственная норма существует, хотя и без должной реализации.
Так, по мере усложнения общественной жизни возрастает и необходимость в социальной функции собственности. Это связано с тем, что еще молодое общество состоит из собственников, которые заботятся в первую очередь о своем личном существовании и благополучии, а также о собственной семье. По мере развития социума на индивида, напротив, возлагается большее число обязательств перед обществом. В итоге картина меняется в сторону усиления социальной взаимозависимости, и, как следствие, увеличивается количество социально-ориентированных собственников4.
Именно поэтому у А. Хайема не было сомнений, что, даже несмотря на господство классической концепции собственности, «от борьбы к борьбе и от трансформации к трансформации человек движется к
1 Hayem H. Essai sur le droit de propriété et ses limites (Thèse pour le doctorat. Université de Dijon, Faculte de Droit). 1910. P. 1.
2 Ibid. P. 425.
3 Ibid.
4 Ibid. Pp. 425-427.
такой форме общества, где частная собственность действительно является объектом социальной функции»1.
Не менее значимый вклад в развитие идеи о социальной функции собственности был внесен Э. Маргери в работе «Право собственности и демократический режим». Он был убежден, что задача общества состоит в том, чтобы заставить собственность служить демократическим институтам, а не только самому собственнику.
Э. Маргери критиковал классическую концепцию собственности, где каждый собственник рассматривал себя «не как обладателя социального капитала, а как короля независимой провинции, где он использует и злоупотребляет им по своему усмотрению»2.
По его мнению, собственность не может быть признана естественным и неотчуждаемым правом в условиях ограниченности ресурсов, в частности земли. Так, ее освоение является функцией, эквивалентной любой другой социальной функции. Именно поэтому человек, который извлекает из общественной жизни определенные преимущества, не может отказаться от внешнего контроля. Это связано с тем, что выгода должна носить взаимный характер. В обмен на защиту, которую получает человек от общества, он должен отречься от части своей автономии, например, от абсолютного характера собственности3.
Воззрения, изложенные в работах вышеупомянутых ученых, бесспорно, имели определенное влияние на развитие идеи о социальной функции собственности. Однако ее основоположником принято считать французского профессора права Л. Дюги. Это связано с тем, что, в отличие от своих предшественников, оставивших идею о социальной функции собственности лишь в пределах «европейского мира», он смог придать ей, без преувеличения, международное значение.
Квинтэссенция его взглядов на такую категорию, как собственность, может быть изложена следующим образом: «Что же касается собственности, то она уже не является в современном праве правом неприкосновенным, абсолютным, которое человек - держатель богатства, имеет над последним. Она есть, и она должна быть. Она - необходимое условие величия и процветания общества, коллективистские доктрины являются возвращением к варварству. Но собственность -не право. Она - социальная функция»4.
1 Hayem H. Essai sur le droit de propriété et ses limites. P. 438.
2 Marguery E. Le droit de propriété et le régime démocratique. 1906. P. 42.
3 Ibid. P. 17-18.
4 Дюги Л. Общие преобразования гражданского права со времени кодекса Наполеона. М., 1919. С. 19.
Л. Дюги, в частности, отмечал, что, как и другие фундаментальные области права, собственность неизбежно социализируется. Это связано с тем, что она представляет собой не статичную и изолированную категорию, а один из множества юридических институтов, который не может существовать в отрыве от меняющихся жизненных реалий. Кроме того, она служит удовлетворению ряда экономических потребностей, которые в условиях современной действительности глубоко преобразовываются и эволюционируют, что должно отражаться и на самой собственности.
Как следствие он указывал, что, во-первых, индивидуальная собственность перестает быть правом индивида, превращаясь в социальную функцию, и, во-вторых, коллективное предназначение благ, требующее правовой защиты, становится все более многочисленным1. При этом важно заметить, что французский профессор права ни в ком случае не отвергал индивидуальную собственность, не настаивал на ее исчезновении, а лишь констатировал уже запущенный, с его точки зрения, процесс по трансформации имеющегося у собственника права в социальную функцию2.
По этой причине Л. Дюги налагал на собственника (или как он иначе указывал - обладателя богатств) ответственность в отношении принадлежащего ему имущества. Если он выполнял эту миссию, то подлежал правовой защите. В случае же отказа от ее выполнения или халатного отношения к собственности, как-то: отказ от обработки земли, непрепятствование разрушению своего дома и т.п., он претерпевал определенные неблагоприятные последствия. В данном случае было вполне законно вмешательство правителей с целью побудить его к выполнению своей социальной функции3.
Подобные взаимоотношения собственника и государства были продиктованы выработанными Л. Дюги идеями о социальной солидарности и социальной взаимозависимости. В этом смысле за каждым собственником закреплялись два рода обязанностей. Первая из них предполагала использование вещи, находящейся в собственности, для удовлетворения индивидуальных потребностей, в частности, моральной, физической и умственной деятельности. Вторая же была нацелена на ее вовлеченность в удовлетворение общих потребностей, выраженных в лице многочисленных (национальных) или более мелких
1 Дюги Л. Общие преобразования гражданского права со времени кодекса Наполеона. С. 82.
2 Дюги Л. Общество, личность, государство. СПб., 1909. С. 12.
3 Дюги Л. Общие преобразования гражданского права со времени кодекса Наполеона. С. 19.
коллективов1. Только в единстве представленных обязанностей, с точки зрения Л. Дюги, можно говорить о гармоничном существовании института собственности.
Возникающая в результате социально-ориентированная собственность могла находить применение в целях экспроприации и перераспределения собственности посредством программ земельной реформы, переустройства городов с помощью градостроительства, введения арендного контроля над землевладельцами и других ограничительных рычагов для установления баланса частных и публичных интересов2.
Таким образом, идея о социальной функции собственности, предложенная Л. Дюги, стала переломным моментом в восприятии этой категории. Это был абсолютно новой взгляд на природу собственности, которая теперь ограничивалась определенной долей социальной ответственности, заботливости и осмотрительности.
Не удивительно, что подобные идеи породили широкую дискуссию во всем юридическом сообществе. В частности, воззрения Л. Дюги были восприняты современной американской юриспруденцией, что сформировало целое научное течение, работающее над идеей о социальной функции собственности. Однако в общей массе подходов оно, к сожалению, продолжает занимать не столь значительное место3, т.е. «социально-обязательственная норма действительно существует в законодательстве США, хотя, возможно, только на периферии имущественной юриспруденции»4.
Мы склонны считать это утверждение лишь отчасти справедливым, поскольку, несмотря на внешнее господство классической концепции собственности на законодательном уровне, американская доктрина демонстрирует все больший интерес к альтернативным точкам зрения на данный институт, в том числе на наличие социальной функции собственности. Доказательством этому служит растущее количество ученых, работающих в искомой области. Среди них можно выделить Г. С. Александра, К. Кроуфорда, Ш. Р. Фостера, Д. Бониллу, Д. У. Сингера и др.
Так, Г. С. Александр в своих работах указывает, что частная собственность в обыденном своем представлении связывается лишь с индивидуальными правами, а никак не с рядом социально полезных
1 Дюги Л. Общие преобразования гражданского права со времени кодекса Наполеона. С. 90.
2 Mirow M. C. The Social-Obligation Norm of Property: Duguit, Hayem, and Others // Florida Journal of International Law. 2010. V. 22. P. 192.
3 Lubens R. The Social Obligation of Property Ownership: A Comparison of German and U.S. Law // Arizona Journal of International & Comparative Law. 2007. Vol. 24. №. 2. P. 447-448.
4 Foster S. R., Bonilla D. The Social Function of Property: A Comparative Law Perspective // Fordham Law Review. 2011. Vol. 80. P. 106.
обязательств. Идея о том, что она может выступать общественным благом, а также предназначаться для кого-то, кроме самого собственника, кажется «анахронизмом для современных чувств»1.
Основная роль частной собственности в настоящий момент видится прежде всего в том, чтобы «изолировать людей от требований общества как в его организованной политической форме, так и в его неполитической коллективной форме»2. В этом смысле собственник имеет право исключать влияние каждого на свою собственность и не несет перед последними никаких дополнительных обязательств, что, по мнению американского ученого, является общепризнанным заблуждением.
Доминирование изложенной выше концепции в отношении собственности может быть объяснено ее «интуитивной привлекательно-стью»3 для собственников, однако такое представление является обманчивым. Это связано с очевидной «внутренней напряженностью»4 данной концепции ввиду большого количества собственников и их неконтролируемого влияния друг на друга. Это делает ее «неадекватной в качестве единственной основы для разрешения имущественных конфликтов или для разработки институтов собственности»5.
Так, Г. С. Александр приходит к выводу, что собственник несет гораздо больше ответственности как перед другими собственниками, так и перед любыми иными лицами, чем предполагает классическая концепция. Собственность по своей природе носит относительный характер, из-за чего ее обладатели должны выполнять обязательства перед другими. Однако аспект ответственности в ее рамках серьезно недооценивается в американском законодательстве, которое «отодвинуло социальные обязательства собственников на обочину, в то время как индивидуальные права, такие как право исключать, заняли центральное место»6.
Г. С. Александр подвергает критике подобный подход, поскольку жизнь в обществе, а также доступ к определенным видам ресурсов являются необходимыми условиями для процветания человечества. В этом смысле собственность выступает не личным, а общественным благом, достойным защиты со стороны государства, только постоль-
1 Alexander G. S. Property as Propriety // Cornell Law Faculty Publications. 1998. V. 77:667. P. 669.
2 Alexander G. S. The Social-Obligation Norm in American Property Law // Cornell Law Faculty Publications. 2009. V. 94:745. Pp. 746-747.
3 Alexander G. S., Penalver E. M., Singer J. W., Underkuffler L. S. A Statement of Progressive Property // Cornell low Review. 2009. V. 94. P. 743.
4 Ibid.
5 Ibid.
6 Alexander G. S. The Social-Obligation Norm in American Property Law. P. 748.
ку, поскольку она совместима с потребностями социума. Государство предоставляет юридическое признание заявленным притязаниям на ресурсы в интересах процветания человеческого сообщества, а не во вред ему1. Следовательно, собственник наделяется возможностью быть защищенным от внешних факторов, в том числе реализовывать свое право на исключение лишь в том случае, если он готов «жертвовать своей долей собственности таким образом, чтобы это соответствовало социально-обязательственной норме»2.
При этом Г. С. Александр подчеркивает, что данная социально-обязательственная норма не противоречит сущности собственности. Напротив, она уважает и защищает эту вещно-правовую категорию в подавляющем большинстве случаев. Так, он выделяет два ограничительных механизма, влияющих на применение социальной функции в отношении собственности. Первый из них - это пределы, которые присущи самой функции. Например, интересы автономии будут ограничивать социальную функцию собственности, если при этом не будут присутствовать равнозначно веские противоположные интересы. Второй механизм - это ограничения, основанные на пруденциальных соображениях относительно надлежащего объема правового обеспечения соблюдения моральных норм, даже если такой интерес присут-ствует3.
Таким образом, социальная функция собственности представляет собой необходимый компромисс между благополучием конкретной личности и всего общества с целью их дальнейшего процветания. Это подтверждают и слова самого Г. С. Александра, который призывает юридическое сообщество «взяться за социально-обязательственную норму»4. Необходимо прекратить «фактическую гегемонию юридического и экономического анализа»5 в отношении собственности, поскольку он не раскрывает ее сущности. При этом «моральное измерение слишком анемично»6, несмотря неоспоримую многогранность такой категории, как собственность.
Подход же с точки зрения ее социальной природы, наоборот, подчеркивает, что собственность и обязательства глубоко связаны друг с другом посредством человеческого сообщества. Более того, не существует внутреннего конфликта между благоприятным развитием данного сообщества и уважением автономии конкретной личности.
1 Alexander G. S. The Social-Obligation Norm in American Property Law. Pp. 749-750.
2 Ibid. P. 774.
3 Ibid. Pp. 815-816.
4 Ibid. P. 819.
5 Ibid.
6 Alexander G. S. The Social-Obligation Norm in American Property Law. P. 819.
Главной целью здесь является поддержание «справедливых социальных отношений, где справедливость означает нечто большее, чем просто совокупное увеличение богатства»1.
К. Кроуфорд в своей работе «Социальная функция собственности и человеческая способность процветать» во многом разделяет позицию Г. С. Александра, изложенную выше. Он с сожалением замечает, что идея о социальной функции собственности «настолько наполнена смыслом и обещаниями, но для многих насколько же плохо определяема»2.
Однако подобная отстраненность в отношении идеи о социальной функции собственности со стороны общества отчасти оправданна. Как отмечает К. Кроуфорд, это может быть связано с «серьезной потенциальной слабостью»3 искомого понятия. Оно достаточно спорно по своему содержанию, а также вариативно и склонно к множественному толкованию. Именно поэтому крайне важной становится выработка соответствующей терминологической основы.
К. Кроуфорд видит ее во всеобщем человеческом процветании. Он указывает, что социальная функция собственности есть ни что иное, как «понятие, направленное на достижение цели человеческого процветания для всех граждан в любом государстве»4. При этом наличие подобной цели объясняется как «одна из попыток вдохнуть новую жизнь в понятие социальной функции собственности и в процессе определить решение проблемы бедности и неравенства - социального, экономического и экологического - которые характерны для нашей эпохи»5.
Именно наличие множества проблемных аспектов в жизни современного общества и позволяют по-новому взглянуть на идею о социальной функции собственности и найти ей должное применение. Так, К. Кроуфорд усматривает влияние социальной функции собственности на такие сферы нашей жизни, как: экологическое благополучие, обеспечение населения жильем, интеллектуальная и семейная собственность, вопросы, связанные с индивидуальным контролем над своим телом как собственностью и т.д.
Несмотря на то что во многих из указанных выше сфер все еще ведутся бурные дискуссии относительно влияния социально-обязательственной нормы, К. Кроуфорд выражает оптимистический настрой: «...помня, что собственность служит человеческим ценностям
1 Alexander G. S. The social-obligation norm in American property law.
2 Crawford C. The Social Function of Property and the Human Capacity to Flourish // Fordham Law Review. 2011. Vol. 80. P. 1089.
3 Ibid. P. 1093.
4 Ibid. P. 1089.
5 Ibid. Pp. 1091-1092.
для людей не только как индивидуальных частных собственников, но и как членов общин, есть надежда, что конкретное признание этой версии понятия о социальной функции собственности поможет обеспечить большее социальное и экономическое равенство в регионе и, следовательно, повысить социальный, экономический и политический порядок и стабильность»1.
Ш. Р. Фостер и Д. Бонилла в работе «Социальная функция собственности: сравнительно-правовой аспект» также указывают на несправедливо малое внимание, уделяемое социальной функции собственности в современном мире. Это связано с тем, что представления о данной категории базируются лишь на классической либеральной концепции, которая «доминирует в современном юридическом и политическом воображении»2.
Собственность в этом понимании рассматривается в качестве индивидуального права, которое если и ограничивается, то лишь правами других лиц или общественными интересами, т.е. исключительно внешними факторами. В данном случае «ядро» права собственности рассматривается в соответствии с индивидуальной автономией, а ее внутренние ограничения отодвигаются на «периферию»3.
Следовательно, обладателем собственности выступает тот, кто может использовать, извлекать выгоду и распоряжаться своим имуществом так, как он сочтет целесообразным, за исключением ряда обременений для достижения правого порядка. Однако подобная трактовка в отношении собственности подвергается критике, поскольку «скрывает обязательства и связи, которые субъект имеет с обществом, или подчеркивает негативные последствия, которые это право оказывает на распределение богатства»4.
Социально-ориентированная собственность, напротив, предполагает позитивные обязательства собственников перед благосостоянием как иных лиц, так и общественным благосостоянием в целом. Это, например, может выражаться в обязанности собственников вносить свой вклад посредством налогообложения в обеспечение таких общественных институтов, как правоохранительные органы, школы, противопожарная защита и т.п.5
1 Crawford C. Op. cit. P. 1134.
2 Foster S. R, Bonilla D. The Social Function of Property: A Comparative Law Perspective // Fordham Law Review. 2011. Vol. 80. P. 101.
3 Kennedy D. Form and Substance in Private Law Adjudication // Harvard Law Review 1685. 1976. Vol. 89:1685. P. 1737.
4 Foster S. R., Bonilla D. The Social Function of Property: A Comparative Law Perspective // Fordham Law Review. 2011. Vol. 80. P. 102.
5 Foster S. R., Bonilla D. The Social Function of Property: A Comparative Law Perspective.
P. 107.
С критикой имеющихся подходов к собственности в своих работах выступает и Д. У. Сингер. Так, говоря о классической концепции, он приходит к выводу, что всеобщее поощрение «автономии, безопасности и конфиденциальности»1 в отношении собственности не обеспечивает ее всестороннего функционирования. Оно зачастую затрудняет «формулирование юридических вопросов, касающихся собст-венности»2, а также «скрывает от сознания соответствующий моральный выбор»3.
В данном случае игнорируется «внутренняя напряженность»4 собственности. Классическая концепция не учитывает тот факт, что права в отношении нее могут существовать и вовне. Это, в свою очередь, приводит к попытке определить «виновника», а затем предположить, что интересы собственника преобладают в любом споре, если только не будет продемонстрирована достаточно веская причина, чтобы лишить его этих прав.5
Д. У. Сингер выдвигает собственную концепцию собственности. С его точки зрения данная вещно-правовая категория представляет собой социальную систему, состоящую из прав, которые формируют контуры социальных отношений. Они включает в себя не отношения между людьми и вещами, а отношения между людьми, как на уровне общества в целом (макроуровень), так и в контексте конкретных отношений (микроуровень)6.
При этом подобные взгляды Д. У. Сингера на собственность находят гармоничное сочетание со взглядами на демократическое политическое устройство государства. Он указывает, что социальные отношения подобного рода могут иметь место только в свободном и демократическом обществе, которое сохраняет уважительное отношение к каждому человеку. Всякого рода издержки применимы лишь в четко установленных нормативных рамках, поскольку заложенное в законодательстве право собственности является «не просто механизмом координации, а квазиконституционной основой общественной жизни»7.
Таким образом, в юридической доктрине отчетливо виден все больший интерес к альтернативным концепциям собственности, в
1 Singer J. W. Property and Social Relations: From Title to Entitlement // Property Law on the Threshold of the 21st Century. 1996. P. 71.
2 Ibid.
3 Ibid.
4 Ibid. P. 75.
5 Ibid. Pp. 74-75.
6 Ibid. Pp. 77-78.
7 Singer J. W. Property as the Law of Democracy // Duke Law Journal. 2014. Vol. 63:1287. Pp. 1334-1335.
том числе к ее социальной функции. Более того, в ряде государств она уже вышла за пределы научных рассуждений, закрепившись на законодательном уровне. Так, социальная функция собственности упоминается в конституциях Италии, Испании, Колумбии, Чили и т.д. Прослеживается отчетливая «тенденция социальности», которая, несмотря на малое к ней внимание, тем не менее планомерно развивается как в доктринальных, так и законотворческих инициативах. Важно отметить, что подобная тенденция видится нам вполне обоснованной, поскольку классическая концепция собственности все ярче демонстрирует свои несовершенства. Этому способствует и растущая в информационном поле экологическая повестка, и проблемы топ-ливно-сырьевого, продовольственного и энергетического характера, и продолжающаяся борьба с распространением новой коронавирус-ной инфекции (COVID-19).
Собственность, рассматриваемая только через призму господства и власти, неспособна противостоять стремительно меняющимся реалиям. Это связано с тем, что она лишь отгораживает собственника от остального общества, создавая между ними невидимый барьер и делая воплощение социально полезных целей недостижимыми.
Именно поэтому особое значение приобретает социальная функция собственности, которая дает возможность, в том числе, совместно противостоять современным вызовам и угрозам. Для этого нам лишь нужно осознать, что собственность это не просто что-то «естественное и не подлежащее оспариванию»1, а гибкий социальный инструмент, который способен служить не только интересам самого собственника, но и обеспечивать процветание всего общества.
Библиографический список
1. Дюги Л. Общество, личность, государство. СПб., 1909. 73 с.
2. Дюги Л. Общие преобразования гражданского права со времени кодекса Наполеона. М., 1919. 108 с.
3. Терещенко Д. С. К вопросу о толковании и происхождении понятий «собственность» и «право собственности» // Философия права. 2019. № 2 (89). 7 с.
4. Alexander G. S. Property as Propriety // Cornell Law Faculty Publications. 1998. Vol. 77:667. 37 p.
5. Alexander G. S. The Social-Obligation Norm in American Property Law // Cornell Law Faculty Publications. 2009. Vol. 94:745. 77 p.
1 Heller M., Salzman J. Mine!: How the Hidden Rules of Ownership Control Our Lives. New York: Doubleday, 2021. P. 7.
6. Alexander G. S., Penalver E. M., Singer J. W., Underkuffler L. S. A Statement of Progressive Property // Cornell low Review. 2009. V. 94. 3 p.
7. Crawford C. The Social Function of Property and the Human Capacity To Flourish // Fordham Law Review. 2011. Vol. 80. 47 p.
8. Foster S. R., Bonilla D. The Social Function of Property: A Comparative Law Perspective // Fordham Law Review. 2011. Vol. 80. 13 p.
9. Hayem H. Essai sur le droit de propriete et ses limites (These pour le doctorat. Universite de Dijon, Faculte de Droit). 1910. 468 p.
10. Heller M., Salzman J. Mine!: How the Hidden Rules of Ownership Control Our Lives. New York: Doubleday, 2021. 277 p.
11. Kennedy D. Form and Substance in Private Law Adjudication // Harvard Law Review 1685. 1976. Vol. 89:1685. 95 p.
12. Lübens R. The Social Obligation of Property Ownership: A Comparison of German and U.S. law // Arizona Journal of International & Comparative Law. 2007. Vol. 24. №. 2. 61 p.
13. Marguery E. Le droit de propriété et le régime démocratique. 1906. 212 p.
14. Mirow M. C. The Social-Obligation Norm of Property: Duguit, Hayem and Others // Florida Journal of International Law. 2010. Vol. 22. 37 p.
15. Singer J. W. Property and Social Relations: From Title to Entitlement // Property Law on the Threshold of the 21st Century. 1996. 22 p.
16. Singer J. W. Property as the Law of Democracy // Duke Law Journal. 2014. Vol. 63:1287. 49 p.
