CC BY
69
УДК 316
Бакланов Игорь Спартакович
доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии Северо-Кавказского федерального университета [email protected]
Бичахчян Мкртич Карапетович
кандидат философских наук, преподаватель. Ставропольский филиал Краснодарского университета МВД РФ [email protected]
Бакланова Ольга Александровна
доцент, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Северо-Кавказского федерального университета [email protected]
Социальная детерминация
ДИНАМИКИ ПРАВОСОЗНАНИЯ: СОВРЕМЕННЫЙ РОССИЙСКИЙ
опыт
Igor1 S. Baklanov
doctor of philosophy, full professor, professor at the Department of philosophy, North Caucasian Federal University [email protected]
Mkrtich K. Bichakhchyan
candidate of philosophical Sciences, lecturer, Stavropol branch of Krasnodar University of the Ministry of Interior of Russia [email protected]
Ol’ga A. Baklanova
associate professor, candidate of philosophical Sciences, associate professor of philosophy, North Caucasian Federal University [email protected]
Social determination of
THE DYNAMICS OF JUSTICE: MODERN RUSSIAN EXPERIENCE
Аннотация. В статье показано, что российское представление о праве и реализации права устойчиво разделяет и в определенном смысле противопоставляет идею закона и права. Обращено внимание на то обстоятельство, что в условиях российских политико-правовых реалий подзаконный акт часто приобретает доминирующее положение в отношении закона и права. Приказы или инструкции могут приходить в противоречие со смыслом и предписанием закона, но парадоксально выполняются в российской практике. Подчеркнуто, что границы российской Конституции не распространяются дальше писаного юридического документа, поскольку структурируют реальные практики индивидуального актора общественнополитического процесса, задают систему двухсторонних правовых обязательств, неформальные правила и неписаные нормы.
Ключевые слова: правовое сознание, социальные институты, право, закон, индивид, личность, политико-правовая система, общество, государство.
Annotation. In the article it is shown that the Russian idea of the right and realization of the right divides steadily and in a sense opposes the idea of law and right. Attention is drawn to the fact that in the conditions of Russian political and legal realities of a by-law often takes a dominant position in respect of law and order. Orders or instructions may come into conflict with the intent and mandate of the law, but are paradoxically performed in the Russian practice. It is pointed out the boundaries of the Russian Constitution do not extend beyond the written legal document because they structure the actual practices of individual actors of the political process, define the system of bilateral legal obligations, informal rules and unwritten regulations.
Keywords: legal consciousness, social institutes, right, law, individual, personality, political and legal system, society, state.
Процесс развития правового сознания в России сопряжен с широким социально-политическим и сопутствующим культурно-историческим контекстами, которые создают вокруг феномена правосознания гражданина или группы граждан многоуровневое и многослойное
символическое пространство из сложных этнических образов [12], стереотипов мышления, паттернов поведения (то есть привычных социокультурных ответов на типичные и нетипичные ситуации) [3], духовно-смыстювых инвариант как сознательного, так и бессознательного уровня
23
[8]. В результате детерминирующего действия этих символических контекстов, формируемых благодаря объективно развивающемуся общественному процессу, постепенно вырабатываются и закрепляются постоянные, устойчивые (как индивидуальные, так и групповые) духовнопсихологические структуры сознания, которые можно условно назвать «этногенетическим кодом» общества, или национальным характером, образом жизни, бытовым и культурным укладом [4]. Правовое сознание отражает не только собственно национальные особенности правовой системы, но и весь ход социально-политического [2] и исторического [11] развития общества, этнический и правовой генотип, а также условия его развертывания.
Российское представление о праве и правореализации устойчиво разделяет (и даже в некотором роде противопоставляет) идею закона и подзаконного акта. Последний в условиях российских политико-правовых реалий часто приобретает доминирующее положение в отношении первого - приказы или инструкции могут приходить в противоречие со смыслом и предписанием закона, но парадоксально выполняются в российской практике. Зачастую, к сожалению, мы являемся свидетелями процесса запутывания, невероятного размножения и усложнения бездействующих и неэффективных подзаконных актов, поскольку исчез единый руководящий центр, а самоуправление, присущее демократии, как было показано нами раннее [1], требует высокой юридической и политической культуры общества и власти, а также зрелого правосознания и понимания и соблюдения принципа примата правовых законов над различного рода циркулярами и вторичными нормативно-правовыми актами. Причем, эта установка фундаментальной правовой идеи господства закона должна не только присутствовать в сознании, но и эмпирически реализовываться в повседневной политико-правовой практике [10]. Правосознание россиян в большей степени ориентировано на достижение «справедливости», нежели не исполнение закона, который напрямую с идеей справедливости не связан. Поиск справедливости («правды») отсылает к «высшим», духовным ценностям, но не к праву и не к закону, которые по исторической традиции у россиян чаще ассоциируются с инструментами государственного принуждения, насилия и наказания, нежели с источником свободы, гуманности, защиты и справедливости [9], [13].
Эта установка закрепила в российском правосознании негативное или просто равнодушное отношение к закону и к состоянию его реализации. Поэтому неудивительно, что средний россиянин не видит смысла трудиться над тем, чтобы закон беспрекословно исполнялся всеми гражданами - в обществе по сей день господствует негласная установка, что жить сто совести» и жить сто закону» - это не синонимы, а альтернативы, и между этими позициями нужно постоянно, каждодневно делать выбор. Настоящий, действующий «закон» в России практически
всегда, при любом конституционном строе и в любых социально-политических условиях, неформален, идеализирован и наделен чертами персонализма [5]. Это объясняется тем, что в российском обществе роль политико-властных институтов играют конкретные люди, воплощающие идею «справедливости» («правды», «светлого будущего» и пр.). Данная идея, как правило, далека от реальных возможностей и социально-политического состояния российского общества. Скорее она носит характер национальной мечты, а ее воплощение в сознании индивидуальных акторов российского общественного процесса срастается с конкретными персонами (по преимуществу харизматичными, отвечающими текущим ожиданиям российского народа и умело оперирующими образами будущего и справедливости). Эти персоны вытесняют и последовательно заменяют институты, фактически отсутствующие в российской системе управления, в результате чего всегда, независимо от декларированного политического режима, власть самоорганизуется в устойчивую иерархическую конструкцию из центральной власти, «более» и «менее» приближенных и доверенных лиц и полномочных представителей [7].
Начавшийся процесс демократизации нашего общества актуализировал переосмысление феномена традиционного российского подданства и преобразования его в гражданство. Г ражданская идентичность содержит в себе ряд устойчивых инвариант ценностно-нормативного содержания, которые во многом определяют смысловые, ролевые и прочие аспекты функционирования правовых и гражданских институтов в повседневных российских социально-политических практиках. Каждый индивид, становясь гражданином, интернализирует и экстернализирует (субъективирует и объективирует) эти социокультурные инварианты. Особенность, с которой приходится сталкиваться каждому российскому гражданину в процессе формирования своего гражданского и правового сознания, заключается в резком отрыве формальных норм от неформальных практик политической и правовой жизни общества. При всей манифестации демократических принципов и ориентиров, фактически конституционный строй России (как и повсюду в мире) не гарантирует гражданину полной реализации прав и свобод, а тем более его политико-правового статуса.
Российская политико-правовая практика такова, что границы Конституции не распространяются дальше писаного юридического документа, поскольку структурируют реальные практики индивидуального актора общественно-политического процесса, задают систему двухсторонних правовых обязательств, неформальные правила и неписаные нормы. При формально декларированном демократическом разделении властей «де-факто» управление концентрируется в руках президентской власти, которую сложно назвать только «исполнительной». Над ней фактически нет действующей системы контроля и установления обратной связи с должностными лицами (это в особенности касается тех силовых струк-
24
тур, которые являются в ней преобладающими). Демократия востребует наличие таких работающих механизмов контроля, как политическая оппозиция, действующий парламент, институты гражданского общества, автономные институты местного самоуправления. Однако в российской социальной действительности эти механизмы, введенные в 90-х годах, оказываются скорее декоративными, нежели реально действующими. Уже в начале 2000-х годов стало ясно, что действие этих механизмов, запущенных по инициативе администрации президента, наносит удар по традиционным механизмам реализации ничем не ограниченной власти. В результате начала реставрироваться привычная для России система взаимоотношения общества и власти, в которой рядовой гражданин фактически является самым бесправным и незащищенным звеном.
Это специфическое российское решение бинарной оппозиции «эгалитарность/элитарность» в пользу элит наследуется сегодняшней Россией от прошлых состояний общества и имеет давнюю социокультурную традицию. Элиты в России всегда были количественно небольшими, абсолютное же большинство населения как было, так и остается бедным и фактически бесправным. Между элитами и большинством нет и не было ни формально-абстрактного, ни практи-чески-конкретного равенства, предписанного законом. Практически налицо только разрыв между ними, подкрепленный множественными неформальными политико-юридическими практиками. Причем, поиск каких бы то ни было компромиссов, тенденции конвергенции, стремление сесть за стол переговоров и принять во внимание позицию других социальных групп - все это не входит сегодня в планы ни той, ни другой стороны. Элита не стремится считаться с позицией большинства, большинство не может отстаивать свои права и не обращается к гражданской консолидации и самоорганизации даже для решения самых простых бытовых вопросов, не говоря уже о сложных вопросах гражданского участия.
Сегодняшнее гражданское участие носит чаще всего характер гражданского бунта, вызова, направленного против непрозрачности и закрытости системы власти, конечная цель которого - открыть лифты, позволяющие социально-политическим аутсайдерам из «большинства» проникать во властные структуры. В настоящее же время российская власть скорее изолирует большинство от принятия важных политических решений, нежели поощряет публичные обсуждения, гражданскую ответственность, политическое участие.
Соответственно, формирующееся правосознание россиян не ориентировано на формальную букву закона, оно по-прежнему подчинено действию неформальных практик, которые почти не имеют точек соприкосновения с формальной политической властью.
Приоритетной задачей развития российского правосознания и законодательства следует счи-
тать верное определение ценностной системы и социальной стратегии современного российского права. До сих пор в большинстве своем принимаемые законодательные акты носят парциальный, частичный характер. С одной стороны, пока они отражают интересы элитарных слоев российского общества и во многом (до сих пор!) -интересы иностранных государств. С другой стороны, внутренняя несогласованность юридических законов России в ряде случаев допускает правовой хаос. В силу изложенного, необходимо придать российскому праву, правосознанию юристов и остальных граждан ценностное холистическое, внутренне связанное содержание. Очевидно, что ряд положений действующей Конституции России носит декларативный характер, поскольку в ее основе заложены принципы теоретической инокультурной модели государства западного либерального типа. Несоответствие теоретических положений существующим реалиям жизни современного российского социума не позволяет считать их оптимальными для перспективного развития России. Модель классического либерального государства в форме «правового государства» все более исчерпывает себя, поскольку не соответствует российской ментальности, и направляет российское общество по проблемному пути развития. Но в силу того, что переходный период в нашей стране еще не завершен, можно и нужно своевременно исправлять ошибки политико-правовой теории и законодательства, закономерно корректировать правосознание населения, направлять политикоправовое и социальное развитие по стратегически выверенному пути развития.
Основными направлениями преодоления деформаций правосознания в России мы считаем:
- повышение общего уровня политикоправовой культуры российских граждан;
- совершенствование и популяризацию российского законодательства;
- активную профилактику правонарушений, в том числе в органах правопорядка;
- защиту прав личности, независимо от ее социального статуса;
- обучение нового поколения высококвалифицированных российских юристов, способных проводить постоянную праворазъяснительную работу с населением.
При этом мы понимаем, что правовой нигилизм как общественное явление не может быть преодолен быстро, он столь же трудно искореним, как, например, многоликие проявления терроризма или же экстремизма [6]. С ним нужно бороться постепенно, постоянно совершенствуя методы выхода из того системного-правового, политического, духовного, экономического, социального кризиса, в котором все еще пребывает современное российское общество.
25
Литература:
1. Бакланов И.С. Правосознание как базис развития демократического общества / И.С. Бакланов, MX. Бичахчян // Экономические и гуманитарные исследования регионов. 2013. № 5. С. 74-80.
2. Бакл анов И.С. Структуры гра жданского общества в политическом процессе современности / И.С. Бакланов, А.О. Хубиев // Вестник СевероОсетинского государственного университета имени Коста Левановича Хетагурова. 2012. № 1. С. 13-17.
3. Бакланова О.А. Коммунитаризм как философское основание современной теории коллективизма // Научная мысль Кавказа. 2011. Т. 66. № 2. С. 23-26.
4. Бакланова О.А. Проблема конституирования социокультурной идентичности в современном обществе // ВЫСШАЯ ШКОЛА - РЕГИОНУ : сборник научных статей. Пятигорск, 2013. С. 16-27.
5. Гэнчаров В.Н. «Политическая культура» и «политическая социализация» как основы гражданского общества в России // Система ценностей современного общества. 2010. № 15. С. 119-123.
6. Гречкина Е.Н. Информационный экстремизм как феномен глобального информационного пространства / Е.Н. Гречкина, В.Р. Чагилов // Современные проблемы науки и образования. 2014. № 4. С. 662.
7. Деркачев Г И. Проблемы и и стоки легитимации власти в современной России / ПИ. Деркачев, И.С. Бакланов // Социально-гуманитарные знания. 2009. № 9. С. 139-144.
8. Коломак ПА. Социокультурная стратегия исследования проблемы обыденного сознания / Л.А. Коломак, А.И. Коломак // Вестник СевероКавказского федерального университета. 2013. № 2 (35). С. 122-125.
9. Коломак А.И. Представления о свободе в российской социокультурной традиции // Вестник Северо-Кавказского федерального университета. 2012. № 4. С. 116-118.
10. Колосова О.Ю. Жизненный мир личности и социальная реальность // Вестник Северо-Кавказского гуманитарного института. 2013. № 2 (6). С. 270-273.
11. Мике ева О А. Постмодернизм и философия российской истории // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2007. № 5. С. 58-61.
12. Смирнов А.Ю. Определение этноментальных характеристик российского правосознания как актуальная проблема социальной философии / А.Ю. Смирнов, А А. Лагунов // Вестник СевероКавказского федерального университета. 2011. № 2. С. 184-187.
13. Шебзухова ТА. Морально-правовые и политические аспекты свободы в контексте принципа детерминизма / ТА. Шебзухова, Н.Г. Бондаренко // Право и политика. 2011. № 12. С. 2018-2021.
Literature:
1. Baklanov I.S. Sense of justice as the basis of a democratic society / I.S. Baklanov, M.K. Bichakh-chyan // Economic and humanitarian researches of regions. 2013. № 5. P. 74-80.
2. Baklanov I.S. Structures of civil society in the political process of modernity / I.S. Baklanov, A.O. Khubiev // Bulletin of the North Ossetia State University of Costa Levanovich Khetagurov. 2012. № 1. P. 13-17.
3. Baklanova O.A. Communitarism as a philosophical basis for the modern theory of collectivism // Scientific Thought of the Caucasus. 2011. V. 66. № 2. P. 23-26.
4. Baklanova O.A. The problem of constituting of socio-cultural identity in contemporary society // HIGHER SCHOOL - to the region : collected articles. Pyatigorsk, 2013. P. 16-27.
5. Goncharov V.N. «Political culture» and «political socialization» as bases of civil society in Russia // System of values of modern society. 2010. № 15. P. 119-123.
6. Grechkina E.N. Information extremism as a phenomenon of global information space / E.N. Grechkina, V.R. Chagilov // Modern problems of science and education. 2014. № 4. P. 662.
7. Derkachev G.I. Problems and sources of legitimation of the power in modern Russia / G.I. Derkachev, I.S. Baklanov // Social and humanitarian knowledge. 2009. № 9. P. 139-144.
8. Kolomak L.A. Sociocultural strategy of research of a problem of ordinary consciousness / L.A. Kolomak, A.I. Kolomak // Bulletin of the North Caucasian Federal University. 2013. № 2 (35). P. 122-125.
9. Kolomak A.I. Ideas of freedom in the Russian socio-cultural tradition / A.I. Kolomak, A.I. Kolomak // Bulletin of the North Caucasian Federal University. 2012. № 4. P. 116-118.
10. Kolosova O.Yu. Life world of the personality and social reality // Bulletin of the North Caucasian Humanitarian Institute. 2013. № 2 (6). P. 270-273.
11. Mikeeva O.A. Postmodernism and philosophy of the Russian history // Humanities, Socio-economic and Social Sciences. 2007. № 5. P. 58-61.
12. Smirnov A.Yu. The definition of ethno-mental characteristics of a Russian legal consciousness as an urgent problem of social philosophy / A.Yu. Smirnov, A.A. Lagunov // Bulletin of the North Caucasian Federal University. 2011. № 2. P. 184-187.
13. Shebzukhova T.A. Moral and legal and political aspects of freedom in the context of the principle of determinism / T.A. Shebzukhova, N.G. Bondarenko // Right and policy. 2011. № 12. P. 2018-2021.
26
