CC BY
15AM. Кумыков
доктор философских наук, профессор кафедры философии Кабардино-Балкарского государственного университета*
А.Л. Маршак
доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник
Института социологии РАН**
А.С. Живой
аспирант Института философии и социально-политических наук
Южного федерального университета***
Социальная амнезия и социальная энтропия
в предметном поле социально-философской рефлексии
Феномен социальной амнезии, проявляющийся наиболее отчётливо в кризисные периоды развития социума, связанные с революционными потрясениями и изменениями, со сменой социального порядка при разрушении прежних оснований организации общественных отношений, онтологически вписан в социальную реальность. В этой реальности, наполненной неопределенностью, наблюдаются энтропийные процессы как мера неопределенности, характеризующая уровень и степень проявления рисков в кризисных условиях1.
Таким образом, включение в единое поле социально-философской рефлексии таких явлений, как социальная амнезия и социальная энтропия, представляется важным и целесообразным с точки зрения перспектив формирования целостного пространства исследования обществ, переживающих период социокультурного кризиса. К таким обществам относится и современное российское общество, утратившее признаки устойчивости, определенности и стабильности после распада СССР.
Исследование социальной амнезии в социокультурных практиках рецепции прошлого имеет принципиальное важное значение, так как распространение этого явления в обществе сопровождается нарушениями трансляции знаний о прошлом, механизма культурной преемственности
* Кумыков Ауес Мухамедович, e-mail: profkbsu@mail.ru
** Маршак Аркадий Львович, e-mail: marshak_al@mail.ru
*** Живой Андрей Сергеевич, e-mail: zhivoistg@gmail.com
1 Пилипенко А.И. Энтропия как мера неопределенности в анализе рисковых ситуаций при выборе финансовых решений // Экономическая теория. 2011. № 5 (78). С. 61-65.
и воспроизводства групповой идентичности1. Проблемы, связанные с кризисом идентичности, упадком духовной культуры, разрушением механизма социокультурной преемственности и социокультурным расколом в России2, определяют необходимость обращения к проблематике социального беспамятства, которая в русле данного исследования рассматривается в синтезе с проблемой социальной энтропии.
Такой ракурс исследования объясняется прежде всего тем, что важны не столько констатация того, что в современном российском обществе наблюдается высокая динамика негативных явлений и процессов, одним из источником которых является разрушение социальной памяти, но и возможности преодоления этих негативных тенденций, которые характеризуют развитие России как отклоняющееся от норм устойчивого и равновесного развития. Анализ российской реальности с точки зрения энтропийного характера ее развития позволит выявить антиэнтропийные стратегии преодоления формирующихся в пространстве социальной амнезии рисков и угроз.
Концепция социальной энтропии на сегодняшний день является одной из самых популярных и востребованных на Западе. С ее помощью анализируются характеризующие современное состояние общества состояния нестабильности, неравновесности, дезорганизованности в режиме колебания с состояниями стабильности, равновесия и организованности как тенденций к смерти или выживанию3.
Российские ученые также обращаются к исследованию теории социальной энтропии в рамках анализа социально-трансформационных процессов и деструктивных проявлений в современной России. Более того, в российской научной традиции сложилась своя школа исследования антиэнтропийных процессов. Речь идет, в частности, об идеях П.А. Флоренского, в которых в рамках космизма пишет о всеединстве, в основе которого выделяет принципы единства мира, системности, развития и всеобщей связи явлений4.
В целом сегодня в философской и социологической литературе доминирует представление об энтропии как мере беспорядка, степени отклонения системы от некоего эталона, характеризующего стабильное развитие общества, а поскольку общество - явление нестатичное, энтропийные процессы являются объективным условием эволюции общества, по мере усложнения
1 Верещагина А.В., Нечипуренко В.Н., Самыгин С.И. К проблеме определения социальной памяти: понятие, основные характеристики, функции и роль в формировании патриотизма // Историческая и социально-образовательная мысль. 2017. Т. 9, № 1, ч. 2. С. 97-107. DOI: 10.17748/2075-9908-2017-9-1/297-107.
2 Filyushkina D.V., Volkov Yu.G. Spiritual lumpenization of the russian society in the circumstances of globalization // Middle East Journal of Scientific Research. 2014. Т. 21, № 3. Р. 449-452.
3 Тетерина Е.В., Пискорская СЮ. К вопросу о понятии социальной энтропии // Актуальные проблемы авиации и космонавтики. 2011. Т.2, № 7. С. 271.
4 Наумцев Н.И., Лысенко И.С. Антиэнтропийные процессы в космизме П.А. Флоренского // Актуальные проблемы авиации и космонавтики. 2012. Т. 2, № 8. С. 451-452.
которого неупорядоченность и неравновесность становятся наиболее вероятными состояниями социальной системы, и негэнтропия как мера организованности и упорядоченности общества все менее достижима.
Российское общество переживает один из самых сложных периодов своей истории, решая задачи преодоления наследия тоталитарно-авторитарного модуса социального бытия посредством трансформации и социальной модернизации. Рефлексивно-критический потенциал «вопро-шания» о наследии и опыте прошлого постоянно подпитывает актуальный социально-философский дискурс, а обновление концептосферы носит достаточно своеобразный характер, поскольку протекает в условиях переходного периода, характеризующегося нестабильностью общества.
Ничто в современном мире не устаревает так быстро, как знания, поэтому разрыв, который создается между жизненным опытом индивида и социальной памятью предшествующих поколений, заставляет по-новому переосмысливать прошлое, искать новые стратегии его присвоения и освоения в координатах социальной устроенности. Ускорение преобразований и социальные потрясения в контексте коллективной памяти и исторического опыта, деформации социальной памяти и массовое обращение к «искусственному прошлому» в траекториях взаимодействия минувшего и настоящего делают особенно актуальной проблему отношений человека и общества со своим прошлым.
Проблема социальной амнезии в предметном пространстве социально-философской рефлексии обусловлена тем, что размытость, неопределенность и фрагментированность жизни в мире постмодерна вынуждают людей вспоминать прошлое. Г.А. Бакиева полагает, что социальная амнезия появляется там и тогда, где и когда происходит разрыв между прошлым, настоящим и будущим. Социальная амнезия как бы периодически разгружает человека от тяжести прошлого. Человечество накопило достаточно знаний и опыта, чтобы обустроить свою жизнь на разумных началах. В архивах коллективной, исторической, национальной, культурной, научной памяти спрессован колоссальный объем знаний, который при эффективном использовании, в правильной актуализации мог обеспечить место хотя бы для здравого смысла в нашей жизни, особенно в политике, в человеческих взаимоотношениях, общественном обустройстве в целом. Социальная амнезия проявляется и в описании истории только лишь в монументальном, героическом плане, опуская иные слабые, порой позорные ее страницы. Это, в свою очередь, ведет к искажению, фальсификации истории. Кроме этого, искажение истории создает иллюзии, которые вводят людей в заблуждение1.
Социальную амнезию можно определить как социокультурное явление и как процесс, выражающийся в экспансии социального беспамят-
1 Бакиева Г.А. Философский анализ феномена социальной памяти : автореф. дис. ... д-ра филос. наук. СПб., 2001.
ства, частичной утрате памяти о значимом прошлом в обществе, в размывании чувства самоценности истории и наличии искаженного опыта прошлого, в стремлении элиты созидать новое без опоры на знание о прошлом. Социальная амнезия ведет к дезорганизации социальной памяти как символической реконструкции прошлого в настоящем и совокупности социокультурных практик, осуществляющих отбор и преобразование социальной информации в значимое знание о прошлом в целях сохранения и трансляции культурного опыта.
С развитием современного информационного общества воздействие социальной памяти, равно как и исторического прошлого в целом, на основные тренды и траектории социального развития все более усиливается, так как современные средства массовой коммуникации способствуют распространению информации самого разнообразного свойства. Хотя память никогда не бывает точной копией прошлого, социальная память, оперируя воспоминаниями о значимых событиях, сюжетах, личностях, становится одним из ключевых элементов, не только определяющих актуальное состояние общества, но и активно формирующих его будущее.
Исследователи обращают внимание на то, что социальная память позволяет не только увидеть динамику процесса трансляции передаваемых социокультурных форм во времени и социальном пространстве, но и целостно представляет их нарастающее многообразие во взаимосвязи и противоречивом взаимодействии, а главное, позволяет проанализировать конструирующую деятельность акторов социальных трансформаций («политика памяти»). Социальная память - это «плавильный котел», где взаимодействуют временные пласты социоисторического опыта во всем разнообразии форм - от мифов до социальных практик - и где с помощью социоге-нетических социокодов структурируется будущая модель общества1.
Социальная память может способствовать ускорению одних социальных процессов и в то же время тормозить или блокировать другие. Нередко проявляется и защитная социальная амнезия - устранение из памяти травмирующих событий прошлого. Память, забвение, социальное беспамятство и вытеснение отдельных социально значимых сюжетов, фрагментов и личностей из исторической памяти как явления социальности и культуры предстают в качестве весьма значимой проблемы социально-философского дискурса.
Востребованность темы памяти связана с фундаментальными социальными проблемами, а современная социальная действительность представлена переплетением различных пластов социальной реальности, каждый из которых обладает собственными возможностями и демонстрирует собственную логику существования, во многом проистекающую именно из обстоятельств прошлого. Мир социальных явлений отмечен
1 Лыкова В.В. Роль социальной памяти в трансформации России [Электронный ресурс]. URL: //regconf.hse.ru (дата обращения: 11.02.2016).
латентно присущей разнонаправленной динамикой. Классическая философия рассматривала его как процесс движения от прошлого к будущему, создавая всеобъемлющие метафизические системы. Философские проекты современности значительно коррелировали траекторию социального познания. «Неклассическая философская рефлексия современности активно включает в свое исследовательское поле непрекращающиеся переливы от за-бытия к бытию, иногда к ино-бытию и, наконец, к со-бытию, которые фиксируются в социальной памяти человека, определяя смысл и ценность его бытия»1.
В пространстве производства, распространения и потребления со-циогуманитарного знания отечественная социальная философия в первую очередь презентует себя как совокупность концепций и идеологических построений объяснения закономерностей переходного состояния общества и его трансформации. В интеллектуальном пространстве производства нового знания и актуализации теоретической «оптики» со-циогуманитарного знания, в том числе исторического, социально-философское осмысление опыта и действий воплощается в теории в качестве смысловых комплексов.
Проблематика социальной памяти и социальной амнезии, возникшая в глубинах реального социокультурного опыта, требует серьезных когнитивных усилий. В социально-философском и общегуманитарном пространстве сформировались исследовательские дискурсы, которые, наполняясь воспоминаниями и актуальными оценками прошлого, настоящего и будущего, порождают необходимость новых концептуальных подходов и стимулируют разработку иных методологических оснований для анализа социальной памяти и социальной амнезии, включая политическое использование памяти властными структурами «общества отката и заноса».
Недаром многие, вслед за французским мыслителем П. Нора, говорят, что мы сейчас живем в эпоху памяти, впрочем, памяти специфической, манипулятивной, искусственной, в которую активно вмешиваются государство и средства массовой информации, в силу чего она становится идеальной почвой для исторических и политических манипуляций. Если же историческое знание формирует лишь взаимную ненависть и нетерпимость, то это знание нефункционально.
Феномен социальной амнезии онтологически вписан в социальную реальность и наиболее отчетливо проявляется в периоды социокультурных кризисов, из-за чего конфигурация проявления социальной памяти в характеристиках отечественного исторического процесса приобретает циклически-волновую природу, когда периодически утраченное содержание памяти может возвращаться в историю в переработанном виде, откликаясь на запросы эпохи. Поскольку память выступает «хранителем про-
1 Лойко О.Т. Онтология социальной памяти : автореф. дис. ... д-ра филос. наук. Красноярск, 2004.
шлого» и вместилищем информации о минувшем, сюжеты, в которых раскрывается память, зачастую связаны с ее утратой или же с ностальгией по прошлому. В итоге социальная память, обладая функциональными и структурно-содержательными особенностями, включает в себя процессы не только вспоминания, но и забывания, а природа и траектории рецепции прошлого в современных социокультурных практиках, составляя суть социальной амнезии, отличаются деформированным характером.
Традиционные подходы к социальной памяти и социальному беспамятству как ее инварианту разрабатывались в рамках неклассической парадигмы социальной философии. Однако изменение предмета исследования неизбежно влечет за собой и возникновение нового теоретико-методологического инструментария, призванного отразить специфические характеристики социальной памяти в современном трансформирующемся обществе. Сами аналитические дискурсы наполняются воспоминаниями и актуальными оценками прошлого, настоящего и будущего. Необходимым становится создание новой концепции социальной памяти, способной как синтезировать разработки предшествующих подходов, так и обобщить опыт, полученный в результате исследования современных социальных и социокультурных процессов.
Согласно Т.М. Тузовой, проблемы специфической природы философской рефлексии (в широком смысле слова: размышления, продумывания, осмысления), философского способа вопрошания о мире и человеке, конституируемых его работой, собственных территории, предмета и метода, а также философского знания и языка, исследуются по отношению к дискурсу повседневности и методологии гуманитарных наук. Интрига исследования - феномен странности речи философа, рождающийся в ее встрече с повседневным сознанием и устойчиво воспроизводящийся с момента возникновения философии и доныне. Таким образом, рождаясь из встречи дискурсов, феномен странности «воплощает и связывает собой некие принципиальные, радикальные и глубинные особенности их способов самоосуществления», и в этом смысле он, по мнению автора, может быть прочитан как стягивающий в себе всю проблематику специфичности философского дискурса1.
В философской и социологической литературе подчеркивается, что разрывы в истории обостряют интерес к прошлому, к проблеме связи времен, заставляют изобретать новые образы прошлого, которые позволили бы восстановить «распавшуюся связь времен». Современный интерес к прошлому вызвало переосмысление основных проблем, связанных с пониманием истории и памяти.
Единое восприятие времени сменилось осознанием того, что не существует как единого времени («школа Анналов»), так и единой культуры восприятия времени (К. Леви-Стросс): в разных культурах и на разном
1 Тузова Т.М. Специфика философской рефлексии. Мн. : Право и экономика, 2001
уровне социальности прошлое (или история) воспринимается по-разному. Концептуальные представления о прошлом связаны с особенностями культуры отдельных обществ, классов субкультур. При этом существуют общества или отдельные социальные общности, эмоционально более чувствительные к проблеме времени, где история (прошлое) становится чем-то вроде внутреннего двигателя развития и прогнозирования на будущее. Вторая особенность - отношение прошлое - настоящее. В интересе к прошлому, считают исследователи, центральным является интерес к настоящему как точке, где пересекаются восприятие опыта (прошлого) и представления о будущем - «горизонты ожидания». Это своеобразный диктат настоящего времени, которое ставит себе на службу как прошлое, так и будущее. Интерес к прошлому возвращается в новом виде: с его помощью пытаются решать проблемы идентичности: через память, наследие, юбилеи, исторические празднества утверждаются и переосмысляются ключевые координаты осознания себя как общности1. Прошлое зачастую становится оправданием настоящего, в которой не нашли выход для решения острых социальных задач, не смогли адаптироваться к вызовам современной эпохи. Именно по такому сценарию разворачиваются в современной России политические и управленческие практики, архаизация которых с обращением к опыту советского периода сопровождается ростом энтропийных рисков, поскольку ключ от решения проблем современности надо искать в создавшейся современности.
Кумыков А.М., Маршак А.Л., Живой А.С. Социальная амнезия и социальная энтропия в предметном поле социально-философской рефлексии. В статье рассматриваются проблемы социальной амнезии и социальной энтропии с позиций социально-философской рефлексии, в пространстве которой данные явления выступают в четкой корреляционной зависимости. Именно нарушения в воспроизводстве социальной памяти определяют вектор социальной энтропии, становятся фактором эскалации энтропийных процессов, которые, в свою очередь, становятся источником воспроизводства рискогенной социальной реальности, в которой наибольшую угрозу представляют забвение или искажение исторической памяти.
Ключевые слова: социальная амнезия, социальная память, социально-философская рефлексия, социальная энтропия, энтропийные процессы.
Kumykov А-M., A.L. Marshak, Zhivoy A.S. Social amnosia and social entropy in the subject field of soc^-philosophical reflection. The article is reviewed that problems of social amnesia and social entropy from the
1 Рождественская Е., Семенова В. Социальная память как объект социологического изучения // Интеракция. Интервью. Интерпретация. 2011. № 6. С. 27-28.
standpoint of socio-philosophical reflection, in the space of which these phenomena act in a clear correlation dependence. It is violations in the reproduction of social memory that determine the vector of social entropy, become a factor in the escalation of entropic processes, which in turn become a source of reproduction of risky social reality, in which the greatest threat is the oblivion or distortion of historical memory.
Key words: social amnesia, social memory, social and philosophical reflection, social entropy, entropic processes.
