CC BY
86
УДК 947:908
СОЦИАЛИСТЫ-РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ ЧЕРНОЗЕМНОГО ЦЕНТРА РОССИИ В УСЛОВИЯХ НАСТУПЛЕНИЯ РЕАКЦИИ: 1907 ГОД
© 2009 Г. А. Салтык
докт. историч. наук, проф. e-mail: saltyk@land.ru
Курский государственный университет
В статье рассматривается деятельность партии социалистов-революционеров в губерниях Черноземного Центра России после поражения революции 1905-1907 гг. На богатом фактическом материале анализируется состояние революционных организаций Воронежской, Курской и Тамбовской губерний летом-осенью 1907 г.
Ключевые слова: социалисты-революционеры, периодическая печать, революционное восстание, террор.
История одной из крупнейших политических партий России - партии социалистов-революционеров (ПСР) неразрывно связана с политической историей Черноземного Центра России. Крестьянский регион России поддержал идеи партии, боровшейся «за землю и волю». В Воронежской, Курской и Тамбовской губерниях в годы революции 1905-1907 гг. были созданы десятки крестьянских братств и союзов, множество организаций среди военных, рабочих, служащих, учителей и учащихся.
После поражения революции 1905-1907 гг. положение ПСР значительно усложнилось. Разгул репрессий царизма, идеологическая реакция создали очень трудную обстановку для работы эсеровских организаций. Строгой проверке «политической благонадежности» подвергали в эти годы каждого государственного служащего, работника железной дороги, студента, учителя, аптекаря, фотографа и т.д. Тюрьмы переполнились заключенными. По деревням разъезжали карательные отряды, подвергая крестьян массовому наказанию. Не надеясь на местные воинские части, представители властей завозили в губернии даже «инородцев». К примеру, исправник Беляев из Корочи (Курская губерния) «для борьбы с крамольниками» выписал c Кавказа ингушей1.
Откат революционной волны и наступление реакции привели к резкому сокращению не только количества местных эсеровских организаций, но и их численности. На проходившем в июле 1907 г. III Совете партии по вопросу о состоянии дел в Украинской области докладчик отметил: «Дело у нас вообще поставлено плохо. Сильный недостаток в людях и аресты отнимают возможность должного развития работы в крае. Людей нет даже в областной организации; из пяти выбранных на июньском (областном) съезде сейчас только два, два арестованы, один оставил работу по болезни. Последнее время почти не было собраний». В числе губерний, в которых «организационная работа» шла слабо, была названа Воронежская. И причина заключалась не только в том, что не хватало организаторов. В первые послереволюционные месяцы практически во всех эсеровских организациях остро чувствовался недостаток революционной литературы. Именно по этим причинам тормозилась организационная работа в тамбовской организации. Так, уполномоченный ЦК, делавший объезд поволжских организаций, так охарактеризовал положение дел в Тамбове: «Настроение в городе вялое, апатичное; «эсеров» боятся как огня и помощи никакой не оказывают. Безлюдье и отсутствие средств, можно сказать, убивают совсем деревенскую работу. Не на что ездить»2.
Вопрос о партийной литературе активно обсуждался на областных конференциях и V Совете ПСР. Единственный выход из сложившейся ситуации представители областных комитетов видели в том, чтобы всю литературную деятельность сгруппировать в руках областных центров, которые и будут печатать литературу для всей области.
Выход из сложившейся ситуации с партийной литературой искали и местные партийные организации. Прежде всего, они предлагали издавать ее собственными силами. И действительно, денежные отчеты губернских комитетов и крестьянских братств свидетельствовали о том, что на книги и партийную литературу постоянно выделялись денежные средства. Так, с июня по август 1907 г. самой крупной статьей расходов Тамбовского комитета ПСР было содержание типографии. Из 375 руб. 05 коп. на нее было выделено 89 руб. 55 коп.; в декабре 1907 г. на литературу им было израсходовано 40 рублей, в то время как на разъезды в деревню - 58 руб. 52 коп.; Тамбовский рабочий союз ПРС из 16 руб. 28 коп. на литературу потратил 7 рублей; крестьянское братство в с. В. (Тамбовская губерния) в декабре 1907 г. - январе 1908 г. на книги выделило 5 руб. 50 коп. (в то время как на Красный Крест - 2 руб. 81 коп., тюрьму - 3 руб. 16 коп., поездки - 2 руб. 50 коп.)3.
Чтобы наладить выпуск нелегальной литературы на местах, эсеровские группы прилагали максимум усилий для восстановления типографий. В ГЖУ неоднократно поступали сведения «о местонахождении подпольных типографий». К примеру, только в Курской губернии летом 1908 г. полиции удалось обнаружить ящики с типографским шрифтом в Грайворонском, Старооскольском, Путивльском, Щигровском и других уездах4.
Следующей причиной организационного кризиса, переживаемого ПСР после поражения революции, была острая нехватка денег, парализовавшая все попытки более или менее широко развернуть партийную работу. Местные организации для покрытия всех своих расходов обязаны были иметь свои собственные бюджеты. Кроме того, они должны были делать отчисления вышестоящим организациям. По убеждению лидеров ПСР, именно членские взносы должны были стать основной статьей доходной части бюджета массовой социалистической партии. На практике же в большинстве случаев членские взносы представляли собой небольшую часть в бюджетах местных организаций. В ряде случаев им просто не удавалось наладить саму систему сбора членских взносов, а выплаты процентных ежемесячных отчислений зачастую носили нерегулярный характер и составляли порой незначительные суммы. Иногда для пополнения своих бюджетов эсеровские организации практиковали сборы по подписным листам. Проводили лотереи, собирали деньги за партийную литературу, выпускаемую в своих типографиях, и т.д. Но все они приносили незначительные доходы.
Губернские эсеровские организации Центрального Черноземья на первых порах еще финансировались областными комитетами партии, пополнялись за счет пожертвований, экспроприаций и т.д. Так, бюджет Тамбовского губкома ПСР за сентябрь-ноябрь 1907 г. составлял 462 руб. 50 коп., из которых 446 руб. 35 коп. были получены от обкома партии. Приходная часть бюджета губкома в сентябре, октябре, ноябре и декабре 1907 г. составила соответственно 49 руб. 77 коп. (23 руб. 69 коп. - пожертвования частных лиц, остальная сумма - от продажи литературы, сборов от лотереи и по подписным листам, отчисления «рабочего центра» и Пензенского губкома за печатание прокламаций); 240 руб. 75 коп. (228 руб. 35 коп. - субсидия от обкома, остальные - отчисления «рабочего центра» и сбор по подписным листам); 271 руб. 75 коп. (218 руб. -субсидия обкома и 3 руб. 75 коп. - от продажи литературы); 472 руб. 70 коп. (457 руб. -пожертвования и 15 руб. 70 коп. - за литературу). В январе и феврале 1908 г. приходная часть бюджета губкома составила 242 руб. 67 коп. (220 руб. 60 коп. - остаток от декабря, 11 руб. 73 коп. - за литературу, 10 руб. 29 коп. - от обкома) и 316 руб. 35 коп. (286
руб. 71 коп. - субсидии от обкома, 29 руб. 64 коп. - за литературу). Кроме того, Тамбовский губком в начале 1908 г. получил для Красного Креста 500 руб. из неизвестного источника и для тех же целей 4 руб. 22 коп. от крестьян. Полная невозможность самофинансирования бюджета губкома и полная зависимость от влияния обкома предопределила, на наш взгляд (наряду с арестами), распад единой губернской организации после гибели обкома5.
Анализ финансового положения губкомов свидетельствует о том кризисе, который переживали местные организации в целом после поражения революции. Руководители организаций неоднократно заявляли о том, что не хватало денег на объезды уездных и волостных групп и крестьянских братств внутри губерний, на издание литературы, на содержание профессиональных работников. Воронежцы даже посылали своих «уполномоченных» к владельцам мелких предприятий собирать денежные средства для губернской эсеровской организации. Такую доверенность нам удалось обнаружить в Воронежском ГЖУ6.
Улучшить финансовое положение своих организаций губернские комитеты партии надеялись за счет проведения «мелких казенных экспроприацию», которые должны были совершать боевые группы. К примеру, на 31 октября 1907 г. Воронежским губко-мом была «разработана операция» по захвату почтового поезда на станции Абрамовка. Местные эсеры получили сообщение о том, что в этом поезде должны перевозить деньги в сумме более 300 000 рублей из Урюпинского казначейства в Новочеркасск. Однако боевики потерпели неудачу7.
И все же, несмотря на тяжелое финансовое положение, эсеры Центрального Черноземья старались наладить революционную работу в регионе. Воронежские эсеры, например, в сентябре из своей кассы выделили 143 руб. на приобретение оружия. Продолжали функционировать подпольные типографии, во многих районах эсеры готовили крестьян к восстанию.
В чем же заключалась основная тактическая линия социалистов-революционеров после переворота 3 июня 1907 г.? Она была изложена в двух статьях Н. И. Ракитникова. По его мнению, работа партии в деревне должна делиться на два блока задач - созидательных и разрушительных. В первом блоке задач партия должна углубить и расширить свое идейное воздействие на крестьянство, используя печать и устную агитацию, устраивая всевозможные собрания, конференции, съезды, консультации и т.д. Основной же задачей партии в деревне считалась ее борьба с существующим строем. В отношении выборов в III Государственную думу социалисты-революционеры приняли решение пропагандировать идеи бойкота как выборов, так и самой Думы8.
Эсеровские организации исследуемого региона поддержали решение III Совета партии. Об этом наглядно свидетельствуют материалы Областного Украинского съезда эсеров, проходившего в июле 1907 г. В его работе принимали участие и представители от воронежской и курской организаций. По мнению делегатов съезда, надежды, возлагаемые на Думу «как агитационную трибуну как организующий центр для народных масс», не оправдались, а выборная кампания в данных условиях только снизит «рево-
9
люционность народных масс» .
Если по отношению к Думе в центре и на местах мнения эсеров совпадали, то по другим вопросам у центральных и местных партийных лидеров были серьезные разногласия. Несмотря на то что ЦК эсеров отказался от призывов к вооруженному восстанию, Областной Украинский съезд признал «настроение крестьян революционным», а большинство их готовыми к вооруженному восстанию. Поэтому губернские комитеты по рекомендации съезда приступили к его технической подготовке, то есть занялись заготовкой оружия и бомб10.
А в это время в Воронежской губернии интенсивно готовились к вооруженному восстанию. Здесь «крестьянство всюду пришло к убеждению, что необходимо самим добывать волю и землю...». Оно «начинает вооружаться», появляется «стремление организовать лабораторию для изготовления взрывчатых веществ». Большую надежду воронежские эсеры возлагали на поддержку со стороны крестьянских братств и союзов других губерний. Они даже требовали созыва «съезда революционной России», то есть созыва представителей тех мест, «где революционный дух крестьянства, не сломленный реакцией, достаточно силен и непосредственен, чтобы вызвать восстание»11.
Однако ЦК партии отнесся крайне отрицательно к идее массового крестьянского восстания. «Не демонстрацией силы революции, а демонстрацией силы правительства» назвал В.М. Чернов попытку революционного выступления в Воронежской губернии.
Критически оценили ее вскоре и сами воронежцы. «Вместо того чтобы использовать наличные силы и широкие массовые связи для расширения и укрепления партийной организации, - отмечал депутат из Воронежа на 1-й Общепартийной конференции эсеров, - комитет начал готовиться к вооруженному восстанию, считая его единственным выходом из положения». При этом практически на произвол судьбы были брошены другие направления революционной работы. Вместе с тем воронежский депутат обвинил ЦК и III Совет партии в том, что, вопреки настойчивым просьбам местных работников, они «не дали директив на начало восстания». По его мнению, в Воронежской губернии, где крестьянская организация насчитывала несколько тысяч человек и где эсерам приходилось сдерживать крестьян от выступления, существовала возможность поднять восстание. Бездеятельность ЦК в данной ситуации привела к разгрому разросшейся организации12.
Несмотря на то что партийная организация губернии, объединив под лозунгом вооруженного восстания «широкие, хотя и разнородные крестьянские массы», употребила все свои усилия на то, чтобы удержать крестьян от частичных выступлений, признанных вредными для дела революции», правительство все же узнало о настроении воронежских крестьян и жестоко расправилось с теми братствами, в которых к восстанию готовились особенно тщательно13. Примером тому является выступление крестьян села Кочетовка в сентябре 1907 г. Вот как об этом рассказывала газета «Борьба и жизнь»: «19 сентября в 4 часа утра полчища царских опричников нахлынули на Коче-товку (Нижнедевицкий уезд). Стражники и казаки были собраны из четырех уездов -всего около 400 человек. Военными действиями руководили нижнедевицкий исправник, его помощник, несколько офицеров, несколько становых и все урядники уезда. Были произведены массовые обыски и убито много крестьян»14.
Начавшееся следствие показало высокую степень боевой организации братств в Нижнедевицком, Валуйском, Павловском и Краснянском уездах. Всего же по губернии полиция арестовала более двух тысяч человек. Это нанесло сокрушительный удар по губернской организации. Если в 1907 г. в ней насчитывалось несколько тысяч человек, то к лету следующего года она была «совершенно разрушена»15.
Разыгравшиеся в Воронежской губернии полицейские репрессии выхватили из рядов партии многих активных членов, затормозив тем самым революционную работу. И все же связи партии с крестьянством не были полностью уничтожены, в некоторых местах сохранились даже районные организации16.
Более благоприятно для эсеров обстояли дела в Тамбовской и Курской губерниях. Летом 1907 г. деятельность Тамбовского комитета, как и раньше, была сосредоточена на работе в деревне. Для лучшего использования имеющихся у партии сил комитет решил направить их на работу в ближайшие к Тамбову уезды. В остальных же предполагалось поддерживать только связи, необходимые для распространения на селе с помощью городских групп специальной литературы.
Об активных действиях эсеров говорилось, в частности, в одном из донесений начальнику Тамбовского жандармского управления. В нем отмечалось, что крестьяне усиленно готовятся к революции: «ведется пропаганда идей партии социалистов-революционеров, организуются братства, кружки, крестьяне печатают прокламации, ведут агитацию среди односельчан»17.
Организации планомерной работы в деревне способствовали также уездные съезды. На них крестьяне знакомились с положением дел в стране, вырабатывали с другими подразделениями партии планы совместных действий, в частности рассматривали вопросы об образовании районных и уездных крестьянских союзов.
Нужно отметить и ту значительную перемену, которая произошла в характере проведения такого рода съездов. Если раньше крестьяне-делегаты в большинстве случаев молчали и принимали без рассуждений предложения руководителей, то теперь всякое предложение горячо обсуждалось. В результате этого в решениях съездов появилась «большая зрелость мыслей и стремление считаться с общим настроением крестьянских масс»18.
Продолжали революционную работу «старые» союзы. Наиболее активным среди них был Щигровский крестьянский союз партии эсеров. Деятельность его первичных организаций была настолько успешной, что уездному комитету для координации их работы пришлось в срочном порядке проводить целый ряд волостных съездов. Один из них состоялся в ночь с 7 на 8 июля 1907 г. в селе Нижне-Гурово19.
Наблюдался также и некоторый рост числа крестьянских братств. Если в декабре 1907 г. в Тамбовском уезде было 9 братств, то год спустя их насчитывалось уже 12. В Козловском и Кирсановском уездах было по 6 братств, в Борисоглебском - 7, а всего по губернии в 1908 г. действовало 31 братство20.
Значительное внимание в своей деятельности эсеры Центрального Черноземья, как и страны в целом, уделяли Столыпинской аграрной реформе. В прокламации «Что делать крестьянам? По поводу указа 9 ноября 1906 г.», положившей начало новой земельной политике царизма, ЦК партии эсеров призвал крестьян к бойкоту: «не идти в землеустроительные комиссии, не покупать никаких земель, не закладывать их, не выделяться из общества», поступать «как с изменниками» с теми крестьянами, которые попадутся на политику правительства21.
Таким образом, материалы исследования свидетельствуют, что среди крестьянского населения ПСР продолжала активную деятельность. Значительно хуже эта работа велась среди городского населения. Исключение составляла, пожалуй, лишь Курская губерния. Летом 1907 г. усилил свою работу Курский городской комитет партии22. С июня 1907 г. работа проводилась в двух центрах - город и пригород (Ямская слобода). Комитету удалось провести несколько массовок и сходок. Большинство их были массовыми. Так, в одной из массовок приняли участие около 80 человек. В сходке, проходившей 29 июля 1907 г., участвовали более 100 человек. Руководили ею члены
23
комитета П. Мартынов и С. Россинский .
Довольно энергичную работу проводили эсеры среди железнодорожных служащих. Немалая заслуга в этом Курского железнодорожного союза, куда входили А.З. Анпилогов, Ф.И. Жуковский, М.Н. Лавров и др. На проходившей 19-20 июня в Горелом лесу массовке во всеуслышанье было заявлено, что «рабочие при мастерских Киевской железной дороги на станциях Конотоп, Ворожба, Коренево, Курск уже хорошо сорганизованы и в скором времени должны слиться с партией социалистов-
24
революционеров» .
Итак, на основании вышеизложенного можно сделать вывод о том, что во второй половине 1907 г. эсеры Черноземного Центра продолжали революционную дея-
тельность среди крестьян, рабочих, призывая их к бойкоту III Государственной думы и неповиновению властям.
Спад революционной волны и наступление реакции привели к резкому сокращению как количества эсеровских организаций, так и их численности. В губерниях Черноземного Центра аресты начались еще весной 1907 г. (в апреле - в Тамбове и Козлове, в мае - в Курске)25. Осенью 1907 г. они «разгулялись» в Воронежской губернии.
Но далеко не все местные организации были разгромлены. Сохранились и продолжали революционную работу Старооскольский рабочий союз эсеров, Козловский городской комитет партии. Избежали крупных арестов четыре рабочих союза, действовавшие на сахарных заводах26. Во второй половине 1907 г. особенно оживленно проходила работа Суджанского комитета партии. Чтобы избежать арестов, комитет ограничивался проведением «немногочисленных, но частых собраний»27. Но в июле-августе, накануне предстоящих выборов земских деятелей, он стал действовать смелее. Однако, чтобы избежать разгрома, заседания комитета проводились в разных местах: в здании земской управы, на частных квартирах, за городом.
В целом же в условиях наступления реакции эсеры Черноземного Центра продолжали углублять пропагандистскую и организационную работу среди местного населения, занимались поиском наиболее эффективных путей воздействия партии на массы. Они приспосабливались к работе в условиях политических репрессий и нехватки работников, «упрощая» при этом свою деятельность.
Часть ПСР продолжала тяготеть к террору. Что нам известно о террористических актах, совершенных в губерниях Центрального Черноземья? В Воронежской губернии, например, с 13 июня по 30 ноября 1907 г. было совершено 7 террористических
актов. Их исполнителями были члены Летучего боевого отряда и боевой дружины Но-
28
вохоперской уездной организации ПСР, Воронежской организации ПСР . Активизировали свою деятельность и курские эсеры-максималисты. Началом их боевой деятельности стало 20 июня 1907 г., когда в г. Короче был убит помощник исправника Беляев29.
Таким образом, летом 1907 г. руководители некоторых организаций Центрального Черноземья с помощью террора еще пытались поднять революционную активность населения. В условиях подготовки вооруженного восстания в регионе они максимум надежд возлагали именно на боевые дружины и группы. И все же отчаянные действия революционеров не были поддержаны ни в Центральном Черноземье, ни в соседних областях. Имеющиеся в нашем распоряжении документы и факты не дают оснований считать боевые силы революционных организаций Центрального Черноземья достаточными для того, чтобы конструктивно влиять на политическую ситуацию в регионе.
1 Якимова Л.В. Из истории Курской губернии в период между двумя революциями (1907-1917 годы) // Ученые записки Курского гос. пединститута. Т. 47 (Вопросы истории и краеведения). Ч. II. Курск, 1968. С. 215.
Голос социалиста-революционера. 1908. № 1. С. 44; Краткий очерк состояния партийных организаций в Поволжье // Знамя труда. 1907. № 8. С. 12.
3 Социалист-революционер. Крестьянская и рабочая газета. Издание Тамбовского комитета партии социалистов-революционеров. 1907. № 3; 1908. № 5.
4 Государственный архив Курской области (ГАКО). Ф. 1642. Оп. 2. Д. 237. Л. 5, 17-18, 42.
5 Борьба и жизнь: орган Воронежского комитета ПСР. 1907. № 2. С. 8; Социалист-революционер: крестьянская и рабочая газета. Издание Тамбовского комитета ПСР. 1907. № 4. С. 15; 1908. № 5. С. 15.
6 Государственный архив Воронежской области (ГАВО). Ф. И-214. Оп. 1. Д. 1004. Л. 14.
7 Государственный архив общественно-политической истории Воронежской области (ГАОПИ ВО). Ф. 1. Оп. 1. Д. 302. Л. 202-203.
8 Протоколы 1-й Общепартийной конференции партии социалистов-революционеров. Париж, 1908. С. 227-228.
9 ГАКО. Ф. 1642. Оп. 2. Д. 205. Л. 61.
10 Там же. Л. 2.
11 Протоколы 1-й Общепартийной конференции партии социалистов-революционеров. Париж, 1908. С. 62.
12 Там же.
13 ГАВО. Ф. И-214. Оп. 1. Д. 3. Л. 106.
14 Боевые предприятия социалистов-революционеров в освещении охранки. М., 1918.
1С5. 80.
15 Протоколы 1-й Общепартийной конференции партии социалистов-революционеров. С. 50.
17 Там же. С. 157.
17 Государственный архив Тамбовской области (ГАТО). Ф. 272. Оп. I. Д. 1291. Л. 2.
18 Протоколы 1-й Общепартийной конференции партии социалистов-революционеров. С. 44.
20 ГАКО. Ф. 1642. Оп. 2. Д. 177. Л. 104, 106, 124, 154.
20 ГАТО. Ф. 2-72. Оп. 1. Д. 1291. Л. 2.
21 История политических партий России / Н.Г. Думова, Н.Д. Ерофеев, С.В. Тютюкин и др.; под. ред. А.И. Зевелева. М., 1994. 171-172.
22 ГАКО. Ф. 1642. Оп. 2. Д. 181. Л. 179.
23 Там же. Д. 179. Л. 226.
24 Там же. Д. 165. Л. 76.
25 Там же. Д. 1057. Л. 7.
26 Протоколы 1-й Общепартийной конференции партии социалистов-революционеров. С. 157.
27 ГАКО. Ф. 1642. Оп. 2. Д. 184. Л. 4.
28 Борьба и жизнь. Издание Воронежского комитета ПСР. 1907. № 2. С. 8; № 3. С. 8.
29 ГАКО. Ф. 1642. Оп. 2. Д. 389. Л. 299.
