CC BY
73Роман Собко, студент 5-го курса Нижегородской Духовной семинарии
Сотериологические концепции в труде Патриарха Сергия (Страгородского)
«Православное учение о спасении»
-+-
Труд Патриарха Сергия «Православное учение о спасении» — одна из заметных вех богословской мысли XX века. Можно даже назвать его поворотным пунктом в развитии богословия, поскольку труд этот повлиял на становление повсеместно принятой теории спасения, или Искупления. Эта теория, благодаря дальнейшему ее развитию митрополитом Антонием (Храповицким), стала общепринятой и под названием «естественной» вошла в семинарские учебники.
Патриарх Сергий (в то время еще архимандрит) писал свою работу в противовес так называемой «юридической теории» спасения, о чем свидетельствуют и названия основных глав его труда: «Происхождение правового жизнепонимания. Католичество. Протестантство как поправка католичества. Призрачность протестантского спасения». Автор прямо противопоставляет правовое учение о спасении православному
пониманию этого вопроса («Отличие православного понятия о спасении от правового»). Но однозначное определение учения о спасении вызвало в свое время резкую критику работы архимандрита Сергия. Оппоненты вообще разошлись в оценке его диссертации.
Архимандрит Антоний первоначально давал заключение о неуместности в диссертации, посвященной тому, чтобы упразднить понятие «внешней заслуги» в деле спасения, выражения «заслуга Иисуса Христа»1.
Второй оппонент, профессор В. В. Соколов, считал, что автор мало касается объективной стороны Искупления2, понимая под ней учение об удовлетворении правде Божией. Этот оппонент, по-видимому, так и не заметил научной смелости архимандрита Сергия, отрицавшего данное понятие, и закончил свой отзыв замечанием, что мысли автора «могут дать повод к недоумениям»3. Другие оппоненты отмечали, что, критикуя правовую теорию и выдвигая вместо нее «естественную», архимандрит Сергий, между тем, не дает однозначного толкования тех мест, которые эту теорию породили. Протоиерей Петр Гнедич даже назвал этот труд незаконченным и сожалел, что жизненные обстоятельства
4
не позволили автору выстроить из своего учения стройную систему .
Как известно, в Священном Писании нет терминов «удовлетворение правде Божией» и «искупительные заслуги», выражающих сущность искупления в юридическом его понимании. Но в обоснование правильности этих выражений приводится ряд мест Священного Писания, которые заключают в себе, по мысли догматистов5, придерживающихся юридического понимания, тождественные понятия. Такими местами являются, в частности, 3-я глава Послания к римлянам, особенно стихи 21-26, об Искуплении как явлении — «показании» — правды Божией и о «жертве умилостивления в крови Иисуса Христа» для прощения грехов и оправдания верующих. Это место — стихи 25 и 26 — цитируется особенно часто6 и понимается в том смысле, что «Правда Божия (как свойство Божие) явилась в том, что простила людей не иначе, как наказав за них Христа Иисуса», что кровь Иисуса Христа нужна была как жертва — «умилостивление» (ilaoT^piov) Божия Правосудия, то есть его удовлетворение. Таким образом, первым «главнейшим»
плодом Искупления было некоторое изменение, совершившееся в Боге и повлекшее за собой перемену отношения Его к грешному человеку7.
В одинаковом смысле «умилостивления Бога» понимались и другие места Священного Писания: 1 Ин. 2: 2 (Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира), Евр. 2: 17 (Посему Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным Первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа) и др., где говорилось о значении «крови Христовой» для оставления грехов, с употреблением греческого слова «Лао^бд» и производного от него глагола.
Поэтому и часто употребляемое в Священном Писании слово «апоХитршочд» — в русском переводе «искупление» с производными от него (Мф. 20: 28; Мк. 10: 45; 1 Пет. 1: 18; Кол. 1: 14; Еф. 1: 7, 5, 12; 1 Тим. 2: 16; Тит. 2: 14; Евр. 9: 12-15 и др.) — понималось многими древними толкователями буквально, как спасение за выкуп или цену, под которыми подразумевалась «кровь» (смерть, страдания) Христова, принесенная в удовлетворение Божественного Правосудия. Ибо до этой «жертвы», «выкупа», «умилостивления» отношение Бога к человеку было таково, что требовалось «примирение Бога с человеком»8. Без удовлетворения Правосудия «примирение, воссоединение Бога с человеком не могло бы даже начаться».
Основанием для такого рода воззрений считались также места из посланий апостола Павла («Смертью Христовой, — говорит апостол, — Бог примирился с грешным родом человеческим») и делались ссылки: 2 Кор 5: 19 (Потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения); Рим. 5: 9-10 (Посему тем более ныне, будучи оправданы Кровию Его, спасемся Им от гнева. Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертию Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся жизнью Его); Еф. 2: 16 (И в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста, убив вражду на нем); Кол. 1: 19-22 (И чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив через Него, Кровию креста Его, и земное и небесное). Апостол Павел прямо говорит в своих посланиях о жертве за грех: Ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом (2 Кор. 5: 21).
Сочинения в защиту юридической теории искупления были довольно многочисленны. К самым выдающимся можно отнести статью профессора догматического богословия Киевской Духовной академии М. Скабаллановича «Об Искуплении», помещенную в журнале «Христианин»9.
Среди наиболее видных защитников юридической теории после 1917 года выделим митрополита Литовского и Виленского Елевферия (Богоявленского). Ему принадлежит труд «Об искуплении: Письма к митрополиту Антонию (Храповицкому) о его сочинениях» (Париж, 1937), где, в частности, читаем: «Пусть термины „удовлетворение", „заслуги" взяты в богословии из римского права; но дело, конечно, не в них, как словах, а в самих актах Искупления, которые для лучшего человеческого понимания более правильно определяются этими терминами. И применять их к сему делу, по-моему, нисколько не предосудительно для выражения православного понимания Искупления»ш.
Архиепископ Серафим (Соболев) — автор труда «Искажение Православной истины в русской богословской мысли», изданного в Софии в 1943 году, где есть следующие главы: «По поводу работы митрополита Антония (Храповицкого) „Догмат искупления"»; «По поводу сочинения архимандрита Сергия „Православное учение о спасении"». «Понимание спасения у архимандрита Сергия (Страгородского), — писал архиепископ Серафим, — как проистекающее из отрицания правовой точки зрения, является неправильным... Отвергая в учении о нашем спасении правовое воззрение через отрицание взгляда на Христа как на умилостивительную жертву, мы не только впадаем в одностороннее понимание дела нашего спасения, но и ниспровергаем Божественное домостроительство в самой его основе... Этой основой является искупительная жертва Христа, которая ... совершилась в удовлетворение Божественного правосудия»п.
Нельзя не отметить употребления терминов юридической теории также в трудах святителей Феофана Затворника и Игнатия Брянчанинова12.
Святитель Феофан пишет: «Устроил для нас Бог показанный образ оправдания „в явление правды Своея", чтобы для всех явно было, что Он милует и оправдывает не по произволу или преизбытку благодати,
а праведно ... Удовлетворение правде устроено независимою благостию Божиею, есть свободная благодать, благодать туне даваемая. А после удовлетворения оправдание действует уже не по одному преизобилию благости, но и по правде. Апостол и говорит здесь о сем, что в оправдании нас или в очищении кровию Господа Иисуса Христа Бог являет правду Свою».
Святитель Игнатий Брянчанинов: «Вочеловечшийся Бог соде-лался Богочеловеком. Все грехи человеческие Он принял на Себя. Он мог сделать это, потому что, будучи человеком, был и всемогущим, всесовершенным Богом. Приняв все человеческие грехи на Себя, Он принес Себя в искупительную жертву правосудию Божию за согрешившее человечество: Он совершил искупление, ибо мог сделать это. Неограниченно и бесконечно Святый искупил Своими страданиями и смертию многочисленные, но ограниченные согрешения человеческие — и Священное Писание со всею справедливостью свидетельствует о Нем: „се Агнец Божий, вземляй грехи мира" (Ин.1: 29)».
Профессор Н. Н. Глубоковский, упомянув о целом ряде русских богословских трудов, посвященных проблеме Искупления, говорит: «Очевидно, что, отвергая крайности узко-конфессиональной доктрины о сатисфакции, русское богословие, в общем, твердо удерживает библейскую идею удовлетворения Голгофским искуплением Христовым, поскольку обратное сему понимание не согласно ни с учением, ни с богослужебной практикой Церкви».
Интересно, что в 1927-1931 годах находившийся в Арзамасе архиепископ Гурий (Степанов), магистр богословия, бывший инспектор Казанской Духовной академии, написал исследование «Богозданный человек: Опыт православной традиции жизни», во второй главе которого раскрывается учение об Искуплении. Автор признает неудовлетворительными обе крайности, допускаемые при объяснении тайны Искупления: так называемую юридическую теорию Искупления и теорию, именуемую нравственной.
Он пишет: «В юридической теории, созданной западным мышлением, воспитавшимся в узких рамках римского юридизма, дается внешнее истолкование тайны искупления... Все существенные черты этой теории построены на базе обычно практикующихся (греховных, себялюбивых)
отношений между людьми и облечены в форму строгого юридизма. Они несоизмеримы с понятием Бога любви, почему и вся юридическая теория истолкования тайны искупления, помещающаяся на страницах наших учебных руководств по догматическому богословию, оставаясь достоянием ума, ничего не говорит христианскому сердцу.
Нравственная теория искупления, появившаяся в результате критики юридической теории и в противовес ей, как любая теория, выступающая в противовес другой, сильна критикой юридической теории, оттенением ее неудачных сторон, но слаба положительным содержанием. Жертвенный подвиг Спасителя мира в ее устах — более показательный образец указуемой нам Христом жизни, чем существенным образом спасающая нас и необходимая для нашего спасения Голгофская жертва. Явившись как протест против юридического понимания жертвы искупления, эта теория проявила естественную для духа критицизма тенденцию к умалению искупительного значения Голгофской жертвы»13.
Отметим также, что и в самой работе архимандрита Сергия можно найти высказывания, которые могут быть поняты и в юридическом смысле, в том числе, но трактуются автором в своем смысле. Например, следующий текст: св. Иоанн Златоуст сравнивает прощение грехов, совершаемое в крещении, с обычным царским прощением, и находит между ними то коренное различие, что царское прощение бывает делом внешним и не влияет на душу человека, не изменяет ее, тогда как Божие прощение в крещении пересоздает человека. «Прощать грехи возможно одному Богу; начальники и цари, хотя и прощают прелюбодеев и человекоубийц, но они освобождают их только от настоящего наказания (сущность прощения с точки зрения правовой), а самих грехов их не очищают, хотя бы они возвели прощенных в высшие звания, хотя бы облекли их в порфиру, хотя бы возложили на них диадему»!4.
Правовая, или юридическая, теория Искупления связывается в современном русском богословии, в основном, с католическим вероучением. В этом докладе была сделана попытка показать, что теория эта находит подтверждение и в текстах Священного Писания, и в трудах святых отцов и православных богословов. (Не стоит это отвергать, иначе нам придется признать недееспособность церковной науки, которая пользовалась данной теорией на протяжении столетий, задолго
до публикации работы архимандрита Сергия). Более того, труд Сергия (Страгородского) не отражает в полной мере и католической теории спасения, по крайней мере в современном ее виде. Возьмем, например, католический курс основного богословия Юргена Вербика, изданный в Вене в 2000 году15. Здесь присутствуют терминология и вероучение, во многом совпадающие с положениями труда архимандрита Сергия. Это показывает, что наши сведения о католическом богословии, мягко говоря, устарели.
Из вышесказанного можно сделать вывод, что юридическая, нравственная и естественная теории спасения есть лишь попытки с разных сторон рассмотреть одну и ту же проблему; они должны, скорее, дополнять друг друга, а не соперничать. Но и вместе они, как нам кажется, не могут в полной мере разъяснить для нас всей тайны домостроительства Божия. Попытки создать цельную и законченную богословскую систему есть, вероятнее всего, дань современному рационализму, нежели православной традиции, так как и у святых отцов мы находим, как правило, не цельное учение, а изъяснение тех или иных мест Священного Писания или вопросов христианской жизни. Рецензенты верно отметили аскетический характер работы архимандрита Сергия. С этой точки зрения, его труд весьма познавателен и полезен для каждого христианина.
Примечания и библиографические ссылки
1 http://www.fatheralexander.org/booklets/russian/mitrop_antonij_ hrapovitski_i.htm
2 http://pravlib.narod.ru/dogmatika8i.doc
3 Так же полагают и П. В. Никольский (см.: Письма о русском богословии. СПб., 1904), и прот. Г. Флоровский (см.: Пути русского богословия. Париж, 1937).
4 http://db/book/msg/4646
5 В данном случае имеются в виду системы митр. Макария (Булгакова), архиеп. Филарета (Гумилевского) и еп. Сильвестра (Малеванского). Ссылки в тексте даны на следующие издания: Макарий (Булгаков), митр. Православно-догматическое богословие. СПб., 1851. Т. 3. Филарет (Гумилевский), архиеп. Православное догматическое богословие. СПб., 1882.
Т. 2. Сильвестр (Малеванский), еп. Опыт Православного догматического богословия. Киев, 1889. Т. 4.
6 «В этих словах находят всё, что так дорого юридической теории» (см.: Петров, проф., свящ. Об искуплении. Казань, 1915. С. 57).
7 «Бог не мог остаться неудовлетворенным такою жертвою за грехи» (см.: Макарий (Булгаков), митр. Цит. соч. С. 196). «Потому-то собственно и самая, принесенная Богу Христом в Его страданиях и смерти за людей, жертва получила такое необъятное значение, став «явлением Правды Божией» (Рим. 3: 26), и, в то же время без противоречия ей, принесши грешным людям такого рода неизмеримо великие последствия» (см.: Сильвестр (Малеванский), еп. Цит. соч. С. 114).
8 Архиепископ Филарет считает это примирение сущностью спасения: «Преимущественно дело, которое надлежало совершить Спасителю мира ... было дело примирения Правосудия Божия с грешным родом человеческим. Точнее — это служение Спасителя должно быть названо служением Примирителя. Примирение Бога с человеком есть тайна великая» (см.: Филарет (Гумилевский), архиеп. Цит. соч. С. 76-77).
9 http://db/book/msg/4646
10 http://www.klikovo.ru/db/book/msg/4665
11 Там же.
12 Цит. по: Труды Нижегородской Духовной семинарии. Вып. 2. Н.Новгород,, 2004. С. 253-254.
13 http://www.klikovo.ru/db/book/msg/4665
14 http://www.pagez.ru/olb/070.php
15 Jurgen Werbick. Den Glauben Verantworten. Eine Fundamentaltheologie. Basel, Wien, Herde, 2002.
