CC BY
162
Машовец Асия Океановна
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного процесса Уральской государственной юридической академии _(e-mail: [email protected])
Состязательность и роль председательствующего судьи в проведении сторонами судебных допросов при рассмотрении уголовного дела
В статье исследуются проявления состязательности в процедуре судебных допросов по уголовному делу. Основное внимание обращено на роль председательствующего судьи в ведении допросов. Выясняются основания и формы участия судьи в допросах. Обосновывается наличие у судьи права на участие в судебных допросах. Анализируются возможные ситуации, в которых судья участвует в прямом и перекрестном допросах.
Ключевые слова: судебный допрос, председательствующий судья, состязательность, уголовное дело.
A.O. Mashovets, Master of Law, Assistant Professor, Assistant Professor of a Chair of Criminal Procedure of Ural State Legal Academy; e-mail: [email protected]
Competition and the role of the presiding judge in carrying out by the parties judicial interrogation in a criminal trial
The article investigates the manifestation of competition in the procedure of judicial interrogation in a criminal case. Focuses on the role of the presiding judge in the conduct of interrogations. Investigates the reasons and forms of the judges in the interrogations.The author proves the presence of a judge of the right to participate in judicial interrogations. Possible situations in which the judge participates in the direct andcross-examination are analyzed.
Key words: judicial examination, the presiding judge, adversarial, criminal case.
Общеизвестны и не требуют специального разъяснения положения ст. 15 УПК РФ, в которых раскрыто содержание принципа состязательности. В настоящее время, за редкими исключениями, никто не отрицает ценность и нормативную обязательность состязательности при ведении уголовных дел. Все вроде бы «за», но при этом делают оговорки, которые фактически сводят состязательность к формальному обряду, оставляя на усмотрение «компетентных государственных органов» [1] определение доказанности объективной истины, а также тех средств, которые необходимы для доказывания таковой [2].
Существует устойчивое мнение, что для носителей романо-германской правовой идеологии, к которым причисляют себя большинство российских процессуалистов, характерно «сдержанное» отношение к состязательности и ее «вторичным признакам», вроде «судебной истины», «пассивности суда», «перекрестному допросу» и пр. [3]. Некоторые же вообще считают
устность, непосредственность, перекрестный допрос пустыми и вредными затеями, уводящими от правильного понимания законности [4].
Концентрированным выражением традиционной российской уголовно-процессуальной идеологии является концепция материальной истины, ядром которой является тезис об активной роли судьи в доказывании. Полагаем, нет нужды приводить многочисленные цитаты советских классиков и их современных последователей о том, что состязательность есть не более как средство достижения объективной истины, что следователь и судья в равной степени обязаны проводить всестороннее, полное и объективное расследование обстоятельств дела в виду необходимости установления объективной истины, что состязательность сторон плюс активное участие в судебном доказывании характеризуют подлинное правосудие, что за судом в «состязательном» доказывании сохраняется руководящая роль; что суд направляет расследование в сторону, благо-
159
приятствующую раскрытию истины, и восполняет пробелы, допущенные сторонами в исследовании обстоятельств дела [5].
Как нам представляется, более реалистично иное объяснение причины различия в технологиях уголовно-процессуального доказывания: она состоит в степени последовательности, с которой проводится принцип разделения властей в государстве, его правоприменительной деятельности или иначе - в степени демократии. Состязательность и соответствующая ей технология доказывания есть проекция данного принципа на процессуальную плоскость. Возведенная в закон воля к объективной истине подавляет личность (другую) и обесценивает (вплоть до отмены) всю драматургию поиска истины, заложенную в структуру состязательного правосудия (выхолащиваются презумпция невиновности, состязательность и пр. технические (юридические), но и естественные (для человека) «методы» установления истины, вроде того же перекрестного допроса) [6].
Уголовно-процессуальные принципы имеют сквозное действие: если принцип есть, он пронизывает всю уголовно-процессуальную материю, проявляясь и на общем (идеологемы), и на особенном (общие условия, свойства стадии), и на конкретном уровнях (правилах, регулирующие отдельные процедуры и процессуальные действия) [7]. Если состязательная идеология в тех формулировках, которые употребляются в Конституции и в гл. 2 УПК РФ, является реальной, а не мнимой, то ее последовательное проявление мы должны прослеживать во всех процессуальных институтах, вплоть до конкретных процедур - судебных допросов, о которых здесь ведется речь.
Итак, на самом общем, принципиальном уровне официальной правовой идеологии мы присягаем на верность состязательности. При переходе на особенный уровень, т.е. на уровень судебной процедуры, которая нас интересует, мы видим вроде бы вполне адекватное нормативное закрепление основных элементов состязательности. В стадии судебного разбирательства состязательность в сравнительно большей степени, чем на досудебных стадиях, определяет порядок производства по уголовному делу. Содержание ст. 240 УПК РФ свидетельствует о том, что стороны, и в первую очередь сторона обвинения, активны в представлении и исследовании доказательств, председательствующий обязан создать необходимые условия участникам с каждой из сторон в том, чтобы каждый из них мог использовать свои права, в том числе и прежде всего, права по участию в доказывании.
Полагаем возможным присоединиться к мнению, что в современных условиях активность суда в судебном следствии является до-
полнением к активности сторон или, если угодно, восполнением ее недостаточности или пресечением ее недолжной (по закону и по судебной этике) избыточности, в равной степени опасных для правильного выяснения обстоятельств дела. Ни одно из представленных (сторонами) доказательств не имеет для суда заранее установленной силы, сколь бы убедительным оно ни казалось стороне (сторонам). Более того, будет ли оно вообще признано в качестве доказательства в рамках разрешения данного спора, полностью зависит от позиции суда, который, осуществляя правосудие (разрешая уголовный правовой спор), просто обязан непосредственно исследовать в судебном заседании каждое из представленных доказательств и всю их систему (ст. 240 УПК РФ) [8].
Теперь посмотрим, как проявляет себя состязательность на низшем, но зато самом главном уровне (регламентации конкретных следственных действий). Судебные допросы являются основным средством представления и исследования в суде личных доказательств как первоначальных, так и производных. Равенство прав сторон в проведении допросов вроде бы не может ставиться под сомнение, ведь оно нормативно закреплено в ст. 42, 47, 240, 246 и других статьях УПК РФ. Из равенства сторон в представлении и исследовании доказательств логически вытекает деление судебного допроса одного и того же лица, дающего показания в суде, как минимум на две части: на первой части допроса субъектом доказывания (пропонентом доказательства) представляется доказательство - показания; на последующей части допроса оппонент исследует это же личное доказательство, задавая вопросы с целью проверки и дополнения сведений, полученных на первой части допроса.
Поскольку стороны активны и самостоятельны в доказывании, постольку каждое доказательство последовательно вначале представляется, а затем исследуется. Соответственно, допрос, который принято называть прямым (основным или главным) - это средство представления показаний суду, последующий за ним перекрестный допрос - это средство исследования представленного показания. Все логично и естественно при таком понимании структуры судебного допроса. Формирование судебного доказательства на основе показаний происходит через ряд процессуальных действий сторон, образующих прямой и перекрестный допросы. И далее могут последовать дополнительный и повторный допросы. Каждый из указанных разновидностей допросов является способом реализации стороной своей процессуальной функции, своего процессуального интереса. Но по совокупности результатов допросов сторон, из сравнительного анализа
160
показаний, полученных на том и другом этапах допроса, судья может сделать разумный вывод о том, можно ли доверять данному лицу и считать доказательством его показания. В этом сравнении показаний, полученных разными сторонами от одного и того же допрашиваемого лица, выявляется сила доказательства или напротив его неспособность кого-либо убедить и что-либо доказать.
В отличие от производного доказательства, получаемого следователем во время допроса на предварительном расследовании, судебное доказательство («показания») потому и называется так, что оно судебное: формируется в ходе судебного следствия, главным образом в результате судебных допросов сторон и с участием самого судьи. Судебное доказательство получается сторонами при руководящей роли председательствующего в судебном следствии. Стороны должны быть активны в ведении допросов, но за председательствующим остается право контролировать соблюдение правил допрашивающими и допрашиваемым, создавать оптимальные условия для выяснения подлинного смысла сообщаемых сведений об обстоятельствах дела. Судебное доказательство есть результат формирования внутреннего убеждения судьи в достоверности сведений, сообщаемых допрашиваемым. Если считать фактом достоверное сведение, то индикатором достоверности может быть только мнение судьи. Судья (присяжный заседатель) поверит сообщению свидетеля на допросе - и из его показаний образуется доказательственный факт, усомнится - показания будет отвергнуты и доказательственного факта не будет.
Доказательственное значение судебного допроса складывается из информационной и аргументационной составляющих. Процесс допроса, т.е. действия допрашивающих, постановка ими вопросов, реакция допрашиваемого, его ответы, другие сопутствующие допросу моменты судебной обстановки, оказывает влияние на формирование убеждения судьи в доброкачественности показаний. В случае возникновения сомнений председательствующий сам вправе принять меры к их устранению через постановку вопросов.
Конструктивную, производственную задачу в процессе формирования личного доказательства решает прямой допрос, перекрестный предназначен для решения критической задачи при генезисе доказательства. В условиях состязательной конкуренции каждое доказательство, в том числе и показания, должно быть проверено с двух сторон по всем пунктам, представляющим содержательный интерес для установления спорных обстоятельств дела. Специфика проверки личного доказательства состоит в том, что проверяется не только
содержание показаний, но и способности лица предоставлять суду достоверные сведения об обстоятельствах дела.
«Личные доказательства», полученные сторонами в период досудебного производства, в том числе протоколы следственных допросов, всегда сомнительны. Источники этих доказательств должны быть представлены суду и в судебном заседании подвергнуться обоюдосторонней проверке. Только судебное следствие дает факты суду, только судебные допросы превращают показания в факты, из которых суд выводит истину по делу. Судебный допрос может привести к краху любое досудебное доказательство, которое сторона представляет суду в подтверждение своей позиции. К этому надо добавить то, что судебными допросами представляются и исследуются не только показания, но и иного рода доказательства, как личные, так и вещественные. Можно упомянуть в связи с этим расширяющуюся практику допросов в суде сотрудников органов предварительного расследования и оперативных аппаратов, иных участников следственных действий (понятых, статистов) для подтверждения, корректировки или опровержения содержания протоколов следственных действий. Судебный допрос в такой его разновидности, как перекрестный, является разрушительным орудием в умелых руках, что и демонстрируют некоторые процессы [9]. Безусловно, профессиональное мастерство судебного юриста в сочетании с аморальностью представляют серьезную угрозу правосудию. Председательствующий обязан устранить подобные угрозы. Если прокурор является живом воплощением закона (в его официозном и даже обвинительном понимании), то судья является воплощением права и справедливости в судебном заседании.
Из сказанного выше вытекает вывод о том, что судебные допросы - это право сторон. Субъектами права на проведение допросов являются участники, представляющие сторону обвинения и сторону защиты. К ним мы можем отнести государственного обвинителя, подсудимого, его защитника, а также частного обвинителя, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, их представителей. Каждый из указанных участников вправе представлять и исследовать личные доказательства, показания и соответственно задавать вопросы по интересующим его фактам, в той или иной форме участвовать в проведении допросов.
Судебное доказывание - это конкурентная деятельность, это борьба версий, системы аргументации, это борьба личностей, все это проявляется в судебных допросах в наиболее концентрированном виде. Уголовный суд, в
161
особенности суд с участием присяжных, в отличие от гражданского, арбитражного суда, всегда сопряжен с эмоциями, психологией, личный фактор в нем достаточно значим, ведь решение уголовного суда распространяется на личность подсудимого, его имущество. Роль председательствующего в судебном следствии как рефери проявляется в том, чтобы по возможности объективизировать расследование, подняться над партийностью сторон и способствовать всеми силами установлению истины.
Председательствующий уполномочен законом управлять процедурой судебного допроса, создавать благоприятные условия конструктивным, законным действиям сторон и пресекать любые попытки увести правосудие от его целей (ст. 6 УПК РФ), затруднить, затянуть допрос и расследование (ст. 61 УПК РФ). Иными словами, на председательствующем в судебных допросах лежит ответственность за должное отправление правосудия. Подобное понимание роли председательствующего распространено во всех странах. Так, согласно ст. 611 Федеральных правил о доказательствах США [10] суд должен осуществлять разумный контроль над способом и порядком допроса свидетелей и представления доказательств, а именно сделать допрос и представление эффективными для установления истины, избежать ненужной траты времени, защитить свидетеля от раздражения и ненадлежащих затруднений.
Допустимость вопросов есть главная проблема при контроле со стороны председательствующего судебного допроса. Вопрос может быть отведен, как недопустимый «наводящий вопрос» (по смыслу ч. 1 ст. 275 УПК РФ), когда он сформулирован в агрессивной манере, обладающей большим внушающим воздействием (как правило, это так называемые «ли-вопросы»), и при этом прямо или исподволь предполагает считать существующими не установленные факты или исходит из допущения фактов, которые были опровергнуты в судебном следствии, или же были признаны недопустимыми доказательства, их подтверждающие, или вводит новую тему (идею) для обсуждения, которая ранее не обсуждалась на прямом допросе, или подталкивает свидетеля сделать оценочное суждение [9, с. 162].
Мы разделяем мнение о том, что председательствующий без уважительной причины не вправе вмешиваться в прямой и перекрестный допрос подсудимого. Только после окончания допросов подсудимого сторонами судья вправе задать ему вопросы по собственной инициативе (ч. 3 ст. 275 УПК РФ).
Дискреционному усмотрению суда подлежит регулирование только той области перекрестного допроса, которая находится вне преде-
лов, заданных прямым допросом. Там, где целью перекрестного допроса является проверка надежности свидетеля, его методы и пределы зависят от дискреционного усмотрения председательствующего. Судья вправе ограничить по своей инициативе или ходатайству стороны применение перекрестного допроса в данной области при обнаружении злоупотреблений допрашивающего. Определение уместности или неуместности постановки вопросов для проверки репутации относится, конечно, к компетенции суда. Обязанность судьи состоит в том, чтобы позволить постановку таких вопросов свидетелю только тогда, когда его репутация поставлена под сомнение юристом по достаточно веским основаниям. Если такие основания слабы, суд вправе их не дозволять. Стороны и председательствующий, уполномоченные законом предлагать вопросы подсудимому, не должны настаивать на ответе, не должны возвращаться к вопросу (в ходе дальнейшего судебного следствия), который был уже однажды оставлен подсудимым без ответа [11].
Мы так же полагаем возможным допускать еще некоторые формы управленческой активности председательствующего судьи по отношению к судебным допросам. В первую очередь, он не может оставаться пассивным при определении предмета и пределов допроса. Он вправе контролировать относимость как вопросов, так и ответов, прекращать затянувшийся допрос, не приносящий никаких конкретных результатов. С другой стороны, председательствующий, не входя в противоречие с запретом на выполнение функции стороны обвинения, вправе принять меры по восполнению пробелов в доказательственной базе дела и воспользоваться для этого допросом. Активность в этом направлении более чем оправданна, когда речь заходит о получении доказательств в пользу подсудимого или проверке разумных сомнений в его виновности. Председательствующий, восстанавливая справедливость судебного разбирательства, вправе принять участие в допросах для устранения препятствий ко всестороннему и объективному рассмотрению дела, в том числе и для исправления допущенных в ходе досудебного производства несущественных нарушений уголовно-процессуального или иного законодательства.
Суд имеет право на собирание доказательств. Как разъяснил Конституционный Суд России, в ходе судебного следствия устанавливаются не только обстоятельства, подтверждающие доказанность обвинения, но также и обстоятельства, смягчающие вину подсудимого или оправдывающие его, а равно иные обстоятельства, необходимые для справедливого и беспристрастного разрешения уголовного
162
дела по существу. Следовательно, собирание доказательств не только является прерогативой сторон, но и входит в число полномочий суда, реализуемых в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством для производства судебного следствия [12]. Отсюда вытекает право председательствующего не только на исследование, но и на собирание личных доказательств посредством допросов. Мы полагаем в этой связи, что председательствующий не только обладает правом на постановку вопросов допрашиваемому лицу, но является субъектом права на участие в проведении судебных допросов. При этом вопросы его должны носить конкретизирующий, дополнительный, контрольный, характер, т.е. развивать уже ранее полученные от лица сторонами показания. По общему правилу, вопросы председательствующего не должны формировать предмет и пределы показаний. Исключение составляет ситуация, когда свидетель, специалист вызывается в суд по инициативе председательствующего. В подобном случае председательствующий вправе как предоставить стороне, в пользу которой вызван свидетель, право провести прямой допрос, но так и самому воспользоваться им.
В целом можно сказать, что председательствующий судья несет ответственность за надлежащую организацию процесса формирования фактов из тех доказательств, что представлены и получены сторонами в судебном следствии. Через непосредственное восприятие хода судебных допросов, поведения допрашивающих и допрашиваемых участников процесса, а тем более посредством постановки вопросов допрашиваемому, снятия некорректных, не относящихся к делу вопросов, председательствующий судья участвует в проведении допроса, а вместе с тем и в доказывании истины по делу.
1. Путин В. В. О наших экономических задачах // Ведомости. 2012. 30 янв.
2. URL: http://news.rambler.ru/16508688/
3. Головко Л. В. Принципы неотвратимости ответственности и публичности в современном уголовном праве и процессе // Государство и право. 1999. № 3. С. 63-64; Уголовно-процессуальное право РФ: учеб. / под ред. И.Л. Петрухина. 2-е изд. М., 2007. С. 245-247.
4. Князев С.А. Мнимая состязательность // Российская юстиция. 2006. № 7. С. 56-58.
5. Кухта А.А. Доказывание истины в уголовном процессе: Нижегородская академия МВД России. Н. Новгород, 2009. С. 107-115.
6. Александров А. С. Сочетание состязательности и следственности в досудебном производстве по уголовному делу // Судебный
контроль как средство правовой защиты участников уголовного судопроизводства от возможных нарушений при проведении предварительного расследования: материалы Всерос. межведом. науч.-практ. конф., 28-29 мая 2012. / под ред А.В. Бондара, Р.В. Ярцева. Н. Новгород, 2012. С. 23.
7. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс: учеб. / под общ. ред. А.В. Смирнова; вступит. ст. В.Д. Зорькина. 5-е изд., перераб. М.: Норма: ИНФРА-М, 2012. С. 20, 23; Уголовный процесс. Проблемные лекции / под ред. В.Т. Томина, И.А. Зинченко. М.: Юрайт, 2013. С. 214.
8. Конева С.И. Участие председательствующего судьи в проведении допросов при рассмотрении уголовного дела // Юридическая наука и практика. Вестник Нижегородской академии МВД России. 2012. № 2(18). С. 88.
9. Александров А. С., Гришин С.П. Перекрестный допрос в суде (объяснение его сущности и порядка проведения, а также практическое наставление к употреблению). М.: Юрлитинформ, 2007. С. 223-224, 311 и др.
10. Federal Rules of Evidence (Asamend-edto December1, 2011). URL: http:// www.law. cor-nell.edu/rules/fre/rule_611
11. См.: Конева С.И. Допросы в уголовном суде: монограф. Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России. 2012. С. 96-113.
12. Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Бокситогорского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности части первой статьи 86 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда РФ от 6 марта 2003 г. № 104-0 // СПС «КонсультантПлюс».
1. Putin V.V. About our economic tasks // Sheets. 2012. 30 Jan.
2. URL: http://news.rambler.ru/16508688/
3. Golovko L. V. The principles of inevitability of responsibility and publicity in modern criminal law and process // State and the right. 1999. № 3. P. 63-64; Criminal procedure right of the Russia Federation: studies / ed. by I.L. Petrukhin. 2nd ed. M, 2007. P. 245-247.
4. Knyazev S.A. Imaginary competitiveness // Russian justice. 2006. № 7. P. 56-58.
5. Kuhta A. A. Truth proof in criminal trial: Ministry of Internal Affairs Nizhny Novgorod academy of Russia. N. Novgorod, 2009. P. 107-115.
6. Aleksandrov A.S. Competitiveness and consequences in pre-judicial criminal case production // Judicial control as a remedy of participants of criminal legal proceedings from possible violations when carrying out preliminary investigation: materials of Russ. Interpermis. sc.- pract. conf. 2012 on May,
163
28-29 / ed. by A.V. Bondar, R.V. Jartsev. N. Novgorod, 2012. P. 23.
7. Smirnov A.V., Kalinovsky K.B. Legal trial: man. / under a general ed. of A.V. Smirnov. Will enter. art. V.D. Zorkin. 5th prod., reslave. M.: Norm: INFRA-M, 2012. P. 20, 23; Criminal trial. Problem lectures /under the ed. V.T. Tomin, I.A. Zinchenko. M.: Jurayt, 2013. P. 214.
8. Konev S.I. Participation of the presiding judge in carrying out interrogations by consideration of criminal case // Jurisprudence and practice. Bulletin of Nizhny Novgorod academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2012. № 2(18). P. 88.
9. Aleksandrov A.S., Grishin S.P. Cross-examination in court (an explanation of its essence and a carrying out order, and also practical manual to the use). M.: Publishing house Jurlitinform, 2007. P. 223-224, 311, etc.
10. Federal Rules of Evidence (Asamended to Decemberl, 2011). URL: http:// www.law.cornell. edu/rules/fre/rule_611
11. See: Konev S.I. Interrogations in criminal court: monograph. N. Novgorod: Ministry of Internal Affairs Nizhny Novgorod academy of Russia. 2012. P. 96-113.
12. About refusal in acceptance to consideration of inquiry of the Boksitogorsk city court of the Leningrad area about check of constitutionality of part one of article 86 of the Code of criminal procedure of the Russian Federation: definition of the court of Constitutional of the Russian Federation of March 6, 2003 № 2 104-0 // LRS «Consultant-Plus».
164
