CC BY
42
УДК 903.25; 902.01; 669-1 https://doi.Org/10.24852/2019.1.27.180.193
СОСТАВ МЕТАЛЛА ФИБУЛ СРЕДНЕГО ПРИКАМЬЯ (ПО МАТЕРИАЛАМ КОЛЛЕКЦИИ УДГУ)
© 2019 г. Т.М. Сабирова
В статье представлены результаты неразрушающего РФА анализа группы фибул из могильников Камско-Вятского междуречья. Из-за плохой сохранности удалось установить состав металлического сплава у 67 из 262 застёжек. Большая их часть (56) изготовлена из латуней (сплав меди с цинком, имеющий хорошие литейные характеристики). Это преобладание объясняется повсеместной практикой использования лома для переплавки и повторного использования. Сравнение типов сплавов и датировок фибул показало тенденцию увеличения количества бронзовых изделий (сплав меди со свинцом и/или оловом) на рубеже ГУ-У вв. Автор предполагает, что, скорее всего, сырье для таких изделий могло попадать в Прикамье в виде слитков - своеобразного аналога денег. Состав некоторых из них, найденных в Тарасовском могильнике, имеет классическую рецептуру свинцово-оловянистой бронзы.
Ключевые слова: археология, фибулы, импорт, Среднее Прикамье, пьяноборье, мазунино, состав металла, рентгенофлуоресцентный анализ, металлические сплавы.
Фибулы - распространенные застежки одежды населения Прикамья первой половины Г тыс. н. э. Появившись в регионе в качестве привозных украшений, они трансформировались в один из самых узнаваемых элементов мазунинского костюмного комплекса и оставались популярными на протяжении нескольких столетий. Заимствование чужой инородной формы и постепенное превращение импортных вещей в один из археологических маркеров целой группы населения - очень интересный феномен, позволяющий прояснить множество вопросов о региональных и торговых связях, о хронологических этапах существования общности, об уровне развития металлообрабатывающего производства. Целью работы является определение состава цветного металла, который использовался при создании фибул.
Объектом данного исследования является группа из 262 фибул, проис-
ходящих из материалов 13 памятников и хранящихся в фондах УдГУ. Численный состав коллекций разный и зависит как от характера памятника (могильник, городище), так и от степени его изученности (полностью вскрытые площадки могильников либо случайные находки с еще не раскопанных памятников). Выборка очень объемна и представительна: стоит отметить, что общее количество учтенных в этом регионе фибул составляет около 500 экземпляров (Сабирова, 2013). Часть из них уже введена в научный оборот в ходе публикаций источников: в частности, опубликованы фибулы Тарасовского могильника Г-У вв. (Голдина, Бернц, 2010), некоторых других памятников Камско-Вятского междуречья (Голдина, Крас-ноперов, 2012, Лещинская, 2000).
Исследование состава металла фибул возможно благодаря использованию неразрушающего метода, основанного на анализе отраженного от
поверхности образца спектра, в котором зашифрованы данные об элементах, составляющих тело изделия.
Отечественная археология уже достаточно давно использует методику проведения рентгенофлуоресцентно-го анализа, которая достаточно единообразна, что обусловлено физикой процесса. Процедура предполагает очистку поверхности образца от патины и прочих оксидных загрязнений, проведение трех проб с поверхности на площади около 1 кв. см со временем накопления спектра в минуту и усреднение полученных значений для получения среднестатистического значения представленности элементов в металлическом сплаве.
Соответственно, отбор изделий для определения состава металла предполагает получение выборки фибул хорошей сохранности. Однако особенностью этой категории инвентаря в Прикамье является уникальный внешний вид застежек и необычное сочетание материалов для их изготовления. Чаще всего основой местных фибул являются тонкие (0,5-2 мм) пластинки цветного металла, которые в процессе нахождения под землей практически целиком переродились в слой оксидов. Поверхности, свободной от воздействия окислительных процессов, просто не сохранилось. Также еще одной особенностью, препятствующей проведению РФА-метода, является распространение биметаллизма при производстве фибул: декор, основа или конструктивно обусловленные элементы крепления могли быть сделаны из железа, которое оказывает крайне отрицательное воздействие на сохранность составных частей из сплавов цветных металлов.
Из-за этих объективных противопоказаний количество пригодных для
анализа застежек составило только пятую часть от общего массива доступных для исследования изделий. Чтобы увеличить потенциальную базу исследования, было принято решение несколько отступить от стандартной процедуры, апробированной автором на материалах широкого хронологического диапазона (Перевощи-ков, Сабирова, 2014; Казанцева, Пере-вощиков, Сабирова, 2015). В одной из последних работ (Русских, Сабирова, 2017) удалось доказать, что даже следы металла на неметаллических поверхностях способны улавливаться при проведении рентгенофлуорес-центного облучения образца. Таким образом, даже загрязненный оксидами образец будет пригоден для определения элементного состава сплава, путь даже и с искаженными процентными показателями. Тем не менее, такой результат даст возможность отнести сплав как минимум к конкретной группе бронз или латуней.
Исходя из этого допущения, к процедуре РФА были подготовлены даже те образцы, состояние поверхности которых является неудовлетворительным и металл значительно изъеден патиной, что не дает возможным получить чистую поверхность даже при использовании методов механической очистки. Для того, чтобы фиксировать всплески изменений процентного распределения данных в этих результатах, они имеют особую отметку в графе «Состояние образца»: патина - если вся анализируемая поверхность загрязнена окислами, металл+патина -если загрязнение незначительно. Тем не менее, даже несмотря на эти послабления в методике процедуры, многие фибулы не удалось подвергнуть анализу. Так, крупная коллекция Тураевского I могильника из-за
неудовлетворительной сохранности биметаллических фибул оказалась целиком недоступна.
Из всего массива застежек пригодными для исследования оказались только 67 единиц (табл. 1). Тем не менее, получившаяся выборка является довольно представительной и в достаточной степени отражает характеристику массива, поскольку отбор образцов проходил по естественным основаниям, не зависящим от субъективного мнения исследователя (рис. 1).
Измерения были выполнены на портативном рентгенофлуоресцент-ном спектрометре S1 Turbo SD LE, что позволило в индивидуальном порядке определять место взятия пробы в каждом конкретном случае: предпочтение отдавалось внешней лицевой поверхности фибул, однако при плохом состоянии поверхности анализ мог проводиться на другой стороне или на конструктивных деталях застежки.
Аналитическая база настоящего исследования включает в себя 71 анализ, сделанный на поверхности 67 фибул. Данные об элементном составе сведены в итоговую таблицу (табл. 2), в которой присутствуют паспортная привязка находки; процентное соотношение элементов; тип сплава, определенный исходя из присутствия основных компонентов. Эти элементы традиционно считаются сплавообразующими, однако археологически фиксируемые сплавы содержат также большое количество других металлов, часть которых входила в состав руды, часть перешла в изделие в виде окислов, образовавшихся за время нахождения вещей под землей под воздействием атмосферных процессов и соседних вещей (особенно от железных изделий).
Чтобы не перегружать итоговую таблицу, в ней, из 24 элементов, чье содержание зафиксировано в пробах, оставлены только те, которые представлены в количестве от 0,01%. В публикации опущены микроконцентрации условно рудных металлов, которые обычно присутствуют в сложных окисленных производных железа и меди. Из группы условно пе-трогенных (или породообразующих) металлов исключены результаты по содержанию марганца и циркония. Данные по наличию железа и алюминия оставлены, поскольку при плохой очистке образца они могли превышать допустимые пределы и значительно превосходить стандартные показатели в десятые доли процента.
В целом состав металла древних изделий зависит от доступности его источников и возможности вторичного использования сломанных или бракованных изделий для последующей переплавки. Помимо доступности, литейщик обязательно принимал во внимание технические свойства различных сплавов, интуитивно оперируя такими современным понятиями как жидкотекучесть и легкоплавкость. Кроме того, потребительские качества украшений и элементов костюма во многом определялись цветом, который при добавлении к металлу-основе компаньонов мог быть и серебристым, и практически красным, и золотым (Кузебаевский клад... , 2011, с. 115).
Древние металлы невозможно унифицировать согласно современным типовым классификациям. Этому препятствуют неустойчивая рецептура сплавов и использование лома в новых изделиях (особенно в регионах, где отсутствовали производственные горно-металлургические центры).
Рис. 1. Основные типы фибул, отобранных для РФА исследования. 1 - погр. 497 Та-расовского мог-ка; 2 - погр. 312 Тарасовского мог-ка; 3 - погр. 316 Ныргындинского I мог-ка; 4 - погр. 1 Ошкинского мог-ка; 5 - погр. 1848в Тарасовского мог-ка; 6 - погр. 1783 Тарасовского мог-ка; 7 - погр. 134 Боярского «Арай» мог-ка; 8 - погр. 451 Тарасовского мог-ка; 9 - погр. 1675 Тарасовского мог-ка; 10 - погр. 999 Тарасовского мог-ка; 11 - погр. 1691 Тарасовского мог-ка; 12 - погр. 168 Боярского «Арай» мог-ка.
Fig. 1. The main types of fibulae selected for XRF analysis. 1 - grave 497 of Tarasovo cemetery; 2 - grave 312 of Tarasovo cemetery; 3 - grave 312 of Nyrgynda I cemetery; 4 - grave 312 of Oshki cemetery; 5 - grave 1848c of Tarasovo cemetery; 6 - grave 1783 of Tarasovo cemetery; 7 - grave 134 of Boyarsky Aray cemetery; 8 - grave 451 of Tarasovo cemetery; 9 - grave 1675 of Tarasovo cemetery; 10 - grave 999 of Tarasovo cemetery; 11 - grave 1691 of Tarasovo cemetery; 12 - grave 168 of Boyarsky Aray cemetery
Таблица 1
Археологические памятники, содержащие в своем материале фибулы
Аргыжское городище Раскопки Черных Е.М. (1988-1989), Черных Е.М. и Ванчикова В.В. (1991). 1 0
Бобья-Учинский могильник Разведка Вязникова А.М. (2009). 1 1
Боярский «Арай» могильник Раскопки Черных Е.М. (2002-2005, 2007-2009). 12 9
Дубровский могильник Раскопки Бернц В.А. (2009-2011), Черных Е.М. (2012-2013). 8 6
Заборьинский могильник Раскопки Решетникова Н.Л. (1983), Бернц В.А. (1998, 2002). 10 6
Зуевоключевское Г городище Раскопки Клюевой (Журавлевой) Г.Н. (1977), Генинга В.Ф.,Голдиной Р. Д., Ашихминой Л.И. (1970-1972, 1975), Пастушенко И.Ю. (1992), Черных Е.М. (1997-2005). 2 0
Красноярский могильник Раскопки Казанцевой О.А. (1986-1989). 1 1
Кудашевский могильник Раскопки Казанцевой О.А. (1989-1991, 19931994, 1999, 2004-2011), Бернц В.А. (2003). 2 0
Ныргындинский Г могильник Раскопки Голдиной Р. Д. (1969-1971), Ашихминой Л.И. (1975), Клюевой (Журавлевой) Г.Н. (1979). 2 2
Ошкинский могильник Раскопки Лещинской Н.А. (1986-1987). 3 3
Тарасовский могильник Раскопки Голдиной Р. Д. (1979-1997). 147 39
Тураевский Г могильник Раскопки Водолаго Н.В. (1986-1990). 55 0
Худяковский могильник Раскопки Клюевой (Журавлевой) Г.Н. (1975), Макарова Л.Д. (1976-1978); Голдиной Р. Д. (1980). 2 0
Всего 262 67
Однако практически всегда специалист может отнести сплав к одной из устойчивых групп, где в качестве и основы, и легирующих компонентов выступают медь, цинк, свинец, олово. В работе применяется классификация, разработанная для средневековых археологических находок (Цветные и драгоценные металлы..., 2008, с. 121-132).
После технической и статистической обработки выборки было выделено три группы металлических сплавов, из которых изготовлены прикамские фибулы. Самые большие группы - бронзы и латуни с различным соотношением компонентов внутри сплава, отдельно вынесены находки из чистой меди.
Медь как металл для изготовления украшений, обладает весьма по-
лезными качествами - она пластична и хорошо поддается ковке, имеет приятный золотисто-красный цвет. Вместе с тем находки из чистой меди относительно редки в эпоху РЖВ и средневековья, поскольку она быстро покрывается пленкой оксидов и теряет презентабельный внешний вид. Компенсировать этот недостаток можно при добавлении к ней незначительного количества одного из металлов (свинец, олово, цинк). К фибулам этой группы относятся находки из п. 584 Тарасовского, п. 14 Ошкинского и п. 42 Боярского, а также сбор с Красноярского могильников.
Бронзы традиционно считаются самым распространенным сплавом у народов Восточной Европы Г тыс. н. э. Деление их на оловянные (оловяни-
00
01
Таблица 2
Результаты рентгенофлуоресцентного анализа фибул
№ анализа Могильник и № погребения Тип фибулы Состо-яние А1 Ее Си Ъп Ав ра А§ вп вь РЬ
ЧИСТАЯ МЕДЬ:
405 Тарасовский: №584 Амброз: 13-1 металл/ ттятиня 1,76 95,75* 0,77 0,12 0,35 0,55 0,31
318 Ошкинский: №14 Амброз: 15 металл 0,32 98,34 0,09 0,03 0,10 0,52 0,03
392 Боярский: №42 Останина: 1-3 металл 0,52 98,73 0,02 0,26 0,32
623 Красноярский: сбор Амброз: 15 металл 0,73 99,00 0,23
ОЛОВЯННАЯ БРОНЗА
387 Боярский: №7 Останина: 1-5 патина 2,15 91,95 0,01 0,03 0,34 5,26 0,08 0,17
617 Дубровский: №14 Останина: 1-2 металл 0,38 90,43 0,53 0,10 0,36 6,99 0,05 0,96
ОЛОВЯННО-СВИНЦОВАЯ БРОНЗА:
420 Тарасовский: №505 Останина: 1-5 патина 2,73 72,35 0,62 22,90 1,41
379 Тарасовский: №1718 Останина: 26 металл/ пятиня 12,37 72,40 0,04 0,37 5,16 1,45
4216 Тарасовский: №1762 Останина: 1-5 патина 0,61 93,90 2,69 2,52
361 Бобья-Учинский: сбор Останина: 36 металл 0,41 70,58 0,25 0,46 0,20 1,59 0,10 15,89
619 Дубровский: №98в Останина: 1-5 металл 6,53 76,13 0,01 0,19 0,43 13,50 0,03 1,17
ЛАТУНЬ ДВУХКОМПОНЕНТНАЯ:
408 Тарасовский: №312 Амброз: 13-2 металл/ пятиня 0,76 84,60 12,80 0,71 0,31 0,06 0,37
423 Тарасовский: №6806 Останина: 1-2 патина 0,39 93,65 4,37 0,20 0,32 0,59 0,28
3966 Тарасовский: №750 - патина 1,09 87,65 8,76 0,51 0,04 0,42 0,99 0,28
383 Тарасовский: №829 Останина: 1-2 металл 0,28 80,70 18,00 0,09 0,28 0,27 0,03
293 Тарасовский: №835 Останина: 1-2 металл 0,31 77,27 18,97 0,13 0,16 0,56 0,09 0,41
357 Тарасовский: №955 Останина: 1-2 металл 0,40 88,14 7,97 0,40 0,31 0,92 0,16
378 Тарасовский: №1848в Амброз: 16-2 металл 2,15 83,65 8,69 0,11 0,08 0,17 0,02 0,44
266а Ошкинский: №1 Амброз: 15 металл 1,75 0,09 85,05 10,92 0,23 0,11 0,41 0,06
2666 Ошкинский: №1 - металл 2,64 0,27 79,74 16,10 0,53 0,09 0,40 0,08
266в Ошкинский: №1 - металл 2,05 0,30 79,43 17,04 0,46 0,06 0,43 0,07
я; Рз о
05
С
оо Оч
289 Ошкинский: №31 Амброз: 15 металл 7,12 0,26 81,96 7,33 0,21 0,11 0,11 0,05
401 Боярский: №115г Останина: 1-2 патина 0,56 78,25 20,00 0,31 0,39 0,26
399 Заборьинский: №24 Останина: 1-2 патина 1,04 83,60 14,60 0,03 0,29 0,15 0,04
413 Заборьинский: №26 Останина: 1-1 патина 0,40 84,35 13,85 0,65 0,31 0,11
412 Заборьинский: №27 Останина: 1-1 патина 0,47 77,25 21,30 0,28 0,28 0,20
145 Ныргыида I: №211 Амброз: 11 металл 0,27 88,60 10,50 0,28 0,08 0,05
620 Дубровский: №5 Останина: 1-2 патина 1,06 85,57 12,37 0,01 0,31 0,12 0,28
618 Дубровский: №66 - металл 0,29 83,50 14,87 0,13 0,35 0,43 0,05
ЛАТУНЬ ОЛОВЯННАЯ:
409 Тарасовский: №616 Амброз: 13-3 металл 0,90 81,80 13,87 1,04 0,35 1,43 0,05 0,38
373 Тарасовский: №650 - металл 0,13 81,08 14,90 0,55 0,09 1,11 0,06
395 Тарасовский: №6826 Останина: 1-2 металл/ патина 0,35 71,90 24,43 0,18 0,04 0,30 1,24 0,66
390 Тарасовский: №719 Амброз: 13-1 металл/ патина 1,11 89,00 6,06 0,18 0,36 2,34 0,82
415 Тарасовский: №1028 Останина: 1-5 патина 4,81 81,05 10,09 0,02 0,35 1,47 0,95
376 Тарасовский: №1691 Останина: 1-4 металл 1,31 87,95 2,18 0,40 0,18 4,54 0,10 0,56
372 Тарасовский: №18486 Останина: 36 металл 1,31 83,84 7,40 0,37 0,14 2,74 0,10 0,70
411 Боярский: №102 Останина: 1-2 патина 0,78 88,20 8,21 0,32 1,59 0,71
124 Боярский: №134 Останина: 1-2 металл 0,15 80,12 16,20 0,09 0,06 1,22 0,04 0,12
398 Боярский: №168 Останина: 1-5 патина 1,17 81,35 12,50 0,42 3,87 0,52
394 Заборьинский: №13 Останина: 1-2 металл 0,35 84,40 12,83 0,02 0,29 1,42 0,40
400 Заборьинский: №24 Останина: 1-2 патина 1,72 83,35 6,56 0,09 0,39 7,35 0,11 0,30
152 Ныргында I: №316 Амброз: 11 металл 0,37 87,20 7,35 0,24 0,32 3,90 0,16
№ ана-лиза Могильник и № погребения Тип фибулы Состо-яние А1 Ре Си Ъа Ав ра А§ вп вь РЬ
ЛАТУНЬ СВИНЦОВАЯ:
407 Тарасовский: №306а Амброз: 13-1 патина 0,74 75,55 6,16 0,33 0,82 16,15
МНОГОКОМПОНЕНТНАЯ ЛАТУНЬ:
389 Тарасовский: №212 Останина: 1-2 металл 0,56 78,57 10,97 0,44 0,08 0,53 6,14 2,30
419 Тарасовский: №232 Останина: 1-5 патина 1,94 73,15 11,30 0,51 4,30 8,81
ю
ю о
V©
Д
о §
Г)
Я >
>
X
и §
о
Б
оо
416 Тарасовский: №245 Останина: 1-5 патина 6,90 81,75 4,01 0,48 2,58 4,20
388 Тарасовский: №305 Останина: 1-1 металл/ пятиня 0,97 82,13 7,67 0,58 0,07 0,36 4,48 3,43
406 Тарасовский: №306а Амброз: 13-1 металл/ пятиня 2,29 87,80 6,84 0,02 0,40 1,38 1,06
294 Тарасовский: №307 Амброз: 13-1. металл 0,06 70,69 9,49 0,25 0,05 1,17 0,06 1,87
288 Тарасовский: №307 Амброз: 8 металл 0,16 75,36 14,45 0,34 0,31 7,14 0,22 1,38
418 Тарасовский: №451 Останина: 1-1 металл 0,62 89,87 3,08 0,42 4,34 1,54
404 Тарасовский: №497 Амброз: 8 патина 4,17 38,55* 3,55 0,21 0,73 11,52 2,65 38,00
402 Тарасовский: №631 Останина: 1-2 патина 0,98 72,10 13,20 0,18 0,48 10,75 0,06 2,21
382 Тарасовский: №638 Останина: 1-2 патина 0,79 79,30 12,85 0,39 1,07 5,43
391 Тарасовский: №681 Останина: 1-2 металл 0,49 76,00 13,97 0,01 0,36 2,98 5,81
403 Тарасовский: №7366 Амброз: 13-1 патина 1,17 77,75 10,90 0,13 0,37 4,84 4,54
396а Тарасовский: №750 - патина 2,29 69,40 4,31 0,16 0,25 0,71 13,10 9,69
417 Тарасовский: №1675 Останина: 2в металл 0,82 76,23 1,26 0,23 0,09 0,65 5,59 14,97
421а Тарасовский: №1762 Останина: 1-5 патина 1,57 86,90 3,44 0,50 3,49 0,06 3,99
374 Тарасовский: №1783 Останина: За металл 0,16 91,51 1,03 0,35 0,17 3,76 0,13 2,46
377 Тарасовский: № 1848а Останина: За металл 0,19 86,39 1,13 0,38 0,12 8,86 0,12 2,31
375 Тарасовский: №993 Амброз: 13-1 металл 0,22 77,90 15,04 0,42 0,13 1,11 0,07 2,70
385 Тарасовский: №999 Останина: 1-3 металл 0,65 85,33 7,79 0,17 0,34 3,12 0,05 2,36
621 Дубровский: №68 Останина: 2в металл 3,02 85,63 1,35 0,01 0,62 3,70 0,02 2,94
622 Дубровский: №85 Останина: 2в металл 3,88 80,87 3,74 0,21 0,16 0,41 8,44 2,11
386 Тарасовский: №1010 Останина: 1-5 металл 0,52 82,10 9,77 0,33 3,62 3,54
380 Тарасовский: №1743 - металл 0,58 84,97 8,91 1,39 0,01 0,46 1,81 1,51
384 Боярский: №89 Останина: 1-5 металл 2,29 83,97 8,23 0,39 0,62 1,83 1,41
410 Боярский: №132 Амброз: 13-1 металл 2,06 85,70 6,65 0,06 0,01 0,33 3,04 2,01
393 Боярский:№141 Останина: 1-5 металл 2,79 83,23 8,00 0,41 3,25 2,23
414 Заборьинский: №30 - металл 0,30 85,20 9,53 0,30 2,16 2,39
* - процент содержания в сплаве меди (Си) меньше ожидаемого для этой группы из-за патинизированной поверхности образца
©V
я; Рз о
05
С Н
стые) и оловянно-свинцовые определяется наличием дополнительных компонентов в сплаве помимо меди.
Оловянная бронза - один из классических сплавов. Его использование свидетельствует о том, что изделие отливалось из полуфабриката-заготовки или же (что менее вероятно) из переплавленного изделия аналогичного состава. Эта разновидность бронз оказалась наименее популярной при изготовлении фибул - из нее изготовлены только накладки застежек из п. 7 Боярского и п. 14 Дубровского некрополей.
Оловянисто-свинцовые бронзы в целом более характерны для Волго-Камского региона. Замещение части олова свинцом дает прекрасные результаты: улучшаются литейные качества сплава, уменьшается количество брака при производстве. Также такие сплавы (многокомпонентные) часто получаются при многочисленных переплавках старых сломанных изделий, а также металлургического брака. Из такой бронзы изготовлено всего пять застежек в выборке - это фибулы из прикамских могильников (Тарасовский: 505, 1718, 1762; Дубровский: 98в, Бобья-Учинский: сбор).
Латуни, то есть сплав меди и цинка, являются отдельной большой разновидностью цветных сплавов. За счет того, что месторождения цинка крайне немногочисленны и имеют четкую географическую и культурную привязку, исследователи могут ориентировочно предполагать пути поступления импорта украшений и полуфабрикатов. Так, классическая латунь, содержащая 10% олова, в течение всей первой половины Г тыс. н. э. активно использовалась на территории Римской империи, в том числе в ее восточных пределах, достигаю-
щих северного побережья Черного моря. При содержании цинка менее 10%, сплав называется томпак: он имеет повышенную пластичность и отлично подходит для литья маленьких украшений со сложным рельефом (Ениосова, Митоян, Сарачева, 2000, с. 100-102). Двухкомпонентная латунь представлена в выборке 17 находками (табл. 2). В основном это импортные типы фибул Тарасовского, Ошкинско-го, Ныргындинского I некрополей, а также ранние местные формы застежек Тарасовского, Заборьинского, Дубровского могильников.
Латунный сплав с добавлением в рецептуру олова зафиксирован в семи тарасовских, трех боярских, одной ныргындинской фибулах. Как и предыдущие находки, они имеют преимущественно импортное происхождение и коррелируются с классификацией А.К. Амброза. Еще одна привозная фибула из п. 306а Тарасовского могильника сделана не из оловянной латуни, а из свинцовой. Однако, что не удивительно, самым распространенным типом сплавов в этой серии анализов стала многокомпонентная латунь. К этой группе отнесено 28 образцов преимущественно местных типов, происходящих из та-расовских погребений.
В общей сложности 5/6 всей выборки фибул изготовлены из латуней с различным соотношением компонентов. Латунные застежки представлены в погребениях шести могильников (Боярский, Заборьинский, Дубровский, Ныргындинский I, Ош-кинский, Тарасовский), в то время как только чуть менее 10% фибул изготовлены из бронз, а 5,6% - из технически чистой меди с незначительными примесями других компонентов (табл. 3).
Таблица 3
Процентное распределение типов сплавов по памятникам
« в о <J « s а и « и я Я - & « и я я нн « S В и Я Я п S и « s а и В о « S а и а № о S « я я * К
а я H К О И о »о я РО а о М ю я & И to о и
"Чистая" медь (Cu) 1,47 1,47 1,47 1,47
Бронзы (CuSn, CuSnPb) 4,41 1,47 2,94 1,47
Латуни (CuZn, CuZnSn, CuZnPb, CuZnPbSn) 52,94 10,29 8,82 2,94 2,94 5,88
Важной частью исследования является сопоставление данных о составе металла с датировками отдельных находок фибул. Благодаря исследованиям последних лет, базирующимся на классических работах А.К. Амброза и Т.И. Останиной (Амброз, 1966; Останина, 1997), удалось уточнить даты бытования отдельных типов местных и импортных фибул. Работы, затрагивающие вопросы хронологии фибул, являются актуальным направлением прикамской археологии, поскольку этот тип застежек, появившись в качестве импортных украшений, стал популярен у населения, что спровоцировало изготовление подобных украшений уже местными мастерами (Сабирова, 2015). Новые данные по датировке фибул были обобщены и уточнены в серии статей в рамках разработки хронологии Тарасовского могильника (Голдина, Бернц, 2016, 2017 и др.).
Среди изученной выборки 19 фибул с полной уверенностью можно считать импортными: они имеют полные аналоги в классификации А.К. Амброза (табл. 4). Состав их металла также подтверждает импортное происхождение: 16 фибул латунных и три застежки медные, в то время как более характерным сплавом для Кам-
ско-Вятского региона в это время является бронза. Увеличение количества бронзовых фибул отчетливо отмечается с конца IV в., что соотносится с временем активного функционирования местных типов этих застежек, сделанных в стилистике мазунинско-го костюмного комплекса.
Распространенность сплавов с широким набором легирующих элементов (медь с цинком, оловом и свинцом, то есть многокомпонентных латуней) может свидетельствовать об активном использовании старых сломанных украшений и обрезков/брака с производства для изготовления новых украшений (Сапрыкина, 2006). Косвенно это предположение можно подтвердить и набором ювелира VII в., найденным близ д. Кузебаево: помимо набора инструментов и незаконченных украшений клад содержит огромное количество отходов цветной металлообработки, включая не только обрезь и пластины, но и даже металлическую стружку, и украшения из захоронений более раннего времени (Кузебаевский клад..., 2011, с. 9).
Е.Н. Черных отмечал, что месторождения полезных ископаемых (а именно металлов) на территории, заключенной между рр. Вятка, Кама и Белая, отсутствуют, за исключением
Б - Боярский «Арай», БУ - Бобья-Учинский, Д - Дубровский, К - Красноярский, Н - Ныр-гындинский I, О - Ошкинский, Т - Тарасовский.
Таблица 4
Распределение фибул по датированным группам (по классификации А.К. Амброза и Т.И. Останиной) и типам сплавов
Типы фибул Датировка Медь Бронзы Латунь двухкомпонентная Латуни другие
Амброз-11 (рис. 1-3) вторая половина II в. - начало III в. Н:211. Н:316.
Амброз-15 (рис. 1-4) первая половина III в. О:14; К:сбор. О:1,31.
Амброз-8 (рис. 1-1) середина III в. Т: 307,497.
Амброз-13 (рис. 1-2) середина - конец III в. Т:584. Т:312. Б: 132; Т:306а (2 шт.), 307, 616, 719, 736б, 993.
Останина-1-1 (рис. 1-8) конец III - начало IV в. 3:26,27. Т:305,451.
Останина-1-2 (рис. 1-2) IV в. Д:14. Б:115г; 3:24; Д:5; Т:680б, 829, 835, 955. Б:102, 134; 3:13, 24; Т:631, 638, 681, 682б.
Останина-1-3 (рис. 1-10) конец IV -начало V в. Б:42 Т:212, 999.
Останина-1-4 (рис. 1-11) V в. Т:1691.
Останина-1-5 (рис. 1-12) IV - V вв. Б:7; Д:98в; Т:505, 1762. Б:89, 141, 168; Т:232, 245, 1010, 1028, 1762.
Амброз-16 (рис. 1-5) конец IV - начало V в. Т:1848в.
Останина-2 (рис. 1-9) V в., единично - с IV в. Т:1718. Д: 68, 85; Т: 1675.
Останина-3 (рис. 1-6) V в. БУ:сбор. Т:1783, 1848а, 18486.
? Д:66; Т:750. 3: 30; Т:650, 750, 1743.
выходов медистого песчаника (Черных, 1966, карта 1). Выделение металла из насыщенного им песчаника могло происходить и в древности, но все прочие компоненты бронз и лату-ней - цинк, свинец, олово - должны были завозиться в Камско-Вятское междуречье извне. Наиболее простым способом импорта металлов является поступление в регион готовых изделий - украшений и предметов быта, которые в будущем могли идти на переплавку.
Однако есть и другой способ поступления металла - импорт готовых полуфабрикатов в виде дротов или слитков. Такие заготовки и формы для их отливки встречаются на территории Восточной Европы в погребальных комплексах и составах кладов. Из ближайших по времени и территории следует указать слитки из Покровско-
го (5 шт.), Красноярского (1 шт.), Тара-совского (4 шт.), Тураевского I (2 шт.) могильников. Слитки Тарасовского могильника представляют особый интерес, поскольку три из них имеют данные по составу металла: классическая свинцово-оловянистая бронза, двухкомпонентная латунь и латунь с добавлением свинца (Перевощиков, Сабирова, 2014). Все находки концентрируются на северной площадке памятника в зоне конца 1У-У вв., где сконцентрированы глубокие и насыщенные инвентарем воинские погребения (Голдина, Сабиров, Сабирова, 2015, с. 49).
Анализ сопровождающего слитки инвентаря показывает, что заготовки металла наряду с импортным вооружением могли быть добычей военного отряда или платой за его работу (Пе-ревощиков, Сабирова, 2014, с. 75-76).
Анализ элементного состава металла фибул Прикамья позволил говорить о преимущественном использовании многокомпонентной латуни для их производства. Источником металла могли стать полуфабрикаты-слитки,
но чаще всего результаты анализов заставляют предполагать использование лома цветного металла (старые украшения, отходы) для переплавки и последующего изготовления застежек-фибул.
ЛИТЕРАТУРА
1. Амброз А.К. Фибулы Юга Европейской части СССР III в. до н. э. - IV в. н. э. / САИ. Вып. Д1-30. М.: Наука, 1966. 142 с.
2. Голдина Р.Д. Тарасовский могильник I-V вв. на Средней Каме. Т. II. Ижевск: Удмуртия, 2003. 721 с.
3. Голдина Р.Д. Тарасовский могильник I-V вв. на Средней Каме. Т. 1. Ижевск: Удмуртия, 2004. 318 с.
4. ГолдинаР.Д., Бернц В.А. Тураевский I могильник - уникальный памятник эпохи великого переселения народов в Среднем Прикамье (бескурганная часть) // Материалы и исследования КВАЭ. Т 17. Ижевск: Изд-во «Удмуртский университет», 2010. 499 с.
5. Голдина Р.Д., Бернц В.А. Хронология женских погребений III-V вв. Тарасов-ского могильника // Поволжская археология. 2017. № 2(20). С. 47-72.
6. Голдина Р.Д., Бернц В.А. Хронология погребений I-II вв. Тарасовского могильника // Поволжская археология. 2016. № 1 (15). С. 41-89.
7. Голдина Р.Д., Красноперое А.А. Ныргындинский I могильник II-III вв. на Средней Каме / Материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. Т 22. Ижевск: Удмуртский университет; 2012. 364 с.
8. Голдина Р.Д., Сабиров Т.Р., Сабирова Т.М. Погребальный обряд Тарасовского могильника I-V вв. на Средней Каме. Т. III / Материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. Т. 29. Казань, Ижевск: Институт археологии им. Халикова АН РТ, Удмуртский университет, 2015. 297 с.
9. Ениосова Н.В., Митоян Р.А., Сарачева Т.Г. Латуни средневекового Новгорода // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 14 / Отв. ред. В.Л. Янин. Новгород, 2000. С. 99-111.
10. Казанцева О.А, Перевощиков С.Е., Сабирова Т.М. Состав изделий из цветного металла Красноярского I могильника // Известия Коми научного центра Уро РАН. Вып. 4(24). 2015. С. 100-107.
11. Лещинская Н.А. Ошкинский могильник - памятник пьяноборской эпохи на Вятке / Серия препринтов «Научные доклады сотрудников Камско-Вятской археологической экспедиции». Вып. 2. Ижевск: Изд-во Удмуртский университет, 2000. 55 с.
12. Останина Т.И. Население Среднего Прикамья в III-V вв. Ижевск: УдНИИЯЛ УрО РАН, 1997. 328 с.
13. Останина Т.И., Канунникова О.М., Степанов В.П., Никитин А.Б. Кузебаев-ский клад ювелира VII в. как исторический источник: Монография. Ижевск: Удмуртия, 2011. 218 с.
14. Перевощиков С.Е., Сабирова Т.М. Металлургическая продукция в Среднем Прикамье по материалам Тарасовского могильника I-V вв. // Вестник Пермского университета. Серия «История». 2014. Вып. 1 (24). С. 71-82.
15. Равич И.Г. Химико-технологическое изучение зеркал из курганных могильников сарматской эпохи Оренбургской области // Естественно-научные методы в изучении Филипповского I могильника / МИАР. Вып. 14 / Отв. ред. Л.Т. Яблонский М.: Таус, 2011. С. 104-111.
16. Равич И.Г., Бер Л.Б., Мухина Т.А. Особенности состава благородной черной патины на миниатюрных зеркалах сарматского времени, найденных на Северном Кавказе // Исследования и консервация культурного наследия. Материалы научно-прак-
тической конференции / Науч. ред. А.В. Трезвов, Л.И. Лифшиц. М.: Индрик, 2005. С. 27-44.
17. Русских Е.Л., Сабирова Т.М. Цветной металл Кушманского городища Учкакар IX-XIII вв.: рентгенофлуоресцентный анализ изделий и литейного оборудования средней и внешней площадок памятника // Ежегодник финно-угорских исследований. № 3 (11). 2017. С. 90-105.
18. Сабирова Т.М. Изучение прикамских фибул в отечественной археологии // Вестник Удмуртского университета. История и филология. 2013. Вып.1. С. 113-118.
19. Сабирова Т.М. Фибулы Среднего Прикамья первой половины I тыс. н. э. Авто-реф. дисс... канд. ист. наук. Ижевск, 2015. 23 с.
20. Сапрыкина И.А. Ювелирные украшения дьяковской культуры по материалам памятников бассейна Москвы-реки. Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Москва, 2006. 26 с.
Информация об авторе:
Сабирова Татьяна Михайловна, кандидат исторических наук, научный сотрудник, Удмуртский федеральный исследовательский центр Уральского отделения РАН (г. Ижевск, Россия); lemelon@inbox.ru
COMPOSITION OF METAL FIBULAE FROM THE MIDDLE KAMA REGION (BASED ON THE MATERIALS OF THE UDMURT STATE UNIVERSITY COLLECTION)
T.M. Sabirova
The paper presents the results of the non-destructive X-ray fluorescence analysis of a group of fibulae from the burial grounds of the Kama-Vyatka region. Because of bad condition, it was possible to establish the composition of a metal alloy for 67 of 262 artifacts. Most of them (56) were made of brass (alloy of copper and zinc). This fact is due to the practice of using broken metal things for re-melting and re-use. Comparison of the types of alloys and dates of fibulae showed a tendency to increase bronze products (alloy of copper with lead or tin) at the turn of the 4th - 5th centuries AD. The author supposes that most likely raw materials for such products could fall into the Kama region in the form of ingots, which is a kind of prototype of money. The composition of some of them, found in the Tarasovo burial ground, has a classic lead-tin bronze recipe.
Keywords: archaeology, fibulae, import, Middle Kama region, the Pyany Bor community, the Mazunino culture, metal composition, X-ray fluorescence analysis, metal alloys.
REFERENCES
1. Ambroz, A. K. 1966. Fibuly Iuga Evropeiskoi chasti SSSR. III v. do n.e. - IV v. n.e. (The Fibulae from South of the USSR European part). Series: Svod Arkheologicheskikh Istochnikov (Corpus of Archaeological Sources). D1-30. Moscow: "Nauka" Publ. (in Russian).
2. Goldina, R. D. 2003. Tarasovskii mogil'nik I—Vvv. na Srednei Kame (Tarasovo Burial Ground of the 1st - 5th Centuries in the Middle Kama Region) II. Izhevsk: "Udmurtiia" Publ. (in Russian).
3. Goldina, R. D. 2004. Tarasovskii mogil'nik I-V vv. na Srednei Kame (Tarasovo Burial Ground of the 1st - 5th centuries in the Middle Kama Region). Vol. 1. Izhevsk: "Udmurtiia" Publ. (in Russian).
4. Goldina, R. D., Bernts, V A. 2010. Turaevskii I mogil'nik - unikal'nyi pamiatnik epokhi velikogo pereseleniia narodov v Srednem Prikam'e (beskurgannaia chast') (Turaevo I Burial Ground, the Unique Site of the Great Migrations in the Middle Kama Area (the Part without Kurgans). Series: Materialy i issledovaniia Kamsko-Viatskoi arkheologicheskoi ekspeditsii (Proceedings and Research of the Kama-Vyatka Archaeological Expedition) 17. Izhevsk: Udmurt State University (in Russian).
5. Goldina, R. D., Bernts, V A. 2017. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology) 20 (2), 44-72 (in Russian).
6. Goldina, R. D., Bernts, V A., 2016. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology) 15 (1), 41-89 (in Russian).
7. Goldina, R. D., Krasnoperov, A. A. 2012. Nyrgyndinskii I mogil'nik II-III vv. na Srednei Kame (Nyrgynda I Burial Ground from 2nd - 3rd Centuries in the Middle Kama Area). Series: Materialy i issledovaniia Kamsko-Viatskoi arkheologicheskoi ekspeditsii (Proceedings and Research of the Kama-Vyatka Archaeological Expedition) 22. Izhevsk: Udmurt State University (in Russian).
8. Goldina, R. D., Sabirov, T. R., Sabirova, T. M. 2015. Pogrebal'nyi obriad Tarasovskogo mogil'nika I-V vv. na Srednei Kame (Burial Rite in the Tarasovo Burial Ground from 1st - 5th Centuries in the Middle Kama Area) III. Series: Materialy i issledovaniia Kamsko-Viatskoi arkheologicheskoi ekspeditsii (Proceedings and Research of the Kama-Viatka Archaeological Expedition) 29. Kazan: Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences; Izhevsk: Udmurt State University (in Russian).
9. Eniosova, N. V., Mitoian, R. A., Saracheva, T. G. 2000. In Yanin. V. L. (ed.). Novgorod i Novgorodskaia zemlia istoriia i arkheologiia (Novgorod and Novgorod Land. History and Archaeology) 14. Veliky Novgorod, 99-111 (in Russian).
10. Kazantseva, O. A., Perevoshchikov, S. E., Sabirova, T.M. 2015. In Izvestiia Komi nauchnogo tsentra UrO RAN. (Proceedings of the Komi Science Centre of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences) 4(24). 100-107 (in Russian).
11. Leshchinskaia, N. A. 2000. Oshkinskii mogil'nik - pamiatnik p'ianoborskoi epokhi na Viatke (Oshki Burial Ground, a Site of the Pyany Bor Culture on the Vyatka River Bank). Izhevsk: Udmurt University Press (in Russian).
12. Ostanina Vol. I. 1997. Naselenie Srednego Prikam'ia v III-V vv. (Population of the Middle Kama Region in 3rd - 5th Centuries AD). Izhevsk: Udmurtian Institute of the History, Language and Literature, Ural Branch of the Russian Academy of Sciences (in Russian).
13. Ostanina, T. I., Kanunnikova, O. M., Stepanov, V. P., Nikitin, A. B. 2011. Kuzebaevskii klad iuvelira VII v. kak istoricheskii istochnik (Kuzebayevo Jeweler's Hoard of 7'h Century as a Historical Source). Izhevsk: "Udmurtiia" Publ. (in Russian).
14. Perevoshchikov, S. E., Sabirova, T. M. 2014. In Vestnik Permskogo universiteta. Seriia Istoriia (Bulletin of the Perm University: History Series). 24 (1), 71-82 (in Russian).
15. Ravich, I. G. 2011. In Yablonskii, L. T. (ed.). Estestvenno-nauchnye metody v izuchenii Filippovskogo I mogil'nika (Natural-scientific methods in the study of Filippovsky I burial ground). Series: Materials and Studies in the Russian Archaeology. 13. Moscow: "Taus" Publ., 104-111 (in Russian).
16. Ravich, I. G., Ber, L. B., Mukhina, T. A. 2005. In Trezvov, A. V., Lifshits, L. I. (eds.). Issledovaniia i konservatsiia kul'turnogo naslediia. Materialy nauchno-prakticheskoi konferentsii (Studies in conservation of cultural heritage. Materials of scientific and practical conference). Moscow: "Indrik" Publ., 27-44 (in Russian).
17. Russkikh, E. L., Sabirova, T. M. 2017. In Ezhegodnikfinno-ugorskikh issledovanii (Yearbook of Finno-Ugric Studies) 11 (3), 90-105 (in Russian).
18. Sabirova, T. M. 2013. In Vestnik Udmurtskogo universiteta (Bulletin of the Udmurt University) (1), 113-118 (in Russian).
19. Sabirova, T. M. 2015. Fibuly Srednego Prikam'ia v pervoi polovine I tys. n.e. (Fibulae of the Middle Kama Area in the First Half of I Millennium AD). PhD Thesis. Izhevsk (in Russian).
20. Saprykina, I. A. 2006. Iuvelirnye ukrasheniia d'iakovskoi kul'turypo materialampamiatnikov basseina Moskvy-reki (Jewelry of the Dyakovo culture based on the materials of monuments of the Moscow river basin). PhD Tesis. Moscow (in Russian).
About the Author:
Sabirova Tatiana M. Candidate of Historical Sciences. Udmurt Federal Research Center of the Ural Brunch of the Russian Academy of Sciences. Tatiany Baramzinoi str., 34, Izhevsk. 426067, Russian Federation; lemelon@inbox.ru
Статья поступила в номер 11.01.2019 г
