CC BY
22
УДК 504.054
DOI: 10.24412/1728-323X-2022-2-24-29
СОСТАВ И КОНЦЕНТРАЦИИ ПХБ СНЕГОВОГО ПОКРОВА СИБИРСКИХ ГОРОДОВ ИРКУТСКА И НОВОСИБИРСКА
А. А. Мамонтов, кандидат биологических наук, без ученого звания, старший научный сотрудник, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт геохимии им. А. П. Виноградова Сибирского отделения Российской академии наук (ИГХ СО РАН), e-mail mamontov@igc.irk.ru, Иркутск, Россия,
Н. И. Ермолаева, доктор биологических наук, без ученого звания, директор Новосибирского филиала ИВЭП СО РАН, Федеральное государственное бюджетноое учреждение науки Институт водных и экологических проблем Сибирского отделения Российской академии наук (НФ ИВЭП СО РАН), e-mail hope413@mail.ru, Новосибирск, Россия,
Е. А. Мамонтова, кандидат медицинских наук, без ученого звания, старший научный сотрудник, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт геохимии им. А. П. Виноградова Сибирского отделения Российской академии наук (ИГХ СО РАН), e-mail elenam@igc.irk.ru, Иркутск, Россия
Аннотация. В январе 2021 г. были отобраны 11 проб снега из лесопарковых зон сибирских городов Иркутска, Новосибирска и 1 фоновая проба в 30 км от Новосибирска в юго-западном направлении. Состав и концентрации ПХБ в образцах снега из обоих городских зон оказались очень близки друг другу. Концентрации ПХБ в Новосибирском снеге составили от 1,8 до 18,3 нг/л, в иркутском от 4,9 до 19,7 нг/л. Состав ПХБ фоновой пробы очень сильно отличался от остальных. При сравнимой концентрации (19,1 нг/л) ее состав был сильно насыщен «легкими» соединениями, такими как ПХБ 8/5, ПХБ 18, ПХБ 16/32, ПХБ 31, ПХБ 17, в сравнении с городскими, где доминировали ПХБ 70, ПХБ 118, ПХБ 110, ПХБ 90, ПХБ 52. Вероятно, эти различия результат воздушного переноса и перераспределения исходных составов «Совол» и «Трихлордифенил» в окружающей среде в условиях низких до -33 °С температур. Сравнение концентраций ПХБ в снеге г. Иркутска с 1994 по 2021 г. свидетельствует о неравномерном, но значительном снижении поступления ПХБ в окружающую среду Сибири.
Abstract. In January 2021, eleven snow samples were taken from the forest park zones of the Siberian cities of Irkutsk, Novosibirsk and one background sample 30 km from Novosibirsk in the south-west direction. The composition and concentrations of the PCBs in the snow samples from both urban areas were very close to each other. The PCBs concentrations in snow vary from 1.8 to 18.3 ng/l in Novosibirsk and from 4.9 to 19.7 ng/l in Irkutsk. The composition of the PCBs of the background sample was very different from the rest in composition. At a comparable concentration (19.1 ng/l), its composition was strongly saturated with "light" compounds such as PCB-8/5, PCB-18, PCB-16/32, PCB-31, PCB-17, compared to urban, where PCB-70, PCB-118, PCB-110, PCB-90, PCB-52 dominated. It is probably that these differences are the result of air transport and redistribution of the initial compositions "So-vol" and "Trichlorodiphenyl" in the environment at low temperatures up to minus 33°C. The comparison of the PCBs concentrations in the Irkutsk snow from 1994 to 2021 indicates an uneven but significant decrease in the release of the PCBs into the Siberian environment.
Ключевые слова: полихлорированные бифенилы (ПХБ), снег, Новосибирск, Иркутск, стойкие органические загрязнители (СОЗ).
Keywords: PCBs, snow, Novosibirsk, Irkutsk, POPs.
Введение
Современный мир на планете Земля немыслим без промышленного производства. К сожалению, не все его целевые и побочные продукты безопасны для биосферы. В настоящее время насчитывается до 30 индивидуальных веществ и их групп, представляющих наивысшую опасность для человека и других живых существ [1]. Имя им — стойкие органические загрязнители (СОЗ) Каждая страна в мире производила, использовала, хранит или продолжает использовать, хранить на своей территории разные составы СОЗ. На территории Российской Федерации только производство различных составов ПХБ составило в общей сложности 180 тыс. т [2].
Для наблюдения за СОЗ используются самые различные среды. Снег, выпадающий в зимний период во многих странах умеренного климата, является идеальной средой, накапливающей в се-
бе преимущественно те СОЗ, которые в текущий период попадают в зоны повышенной температуры, возгоняются и оседают преимущественно вблизи источника. Такими зонами могут быть работающие промышленные установки содержащие СОЗ, печи сжигания, аварии на складах, где могут храниться СОЗ [1].
Как показали исследования СОЗ, проведенные в Байкальском регионе, максимальные концентрации в снеге накапливаются в городах, основным компонентом является ПХБ, исходный состав — совол [3].
Целью настоящего исследования было исследование состава ПХБ в снеговой воде из городов Новосибирска и Иркутска, сравнить полученные результаты общего содержания ПХБ с данными из других регионов планеты Земля, а также, произвести сравнение текущих данных полученных по г. Иркутску с данными прошлых лет.
Талая городская вода попадает в реки. Все реки Сибири текут в Северный Ледовитый океан, и если Ангара, куда попадают СОЗ от промышленной зоны Иркутска и других городов области, подвергается очищающему действию четырех водохранилищ [4], то река Обь несет свои воды прямо в Ледовитый океан. Знание этих особенностей может быть полезно при рассмотрении вопросов транспорта СОЗ в северном полушарии.
Материалы и методы
Пробы снега были отобраны в январе 2021 г. на шести станциях лесопарковых зон г. Новосибирска (Т1—Т6) и одной станции, изначально считавшейся фоновой (Т7) (рис. 1). В г. Иркутске отбор проб снега был произведен на пяти станциях (рис. 2). Отбор производился в полиэтиленовые пакеты. Пробы были транспортированы в лаборатории ИГХ СО РАН и НФ ИВЭП СО РАН, переведены в водное состояние и по 1 л талой воды от каждой пробы были помещены в бутылки из темного стекла для дальнейшего анализа. В каждую пробу вносились внутренний и суррогатный стандарты (ПХБ 65 и ПХБ 14). Экстракция производилась тремя порциями дихлорметана,
Рис. 1. Расположение точек отбора проб снега в городе Новосибирске
Рис. 2. Расположение точек отбора проб снега в городе Иркутске
предварительно тестированного на отсутствие определяемых соединений после 500-кратного концентрирования .
От м ешающих примесей экстракт был очищен с использованием гельпроникающей хроматографии на Bio-Bead S-ХЗ, фильтрации на колонке с активированными в муфельной печи окисью алюминия и силикагелем. Подробнее процесс очистки экстрактов описан ранее [5].
Анализ на ГХВР/МС был выполнен с использованием 60-метровой колонки DB-5 на газохро-матографическом комплексе «Кристалл-5000» по программе: закол 2 мкл при 90 °С, выдержка 2 мин, увеличение температуры до 170 °С со скоростью 22 °С/мин, затем до 265 °С со скоростью 1,3 °С/мин, выдержка при 265 °С в течение 25 мин. При подборе условий исходили из необходимости освобождения колонки от всех СОЗ, которые проходят через колонку до выхода окта-хлордибензо-пара-диоксина, чтобы в колонке не накапливались мешающие примеси. Температура детектора 320 °С, температура инжектора 270 °С. К дальнейшему рассмотрению были приняты все результаты, превышающие концентрации холостой пробы в 3,5 раза. Режим селективного мони-
г. Новосибирск
г. Иркутск
нгПХБ/л 25
20
15
10
5
Т1 Т2 Т3 Т4 Т5 Т6 Т7 Т10 Т8 Т11 Т12 Т9
Рис. 3. Общее содержание ПХБ в пробах снега городов Новосибирск (Т1—Т6) и Иркутск (Т8—Т12). Т7 — фоновая проба в 30 км от г. Новосибирска
торинга ионов был использован для каждого определяемого соединения. ПХБ № № 4/10, 5/8, 19, 30, 18, 17, 24/27, 16, 32, 26, 25, 31, 28, 33/20, 22, 52, 49, 47, 44, 37, 41, 74, 70, 66, 95, 91, 56/60, 101/90, 99, 97, 87/115, 85, 136, 110, 149, 118, 153, 132, 105, 138 были определены в исследованных пробах. Гексахлорбензол, гексахлорциклогексан (а, р, у, 8 изомеры), ДДТ, ДДД, ДДЭ, другие стойкие органические загрязнители в пробах снега не были обнаружены даже в следовых количествах. Идентификация соединений производилась в соответствии со временами выходов кон-генеров ПХБ в смесях хлофенов А30, А60, совол и масс-спектрами из библиотеки NIST 2018 для ПХБ и «NIST pesticides 2018» для пестицидов. Фактор отклика для каждого соединения рассчитан исходя из калибровочной смеси, составленной на основе соединений, полученных от Dr. Ehrenstorfer Laboratory (Augsburg, Germany) с известным содержанием компонентов.
Результаты и обсуждение
До 35 соединений ПХБ и их групп были идентифицированы в каждой пробе г. Новосибирска
и до 22 индивидуальных ПХБ и их групп в Иркутске. Концентрации ^5ПХБ изменялись в Новосибирске от 1,8 до 18,4 нг/л. В Иркутске 1^22ПХБ изменялась от 4,7 до 19,7 нг/л (рис. 3).
Конгенерный состав ПХБ городских проб был очень близок друг к другу (рис. 4) и, вероятнее всего, имел своим источником техническую смесь «Совол», широко распространенную на территории бывшего СССР. Отличия в составах исходной смеси и обнаруживаемых в окружающей среде — результат процессов локальной хроматографии [6], суть которых состоит в разности физических свойств каждого из составляющих смесь соединений и, как следствие, разного поведения их в конкретных условиях внешней среды. Так, на рисунке 4 видно, что переход от недостатка к избытку концентраций каждого соединения в природной среде в сравнении с исходным составом происходит в районе ПХБ 90. Более «легкие» соединения более подвижны в окружающей среде. Дальше летят от источников, менее склонны к сорбции на твердых и жидких частицах, соответственно на удалении от источника образуют избыток концентраций относительного исходного состава, а в районе источника образуется их недостаток. Таким образом, в частности, по соотношениям «легких» и «тяжелых» СОЗ, распространяющихся от одного источника, можно исследовать трофические взаимоотношения в трофических сетях водных экосистем [7] и удаленность места пробоотбора от источника загрязнения в наземных экосистемах [8].
Состав пробы № Т7, расположенной на 30 км южнее г. Новосибирска, значительно отличался от всех ранее исследованных на содержание СОЗ проб снега, в том числе и в прежние годы, в Байкальском регионе. Подобный состав теоретичес-
0
%
25 20 15 10
иЛ
г. Новосибирск
г. Иркутск
□ Совол
lin lin I. t
Jl
il
il
hDil
Jl
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Б Х П
Рис. 4. Процентное соотношение конгенеров ПХБ исходной смеси «Совол» и снега городов Иркутск и Новосибирск
5
0
%
20 18 16 14 12 10 8 6 4 2
I
к К11
Т1
□ Т7
I I I
ш
и и и и
X X X X
И И ■ ■ ■ ■
6
8 7 2 6 1
оо ГЧ оо - Й Й X X ЕКйЕЕ X С
й
ЙЙЙЙ ЙЙЙЙЙЙЙЙ
^ ^ оо и Й Й Й Й Й
о ^ оо оо т оо тг ^ О ОО О
сиси сссссссс
сии
Рис. 5. Процентный состав ПХБ городских проб снега из Новосибирска (Т1) и фоновой пробы Т7
ки может образоваться в результате межконтинентального переноса, тем не менее, его сравнительно высокие концентрации скорее говорят о его локальном происхождении. Подобный состав ранее был описан как техническая смесь «Трихлордифенил» [9], и общее количество этой смеси, произведенной ранее в СССР, составляет 70 тыс. т [2]. Им заполнялись промышленные и бытовые конденсаторы, распространенные на территории бывшего СССР, и таким образом вполне вероятно случайное совпадение местонахождения поврежденного электротехнического оборудования и точки отбора пробы (рис. 5).
Современное содержание ПХБ в снеговой воде Иркутска и Новосибирска сравнимо с миро-
выми данными содержания ПХБ в атмосферных осадках, снеговой воде и фирне городских и фоновых районов нашей планеты (таблица). Это свидетельствует о грамотном отношении в РФ к таким опасным соединениям, как ПХБ, и соблюдении нашей страной Стокгольмской конвенции.
Наблюдение за содержанием ПХБ в снеговой воде г. Иркутска производилось нами эпизодически с 1994 по 2021 г. За это время концентрация ПХБ в снеговой воде значительно снизилась (рис. 6).
Общее снижение концентрации шло неравномерно, в какие-то годы резко возрастая и сравнительно медленно уменьшаясь. Разница м ежду фоновыми и городскими пробами порой достигала
Таблица
Содержание ПХБ в атмосферных выпадениях различных регионов мира
0
Место отбора пробы Год Характер матрицы ЕПХБ (нг/л) Количество конгенеров ПХБ Ссылка
Россия, г. Иркутск 1994 Снег 230 34 3
Россия, г. Иркутск 2021 Снег 5-20 22 Настоящая
работа
Россия, г. Новосибирск 2021 Снег 2-18 35 Настоящая
работа
Россия, г. Москва 2017 Дождевая вода 7,3-22 38 10
Земля Королевы Виктории (Антарктида) 2012 Снег (фирн) 0,1-0,6 127 11
Россия, г. Москва, область 2011 Снег 280-440 - 12
Северная Франция, Париж 2001-2002 - 6,5-61,6 21 13
Канадская Арктика 2016 Снег 0,36-0,79 14
Турция 1999-2000 Снег 1,3-5 95 15
Миннесота, США 1991 Снег 7,9 87 16
Россия. Обь. Дельта реки 1992-1993 Снег/лед 0,4-0,6 9 17
г. Пекин 2009-2011 - 7-993 (в растворе) 31 18
нгПХБ/л
250 -
200 I
150 1
100 1
50 1
0 ■
I.I
L
1994 1996 2009 2012 2013 2016 2021
Рис. 6. Содержание ПХБ в снеге г. Иркутска (нг/л) за последние годы
100 и более раз. В итоге, следует признать, что наблюдение за снеговым покровом позволяет отслеживать поступление ПХБ в зимний период, прогнозировать возникновение сложных ситуаций в отношении воздействия СОЗ на окружающую среду и человека.
Заключение. Определен текущий уровень содержания ПХБ в снеге городов Иркутска и Новосибирска.
Определенный уровень сравним с мировыми данными и согласно с требованиями, принятыми
на себя Россией в рамках Стокгольмской конвенции, требует продолжения принятия м ер по д аль-нейшему сокращению выбросов ПХБ в окружающую среду.
Впервые отмечено нахождение низкохлориро-ванных ПХБ в объектах окружающей среды Сибири. В связи с этим желательно проведение более детальных исследований их источников.
Наблюдаемое снижение концентраций СОЗ в снеге, дает основание надеяться, что подобное снижение концентраций токсикантов в последствии будет наблюдаться как в наземных экосистемах Сибири, так и в озере Байкал, Северном Ледовитом океане.
Благодарности
Работа выполнена в рамках Государственного задания Института геохимии им. А. П. Виноградова СО РАН (№ 0284-2021-0003) и Института водных и экологических проблем СО РАН (№ 0306-2021-0001) на основании заключенного договора о научном сотрудничестве между организациями.
Библиографический список
1. UNEP, The Stockholm Convention on Persistent Organic Pollutants (POPs) http://chm.pops.int
2. Трегер Ю. А., Розанов В. Н., Резепов В. А., Каплунова Н. П. Инвентаризация полихлорбифенилов в Российской Федерации // Экология и промышленность России. — 2004. — № 10. — С. 22—24.
3. Mamontova E. A., Mamontov A. A., Matorova N. I., Tarasova E. N., Chuvashev U. A. PCB in snow of the Baikal region // Organohalogen compounds. — 1997. — Vol. 32. — P. 72—75.
4. Мамонтов А. А., Тарасова Е. Н., Мамонтова Е. А. Стойкие органические загрязнители в водах Ангарского каскада водохранилищ // Вода: химия и экология. — 2019. — № 3-6. — С. 45—53.
5. Mamontova E. A., Tarasova E. N., Mamontov A. A., Mamontov A. M. Freshwater seal as a source of direct and indirect increased human exposure to persistent organic pollutants in a background area // Science of the Total Environment. — 2020. — Vol. 715. — 136922. DOI: 10.1016/j.scitotenv.2020.136922
6. Wania F., Mackay D. The global fractionation of persistent organic chemicals: NILU Technical Report; Norwegian Institute for Air Research: Kjeller, Norway, 1996: TR10/96. https://hdl.handle.net/11250/2762224
7. Мамонтов А. А. Полихлорированные дибензо-пара-диоксины и родственные соединения в экосистеме озера Байкал. — М.: Академия наук о Земле, 2001. — 68 с.
8. Мамонтов А. А., Тарасова Е. Н., Мамонтова Е. А. Стойкие органические вещества Прибайкалья (полихлорированные бифенилы и хлорорганические пестициды) // Тр. Гос. Природного заповедника «Байкало-Ленский», Вып. 4. — Иркутск: РИО НЦ РВХ ВСНЦ СО РАМН, 2006. — С. 15—23.
9. Ivanov V., Sandell E. Characterization of polychlorinated biphenyl isomers in Sovol and Trichlorodiphenyl formulations by high-resolution gas chromatography with electron capture detection and high-resolution gas chromatography—mass spectrometry techniques // Environmental Science and Technololgy. — 1992. — Vol. 26. — P. 2012—2017. https://doi.org/ 10.1021/es00034a020
10. Polyakova O. V., Artaev V. B., Lebedev А. T. Priority and emerging pollutants in the Moscow rain // Science of the Total Environment. — 2018. — Vol. 645. — P. 1126—1134. DOI: 10.1016/j.scitotenv.2018.07.215
11. Vecchiato M., Argiriadis E., Zambon S., Barbante C., Toscano G., Gambaro A., Piazza R. Persistent organic pollutants (POPs) in Antarctica: Occurrence in continental and coastal surface snow // Microchemical Journal. — 2015. — Vol. 119. — P. 75—82. http://dx.doi.org/10.1016/j.microc.2014.10.010
12. Polyakova О. V., Lebedev A. T., Mazur D. М., Bolshov М. А., Seregina I. F. Estimation of contamination of atmosphere of Moscow in winter // Journal Analytical Chemistry. — 2012. — Vol. 67. — P. 1039—1049. DOI: 10.1134/ S1061934812140079
13. Blanchard M., Teil M. J., Chevreuil M. The seasonal fate of PCBs in ambient air and atmospheric deposition in Northern France // Journal of Atmospheric Chemistry. — 2006. — Vol. 53. — P. 123—144. DOI: 10.1007/s10874-006-1321-z
14. Cabrerizo A., Muir D. C. G., Teixeira C., Lamoureux S. F., Lafrenier M. J. Snow deposition and melting as drivers of poly-chlorinated biphenyls and organochlorine pesticides in Arctic rivers, lakes, and ocean // Environmental Science and Tech-nololgy. — 2019. — Vol. 53. — P. 14377—14386. DOI: 10.1021/acs.est.9b05150
15. Burniston D. A., Strachan W. M., Hoff J., Wania F. Changes in surface area and concentrations of semivolatile organic contaminants in aging snow // Environmental Science and Technololgy. — 2007. — Vol. 41. — P. 4932—4937.
16. Franzand T. P. Eisenreich S. J. Snow scavenging of polychlorinated biphenyls and polycyclic aromatic hydrocarbons in Minnesota Environ // Environmental Science and Technololgy. — 1998. — Vol. 32. — P. 1771—1778.
17. Melnoikv S., Carroll J., Gorshkov A., Vlasov S., Dahle S. Snow and ice concentrations of selected persistent pollutants in the Ob—Yenisey River watershed // The Science of the Total Environment. — 2003. — Vol. 306. — P. 27—37. https://doi.org/ 10.1016/S0048-9697(02)00482-5
18. Yang G., L. Ma L., Xu D., Liu L., Jia H., Chen Y., Zhang Y., Chai Z. Temporal trends of polychlorinated biphenyls in precipitation in Beijing, China // Atmospheric Environment. — 2012. — Vol. 56. — P. 222—227. https://doi.org/10.1016/ j.atmosenv.2012.03.070
COMPOSITION AND CONCENTRATIONS OF PCBS IN THE SNOW COVER OF THE SIBERIAN CITIES OF IRKUTSK AND NOVOSIBIRSK
A. A. Mamontov, Ph. D. (Biology), A. P. Vinogradov Institute of Geochemistry of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences (IGC SB RAS), Federal State Budgetary Institution of Science, e-mail mamontov@igc.irk.ru, Irkutsk, Russia, N. I. Yermolaeva, Ph. D. (Biology), Dr. Habil., Director, Novosibirsk Branch of the Federal State Budgetary Institution of Science, Institute for Water and Environmental Problems of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences (NF IWEP SB RAS), Novosibirsk, Russia, e-mail hope413@mail.ru,
E. A. Mamontova, Ph. D. (Medicine), Federal State Budgetary Institution of Science A. P. Vinogradov Institute of Geochemistry of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences (IGC SB RAS), e-mail elenam@igc.irk.ru, Irkutsk, Russia
References
1. UNEP, The Stockholm Convention on Persistent Organic Pollutants (POPs) http://chm.pops.int
2. Treger Yu. A., Rozanov V. N., Rezepov V. A., Kaplunova N. P. Inventarizatsiya polikhlorbifenilov v Rossiyskoy Federatsii [The inventory of polychlorobiphenyls in the Russian Federation]. Ekologia ipromyshlennost' Rossii. 2004. No. 10. P. 22—24 [in Russian].
3. Mamontova E. A., Mamontov A. A., Matorova N. I., Tarasova E. N., Chuvashev U. A. PCBs in snow of the Baikal Region. Organohalogen compounds. 1997. Vol. 32. P. 72—75.
4. Mamontov A. A., Tarasova E. N., Mamontova E. A. Stoykie organitcheskie zagryaznitely v vodax Angarskogo kaskada vo-dokhranilisch [Persistent organic pollutants in the waters of the cascade of Angara reservoirs]. Voda: khimia I ekologia. 2019. Vol. 3—6. P. 45—53 [in Russian].
5. Mamontova E. A., Tarasova E. N., Mamontov A. A., Mamontov A. M. Freshwater seal as a source of direct and indirect increased human exposure to persistent organic pollutants in a background area. Science of the Total Environment. 2020. Vol. 715, 136922.
6. Wania F., Mackay D. The Global Fractionation of Persistent Organic Chemicals: NILU Technical Report; Norwegian Institute for Air Research: Kjeller, Norway, 1996: TR10/96.
7. Mamontov A. A. Polykhlorirovannye dibenzo-para-dioksina I ridstvennye soedineniya v ecosysteme ozera Baikal [Polychlorinated dibenzo-para-dioxins and related compounds in the ecosystem of Lake Baikal]. Moscow, Academia nauk o Zemle. 2001. P. 68 [in Russian].
8. Mamontov A. A., Tarasova E. N., Mamontova E. A. Stoykie organitcheskie veshestva Pribaikal'ya (polykhlorirovannye bife-nily I khlororganitcheskie pesticidy) [Persistent organic pollutants of the Cisbaikal Region (polychlorinated biphenyls and or-ganochlorine pesticides)]. Trudy Gosudarstvennogo prirodnogo zapovednika "Baikalo-Lenskiy", No. 4. — Irkutsk: RIO NTs RVKh VSNTs SB RAMN, 2006. P. 15—23 [in Russian].
9. Ivanov V. and Sandell E. Characterization of polychlorinated biphenyl isomers in Sovol and Trichlorodiphenyl formulations by high-resolution gas chromatography with electron capture detection and high-resolution gas chromatography — mass spectrometry techniques. Environmental Science and Technololgy. 1992. Vol. 26. P. 2012—2017.
10. Polyakova O. V., Artaev V. B., Lebedev А. T. Priority and emerging pollutants in the Moscow rain. Science of the Total Environment. 2018. Vol. 645. P. 1126—1134.
11. Vecchiato M., Argiriadis E., Zambon S., Barbante C., Toscano G., Gambaro A., Piazza R. Persistent organic pollutants (POPs) in Antarctica: Occurrence in continental and coastal surface snow. Microchemical Journal. 2015. Vol. 119, P. 75—82.
12. Polyakova О. V., Lebedev A. T., Mazur D. М., Bolshov М. А., Seregina I. F. Estimation of contamination of atmosphere of Moscow in winter. Journal Analytical Chemistry. 2012. Vol. 67. P. 1039—1049.
13. Blanchard M., Teil M. J., Chevreuil M. The seasonal fate of PCBs in ambient air and atmospheric deposition in Northern France. Journal of Atmospheric Chemistry. 2006. Vol. 53. P. 123—144.
14. Cabrerizo A., Muir D. C. G., Teixeira C., Lamoureux S. F.,Lafrenier M. J. Snow deposition and melting as drivers of polychlorinated biphenyls and organochlorine pesticides in the Arctic rivers, lakes, and ocean. Environmental Science and Technololgy. 2019. Vol. 53. P. 14377—14386.
15. Burniston D. A., Strachan W. M., Hoff J., Wania F. Changes in surface area and concentrations of semivolatile organic contaminants in aging snow. Environmental Science and Technololgy. 2007. Vol. 41. P. 4932—4937.
16. Franzand T. P. Eisenreich S. J. Snow scavenging of polychlorinated biphenyls and polycyclic aromatic hydrocarbons in Minnesota Environ. Environmental Science and Technololgy. 1998. Vol. 32. P. 1771—1778.
17. Melnoikv S., Carroll J., Gorshkov A., Vlasov S., Dahle S. Snow and ice concentrations of selected persistent pollutants in the Ob—Yenisey River watershed. The Science of the Total Environment. 2003. Vol. 306. P. 27—37.
18. Yang G., L. Ma L., Xu D., Liu L., Jia H., Chen Y., Zhang Y., Chai Z. Temporal trends of polychlorinated biphenyls in precipitation in Beijing, China. Atmospheric Environment. 2012. Vol. 56. P. 222—227.
