CC BY
52
DOI: 10.14258/jcprm.1303213
Торф и продукты его переработки
УДК 553.97+547.91
СОСТАВ ГЕКСАН - ХЛОРОФОРМНОГО ЭКСТРАКТА ВЕРХОВЫХ ТОРФОВ ЮЖНОЙ ТАЙГИ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
© Ю.В. Коржов1, Н.Г. Коронатова2
1 Югорский государственный университет, ул. Чехова, 16, Ханты-Мансийск, 628011 (Россия), e-mail: [email protected]
2Институт почвоведения и агрохимии СО РАН, ул. Советская, 18, Новосибирск, 630099 (Россия), e-mail: [email protected]
Представлены данные об элементном составе и содержании основных групп органических веществ, извлекаемых гексан-хлороформной (4 : 1 об.) смесью, в фускум-торфе и сфагновом мочажинном торфе с низкой степенью разложения, изъятых в южнотаежных верховых болотах Западной Сибири. Показано, что преобладающими группами являются алканы нормального строения и терпеноиды.
Ключевые слова: верховой сфагновый торф, газовая хромато-масс-спектрометрия, элементный состав торфа, гексан-хлороформный экстракт, групповой состав экстракта
Введение
Изучение элементного и химического состава торфов является актуальной задачей как в теоретическом, так и в практическом плане. Теоретическая значимость заключается в необходимости познания внутренних процессов трансформации органического вещества в торфяной залежи для понимания особенностей круговорота углерода в болотных экосистемах. Практическая значимость заключается в потенциальной возможности использования торфяного сырья в различных отраслях промышленности. Известно, что торф содержит разные группы органических соединений, в том числе биологически активные вещества, например, обладающие антиоксидантной [1, 2], фунгицидной и антимикробной активностью [3, 4], а также аминокислоты и набор витаминов [5]. Все это характеризует торф как ценный материал, на основе которого могут быть получены лечебно-профилактические средства.
Эти аспекты изучения болот приобретают особенную актуальность для западносибирского региона, который является наиболее заболоченной территорией мира с богатейшим запасом торфяных ресурсов. Изучение элементного и химического состава западносибирских торфов проводилось главным образом в южнотаежной подзоне. Было показано, что элементный состав верховых торфов Томской области пред -ставлен на 53,0-53,5% углеродом, на 4,81-4,89% - водородом, на 1,09-1,26% - азотом, на 0,14-0,15% -серой и на 39,2-41,0% - кислородом [6]. Интересно проследить вариации содержания битумов в верховых торфах Западной Сибири. В Кемеровской области битуминозность торфа составляет 2,5%, из которых 1,6% приходится на восковую фракцию (в пересчете на сухой беззольный образец) [7, 8]; в торфе южнотаежной подзоны содержание битумов выше - 3,4-4,2% в расчете на горючую массу торфа [6]. Среднее содержание битумов в западносибирском фускум-торфе и близком к нему по составу и свойствам верховом _ комплексном торфе, которые характеризуются низ-
Коржов Юрии Владимирович - доцент кафедры кой степенью разложения, составляет 4,2% при варь-
геологии, кандидатхимических наук, -„ гп, т-г <
тел.: (3467) 35-76-65, e-mail: [email protected] ировании от 2,° до 10,°% [9]. По результатам инфра-
КоронатоваНатальяГеннадьевна - научный красной спектроскопии полученным С.И. Жереб-
сотрудник, кандидатбиологических наук, цовым с соавт. [7, 8], восковая фракция верхового
тел.: (383) 222-54-15, e-mail: cor°[email protected] торфа представлена смесью свободных карбоновых
Автор, с которым следует вести переписку.
кислот, их солей и сложных эфиров, а также жирными спиртами и высшими алканами. Компонентный состав веществ той же восковой фракции по данным газовой хромато-масс-спектрометрии (ГХ-МС) отличается отсутствием эфиров карбоновых кислот, что, вероятно, связано со спецификой данного метода: либо в инжекторе-испарителе происходит термическая деструкция исходных молекул, приводящая к появлению осколочных молекул, либо «тяжелые» молекулы необратимо сорбируются в хроматографической колонке.
Цель данной работы - изучить элементный состав и выявить основные группы органических веществ, экстрагируемых гексан-хлороформной смесью растворителей (4 : 1 по объему) из верховых торфов южной тайги Западной Сибири.
Экспериментальная часть
Объекты. Объектами исследования являлись два вида верхового торфа - фускум-торф и сфагновый мочажинный (согласно классификации С.Н. Тюремнова [10]). Торфы были отобраны в экосистемах Бак-чарского болота (56°51' с.ш., 82°50' в.д.), которое находится в пределах Томской области и относится к северо-восточным отрогам Большого Васюганского болота. Фускум-торф был взят в сосново-кустарничково-сфагновом сообществе ряма, рН болотных вод соответствовала значению 3,8. Сфагновый мочажинный торф - в примыкающей к ряму обводненной топяной экосистеме с пушицево-сфагновым сообществом, и рН болотных вод равен 3,9. Характеристика изучаемых торфов приведена в таблице 1. Монолиты торфа изымались с глубины 40-60 см, затем эти образцы очищались от наиболее крупных инородных объектов (кусков древесины, крупных живых корневищ и прочего). Далее торф высушивали в сушильном шкафу при температуре 60 °С и измельчали на лабораторной мельнице ЛЗМ-1. В последующем образцы торфа хранили в сухих бумажных пакетах.
Таблица 1. Общая характеристика торфов, %
Вид торфа Зольность Степень разложения Ботанический состав
Сфагновый мочажинный торф Фускум-торф 1,4 2,4 10-15 5-10 Sphagnum fallax - 95,2±0,5, Живые корни Eriophorum vaginatum - 4,8±0,5 Sphagnum fuscum - 98,9±0,1, Живые корни кустарничков - 1,1±0,1
Оборудование и условия проведения анализа. Определение содержания углерода, водорода и азота в торфах проводилось на CNHS/O-анализаторе Perkin Elmer 2400 Series II (США).
Анализ экстрактивных веществ торфов осуществляли методом газовой хромато-масс-спектрометрии на газовом хроматографе Clarus 500 MS фирмы Perkin Elmer (США) с квадрупольным детектором. Применяли колонку аналитическую капиллярную 30 м х 0,25 мм с неподвижной фазой Elite-5MS (метилполиси-локсан, 5% фенил) и толщиной пленки 0,2 мкм. Начальная температура колонки была 40 °С в течение 5 мин, затем со скоростью 5 °С/мин температура увеличивалась до 310 °С. Газ-носитель - гелий. Температура источника электронов 190 °С, температура инжектора 220 °С, трансферлайна 300 °С, энергия электронов 70 эВ.
Подготовка проб к ГХ-МС анализу. Согласно модифицированным методикам TNRCC Method 1005 и МУК 4.1.663-97, применяемым для определения органических соединений в объектах окружающей среды [11, 12], навеску сухого измельченного торфа массой около 2.0 г помещали в коническую колбу, приливали 20 мл смеси хлороформа с гексаном (1 : 4 по объему), перемешивали в течение 10 мин при комнатной температуре, смесь отстаивали в течение 30 мин при комнатной температуре, после чего фильтровали через беззольный фильтр марки «синяя лента». Экстракцию повторяли трижды, экстракты объединяли. Затем объединенный экстракт концентрировали на ротационном испарителе в вакууме водоструйного насоса при температуре водяной бани 40 °С до 1 мл, количественно переносили в виалы объемом 2 мл и отдували остатки растворителя в токе азота при температуре 20 °С. Полученный сухой остаток растворяли в 100 мкл хлороформа и вводили внутренний градуировочный стандарт - 1 мкл раствора аценафтена^ш в хлороформе с концентрацией 1,18 мкг/мкл. Для анализа экстрактов торфа в хроматограф вводили 1 мкл полученного таким образом раствора.
Качественный и количественный анализ. Идентификацию веществ проводили по относительным временам удерживания и по библиотеке масс-спектров, имеющейся в программном обеспечении к прибору: NIST, Wiley и Pfleger/Maurer/Weber. Гомологические ряды групп веществ выявляли путем реконструи-
рования исходной хроматограммы по характеристическим ионам, известным из литературы [12, 13], а также установленным в ходе проведения данного исследования.
Концентрации веществ определяли по внутреннему стандарту - аценафтену-^0. Содержание углеводородов в пересчете на сухой торф рассчитывали по формуле
Si • mst ¥э
mi =---,
m ■ Sst Va
где mi - концентрация определяемого вещества (мкг/г), mst - масса внутреннего стандарта (мкг); m - навеска торфа (г); Si - площадь пика определяемого вещества (усл. ед.); Sst - площадь пика стандарта (усл. ед.); V3 - общий объем экстракта (мл); Va - объем аликвоты экстракта, полученного после фильтрования (мл).
Обсуждениерезультатов
Битумные и другие сопутствующие органические вещества извлекались из торфа гексан-хлоро-фомной смесью растворителей (4 : 1 по объему). Выбор данного экстрагента был обусловлен составом би-тумоидов торфа, к которым относятся главным образом неполярные и среднеголярные соединения: предельные и непредельные углеводороды, высокомолекулярные органические кислоты и жирные спирты, их сложные эфиры, воски, смолы, масла [14].
Результаты элементного анализа торфов приведены в таблице 2. Полученные данные типичны для элементного состава верховых торфов.
После экстрагирования органических соединений из торфов гексан-хлороформной смесью масса сухих экстрактов составила 0,46 и 0,55% от абсолютно сухого вещества фускум-торфа и мочажинного торфа соответственно. Суммарное количество веществ, доступных ГХ-МС исследованию (прошедшие хромато-графическую систему и представленные на хроматограмме), составило около 50% от общей массы экстрактов. Всего было зарегистрировано 166 индивидуальных пиков. Общий вид хроматограммы для обоих торфов приведен на рисунке 1. Время анализа составило 72-75 мин, наиболее легкие вещества фиксировались с 17 мин, с 29 по 55 мин. интенсивность появления пиков была относительно постоянной, а максимальное число пиков появилось на хроматограмме в период с 55 по 65 мин, когда стали детектироваться наиболее тяжелые молекулы с молекулярной массой более 400.
Полученные данные о содержании классов и групп органических соединений в экстракте приведены в таблице 3. Ряд компонентов, обнаруженных в составе экстрактов, не удалось точно идентифицировать ввиду отсутствия масс-спектров соответствующих веществ в использованной электронной базе масс-спектров органических соединений. Однако для большинства таких соединений достаточно надежно определена их принадлежность к определенным классам или группам органических веществ. Из идентифицированных соединений преобладающими группами были терпеноиды и парафины (нормальные жирные алканы).
Содержание н-алканов в обоих торфах было сходно. Соотношение соединений с четным и нечетным количеством атомов углерода в молекуле приведено на рисунке 2. Для изученных торфов характерно бимодальное распределение н-алканов с максимумами, приходящимися на С16 и С25-С31. Длина гомологического ряда составила С39 для мочажинного торфа и С33 - для фускум-торфа. Отношение содержания алканов с нечетным количеством атомов углерода к молекулам с четным числом (индекс CPI - carbon preference index [15]) было 2.0 - для мочажинного торфа и 2.9 - для фускум-торфа, т.е. для экстрактов обоих торфов содержа -ние в них углеводородов с нечетным количеством атомов углерода в молекуле [C2n+iH4n+4] было в 2 и более раза выше, чем алканов с четным количеством атомов углерода [C2mH4m+2]. При этом относительное содержание «нечетных» углеводородов в сравнении с «четными» оказалось выше в фускум-торфе. Интересно, что для алканов с молекулярной массой от С22 до С33 индекс CPI возрос в торфах до 9,1-9,6. Несмотря на преобладание алканов с нечетным числом атомов углерода в молекуле, свидетельствующее об их происхождении от высших растений (в данном случае - мхов), максимальное содержание пришлось на цетан С16Н34, плошадь пика которого была наибольшей (23% в мочажинном торфе и 15% в фускум-торфе от содержания всех н-алканов). Согласно литературным данным [16], источником цетана в торфах могут являться различные микроорганизмы, главным образом аэробные бактерии и низшие грибы. Отметим, что содержание цетана составило 12,0 и 7,0 мкг/г торфа для мочажинного и фускум-торфа, соответственно, что может косвенно указывать на более высокую численность аэробных микроорганизмов в олиготрофной мочажине на глубине 40-60 см
по сравнению с рямом. Возможно, это связано с частично аэробными условиями в зоне развития корневых систем трав [17], несмотря на относительно высокий уровень болотных вод, который здесь не опускался ниже 25 см за несколько лет наблюдений. Полученные данные о более высоком содержании цетана в мочажине по сравнению с рямом согласуются с имеющимися в литературе результатами исследования микромицетного комплекса аналогичных экосистем этого же болота: концентрация микромицетов в верхнем полуметровом слое была 2-8 и 2-26 мг/г торфа, а общий запас грибной биомассы во всей толще торфа 0,3-0,5 и 0,5-1,2 кг/м2 в ряме и открытой топи соответственно [18].
Алканы изопреноидного строения были представлены пристаном, фитаном и некоторыми другими, которые обнаружены в количестве 0,4 мкг/г абс. сух. торфа в фускум-торфе и 0,8 - в мочажинном.
Циклогексаны и циклопентаны не были обнаружены в нашем исследовании, возможно, вследствие методических погрешностей, поскольку данные соединения являются легколетучими веществами.
Таблица 2. Элементный состав торфов в пересчете на абсолютно сухой образец
Вид торфа С, % Ы, % н, % О + 8, %
Сфагновый мочажинный торф 48.6 0.7 6.6 42.7
Фускум-торф 48.3 0.6 6.4 42.3
Рис. 1. Общий вид хроматограмм гексан-хлороформных экстрактов торфов, полученных в условиях газовой хромато-масс-спектрометрии: А - мочажинный торф, Б - фускум-торф
Таблица 3. Состав экстрактивных веществ торфов согласно ГХ-МС анализу, % от массы экстракта
Классы и группы веществ Мочажинный торф Фускум-торф
Нормальные алканы 10,1 11,2
Терпеноиды 18,1 17,4
Токоферолы 0,6 2,3
Карбоновые кислоты 4,4 4,3
Кетоны 1,8 5,3
Биарены и триарены 0,04 0,05
Неидентифицированные соединения 16,1 14,1
Терпеноиды на хроматограммах имели пики с временами удерживания 56 мин и выше. Определение их принадлежности к данной группе было осуществлено по электронной библиотеке масс-спектро-метрических данных. В большинстве случаев терпеноиды относились к тритерпенам и политерпенам, включали стерины. Эта группа экстрактивных веществ оказалась первой по массовой доле от всех идентифицированных органических соединений.
Токоферолы (витамин Е) также определялись по электронной библиотеке масс-спектрометрических данных, для них характеристичным являлся осколочный ион с m/z 165. Они были представлены ß- и у-токоферолом, а также а-токоферолом. Содержание последнего было в 1,2 раза ниже по сравнению с ß- и у-токоферолом в мочажинном торфе, и в 3,7 раз - в фускум-торфе. Полученные в данной работе оценки содержания витамина Е в фускум-торфе оказались в 2 раза выше, а в мочажинном торфе - немного ниже в сравнении с данными по щелочному экстракту низинного торфа [5].
Карбоновые кислоты определялись по характеристическим ионам m/z 60+73+129 и были представлены гомологическим рядом монокарбоновых кислот, включая молекулы с числом атомов углерода С8-С18 (рис. 3). Наибольшее содержание было отмечено для пальмитиновой кислоты С15Н31СООН, которая широко распространена в природе (особенно высоко ее содержание в микроорганизмах), при этом ее концентрация в мочажинном торфе была в 1,4 раза выше, чем в фускум-торфе. Суммарное содержание остальных ее гомологов было практически одинаковым - 9,0 и 9,1 мкг/г абсолютно сухого торфа в фускум-торфе и мочажинном. Вероятно, высокая концентрация в экстрактах н-алкана цетана С16 обусловлена именно превалированием пальмитиновой кислоты, которая оказывается генетически связанной с ним.
Суммарное содержание кетонов, определенных по характеристичным ионам m/z 58+59, составило 23,9 мкг/г в фускум-торфе и 9,8 мкг/г в мочажинном торфе, т.е. в первом случае их содержание было в 2,4 раза выше. Хроматографический анализ показывает, что среди идентифицированных кетонов распространены молекулы с числом атомов углерода от С21 до С32 с максимальным содержанием С27-кетона, на долю которого приходится 49 и 43% в мочажинном и фускум-торфе, соответственно (рис. 4).
12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 35 37 39 число атомов углерода
12 13 14 15 число атомов углерода
Рис. 2. Концентрации гомологов ряда н-алканов. Сплошная линия - мочажинный торф, пунктирная линия - фускум-торф
Рис. 3. Концентрации гомологов ряда жирных кислот. Сплошная линия - мочажинный торф, пунктирная линия - фускум-торф
Рис. 4. Концентрации гомологичных кетонов. Сплошная линия - мочажинный торф, пунктирная линия - фускум-торф
24 25 26 27 28 29 число атомов углерода
12
10
8
6
4
2
21
22 23
30 31
32
Кроме перечисленных выше веществ, идентифицированных в экстрактах, в хроматограммах наблюдались слабые пики ароматических углеводородов, которые представлены в основном биядерными (нафталины) и триядерными аренами (фенантрены). Нафталины С1о-С12 выявлялись по молекулярным ионам m/z 128+142+156 и ряду осколочных ионов m/z 115, 77, 78 и др., фенантрены - по молекулярным ионам с m/z 178+192. Концентрация каждой группы не превысила 0,1 мкг/г в обоих торфах. Их содержание было минимальным среди выявленных групп органических соединений. Вместе с тем алкилбензолы не были обнаружены в экстрактах, хотя имеются литературные сведения, указывающие на их наличие в торфах сходного генезиса. Так, отмечалось, что их количество в верхнем полуметровом слое фускум-торфа значительно меньше, чем нафталинов и фенантренов [16]. Полициклоарены с числом циклов более 3 не были идентифицированы в нашем исследовании, хотя в западносибирских торфах фиксировалось их наличие в концентрации, не превышающей 0.05 мкг/г [16].
Группа не идентифицированных соединений составила от четверти до трети всего экстракта. В эту группу вошли также спирты, точное количественное содержание которых не было установлено, однако по предварительной оценке на их долю приходится около 2% от массы экстракта.
Выводы
Элементные составы мочажинного и фускум-торфа типичны для верховых торфов.
Среди идентифицированных соединений в групповом составе гексан-хлороформного (4 : 1 об.) экстракта в наибольшем количестве (более 10%) представлены н-алканы и терпеноиды . Преобладают нечетные н-алканы с числом атомов от С23 до С33, а также цетан (Ci6). Другой преобладающей группой были соединения с большой молекулярной массой - терпеноиды.
В количестве от 1 до 5% присутствуют карбоновые кислоты (с максимумом С16), кетоны (с максимумом С27) и токоферолы.
В незначительном количестве представлены би- и триарены.
Благодарности
Авторы выражают сердечную признательность канд. хим. наук Андрею Михайловичу Чибиряеву (НИОХ СО РАН) за любезную помощь в подготовке статьи, ценные замечания и полезные советы.
Список литературы
1. Исматова P.P., Федько И.В. Химические свойства и антиоксидантная активность торфа // Башкирский химический журнал. 2008. Т. 15, №1. С. 34-35.
2. Федько И.В., Гостищева М.В., Исматова P.P. Сравнительное изучение химического состава и биологической активности торфа в зависимости от степени его разложения // Химия растительного сырья. 2008. №1. С. 127-130.
3. Юдина Н.В., Писарева С.И., Зверева A.B., Дмитрук С.Е., Калинкина Г.И. Полисахариды из торфов и мхов // Химия растительного сырья. 1999. №4. С. 97-100.
4. Зайцева Т.Л., Навоша Ю.Ю., Шеремет Л.С., Пармон C.B. Усовершенствованный метод количественного определения биологически активных тритерпеноидов в экстрактах торфа и растений-торфообразователей // Химия растительного сырья. 2000. №4. С. 35-37.
5. Жилякова Т.П., Касимова Л.В. Влияние химических свойств торфов на состав щелочного экстракта // Химия растительного сырья. 2003. №3. С. 35-39.
6. Архипов B.C., Маслов С.Г. Состав и свойства типичных видов торфа центральной части Западной Сибири // Химия растительного сырья. 1998. №4. С. 9-16.
7. Жеребцов С.П., Мусин Ю.В., Моисеев А.И. Состав битумов алкилированного торфа // Химия твердого топлива. 2009. №3. С. 16-18.
8. Жеребцов С.П., Мусин Ю.В., Моисеев А.И. Влияние алкилирования на состав и выход битумоидов торфа // Химия растительного сырья. 2009. №2. С. 125-130.
9. Шинкеева H.A., Маслов С.Г., Архипов B.C. Характеристика группового состава органического вещества отдельных репрезентативных торфов таежной зоны Западной Сибири // Вестник ТГПУ. 2009. Вып. 3. С. 116-119.
10. Тюремнов С.Н. Торфяные месторождения. 3-е изд., перераб. и доп. М., 1976. С. 139-181.
11. Кульков М.Г., Артамонов В.Ю., Коржов Ю.В., Углев В.В. Индивидуальные органические соединения нефти как индикаторы техногенного нефтяного загрязнения водной среды // Известия Томского политехнического университета. Геоэкология. 2010. Т. 317, №1. С. 195-200.
12. МУК 4.1.663-97. Определение массовой концентрации органических соединений в воде методом хромато-масс-спектрометрии. Методические указания.
13. Лебедев А.Т. Масс-спектрометрия в органической химии. М., 2003. 493 с.
14. Раковский В.Е., Пигулевская Л.В. Химия и генезис торфа. М., 1978. 232 с.
15. Hsieh M., Philp P.R. Ubiquitous occurrence of high molecular weight hydrocarbons in crude oils // Organic Geochemistry. 2001. Vol. 32. Pp. 955-966.
16. Serebrennikova O.V., Preis Yu.I., Kadychagov P.B., Gulaya E.V. Hydrocarbon composition of the organic matter of peats in the south of Western Siberia // Solid Fuel Chemistry. 2010. V. 44, N5. Pp. 324-334.
17. Frolking, S., Roulet, N.T., Moore, T.R., Richard, P.J.H., Lavoie, M., Muller, S.D. Modeling northern peatland decomposition and peat accumulation // Ecosystems. 2001. Vol. 4. Pp. 479-498.
18. Головченко A.B., Семёнова Т.А., Полякова A.B., Инишева Л.И. Структура микромицетного комплекса олиго-трофных торфяников южно-таежнойподзоны Западной Сибири // Микробиология. 2002. Т. 71, №5. С. 667-674.
Поступило в редакцию 12 июля 2012 г.
После переработки 18 декабря 2012 г.
Korzhov Yu.V.1, Koronatova N.G.2* THE COMPOSITION OF HEXANE-CHLOROFORM EXTRACT OF OMBROTROPHIC PEATS OF SOUTHERN TAIGA OF WESTERN SIBERIA
1Ugra State University, ul. Chekhova, 16, Khanty-Mansiysk, 628011 (Russia), e-mail: [email protected] 2Institute of Soil Science and Agricultural Chemistry of SB RAS, ul. Sovetskaia, 18, Novosibirsk, 630099 (Russia), e-mail: [email protected]
The paper presents data on the elemental composition and content of the major groups of organic substances extracted by hexane-chloroform (4:1 vol.) mixture in a fuscum peat and a sphagnum hollow peat with a low degree of decomposition, collected from the southern taiga ombrotrophic bogs of Western Siberia. It is shown that the dominant groups are the follows: alkanes of normal structure, carotenoids and terpenoids.
Keywords: ombrotrophic Sphagnum peats, gas chromatography-mass spectrometry, elemental composition of peat, hexane-chloroform extract, the extract group composition
References
1. Ismatova R.R., Fed'ko I.V. Bashkirskii khimicheskii zhurnal, 2008, vol. 15, no. 1, pp. 34-35. (in Russ.).
2. Fed'ko I.V., Gostishcheva M.V., Ismatova R.R. Khimiia rastitel'nogo syr'ia, 2008, no. 1, pp. 127-130. (in Russ.).
3. Iudina N.V., Pisareva S.I., Zvereva A.V., Dmitruk S.E., Kalinkina G.I. Khimiia rastitel'nogo syr'ia, 1999, no. 4, pp. 97-100. (in Russ.).
4. Zaitseva T.L., Navosha Iu.Iu., Sheremet L.S., Parmon S.V. Khimiia rastitel'nogo syr'ia, 2000, no. 4, pp. 35-37. (in Russ.).
5. Zhiliakova T.P., Kasimova L.V. Khimiia rastitel'nogo syr'ia, 2003, no. 3, pp. 35-39. (in Russ.).
6. Arkhipov V.S., Maslov S.G. Khimiia rastitel'nogo syr'ia, 1998, no. 4, pp. 9-16. (in Russ.).
* Corresponding author.
7. Zherebtsov S.I., Musin Iu.V., Moiseev A.I. Khimiia tverdogo topliva, 2009, no. 3, pp. 16-18. (in Russ.).
8. Zherebtsov S.I., Musin Iu.V., Moiseev A.I. Khimiia rastitel'nogo syr'ia, 2009, no. 2, pp. 125-130. (in Russ.).
9. Shinkeeva N.A., Maslov S.G., Arkhipov V.S. Vestnik TGPU, 2009, no. 3, pp. 116-119. (in Russ.).
10. Tiuremnov S.N. Torfianye mestorozhdeniia. [Peatlands]. Moscow, 1976, pp. 139-181. (in Russ.).
11. Kul'kov M.G., Artamonov V.Iu., Korzhov Iu.V., Uglev V.V. Izvestiia Tomskogo politekhnicheskogo universiteta. Geoekologiia, 2010, vol. 317, no. 1, pp. 195-200. (in Russ.).
12. MUK 4.1.663-97. Opredelenie massovoi kontsentratsii organicheskikh soedinenii v vode metodom khromato-mass-spektrometrii. Metodicheskie ukazaniia. [MUK 4.1.663-97. Determination of the mass concentration of organic compounds in water by gas chromatography-mass spectrometry. Methodical instructions.]. (in Russ.).
13. Lebedev A.T. Mass-spektrometriia v organicheskoi khimii. [Mass spectrometry in organic chemistry]. Moscow, 2003, 493 p. (in Russ.).
14. Rakovskii V.E., Pigulevskaia L.V. Khimiia i genezis torfa. [Chemistry and genesis of peat.]. Moscow, 1978, 232 p. (in Russ.).
15. Hsieh M., Philp P.R. Organic Geochemistry, 2001, vol. 32, pp. 955-966.
16. Serebrennikova O.V., Preis Yu.I., Kadychagov P.B., Gulaya E.V. Solid Fuel Chemistry, 2010, vol. 44, no. 5, pp. 324-334.
17. Frolking, S., Roulet, N.T., Moore, T.R., Richard, P.J.H., Lavoie, M., Muller, S.D. Ecosystems, 2001, vol. 4, pp. 479-498.
18. Golovchenko A.V., Semenova T.A., Poliakova A.V., Inisheva L.I. Mikrobiologiia, 2002, vol. 71, no. 5, pp. 667-674.
Received Jule 12, 2012 Revised December 18, 2012
