CC BY
15
Б01: 10.31168/2412-6446.2020.15.3-4.08
Сопоставительное исследование
цветообозначений в переводах Нового Завета на македонский и албанский языки
Александра Игоревна Чиварзина —
аспирант,
младший научный сотрудник,
Институт славяноведения
Российской академии наук
Почтовый адрес: Ленинский проспект, 32А,
Москва, 119334, Россия
Электронный адрес: mss-vah@yandex.ru
Аннотация
В статье рассматривается лексика цвета в Новом Завете на материале македонского и албанского языков. Особенности перевода обусловлены как культурной общностью носителей балканских языков, так и возможностями лексических систем македонского и албанского. Переводы сравнительно редко встречающихся цветообозначений в Новом Завете в большинстве обследованных текстов совпадают (как при переводе на один конкретный язык, так и — с точностью до тривиальных переводных эквивалентов — при переводе на разные языки). Это можно объяснить как объективными причинами (естественным цветом объектов), так и общими коннотациями, приписываемыми основным цветам спектра. В данном исследовании внимание уделено преимущественно тем местам текста, в которых отражаются разные переводческие решения. Нельзя не упомянуть также и наиболее характерные общие особенности употребления лексики цветообозначений в текстах христианского Священного Писания на македонском и албанском языках. Проведенное исследование свидетельствует о тщательности работы, проделанной переводчиками, стремившимися, исходя из особенностей системы цве-тообозначений своего языка, максимально использовать возможности лексики, чтобы наиболее точно и доступно передать смыслы священных текстов. Интересно наблюдать синонимичные замены в пределах одного повторяющегося сюжета или в похожих местах Нового Завета. Найденные совпадения и расхождения в переводах на македонский и албанский языки помогают оценить, как носители разных, но близких балканских культур видят священный текст и что выделяют как наиболее значимое в нем.
Ключевые слова
Балканистика, славянские языки, македонский язык, албанский язык, балканские языки, переводы Библии, система цветообозначений
Статья поступила в редакцию 21 июля 2020 г.
Цитирование: Чиварзина А.И. Сопоставительное исследование цветообозначений в переводах Нового Завета на македонский и албанский языки // Славянский мир в третьем тысячелетии. 2020. Т. 15. № 3-4. С. 113-126.
A Comparative Study of Colour Terms in Translations of the New Testament into Macedonian and Albanian
Alexandra I. Chivarzina,
Ph.D. student,
Junior Researcher,
Institute of Slavic Studies,
Russian Academy of Sciences
Postal address: Leninsky Prospect, 32A,
Moscow,119334 Russia
E-mail: mss-vah@yandex.ru
Abstract
The article considers the colour terms present in the New Testament in the Macedonian and Albanian languages. The characteristic features of the translation are determined by both the cultural unity and the lexical systems of the Balkan languages under consideration. Among the few contexts using colour terms, most are translated equally. This can be explained by both objective reasons (natural colour of objects) and general connotations attributed to the main colours of the spectrum. The attention of this study is focused primarily on the places in the text where different translation decisions have been made. However, it is impossible not to mention the most characteristic general features of colour term use in the New Testament in the Macedonian and Albanian languages. The study indicates the thoroughness of the work done by translators, who, considering the peculiarities of the colour term vocabulary of their language, sought to maximize the use of the lexical system in order to extremely accurately and easily convey the meaning of the original text. The connotations of the colour terms found in the text are mostly the same in the cultures and target languages under discussion. However, there are cases of using different lexemes in the same context in different places in the book. The similarities and differences in translations into Macedonian and Albanian help to understand how similar Balkan cultures see the New Testament and what they highlight as the most significant.
Keywords
Balkan studies, Slavic languages, Macedonian language, Albanian language, Balkan languages, Bible translations, basic color terms
Received 21 July 2020.
How to cite: Chivarzina, A.I., 2020. Sopostavitel'noe issledovanie tsvetooboznachenii v perevodakh Novogo Zaveta na makedonskii i albanskii iazyki [A Comparative Study of the Colour Terms in Translations of the New Testament into Macedonian and Albanian]. Slavic World in the Third Millennium, vol. 15, no. 3-4, pp. 113-126.
Перевод священных книг требует особого внимания и искусства, ведь от точно подобранного слова может зависеть, какое воздействие оно окажет на читающего и слушающего Писание. Принято считать, что Коран перевести невозможно, все его переложения рассматриваются как толкования смыслов (арабский оригинал можно толковать с разных позиций, слова меняют свое значение в зависимости от контекста)1. В какой-то степени это
1 Коран / пер., комм. Э. Кулиева. М.: Умма, 2010. C. 19.
можно отнести и к переводу Библии. Переводы Священного Писания всегда сопровождала дискуссия о соотношении в переводах верности форме и верности содержанию. Один из отцов Церкви блж. Иероним Стридонский в письме «К Паммахию о наилучшем способе перевода» обосновал неприемлемость дословного перевода2. Эта мысль была утрирована у Лютера, который стремился получить максимально доступный текст на простонародном языке3. В XX в. Ю. Найдой были введены понятия формальной и динамической эквивалентности, которые отражают два основных подхода к переводу, в том числе переводу священных текстов. Формальный подход подразумевает четкое следование лексической и грамматической структуре оригинала. Целью перевода, основанного на динамической эквивалентности, становится достижение исходных смыслов текста на языке-оригинале4.
Переводы отдельных частей Библии на македонские диалекты предпринимались еще в XVI в. (Пчиньская и Лесновская Библии), в XIX в. появились так называемые Бобоштицкое Евангелие, Трлисское Евангелие, Кониковское Евангелие, Кулакийское Евангелие и др. В XX в. в связи с кодификацией македонского языка возникла необходимость в переводе Священного Писания на новый литературный язык. В 1967 г. под руководством профессора Гёрги Милошева, в дальнейшем архиепископа неканоноческой Македонской православной церкви о. Гавриила, была сформирована богословская комиссия по редактированию нового перевода. Как отдельное издание Библия на македонском языке была опубликована впервые в 1990 г., а в 2006 г. вышло ее последнее переиздание5. Помимо того что существовали официальные переводческие проекты Церкви, переводы также осуществлялись библейскими международными сообществами (например, ассоциацией «Гедеоновы братья» / «Гедеон»), в 1999 г. и в 2007 г. вышли переводы Нового Завета Душана Константинова и Ивана Грозданова. В данном исследовании использовался перевод Гёрги Милошева 1990 г.
Попытки перевода Библии на албанский язык предпринимались с конца XV в. Первым, кто перевел миссал на гегский диалект, был католический священник Гён Бузуку. Этот текст, по словам Э. Чабея, ознаменовал начало литературной традиции на албанском языке6. Рукопись Евангелия Эльба-сана XVIII в. авторства Григория Дурресского принято считать старейшим произведением православной литературы на албанском языке. В последу-
2 Гарбовский Н.К, Костикова О.И. Исповедь великого переводчика, или Первый европейский трактат о переводе // Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2009. № 3. С. 3-36.
3 Самарин Д.А. Мартин Лютер и его роль в теории перевода // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2017. № 3 (69). Ч. 3. С. 154-157.
4 Nida E.A., Taber Ch.R. The theory and practice of translation. Leiden: E.J. Brill, 1982. (Helps for translators; vol. 8). P. 200.
5 Гиревски А.А. Исторщата на македонската Библща. Скоще: Менора, 2013.
6 Qabej E. «Meshari» i Gjon Buzukut (1555): Botim kritik.Tiranä: Instituti i Historisä dhe i Gjuhäsisä, 1968.
ющие века переводы Библии осуществлялись при поддержке Британского и иностранного Библейского общества. Так, к 1821 г. Вангьел Мекси закончил первый полный перевод Нового Завета. А во второй половине XIX в. Константин Кристофориди перевел Новый Завет сначала на гегский диалект (в издании 1872 г. использовалась латиница), а затем и на тоскский (для издания 1879 г. был адаптирован греческий алфавит)7. Новые переводы относятся к 1990-м гг. и началу XXI в. В данном исследовании использовался текст перевода 2002 г. Албанского Библейского общества.
Проблематика библейской символики цвета отражена в значительном количестве работ, в том числе посвященных особенностям перевода Библии на разные языки8. Слова и выражения, относящиеся к цвету, в текстах Священного Писания встречаются редко: во всем тексте Нового Завета в переводе на рассматриваемые балканские языки имеется меньше ста упоминаний цветовых нюансов. В библейском тексте больше внимания уделяется свету, веществу, качеству предмета, нежели окраске. Если же цветовая характеристика и присутствует, то это чаще всего метафоры и сравнения, призванные пробудить определенные ассоциации9. Помимо этого следует учитывать, что лексика цветообозначений менялась со временем: в древнееврейском тексте, в его переводах на арамейский и греческий она была еще скудной, обозначала скорее ощущения от цвета, чем его физическое восприятие глазом. Но уже в первых латинских переводах и в Вульгате цветовая лексика становится значительно богаче и точнее10.
Анализируя лексику цветообозначений в священных текстах на материале балканских языков, можно проследить особенности перевода одного текста, обусловленные как культурной общностью, так и возможностями лексических систем конкретных языков. Ниже в примерах, полученных методом сплошной выборки, первым приводится русский Синодальный перевод, чтобы читателю легче было воспринимать аналогичные тексты на рассматриваемых балканских языках.
7 Elsie R. Albanian literature in Greek script: the eighteenth and early nineteenth-century orthodox tradition in Albanian writing // Byzantine and Modern Greek Studies. Birmingham, 15 (1991). P. 20-34.
8 International Standard Bible Encyclopedia (ISBE) / ed. by J. Orr, J.L. Nuelsen, E.Y. Mul-lins, M.O. Evans. Chicago: Howard-Severance Company, 1915; Ринекер Ф., Майер Г. Библейская энциклопедия Брокгауза. Кременчуг: Христианская Заря, 2009; Никифор (Бажанов А.М.). Иллюстрированная полная популярная Библейская энциклопедия. М.: Эксмо, 2016 (1891). Исследованию символизма цвета на материале болгарского языка посвящены работы М. Алмалеха, например: Алмалех М. Цветът во Петокни-жието: Езикова картина на света. София: УИ «Св. Климент Охридски», 2006. Также существует множество интер нет-страниц на разных языках, посвященных теме цвета и цветообозначений, используемых в Священном Писании.
9 Бурукина О.А. Цвета библейских фразеологизмов: истоки цветового символизма // Die slawische Phraseologie und die Bibel = Славянская фразеология и Библия = Slo-vanska frazeologia a Biblia. Kollektivmonographie / red. H. Walter, V.M. Mokienko, D. Ba-lakova. Greifswald: Ernst-Moritz-Arndt-Universitat Greifswald, 2013. C. 59-68.
10 Пастуро М. Зеленый. История цвета. М.: Новое литературное обозрение, 2018. C. 29.
Ожидаемо, что переводы цветообозначений в большинстве контекстов совпадают. Это объясняется как объективными причинами (например, тем, что одежда, снег, шерсть имеют белый цвет), так и общими коннотациями, приписываемыми основным цветам спектра. Поэтому в настоящем исследовании мы главным образом будем обращаться к тем местам в тексте, которые отражают разные переводческие решения на разных языках, и лишь вскользь упомянем наиболее характерные общие особенности употребления лексики цветообозначений в тексте Нового Завета на македонском и албанском языках.
Обозначения белого (макед. бел / алб. i,e bardhë) в значении «цвета молока» фиксируются наиболее часто. Расхождения в переводах обозначений белого минимальны. Белый цвет ассоциируется со светлым временем суток. Это значение особенно ярко выступает в компаративных конструкциях, где объектом сравнения является свет:
(1) и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет (Мф. 17: 2).
и лицето Негово светна како сонце, а алиштата Му станаа бели како светлина.
fytyra e tij shkëlqeu si dielli dhe rrobat e tij u bënë të bardha si drita.
В иллюстративных таблицах, приводимых ниже, собраны все случаи, когда конкретный цвет упоминается хотя бы в одном из текстов (греческом оригинале, македонском и албанском переводе).
Таблица 1
Источник греч. оригинал макед. алб. рус.
Мф. 5:36 XeuKÔç бел zbardhoj белый
Мф. 17:2 XeuKÔç бел bardhë, i белый
Мф. 28:3 XeuKÔç бел bardhë, i белый
Мк. 9:3 XeuKÔç; XeuKaivro бел; избели bardhë, i; zbardhoj белый; выбелить
Мк. 16:5 XeuKÔç бел bardhë, i белый
Лк. 9:29 XeuKÔç бел bardhë, i белый
Ин. 4:35 XeuKÔç (ei^i) побели bardhë, i (jam) побелеть
Ин. 20:12 XeuKÔç бел bardhë, i белый
Деян. 1:10 XeuKÔç бел bardhë, i белый
Деян. 23:3 KEKovia^éve варосан zbardhur, i подбеленный
Откр. 2:17 XeuKÔç бел bardhë, i белый
Откр. 3:4 XeuKÔç бел bardhë, i белый
Откр. 3:5 XeuKÔç бел bardhë, i белый
Откр. 20:11 Хеико^ бел bardhe, i белый
Как показывает сопоставление с македонским текстом и оригиналом, в албанском переводе превалируют глаголы, обозначающие начало светового дня, которые содержат обозначение белого.
(2) Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами (Лк. 6:13). А кога настана ден, ги повика учениците Свои и од нив избра дванае-сет, кои ги нарече и апостоли.
Dhe si zbardhi dita, thirri pram vetes dishepujt e vet dhe zgjodhi prej tyre dymbëdhjetë, të ЫШ i quajti apostuj.
Таблица 2
Источник греч. оригинал макед. алб. рус.
Мф. 23:27 Kovidro варосан zbardhur, i окрашенный
Мф. 28:1 елгфбокю осамнува&е zbardhoj рассвет
Лк. 6:13 ^épa, yíyvo^ai ден, настане zbardhoj день, настать
Деян. 5:21 opOpo^ утрина zbardhoj утром
Деян. 12:18 ^épa, yíyvo^ai утредента zbardhoj день, наступление
Деян. 23:12 ^épa, yíyvo^ai осамне zbardhoj день, наступление
Белому противопоставляется черный цвет, эталоном которого может считаться кромешный мрак ночи11, что также видно на примере перевода на македонский язык: црн в сопоставлении с албанским г гг / в гегё 'черный / черная'. Ср.:
(3) И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь (Откр. 6:12).
11 Вежбицкая А. Обозначение цвета и универсалии зрительного восприятия // Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996. С. 231-291.
И видов, кога се крена шестиот печат. И, ете, настана голем зем-jompec, и сонцето стана црно како врека од кострет, и месечината стана како крв.
Dhe pashé, kur ai hapi vulén e gjashté; dhe ja, u bé njé térmet i madh, dhe dielli u bë i zi si njé thes prej leshi, dhe héna u Ьё si gjak.
Другая группа примеров с обозначениями черного связана со специфическими особенностями функционирования цветовой лексики в конкретном языке. Ментальная оппозиция «белый — черный» прочно вошла в повседневный язык. Для рассматриваемых балканских языков характерно использование образа щек (макед. образ / алб. faqe), лица (макед. лице / алб. fytyré) и сердца (макед. срце / алб. zemér) как элементов, отражающих характер человека. Так, в переносном значении макед. образ и алб. faqe толкуются как «честь». Человек «с белой честью» — порядочный, а черный цвет может осмысляться как символ моральной нечистоты, нечестности и плохой судьбы. Слова негодяй и несчастный в албанском языке передаются сложными словами с обозначением черного цвета в одном из компонентов: faqezi 'негодяй' и fatzi 'несчастный', букв. «с черными щеками» и «с черной судьбой» (прил. i zi / e zezé 'черный / черная'). Понятие 'зло, горе' в албанском языке обозначается лексемой, представляющей собой субстантивированное прилагательное i zi 'черный', закрепляя в сознании носителей коннотации, связанные с конкретным цветом: dimri i zi 'голодная зима' (букв. «черная зима»), zia e bukés 'голод' (букв. «хлебная чернота»), албанское выражение E piu e zeza 'многое вытерпел в жизни, пережил трудности' буквально переводится как «его выпила черная». В албанском языке семантика черного как траурного прослеживается в лексеме zi / a 'траур', zeza / t 'одежда темного цвета пожилых людей; траурные одежды' и в выражении mbajzi 'носить траур'.
(4) — Сколько славилась она и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей. Ибо она говорит в сердце своем: «сижу царицею, я не вдова и не увижу горести!» (Откр. 18:7)
Колку што се прослави и живееше раскошно, толку мака и jад вратете и. Оти во срцето свое вели: «Седам како царица, вдовица не сум и мака нема да видам».
Aq sa i dha lavdi vetes dhe u dha pas défrimeve, po aq i jepni asaj mundim dhe zi, sepse né zemér té saj thoté: «Uné jam ulurposi mbretéreshé, dhe e ve nuk jam dhe zi nuk do té shoh aspak».
(5) — За то в один день придут на нее казни, смерть и плач и голод, и будет сожжена огнем, потому что силен Господь Бог, судящий ее (Откр. 18:8).
Затоа во еден ден ке jа сполетаат поразите: смрт, жалост и глад, и ке биде изгорена во оган, зашто силен е Господ, Коj]а суди. Prandaj né njé dité té vetme do té vijné plagét e saj: vdekja, vaji dhe zia e buké's; edhe do té digjet krejt né zjarr, sepse i fuqishém éshté Zoti Peréndia, ai qé e gjykon até.
Таблица 3
Источник греч. оригинал макед. алб. рус.
Мф. 5:36 цеХа^ црн nxi черный
Мф. 9:15 nevOero нажален mbaj zi печалиться
Мф. 24:7 Х1Ц05 глад zi buke глад
Мф. 24:30 колхю расплаче mbaj zi восплакаться
Мк. 13:8 Х1цо^ глад zi buke глад
Лк. 15:14 Х1цо^ глад zi buke голод
Лк. 21:11 Х1цо^ глад zi buke глад
Деян. 7:11 Х1цо^ глад zi buke голод
Деян. 11:28 Х1цо^ глад zi buke голод
Откр. 6:5 цеХа^ вран zi, i вороной
Откр. 6:12 цеХа^ црн zi, i мрачный
Откр. 18:7 nevOo^ .¡ад zi горесть
Откр. 18:8 nevOo^ жалост zi плач
Основным обозначением красного в рассматриваемых переводах выступает макед. црвен / алб. г kuq. Др.-греч. пирро; 'огненно-красный, темно-оранжевый; рыжий' и пиргуо; 'огненный' обозначают более теплые оттенки (от др.-греч. пир, пиро; 'огонь, пламя'), чем др.-греч. коккгуо;, которое принято переводить на русский лексемами, обозначающими темные нюансы цвета — пурпурно-красный, багряный. Алб. г kuq является наиболее универсальным словом, способным обозначать как фокус цвета, так и его всевозможные оттенки, включая цвет волос человека и масть животных. Использование этого слова в переводе позволяет донести основной смысл и не осложнять текст излишними деталями.
Иная стратегия прослеживается в македонском переводе: одно и то же др.-греч. коккгуо; в переводе Нового Завета представлено разными эквивалентами, ср. макед. црвен, скерлет, багреница. Црвен — наиболее общее слово, которое в узусе покрывает также значения, переданные в переводе его синонимами, относящимися к высокому стилю. Такая осложненность текста может компенсироваться утратой цветообозначения в соседнем (параллельном) отрывке — по словам блж. Иеронима, «ничего не пропало из смысла, хотя пропало кое-что из слов»12. Ср. мак. матен «мутный, мрачный» не является цветообозначением:
12 См.: БлаженныйИеронимСтридонский. Письмо LVII. К Паммахию о наилучшем способе перевода // Pravmir.ru. Онлайн-библиотека сайта «Православие и мир»,2011-2020. URL: https://lib.pravmir.ru/library/readbook/920 (дата обращения: 10.07.2020).
(6) Он же сказал им в ответ: вечером вы говорите: будет вёдро, потому что небо красно; и поутру: сегодня ненастье, потому что небо багрово (Мф. 16:2, 3).
Он, одговарак им, рече: Навечер, велите: ке биде ведро, оти небото е црвено; а наутро: денес ке има невреме, зашто небото е матно. Por ai iu përgjigj atyre dhe tha: Kur bëhet mbrëmje thoni: Do të jetë mot i mirë, sepse qielli është i kuq; Dhe në mëngjes: Sot do të jetë mot i keq, sepse qielli është i kuq dhe i vranët.
Таблица 4
Источник греч. оригинал макед. алб. рус.
Мф. 16:2 nuppaÇro црвен kuq, i красный
Мф. 16:3 nuppaÇro; aTuyvàÇro матен kuq, i; vranët, i багровый
Мф. 27:28 KOKKWOÇ багреница kuq, i багряница
Откр. 6:4 nuppôç црвен kuq, i рыжий
Откр. 9:17 nupivoç огнен ngjyrë zjarri огненный
Откр. 12:3 nuppôç црвен kuq, i красный
Откр. 17:3 KOKKWOÇ црвен kuq, i багряный
Откр. 18:12 KOKKWOÇ скерлет kuq, i багряница
Откр. 18:16 KOKKWOÇ скерлет kuq, i багряница
К оттенкам красного можно отнести цвет, который в оригинале обозначен дериватами от др.-греч. порфира. Анализ соответствующих фрагментов показывает, что переводчики текста на литературный македонский ориентировались на уже существующие переводческие решения в тексте Нового Завета на славянских языках, в частности на русском13.
Таблица 5
Источник греч. оригинал макед. алб. рус.
Лк. 16:19 порфира порфир purpurt, i порфира
Ин. 19:2 nop9upeoç багреница purpurt, i багряница
Откр. 18:12 порфира порфир purpurt, i порфира
Откр. 18:16 лорфuрeоç порфир purpurt, i порфира
Обозначение зеленого, встречающееся значительно реже уже упомянутых белого и черного, используется главным образом для описания растительного мира. Так, обозначения зеленого фиксируются для описания
13 Гиревски А.А. Исторщата на македонската Библща. Скоще: Менора, 2013.
свежести молодых побегов и сочной травы, ср. макед. зелен. В литературном албанском языке есть несколько равноправных слов для обозначения зеленого: i,e blertä, i,e gjelbär, jeshil. Лексема тюркского происхождения jeshil 'зеленый' чаще сопровождает обозначения реалий, пришедших в язык и культуру с Востока, и ассоциируется с исламским миром, поэтому не используется в переводах христианских священных текстов. В переводе Нового Завета на албанский язык самыми распространенными лексемами для обозначения зелени становятся дериваты от i,e njomä — слова, которое не является полноценным колоративом. Значение цвета не фиксируется в словарях14, на русский язык i,e njomä можно перевести как «свежий, сочный». Зеленый цвет регулярно соотносится с растительным миром в целом, поэтому лексема может не только обозначать цвет, но и отсылать к природной силе, весне, расцвету и воскрешению15. Кроме того, зеленый цвет устойчиво ассоциируется с юностью, молодостью, что обусловлено сравнением человеческой жизни с жизненным циклом растений16. Частотность и универсальность использования дериватов от корня i,e njomä на месте разных исходных лексем в тексте на языке-оригинале свидетельствует о возможности использования i,e njomä также и в качестве колоратива.
(7) Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела (Откр. 8:7).
Првиот ангел затруби, и се nоjави град и оган, смешани со крв, и пад-наа на зем;'ата. И една третина од дрвjата изгореа, и сета трева зелена изгоре.
Engjälli i parä i ra borisä, dhe u bä breshär e zjarr, i pärzier me gjak, dhe u hodhän mbi dhe; dhe e treta e pemäve u dogj täräsisht, dhe gdo bar i njomë u dogj täräsisht.
(8) Тогда повелел им рассадить всех отделениями на зеленой траве (Мк. 6:39).
Тогаш Исус им рече на сите да поседнат на купчип>а по зелената трева. Atäherä ai i urdhäroi ata qä t'i ulin tägjithä,grupe-grupe, mbi barin e njomë.
(9) От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето (Мф. 24:32).
Со смоквата направете споредба: штом се подмладат неjзините гранки и пуштат лид'а, знаете дека е близу летото.
14 См.: Fjalori i gjuhёs sё sotme shquipe. URL: http://fjalori.shkenca.org (дата обращения: 15.09.2020).
15 Цивьян Т.В. К амбивалентности зеленого цвета: Вступительное слово // Троица. Rusalii. nsvinKooi^. Rrёshajёt... К мотиву зеленого в балканском спектре: Материалы круглого стола 17 апреля 2012 года. М.: Институт славяноведения РАН, Центр лингвокультурных исследований «Balcanica», 2013. С. 101; Новик А.А. Зеленый цвет — свет — мир в традициях албанцев // Там же. С. 154.
16 Пастуро М. Зеленый. История цвета. С. 52.
Por mésoni nga fiku kété shémbélltyré: kur tashmé degét e tij njomesohen dhe nxjerrin gjethet, ta dini se vera éshté afér.
Яркий образ персонифицированной смерти на коне создается при помощи использования др.-греч. хХюро; 'зеленый, бледно-зеленый'. «Цветовая характеристика, сопровождающая образ коня, является функцией образа всадника, а не наоборот» 17, в европейской литературной традиции эта цветовая характеристика закрепилась за образом самой смерти18. Для македонского языка несвойственно обозначать лексемой сив болезненные изменения кожи и оттенок кожи мертвеца, но она может обозначать масть (цвет) коня. Поэтому использование колоратива в данном контексте можно рассматривать как поиск альтернативного перевода общепринятого в других балканских языках (ср. также церковнослав. — конь блЪдъ) определения (подобно макед. вран для цветовой характеристики ínnoc; 'вороной
конь' в Откр. 6:5).
(10) И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя Смерть; и ад следовал за ним (Откр. 6:8).
И видов. И ете сив коп, а на него jавач, чие име беше смрт; и адот врвеше по него.
Dhe pashé, dhe ja njé kale i zbehte; dhe ai qé ishte ulur mbi té emrin e kishte Vdekja, dhe ferri e ndiqte pas.
Таблица 6
Источник греч. оригинал макед. алб. рус.
Мф. 24:32 ánaXó; подмлади njomesohem стать мягким
Мк. 6:39 хХюро; зелен i njome зеленый
Мк. 13:28 ánaXó; (yíyvo^ai) подмлади njomesohem стать мягким
Лк. 23:31 úypó; зелен i njome зеленеющий
Откр. 6:8 хХюро; сив zbehte, i бледный
Откр. 8:7 хХюро; зелен i njome зеленый
Откр. 9:4 хХюро; зеленило gjelberim зелень
Незначительные расхождения находим в передаче оттенка, похожего на цвет гиацинта (греч. иак1у01уо^). Фиолетовый цвет в албанском языке может обозначаться лексемами \]о11сё, manushaqe (1. фиалка; 2. цвет цветка фиалки), а также передаваться описательным способом п^угё vjollce и п%}утё manushaqeje (букв. «цвета фиалки»), иногда слитно ngjyrёmanushaqe / bojёmanushaqe, ngjyrёvjollcё. Описательный способ очень распространен
17 Рачева М. Еще раз о «зеленом коне» // Этимология, 2000-2002 / под ред. Ж.Ж. Варбот и др. М.: Наука, 2003. С. 87.
18 Там же. С. 86-87.
из-за совпадения форм существительного (yjollce) и прилагательного (vjollce). Однако в следующем отрывке используется нехарактерная конструкция ngjyrë hiacinti19, выбор которой обусловлен исходным словом — греч. úaKÍvOwoc;, — в чьей внутренней форме присутствует сравнение с цветком. В македонском же варианте использован дериват от корня син 'синий' с суффиксом, позволяющим передавать значение 'более светлый оттенок', — синкаст.
Таблица 7
Источник греч. оригинал макед. алб. рус.
Откр. 9:17 úaKÍvOivo; синкаст ngjyre hiacinti гиацинтовый
(11) Так видел я в видении коней и на них всадников, которые имели на себе брони огненные, гиацинтовые и серные; головы у коней — как головы у львов, и изо рта их выходил огонь, дым и сера (Откр. 9:17). И така во видение ги видов коп>ите и оние, кои jаваа на нив, што имаа оклопи огнени и синкасти и сулфурни. Главите на коп>ите личеа на гла-ви од лавови, а од устата нивна излегуваше оган, дим и сулфур. Dhe kështu ипё pashë пё vegim kuajt dhe ata që i kaWronin; ata kishin parzmore ngjyгш zjarri, hiacinti dhe squfuri; dhe kokat e kuajve ishin si koka luamsh dhe nga gojët e tyre dilte zjarr, tym dhe squfur.
Из всех книг Нового Завета колоративы не встречаются только в Посланиях, содержащих конкретные жизненные советы. И наоборот, полна красками последняя книга, Откровение, обладающая наиболее символическим содержанием. Сопоставление переводов этой части Нового Завета на албанский и македонский не дает значительных расхождений, поскольку текст апеллирует в первую очередь к дополнительным коннотациям, закрепленным за тем или иным цветом. В рассматриваемых балканских языках эти коннотации совпадают.
Переводчики стремились максимально использовать возможности лексической системы, чтобы наиболее точно и доступно передать смыслы священных текстов. Найденные совпадения и расхождения в переводах на македонский и албанский языки помогают оценить, как носители разных, но близких балканских культур видят священный текст и что в нем выделяют как наиболее значимое. Так, исследования частоты упоминания цвета свидетельствуют о преобладании белого и красного в Библии20. При этом материал албанского языка говорит о значительном превалировании лексем, образованных от корней, которые используются для обозначения белого
19 Единичное использование. Ср.: Морозова М.С., Русаков А.Ю., Архангельский Т.А. Албанский национальный корпус. URL: http://albanian.web-corpora.net/albanian_ corpus/search (дата обращения: 24.09.2020).
20 "
Пастуро М. Зеленый. История цвета. С. 29.
и черного цветов, что объясняется как богатыми словообразовательными возможностями языка, так и употреблением лексемы с семантикой черного цвета в значениях 'беда', 'вдовство', 'траур', 'нужда' и 'голод'.
Литература
Алмалех М. Цветът во Петокнижието: Езикова картина на света. София: УИ «Св. Климент Охридски», 2006.
Бурукина О.А. Цвета библейских фразеологизмов: истоки цветового символизма // Die slawische Phraseologie und die Bibel = Славянская фразеология и Библия = Slovanska frazeologia a Biblia. Kollektivmonographie. Greifswald: Ernst-Moritz-Arndt-Universitat Greifswald, 2013. C. 59-68.
Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996.
Гарбовский Н.К., Костикова О.И. Исповедь великого переводчика, или первый европейский трактат о переводе // Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2009. № 3. С. 3-36.
Гиревски А.А. Исторщата на македонската Библща. Скоще: Менора, 2013.
Пастуро М. Зеленый. История цвета. М.: Новое литературное обозрение, 2018.
Рачева М. Еще раз о «зеленом коне» // Этимология, 2000-2002 / под ред. Ж.Ж. Вар-бот и др. М.: Наука, 2003. С. 80-109.
Самарин Д.А. Мартин Лютер и его роль в теории перевода // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2017. № 3 (69). Ч. 3. С. 154-157.
Троица. Rusalii. №vtt|KO0t^. Rrёshajёt... К мотиву зеленого в балканском спектре: Материалы круглого стола 17 апреля 2012 года / ред. М.М. Макарцев, Д.С. Ермолин, И.А. Седакова, Т.В. Цивьян. М.: Институт славяноведения РАН, Центр лингвокультурных исследований «Balcanica», 2013.
Qabej E. "Meshari" i Gjon Buzukut (1555): Botim kritik. Tirane: Instituti i Historise dhe i Gjuhesise, 1968.
Elsie R. Albanian literature in Greek script: the eighteenth and early nineteenth-century orthodox tradition in Albanian writing // Byzantine and Modern Greek Studies. 1991. Vol. 15. P. 20-34.
Nida E.A., Taber Ch.R. The theory and practice of translation. Leiden: E.J. Brill, 1982. (Helps for translators. Vol. 8).
References
Almalekh, M., 2006. Cvetat vo Petoknizhieto: Ezikova kartina na sveta [The Colours in the Pentateuch: A Linguistic Picture of the World]. Sofia: UI "Sv. Kliment Ohridski".
Burukina, O.A., 2013. Tsveta bibleiskikh frazeologizmov: istoki tsvetovogo simvoliz-ma [Colours of biblical phraseological units: the origin of colour symbolism]. In: Walter, H., Mokienko, V.M., Baläkovä, D., eds, 2013. Die slawische Phraseologie und die Bibel = Slavianskaia frazeologiia i Bibliia = Slovanska frazeologia a Biblia. Kollektivmonographie. Greifswald: Ernst-Moritz-Arndt-Universität Greifswald, pp. 59-68.
Cabej, E., 1968. "Meshari" i Gjon Buzukut (1555): Botim kritik. Tirane: Instituti i Historise dhe i Gjuhesise.
Elsie, R., 1991. Albanian literature in Greek script: the eighteenth and early nineteenth-century orthodox tradition in Albanian writing. Byzantine and Modern Greek Studies, 15, pp. 20-34.
Garbovskii, N.K., Kostikova, O.I., 2009. Ispoved' velikogo perevodchika, ili pervyi evropeiskii traktat o perevode [Confession of the Great Translator or the First European Treaty on Translation]. VestnikMoskovskogo universiteta. Ser. 22. Teoriiapere-voda, 3, pp. 3-36.
Girevski, A.A., 2013. Istorijata na makedonskata Biblija [The history of the Macedonian Bible]. Skopje: Menora.
Makartsev, M.M., Ermolin, D.S., Sedakova, I.A., Tsiv'ian, T.V., eds, 2013. Troitsa. Ru-salii. nevcqKoatq. Rrëshajët... Kmotivuzelenogo v balkanskom spektre (Materialy kruglogo stola 17 aprelia 2012 g.) [Troica. Rusalii. nevx^Koox^. Rrëshajët... On the motif of green in Balkan spectrum (collection of papers, represented at the round table 17th of April 2012)]. Moscow: Institut slavianovedeniia RAN, Centr lingvokul'turnykh issledovanii "Balcanica".
Nida, E.A, Taber, Ch.R., 1982. The theory and practice of translation. Leiden: E.J. Brill, Helps for translators, vol. 8.
Pastoureau, M., 2017. Zelenyi. Istoriia tsveta [Green: The History of a Color]. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie.
Racheva, M., 2003. Eshche raz o "zelenom kone" [Once again on the "green horse"]. In: Varbot, Zh.Zh., et al., eds, 2003. Etimologiia, 2000-2002. Moscow: Nauka, pp. 80-109.
Samarin, D.A., 2017. Martin Liuter i ego rol' v teorii perevoda [Martin Luther and his contribution to the translation theory]. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki, 3 (69), part 3, pp. 154-157.
Wierzbicka, A., 1996. Iazyk. Kul'tura. Poznanie [Semantics, Culture and Cognition]. Moscow: Russkie slovari.
