CC BY
126
Terra Humana
ПРАВОВОЕ ОБЩЕСТВО
УДК 340.14 ББК 67.3
К.В. Троценко
соотношение закона и обычая в регулировании жизнедеятельности сибирских народов российской империи в конце XVIII - начале XX вв.
Исследуется соотношение закона и обычая, которое сложилось в практике жизнедеятельности сибирских народов Российской империи в конце XVIII - начале XX вв. (на примере ненцев). Делается вывод, что с 1822 г. у ненцев начинается новый этап правового регулирования общественных отношений. Были созданы органы инородческого управления и суда - родовые управления и инородные управы. Была проведена большая работа по собиранию юридических обычаев ненцев и были составлены памятники обычного права. Именно благодаря механизму соотношения закона и обычая, заложенного «Уставом», ненцы могли сохранять свой быт, обычаи, язык и привычный образ жизни.
Ключевые слова:
закон, инородец, инородные управы, коренной этнос, правовой обычай, родовые управления, Российская империя.
Как известно, правовая система Российской империи для некоторых категорий (состояний) населения признавала действие обычаев. К числу таких категорий, для которых допускалось применение обычая в качестве регулятора общественных отношений, относились и так называемые «сибирские инородцы» [11, ст. 768], т.е. коренные народы Сибири.
Такая практика не была следствием какой бы то ни было «недоработки» со стороны отечественных законотворцев. Напротив, она «вписывалась» в общий контекст государственной политики Российской империи по отношению к коренным народам. Исследователи отечественного государства и права неоднократно отмечали, что этнические сообщества иноверцев благополучно существовали на исторически занимаемых ими территориях и даже расширяли их [7]. Они сохраняли и развивали свои, отличные от системы общегосударственной, нормативные системы, сохраняли свои языки, свои хозяйственные и бытовые традиции, свою систему верований.
Российская империя не только мирилась с таким положением дел, но и поддерживала его, закрепляя в своем праве
юридические возможности инородцев по использованию собственных обычаев в регулировании общественных отношений.
В то же время, нельзя утверждать, что государство «не вмешивалось» в регулирование жизнедеятельности «инородцев». Политика государства на протяжении XIX века была направлена на унификацию обычного права коренных народов Сибири. Политико-правовые процессы, проходившие в Российской империи в данный период, охватили и территорию Сибири, которая до этого времени сохраняла свою самобытность.
В результате интеграции коренных народов Сибири в административно-правовую систему России проходила трансформация их нормативно-регулятивной сферы и, как следствие, возникало определенное соотношение «закона» и «обычая» в регулировании жизнедеятельности сибирских народов.
Отметим также, что влияние этого соотношения чувствуется и в современном правовом регулировании общественных отношений «коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации», закрепленном в ряде действующих нормативно-правовых актов. Таким образом, можно утверждать,
что исследование соотношений норм и обычаев, существовавших у «сибирских инородцев» в конце XVIII - начале XX вв., с одной стороны, и законов Российской империи, с другой, имеет явно выраженную актуальность в плане выявления исторических корней развития правовой системы государства и влияния сохранившихся обычаев на региональное законодательство и систему управления.
Поставленные в настоящей статье вопросы в той или иной степени разрабатывались в науке. Наиболее значительным является правовое исследование М.М. Федорова, посвященное правовому регулированию жизни коренных народов Восточной Сибири в XVII - начале XIX века [13]. Отметим, также, исследования В.Д. Зибарева «Юстиция у малых народов Севера в.в.)» [2], Л.Ю. Конева «Сис-
тема административного управления у коренных народов северо-западной Сибири в XVIII - начале XX в.» [4], В.Г. Марченко «Управление и суд у малых народов Севера и Дальнего Востока в царской России» [6], М.В. Игнатьевой «М.М. Ковалевский как антрополог права» [3] и др.
XVIII век, помимо прочего, ознаменовался постепенным процессом «государственного освоения» сибирского региона. На смену выработанным специфическими сибирскими условиями принципам существования местного населения и коренных народов приходил государственный бюрократизм с более жесткой регламентацией всех сторон жизни. Кончался период относительной удаленности от центральной власти.
Этот процесс не был однозначным для коренного населения. С одной стороны, правительственная политика старалась вводить меры по регулированию отношений к инородцам, предупреждая возможные злоупотребления и откликаясь на уже совершившиеся безобразия как со стороны колониальных административных структур, так и со стороны аборигенной родовой верхушки, но с другой стороны, эта же политика, отгораживая переселенцев от автохтонных жителей, способствовала их взаимному отчуждению. Последнее, в свою очередь, препятствовало развитию ассимилятивных процессов и в результате приводило к консервации традиционных культур.
Огромная территория Сибири, на которой проживали этносы с разным уровнем социального развития и далеко не «равноудаленные» от административных центров, естественно, не могла одновременно и однозначно войти в состав русского государства. Если в Южной Сибири в конце XVIII
века процесс государственного освоения территории в целом можно считать завершившимся, то в Восточносибирском регионе, на севере Западной Сибири и, особенно на Дальнем Востоке имелись свои специфические проблемы, которые с большими трудностями решались (не всегда успешно) вплоть до начала XX века [14].
Генеральной линией государственной политики России по отношению к сибирским аборигенам вплоть до первой четверти XIX в., являлась консервация их форм социальной организации, быта и хозяйствования. Добиваясь стабильности в аборигенной среде, правительство настороженно относилось даже к попыткам церкви осуществить массовую христианизацию коренных этносов. В целом отечественные историки права отмечают, что на протяжении
XVIII в. наблюдается достаточно последовательная линия на «втягивание» нерусского населения Сибири в складывающуюся в то же время новую модель цивилизации. Последнюю можно коротко охарактеризовать как сочетание бюрократически организованной государственности с общинным самоуправлением подданных.
Следующий этап в организации государством жизни аборигенов Сибири традиционно связывается с появлением в Сибири М.М. Сперанского в ранге генерал-губернатора. С 1819 года под его непосредственным руководством началась большая ревизия, которая выявила массу злоупотреблений в ходе реализации местной администрацией ясачной политики на местах. По итогам ревизии многие чиновники, включая двух губернаторов, попали под суд. Следующим шагом Сперанского стала подготовка реформы управления Сибирью.
Значительная заслуга Сперанского заключалась в том, что он понимал специфику развития отдельных сибирских регионов, требующую особого подхода в организации управления. Итогом деятельности Сперанского на должности сибирского генерал-губернатора стал, в том числе и «Устав об управлении инородцев Сибири» [12]. Устав Сперанского давал право ясачному населению на свободный и беспошлинный сбыт своей продукции, не препятствовал въезду в родовые земли торговым людям и требовал, чтобы казенные продажи не стесняли частной промышленности.
Этот документ разделял коренные этносы на три группы: бродячие, кочевые и оседлые, предусматривая постепенный переход всех «инородцев» к всеобщей оседлости и уравнение их в правах и обязанностях, а также и в организации управ-
Общество
Terra Humana
1GG
ления, с русскими. «Инородцы», признанные по образу своей жизни «оседлыми», были уже в 20-е годы XIX в. практически полностью уравнены с русскими крестьянами Сибири; в частности, они перестали быть «ясачными», перейдя на уплату обычных государственных и местных налогов.
Большое внимание новые уставные положения придавали организации управления аборигенным населением. Стремясь ослабить навязчивую и неэффективную опеку со стороны администрации, у кочевых народов создавались Родовые управы и Степные думы, объединявшие целые группы отдельных родов. За родовыми объединениями утверждалось право общественных собраний, на которых избирались должностные лица, раскладка податей, организация и функционирование судебных институтов низшего, наиболее тесно связанного с повседневной жизнью уровня. Вопросы, связанные с жизнеобеспечением и бытом, предполагалось решать на основе традиционно сложившегося обычного права, причем последнее постепенно кодифицировалось и становилось, во-первых, писаным, а во-вторых, согласованным с общегосударственными законами.
Новые правила не предусматривали сохранения особых, юридически гарантированных сословных прав для избранной верхушки, называемой издавна «лучшими людьми». Однако эти, несомненно, позитивные новшества как раз и входили в противоречия с традиционными нормами жизни, где родовая знать все же оставалась на особых позициях, и сломать существующий порядок было делом длительного времени.
Тем не менее, по мнению В.В. Наум-киной, «инородцы... получили, по сути, своеобразную “инородческую автономию” в условиях роста численности русских в Сибири, обрели свой юридический статус с особыми правами и обязанностями, образуя сословие “инородцев”» [7, с. 23].
В целом, на протяжении всего XIX столетия коренное население Сибири существовало в той или иной степени согласно реформе Сперанского (с учетом региональных отклонений, связанных с удаленностью тех или иных этносов от административных центров, специфическими условиями жизнеобеспечения и иными параметрами традиционной культуры).
Можно признать, что преобразования в Сибири на всем протяжении XIX века были направлены на административноправовое «освоение» национальных окраин, предполагавшее включение элементов традиционного управления в систему го-
сударственной власти и систематизацию существующих регуляторов с целью их переработки с учетом законодательства империи. Эти направления реформирования были взаимосвязаны и взаимообусловлены, хотя и имели свои специфические черты для каждого конкретного народа.
Данный процесс можно проследить по нормам и обычаям ненцев - самодийского народа, населяющего евразийское побережье Северного Ледовитого океана от Кольского полуострова до Таймыра. Основа хозяйственной деятельности этого народа - скотоводческое (оленеводческое) хозяйство, в тесной связи с которым и формировались обычаи и нормы этого народа. Анализируя материалы по этнографии и истории этого народа периода XIX века [1], можно выявить, что с момента принятия «Устава об управлении инородцев» 1822 года начинается новый этап правового регулирования общественных отношений ненцев. В частности, по «Уставу» коренные народы Сибири, в том числе ненцы, получили особый правовой статус.
В полной мере Устав действовал у ненцев до середины XIX века, после чего начались неоднократные попытки изменить существующий порядок управления сибирскими инородцами. Особенно активно мероприятия по изменению Устава проводились в конце XIX - начале XX века. Однако юридически Устав продолжал действовать вплоть до 1917 года [4, с. 46].
Постепенный перевод ненцев из разряда «бродячих» в разряд «оседлых», как это предусматривалось в Уставе, на практике оказался невозможным, хотя ненцы и были переведены в разряд оседлых еще в 1881 году [12, с. 113].
Основной сложностью при переводе «бродячих» ненцев в оседлость было то, что по «Уставу» оседлыми могли стать те, кто перенимал хозяйственный уклад русской деревни. Ненцы при переходе в разряд оседлых могли получить 30 десятин земли, а такое количество земли не могло удовлетворить их нужд скотоводческого хозяйства.
В то же время, органы инородческого управления и суда - родовые управления и инородные управы, созданные у ненцев по Уставу 1822 года, «князцами» и «старостами», активно взаимодействовали с местной администрацией, выполняли полицейские функции (например, задержание беглых преступников, надзор за ссыльными и за общественным порядком). Поэтому можно сделать вывод о том, что органы управления ненцев являлись частью государственного механизма Российской империи.
Во второй четверти XIX века согласно § 68 «Устава» была проведена работа по собиранию юридических обычаев ненцев, и были составлены памятники обычного права. Нормы, содержащиеся в этих памятниках, применялись при регулировании общественных отношений и при разрешении споров между ненцами в органах инородческого суда. Указанные нормы нашли свое отражение в «Сборнике обычного права сибирских инородцев Западной Сибири» [10].
К очевидным положительным сторонам Устава об управлении инородцев относится то, что нормы, содержавшиеся в этом законе, охраняли ненцев от вмешательства русской администрации и от русского населения, так как они позволяли иметь собственные органы инородческого управления, а русским по Уставу запрещалось самовольно селиться на землях инородцев.
Таким образом, генеральной линией государственной политики России по отношению к сибирским аборигенам вплоть до первой четверти XIX века являлась консервация их форм социальной организации, быта и хозяйствования. В начале
XIX века с принятием «Устава об управлении инородцами» ситуация меняется, и коренные народы Сибири фактически получили особый юридический статус.
В целом, преобразования в Сибири на всем протяжении XIX века были направлены на административно-правовое «освоение» национальных окраин, предполагавшее включение элементов традиционного
Список литературы:
[1] Долгих Б.О. Очерки по этнической истории ненцев и энцев. - М.: Наука, 1970. - 479 с.
[2] Зибарев В.Д. Юстиция у малых народов Севера (XVII-XIX в.в.). - М.: Наука, 1986. - 348 с.
[3] Игнатьева М.В. М.М. Ковалевский как антрополог права. - СПб.: Нева, 2007.- 168 с.
[4] Конев Л.Ю. Система административного управления у коренных народов северо-западной Сибири в XVIII - начале XX в. - М.: Спутник+, 2003. - 327 с.
[5] Конституция Российской федерации. Принята Всенародным голосованием 1 декабря 1993 года (ред. от 30.12.2008)
[6] Марченко В.Г. Управление и суд у малых народов Севера и Дальнего Востока в царской России. -Владивосток, ВГУ, 1992. - 276 с.
[7] Наумкина В.В. Обычное право кочевых народов Восточной Сибири в правовой системе Российского государства XIX - начала XX вв. / Автореф. дисс. ... докт. юр. наук. - М., 2010. - 39 с.
[8] Ненцы // Народы России. Атлас культур и религий. - М.: Дизайн. Информация. Картография, 2010. -320 с.
[9] «Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» / Федеральный закон от 20.07.2000 № 104-ФЗ (ред. от 02.02.2006)
[10] Сборник обычного права сибирских инородцев Западной Сибири / Под ред. Д.Я. Самоквасова. -Варшава, 1876. - 438 с.
[11] Свод законов о состояниях. Свод законов Российской империи. Том IX / Репринтное издание. -СПб., 1912.
[12] Устав об управлении инородцев Сибири. Полное собрание законов Российской империи. Т. 38 / Репринтное издание. - [СПб.], 1830, № 29126.
[13] Федоров М.М. Правовое положение народов Восточной Сибири (XVII - начало XIX века). - Якутск, 1978. - 287 с.
[14] Хоч А.А. Административная политика М.М. Сперанского в Сибири и «Устав об управлении инородцев» // Вестник МГУ. Сер. 8. История. - 1990, № 5. - С. 40-49.
управления в систему государственной власти и систематизацию существующих регуляторов с целью их переработки с учетом законодательства империи. Эти направления реформирования были взаимосвязаны и взаимообусловлены, хотя и имели свои специфические черты для каждого конкретного народа, в частности и для ненцев (самоедов).
Можно утверждать, что с 1822 года у ненцев начинается новый этап правового регулирования общественных отношений. Были созданы органы инородческого управления и суда - родовые управления и инородные управы, которые активно взаимодействовали с местной администрацией, выполняли полицейские функции. Была проведена большая работа по собиранию юридических обычаев ненцев, и были составлены памятники обычного права. Нормы, содержащиеся в этих памятниках, применялись при регулировании общественных отношений и при разрешении споров между ненцами в органах инородческого суда. В то же время, многочисленные попытки привести «ненцев» к состоянию оседлости фактически провалились, несмотря на то, что в 1881 году этот народ был фактически провозглашен «оседлым».
В целом, можно утверждать, что благодаря механизму соотношения закона и обычая, заложенного «Уставом», ненцы могли в конце XVIII - начале XX веков сохранять свой быт, обычаи, язык и привычный образ жизни.
Общество
