Соотношение целей ограничений прав осужденных Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.8

Вадим Александрович Човган,

аспирант

Национальный юридический университет имени Ярослава Мудрого, г. Харьков

СООТНОШЕНИЕ ЦЕЛЕЙ ОГРАНИЧЕНИЙ ПРАВ ОСУЖДЕННЫХ

В статье впервые ставится и анализируется проблема соотношения целей ограничений прав осужденных в свете предписаний Конституции Украины, Европейской конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод, Уголовного и Уголовно-исполнительного кодексов Украины. Указываются точки соприкосновения этих требований и некоторые теоретически возможные пути решения проблемы их согласования. Описывается неоднозначность и проблемность разработки единого научного подхода к пониманию целей правоограничений осужденных и требований к ним.

Приводя отдельные примеры, автор демонстрирует связь между теоретическим и практическим характером поставленной проблемы. Уделяется внимание значению международных стандартов ограничений прав осужденных, чем показывается их значение для отечественной деятельности по исполнению наказаний как процесса применения правоограничений к осужденным.

Ключевые слова: ограничение прав осужденных, правоограничения, осужденные, пенитенциарная служба, исполнение наказаний, уголовно-исполнительная система, права осужденных.

Проблема соотношения целей ограничений прав осужденных обусловлена тем, что требования к ним прямо или косвенно устанавливаются сразу в нескольких нормативно-правовых актах. Во-первых, это общие требования к ограничениям прав осужденных в Конституции Украины, во-вторых, в Конвенции о защите прав и основополагающих свобод (Конвенция), в-третьих, как цели наказания в Уголовном кодексе Украины (УК Украины), в-четвертых, в Уголовно-исполнительном кодексе Украины (УИК Украины). Учитывая взаимосвязанность этих требований, их пересечение и даже контрадикторность, анализ их соотношения вызывает существенный теоретический и практический интерес. Это объясняется непосредственной связью процесса исполнения-отбытия наказаний как деятельности по реализации правоограничений [1, с. 98] с тем, как эти ограничения понимаются теоретиками и как они закрепляются законодателем. Исходя из этого, данная проблема непосредственно касается практических, а также научных задач, вытекающих из цели защиты прав человека вообще и осужденных в частности.

Тем не менее, выбранная тема вместе необходимостью теоретических разработок, касающихся ограничений прав осужденных, оставались и остаются без внимания отечественных и зарубежных специалистов. Отдельные аспекты указанной проблемы изучали А. А. Беляев, И. С. Ной, В. И. Селиверстов, Н. А. Стручков, И. Я. Фойницкий. Однако, к сожалению, отечественные научные труды, в том числе опубликованные в царские и советские времена, которые характеризовались актуальными и высококачественными наработками в сфере исполнения наказаний, не сформулировали четких выводов, которые могли бы стать базой или иным образом помочь в решении вопроса корреляции целей правоограничений осужденных.

Предлагаемая публикация является едва ли не первой, в которой анализируется указанная проблема. В связи с этим перед ней ставится цель постановки заявленной проблемы, а также анализ целей ограничений прав осужденных и их соотношение между собой.

Статья 63 Конституции Украины предусматривает, что осужденный пользуется всеми правами человека и гражданина, за исключением ограничений, определенных

законом и установленных приговором суда. Общие требования к ограничениям прав предусмотрены в ст. 64 Основного Закона, а вот конкретные требования к ограничениям тех или иных прав предусматриваются в отдельных его статьях. Например, ст. 34 Конституции устанавливает, что осуществление права на свободу мысли и слова, на свободное выражение своих взглядов и убеждений может быть ограничено законом в интересах национальной безопасности территориальной целостности или общественного порядка с целью предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья населения, для защиты репутации или прав других людей, для предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия. То есть обязательным условием применения любого ограничения права осужденного, так же как и других граждан, является соответствие такого ограничения целям, закрепленным в Конституции Украины.

При этом судом в приговоре могут устанавливаться только те ограничения, которые определены законом, а также в отношении которых законом определена возможность их установки в конкретной ситуации. Поэтому небезосновательно считается, что приговор не должен рассматриваться как источник правовых ограничений на том основании, что он содержит определенный «набор» основных и дополнительных наказаний, которые в совокупности определяют правовое положение осужденного [2, с. 33]. Им все же не могут быть установлены иные ограничения, чем те, которые предусмотрены законом как такие, которые могут устанавливаться в приговоре. Проанализировав национальное законодательство, а также судебную практику по уголовным делам, можно утверждать, что ограничения как таковые не устанавливаются приговором суда, а устанавливаются только пределы их применения, что проявляется в количественных (продолжительность наказания) и качественных показателях (вид наказания). Думается, что именно о таком «установлении приговором суда» и идет речь в ст. 63 Основного Закона.

Европейская конвенция о защите прав и основных свобод добавляет также другие требования к ограничениям реализации прав, что, конечно же, относится в полной мере и правам осужденных. Среди них ключевой является требование необходимости в демократическом обществе, которая, в первую очередь, означает необходимость пропорциональности (соразмерности, соответствия, целесообразности) ограничения законной преследуемой цели, то есть одной из тех целей, которые закреплены в самих статьях Конвенции1. Следует подчеркнуть, что требование пропорциональности правоограничений зачастую становится тем требованием, которое большинству из тех ограничений прав осужденных, которые признанных Европейским судом по правам человека необоснованными, не удалось удовлетворить. Как следствие, Суд принимает решение о нарушении Конвенции и обязывает государство выплачивать справедливую компенсацию, что, учитывая практику Суда по Украине, имеет серьезные последствия, как для ее имиджа, так и для бюджета.

Следует также обратить внимание, что Европейские тюремные правила (ЕТП) -один из важнейших международных стандартов прав осужденных, предусматривает, что ограничения, наложенные на лиц, лишенных свободы, должны быть минимально необходимыми и соответствовать той обоснованной цели, с которой они налагались. То есть указывается на необходимость того, чтобы ограничения прав были направлены к обоснованной цели. Что понимать под «обоснованной целью» в данном случае неясно. В комментарии к ЕТП, который разработан Комитетом Министров Совета Европы [3], ответа на этот вопрос не дается. Однако подход к такому обоснованию, содержащийся в ЕТП,

1 Например, право на уважение частной и семейной жизни (ст. 8), признание нарушения которой в тюрьмах является одним из самых распространенных в практике Суда, может быть ограничено в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц.

отличается от подхода Конвенции. Касательно сферы исполнения наказаний, то это может быть проиллюстрировано следующим.

Например в решении Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ, Суд) «Хирст против Соединенного Королевства» (Hirst) Суд указал (п. 69): любое ограничение прав должно быть обосновано, такое обоснование может осуществляться с учетом требований безопасности, частично для предупреждение преступлений и беспорядков, и они (ограничения - В. Ч.) должны быть неразрывно связаны с условиями заключения [4]. Таким образом, цель таких ограничений: безопасность, предупреждение преступлений и беспорядков (конвенционный подход, закрепленный в ч. 2 ст. 8 Конвенции, где указывается, что вмешательство в осуществление права на уважение частной и семейной жизни, собственно, и является ограничением прав, может осуществляться, в том числе, с указанными целями). Тогда как в упомянутом правиле 3 ЕТП говорится о соответствии ограничений «обоснованной цели». Выходит, что цели, с которыми могут налагаться ограничения, не называются непосредственно в ЕТП, а в практике Суда понимание обоснованных целей достаточно четко определено и сводится к признанию обоснованными только тех из них, что, как уже указывалось, закреплены в самой Конвенции.

Тем не менее, практика ЕСПЧ относительно ограничения прав осужденных в некоторых решениях есть определенным образом неоднозначной. Например, в решении по делу Большой Палаты Суда «Диксон против Соединенного Королевства» (Dickson) [5] Суд в ответ на доводы Правительства, что ограничение семейной жизни (непредоставление возможности искусственного оплодотворения) преследовало цель наказания, ответил, что он хотя и признает, что наказание является одной из целей тюремного заключения, но указывает на то, что развитие европейской пенальной политики происходит в направлении к повышению важности реабилитативной цели наказания (п. 75). Тем самым косвенно признал приемлемыми доводы Правительства о том, что наложение ограничения может преследовать и карательную цель, хотя и при этом указал, что ограничения могут накладываться и с целью реабилитации (исправления). Из этого мы можем сделать весьма интересный с теоретической точки зрения вывод - ЕСПЧ признает допустимым преследования ограничений прав осужденных цели наказания (хотя она не признается желательной). Это наталкивает на другие мысли о непосредственной и однозначной связанности целей ограничений прав осужденных, которые закреплены, как было отмечено, в Конституции и Конвенции с целями наказания в УК Украины и, в то же время, о необходимости теоретического решения вопроса их согласования, что является сложным задачей, если учитывать их контрадикторность.

В развитие наших умозаключений можно сказать следующее. В соответствии с ч. 1 ст. 50 Уголовного кодекса Украины наказание есть мера государственного принуждения, применяемая от имени государства по приговору суда к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в предусмотренном законом ограничении прав и свобод осужденного. Иначе говоря, содержанием наказания является ограничение прав и свобод. Именно это дало нам основания для вывода, что ограничения, которые являются содержанием наказания (например, изоляция, запрет пользоваться мобильными телефонами, ограничения количества денег, разрешенных к использованию, свиданий с родными и т. д.), должны соответствовать требованиям Конституции Украины и Конвенции, а также что они должны также преследовать цели наказания, закрепленные в УК Украины (наказание, исправление, специальная и общая превенция). Ведь ограничения являются его содержанием, то есть его составляющими и одновременно теми средствами, которые, в свою очередь, входят в такое более объемное средство, как наказание, и с помощью кумулятивного эффекта которых и должны достигаться цели наказания .

Основываясь на таких предпосылках, представляется, что установление того, какие цели должно/может преследовать ограничение права осужденного, является сложной и актуальной научной проблемой уже хотя бы потому, что установление даже того, какую из четырех целей наказания должно преследовать ограничение, вызывает затруднения в

ответе. Должно ли ограничение одновременно быть нацеленным на достижение всех целей наказания или только отдельных из них? Возможно ли вообще, чтобы одно и то же ограничение достигало различных целей? Например, запрет осужденным употреблять алкогольные напитки одновременно должен наказывать и предотвращать преступления и исправлять, или только, например, предотвращать преступления?

Есть такие логически допустимые варианты ответа на эти вопросы: 1. Ограничения направлены в равной степени ко всем целей наказания, закрепленных в УК Украины.

2. Каждое ограничение может/должно преследовать только одну цель наказания.

3. Ограничение может/должно преследовать одновременно несколько целей и не преследовать другую/другие. 4. Отдельные ограничения имеют только одну цель, в то время как другие могут/должны преследовать сразу несколько или все цели наказания. 5. Каждое отдельное ограничение имеет своего рода «акценты», то есть цели, к которым они преимущественно направлены.

Представляется интересным четвертый подход, ведь он позволяет утверждать, что ограничение свободы передвижения (изоляции) исчерпывает цель кары (ведь именно в изоляции осужденного и в помещении его на определенный срок в уголовно-исполнительное учреждение закрытого типа формально и состоит лишение свободы (ч. 1 ст. 63 УК Украины)), а потому все другие ограничения, как то запрет пользования Интернетом, не могут иметь целью кару, а направлены только на предотвращение преступлений. Принятие такого подхода, однако, предполагает необходимость предоставления осужденным доступа к ограниченному кругу сайтов, таких как образовательные, культурные и т. д. При этом надо понимать, что любое ограничение по своей сути является карой, однако это не означает с необходимостью, что наказание является их целью.

Объективное свойство ограничений причинять страдания еще, с нашей точки зрения, не означает их направленности на кару, ведь ограничение может направляться и на другие цели, причиняя при этом сопутствующие страдания. Вместе с тем признать этот подход означало бы, что количество свиданий осужденных, наверное, нужно было бы максимально увеличивать, ведь они способствуют цели исправления, имеют положительный эффект на будущую реинтеграцию в общество, несмотря на их карательный оттенок.

Также необходимо иметь в виду и то, что ограничения могут быть обоснованы с учетом определенных объективных факторов - пропускная способность помещений (кабинок) для свиданий, количество осужденных, желающих получить свидание, и т. д. Хотя следует, очевидно, понимать, что эти объективные факторы тесно связаны и в связи с их природой практически могут быть обоснованы и целью необходимости поддержания надлежащего правопорядка в учреждении исполнения наказаний, как это предусмотрено

4. 2 ст. 8 Конвенции.

В то же время, если допустить, что ограничение может направляться только к одной цели, это проявляется определенным логическим противоречием. Ведь если задекларировано четыре цели наказания, то все содержательные элементы наказания, в число которых входят ограничения, должны также направляться ко всем этих целей одновременно. В этом случае цели следует понимать как признаки наказания как целого явления, которые в той или иной степени должны быть присущи всем его элементам.

Пятый подход позволяет избежать такого противоречия, однако не дает практической возможности никак сдерживать нормотворческую и правоприменительную практику, ведь соответствующее «акцентирование» целей, которое, очевидно, нельзя нормативно закрепить, полностью будет зависеть от усмотрения правоприменителя, что дает широкое поле для его представления о назначении каждого ограничения, а потому и для их максимального расширения, и для максимального сужения. Это может приблизить политику государства до подхода, похожего на социалистическую целесообразность, когда право трактуется и пишется так, как это выгодно государству, что есть, конечно,

недопустимо для применения в сфере прав человека. Проблема усложняется и тем, что существуют противоречия между самими целями наказания, так как оно должно и наказывать и исправлять одновременно. Советские ученые исправительно-трудового права называли такое соотношение между целями наказания «коллизией» [6, с. 136], а некоторые вообще указывали на противоречия между целями наказания в виде лишения свободы и самой природой этого наказания, ведь о невозможности подготовить к жизни в обществе в условиях изоляции от общества, научить полезному поведению, удерживая осужденного среди себе подобных, свидетельствует «здравый смысл» [7, с. 5].

Более запутанным представляется анализируемый вопрос, учитывая существование дополнительных целей, которые надо обязательно иметь в виду при решении описанной проблемы. Они содержатся в ст. 1 Уголовно- исполнительного кодекса Украины, которая называется «цели и задачи уголовно-исполнительного законодательства Украины». В части первой этой статьи установлена цель, а именно: защита интересов личности, общества и государства путем создания условий для исправления и ресоциализации осужденных, предупреждение совершения новых уголовных преступлений как осужденными, так и другими лицами, а также предупреждение пыток и нечеловеческого или унижающего достоинство обращения с осужденными. Во второй части ставятся задачи, которые, возможно, имеют хоть и меньшее, но все же важное значение для понимания природы и целей ограничений прав осужденных.

С учетом того, что эти ограничения чаще всего закреплены именно в уголовно-исполнительном законодательстве, хотя и не только [8; 9; 10], они должны соответствовать его целям и задачам. Из этого вытекает то, что ст. 1 УИК Украины, учитывая отсутствие достаточных теоретических наработок по поводу ее понимания, практики ее применения как в нормотворческой, так и в правоприменительной деятельности, может рассматриваться как потенциальное «яблоко раздора» в определении границ правоограничений осужденных, их количественных и качественных характеристик. Например, пути достижения той же цели защиты интересов общества и государства путем создания условий для исправления и ресоциализации учеными (философами, криминологами, юристами) видятся по-разному, а потому и необходимые характеристики правоограничений, которыми она и должна достигаться, могут толковаться представителями различных научных течений (и практиками) совершенно противоположно. Эти соображения демонстрируют сложность и объемность исследуемой проблемы.

Следует также отметить, что прослеживается значительное влияние Конвенции и Конституции на содержание наказания. Его составные элементы, которыми, как было сказано, является ограничение прав, должны соответствовать одновременно и тем целям, которые закреплены как в Конституции, так и в Конвенции, и при этом соответствовать другим требованиям к ограничениям, которые закреплены в последней, таким как необходимость в демократическом обществе. С учетом того, что это требование не является чем-то аморфным или общетеоретическим, а достаточно четко очерченным и прагматичным императивом, сформировавшимся в практике ЕСПЧ, можно утверждать о сдерживающем влиянии Конвенции и практики Суда на уголовно-правовую политику в сфере исполнения наказаний Украины в части, что касается установления ограничений прав осужденных, очерчивания границ их статуса.

Специфика ограничений прав осужденных по сравнению с ограничениями прав свободных граждан состоит в том, что они одновременно являются содержанием наказания и закрепляются, как правило, в уголовно-исполнительном законодательстве и должны одновременно отвечать дополнительным требованиям, которые обязаны гарантировать дополнительную по сравнению со свободными гражданами защиту осужденных от необоснованных ограничений. Однако эти требования могут противоречить формулируемым в Конституции и Конвенции. Отдельные цели ограничений, вытекающих из целей наказания, цели уголовно-исполнительного законодательства, впрочем, могут

вызвать определенную путаницу при их интерпретации и, как следствие, потенциально приводить к расширению оснований для обоснования дополнительной, необоснованной лимитации прав осужденных.

Сложность и важность для определения правового статуса осужденных, формирование национальной уголовно-правовой политики в сфере исполнения наказаний, проблемы целей ограничений прав осужденных подтверждают важность и необходимость дальнейших усилий для научной разработки теории ограничений прав осужденных, которая учла бы специфику их правового статуса и развила бы высказанные в этой работе мысли. Наше исследование дает основания утверждать, что указанная проблема имеет актуальность не только в Украине, но и в международном масштабе. Это связано и с отсутствием сформированного специфического подхода ЕСПЧ в соответствующей сфере, и скудностью соответствующих научных наработок международных специалистов.

Список литературы: 1. Степанюк А. Ф. Сущность исполнения наказания / Худож.-оформитель Д. Е. Гапчинский. - Харьков: Фолио, 1999. - 256 с. 2. Наташев А. Е. Правовое положение осужденных / А. Е. Наташев // Исправительно-трудовые учреждения: сборник научных трудов. - Вып. № 7. - М.: ВНИИ МвД СССР, 1979. - С. 29-35. 3. Commentary to recommendation Rec (2006) 2 of the Committee of Ministers to Member states on the European Prison Rules / [Електронний ресурс]. -

/Режим доступу: http://www.coe.int/t/dghl/standardsetting/cdpc/E%20commentary%20to%20th e%20EPR.pdf. 4. Case of Hirst v. the United Kingdom (No. 2) / [Електронний ресурс] - Режим доступу : http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng/pages/search.aspx?i=001-70442. 5. Сase of Dickson v. the United Kingdom / [Електронний ресурс] - Режим доступу: http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng/pages/search.aspx?i=001-83788. 6. Наташев А. Е. Основы теории исправительно-трудового права / А. Е. Наташев, Н. А. Стручков. - М. : Юрид. литра, 1967. - 189 с. 7. Хохряков Г. Ф. Парадоксы тюрьмы / Г. Ф. Хохряков. - М. : Юрид. лит., 1991. - 224 с. 8. Рыбаков В. В. Имущественные права лиц, осужденных к лишению свободы: автореферат дисс. ... канд. юрид. наук / В. В. Рыбаков. - М., 2006. - 28 с.

9. Ельчанинова О. В. Гражданско-правовое положение лиц, осужденных к лишению свободы: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук / О. В. Ельчанинова. - СПб., 2004. - 22 с.

10. Мамажанов К. С. Участие в гражданском обороте лиц, осужденных к лишению свободы в Кыргызской Республике / К. С. Мамажанов.- СПб., 2011. - 241 с.

СП1ВВ1ДНОШЕННЯ Ц1ЛЕЙ ОБМЕЖЕНЬ ПРАВ ЗАСУДЖЕНИХ

Човган В. О.

У статп вперше ставиться й аналiзуeться проблема стввщношення цшей обмежень прав засуджених у свiтлi припиав Конституцп Украши, Свропейсько!' конвенцп про захист прав та основоположних свобод, Кримшального та Кримшально-виконавчого кодекав Украши. Вказуються точки дотику цих вимог та деяю теоретично можливi шляхи розв'язання проблеми 1'х узгодження. Описуеться неоднозначшсть та проблемшсть розробки единого наукового пщходу до розумшня цшей правообмежень засуджених та вимог до них.

Наводячи окремi приклади, автор демонструе зв'язок мiж теоретичним та практичним характером поставлено'1 проблеми. Придшяеться увага значенню мiжнародних стандар^в обмежень прав засуджених, чим показуеться 1'хне значення для в^чизняно!' дiяльностi з виконання покарань як процесу застосування правообмежень до засуджених.

Ключовг слова: обмеження прав засуджених, правообмеження, засуджеш, пештенщарна служба, виконання покарань, кримшально-виконавча система, права засуджених.

CORRELATION OF INMATES' RIGHTS RESTRICTIONS AIMS

Chovgan V. O.

The article for the first time poses and examines the problem of purposes of placed on the prisoners' rights restrictions in light of the requirements of the Constitution of Ukraine, the European Convention on Human Rights and Fundamental Freedoms, Criminal Code and Penitentiary Code of Ukraine. It identifies the common ground of these requirements and some theoretically possible solutions to the problem of its coordination. This article also describes the ambiguity and problematic development of a single scientific approach to understanding the goals and requirements of the inmates' rights restrictions.

Citing some examples, the author demonstrates the relationship between the theoretical and practical nature of the problem. By showing their importance to the national penitentiary activities as the process of rights restrictions' application to prisoners attention to the importance of international standards on inmates' rights restrictions is paid.

Key words: prisoners' rights restrictions, prisoners, penitentiary service, penitentiary system, rights of prisoners

Поступила в редакцию 14.05.2014 г.