Соотношение слова и музыки в постижении смысла бытия Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

ФИЛОСОФИЯ

Вестн. Ом. ун-та. 2013. № 3. С. 30-31.

УДК 130.2

Д.И. Бахтизина, Л.Ч. Загитова

СООТНОШЕНИЕ СЛОВА И МУЗЫКИ В ПОСТИЖЕНИИ СМЫСЛА БЫТИЯ

Рассматриваются музыка и слово - две альтернативные звуковые системы в жизни человека. Описано образное восприятие мира, которое происходит через музыку и поэтическое слово, а также наиболее содержательная часть музыки - музыкальная интонация.

Ключевые слова: слово, музыка, музыкальная интонация, синестезия, цельное знание.

Через две альтернативные звуковые системы, слово и музыку, человечество осуществляет важнейшие социальные функции - коммуникации и выражения своего личного отношения к мирозданию. Определив музыку как нечто, что начинается там, где кончается слово, Г. Гейне обозначил границу области музыки как начала, не поддающегося вербальному осмыслению.

Среди внемузыкальных элементов, постоянно сопровождающих музыку, особое место занимает слово, следы влияния которого на музыку обнаруживаются в каждом музыкальном произведении. Являясь различными способами идентификации человеческой личности, музыка и слово представляют собой обобщение различных форм познания и переживания бытия, что во многом связано с исторически сложившимися особенностями мышления человека [1, с. 88]. Постижение наиболее значительных, фундаментальных оснований бытия, нуждающееся в обогащении средств познания, наступает за порогом логики, на фоне чего музыка приобретает значение своеобразной альтернативы в вопросе интерпретации бытия. Ее отличие от вербально-логического мышления позволяет ей открыть неведомые глубины бытия.

Различие слова и музыки выявляется при их сравнении. Слово - это область понятия, музыка - область идеи; слово устойчиво и незыблемо, музыка же - вся в изменении; слово - проводник рациональности, музыка - иррациональности. Слово в большей степени обращено к сознанию, музыка - к подсознанию. Слово расчленяет и проясняет, музыка же при расчленении исчезает как духовное явление. Музыка создает ту многозначность, ту «туманность», которая, по мнению Р. Роллана, в произведении «меньше вредит великому художнику, чем мнимая ясность» [2, с. 21]. Она позволяет человеку «прозревать неделимую суть вещей, схватывая мир в его целостности» [3, с. 3].

Сложность и разветвленность структуры поэтического текста позволяет ему быть своеобразным аналогом музыки в мире слов. Поэтический текст, подобно музыкальному, несет в себе резервы, открывающие широкое ассоциативное пространство при его восприятии. Вследствие того, что в поэзии основной смысл содержится не в самих словах, а в том, что кроется за ними, поэзия может нарушить привычное представление о значении слова и насытить его другим содержанием в соответствии с характером создаваемого образа. Это было замечено М. Цветаевой, отметившей, что есть в стихах нечто более важное, чем смысл, - их звучание.

А. Шопенгауэр выделил способность музыки абстрагироваться, благодаря чему она раскрывает нечто надкатегориальное, становится некоей общей идеей, незримо присутствующей в жизни человека и реализующейся в частностях других форм духовности [4, с. 524]. В дихотомии слова и музыки последняя поднимает слово на более высокий понятийный

© Д.И. Бахтизина, Л.Ч. Загитова, 2013

Соотношение слова и музыки в постижении смысла бытия

31

уровень, освобождая его от излишней конкретизации и выявляя его скрытые смыслы. Ф. Ницше, относя музыку к сфере, стоящей «превыше всех явлений» и «предшествующей всякому явлению», утверждает, что «лирика не может высказать ничего такого, что с безграничной всеобщностью и охватом не было бы уже заложено в этой музыке, которая принудила поэта к образной речи» [5, с. 472-473]. Поэтическая речь, по мнению Ницше, имеет особый характер, приближающий его к музыке как к совершенному выражению совершенных образов.

Музыку со словом роднит то, что они являются средством хранения и передачи информации, а также средством общения, в чем важную роль играет интонационность. Хотя Ницше ставит на первое место в речи интонацию, раскрывающую внутреннее богатство личности [5, с. 473], но ее основное назначение - создание подтекста, обогащающий значение сообщения. Способность интонации совершенно преобразить содержание слова была выделена Ницше, обратившим внимание на исчезновение в письменной речи выразительности устного высказывания. В музыке же интонация является основным средством передачи информации.

Музыка ассимилирует в себе разнообразные внемузыкальные элементы, обобщающие культурно-исторический опыт жизни человека. Ассимиляция происходит на уровне синестезии, в которой скрыты самые различные образы, имеющие зрительное, кинестетическое и тактильное происхождение. Сжатие огромного количества информации различного происхождения придает интонации внутреннее богатство.

Австро-немецкая Lied, романс, опера -жанры, в которых решалась проблема соотношения словесного и музыкального текстов. По мнению К. Монтеверди, музыка не должна покорно следовать за словом, она, напротив, идет дальше и глубже слова, так как способна изобразить не только настоящее героя, но и его прошлое и будущее, т. е. константные стороны его личности [6, с. 240]. Сочиняя вокальное произведение, композиторы проникают в смысл слова, стремятся обнаружить его суть и найти адекватное выражение ему в музыке. Создание музыки на стихотворение является, по сути, переводом его на другой язык, имеющим собственную структуру. Но композитор при этом сохраняет и логику поэтического текста, дополняя его текстом музыкальным. Эти два

равноправных языка должны составить единое полифоническое целое. Слова (согласно И. Маттезону, это «тело речи»), находят свое выражение не только через мысли -«души слов», но и через мелодии - «золотое солнце душ», способное осветить их совершенно по-иному, раскрыв то, что наделяет их новым смыслом, рожденным в результате взаимодействия с контекстом музыкального произведения [6, с. 245].

В XX в. слово нередко не входит в музыкальный текст, но становится конструктивным прообразом музыкальной формы. Выявленная композитором внутренняя структура поэтического или прозаического текста экстраполируется на музыкальную ткань. Решения могут быть весьма своеобразными. Так, К. Штокхаузен в качестве одной из частей своего произведения предложил только словесный текст, без музыкального, который, по его замыслу, исполнители под впечатлением словесного текста должны сами импровизировать [7, с. 98100]. Новое соотношение слова и музыки помогает композитору проникнуть в тайны подсознания, выявить те сложные механизмы, которые позволяют приоткрыть тайну рождения художественного образа.

Первое слово творения, согласно Библии, давшее жизнь всему, эта первоинтона-ция, соединившая в себе силу слова и музыки, дала толчок развитию логического мышления в человеческой речи и образно-эмоционального - в музыке. Их единение открывает путь к цельному знанию, мобилизующему все сущностные, духовные силы человека.

ЛИТЕРАТУРА

[1] Герасимова И. А. Музыка и духовное творчество // Вопросы философии. 1995. № 6. С. 8797.

[2] Роллан Р. Гендель // Роллан Р. Музыкально-историческое наследие. Вып. 2. М. : Музыка, 1987. С. 199-300.

[3] Медушевский В. В. Интонационная форма музыки. М. : Композитор, 1993. 262 с.

[4] Шопенгауэр А. Основные идеи эстетики // Избр. произв. М. : Просвещение, 1993. С. 413474.

[5] Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки // Избр. произв. Минск : Харвест, 2007. С. 447572.

[6] Музыкальная эстетика Западной Европы XVII-XVIII веков / сост. текстов и общ. вступ. ст. В. П. Шестакова. М. : Музыка, 1971. 688 с.

[7] Соколов В. С. Введение в музыкальную композицию XX в. М. : Владос, 2004. 231 с