CC BY
65
В. А. Береснеба. Соотношение синкретизма и нейтрализации б лингвистике.
24. Ср.: Вайнрайх, У. Указ. соч.
25. Вишневская, Г. М. Указ. соч. С. 100.
26. Наумова, Е. В. Указ. соч. С. 35.
27. Интерференция звуковых систем... С. 267.
28. Вишневская, Г. М. Указ. соч. С. 41.
29. Там же. С. 21.
30. Ганиев, Ж. В. Немецкий акцент в русской речи [Текст] / Ж. В. Ганиев. М., 1971. С. 20.
31. Ср.: Там же.
32. Хромов, С. С. Указ. соч. С. 95-96.
33. Ср.: Логинова, И. М. Экспериментально-фонетическое изучение явлений звуковой интерференции при обучении русскому произношению [Текст] / И. М. Логинова // Фонетические исследования в целях обучения иностранных студентов русскому произношению. М., 1977.
34. Ср.: Наумова, Е. В. Указ. соч.
В. А. Береснеба
СООТНОШЕНИЕ СИНКРЕТИЗМА И НЕЙТРАЛИЗАЦИИ В ЛИНГВИСТИКЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ГРАММАТИЧЕСКОЙ
КАТЕГОРИИ ВРЕМЕНИ СОВРЕМЕННОГО НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА)
Статья посвящена проблеме разграничения явлений синкретизма и нейтрализации в лингвистике. Используя в качестве иллюстративного материала временные формы современного немецкого языка, автор показывает, в какой мере можно говорить о соотношении рассматриваемых явлений.
Несмотря на то что проблема синкретизма (греч. Бу^кгёйзтбз = соединение, объединение) не новая для лингвистики проблема, она все еще не нашла единого решения. Среди исследователей, во-первых, нет единодушия по вопросу о том, характеризует ли синкретизм лишь явления в период их становления, или же он существует также после размежевания элементов синкретичных явлений. А, во-вторых, ситуацию, сложившуюся вокруг проблемы синкретизма на современном этапе его развития, можно описать, используя следующие слова В. В. Колесова: «Часто, употребляя одни и те же термины, мы не можем сговориться по существу, поскольку индивидуальные представления о предмете дискуссий не сведены в приемлемые для всех (или многих) понятия и определения» [1]. Так, в литературе наблюдается смешивание явления лингвистического синкретизма, который в самом общем виде может быть определен как совмещение двух и более функций одним языковым знаком, с явлениями контаминации, игры слов, омонимии и полисемии. Принимая во внимание установлен-
БЕРЕСНЕВА Виктория Алексеевна - кандидат филологических наук, доцент по кафедре романо-герман-ской филологии ВятГГУ © Береснева В. А., 2008
ный В. С. Соловьевым и положенный им в основу теории всеединства «общий закон всякого развития» [2], учитывая непосредственную связь языкового развития и развития нашего мышления, опираясь на лингвистические данные, мы делаем выводы о том, что синкретизм свойственен не только неразвитому состоянию объектов и явлений, но может рассматриваться и как некоторый этап их развития, и что явление синкретизма имеет особый лингвистический статус, отличный от лингвистического статуса вышеназванных явлений [3].
Некоторые ученые испытывают также трудности в вопросе об отграничении синкретизма от явления, получившего в лингвистике обозначение «нейтрализация». Отождествление этих явлений мы находим, например, у Л. Ельмслева. Так, он пишет: «Мы сможем теперь остановиться на явлении, известном в традиционной грамматике под именем синкретизма, а в современной фонемике под названием нейтрализации» [4]. При этом, по мнению А. Мартине, термин «синкретизм» имел для Ельмслева «преимущество перед термином нейтрализация, так как указывал на его расхождение с пражской фонологией» [5].
А. Мартине настаивает на четком разграничении синкретизма и нейтрализации. Первым условием нейтрализации на уровне значимых единиц, по Мартине, является следующее: «В контексте, определенном в терминах единиц, наделенных смыслом, сигнификативная функция оппозиции более не должна осуществляться» [6]. Сигнификативная функция оппозиции, указывает Мартине, «перестает действовать, так как в определенном смысловом контексте выбор между одним и другим членом оппозиции больше не имеет смысла» [7].
Иначе, убежден автор, дело обстоит с синкретизмом, под которым он понимает «частичную омонимию» определенного типа [8]. Различая «функционирование» и «функцию», Мартине пишет, что синкретизм (т. е. «частичная омонимия») может привести к «дефектному функционированию». Он квалифицирует синкретизм как «своего рода языковой "изъян"», обращает внимание на обусловленное синкретизмом «формальное неразличение, смешение» [9]. При синкретизме, однако, подчеркивает Мартине, в отличие от нейтрализации всегда есть выбор между тем или другим членом оппозиции. «Когда я, - говорит исследователь, - слышу фразу: Je cherche un homme qui travaille... где используется форма 3-го лица ед. числа от глагола travailler, то здесь нет никакого формального различия между мо-немой индикатива и монемой сослагательного наклонения, и я не могу знать, идет ли речь о человеке, который работает в момент речи, или
о человеке, который мог бы согласиться работать» [10]. И хотя слушающий, замечает Мартине, может быть в неведении, говорящий хорошо знает, употребил ли он индикатив или сослагательное наклонение, и при заявлении слушающим о своем неведении тотчас «устранит двойственность, прибавив к своей фразе слова en ce moment или использовав вспомогательные глаголы типа veuille или puisse в случае, если речь идет о монеме сослагательного наклонения» [11]. Несмотря на то что форма travaille в анализируемой фразе может выражать индикатив или сослагательное наклонение, она «никоим образом не представляет собой лингвистической единицы, которая покрывала бы оба наклонения», «в изучаемом контексте всегда имеется выбор между тем или другим наклонением, в связи с чем в данном случае было бы неправильно говорить о нейтрализации», подчеркивает ученый [12].
Но насколько категорично Мартине заявляет о том, что «частичную омонимию» (= синкретизм) «никогда не следует считать нейтрализацией» [13], настолько же решительно следует указать на недопустимость отождествления синкретизма и омонимии. У этих явлений различная природа и разный языковой статус [14].
Что касается отношения «синкретизм - нейтрализация», то нейтрализация, в том виде, как ее определяет Мартине, которая, по словам самого автора, «полностью относится к синтаксису» [15], просто не может иметь каких-либо точек соприкосновения с синкретизмом, поскольку синкретизм носит парадигматический характер. На синтагматическом же уровне, в речи, происходит «разрешение», т. е. устранение синкретизма.
Посмотрим, в какой мере можно говорить о соотношении синкретизма и нейтрализации, используя в качестве иллюстративного материала синкретичные временные формы современного немецкого языка.
Анализ фактического материала показывает, что все временные формы в современном немецком языке заключают в своем парадигматическом содержании наряду с сигнификативной функцией, тождественной денотативной функции данной временной формы, также сигнификативные функции, отражающие транспозицию этой временной формы в первичную временную сферу употребления других временных форм, и обнаруживают тем самым проявление внутрикатего-риального синкретизма. Презенс и перфект транспонируются в первичные временные сферы функционирования претеритальных и футуральных временных форм, претерит и плюсквамперфект -в первичные временные сферы функционирования презентных и футуральных временных форм, футур I и футур II - в первичные временные
сферы функционирования презентных и прете-ритальных временных форм, ср., например:
Auf dieser Balustrade also setzt Charlotte Menzel in einer warmen Juninacht des Jahres 1925 ihren, gelinde gesagt, angetüterten Tischherrn ab... (Ch. Wolf. Kindheitsmuster);
Morgen mache ich einen Käfig für «Das heilige Tier» (L. Frank. Die Räuberbande);
Warum genoss er jetzt das tiefe, sommerliche Grün der großen, breiten, reichen KastanienbUtter, und weshalb betäubte ihn jetzt der Duft der Kastanien so heftig? (J. Roth. Das falsche Gewicht);
Was gab es doch morgen im Theater?;
Er dachte an Anne, dachte: jetzt wird Evers bei ihr sitzen mit Bügelfalten und warmer Anteilnahme, wird ihr schonend beibringen, dass ihr Mann, einer unserer Besten, einem Unglücksfall zum Opfer fiel... (S. Lenz. Der Anfang von etwas).
Временные формы в современном немецком языке являются, таким образом, во внутрикате-гориальном отношении поликонцептными. В результате транспонирования временных форм в первичную временную сферу функционирования других временных форм происходит нейтрализация различных темпоральных дифференциальных признаков в рамках одной единой грамматической категориальной формы. Нейтрализация же на уровне каждой временной формы приводит, в свою очередь, к объединению в системе языка в общее нерасчлененное целое сигнификативных функций данной временной формы, т. е. к ее парадигматическому синкретизму.
В отношении случаев, подобных вышеприведенным примерам, принято говорить как о синтагматической нейтрализации [16]. Такое утверждение, однако, противоречит объективным данным. Смысловые признаки, возникающие при транспозиции временной формы в первичную временную сферу функционирования других временных форм, проявляются на уровне являющихся фактом коллективного языкового сознания коннотаций. Под коннотацией в настоящей работе понимается смысловое содержание языковой единицы, выступающей во вторичной для нее функции наименования, формируемое ассоциативно-образным представлением об обозначаемой реалии на основе осознания внутренней формы наименования. Сигнификативные коннотации как факт коллективного языкового сознания зафиксированы именно в парадигматическом содержании форм. В речи же происходят отбор и актуализация одной из обусловленных системой языка функций языкового знака.
Очень убедительные примеры, иллюстрирующие то, что «содержание многозначного (в нашей концепции: синкретичного. - В. Б.) слова обусловлено системой языка, а не речью», приводит в своей монографии «Содержание слова,
В. А. Береснева. Соотношение синкретизма и нейтрализации в лингвистике.
значение и обозначение» С. Д. Кацнельсон [17]. Так, ученый пишет: «В евангельском сравнении Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в царствие небесное поражает экстравагантный образ: кому могла взбрести в голову мысль о животном, продергиваемом в иголку? Между тем на языке оригинала мысль была естественной и понятной, так как соответствующее слово обозначало там не только животное, но и морской канат из верблюжьей шерсти. Буквальный перевод на другие языки исказил и затемнил смысл, несмотря на точное воспроизведение контекстуальных условий (подчеркнуто нами. - В. Б.)» [18].
Абсолютно все функции каждой временной формы синкретично представлены в системе языка, присущи временной форме как таковой. Контекст не создает функции. Он отбирает и актуализирует одну из синкретизированных функций.
В связи с контекстной обусловленностью нейтрализации исследователи говорят о «нейтрализации членов оппозиции» [19], о «совпадении значения различных форм» [20]. Но допустить мысль о дублировании транспонируемой формой функции другой формы, о замещении транспонируемой формой в соответствующей сигнификативной функции другой формы равносильно отрицанию основного закона развития языка и мышления, заключающегося в накоплении знаний и получении новых знаний на основе уже имеющихся знаний.
Временные формы употребляются во временных областях, традиционных для других форм-партнеров по парадигме, так как речь в этом случае идет о концептах, отличным от концептов, выражаемых формами-партнерами. Благодаря своему денотативному содержанию транспонируемой временной форме удается адекватно отобразить в языке концепт, хотя и производный от базисного концепта, но все же являющийся по отношению к нему новыт (презенс способен обозначить действительно вос-произ-водящее, повторяющее воспоминание, претерит может представить настоящее или будущее относительно момента актуального. Теперь событие/бытие как уже состоявшееся в «живой» фантазии говорящего и т. д.). Форме, для которой эта временная сфера является первичной, сделать такое не под силу.
Синкретичное, нерасчлененное восприятие объективной реальности вызывает транспозицию одной грамматической формы противопоставления в первичную временную сферу функционирования другой, приводит к нейтрализации различных содержательных элементов в рамках отдельных временных форм, является причиной внутрикатегориального синкретизма в системе временных форм.
Не всякая парадигматическая нейтрализация приводит к синкретизму. Важен способ, которым реализуется нейтрализация. Так, нейтрализация как явление парадигматики исследуется 3. М. Во-лоцкой, Т. Н. Молошной и Т. М. Николаевой. Под ней авторы понимают «снятие противопоставления граммем одной категории» [21]. Нейтрализация, указывают авторы, имеет место там, где наблюдается «внешнее совпадение», или «омонимия» грамматических морфов [22]. «Например, один морф -о (в словоформах окно, село) выражает граммемы именительного и винительного падежей» [23]. При нейтрализации граммем одной категории, пишут исследователи, образуются архиграммемы. Так, морф -о выражает архиграммему именительного и винительного падежей. По мнению В. И. Куракова, эта архиграммема и есть синкретизм, т. е. результат парадигматической нейтрализации» [24].
Автор настоящей статьи согласен с тем, что синкретизм представляет собой результат парадигматической нейтрализации. Но если в основе нейтрализации лежит омонимия, явление, не имеющее с синкретизмом ничего общего, то о синкретизме говорить неправомерно.
Резюмируя вышесказанное, отметим, что отождествление синкретизма и нейтрализации не имеет под собой лингвистических оснований. Синкретизм и нейтрализация могут рассматриваться как соотносительные понятия лишь в той мере, что нейтрализация является условием возникновения синкретизма, приводит к синкретизму. Синкретизм может быть обозначен как результат парадигматической нейтрализации, понимаемой как снятие противопоставления содержательных элементов, различных сигнификативных функций в рамках одного языкового знака.
Примечания
1. Колесов, В. В. Семантический синкретизм как категория языка [Текст] / В. В. Колесов // Вестн. Ленингр. ун-та. Сер. 2. История, языкознание, литературоведение. Л., 1991. Вып. 2. № 9. С. 40.
2. Соловьев, В. С. Философские начала цельного знания [Текст] / В. С. Соловьев // Соловьев В. С. Соч.: в 2 т. Т. II / общ. ред. и сост. А. В. Гулыги, А. Ф. Лосева; примеч. С. Л. Кравца и др. М.: Мысль, 1988. (Филос. наследие. Т. 105). С. 145.
3. О разграничении этих явлений см.: Береснеба, В. А. Явление лингвистического синкретизма в сопоставлении с явлениями контаминации, игры слов, омонимии и полисемии [Текст] / В. А. Береснева // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. 2007. № 2 (17). С. 86-89.
4. Ельмслев, Л. Пролегомены к теории языка [Текст] : пер. с англ. Ю. К. Лекомцева / Л. Ельмслев // Новое в лингвистике: сб. статей / сост. В. А. Зве-гинцев М.: Иностр. лит., 1960. Вып. 1. С. 343.
5. Мартине, А. Нейтрализация и синкретизм [Текст] : пер. с франц. М. М. Маковского / А. Мартине // Вопросы языкознания. 1969. № 2. С. 103.
6. Там же. С. 101.
7. Там же. С. 103.
8. Там же. С. 102.
9. Там же. С. 102-103.
10. Там же. С. 102.
11. Там же.
12. Там же.
13. Там же. С. 103.
14. См. об этом: Береснева, В. А. Указ. соч. С. 8788.
15. Мартине, А. Указ. соч. С. 109.
16. Ср., напр.: Шендельс, Е. И. Многозначность и синонимия в грамматике (на материале глагольных форм современного немецкого языка) [Текст] / Е. И. Шендельс. М.: Высш. шк., 1970. С. 15 и след.; Журавлев, В. К. Нейтрализация [Текст] / В. К. Журавлев // Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Сов. энцикл., 1990. С. 328.
17. См.: Кацнельсон, С. Д. Содержание слова, значение и обозначение [Текст] / С. Д. Кацнельсон. М.; Л.: Наука, 1965. С. 54-55.
18. Там же. С. 55.
19. Шендельс, Е. И. Указ. соч. С. 14.
20. Журавлев, В. К. Указ. соч. С. 328.
21. Волоцкая, 3. М. Опыт описания русского языка в его письменной форме [Текст] / 3. М. Волоцкая, Т. Н. Молошная, Т. М. Николаева. М.: Наука, 1964. С. 43.
22. Там же. С. 44.
23. Там же.
24. Кураков, В. И. Явление синкретизма в трудах советских и зарубежных лингвистов [Текст] / В. И. Кураков // Теоретические вопросы немецкой филологии (лексикология, стилистика): республиканский сб. Горький: Изд-во ГГПИИЯ им. Н. А. Добролюбова, 1974. С. 67.
НОВЫЕ КНИГИ
Герменевтический подход в гуманитарном образовании: Коллективная монография / Под ред. Е. О. Галицких. -Киров: Изд-во ВятГГУ, 2007. - 173 с.
В монографии предпринята попытка реализации герменевтического подхода в современном гуманитарном образовании. Монография выполнена в соответствии с базовым направлением научной деятельности Вятского государственного гуманитарного университета - «Гуманистические ценности современной России: история, язык, культура».
Основное внимание авторов сосредоточено на применении герменевтического метода исследования в философии, филологии, психологии, педагогике в единстве методологической целостности интерпретации текстов.
Монография адресована научным работникам в области гуманитарного образования, филологам, педагогам-исследователям, библиотекарям, студентам.
