CC BY
134
Higher stages of human development. - New York: Oxford University Press, 1990. - P. 114-136.
4. Montepare J.M. An assessment of adults' perceptions of their psychological, physical and social ages // Journal of Clinical Geropsychology. - 1996. -№ 2. - P. 117-128.
5. Montepare J.M., Clements A. «Age schemas»': guides to processing information about the self // Journal of Adult Development. - 2001. - Vol. 8. -№ 2. - P. 99-112.
6. Neugarten B.L., Neugarten D.A. Changing meanings of age in the aging society // A. Pifer and
L. Bronte (eds.). Our Aging Society: Paradox and Promise. - New York: W.W. Norton, 1986. - P. 33-51.
7. Sadler W. The Third Age: Six Principles of Growth and Renewal after Forty. - Cambridge, MA: Perseus Books, 2000. - 256 p.
8. Shank R.C., Abelson R. Scripts, plans and knowlege // Advansed Papers of the 4-th IJCAI. -Tbilisi, 1975. - Vol. 1. - P. 151-157.
9. Whitbourne S.K. The psychological construction of the life span // J.E. Birren, K.W. Schaie (Eds.). Handbook of the psychology of aging. - New York: Van Nostrand Reinhold, 1986. - P. 594-618.
УДК159.922.8
Рыцарева Татьяна Васильевна
Институт психологии Российской Академии наук, г. Москва
t. rytsаre va@mail. ш
СООТНОШЕНИЕ СИМПТОМОТИЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ ПОДРОСТКА С ПАРАМЕТРАМИ СЕМЕЙНОЙ СИСТЕМЫ
В статье представлены результаты исследования параметров семейной системы: мифов и функциональности структуры в семьях подростков с негативными проявлениями отклоняющегося поведения. Приведен сравнительный анализ этих параметров в семьях подростков с проявлениями: неуспеваемость, непослушание, плохое поведение. Ключевые слова: подростки, мифы, функциональность структуры.
Негативные проявления отклоняющегося поведения подростков авторы [1; 2; 3; 4; 5; 6; 7; 8] связывают с трудностями самого подросткового периода и спецификой функционирования их семей. Закономерности таких проявлений подростка вызывают особенный интерес в связи с особенностями семьи или ее историей.
По убеждению представителя трансгенерационного подхода В. Де Гольжак основой для формирования идентичности личности является знание семейной истории и генеалогического древа [3]. Семейная история и идентичность членов семьи тесно связаны между собой. Ребенок рождается в семье - и это первая социальная группа, членом которой он является и с которой бессознательно и осознанно идентифицирует себя. Генеалогический порядок изначально определяет место каждого человека в общности, устанавливает его границы и идентичность. Через усвоение социальных программ и сценариев, вырабатываемых многими поколениями в семье, изучение, осмысление образцов поведения, постижение истории предков и рода человек начинает строить свою индивидуальную историю [3; 6].
Системный подход в изучении семьи [1; 2; 4; 8], у истоков которого стояли Мюррей Боуэн, Джей Хэйли, Вирджиния Сатир, Сальвадор Минухин, Карл Витакер и др., предполагает, что люди организуют свое поведение в соответствии с поколением, возрастом, полом и другими структурными и коммуникативными параметрами семейной системы. Поэтому семьи во многом повторяют сами
себя, и то, что происходит в одном поколении, часто повторяется в другом. М. Боуэн называет это многопоколенными переходами семейных паттернов [4].
В рамках данного подхода наиболее важной является проблема семейных мифов. По данным Э.Г. Эйдемиллера и В.В. Юстицкиса [7], термин «семейный миф» впервые был предложен А.Х. Феррейрой и по сути является «образом Мы», принятым в семье. Одной из первых семейный миф описала «Миланская группа» итальянских системных семейных психотерапевтов - M. Selvini Palazzoli, L. Boscolo, G. Cecchin, G. Pratta [8].
По определению А.Я.Варги «Семейный миф -это форма описания семейной идентичности, некая формообразующая и объединяющая всех членов семьи идея, или образ, или история, или идеология. Это знание, разделяемое всеми членами семейной системы и отвечающее на вопрос «Кто мы?» В мифе отражено знание о том, что принято и что не принято в семье делать и говорить, чувствовать, осуждать, ценить» [2, с. 72]. Автор описывает несколько семейных мифов таких как: «Мы - дружная семья», «Мы - спасатели», «Мы -герои», «Мы - люди» [1; 2].
По мнению А.А. Шутценбергер семейный миф выявляется через паттерн функционирования человека [6]. Он может реализовываться членами семьи функционально, отвечая необходимым изменениям в развитии (речь идет о стадиях развития семьи, где один этап в развитии сменяет другой) или дисфункционально, образовывая дисфункции для сохранения семейного мифа.
38
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ 2014, Том 20
© Рыцарева Т.В., 2014
Таблица 1
Критерии определения семейных мифов
Мифы Критерии
Мы - люди - Высказывания о ценности развития и совершенствования себя, о ценности образования и карьерного роста. - Высказывания с общим смыслом о том, что для того, чтобы стать кем-то, надо много учиться. - Истории о достижениях в развитии членов семьи в разных поколениях.
Мы - герои - Рассказы и истории о том, как люди боролись и преодолевали трудности, добиваясь высоких результатов. - Истории про терпеливость, героичность поступков.
Мы - дружная семья - Характеристики собственной семьи как бесконфликтной, высказывания о большой ценности мира в семье. Фразы с общим смыслом, что нужно держаться вместе. Наличие опасности во внешнем мире в суждениях.
Функциональность семьи зависит от разных факторов: уровня дифференциации, интеллектуального и эмоционального интеллекта членов семьи, их способности реализовывать необходимые изменения в семье, согласно стадиям развития [1; 2; 4] и др. Особенный интерес представляет соотношение паттернов функционирования семьи и особенностей негативных проявлений отклоняющегося поведения подростков, а именно симптоматического поведения.
Исходя из вышеизложенного, была сформулирована следующая гипотеза: в зависимости от дис-функциональности семьи мифы могут по-разному проявляться в поведении подростка.
Целью нашего исследования является изучение параметров семейной структуры: ее функциональности и семейных мифов и их соответствие с формой симптоматического поведения подростка.
Предполагается, что симптоматическое поведение подростка будет затрагивать ценностную сферу семьи и значимые ценности родителей.
В исследовании приняли участие учащиеся -31 подросток, родители которых обратились на консультацию в психологический центр по поводу негативного поведения ребенка. Средний возраст детей экспериментальной группы - 13,5 лет, что соответствует периоду подросткового возраста. Средний возраст матерей подростков - 37,9, а отцов -39,5 лет. Все семьи-респонденты были поделены
на 3 группы по критерию симптоматического поведения (запроса, с которым семьи обращались за помощью): 1 гр. «неуспеваемость» - 10 подростков; 2 гр. «непослушание» - 11 подростков; 3 гр. «плохое поведение» - 10 подростков. Таким образом, в исследовании приняла участие 31 полная семья (всего 93 человека).
Для исследования параметра семейной структуры «семейный миф» был использован метод ге-носоциограммы, который был разработан Анри Колломбом в 1977 году. Геносоциограмма является комментированным представлением генеалогического древа (генограммы) и представляет изображенную графически родословную с информацией о членах трех или более поколений.
Во время составления генограмм были использованы общепринятые символы. Определение семейного мифа происходило через исследование критериев, которые были выведены, пользуясь определениями разных авторов [1; 2; 4; 6] и представлены в таблице 1.
При прослушивании первичной консультации подсчитывалось число высказываний, относящихся к тому или иному типу. Высказывания суммировались по семье в целом.
Для выявления функциональности семейной структуры проводился контент-анализ стенограмм интервью. Описание параметров и критериев оценки представлено в таблице 2.
Таблица 2
яости семейной структуры
Параметры структуры семьи Описание параметра Критерии оценки дисфункциональности
Альянсы Коалиции: скрытые, межпоколенные Истории о связи родителя и ребенка, преобладающей над супружеской связью. Примеры дружбы двоих членов семьи против третьего.
Перевернутая иерархия Перевернутая иерархия, чрезмерная иерархизация Рассказы, подтверждающие, что статус ребенка в семье выше, чем статус одного или обоих родителей.
Дисфункциональность структуры Структура семьи, включающая аутсайдера При рассмотрение одного ребенка как нелюбимого и того, с кем нужно «воевать».
Ригидность Отсутствие гибкости Описание отсутствий изменений, необходимых семье на данном этапе функционирования.
Разобщенность Отсутствие семейной сплоченности Рассказы об дистантности в отношениях, демонстрация несогласованного поведения.
Рис. 1. Частота встречаемости высказываний в 1-ой группе
Рис. 2. Частота встречаемости высказываний во 2 группе
80 60 40 20 0
■ Мамы
■ Папы
Мы-герои Мы-люди Мы-дружная
семья
Рис. 3. Частота встречаемости высказываний в 3 группе
Согласно исследованиям авторов [1; 2; 4] проявления описанных критериев будут свидетельствовать о дисфукциональности семьи.
Результаты эмпирического исследования
Семейные мифы
Был проведен частотный анализ встречаемости высказываний в каждой из трех групп. Данные по 1-ой группе представлены на рисунке 1.
В первой группе миф «Мы - люди» выявлен в 9 семьях из 10, и в 1 семье определен миф «Мы спасатели». Содержание мифа «Мы - люди» состоит в высокой ценности образования и развития в семье.
Во второй группе (симптом - непослушание) выявлено: в 9 семьях миф «мы - дружная семья», в 1 семье миф «мы - люди», в 1 - «мы - герои». Показатели частоты встречаемости высказываний представлены на рисунке 2.
В российской культурной среде миф «Мы -дружная семья» широко распространен. В семьях с таким мифом не случается открытых конфликтов. Принято проявлять только положительные чув-
ства, а остальные чувства - обида, гнев, разочарование и прочее - игнорируются или вытесняются. Тревожно-депрессивные расстройства, агрессивное поведение - типичные проблемы семьи с таким мифом [1; 2].
В третьей группе представлены мифы «Мы -герои» - 7 семей, «Мы - люди» - 2 семьи. «Мы -дружная семья» - 1 семья. Данные представлены на рисунке 3.
В таких семьях передаются рассказы о героических поступках, преодоленных сложностях. Миф дает определенное понимание того, как люди должны чувствовать и осознавать себя. Члены семьи с героическим мифом как правило непримиримые, принципиальные люди. Ценность высоких достижений - характеристика такой семьи.
Значимость различий в группах определялась с помощью критерия Фишера, были отмечены значимые различия в проявлении следующих мифов: 1) «Мы - люди» в 1-ой группе в сравнении со 2-ой группой (ф*=2,525 при р<0,05), в сравнении с 3-ей группой (ф*=4,314 при р<0,05);
40
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ 2014, Том 20
Рис. 4. Частота встречаемости значимо различных параметров дисфункциональности в 3-х группах
15 10 5 0
1-группа "Неуспеваемость"
2-группа "Непослушание" 13-группа "Плохое поведение"
Коалиции Ригидность Разобщенность
2) «Мы - дружная семья» во 2-ой группе в сравнении с 1-ой группой (ф*=3,725 при р<0,05), в сравнении с 3-ей группой (ф*= 3,701 при р<0,05);
3) «Мы - герои» в 3-ей группе в сравнении с 1-ой группой (ф*=3,263 при р<0,05), в сравнении со 2-ой группой (ф*= 3,133 при р<0,05).
В полученных результатах видно, что симптоматическое поведение ребенка лежит в области семейного мифа, то есть наивысших семейных ценностей. В 1-ой группе, где высокая ценность развития и образования, симптом - неуспеваемость, во 2-ой группе, где наивысшая ценность в дружности семьи и соблюдении традиций, симптом - непослушание, а в 3-ей группе, где симптом - плохое поведение, то есть активное противостояние родителям и учителям, семейный миф о героических преодолениях.
Функциональность семейной структуры. Контент-анализ стенограмм психологических консультаций и интервью по выявлению параметров дис-функциональности семейной структуры выявил отсутствие семей без проявления вышеописанных критериев в каждой из экспериментальных подгрупп, что свидетельствует о дисфункциональнос-ти семейных структур в экспериментальных подгруппах. Конкретизация результатов представлена на рисунке 4.
В первой группе «Неуспеваемость» наиболее часто встречающийся и значимо различный параметр, свидетельствующий о дисфункциональнос-ти структуры - это коалиции, он проявился в 10 семьях: в сравнении со 2-ой группой (5 семей с проявлениями) - (ф*=3,021 при р<0,05), в сравнении с 3-ей группой (3 семьи) (ф*=3,825 при р<0,05).
В группе «Непослушание» разобщенность -наиболее часто встречающийся параметр, проявление в 10 семьях: в сравнении с 1-ой группой (4 семьи) - (ф*=2,655 при р<0,05), в сравнении с 3-ей группой (4 семьи) - (ф*=2,655 при р<0,05).
В группе «Плохое поведение» наивысшие показатели у параметра ригидность, проявление в 10 семьях: в сравнении со 1-ой группой (3 семьи) -(ф*=3,265 при р<0,05), в сравнении с 2-ой группой (5 семьи) - (ф*=2,578 при р<0,05).
Полученные данные продуктивно рассматривать в соотношении с результатами, полученными в исследовании семейных мифов.
Выводы
Семейный миф - параметр любой семейной структуры, определяющий ценности семьи и направленность поведения членов семьи. Например, хорошо известны семьи из нескольких поколений с великими спортсменами или учеными, в которых доминируют мифы о героических победах и достижениях. Очевидно, что сущностное содержание семейного мифа - недостаточный параметр, определяющий тип неблагополучного поведения ребенка. Однако, при наличии других факторов, например, дисфункциональности семьи, этот параметр может объяснять именно такое негативное поведение ребенка, т.е., форму симптома.
В исследуемых семьях были выявлены высокие показатели семейной дисфункции. Анализ стенограмм интервью показал различия в функциональности семейных структур. Соотнося полученные по двум методикам данные, мы можем предполагать, что наличие дисфункциональности семейной структуры - комплексный параметр, связанный с симп-тематическим поведением подростка. Это позволяет сделать вывод о том, что дисфункциональность семейных структур и семейные мифы соотносятся с типом симптоматического поведения подростка. Симптоматическое поведение ребенка лежит в области семейного мифа, то есть наивысших семейных ценностей. В зависимости от дисфункциональности семьи мифы по-разному проявляются в поведении подростка Т.о., гипотеза подтверждается.
Дальнейшее исследование может быть направлено на расширение выборки, рассмотрение запросов другого характера и неохваченных семейных мифов.
Библиографический список
1. Варга А.Я. Семейные мифы в практике системной семейной психотерапии. - М.: Институт практической психологии и психоанализа, 2001. - 245 с.
2. Варга А.Я. Введение в системную семейную психотерапию. - М.: Когито-Центр, 2009. - 182 с.
3. Де Гольжак В. История в наследство: Семейный роман и социальная траектория. - М.: Изд-во Института психотерапии, 2003. - 233 с.
4. Теория семейных систем Мюррея Боуэна: Основные понятия, методы и клиническая практика / ред. К. Бейкер, А.Я. Варга. - М.: Когито-Центр, 2005. - 496 с.
5. Харламенкова Н.Е. Самоутверждение подростка. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2007. - 384 с.
6. Шутценбергер А.А. Синдром предков. - М.: Изд-во «Психотерапия», 2007. - 253 с.
7. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В.В. Психология и психотерапия семьи. - СПб.: Питер, 2002. - 656 с.
8. Paradox and counterparadox / Selvini Palazzoli M., Boscolo L., Cecchin G., Pratta G. - NY: Jason Aranson, 1978. - 204 с.
УДК 159.922
Севастьянова Ульяна Юрьевна
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
ИССЛЕДОВАНИЕ СВЯЗЕЙ ЛИЧНОСТНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ С ОТНОШЕНИЕМ ОТЦА К СЕБЕ И РЕБЕНКУ
В статье обсуждаются личностные детерминанты отношения отца, влияющие на развитие детско-родитель-ских отношений. Представлены результаты исследования о существовании взаимосвязи личностных качеств и ценностей с особенностями отношения к себе и ребенку у мужчин, воспитывающих ребенка различного возраста.
Ключевые слова: отцовство и его детерминанты, структура отцовства, отношение отца к себе как родителю, отношение к ребенку, личностные качества и ценности мужчины.
В последние десятилетия отношение российских психологов к проблеме отцовства существенно изменилось. Это связано с переменами в жизни общества, увеличением требований к мужчине как к отцу. В жизни общества мы наблюдаем, с одной стороны, ряд негативных социальных явлений: увеличение количества разводов, частое отсутствие отца в семье. С другой стороны, все чаще в семье проявляется активное участие мужчины в уходе за ребенком (N. Cabrera, 2002; M. Lamb, C. Lewis, 2004), появляется образ «новый отец», как отца, который принимает активное участие в воспитании ребенка, эмоционально взаимодействует с ним, общается, выполняет все родительские функции наравне с матерью [9; 10].
Выбор изучения детерминант отцовства в рамках данного исследования обусловлен несколькими причинами. Во-первых, психология, как отечественная, так и зарубежная, вообще долгое время не изучала отцовство. Во-вторых, в существующих исследованиях по проблематике отцовства (в отличие от психологии материнства) отсутствует подробный анализ содержания отцовства, факторов, влияющих на формирование отцовского отношения, а также механизмов, лежащих в его основе [3]. В-третьих, в современных условиях существует малое количество программ психологической помощи отцам, в основном существующие программы направлены на развитие психологической готовности юношей к отцовству.
Большинство авторов рассматривает отцовство как взаимодействие мужчины и ребенка (И.С. Кон, 2003; М. Мид, 1988; Т.В. Архиреева, 2005; S.Barth, 2000) [1; 2; 5; 8]. О.Г. Калина и А.Б. Холмогорова указывают на то, что положительное влияние на ребенка оказывает не наличие отца, а характер взаимодействия (2012) [6]. Согласно проведенного нами теоретического анализа, структурная модель
отцовского отношения включает две подсистемы: отношение к себе как к родителю (представления
0 себе как о мужчине, отце; умения, навыки и деятельность отца, оценка себя); отношение к ребенку (представления о ребенке, отношение к ребенку, взаимодействие с ребенком). Данные подсистемы проявляются в когнитивном (представление о себе и о ребенке, оценка себя и ребенка, образ себя и ребенка), эмоциональном (ощущение себя как отца, отношение к ребенку) и поведенческом (умения, навыки и деятельность отца при взаимодействии с ребенком) компонентах [7].
Личностные детерминанты отцовства влияют на две подсистемы отцовства: на отношение к себе (готовность мужчины к принятию социальной роли родителя), на отношение родителя к своему ребенку. Т.В. Архиреева считает, что ключевым моментом реального отцовства является отношение мужчины к своему ребенку [1].
Цель нашего исследования: выявление степени соответствия личностных детерминант особенностям отношения к себе и ребенку у мужчин. Гипотеза исследования: соотношение личностных факторов с особенностями отношения к себе и ребенку у мужчин, воспитывающих ребенка различного возраста (компонентами отцовского отношения) имеет различия.
В исследовании приняло участие 180 мужчин:
1 группа - отцы детей раннего возраста (N = 60, Ме = 27); 2 группа - отцы детей дошкольного возраста (N = 60, Ме = 29); 3 группа - отцы подростков (N = 60, Ме = 38).
Нами использовались следующие методики: личностные детерминанты изучались с помощью методики «Опросника ценностей» (Schwarz, 1997, адаптация В.Н. Карандашева, 2004); когнитивный компонент отцовского отношения изучался с помощью методики «Многофакторная личностная методика Р. Кеттелла»; эмоциональный компонент
42
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ 2014, Том 20
© Севастьянова УЮ., 2014
