CC BY
314
УДК 81'282.2
Н. В. Шестеркина
канд. филол. наук, доц., доц. каф. теории речи и перевода
факультета иностранных языков Мордовского научно-исследовательского
государственного университета; e-mail: nvshest@mail.ru
СООТНОШЕНИЕ НАРОДНОЙ МОЛИТВЫ И ЗАГОВОРА
Народные молитвы занимают промежуточную позицию между заговорами и каноническими молитвами, но по форме и функционированию тяготеют к заговорам и заклинаниям. В статье исследуются характеристики адресации в народной молитве.
Ключевые слова: народная молитва; христианская культура; язычество; сакральные тексты; адресация; вербальная магия.
N. V. Shesterkina
Ph.D. (Philology), Associate Professor, Department of Speech and Translation, Foreign Language Faculty, Ogarev Mordovia State University
CORRELATION OF A FOLK PRAYER AND A CHARM
Folk prayers occupy an intermediate position between spells and canonical prayers, but they tend towards spells and charms by their form and functioning. In the article the characteristics of address in a folk prayer are researched.
Key words: folk prayer; Christian culture; paganism; sacral texts; address; verbal magic.
Е. Вельмезова [8] отмечает, что во многих традициях похожие, а иногда и одни и те же тексты могут называться заговорами и / или (народными) молитвами. О трудностях разграничения заговоров и молитв в славянском фольклоре писали неоднократно [23, с. 1; 4, с. 5; 12, с. 38; 27, с. 239; 7, с. 276]. Особого внимания заслуживает вопрос о происхождении заговоров из древних языческих молитв [24, с. 31; 6, с. I, 43-44, 414; 11, с. 329; 2, с. 9] - именно так писали об эволюции заговоров представители «мифологической школы» в фольклористике. В конце XIX - начале XX вв. фольклористы обсуждали то, как соотносятся друг с другом заговоры и христианские молитвы [26; 3; 17; 9]. В более поздних классификациях «заговоры-молитвы» часто выделяются в особую группу заговорных текстов [21, с. 123; 1, с. 11]. Поэтому в настоящее время выделяют две противоположные точки зрения на тексты заговоров и народных молитв: 1) заговоры и народные
молитвы - это не более чем условные обозначения; следовательно, одни и те же тексты могут называться и заговорами, и молитвами [15, с. 246]; 2) заговоры и молитвы располагаются на противоположных полюсах некоторого «континуума» магических текстов [28, с. 9].
Отмечают, что народные молитвы восходят к книжным по происхождению каноническим и апокрифическим молитвам, но по форме и функционированию сближаются с заговорами и заклинаниями, отличаясь от последних наличием обязательного элемента просьбы и отсутствием императивности [7, с. 276]. Е. Е. Левкиевская пишет также, что молитва как жанр славянской народной традиции не имеет четких характеристик, отграничивающих ее от заговора, но существенно отличается от молитвы в конфессиональном понимании этого термина. Под этим термином она понимает тексты, принадлежащие народной традиции и использующие элементы христианской культуры. Автор отмечает, что народное деление текстов на «молитвы» и «заговоры» условно, тем более, что тексты этой категории не отличаются единством ни по семантике, ни по структуре: одни являются разновидностями заговоров (с большей, чем у заговоров, долей христианской «тематики»), другие ближе к книжным текстам и являются результатом народной рефлексии на темы Священного Писания. Народные молитвы обычно имеют сугубо прагматическую цель применения, конкретную «полезность» (например, молитвы, читаемые перед сном, в дальнюю дорогу, от волков и пр.), что функционально сближает их с заговорами.
Е. Е. Левкиевская выделяет несколько видов народных молитв:
1. Промежуточный между заговором и молитвой вид текста, содержащий высказывания с иллокутивным значением мольбы и просьбы о спасении, обращенной к христианским святым.
2. Молитвы, содержащие рассказ об апотропеических свойствах основных христианских символов или о желаемой защите и помощи, посылаемой Богородицей, Иисусом Христом или святыми.
3. Молитвы с сюжетами на темы Священного Писания содержат рассказ о некотором событии из жизни Христа, Богоматери, святых, не обнаруживающий смысловой связи с событием, ради которого произносится молитва.
4. Похоже устроены молитвы с сюжетами на темы Священного Писания (у православных - варианты «Сна Богородицы»), которые не
соотносятся с конкретной апотропеической ситуацией, но завершаются своеобразной закрепкой, содержащей «гарантию» на спасение от различных опасностей [15, с. 246-248].
В этимологическом словаре А. Преображенского к глаголу молить приведены значения: «просить; молиться (Богу)»; «резать, колоть животных по известному обряду»; «приносить в жертву» (из первоначального «просить, умолять приношением в жертву» у чувашей и мордвы). Автор выделил основное значение глагола молить в праславянском - «делать кого-либо мягким, добрым, настойчиво добиваться чего-либо», возводя его к и.-е. *те1а - «молоть, растирать». По М. Фасмеру, лексемы с корнем -мол'- известны всем славянским языкам в значении «просить, умолять, говорить». Ставя под сомнение тождество лексем молить, молю в указанном значении и в значении «бить скотину», Фасмер разводит их, так как молить «бить, резать скотину» не обозначает какого-то определенного времени убоя скота.
Этимология связывает лексему молить с идеями «просить, добиваться ч.-л. с помощью слова» и «просить, добиваться чего-либо с помощью жертвы растительного или животного происхождения». Само слово тогда можно рассматривать как специфическую жертву. О. Н. Трубачев, считая праслав. *тоШИ ритуальным термином христианского культа, указывает: «В вост.-слав. языках га. *тоЛШ и его производные сохраняют черты архаической семантики... Установлена принадлежность праслав. *тос11Ш к религиозной языческой лексике, связанной с древними обрядами жертвоприношения» [11, с. 80-86]. Словарь В. И. Даля дает к глаголу молить(-ся) значения «просить смиренно, покорно и усердно»; «молить смиряясь, просить, благодарить»; «молиться Богу, сознавая ничтожество свое пред Творцом, приносить ему покаяние свое, любовь, благодарность и просьбы за будущее»1.
Как обычные молитвы, так и народные относятся к сакральным текстам (СТ). Древнейшие СТ возникли на ранней стадии первобытной культуры в виде заклинаний и мифов, позднее появились молитвы, гимны, песнопения богам и другие виды текстов. В них прослеживается мифологический / магический тип мышления. Специфика такого мышления ярко проявляется в СТ, представляющих лингво-культурный феномен. Сакральные тексты получили статус священных в какой-либо конфессии или религиозно-мистическом учении [10, с. 3-4, 11, 13].
1 Цит. по: [20].
Заговорные тексты принадлежат к сфере вербальной магии. Магия играла важную роль у древних людей, но многие до сих пор верят в магию и используют ее методы. Магическая сила этих текстов выражается в том, что текст (произнесенный, написанный или продуцируемый в невербальной форме) может выступать в роли амулета, отгоняя злые силы и привлекая добрые, а, кроме того, продуцирование или восприятие текста влияет на душу и тело человека и может даже изменять мир. Еще один очень важный признак СТ - его сверхъестественное происхождение [там же, с. 7, 14, 33]1.
Разработанная Н. И. Коноваловой концепция расширительного толкования позволяет рассматривать СТ как компонент традиционной духовной культуры народа и источника этнокультурной информации. Автор обозначает ориентиры, учитываемые при интерпретации СТ как лингвокультурного феномена:
1. В сознании современного носителя языка в той или иной степени представлены структуры мифологического сознания, дающие возможность адекватной интерпретации сакрального содержания.
2. Сакральным текстам присуща своя логика, так как их цель -воздействие на адресата, не предполагающее рациональной оценки содержания, которое принимается как нечто данное для передачи культурных смыслов.
3. В СТ за реальное принимается то, что мы никогда не признаем за реальное, и наоборот.
4. Основной элемент культурного содержания СТ - регламентация, предписывающая адресату определенные действия post factum с учетом описанной в тексте ситуации.
5. СТ имеет свои правила и / или условия произнесения: чаще всего он является лишь фрагментом сакрального ритуала, обряда, системы текстов, макротекста.
6. Сакральность, с одной стороны, явление стабильное (текст в неизменном виде передается от поколения к поколению), с другой -динамичное (в процессе функционирования текст может десакрали-зоваться).
7. Любой СТ характеризуется символичностью и суггестивностью.
Сущностные параметры СТ Коновалова представляет в виде модели, отражающей комплекс мифоритуальных, психологических,
1 Более подробно о СТ см. в: [10, с. 35-40].
99
когнитивных, символических, прагматических, лингвокультурных и др. оснований формирования его структуры и семантики. Автор интерпретирует основные элементы сакрального канона, объединенные в три основных блока: семантика, синтактика и прагматика СТ [14, с. 88-89].
Цель статьи - выявление особенностей адресата народной молитвы. М. Мосс обнаружил в магии все формы вербальных обрядов, известных в религии: клятва, обет, молитва, гимн, простое обращение. Некоторые заклинания соответствуют симпатическим обрядам. Нужно только, назвав имена действий и предметов, вызвать их появление по законам симпатии. Лечебные заговоры, или изгнание духов, построены на игре слов, означающих «отвести», «отбросить» или названия болезни и духов, являющихся причиной болезни. Есть группы речевых обрядов мифологического характера, где описание имеет форму рассказа или эпического повествования, а персонажи - герои или боги. Такая ситуация уподоблена тексту заклинаний как своему прототипу, и рассуждения имеют форму: если некто (Бог, святой и др.) смог совершить определенные действия при определенных обстоятельствах, то и он может сделать то же самое. Другая группа мифологических заклинаний описывает происхождение, перечисляет качества и имена существ, вещей, демонов, на которые направлен обряд: что-то вроде разоблачения объекта с целью лишения его чар. Эти заклинания достигают больших размеров и чаще редуцируются: молитвы сокращаются до имен бога, демона или бессодержательного понятия типа фыгауо (греч. Святая Троица). Заклинания мифологического характера ограничиваются произнесением имени - собственного или нарицательного. Некоторые названия разделяются на части или буквы [19, с. 146-149]. СТ Библии, Корана, буддийского канона дали заклинания большей части человечества.
Общий эффект заговоров - необходимость вызвать потусторонние силы и точно обозначить цели обряда. Любая молитва, сакральная или народная, - диалог, обращение к вышестоящему существу. Но в отличие от сакральной молитвы - смиренного обращения к Богу, заговор и заклинание - требование. Народные молитвы чаще являются просительными, они содержат прямую просьбу, иногда требование (пусть...). К. А. Архипова считает, что тексты без обращения можно назвать молитвами лишь условно, так как они не отвечают основному признаку молитвы - адресованности к сверхъестественному.
В зависимости от интенциональной особенности конкретной молитвы обращение используют однократно или повторяют несколько раз в пределах текста. Число повторений зависит от длины молитвы. Обращение чаще занимает инициальную позицию в молитвенном тексте или реализуется в первом предложении. Особое значение имеет формула обращения, что связано с проявлением максимальной тактичности, чтобы обращение получило силу и адресат согласился бы выполнить просьбу. Обращение является ядерным конститу-ентом, выполняя функцию адресованности в молитвенном тексте. Околоядерным конституентом, эксплицитно выражающим функцию адресованности в молитвах, являются побудительные конструкции, доминантным способом выражения которых является категория императивной модальности, в основе которой лежит повелительное наклонение со значением побуждения [5, с. 10].
В заговорах адресатом может стать любая единица из очень большого списка самых разных номинаций элементов мироздания. Обращение к природным стихиям как к живым существам - непременное условие существования самого жанра заговоров, что может быть связано с древней религией - анимизмом:
.„буди вода с1я чиста и свята, аки Jорданъ рЪка текущая, а въ ней крестился самъ Jисусъ Христосъ...; Окиян-море, храни и милуй мою скотинку; Батюшко ты, царь огонь, всемя ты царями царь, всеми ты огнями огонь, будь ты кроток, будь ты милостив. жги и спали с раба Божия (имя рек) всяки скорби.
Традиционны фольклорные клише, служащие для обращения к ветрам:
Вы вЪтры буйные, распорите ея [красной девицы] бЪлу грудь, откройте. ретиво сердце, навейте тоску со кручиною.; ..ветры, буйные, вихри! Дуйте и вейте по всему свету белому.; Подите вы, семь ветров буйных, соберите тоски тоскучие., понесите к красной девице.; .на острове Буяне живут три брата, три ветра. Навейте, нанесите вы, ветры, печаль, сухоту рабе.
К небу, небесным светилам, элементам народной космологии (астральная молитва):
Ты небо слышишь, ты небо видишь, что я хочу дЪлать над телом раба.; .свЪтелъ мЪсяцъ, ясныя звЪзды, возмите у меня безсонницу,
бездремотницу, полунощницу.; Здравствуй, солнце! Здравствуй, жгучее! Взойди на мой открытый двор.; Солнце, ты всесильное, сожги все болезни у раба Божия (имя), испепели порчу, сглаз и килы всякие...; Месяц молодой, ходатель земной, Месяц-новец, на море бывал? Молодик, молодик, где ты был?; Заря-зарница, красная девица, всему свету помощница, помоги мне.; Утренняя заря Мария, вечерняя Марианна, сходите высоко, видите далеко! Унесите двенадцать слов могущих. горюющих моему милому.; .утрення заря Дарья, вечерня заря Марья, придите к рабу Божьему младенцу на помощь.; Заря-заряница, заря — красная девица... Я к вам с просьбой .ради пестрой коровы.; . ночна зарница Маврея, возьми у рабы Божьей Анны бессонницу; .заря-зарница, красная девица, ходи. ко мне на помощь..
К животным, птицам, растениям, иногда - к артефактам:
.а вы перья подите въ свою матерь птицу, а птица полети въ небо, а клей побЪги въ рыбу, а рыба поплыви въ море.; Полети бЪлый кречетъ, понеси бЪлый кречетъ, всю тоску и кручину,.донеси. до раба Бож1я (имя рекъ).; ...Ты, лебедь, полети к морю Хвалынскому, заклюй змея огненного, достань ключ .под той доской лежит (имя) тоска. И подойдите двенадцать братов, выкиньте ту доску на восток Солнышке.; О ты, огненна стрЪла! воротись и полетай, куда я тебя пошлю.; .как идетъ солнце и месяцъ. и луна поднебесная, такъ идите [рыбы] на мой заводъ; И понеси, черный зверь медведь, в темные леса и затопчи, черный зверь медведь, в дыбучие болота. [о болезнях]; . проклятая, лютая змея,. чтоб тебе, проклятой, сквозь землю пройти.; Мышка! На тебе зуб простой, а мне железный; Осы вы, осы,. не жгите меня, не кусайте меня.; .У щуки зубы медны, глаза оловянны. Съедай и спивай с рабы Божьей. худобу.
Адресатом может выступать мать-сыра-земля:
.Земля мне — мати, железо мне — брат, не неси моей крови и не точи моего сердца; Мать сыра земля, ты благословенна, ты освящена, ты украшена.
В «Голубиной книге» говорится о творении мира через эманацию божественной плоти. В заговорах часто адресатом выступают христианские образы: Бог Отец, Бог Сын - Иисус Христос, Богородица, ангелы, архангелы, святые. Разнообразие семантики обращений отражает «различные аспекты божественной природы, доступную фактическую информацию, оценочное суждение и видение своего
места в коммуникативном распределении ролей участников подобного взаимодействия» [5, с. 11]. В следующих заговорах представлены взаимоотношения Бога, божественных сил и человека:
...освети, Господи, меня (имя рек), князем и бояром, и властям.; Господи Боже, помоги! Месяц на небесах, а медведь в поле, а камень в море.; Господи Боже... Царю святый, отжени всяк недуг от раба своего... от души и от тела, от главы, от верха, от темени, от влас, от чела, от брови, от веку, от ресниц, от очию, от ушию, от лица, от носу, от устну, от языка, от подъязычья, от гортани, от глаголания, от глас, от шеи, от персей, от плеч, от мышца, от лакот, от руку, от хребта, от ребр, от утробы, от пупа, от ключь, от сердца, от селезени, от перепоны, от желудка.; Сойди, матушка Божья, и помоги рабу Божьему (имя), и прогони болезнь сглазную...; Пресвятая Мати Богородица, ... бери свои золотые ключи и отпирай. мясные ворота, и выпущай младеня на свет.;
В Божественной свите есть герои, которые могут навести порядок в природе:
.защити и помилуй, архангел Михаил, своим огненным копьем.; .и всех угодников... милость прошу за мой живот и крестьянский скот.; Свет ты, Илья пророк, огненна карета и огненна колесница. ты врага. убиваешь и огнем опаляешь.
Т. А. Михайлова подразумевает под именем в заговорах разные понятия, за каждым из них стоит особая функция употребления имен собственных. Для их разграничения она вводит рабочие термины -фоновое имя и субъектное имя. В первом случае речь идет об употреблении имен как христианских / апокрифических, так и языческих мифологических персонажей, создающих специфический «фон» магической формулы. Он демонстрирует религиозную идентичность составителя и пользователя текста. Автор отмечает, что в русском материале невозможно проведение четкой границы между откровенным язычеством и «наивным христианством». Сам факт использования заговорного текста - обращение к магии, т. е. к язычеству. Говоря о язычестве, Т. А. Михайлова имеет в виду не столько дохристианские культы, сколько «сумеречную зону народных суеверий, гораздо более стойкую и, подобно плесени, всегда готовую занять слабые точки народной ментальности», поэтому заговор не может быть языческим или христианским. Он принадлежит к области народных суеверий,
поэтому изобилие христианских «фоновых имен» в нем - иллюзия, призванная показать псевдорелигиозную идентичность исполнителя [18, с. 151-152]. Приведенные примеры показывают аморфный мир народных верований, в котором собственно христианские темы и образы переплетаются с фольклорными. Необычайно велик в заговорах и пласт «безымянных персонажей», которые иногда оформляются как именованные (типа Вихрь Вихревич и пр.). Номинации такого типа Т. А. Михайлова склонна относить к nomina propria [18, с. 152].
Каждый конкретный заговор, где фигурирует «фоновое имя», иллюстрирует четкую религиозную ориентированность носителя текста. Русские заговоры представляют большой интерес, так как в них, кроме традиционной христианской ориентации, встречаются реликты народных верований, персонифицирующих силы природы - ветер, землю, воду и т. д. Сам факт «дополнительного распределения» фоновых имен обращает на себя внимание. Стихиям и силам природы обычно даются христианские имена - река Ердань, земля Татьяна, река Ульяна, ключ Никита. Сочетания сил природы и христианских «фоновых имен» сравнительно редки:
.под светел месяц, под утреню зарю Марию, под вечернюю Маре-мьяну, ко Кияну морю, на Кияне море Златырь камень, святая апостольская церковь. на святом престоле сидит Михайло архангел, да Егорий храбрый (Майков 1994, № 194) [18, с. 152-154].
Михайлова считает также, что в традиционных заговорах призывания христианского Бога или святых представляют собой функциональную замену иных сил, к которым взывал магический текст в своей более архаической форме [18, с. 154-155]. Человек может обращаться:
- к самому себе:
.пусть я, раба Божия (имя), буду краше красного солнышка.;
- к отдельным частям своего тела:
Пусть на дубу ствол и сто веток стоят как железо, как камень, так пусть и у раба Божьего (имя) все жилы .стоят, как камень.; Как медный стол не пухнет, не дует, так и у раба Божьего (имя) челюсть не пухни, не дуй.;
- к персонифицированным чувствам:
Мечитесь тоски, киньтесь тоски в буйную ея голову.;
- к демоническим существам:
Враг сатана, отженись от меня в места темныя.; .Пойди, вся нечисть и злой дух, на мхи, на гнилые болота.; Ночная полуночница, денная полуденница, не май мое дитя.;
- к болезням:
. и спустись, грыжа всякая, к поясу. и поживи три часа денных и пойди на пустое место.; .быть тебе [золотухе] по болотам, по гнилым колодам.; .Родимну грыжу не ты, грыжа, грызи, а я [мать] грыжу грызу.;
- к веществам, пришедшим с неба:
Железо — на дороге, железо — на пороге, железо — на семи верстах, железо — на озере. Снизу не боли, сверху заживи.;
- и, наконец, к собственным словам:
И быти, мои слова, крепки и лепки, и кристалисты.; Будьте мои слова крепче крепкого замка булатного.
Известны и «черные» заговоры. Е. Б. Смилянская считает, что заговоры с ярким национальным колоритом, содержащие обращения к нехристианским мифологическим персонажам, проникают в рукописную традицию в более позднее время, так же как и демонические «черные» заговоры. Она пишет, что передача знания для волшебника-профессионала означала умение владеть сложным ритуалом магического действа. По устойчивой мифологической схеме передача «знания» от колдуна к колдуну означала и передачу демонической силы, беса-слуги, отречение от Бога; непременное знание колдуна - знание вредоносной магии и «черного» заговора, содержащего обращение к нечистой силе [25, с. 86, 87]. В них на первом месте - отказ от Божьего благословения и обращение к Сатане. Для них типична семантика «наоборот», под них подпадают манипуляции разного рода, например, лить воду через кулак, шить «наоборот», танцевать в обратную сторону и т. д. [22, с. 92]. Пример «черного» заговора:
Гора Аврамова, сила Адамова, к тебе обращаюсь, с силою темною знаюсь. Мне, слуге (имя), не откажи, исцели рабу.
Итак, народные молитвы - промежуточный вид текстов между заговором и молитвой - восходят к книжным каноническим
и апокрифическим молитвам, но по форме и функционированию сближаются с заговорами и заклинаниями. Это тексты народной традиции, использующие элементы христианской культуры. Народные молитвы имеют сугубо прагматическую цель применения, конкретную полезность. Главное в народной молитве - вызвать сверхъестественную силу. В народных молитвах встречаются и языческие персонажи, служащие специфическим фоном заговора. Обращения к христианскому Богу и святым являются, вероятно, функциональной заменой иных сил, распространенных в архаических магических текстах.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Агапкина Т. А. Полесские заговоры: принципы научного издания // Т. А. Агапкина, Е. Е. Левкиевская. Полесские заговоры (в записях 19701990 гг.). - М. : Индрик, 2003. - 752 с.
2. Агапкина Т. А. Восточнославянские лечебные заговоры в сравнительном освещении. Сюжетика и образ мира. - М. : Индрик, 2010. - 824 с.
3. Алмазов А. И. К истории молитв на разные случаи: Заметки и памятники. - Одесса : Экономическая типография, 1896. - 28 с.
4. Аникин В. П. Магия и поэзия // Русские заговоры и заклинания / ред. В. П. Аникин. - М. : Изд-во Моск. ун-та, 1998. - С. 5-36.
5. Архипова К. А. Семантико-прагматические особенности обращения в текстах молитвы (на материале англоязычных молитвенных текстов) : автореф. дис. . канд. филол. наук. - СПб., 2013. - 20 с.
6. Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу: Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифологическими сказаниями других родственных народов. - М. : Современный писатель, 1995. - Т. 1. - 784 с.
7. Белова О. В. Молитва / О. В. Белова, Е. Е. Левкиевская // Славянские древности : в 5 т. / ред. Н. И. Толстой. - Т. 3. - М., 2004.- С. 276-280.
8. Вельмезова Е. Заговоры и народные молитвы в чешской и русской «фольклорных традициях» (из опыта лингвистического анализа текста). [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://ru.znatock.com/docs/ 1Мех-67523^йт1#840058
9. Веселовский А. Н. Разыскания в области русского духовного стиха. В. Ш-У - СПб. : Типография Императорской Академии наук, 1881. - 684 с.
10. Гриненко Г. В. Сакральные тексты и сакральная коммуникация: Логико-семиотический анализ вербальной магии. - М. : Новый век, 2000. - 436 с.
11. Иванов В. В. Русск. молить и хетт. таИа(1) // Этимологические исследования по русскому языку 1. - М., 1960. - С. 80-86.
12. Капица Ф. С. О книге Н. Ф. Познанского // Н. Ф. Познанский Заговоры. Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул. -М. : Индрик, 1995. - С. 328-332.
13. Кляус В. Л. Что такое заговор? (к проблеме жанровой дифференциации заклинательного фольклора) // Слово как действие: тезисы конференции. - М. : Диалог-МГУ, 1998. - С. 38-40.
14. Коновалова Н. И. Комплексная модель интерпретации сакрального текста // Русский язык: система и функционирование : материалы III Меж-дунар. науч. конф. : в 2 ч. - Ч. 2. - Минск, 2006. - С. 88-91.
15. Левкиевская Е. Е. Славянский оберег: Семантика и структура. - М. : Индрик, 2002. - 336 с.
16. Левкиевская Е. Е. Наоборот // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / под общ. ред. Н. И. Толстого. - Т. 3. К-П. / отв. ред. С. М. Толстая. - М. : Междунар. отнош., 2004. -С. 364-367.
17. Миллер Вс. Ф. Ассирийские заклинания и русские народные заговоры // Русская мысль. - 1896. - № 7. - С. 66-89.
18. Михайлова Т. А. Имя в заговоре: устная и письменная традиция // Семантика имени (Имя-2) / отв. ред. Т. М. Николаева. - М. : Языки славянских культур, 2010. - С. 151-167.
19. Мосс М. Социальные функции священного // М. Мосс. Избранные произведения / пер. с фр., под общ. ред. И. В. Утехина. - СПб. : Евразия, 2000. - 448 с.
20. О народной молитве (на материале воронежских говоров) [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www. vantit.ru/library/item/536-o-narodnoj-molitve-na-materiale-voronezhskix-govorov. html
21. Петров В. П. Заговоры (публикация А. Н. Мартыновой) // Из истории русской советской фольклористики. - Л. : Наука, 1981. - С. 77-142.
22. Плотникова А. А. Семантика «наоборот» в языке славянской похоронной обрядности // Ethnolinguistica Slavica. К 90-летию академика Н. И. Толстого. - М. : Индрик, 2013. - С. 92-100.
23. Познанский Н. Ф. Заговоры. Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул. - М. : Индрик, 1995. - 352 с.
24. Потебня А. А. О некоторых символах в славянской народной поэзии. -Харьков : В Университетской Типографии, 1860. (магистерск. дис.) - 310 с.
25. Смилянская Е. Б. «Суеверное письмо» в судебно-следственных документах XVIII в. // Отреченное чтение в России XVII-XVIII веков / отв. ред. А. Л. Топорков. - М. : Индрик, 2002. - С. 75-98.
26. Соколов М. И. Апокрифический материал для объяснения амулетов // Журнал Министерства народного просвещения. - 1889. - № 6. -С. 339-368.
27. Толстая С. М. Заговоры // Славянские древности : в 5 т. / ред. Н. И. Толстой. - М. : Междунар. отношения, 1999. - Т. 2. - С. 239-244.
28. Топорков А. Л. Заговоры в русской рукописной традиции ХУ-Х1Х вв. -М. : Индрик, 2005. - 480 с.
