CC BY
24
УДК 159.9.923
К. В. Карпинский
доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой экспериментальной и прикладной психологии Гродненского государственного университета им. Янки Купалы (Республика Беларусь); е-таН: karpkostia@tut.by
В статье представлены результаты теоретического анализа проблемы соотношения личности и субъекта в контексте психического развития и деятельности человека. В первой части публикации (Вестник МГЛУ. Образование и педагогические науки. Вып. 3 (832)) были выделены и последовательно рассмотрены исторические предпосылки данной проблемы и три теоретические традиции в ее решении, сложившиеся в научных школах С. Л. Рубинштейна, Б. Г. Ананьева, Л. С. Выготского -Л. И. Божович. Во второй части исследования на основе систематизации и обобщения различных концептуальных позиций по вопросу соотношения личности и субъекта предложены обоснованные решения данной проблемы на уровне общей психологии и психологии личности, психологии развития и дифференциальной психологии. В общепсихологическом и персонологическом аспекте субъектность трактуется как функциональное (регуляторное) проявление личности в конкретном виде произвольной человеческой активности; в возрастно-психологическом аспекте -как общее онтогенетическое измерение личностного развития и функциональный критерий личностной зрелости человека; в дифференциально-психологическом аспекте - как интегральный параметр межличностных различий.
Ключевые слова: личность; личностная регуляция; саморегуляция; самодетерминация; субъект; субъектность; субъектогенез.
K. V. Karpinski
Doctor of PsychoLogicaL Sciences; Professor,
Head of the ExperimentaL and Applied PsychoLogy Department,
Yanka KupaLa State University of Grodno; e-maiL: karpkostia@tut.by
The article presents the results of theoretical analysis of the relationship between the personality and the agent in terms of human development and activity. Three theoretical traditions to the solution of the problem, formed in the scientific schools
СООТНОШЕНИЕ ЛИЧНОСТИ И СУБЪЕКТА КАК ПРОБЛЕМА ПСИхОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ (общий, возрастной и дифференциальный аспекты)
THE INTERRELATION OF PERSONALITY AND AGENCY AS AN ISSUE OF PSYCHOLOGICAL SCIENCE (general, age and differential aspects)
of S. L. Rubinstein, B. G. Ananiev, L. S. Vygotsky, and L. I. Bozhovich are singled out and consistently considered following the first part of this publication. On the basis of systematization and generalization of various conceptual positions on the issue of the relationship of the personality and the agent, reasonable solutions to this problem within general psychology and psychology of personality, developmental psychology and differential psychology are proposed. In general and personality psychology subjectivity is treated as a functional (regulatory) manifestation of personality in a specific form of human activity; in the context of developmental psychology - as a general ontogenetic dimension of personality development and functional criterion of its maturity; in the differential psychological aspect - as an integral parameter of interpersonal differences.
Key words: personality; personality regulation; self-regulation; self-determination; agent; agency; agency genesis.
Введение
В первой части статьи1 были выделены и проанализированы три варианта концептуального решения проблемы соотношения личности и субъекта (антропологический, субстанциональный и функциональный), опирающиеся на теоретические традиции крупных научных школ в истории отечественной психологии (С. Л. Рубинштейна, Б. Г. Ананьева, Л. С. Выготского - Л. И. Божович). В настоящей статье в продолжение проведенного анализа будет подробно развернута и обоснована функциональная трактовка, к которой всё больше тяготеют современные теоретические и эмпирические исследования в психологии. Эвристичность данной трактовки обусловлена тем, что она позволяет непротиворечиво объяснить соотношение личности и субъекта как в общепсихологическом плане, так и во множестве отраслевых аспектов данной проблемы (возрастном, дифференциальном, клиническом и т. д.).
Основная часть
В общепсихологическом аспекте соотношение личности и субъекта правомерно приравнивать к соотношению сущности и проявления. Под сущностью обычно понимается совокупность внутренних
1 См.: Карпинский К. В. Соотношение личности и субъекта как проблема психологической науки. Исторические предпосылки и теоретические традиции // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Образование и педагогические науки. 2019. Вып. 3 (832). С. 243-255.
структур и процессов, механизмов и закономерностей, определяющих основные отличительные черты, внешние проявления и тенденции развития любой системы. Проявлениями же полагают конкретные внешние события, свойства или процессы, являющиеся формой выражения и реализации системой своей сущности. Внутренняя сущность системы всегда едина, а ее внешние проявления многочисленны [Философский словарь 2001]. Личность в этом соотношении совпадает с сущностью, а субъектность - с проявлением данной сущности в различных видах произвольной внешней и внутренней активности человека. Человек участвует в регуляции этих видов активности в качестве их субъекта, но при этом по своей внутренней психологической сущности остается личностью. Какие бы формы произвольной человеческой активности мы ни взяли, главное и неизменное в их субъекте то, что он всегда более или менее развитая, сложившаяся личность. В этой связи можно утверждать, что субъект представляет собой качественно своеобразный способ, или модус существования личности, специфическую форму ее проявления и осуществления. Сущностью же человека как субъекта различных форм произвольной активности инвариантно сохраняется личность, без которой субъект не имеет своей собственной психической определенности [Салихо-ва 2013]. Итак, личность совпадает с устойчивой, константной, перманентной сущностью, а субъектность - с временным, преходящим проявлением личности в пределах конкретного вида деятельности, «сворачивающимся», или «отмирающим», по ее завершению.
Личность продолжает существовать вне деятельности, в периоды бездействия и независимо от актуально разворачивающейся деятельности, тогда как существование субъекта жестко квантовано и терминировано дискретными циклами деятельности. Он существует во времени от актуализации очередной внутренней интенции личности до ее реализации и исчерпания в деятельности: можно сказать, что срок жизни субъекта ограничен периодом актуализации и реализации конкретной личностной интенции. В этой связи личность самодостаточная характеристика, не нуждающаяся в дополнительных атрибуциях, субъект же немыслим без ссылки на конкретный вид активности человека (субъект - это всегда субъект чего-то). В соответствии с функциональным пониманием субъекта В. А. Петровский выделяет также моменты бессубъектности, которые возникают при переходах личности
от одной интенции к другой, когда «доживает свой срок автор завершающейся деятельности ... и нарождается автор деятельности предстоящей» [Петровский 1996, с. 61]. В этих зазорах между интенциями личности субъект «рождается заново, на основе возникающих в деятельности предпосылок для постановки новых целей» [Петровский 1996, с. 61].
Основываясь на изложенном, можно далее утверждать, что соотношение личности и субъекта вписывается в диалектику общего и конкретного. Субъект - это всегда субъект какой-либо произвольной человеческой активности, являющейся пространством и временем его существования. Совершенно некорректно вести речь о субъекте безотносительно к конкретному виду или определенной форме внешней и внутренней активности. В то же время о личности можно рассуждать в общем плане даже тогда, когда человек бездействует. Бездействующий человек не прекращает быть личностью, хотя субъектом в специфическом смысле этого термина и не является.
Субъект актуализируется объективной необходимостью личности привести и поддерживать свои жизненные отношения с миром в оптимальном состоянии, благоприятном для ее существования и развития. Этот момент совпадает с оформлением субъективной интенции, выражающей стремление и готовность личности преобразовывать обстоятельства наличного бытия соответственно с собственной внутренней смысловой необходимостью. У личности нет иного способа добиться смыслового соответствия (смыслосообразности) бытия, кроме собственной преобразующей деятельности, и в этой связи она принимает на себя функциональную роль субъекта, инициирующего, организующего, контролирующего, оптимизирующего - одним словом, регулирующего деятельность на всем ее протяжении. В этом ракурсе субъект совершенно точно определяется А. В. Брушлинским как качественно определенный способ самоорганизации, саморегуляции, согласования внешних и внутренних условий активности, центр координации всех психических процессов, состояний, свойств, а также способностей, возможностей и ограничений личности [Брушлинский 2003]. Так понимаемая субъектность проявляется (а, по сути, порождается всякий раз заново), когда личности необходимо инициировать, выстроить и продуктивно реализовать определенное жизненное отношение к миру, мобилизовав для этого всю совокупность внешних
и внутренних ресурсов, в первую очередь, соответствующие содержанию данного отношения виды внешней и внутренней деятельности.
Каждая смысловая необходимость и субъективно значимая интенция личности потенциально тяготеет к превращению в функциональную задачу субъекта. Субъект, в свою очередь, является функциональным образованием личности, которое призвано обслуживать и обеспечивать деятельностную реализацию ее интенций. Это основное отношение в связке «личность-субъект» четко схватывается формулой Е. А. Сергиенко: «Личность - это стержневая структура субъекта, задающая общее направление самоорганизации и саморазвития. Метафорически это соотношение можно представить в виде командного и исполнительного звеньев. Личность задает направление движения, а субъект - его реализацию через координацию выбора целей и ресурсов индивидуальности человека. Тогда носителем содержания внутреннего мира человека будет выступать личность, а реализацией в данных жизненных обстоятельствах, условиях, задачах - субъект» [Сергиенко 2010, с. 43].
С этой точки зрения психологическим основанием для вычленения и обособления разновидностей субъекта должна выступать даже не отдельная деятельность, а соответствующая ей внутренняя смысловая необходимость личности. Выполняя внешне одну и ту же деятельность, люди могут осуществлять в ней качественно различные жизненные отношения и смысловые необходимости, и, следовательно, будут фигурировать в роли совершенно разных субъектов (например, трудящийся человек в зависимости от его ведущего мотива может являться субъектом не столько труда, сколько познания, общения и т. д.). В этом месте субъектный подход непротиворечиво состыковывается с психологической теорией деятельности, где деятельностью считается такая форма активности, которая отвечает отдельному жизненному отношению и побуждается собственным мотивом. Как деятельность среди других деятельностей, так и субъекта в ряду прочих форм субъектности обособляет качественно определенное жизненное (субъект-объектное) отношение и релевантная этому отношению внутренняя необходимость личности.
Конечное функциональное предназначение субъекта сводится к тому, чтобы с максимальной продуктивностью реализовать внутреннюю необходимость личности, преобразовав ради этого наличную
действительность. Продуктивность созидающей и преобразующей деятельности и успешность самореализации личности - самый главный и общий критерий эффективности субъекта. Эта идея является краеугольной в субъектно-бытийном подходе, развиваемом З. И. Рябики-ной: «Субъектно-бытийный подход к личности призван подчеркнуть направленность человека на переустройство бытия в соответствии со структурой сложившихся личностных смыслов, т.е. на преобразование реальности внешнего мира таким образом, что мир становится следствием объективирования субъективного и продолжением личности, следствием ее экспансии» [Рябикина 2013, с. 7-8]. Тем самым субъектность выступает в качестве предельно общей, универсальной способности личности к продуктивному построению и поддержанию самых разнообразных жизненных отношений и успешной реализации отвечающих этим отношениям внутренних смысловых необходимо-стей. Мера развитости и эффективность применения этой способности измеряется именно продуктивностью самореализации личности в различных сферах жизни и видах деятельности.
Далее следует заострить внимание на том, что соотношение личности и субъекта воспроизводит хорошо известное соотношение субстрата и свойства. Личность при этом надлежит понимать как устойчивый «субстрат», а субъектность - как изменчивое свойство личности, обусловленное ее субстратными характеристиками. Личность является «субстратом» субъектности, поскольку за ней скрывается целый пласт специфических по своей природе структур и процессов, конституирующих собственно личностный уровень психического отражения и регуляции. Личность в данном случае ассоциируется с системой регуляторных структур, процессов и механизмов, на основе которых возможна эффективная саморегуляция и самодетерминация деятельности, обеспечивающей продуктивное осуществление любых внутренних необходимостей и интенций -удовлетворение потребностей, воплощение ценностей, реализацию мотивов, достижение целей, решение задач и т. д. И так как субъект-ность потенцируется сугубо личностной регуляцией, на нижележащих уровнях регуляции - доличностных, субличностных - феномен субъектности не прослеживается. В свою очередь, субъект не обладает свойством субстанциональности, т. е. он не является особой психической инстанцией, сконструированной из психических структур
и процессов определенного рода. Схожих взглядов придерживается Ш. Н. Чхартишвили: «У психологического субъекта поведения нет субстанциональной природы и, являясь функциональным образованием, он выступает на том уровне организации психофизических возможностей живого существа, который обусловлен активизацией в индивиде потребности и который вместе с удовлетворением этой потребности возвращается к своему исходному состоянию или уступает место другому субъекту поведения...» [Чхартишвили 1986, с. 363364]. Личность, таким образом, является субстанциальным центром и источником субъектности. В человеческой психике она представлена специфическими отражательно-регуляторными структурами и процессами, составляющих ее особую психическую «ткань», «субстрат» или «субстанцию», в то время как субъект есть чистая функция личности, не имеющая самостоятельного субстанционального статуса.
В философии считается, что субстрат фигурирует как основа единства и однородности различных свойств одной и той же системы [Философский словарь 2001]. Вследствие данного обстоятельства личность следует признать единой и неделимой интегративной основой, на которой выстраиваются множественные проявления субъектности. Субъект множится пропорционально количеству видов и форм произвольной активности, которые осуществляет человек. Личность во всех этих видах активности едина и целостна; она выступает как системное единство субъектов различных видов деятельности. Н. И. Сарджве-ладзе совершенно справедливо указывает, что «субъект деятельности в каждый конкретный момент - преходящее явление; фактически, сколько видов деятельности, столько и субъектов деятельности. Но за этим преходящим субъектом стоит относительно устойчивое и перманентное образование, именуемое личностью. Личность как относительно устойчивая и перманентная система имеет множество своих преходящих проявлений в виде субъекта деятельности» [Сарджве-ладзе 1982, с. 199]. Всякая личность характеризуется своеобразным субъектным «репертуаром» и выступает как интегрирующее начало для сосуществования некоторого числа субъектов - своего рода «полисубъект», «мультисубъект» [Карпинский 2017], «единомножие субъектов» [Петровский 1996], «интегральная субъектность» [Барабанщиков 2009]. В потоке сменяющихся видов деятельности личность остается единой, целостной и неделимой, т. е. сохраняет свою психологическую
определенность и тождественность, тогда как субъект мультиплицируется кратно числу выполняемых ею видов деятельности.
В свете изложенного представляется необходимым разграничивать актуальную и потенциальную субъектность [Карпинский 2006; Салихова 2013]. Актуальная субъектность - проявленная и реализованная в деятельности - прослеживается тогда, когда личность осознанно берет управление деятельностью на себя: санкционирует ее начало, контролирует ее ход, отвечает за ее промежуточные и конечные результаты. Любая разновидность внешней и внутренней активности, которая опосредована личностной регуляцией, субъективируется, т. е. превращается в произвольный, подконтрольный личности процесс, направленный на реализацию ее смысловой необходимости. Актуальная субъектность всегда предполагает опосредование личностной регуляцией «здесь и сейчас» протекающей деятельности и совпадает с субъектным режимом функционирования личности.
Потенциальная субъектность представляет собой возможность личностной регуляции, которую человек по тем или иным причинам не актуализирует в текущей деятельности. Даже зрелая полноценная личность не всегда, не везде и не во всем воплощает свою субъектность. Она относительно свободна в выборе своей позиции по отношению к актуально протекающему или планируемому виду активности - быть или не быть ее субъектом. Если субъект - непременно личность вне зависимости от вида деятельности, то личность не обязана быть субъектом, функционировать в субъектном «формате» в каждой отдельной деятельности. Бывают ситуации, когда функционирование в качестве субъекта является избыточным и даже контрпродуктивным для реализации смысловой необходимости личности. В этом случае, имея потенциальную возможность взять регуляцию деятельности на себя, личность намеренно не пользуется ею, потому что это невыгодно с точки зрения исхода деятельности и продуктивности самореализации.
Помимо добровольного отказа и воздержания от роли субъекта, встречается также вынужденное, принудительное, насильственное лишение личности ее субъектной позиции. Личность может «сложить с себя полномочия» субъекта, например, в угоду нормативным требованиям ситуации, в которой необходима беспрекословная субординация чужому приказу, распоряжению. В этой и других подобных
ситуациях личность сохраняет потенциальную субъектность, но под давлением других людей или под нажимом обстоятельств субъектом своей актуальной деятельности не является, так как эта деятельность детерминируется внешними обстоятельствами или регламентируется другими людьми, но не самой личностью.
Если актуальная субъектность полностью эквивалентна субъектному режиму, то потенциальная субъектность составляет только один из двух возможных вариантов бессубъектного режима функционирования личности. Наряду с добровольным воздержанием или принудительным отказом личности от роли субъекта деятельности при условии, что у нее есть необходимый и достаточный потенциал саморегуляции, данный функциональный режим может быть также обусловлен недостатком регуляторного потенциала личности. Это тот вариант, когда при всем желании личность неспособна занять позицию субъекта из-за недостаточно развитой саморегуляции либо избыточной сложности внешних обстоятельств, подавляющих и блокирующих любые попытки проявления даже высокоразвитой субъектности. А вообще на определенном этапе личность приобретает способность гибко и произвольно переходить от субъектного к бессубъектному режиму функционирования, руководствуясь соображениями оптимизации деятельности и повышения ее продуктивности. С этого момента, как справедливо замечает Д. А. Леонтьев, «человек может переживать себя и как субъекта, и как пассивный объект, переключаясь с одного состояния на другое» [Леонтьев 2010, с. 147].
Определяя соотношение личности и субъекта в возрастно-психо-логическом аспекте, первоначально следует указать, что человек становится субъектом по мере своего личностного развития. В этом тезисе сосредоточено кардинальное отличие функционального понимания субъекта от других подходов, которые утверждают онтогенетическую первичность субъекта по отношению к личности как вторичному образованию либо же относительную автономность, параллельность рядов субъектного и личностного развития человека. Итак, субъектогенез есть функция от развития личности: субъектом не рождаются, им становятся по мере становления сознательной деятельной личностью.
Субъектное развитие личности имеет количественные и качественные проявления (метафорически можно говорить о развитии субъекта
«вширь» и «вглубь» или о «горизонтальном» и «вертикальном» измерениях субъектогенеза). Количественная сторона субъектогенеза выражается в умножении форм саморегуляции, которые составляют функциональную основу субъектности. Под формами саморегуляции в данном контексте подразумеваются относительно автономные системы (контуры) психических структур и процессов, специализированных на регуляции конкретного вида произвольной человеческой активности. Онтогенетическая эволюция субъекта происходит в направлении овладения прогрессивно укрупняющимися «единицами» человеческой активности - от отдельного предметного действия до целой жизни, чему сопутствует возникновение форм саморегуляции возрастающей сложности. Овладеть той или иной активностью -значит научиться ее исполнять на основе психической саморегуляции. Обычно в структуре личностного развития сопрягается некоторое количество генетических линий, соответствующих вызреванию функциональных предпосылок для отдельных форм произвольной активности человека. Вслед за появлением у личности новых форм саморегуляции совершается «рождение» субъектов новых видов активности.
Количественный аспект субъектогенеза выражается, таким образом, в расширении каталога форм активности, которые субъективированы и присвоены личностью, а также в увеличении индивидуальных форм ее субъектности. При нормальном течении субъектогенеза личность проходит фазы объекта, вовлекаемого в чужую деятельность другими субъектами; субъекта отдельных операций и действий в составе совместной с другими субъектами деятельности; самостоятельного субъекта частных видов деятельности; наконец, субъекта целостной жизнедеятельности как системы всех индивидуально доступных видов деятельности. Внешним показателем прогрессии развития служит постепенное укрупнение пространственно-временного масштаба активности, которая опосредуется саморегуляцией и субъективируется личностью. Субъектное развитие личности увенчивается ее созреванием в качестве субъекта жизни, представляющей предельный масштаб индивидуальной активности. С этих позиций субъект жизни квалифицируется как онтогенетически высшая форма субъектности и формальный (функциональный) критерий личностной зрелости человека [Карпинский 2014].
Качественная сторона субъектогенеза выражается в качественных перестройках и прогрессивном повышении уровня саморегуляции. Под уровнем саморегуляции имеется в виду характеристика развитости конкретной формы саморегуляции, определяемая тем, в какой степени сама личность является автором ее общих принципов и оснований, а также входящих в нее частных регуляторных структур. Рассматривая развитие конкретной формы саморегуляции, всегда важно учитывать, в какой мере каждый из составляющих ее регуляторов задан и определен самой личностью. Например, смысл жизни может быть извне навязанным или самостоятельно найденным, жизненные цели - интроецированными или автономно поставленными, критерии жизненного успеха - заимствованными в готовом виде у других людей или выработанными на личном опыте и т. д. Достаточно универсальную схему уровней саморегуляции предлагает Д. А. Леонтьев: она предусматривает такие последовательно усложняющиеся уровни, как самоконтроль, самодисциплина, самоуправление, самодетерминация и самоорганизация [Леонтьев 2007].
На ранних стадиях субъектогенеза основные регулирующие функции в деятельности ребенка принимают на себя окружающие взрослые. Они мотивируют, направляют, смыслообразуют, полагают цели и задачи, планируют, программируют, прогнозируют, оценивают и контролируют результаты, корректируют деятельность ребенка. Ребенок впервые утверждает себя в качестве самостоятельного субъекта там, где имеет место интериоризация - переход этих регуляторных функций во внутренние процессы саморегуляции. Первоначально такой переход наблюдается в сфере отдельных действий, потом - на уровне целостных видов поведения и деятельности, а еще позднее происходит передача подрастающему человеку инициативы по управлению и распоряжению его собственной жизнью. Однако осуществляя разные формы активности на основе саморегуляции, личность может реализовывать в них чужие (и чуждые ей) мотивы, цели, задачи, планы и т. п., являясь всего лишь техническим исполнителем, но не автором собственной активности. Поэтому успешное развитие личности в ее субъектном качестве предполагает не только образование новых форм и контуров саморегуляции, но и повышение, возрастание уровня самодетерминации.
При прочих равных обстоятельствах уровень развития конкретной формы саморегуляции тем выше, чем в большей степени основные
регуляторные структуры и механизмы сформированы в порядке самодетерминации. Самодетерминация - высший уровень саморегуляции, при котором предметом осознанного произвольного регулирования выступают регуляторные механизмы, заложенные в индивидуальной психике. На этом уровне личность эмансипируется не только от внешних влияний, но и преодолевает зависимость от собственных психических свойств и состояний. Самодетерминация помогает превратить их в объект оптимизации и коррекции, а самого себя целиком - в объект саморазвития, самовоспитания, самосовершенствования. Здесь уместно обратиться к характеристике личности, содержащейся в научных дневниках Д. Б. Эльконина: «Личность - высшая психологическая инстанция организации и управления своим поведением, заключающаяся в преодолении самого себя» [Эльконин 1989, с. 517].
Подлинная история развития субъекта - это постоянное движение личности от симбиоза с другими людьми и зависимости от внешней детерминации к эмансипации от своего окружения, саморегуляции и самодетерминации. Логику субъектогенеза можно раскрыть и следующей схемой: человек как технический исполнитель деятельности, всецело подчиненной внешней регуляции и детерминации - человек как со-субъект совместной деятельности с другим индивидуальным или коллективным субъектом - человек как автономный субъект поведения, деятельности и жизнедеятельности в целом. На разных этапах субъектогенеза мы застаем человека сначала в роли «живого субстрата», или носителя деятельности, подлинным субъектом которой выступает другой человек или социальная группа; потом как равноправного со-субъекта такой деятельности; и далее как автономного и суверенного субъекта, который не только технически исполняет, но творит свою индивидуальную деятельность, вовлекает в нее других людей и взращивает (воспитывает) их в качестве субъектов.
Таким образом, нормальный субъектогенез сводится к изменениям личности по двум векторам: во-первых, к усиливающей эмансипации от социальной регуляции и внешней детерминации и постепенном движении в сторону саморегуляции и самодетерминации (вектор «от гетерономии к автономии»); во-вторых, к овладению все более укрупняющимся (протяженными во времени и в пространстве) единицами человеческой активности (вектор «от субъекта действия
к субъекту жизни»). Содержание субъектно-личностного развития составляет процесс формирования всё более мощных и совершенных механизмов саморегуляции и самодетерминации, на основе которых человек способен овладевать всё более сложными видами и формами деятельности. Онтогенетическое совершенствование механизмов личностной регуляции является психологической основой для эволюции и прогрессии форм и уровней субъекта, ввиду чего субъектность предстает как измерение личностного развития и функциональный критерий личностной зрелости. По меркам этого критерия зрелой признается личность, достигшая уровня субъектности, который необходим и достаточен для продуктивной реализации ее ведущих смысловых необходимостей. Такая функциональная трактовка созвучна определению Е. А. Сергиенко: «Психологическая зрелость - это прежде всего континуум согласования задач личности и интегративных возможностей субъекта. <.> Это означает, что человек стремится сохранить свою целостность как субъекта и личности, следовательно, делать то, что соответствует его жизненным смыслам, в соответствии с собственной субъектностью» [Сергиенко 2011, с. 188-189].
В дифференциально-психологическом аспекте субъектность раскрывается как интегральная способность, имеющая индивидуальную меру выраженности для каждой личности. Люди демонстрируют разную успешность в организации собственного поведения, деятельности и целостной жизнедеятельности сообразно своим же внутренним смысловым необходимостям и жизненным задачам (потребностям, ценностям, мотивам, целям и др.). Чем шире круг жизненных ситуаций и видов деятельности, в которых личность способна добиваться успешной реализации субъективно значимого, тем выше развита ее субъектность. Индивидуальная изменчивость данной способности детерминирована разным уровнем и качеством развития «личностного в личности» - механизмов подлинно личностной саморегуляции и самодетерминации, которые позволяют подчинять протекание деятельности устойчивым смысловым необходимостям вопреки отвлекающим, отклоняющим, преграждающим и прочим неблагоприятным условиям. В таком значении субъектность выступает дифференциально-психологическим параметром, синтетично отражающим личностные особенности и межличностные различия. Как пишет К. А. Абульха-нова: «не всякая личность может быть субъектом» [Абульханова 2011,
с. 63] и, более того, «применительно к разным личностям можно говорить о разной мере их становления как субъектов, в соответствии с общим определением, что субъект - это не вершина совершенства, а движение к нему» [там же, с. 65].
В отличие от философии, где субъектность представляется антропологической константой (неизменным универсальным атрибутом человека и людей вообще), в русле психологического анализа она должна осмысливаться как психологическая переменная - свойство, выраженность которого колеблется в широком диапазоне при переходе от одного человека к другому, а также у одного человека в разных ситуациях. Объемы и пределы субъектности отдельно взятой личности, вовлеченной в конкретную ситуацию, зависят от неповторимой констелляции внешних и внутренних факторов. Со стороны внутренних факторов индивидуальная мера субъектности интегрально детерминируется уровнем зрелости и степенью сохранности механизмов психической регуляции, в первую очередь личностно-смысловой регуляции и осознанной саморегуляции. Неразвитость, недоразвитость, деформация сознания и личности как регуляторных «инстанций», специфичных для психики человека, изнутри ограничивает субъектность. Как правило, чем в большей степени человек является сознательной личностью, тем выше его субъектный потенциал как способность к саморегуляции и самодетерминации. Со стороны внешних факторов пределы субъектности устанавливаются «легкостью-трудностью» предметных, социальных и других объективных условий индивидуальной жизнедеятельности. Этот параметр комплексно описывает, насколько условия ситуации объективно способствуют или препятствуют личности в реализации ее интенций [Василюк 1984]. Очевидно, имеет место общая закономерность: с возрастанием трудности условий, в которых развертывается деятельность, требуются всё более сложные, совершенные и надежные механизмы саморегуляции, чтобы личность смогла утвердить и реализовать себя в качестве субъекта. Именно в этом функциональном качестве личность «осуществляет соотнесение и согласование внешнего (объективных требований, обстоятельств) и внутреннего (своих возможностей, ценностей и т. д.), т. е. активно организует взаимодействие с миром в форме решения определенных задач» [Завалишина 2005, с. 8].
Заключение
Таким образом, субъект - это функциональное проявление личности, психологическую основу которого составляют структуры, процессы и механизмы саморегуляции в конкретном виде или форме произвольной человеческой активности. В качестве предмета собственно психологического изучения субъектность фигурирует как функциональное проявление, измерение онтогенетического развития и параметр индивидуально-психологических различий личности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Абульханова К. А. Субъектно-личностные проблемы психологии саморегуляции // Психология саморегуляции в XXI веке / отв. ред. В. И. Моросано-ва. СПб. : Нестор-История, 2011. С. 56-73. Барабанщиков В. А. Прогресс в исследовании восприятия: теоретико-методологические предпосылки // Прогресс психологии: критерии и признаки / под ред. А. Л. Журавлева. М. : Институт психологии РАН, 2009. С. 286-318.
Брушлинский А. В. Психология субъекта. СПб. : Алетейя, 2003. 272 с. Василюк Ф. Е. Психология переживания (анализ преодоления критических
ситуаций). М. : МГУ, 1984. 200 с. Завалишина Д. Н. Практическое мышление: Специфика и проблемы развития. М. : Изд-во ИП РАН, 2005. 376 с. Карпинский К. В. Актуальные проблемы психологии субъекта // Вестник Гродненского государственного университета им. Я. Купалы. Серия 1. Гуманитарные науки. 2003. № 2 (20). С. 59-70. Карпинский К. В. Личностная зрелость как единство субъектности и духовности // Духовно-нравственное развитие подрастающего поколения как научно-теоретическая и прикладная проблема: сб. науч. ст. : в 2 т. / под ред. Г. С. Прыгина, Л. М. Колпаковой. Казань, Набережные Челны : Да-нис, 2014. Т. 1. С. 70-77. Карпинский К. В. Методологическое значение категории субъекта в современной психологии // Вестник Гродненского государственного университета им. Я. Купалы. Серия 3. Филология. Педагогика. Психология. 2006. № 1 (42). С. 68-74. Карпинский К. В. Смысложизненный кризис личности: феноменология, механизмы, закономерности : дис. ... д-ра психол. наук. М., 2017. 561 с. Леонтьев Д. А. Становление саморегуляции как основа психологического развития: эволюционный аспект // Субъект и личность в психологии саморегуляции / под ред. В. И. Моросановой. М.-Ставрополь : ПИ РАО, СКФУ, 2007. С. 68-85.
Леонтьев Д. А. Что дает психологии понятие субъекта: субъектность как измерение личности // Эпистемология и философия науки. 2010. Т. XXV № 3. С. 136-153.
Петровский В. А. Личность в психологии: парадигма субъектности. Ростов-н/Д : Феникс, 1996. 512 с.
Рябикина З. И. Перспективы исследований личности с теоретико-методологических позиций психологии субъекта // Человек. Сообщество. Управление. 2013. № 3. С. 6-19.
Салихова Н. Р. Человек как субъект жизни в континууме представлений о субъекте в психологии // Актуальные проблемы психологии личности: сб. науч. ст. / под ред. К. В. Карпинского. Гродно : ГрГУ, 2013. С. 28-45.
Сарджвеладзе Н. И. Динамическая структура личности и социогенные потребности // Проблемы формирования социогенных потребностей / под ред. Ш. Н. Чхартишвили. Тбилиси : Мецнириеба, 1981. С. 191-201.
Сергиенко Е. А. Контроль поведения как субъектная регуляция. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2010. 352 с.
Сергиенко Е. А. Системно-субъектный подход: обоснование и перспектива // Психологический журнал. 2011. Т. 32. № 1. С. 120-132.
Философский словарь / под ред. И. Т. Фролова. М. : Республика, 2001. 719 с.
Чхартишвили Ш. Н. Проблема личности в психологии установки // Д. Н. Узнадзе - классик советской психологии: психологические исследования, посвященные 100-летию со дня рождения Д. Н. Узнадзе. Тбилиси : Мецниереба, 1986. С. 359-372.
Эльконин Д. Б. Избранные психологические труды. М. : Педагогика, 1989. 560 с.
REFERENCES
Abul'hanova K. A. Sub#ektno-lichnostnye problemy psihologii samoreguljacii // Psihologija samoreguljacii v XXI veke / otv. red. V. I. Morosanova. SPb. : Nestor-Istorija, 2011. S. 56-73.
Barabanshhikov V. A. Progress v issledovanii vosprijatija: teoretiko-metodolo-gicheskie predposylki // Progress psihologii: kriterii i priznaki / pod red. A. L. Zhuravleva. M. : Institut psihologii RAN, 2009. S. 286-318.
BrushlinskijA. V. Psihologija sub#ekta. SPb.: Aletejja, 2003. 272 s.
Vasiljuk F. E. Psihologija perezhivanija (analiz preodolenija kriticheskih situacij). M. : MGU, 1984. 200 s.
Zavalishina D. N. Prakticheskoe myshlenie: Specifika i problemy razvitija. M. : Izd-vo IP RAN, 2005. 376 s.
Karpinskij K. V. Aktual'nye problemy psihologii sub#ekta // Vestnik Grodnen-skogo gosudarstvennogo universiteta im. Ja. Kupaly. Serija 1. Gumanitarnye nauki. 2003. № 2 (20). S. 59-70.
Karpinskij K. V. Lichnostnaja zrelost' kak edinstvo sub#ektnosti i duhovnosti // Duhovno-nravstvennoe razvitie podrastajushhego pokolenija kak nauchno-teoreticheskaja i prikladnaja problema: sb. nauch. st. : v 2 t. / pod red. G. S. Prygina, L. M. Kolpakovoj. Kazan', Naberezhnye Chelny : Danis, 2014. T. 1. S. 70-77.
Karpinskij K. V. Metodologicheskoe znachenie kategorii sub#ekta v sovremennoj psihologii // Vestnik Grodnenskogo gosudarstvennogo universiteta im. Ja. Kupaly. Serija 3. Filologija. Pedagogika. Psihologija. 2006. № 1 (42). S. 68-74.
Karpinskij K. V. Smyslozhiznennyj krizis lichnosti: fenomenologija, mehanizmy, zakonomernosti : dis. ... d-ra psihol. nauk. M., 2017. 561 s.
Leont'ev D. A. Stanovlenie samoreguljacii kak osnova psihologicheskogo razvitija: jevoljucionnyj aspekt // Sub#ekt i lichnost' v psihologii samoreguljacii / pod red. V. I. Morosanovoj. M.-Stavropol' : PI RAO, SKFU, 2007. S. 68-85.
Leont'ev D. A. Chto daet psihologii ponjatie sub#ekta: sub#ektnost' kak izmerenie lichnosti // Jepistemologija i filosofija nauki. 2010. T. XXV. № 3. S. 136-153.
Petrovskij V. A. Lichnost' v psihologii: paradigma sub#ektnosti. Rostov-n/D : Feniks, 1996. 512 s.
Rjabikina Z. I. Perspektivy issledovanij lichnosti s teoretiko-metodologicheskih pozicij psihologii sub#ekta // Chelovek. Soobshhestvo. Upravlenie. 2013. № 3. S. 6-19.
Salihova N. R. Chelovek kak sub#ekt zhizni v kontinuume predstavlenij o sub#ekte v psihologii // Aktual'nye problemy psihologii lichnosti: sb. nauch. st. / pod red. K. V. Karpinskogo. Grodno : GrGU, 2013. S. 28-45.
Sardzhveladze N. I. Dinamicheskaja struktura lichnosti i sociogennye potrebnosti // Problemy formirovanija sociogennyh potrebnostej / pod red. Sh. N. Chhar-tishvili. Tbilisi : Mecnirieba, 1981. S. 191-201.
Sergienko E. A. Kontrol' povedenija kak sub#ektnaja reguljacija. M. : Izd-vo «Institut psihologii RAN», 2010. 352 s.
Sergienko E. A. Sistemno-sub#ektnyj podhod: obosnovanie i perspektiva // Psiho-logicheskij zhurnal. 2011. T. 32. № 1. S. 120-132.
Filosofskij slovar' / pod red. I. T. Frolova. M. : Respublika, 2001. 719 s.
Chhartishvili Sh. N. Problema lichnosti v psihologii ustanovki // D. N. Uznadze -klassik sovetskoj psihologii: psihologicheskie issledovanija, posvjashhennye 100-letiju so dnja rozhdenija D. N. Uznadze. Tbilisi : Mecniereba, 1986. S. 359-372.
Jel'konin D. B. Izbrannye psihologicheskie trudy. M. : Pedagogika, 1989. 560 s.
