CC BY
196
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2018. № 3
Сергей Игоревич Белов,
кандидат исторических наук, заместитель заведующего научно-методическим отделом Музея Победы (Россия), e-mail: belov2006s@yandex.ru
СООТНОШЕНИЕ КОНЦЕПТОВ «ПОЛИТИЧЕСКИЙ МИФ» И «ИСТОРИЧЕСКИЙ МИФ»
Целью данной работы является уточнение термина «исторический миф» и определение его отношения к понятию «политический миф». Задачи исследования сводятся к тому, чтобы определить содержание концепта «исторический миф», уяснить сущность понятия «политический миф» и сопоставить значения указанных терминов. В ходе исследования автор использует традиционный и типологический анализ, а также применяет метод экспертного интервью. Аргументируется позиция, согласно которой исторический миф представляет собой частную форму мифа политического. Соответственно, исторический миф изначально представляет собой искусственно конструируемую форму восприятия мира, основанную на обращении к сфере эмоций и направленную на манипуляцию общественным сознанием. В то же время он обладает свойством с течением времени обретать автономность, заражая собственных создателей. Специфическим отличием исторического мифа является то, что он сконструирован при помощи исторических фактов и меняет восприятие действительности посредством смены модели восприятия событий прошлого.
Ключевые слова: политический миф, исторический миф, манипулятивные технологии, символическая политика, мемориальная политика.
Sergey Igorevich Belov,
Kandidat of Historical Sciences, Deputy Head, Scholarly-Methodological
Department, Victory Museum (Russia), e-mail: belov2006s@yandex.ru
THE RELATIONSHIP OF THE CONCEPTS 'POLITICAL MYTH' AND 'HISTORICAL MYTH'
The purpose of this article is to clarify the term "historical myth " and to define its relation to the notion of "political myth." The goals of the research are to determine the content of the concept "historical myth," to understand the essence of the concept "political myth" and to compare the meanings of the two terms. The author uses traditional and typological analysis, and also applies the method of expert interview. The article argues the position that the historical myth is a particularform of the myth of the political. Accordingly, the historical myth initially represents an artificially constructed form ofperception of the world, based on an appeal to the sphere ofemotions and aimed at manipulating the public consciousness.
At the same time, it has the property of acquiring autonomy over time, influencing its own creators. The specific factor differentiating the historical myth is that it is constructed with the help of historical facts and changes the perception of reality by changing the modeI ofperception of events of the past.
Key words:political myth, historical myth, manipulative technologies, symbolic poIicy, memoriaI poIicy.
Борьба с историческими мифами уже длительное время является одним из ключевых элементов внутриполитического дискурса в России. Данная тема равным образом популярна среди политиков и публицистов безотносительно их идеологической ориентации. Представители либерального фланга и правые радикалы регулярно обращаются к теме «борьбы с советскими мифами» (как правило, в контексте ревизии истории Великой Отечественной войны). Сторонники левых сил и патриотически настроенные публицисты, напротив, активно отстаивают традиционные для отечественной историографии трактовки событий прошлого, обвиняя оппонентов в стремлении не только фальсифицировать историю, но и попутно разрушить остатки общероссийской идентичности, выстроенной преимущественно на основе коллективной памяти об общих достижениях и символике, унаследованной от предшествующих эпох.
Несоответствие того или иного варианта прочтения истории системе представлений некой социальной или политической группы уже не раз становилось причиной громких скандалов (в качестве наглядного примера в данном случае можно привести события вокруг фильма А.Е. Учителя «Матильда»)1.
Однако несмотря на очевидную актуальность данной темы, значение понятия «исторический миф» остается весьма размытым, а сам термин — мало конвенциональным2. Эта проблема ставит на повестку дня вопрос о выработке универсальной трактовки понятия
1 Скандал вокруг фильма «Матильда» // РИА Новости. URL: https://ria.ru/trend/ reaction_matilda_08022017/
2 Алексеев С.В. Круглый стол «Влияние исторических фальсификаций и мифов на сознание и социальное поведение современной российской молодежи» // Научные труды Московского гуманитарного университета. 2015. № 2 (170). С. 106-108; Маковская Д.В. Теоретические и практические аспекты конструирования исторических мифов: этноконфликтологическое измерение // Метаморфозы vs Трансформация. Мультидисциплинарный подход к изучению истории адыгов в XIX-XXI вв.: Материалы Международной научной конференции. Ростов н/Д: Южный федеральный университет, 2013. С. 48-55; Сыров В.Н. Что считать историческими мифами // Конструктивные и деструктивные формы мифологизации социальной памяти в прошлом и настоящем: Сборник статей и тезисов докладов Международной научной конференции «Конструктивные и деструктивные формы мифологизации социальной памяти в прошлом и настоящем», Липецк, 24-26 сентября 2015 г. Тамбов: Издательство Р.В. Першина, 2015. С. 6-16; ШубинА.В. Историческое сознание и исторические мифы // Проблемы исторического познания. 2014. № 1. С. 4.
«исторический миф», которая могла бы помочь определить его место в системе координат мира политических отношений. Последнее же предполагает уточнение взаимоотношения двух понятий — «политический миф» и «миф исторический».
Достижение обозначенной цели возможно лишь посредством последовательного решения ряда задач: определения содержания концепта «исторический миф», выявления сущности понятия «политический миф» и сопоставления смыслов, вкладываемых в указанные дефиниции.
В качестве основы для выработки конвенционального определения термина «исторический миф» воспользуемся тремя ресурсами: результатами обобщения материалов 10 экспертных интервью, взятых у политологов, историков, специалистов в области организации работы с молодежью; сведениями, почерпнутыми из выступлений участников круглого стола «История и миф», проведенного Центром истории исторического знания ИВИ РАН 18 сентября 2017 г.; концептуальными представлениями о мифе в целом и политическом мифе в частности, разработанными политологами.
Исторический миф следует представлять в первую очередь как упрощенную, недостоверную, но удобную для усвоения массовым сознанием картину событий прошлого. Миф гораздо более привлекателен для массовой аудитории, чем относительно достоверная научная модель истории. В отличие от историка мифотворец находится в более выгодном положении. В основу своей версии событий прошлого он кладет не абстрактные факты, апеллирующие к рациональному сознанию, а обладающий эмоциональным насыщением и, как правило, легко визуализируемый набор символов. Это придает мифу не только способность эффективно воздействовать на массовое сознание, но и повышенную устойчивость к критике. Исторический миф во многом близок к квазирелигиям: он дает своим носителям не столько знание, сколько веру. Именно по этой причине попытки разоблачения мифа научными средствами зачастую заканчиваются бесплодно.
Относительно степени недостоверности исторического мифа эксперты до сих пор не пришли к единому мнению. Данное свойство может объясняться как вульгарностью, упрощенным характером реконструируемой картины событий прошлого, так и сознательным искажением мифотворцем реальных фактов (т.е. фальсификацией).
Традиционно исторический миф и историческую фальсификацию принято четко разграничивать. Но на практике они тесно взаимосвязаны. В частности, в рамках научного дискурса активно обсуждается миф о «шапке Мономаха», якобы переданной великому князю Владимиру Всеволодовичу в знак признания за ним царского
титула. При этом специалисты солидарны в том, что основой для его существования стала фальсификация исторических артефактов по решению высшей политической элиты России в период правления Ивана IV. Посредством этого государь и его окружение рассчитывали легитимизировать претензии Ивана Грозного на царский титул. Последнее позволяет нам определить фальсификацию как разновидность исторического мифотворчества. «Внутривидовое» отличие фальсификации в данном случае сводится к тому, что в качестве инструмента создания модели прошлого осознанно используется его искажение, ввод в публичный оборот заведомо ложных тезисов.
Не существует согласия и относительно характера и источников возникновения мифов. Среди экспертов бытует мнение, что исторические мифы могут складываться стихийно, на уровне коллективного бессознательного, и не иметь конъюнктурного характера и политической подоплеки. Но данная точка зрения вступает в противоречие с результатами анализа фольклорных материалов, определяемых в качестве стихийно возникших исторических мифов. Большая их часть несет на себе четкий отпечаток политических пристрастий автора. Пример тому — «городские легенды» Москвы, ключевыми персонажами которых являются такие исторические деятели, как Иван IV, Петр I и И.В. Сталин3, из чего следует, что даже «народные» мифы создаются (или перерабатываются) с целью распространения определенной политической позиции, что подразумевает наличие автора-интересанта. Необходимо отметить, что персонажами большинства популярных исторических мифов столицы являются именно неоднозначные и противоречивые фигуры российской истории, а сюжет соответствующих элементов фольклора по большей части сводится к выражению (в гипертрофированной форме) тех качеств характера исторических деятелей, которые приписывает им автор. Нельзя проигнорировать и то, что почти все мифы придают легитимность определенному политическому режиму (либо ставят ее под сомнение). Последнее позволяет нам утверждать, что исторические мифы в любом случае ориентированы на достижение определенных политических целей.
Как считает значительная часть экспертов, исторические мифы всегда выступают в роли инструмента манипуляций общественным сознанием. Эта особенность исторического мифа обусловливается его искусственным характером и ориентацией на удовлетворение политических интересов автора. Таким образом, можно предположить, что исторический миф представляет собой разновидность
3 Сатыренко А., Гуржий Т. Легенды и мифы Москвы. М.: Издательство Францисканцев — братьев меньших конвентуальных, 1997. С. 28, 29, 44, 46, 47, 61, 70, 73, 78, 86, 174, 176.
политического мифа, сконструированную преимущественно за счет использования исторического материала. В пользу данной гипотезы свидетельствует наличие внутри корпуса исторических мифов политических элементов, манипулятивная роль которых с течением времени снизилась в силу утрачивания актуальности. В числе такого рода сюжетов можно упомянуть, например, представление о кровном родстве Михаила Романова с Иваном Грозным, изначально созданное с целью легитимации новой династии.
Чтобы проверить обозначенное предположение, необходимо подробнее рассмотреть содержание концепта «политический миф». Последний в самом общем виде представляет собой модель интерпретации действительности, набор представлений, воздействие которых обусловливает восприятие носителем тех или иных действий и событий в рамках строго заданной системы координат. Политический миф выстраивается на основе комплекса эмоционально наполненных символов и ритуалов. Вследствие этого ключевую роль в трансляции мифа играют такие формы воздействия на массовое сознание, как внушение, заражение и подражание (т.е. методы, апеллирующие не к разуму человека, а к сфере эмоций). Наиболее ярким примером функционирования такого рода политических мифов являются мемориальные мероприятия, приуроченные к годовщинам победы в той или иной войне, имеющей значение для конкретного народа. Проведение парадов с элементами карнавализации (в частности, с использованием костюмов и формы военного и довоенного периода), торжественное возложение цветов к памятникам, демонстрация кинофильмов, ставших «правдой войны» для массового сознания, ежегодные беседы с участниками боевых действий — все это является формой бытования и воспроизводства мифа4.
Природа мифа обеспечивает принципиальную невосприимчивость его носителей к критике путем проверки эмпирических
4 Архипова Ю.В. Политические мифы как средство конструирования новой политической реальности // Человеческий капитал. 2013. № 4 (52). С. 85-89; Герман Р.Э. Историческое прошлое в структуре политического мифа: анализ теоретического наследия // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. № 11-2 (37). С. 46-49; Евгеньева Т.В., Селезнева А.В. Образ «врага» как фактор формирования национальной идентичности современной российской молодежи // Полития: Вестник Фонда «Российский общественно-политический центр». 2007. № 3. С. 83-92; Малинова О.Ю. Конструирование смыслов: исследование символической политики в современной России. М.: Институт научной информации по общественным наукам РАН, 2013; Малинова О.Ю. Тема империи в современных российских политических дискурсах // Наследие империй и будущее России. М.: Фонд «Либеральная миссия»; Новое литературное обозрение, 2008. С. 59-102; Edelman M. Political Language. Words That Succeed and Policies That Fail. N.Y.: Department of Political Science and Institute for Research on Poverty, 1977. P. 34.
фактов. За счет этого политический миф становится когнитивной схемой, в рамках которой все не соответствующие убеждению-догме факты и наблюдения подсознательно отрицаются и/или подавляются носителем5. Ярким примером этого служит либеральный миф в современной России. Сторонники либеральных идей считают «младореформаторов», несмотря на их активное участие в создании суперпрезидентской республики и олигархических кланов, демократами. Равным образом заявления о том, что «России нужен царь», не помешали Б.Е. Немцову успешно позиционировать себя в качестве либерала6.
В отличие от архаического политический миф, созданный одним человеком или группой, не столько объясняет и адекватно отражает окружающую действительность, сколько создает модель мировоззрения, позволяющую управлять общественным мнением7.
В качестве инструмента манипулирования политический миф призван решать две типовые проблемы. В первом случае речь идет о ситуации, когда в обществе нарастает чувство тревоги, возникает ощущение отсутствия безопасности или неудовлетворенности основных потребностей. При этом абсолютное большинство населения не обладает ни компетенциями, необходимыми для адекватной интерпретации происходящего, ни временем, чтобы воспринять картину происходящего в целом и продумать свою реакцию. Как результат, в обществе формируется запрос на способ познания, облегчающий восприятие реальности за счет упрощения и селекции фактов. Параллельно возникает необходимость успокоить массы, выстроить образ благополучного будущего, в котором актуальные в данный момент проблемы будут решены8.
Во втором случае политический миф используется в ситуации, когда правящие элиты испытывают потребность в инструментах мобилизации общества и манипуляции им, когнитивных схемах,
5 Козлов М. Национальная идея России перед историческими вызовами Запада: политические мифы и нравственные ориентиры // Дипломатическая служба. 2013. № 5. С. 50-56; Корн М.Г. Политический миф как значимая часть «образов прошлого» // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2007. № 6. С. 118-122; Кряквина Е.А. Политические мифы в структурации политического пространства // Социология власти. 2009. № 7. С. 167-173; Малинова О.Ю. Тема прошлого в риторике президентов России // Pro et Contra. 2011. Т. 15. № 3-4. С.106-122.
6 Завещание Бориса Немцова // YouTube. 2012. 22 янв. URL: https://www.youtube. com/watch?v=P6y-AgDvxnY
7 Ольшанский Д.В. Психология масс. СПб.: Питер, 2002. С. 72; Шестов Н.И. Политический миф теперь и прежде. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005. С. 53.
8 Ольшанский Д.В. Указ. соч. С. 74; Поцелуев С.П. Символическая политика: констелляция понятий для подхода к проблеме // Полис. Политические исследования. 1999. № 5. С. 63, 64.
позволяющих легко нагнетать и канализировать общественные настроения9. Чаще всего мифы такого рода сводятся к созданию образа врага, на которого возлагается ответственность за имеющиеся или прогнозируемые трудности. Подобные мифы активно используются в электоральных процессах10. Так, в период выборов Президента России в 1996 г. штаб Б.Н. Ельцина сконструировал политический миф о Г.А. Зюганове в рамках проекта «Не дай Бог», призванный отвратить от кандидата-коммуниста не определившихся с политическими предпочтениями избирателей и в то же время мобилизировать демократический электорат. Равным образом мобилизирующими мифами активно пользуются националисты, позиционирующие в качестве угрозы для безопасности страны и нации нелегальных эмигрантов или представителей определенной этнической группы11.
Важно отметить, что политический миф отличает такое свойство, как амбивалентность. Это качество находит свое выражение в первую очередь в субъектности мифа. Его носителями выступают одновременно и широкие слои населения, и элиты. При этом необходимо подчеркнуть, что далеко не всегда истеблишмент воспринимает миф утилитарно: его представители зачастую сами заражаются созданными для управления рядовыми гражданами убеждениями и верованиями12.
Двойственность политического мифа проявляется через бытование одновременно в двух ипостасях: в качестве «версии событий», предназначенной для «верующих» масс и отдельных представителей истеблишмента, и в форме деятельности по управлению массовыми коммуникациями хорошо организованными группами элит, преследующими собственные специфические интересы13.
Таким образом, политический миф представляет собой изначально искусственно конструируемую форму мировосприятия, основанную на обращении к сфере эмоций и направленную на манипуляцию общественным сознанием. В то же время миф обладает свойством с течением времени обретать автономность, заражая собственных создателей. Данное определение совпадает с пулом экспертных мнений относительно природы исторического мифа, что позволяет нам рассматривать две обозначенные категории как
9 Малинова О. Ю. Тема прошлого в риторике президентов России. С. 109; Сигеле С. Преступная толпа. Опыт коллективной психологии. М.: Академический Проект, 2011. С. 41.
10 Струкова Е.Н. Альтернативная периодическая печать в истории российской многопартийности (1987-1996) / Под ред. В.И. Тропина. М.: Историческая библиотека, 2005. С. 218-220.
11 Маковская Д.В. Указ. соч. С. 48.
12 Шестов Н.И. Указ. соч. С. 29.
13 Edelman M. Op. cit. P. 49.
тождественные (с ремаркой относительно того, что исторический миф представляет собой одну из разновидностей мифа политического).
В качестве отличительных особенностей исторического мифа, обеспечивающих его внутривидовую специфику, следует выделить два аспекта. Во-первых, данная вариация политических мифов выстраивается на основе исторических фактов. Во-вторых, исторический миф влияет на восприятие действительности посредством смены позиционирования событий прошлого. Последнее позволяет придать легитимность тому или иному событию, институту, либо лишить их ее. Равным образом исторический миф воздействует на восприятие человеком собственной идентичности, придавая ей отрицательные либо положительные черты. Отсюда следует, что исторический миф выступает в качестве значимой составляющей политики памяти, являясь одним из средств конструирования и разрушения идентичностей. Последнее, помимо прочего, подразумевает необходимость выстраивания мифов вокруг фигур и событий, потенциально имеющих символическое значение для макросоци-альных групп.
ЛИТЕРАТУРА
Алексеев С.В. Круглый стол «Влияние исторических фальсификаций и мифов на сознание и социальное поведение современной российской молодежи» // Научные труды Московского гуманитарного университета. 2015. № 2 (170). С. 106-108.
Архипова Ю.В. Политические мифы как средство конструирования новой политической реальности // Человеческий капитал. 2013. № 4 (52). С. 85-89.
Герман Р.Э. Историческое прошлое в структуре политического мифа: анализ теоретического наследия // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. № 11-2 (37). С. 46-49.
Евгеньева Т.В., Селезнева А.В. Образ «врага» как фактор формирования национальной идентичности современной российской молодежи // Полития: Вестник Фонда «Российский общественно-политический центр». 2007. № 3. С. 83-92.
Козлов М. Национальная идея России перед историческими вызовами Запада: политические мифы и нравственные ориентиры // Дипломатическая служба. 2013. № 5. С. 50-56.
Корн М.Г. Политический миф как значимая часть «образов прошлого» // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2007. № 6. С. 118-122.
Кряквина Е.А. Политические мифы в структурации политического пространства // Социология власти. 2009. № 7. С. 167-173.
Маковская Д.В. Теоретические и практические аспекты конструирования исторических мифов: этноконфликтологическое измерение // Метаморфозы vs Трансформация. Мультидисциплинарный подход к изучению истории адыгов в XIX-XXI вв.: Материалы Международной научной конференции. Ростов н/Д: Южный федеральный университет, 2013. С. 48-55.
Малинова О.Ю. Тема прошлого в риторике президентов России // Pro et Contra. 2011. Т. 15. № 3-4. С. 106-122.
Малинова О.Ю. Конструирование смыслов: исследование символической политики в современной России. М.: Институт научной информации по общественным наукам РАН, 2013.
Малинова О.Ю. Тема империи в современных российских политических дискурсах // Наследие империй и будущее России. М.: Фонд «Либеральная миссия»; Новое литературное обозрение, 2008. С. 59-102.
Ольшанский Д.В. Психология масс. СПб.: Питер, 2002.
Поцелуев С.П. Символическая политика: констелляция понятий для подхода к проблеме // Полис. Политические исследования. 1999. № 5. С. 62-75.
Сатыренко А., Гуржий Т. Легенды и мифы Москвы. М.: Издательство Францисканцев — братьев меньших конвентуальных, 1997.
Сигеле С. Преступная толпа. Опыт коллективной психологии. М.: Академический Проект, 2011.
Струкова Е.Н. Альтернативная периодическая печать в истории российской многопартийности (1987-1996) / Под ред. В.И. Тропина. М.: Историческая библиотека, 2005.
Сыров В.Н. Что считать историческими мифами // Конструктивные и деструктивные формы мифологизации социальной памяти в прошлом и настоящем: Сборник статей и тезисов докладов Международной научной конференции «Конструктивные и деструктивные формы мифологизации социальной памяти в прошлом и настоящем», Липецк, 24-26 сентября 2015 г. Тамбов: Издательство Р.В. Першина, 2015. С. 6-16.
Шестов Н.И. Политический миф теперь и прежде. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005.
Шубин А.В. Историческое сознание и исторические мифы // Проблемы исторического познания. 2014. № 1. С. 4.
Edelman M. Political Language. Words That Succeed and Policies That Fail. New York: Department of Political Science and Institute for Research on Poverty, 1977.
REFERENCES
Alekseev, S. V. "Kruglyi stol 'Vliianie istoricheskikh fal'sifikatsii i mifov na soznanie i sotsial'noe povedenie sovremennoi rossiiskoi molodezhi'," Nauchnye trudy Moskovskogo gumanitarnogo universiteta, No. 2, 2015, pp. 106-108.
Arkhipova, Iu. V. "Politicheskie mify kak sredstvo konstruirovaniia novoi politicheskoi real'nosti," Chelovecheskii capital, No. 4, 2013, pp. 85-89.
Edelman, M. Political Language. Words That Succeed and Policies That Fail. New York: Department of Political Science and Institute for Research on Poverty, 1977.
Evgen'eva, T. V., and Selezneva, A. V. "Obraz 'vraga' kak faktor formirovaniia natsional'noi identichnosti sovremennoi rossiiskoi molodezhi," Politiia: Vestnik Fonda 'Rossiiskii obshchestvenno-politicheskii tsentr', No. 3, 2007, pp. 83-92.
German, R. E. "Istoricheskoe proshloe v strukture politicheskogo mifa: analiz teoreticheskogo naslediia," Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i iuridicheskie nauki, kul'turologiia i iskusstvovedenie. Voprosy teorii ipraktiki, No. 11-2, 2013, pp. 46-49.
Korn, M. G. "Politicheskii mif kak znachimaia chast' 'obrazov proshlogo'," Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv, No. 6, 2007, pp. 118-122.
Kozlov, M. "Natsional'naia ideia Rossii pered istoricheskimi vyzovami Zapada: politicheskie mify i nravstvennye orientiry," Diplomaticheskaia sluzhba, No. 5, 2013, pp. 50-56.
Kriakvina, E. A. "Politicheskie mify v strukturatsii politicheskogo prostranstva," Sotsiologiia vlasti, No. 7, 2009, pp. 167-173.
Makovskaia, D. V. "Teoreticheskie i prakticheskie aspekty konstruirovaniia istori-cheskikh mifov: etnokonfliktologicheskoe izmerenie," Metamorfozy vs Transformatsiia. Mul'tidistsiplinarnyi podkhod k izucheniiu istorii adygov v 19-21 vekakh: Materialy Mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii. Rostov na Donu: Iuzhnyi federal'nyi universitet, 2013, pp. 48-55.
Malinova, O. Iu. "Tema imperii v sovremennykh rossiiskikh politicheskikh di-skursakh," Nasledie imperii i budushchee Rossii. Moscow: Fond «Liberal'naia missiia»; Novoe literaturnoe obozrenie, 2008, pp. 59-102.
Malinova, O. Iu. "Tema proshlogo v ritorike prezidentov Rossii," Pro et Contra, Vol. 15, No. 3-4, 2011, pp. 106-122.
Malinova, O. Iu. Konstruirovanie smyslov: issledovanie simvolicheskoi politiki v sovremennoi Rossii. Moscow: Institut nauchnoi informatsii po obshchestvennym naukam RAN, 2013.
Ol'shanskii, D. V. Psikhologiia mass. St. Petersburg: Piter, 2002.
Potseluev, S. P. "Simvolicheskaia politika: konstelliatsiia poniatii dlia podkhoda k problem," Polis. Politicheskie issledovaniia, No. 5, 1999, pp. 62-75.
Satyrenko, A., and Gurzhii, T. Legendy i mify Moskvy. Moscow: Franciscans Press, 1997.
Shestov, N. I. Politicheskii mif teper' iprezhde. Moscow: OLMA-PRESS, 2005.
Shubin, A. V. "Istoricheskoe soznanie i istoricheskie mify," Problemy istoricheskogo poznaniia, No. 1, 2014, pp. 4.
Sighele, S. Prestupnaia tolpa. Opyt kollektivnoi psikhologii. Moscow: Akademi-cheskii Proekt, 2011.
Strukova, E. N. Al'ternativnaiaperiodicheskaiapechat' v istorii rossiiskoi mno-gopartiinosti (1987-1996), ed. V. I. Tropina. Moscow: Istoricheskaia biblioteka, 2005.
Syrov, V. N. "Chto schitat' istoricheskimi mifami," Konstruktivnye i destruktivnye formy mifologizatsii sotsial'noi pamiati v proshlom i nastoiashchem: Sbornik statei i tezisov dokladov Mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii 'Konstruktivnye i destruktivnye formy mifologizatsii sotsial'noi pamiati v proshlom i nastoiashchem', Lipetsk, 24-26 sentiabria 2015 goda. Tambov: Izdatel'stvo R.V. Pershina, 2015, pp. 6-16.
