CC BY
49
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 10 (301).
Филология. Искусствоведение. Вып. 76. С. 76-79.
Л. Х. Мухаметзянова
СООТНОШЕНИЕ ИНДИВИДУАЛЬНОГО И ТРАДИЦИОННОГО В РОМАНИЧЕСКОМ КНИЖНОМ ДАСТАНЕ «ЛЕЙЛЯ И МАДЖНУН»
На примере книжного дастана «Лейля и Маджнун» выявляются некоторые особенности да-станного эпоса татарского народа, раскрывается промежуточное положение книжных эпических памятников между фольклором и литературой, рассматривается книжный вид жанра как важный этап в развитии фольклорного и литературного процесса.
Ключевые слова: татарский книжный фольклор, дастан «Лейля и Маджнун», версии традиционного текста.
Среди многочисленных жанров фольклора татарские дастаны занимают особое место. Сочетание индивидуального и традиционного начал в этом жанре сформировало своеобразный вид эпоса - книжные дастаны. Это явление отчетливо прослеживается в творчестве казанских татар. Раннее приобщение народа к письменной культуре сыграло существенную роль в формировании и развитии эпического жанра. Письменный вид дастанного творчества татар явно преобладает над устным.
Средневековый творческий метод позволял распространить один и тот же сюжет в виде разных национальных версий эпического произведения. Новые дастаны на повторяющиеся сюжеты создавались и в Поволжье. Оставаясь в границах сюжетной традиции, здесь они приобрели новое звучание, соответствующее местным традициям, приспособились к новой жизни в фольклорном стиле, однако разрабатывались в новой, книжной версии. Фольклорные дастанные тексты создавались в письменной форме и распространялись в форме рукописных книг. В них отсутствуют такие обязательные элементы традиционного «живого» жанра, как динамичность, энергия повествования, широкий диапазон в исполнении текста, а силла-бика как народный стиль в стихосложении используется меньше.
В тексты дастанов татар Поволжья проник книжный стиль, народное творчество усвоило не только литературные сюжеты, но и поэтические формы. В большинстве из них речь персонажей изложена близким к литературному языком, вследствие чего стерлись многие особенности живого исполнения. Зависимость дастанного эпоса от письменной литературы у поволжских татар в свое время приобрела массовый характер. Перешагнув устно-музы-
кальное «живое» исполнение, дастанный эпос у татар Поволжья все интенсивнее развивался как книжный.
Но в то же время книжным дастанам присущи все закономерности, свойственные текстам народного творчества. Это отражается и в тематике, и в типологии, и в мотивах таких произведений, а также в типичности мировоззрения в них. В своем книжном бытовании они вариативны, в народе встречаются и устные фрагменты на этот сюжет в виде эпической песни или же краткого содержания более популярного письменного варианта.
Индивидуальное начало здесь тесно переплетено с традиционным, что и дает право рассматривать подобные произведения как специфичный тип книжного вида жанра. По своему содержанию они восходят и к литературным, и к фольклорным источникам. Подобный вид дастанов в большинстве случаев сложен путем переработки популярного сюжета, но далек от оригинальности. Поскольку жанр дастана в процессе творчества сам по себе играл роль своеобразного моста между индивидуальными и традиционно-типичными началами, то в некотором отношении, естественно, тексты дастанов приближаются к индивидуальному творчеству и воспринимаются читателем как авторское произведение. В то же время таким памятникам присущи качества народной эпической традиции, и этим они серьезно отличаются от оригинальных произведений.
По своей вариативности, популярности и распространенности среди книжных да-станов татарского народа значительное место занимают произведения романического характера. Это тексты дастанов о Тахире и Зухре, о Юсуфе, о Сайфельмулюке, о Лейле и Маджнуне, Шахсанем и Гариб, Буз егете и др.
Большая популярность таких сюжетов кроется в появившейся в свое время духовной потребности народа в эпических творениях эмоционально-приключенческого характера.
Как известно, в мировой литературе на эти же сюжеты существуют индивидуальные авторские произведения, например, «Сказание
о Зохре и Тахире» Саади и Молла Непеса, «Кыссаи Юсуф» Кул Гали, «Сайфельмулюк» Маджлиси, знаменитая поэма из пятерицы Низами и так далее, в возникновении которых, как известно, сыграли большую роль древние легенды на тему любви между двумя молодыми людьми. Вполне можно предположить, что знаменитые литературные дастаны-поэмы известных поэтов Древнего Востока в более позднее время вдохновляли творцов к созданию новых дастанов.
Проследим этот процесс на примере любимого народом сюжета о Лейле и Маджнуне.
Лейля и Маджнун - герои популярной на Востоке арабской легенды о несчастной любви двух молодых людей. Своими корнями эта легенда уходит в глубь веков - к реальным событиям и людям УП-УШ вв. По легенде влюбленные происходили из двух враждующих между собой арабских племен. Когда возлюбленную выдали замуж за другого, Кайс (так звали юношу) ушел из своего племени, стал жить в степи в полном одиночестве и сочинять песни, посвященные своей любимой. Люди его называли Маджнуном, что означает «одержимый, тронувшийся умом на почве несчастной любви». В результате влюбленные в разлуке погибают от тоски друг по другу [1].
Этот сюжет впоследствии отразился в персидских, турецких народных дастанах, а также вошел в творчество суфийских поэтов, таких как Дехлеви, Физули, Навои, Джами и др. Среди таких произведений самым известным является поэма Низами Ганджави (конец XII в.). Низами придал арабской легенде литературную целостность, конкретность, определил характер и действия персонажей, укрепил их психологическими мотивами, присущими литературным поэмам. Общей трагической концепцией произведения является всепоглощающее чувство любви, которое приводит любящих к духовной близости. Целенаправленное описание этого великого чувства, специфичные драматические коллизии в произведении и делают поэму Низами литературным достоянием.
Кроме общеизвестных литературных поэм на этот же сюжет создавались версии на араб-
ском, персидском, таджикском, курдском и тюркских языках. Образцы классической литературы, имеющие в свою очередь фольклорные корни, впоследствии перерабатывались в свойственном народному творчеству стиле. У многих народов этот сюжет разрабатывался как устный эпос и представлял собой результат творчества эпических певцов [2].
Татарская версия «Лейли и Маджнуна» интересна тем, что она не является прямым переводом классических образцов, не носит подражательный характер, не является устной переработкой произведений домашних или уличных чтецов классической поэзии. Представленная в нескольких самостоятельных вариантах татарская народная версия - результат проникновения в фольклорную среду письменной культуры. Создаваясь на общеизвестный сюжет спустя несколько столетий, да-стан «Лейля и Маджнун» вновь приобрел форму народного творчества, но уже в письменной форме. Во многих случаях нельзя установить авторство татарских переработок, в то же время встречаются и списки, преобразованные местными творческими личностями и зафиксированные под именем отдельного «автора». Например, известны варианты Б. Шарафа (условно), А. Тубыли, изобилуют списки дастанов и без указания «автора»-переписчика, которые в научном обороте обычно именованы названием местности, где они найдены.
В истории татарской литературы были и прямые переводы известных текстов о Лейле и Маджнун, подражания тому или иному классическому образцу. Например, имеется литературный перевод Низами Махмудом Максуди, поэтическое переложение поэмы на татарский язык Фатихом Халиди, а также Галлямом Рашиди [3].
Народная книжная версия существенно отличается от подобных авторских творений. Национальные варианты «Лейли и Маджнун» -это дастаны, которые сохранили в себе эпические традиции народа, следы устного исполнения эпоса, имеют традиционно-типичный характер в сюжетном и стилевом плане.
Самым большим по объему списком даста-на «Лейля и Маджнун» является текст в арабской графике, найденный в архиве татарского журналиста Бурхана Шарафа (1883-1943). Он состоит из 32 листов, время и место переписывания не указаны. В научно-идентичной текстологической обработке Баки Урманче произведение увидело свет в многотомном
своде «Татарское народное творчество» [4]. По содержанию произведение близко к поэме Низами, но есть и существенные отличия. Например, здесь отсутствует сюжетная линия, по которой Маджнун женится на дочери Науфала, он покидает страну и уходит в степь и в финале, услышав весть о смерти Лейли, умирает не вдали, а около ее могилы. Описание любви как божественного чувства здесь приобрело некий земной характер. Сюжет короткий, приспособлен к быту, мышлению и менталитету татарского народа своего времени, речь и действия главных героев характеризуют их как скромных и терпеливых, живущих глубокими внутренними переживаниями. По сравнению с восточным образом татарская Лейля становится более смелой, раскрепощенной, она верна своей любви и борется за свое счастье.
Стиль дастана можно определить как устно-поэтический. Несмотря на письменное изложение, дастан рассчитан на внимание и сопереживание народной аудитории, а также на эмоциональный накал при прочтении. Стиль мышления в произведении коренным образом отличается от стиля Низами, который сложными способами более тонко, художественно доказывает проводимую в поэме идею. А в татарском дастане события описаны кажущимися иногда немотивированными переходами к нужным сюжетным перипетиям, имеются навязчивые повторы, внезапный переход от одного эпизода к другому. Применение типовых мотивов, тем, способов развития, стандартных для других романических дастанов татарского народа, является выражением традиционного начала в книжном дастане, посвященном Лейле и Маджнун.
Еще несколько рукописных вариантов национальной версии дастана «Лейля и Маджнун» хранится в фондах Центра письменного и музыкального наследия Института языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова АН РТ [5]. Имеются тексты дастана в научной библиотеке им. Н. Лобачевского КФУ [6]. Списки отличаются друг от друга по разнообразию описываемых событий, по полноте текста и сохранности рукописи, а также по синтаксическим и орфографическим особенностям. Некоторые варианты мало чем отличаются друг от друга, что доказывает переписывание одного и того же текста разными информантами-переписчиками. Например, Нижнекуюкский вариант, найденный в 1973 г. М. Ахметзяновым [7], очень близок списку, переданному в фонд Письменного
и музыкального наследия жителем г. Казани Рабигой Замановой [8]. Основной отличительной чертой этих списков является не сюжет и не стиль дастана, а качество бумаги и целостность страниц и записей в ней. Второй текст более полный. Имя информанта-переписчика, место и время создания списка не указаны. По типу бумаги и использованных чернил рукописи относят к памятникам середины XIX в.
Особый интерес представляет рукопись, найденная в 1982 г. в деревне Сарабиккул. Текст творчески переписан Ахметзяном бин Шамсетдин аль-Абави ас-Самари ат-Тубыли (Ахметзян Тубыли) [9], состоит из 58 поэтических строк. Он во многом созвучен с вариантом, найденным в 1979 г. [10]. Последний сохранился в рукописной книге на персидском языке. Текст написан на старотатарском языке с широким использованием заимствований из арабского и персидского языков. Оба варианта фрагментарны, изложены поэтическим языком. На примере этих вариантов дастана «Лейля и Маджнун» наглядным становится большое влияние на народное творчество не только литературных сюжетов, но и стилистики литературной книжной традиции. Язык текста Тубыли близок к литературному. В поэтике текстов использованы элементы классической системы древней и средневековой поэзии -аруза. Например:
Багдад эчендэ булып мэшhYP хэбэр,
Лэйлэ белэн Мэ^^ннец гыйшкы мэгэр.
(По всему Багдаду пронеслась весть -
Все говорят о любви Лейли и Маджнуна. -Перевод автора).
Таким образом, древняя арабская легенда приобрела своеобразное отражение в татарских книжных дастанах. Творческие личности, письменно создавая полулитературные, полу-фольклорные тексты на татарском языке на этот известный сюжет, постоянно испытывали влияние книжного языка и стиля, книжных оборотов и образов, не чураясь при этом устойчивых традиционных стилистических приемов. Национальная версия «Лейли и Маджнуна» в ее многочисленных вариантах бесценна тем, что является важным вкладом в литературный процесс на этапе возникновения и становления татарских книжных дастанов.
Примечания
1 Литературная энциклопедия. Т. 6. М., 1932. С.155.
2 Краткая литературная энциклопедия. Т. 4. М., 1967. С.98-99.
3 См. : Ган^эви, Н. Лэйлэ белэн Мэ^щн / МэхмYД Максуд тэр^емэсе. Татгосиздат, 1950. 150 б.; Халиди, Ф. МэшhYP гашыйк - мэгъшук Лэйлэ илэ Мэ^щн хикэясе. Казан, 1902. 45 б.; Рэшиди, Г. Лэйлэ вэ Мэ^^н хикэясе. Казан, 1917. 45 б.
4 Татар халык и^аты. Дастаннар. Казан, 1984. 174-206 б.
5 См. : Фонд Центра письменного и музыкального наследия ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН РТ. Колл. 39, ед. хр. № 5014, 5015, 5016, 3164,6058 и др.
6 См. : Фонд научной библиотеки им. Н. Лобачевского КФУ. ОРРК: шифр Т-493, Т-497.
7 Фонд Центра... Колл. 39. Ед. хр. 5014.
8 Там же. Колл. 39. Ед. хр. 5015.
9 Там же. Колл. 39. Ед. хр. 6058.
10 Там же. Колл. 39. Ед. хр. 3164.
