CC BY
311
ПРОБЛЕМЫ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА
К.С. Косякин,
аспирант МГЮА
СООТНОШЕНИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ПРАВОСПОСОБНОСТИ И СУБЪЕКТИВНЫХ ПРАВ
Вопросу соотношения гражданской правоспособности и субъективных гражданских прав уделено значительное внимание в научной литературе. Вместе с тем какого-либо однозначного решения не найдено, что подтверждается наличием совершенно противоположных точек зрения о природе правоспособности и ее соотношения с субъективными гражданскими правами: 1) некоторые субъективные права являются элементами правоспособности; 2) субъективные права не могут входить в содержание правосубъектности или правоспособности.
Сторонники первого подхода, не отвергая общепризнанное мнение о самостоятельности субъективных гражданских прав, предложили считать некоторые из них элементами правоспособности (право на совершение сделок 1, на приобретение имущества в собственность 2, на труд, на образование, на обеспечение в старости 3, на обращение в суд 4 и др.).
М.М. Агарков отмечал, что слово «право» мы можем использовать для тех или иных проявлений правоспособности — право совершать договоры, составлять завещания, расторгнуть договор, произвести зачет и т.п.5.
Многие из перечисленных гражданских прав носят конституционный характер. Н.И. Матузов, сторонник второй точки зрения, указал, что конституционные права — «это субъективные права, особый их вид, а не правоспособность и не нормы объективного права»6.
В рамках первого подхода правоспособность зачастую характеризуют как особое субъективное право, тем самым выстраивая конструкцию «право на право»7.
1 Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 73; Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968. С. 21; Скловский К. Правомочие и полномочие в механизме возникновения гражданских прав // Хозяйство и право. 2004. № 11. С. 110.
2 Чечот Д.М. Указ. соч. С. 21.
3 Там же. С. 16—17. См. также: Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Вып. 2. Свердловск, 1964. С. 74—75.
4 Малеин Н.С. Гражданский закон и права личности в СССР. М., 1981. С. 144.
5 Агарков М.М. Указ. соч. С. 73.
6 Матузов Н.И. Теоретические проблемы субъективного права. Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Харьков, 1973. С. 23.
7 См.: Братусь С.Н. Указ. соч. С. 6; Алексеев С.С. Указ. соч. С. 74; Малеин Н.С. Указ. соч. С. 143; Гражданское право: В 2-х т. Том I / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. М., 2000. С. 115 (автор главы — С.М. Корнеев).
На противоречивость такой позиции обратила внимание Е.А. Флейшиц: «Определенные по содержанию права не могут быть «элементами» правоспособности, остающейся абстрактной возможностью правообладания»1. Р.О. Халфина рассматривает как разнопорядковые явления «абстрактную возможность, которая может никогда не осуществиться в действительности, и реальное право, осуществление которого зависит от воли управомоченного»2.
Возможность и действительность обладания субъективными правами и несения обязанностей образуют первое основание к разграничению правоспособности как абстрактной способности и субъективного права как конкретной возможности.
По мнению Д.М. Чечота, «абстрактная способность к правообладанию связана с тем, что закон не указывает конкретного субъекта и конкретный вид субъективных прав, которые он может приобрести, а конкретность — с тем, какие виды субъективных прав может, а какие не может приобрести субъект»3.
Однако здесь автор допускает ошибку, смешивая признаки юридического понятия как такового с качествами, присущими явлениям правовой действительности. Любое юридическое понятие должно быть конкретно, иначе нельзя установить его роль в правовом регулировании.
К социальному благу, по поводу которого возникает субъективное право, непосредственно обращен интерес управомоченного лица. В отечественной литературе сложились две противоположные точки зрения о соотношении этих категорий.
По мнению одних ученых, интерес не входит в содержание субъективного права, не является его сущностью 4. Другие авторы рассматривали интерес как элемент содержания субъективного права 5.
Также высказывались мнения, что субъективное право может существовать при отсутствии интересов, что можно оставаться носителем права даже вопреки собственному интересу 6. Такая трактовка нам кажется неверной, поскольку если закон идет против воли лица, то речь необходимо вести не о праве, а об обязанности. По замечанию В. Буркхардта, субъективное право, которое управомоченный должен осуществить, уже не право, а обязанность7.
1 Флейшиц Е.А. Указ. соч. С. 258.
2 Халфина P.O. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 225.
3 Чечот Д.М. Указ. соч. С. 13—14.
4 См.: Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947. С. 24; Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 19—21; Матузов Н.И. Указ. соч. С. 31; Халфина P.O. Указ. соч. С. 231.
5 См.: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные труды. В 4 т. Т. I. С. 84—85. Толстой Ю.К. К теории правоотношения. ЛГУ. 1959. С. 37.
6 Краткий обзор точек зрения см.: Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947. С. 24—25.
7 См.: Burchardt ^.Einfuhrung in die Rechtswissenschaft. Zurich. 1939. S. 24. Цит. по: Халфина P.O. Указ. соч. С. 235—236.
Интерес выступает явлением социальной, а не правовой реальности, поскольку может существовать без субъективного права. По этой причине мы поддерживаем сторонников первой точки зрения и считаем, что интерес должен находить отражение в субъективном праве, но не выступать его элементом.
Для правоспособности же определить только ей присущий интерес нельзя, так как он связан с социальным благом, а обладание правами само по себе благом не является. В противном случае получается, что объективное право существует ради себя самого, а не для регулирования тех общественных отношений, в связи с которыми оно возникает.
Следует согласиться с Н.И. Матузовым в том, что правоспособность «не обеспечивает сама по себе никакого реального блага, а служит лишь предпосылкой правообладания»1.
Таким образом, с интересом лица связано только субъективное право, правоспособность не связана с каким-либо интересом. Это второе основание к разграничению данных понятий.
Субъективное право и правоспособность многими определяются через понятие «возможность», однако в последнем случае прибегают также к термину «способность»2. В п. 1 ст. 17 ГК РФ закреплено понятие гражданской правоспособности как «способности иметь гражданские права и нести обязанности».
Н.И. Матузов, определяя правоспособность как «общественно-правовое свойство лица, выражающее его способность быть носителем (обладателем) предусмотренных законом прав и обязанностей», отмечает, что в правоспособности заключена и правовая возможность (возможность иметь право, быть его носителем, обладателем — «право на право»)3.
В более поздней работе он подчеркивает, что «главное в правоспособности — не права, а принципиальная возможность или способность иметь их»4.
1 Матузов Н.И. Теоретические проблемы субъективного права. Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Харьков, 1973. С. 30; См. также: Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М., 2005. С. 395.
2 Братусь С.Н. Указ. соч. С. 5; Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». М., 2000. С. 689—690; Флейшиц Е.А. Указ. соч. С. 258, 263. С. 112; Матузов Н.И. Указ. соч. С. 82; Чечот Д.М. Указ. соч. С. 13—14; Малеин Н.С. Указ. соч. С. 112, 143; Громова М.Н. Субъекты и содержание права на занятие предпринимательской деятельностью. Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2005. С. 74; Гражданское право. Ч. 1 / Отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев. М., 2005. С. 100 (автор главы
— С.М. Попова); Матузов Н.И., Малько А.В. Указ. соч. С. 395, 399.
3 Матузов Н.И. Теоретические проблемы субъективного права. Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Харьков, 1973. С. 24, 30.
4 Матузов Н.И., Малько А.В. Указ. соч. С. 395.
Другие авторы предлагают понятие «правоспособность» заменить на «правовозможность», так как первое раскрывает только личные качества индивида, а второе содержит в себе субъективный и разрешительный элементы, вытекающие из существующего порядка в обществе '. Данное предложение не выглядит убедительным. «Разрешительный элемент», который усмотрели авторы, характерен для всех правовых отношений, и есть не что иное, как необходимое свойство нормы права.
В Толковом словаре русского языка слово «способность» имеет два значения: «1) природная одаренность (курсив наш. — К.К.), талантливость; 2) умение, а также возможность производить какие-нибудь действия»2. «Возможность» определяется как: «1) то, что может (курсив наш. — К.К.) произойти, мыслимое, осуществимое, допустимое; 2) средство, условие, обстоятельство, необходимое для осуществления чего-нибудь»3.
Для способности характерны «наличность», «данность», для возможности — «условность», «вероятность». Если для субъективного права определяющим выступает возможное поведение (активная сторона правовой личности), то для правоспособности никакого поведения не требуется (пассивная сторона правовой личности). Правоспособность — это то, чем право «одаряет» индивида. Условность такого дара в том, что от него невозможно отказаться: п. 3 ст. 22 ГК РФ не допускает полный или частичный отказ от правоспособности.
Расширение объема правоспособности невозможно вне реализации субъективных прав 4. Раз возникнув по указанию закона, в дальнейшем она может изменяться и самим лицом, действующим в рамках того или иного субъективного права.
О.С. Иоффе отмечал, что «правосубъектность. исчерпывается... мерой дозволенного данному лицу поведения. Субъективное право включает в себя не только меру дозволенного поведения, но и возможность требовать определенного поведения от обязанных лиц»5.
1 Зинченко С.А., Шапсугов Д.Ю., Корх С.Э. Предпринимательство и статус его субъектов в современном российском праве. Ростов-на-Дону, 1999. С. 87.
2 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. М., 1998. С. 757.
3 Там же. С. 92.
4 Что правоспособность реализуется через конкретные субъективные права, отмечает С.М. Попова. См.: Гражданское право. Ч. 1. / Отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев. М., 2005. С. 102. Иного подхода придерживаются сторонники взгляда на правоспособность как на особое субъективное право.
5 Иоффе О.С. Указ. соч. С. 689—690. Ввиду ограниченного объема мы останавливаемся только на более поздней точке зрения автора и концепцию субъективного права как права на действия обязанных лиц в соотношении с правоспособностью не рассматриваем (см.: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные труды. В 4 т. Т. I. СПб., 2004. С. 87).
Концепцию О.С. Иоффе поддержал Д.М. Чечот '. Н.С. Малеин в свою очередь отметил, что если правосубъектность (или правоспособность) не предоставляет возможности требовать определенного поведения (от других.), то, очевидно, она утрачивает юридическое качество., перестает быть правом»2.
Если придерживаться позиции данных авторов и считать включенными в правоспособность меру дозволенности самого управомоченного лица или его возможность требовать определенного поведения от обязанных лиц, как отличить ее от субъективного права?
Это значит, что определенные варианты поведения получат отражение и в правоспособности, и в субъективном праве, а для защиты интересов лица придется выбирать между защитой правоспособности и субъективного права. Если придерживаться данной позиции, вопрос не получит удовлетворительного решения, так как право и правоспособность будут выполнять одни функции.
Все-таки более правильным было бы считать, что мера дозволенного поведения — это содержание субъективного права, а не правоспособности. Если правоспособность и подразумевает возможность поведения, то только в том смысле, что такая возможность появится с момента возникновения у лица субъективного права.
Таким образом, активное поведение лица в рамках субъективного права и пассивное поведение в рамках правоспособности — это третье основание к их разграничению. Термины «возможность» и «способность» отражают данные отличительные признаки, а потому определение правоспособности как «возможности» представляется нам неправильным.
Защита субъективного права и правоспособности также имеет свои отличительные особенности. Поскольку признание правоспособности зависит не от других лиц, а от государства 3, она не может быть нарушена другими участниками гражданских отношений 4.
Например, если право собственности организации подверглось нарушению со стороны третьих лиц, это не означает, что нарушена ее способность иметь имущество в собственности.
1 Чечот Д.М. Указ. соч. С. 16.
2 Малеин Н.С. Указ. соч. С. 143.
3 Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». М., 2000. С. 689.
4 Поэтому прав Д.М. Чечот в том, что «на основании правоспособности еще нельзя предъявлять никаких правовых притязаний к другим лицам». См.: Чечот Д.М. Указ. соч. С. 16. Иная точка зрения изложена в учебнике по гражданскому праву коллектива авторов МГУ. См.: Гражданское право: В 2-х т. Том I / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. М., 2000. С. 115 (автор главы
— С.М. Корнеев).
Субъектами нарушения правоспособности выступают государственные образования или их органы. Органы муниципальных образований не могут выступать субъектами таких нарушений, поскольку их акты не должны содержать норм гражданского законодательства (ст. 3 ГК РФ). При оспаривании незаконного акта муниципального образования защищается субъективное право, а не правоспособность.
Если акт государственного образования противоречит Конституции РФ, то защита права осуществляется в порядке конституционного судопроизводства. Если же имеет место несоответствие норме закона, то заявление может быть направлено в суд общей юрисдикции или арбитражный суд '.
В любом случае мы исходим из того, что правоспособность надлежащим образом установлена нормативным актом, имеющим большую юридическую силу, иначе придется признать, что лицо осуществляет защиту на основании одной лишь социальной, а не правовой власти. Однако предъявить требование в рамках закона в таком случае не представляется возможным.
В иной форме правоспособность нарушена быть не может, в том числе при наличии правового акта индивидуального характера или постановления суда. В первом случае может быть нарушено только право лица. Во втором — как право субъекта, так и его дееспособность при необоснованном ограничении (лишении) последней 2.
Д.М. Чечот отмечал, что «судебная форма защиты может применяться только в отношении субъективного права или охраняемого законом интереса и не может в отношении иных прав, не достигших степени субъективного права (правоспособность, правовой статус, компетенция)»3.
В настоящее время данный вывод утратил свою актуальность, поскольку процессуальное законодательство допускает обжалование нормативных правовых актов в суде.
Защита правоспособности и защита субъективного права имеют существенные отличия, определяемые характером возможных нарушений, и это четвертое основание к их разграничению.
1 Н.С. Малеин считал, что правосубъектность может быть нарушена путем издания необоснованного подзаконного правового акта нормативного характера. См.: Малеин Н.С. Указ. соч. С. 144.
2 Н.С. Малеин относил эти примеры к случаям нарушения правосубъектности, не уточняя, нарушается ли здесь право- или дееспособность. См.: Малеин Н.С. Указ. соч. С. 144—145.
3 Чечот Д.М. Указ. соч. С. 12. Автор, по-видимому, рассматривает субъективное право как явление более высокого порядка, нежели правоспособность. Однако каждая из этих категорий имеет самостоятельное значение, и правоспособность не стремится, да и не может стремиться к тому, чтобы перерасти в субъективное право. Схожая точка зрения Ц.А. Ямпольской
о том, что правоспособность — это потенциальное состояние субъективного права, получила справедливую критическую оценку в работе Н.И. Матузова. См.: Матузов Н.И. Указ. соч. С. 43—44. См. также: Малеин Н.С. Указ. соч. С. 143—144.
Проведенный анализ позволил установить основные отличия правоспособности и субъективного права. Выявленные отличия следует отразить в определениях данных правовых категорий.
Под гражданской правоспособностью мы понимаем установленную нормами гражданского права абстрактную способность лица иметь права и нести обязанности, характеризующуюся его пассивным поведением, не связанную с его интересами и защищаемую от нарушений в результате принятия незаконных нормативных актов.
Под субъективным правом следует понимать признаваемую нормами гражданского права меру возможного поведения лица, играющую активную роль по отношению к его правосубъектности, обусловленную собственным интересом и защищаемую от нарушений со стороны любых третьих лиц.
Н.П. Коршунова,
аспирантка МГЮА
СУЩНОСТЬ И УСЛОВИЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НАРУШЕНИЕ ДОЛЖНИКОМ ДОГОВОРНОГО ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
Освобождение от ответственности как категория гражданского права играет важную роль в регулировании торгового оборота. Подобно тому, как посредством применения мер договорной ответственности реализуются определенные функции (компенсационная и иногда штрафная), так посредством освобождения от договорной ответственности также достигаются определенные социально полезные результаты. Во-первых, освобождение от ответственности за нарушение договорного обязательства способствует достижению справедливости при разрешении юридических дел, во-вторых, устанавливает баланс интересов сторон договора и служит важным средством защиты интересов должника. Значение правовых норм и договорных условий, предусматривающих освобождение от ответственности за нарушение договорного обязательства, заключается и в том, что указанные правовые нормы и договорные условия способствуют организации общественных отношений, связанных с освобождением от ответственности за нарушение договорного обязательства '.
Существование данной правовой категории обусловлено отпадением необходимости использовать меры правовой ответственности, которое, в
1 Далее для краткости обозначения «ответственности за нарушение договорного обязательства» используется словосочетание «договорная ответственность».
