CC BY
58
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (53) 2012
Криминалистика, криминология
6. Кабанов, П. Л. Глава 3 Коррупция: явление, причины, противодействие // Частная криминология. — СПБ.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2007. — С. 155.
7. Митянина, Л. В. Методика выявления в проектах нормативных правовых актов положений, способствующих созданию условий для проявления коррупции // Актуальные проблемы борьбы с коррупцией: Сборник материалов научно-практической конференции. Санкт-Петербург, 24.06.2009 г. / под общ. ред. Богданова Л.П. — СПб.: Комитет по вопросам законности, правопорядка и безопасности, ООО «КОСКО», 2009. - С. 32-35.
8. Митянина, Л. Коррупциогенные факторы устранены // Аргументы и факты. Петербург. — 2010. — № 38. — С. 33.
9. Полетаев, В. Евсюков за Полярным кругом // Российская газета—Федеральный выпуск. — 2010. — 03 ноября. — № 5328 (249). — С. 5.
10. Стенограмма совещания Президента РФ Д.А. Медведева с руководством и следователями МВД России, Генеральной прокуратуры РФ, Следственного комитета РФ и представителями гражданского общества 23.11.2011 г., 14.00, Московская область, Горки. иКЬ: Ьир//президент. РФ. (дата обращения 01.12.2011).
УДК 343.98 О.В. Челышева*
Соотношение фундаментальных и прикладных знаний в криминалистической науке
Статья посвящена рассмотрению взглядов российских учёных на природу криминалистики с точки зрения её отнесения к фундаментальным или прикладным наукам. Обосновывается авторский взгляд на данную проблему, формулируется вывод об утрате значения деления наук по данному признаку.
Ключевые слова: криминалистика, фундаментальные и прикладные науки, следственная практика.
O.V. Chelysheva*. Correlation of fundamental and applied knowledge in criminalistics. The
article is devoting to the consideration of main views of russian scientists on the nature of criminalistics from the view of its belong to fundamental or applied science. Substantiates the authors view on this problem, formulated a conclusion about the loss of value of the division on the basis of science.
Keywords: criminalistics, fundamental and applied science, investigation practice.
Важнейшей проблемой, связанной с определением сущности криминалистических знаний, является вопрос о прикладном характере данной науки. Надо отметить, что эта проблема всегда находилась в поле зрения как криминалистов, так и учёных смежных отраслей знания, в первую очередь в области уголовно-процессуального права. Особенно интересен тот факт, что на разных этапах развития криминалистики в понятие прикладного характера вкладывалось различное содержание.
Рассмотрим основные подходы к пониманию прикладного характера криминалистики.
Криминалистика стала развиваться из потребностей практики, поэтому именно практическая её сторона находилась как бы на виду и двигала учёных к необходимости изучения собственно закономерностей свойств явлений и процессов, привлечению новых теоретических знаний из других наук.
Особенно активно термин «прикладная наука» стал использоваться с конца 30-х гг. XX в. На этом этапе становления криминалистика определялась как наука о приёмах и средствах раскрытия и расследования преступлений, важнейшей задачей, которой считалось приложение к практике расследования преступлений данных естественных и технических наук.
Таким образом, фактически сформировался один из вариантов определения прикладного характера криминалистики, согласно которому криминалистика является прикладной наукой, поскольку служит «проводником» знаний, полученных в рамках иных наук (естественных и технических) в практику раскрытия и расследования преступлений. Иными словами, криминалистика служит средством «приложения» научных достижений к практической деятельности.
Вторым вариантом является подход, согласно которому под прикладным понимали «вспомогательный», «подсобный» характер науки. При таком подходе должна существовать основная
* Челышева, Ольга Владиславовна, профессор кафедры криминалистики Санкт-Петербургского университета МВД России, доктор юридических наук, профессор. Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Лётчика Пилютова, д. 1. E-mail: [email protected].
* Chelysheva, Olga Vladislavovna, professor of criminalistics department of Saint Petersburg university of the Ministry of Internal Affairs of Russia. Russia, 19820б, St.-Petersburg, Pilot Pilyutov str., 1. E-mail: [email protected].
Статья поступила в редакцию 13 марта 2013 года.
© Челышева О.В., 2012
наука, по отношению к которой криминалистика осуществляет свою вспомогательную функцию. В связи с этим на протяжении длительного времени обсуждался вопрос о зависимости, вспомогательном характере криминалистики по отношению к науке уголовного процесса. Преимущественно сторонниками такого подхода выступали представители уголовно-процессуальной науки, в т.ч. М.С. Строгович [9, с. 6], хотя подобную точку зрения разделяли и некоторые криминалисты. Вероятно, причиной этого являлось желание полностью отделиться от уголовного процесса, в недрах которого криминалистика зародилась.
Одним из первых против такого понимания криминалистики выступил Б.М. Шавер [10, с. 66]. Он отмечал, что отнесение её к вспомогательным наукам по отношению к уголовному процессу, вытекающее из принципов последнего, является «полным абсурдом», т.к. разрабатываемые криминалистикой данные вовсе не вытекают из теоретических принципов уголовного процесса, криминалистика не есть практическое применение этих принципов. Поэтому криминалистика не может быть признана «технически прикладной, вспомогательной наукой» по отношению к уголовному процессу [10, с. 75]. Данное выступление фактически касалось не только собственно природы науки, но и в неменьшей степени вопроса о предмете криминалистики, поскольку диктовалось стремлением доказать, что у неё есть собственные теоретические проблемы и задачи, что криминалистика устанавливает определённые закономерности.
Такое мнение было поддержано и разделялось Ю.И. Краснобаевым, И.Ф. Крыловым и другими учеными.
В то же время высказывание Б.М. Шавера вызывало резкое возражение со стороны представителей науки уголовно-процессуального права, в частности, М.С. Строговича [9, с. 6], который считал, что криминалистика, являясь наукой подсобной по отношению к уголовному процессу, представляет собой уголовную технику. К ней относятся только научные приёмы обнаружения и исследования вещественных доказательств и следов преступления, приёмы, заимствованные из естественных и технических наук и приспособленные к использованию при расследовании преступлений.
Представляется, что относительная устойчивость такой точки зрения определялась во многом формулировкой понятия науки, имеющейся в рамках самой криминалистики (то есть, определения криминалистики как науки о средствах, приёмах и методах расследования преступлений).
В процессе дальнейшего развития криминалистической науки, после того, как подавляющее большинство учёных пришли к выводу о наличии у неё самостоятельного предмета, вопрос о прикладном характере снят не был. Криминалистику продолжали называть прикладной наукой, однако такие термины, как «вспомогательная», «подсобная» дисциплина, из оборота практически ушли. Перестали в основном упоминать совместно с термином «прикладная» и уголовно-процессуальную науку. Это даёт основания полагать, что в понятие прикладной науки стало вкладываться иное содержание. К сожалению, практически никто из авторов не раскрывает в достаточной степени, что именно они понимают, говоря о прикладном характере криминалистики. В литературе встречаются лишь отдельные высказывания на этот счёт, сделанные по различным поводам.
Так, например, Е.П. Ищенко указывает на то, что прикладная наука должна давать не только теорию, но и умения и навыки, приёмы [3, с. 58]. Думается, что данное выражение не совсем точно, т.к. наука, разрабатывая рекомендации по применению тех или иных приёмов, не может дать людям «умений» и «навыков», которые приобретаются ими в процессе практической деятельности, упражнений и тренировок.
Более точно высказывается по поводу понятия прикладной науки Р.С. Белкин. Он говорит, что под прикладными понимаются науки, реализующие в практике достижения фундаментальных наук, служащие как бы мостом между теорией и практикой, «имеющие приложение» либо к практике, либо к другой науке [1, с. 172]. В то же время данное высказывание требует некоторого уточнения. Остаётся открытым вопрос: мостом между какой теорией и практикой служит криминалистика? Ответ напрашивается только один: между своей собственной теорией и практикой раскрытия, расследования и предупреждения преступлений. Насколько правомерно в таком случае говорить о прикладном характере криминалистики? Данный вопрос заслуживает специального исследования.
Думается, что в настоящее время для того, чтобы ответить на вопрос о характере криминалистической науки, необходимо установить отличия прикладной науки от фундаментальной в целом (в частности, применительно к правовым наукам). Данный вопрос по непонятным причинам крайне мало обсуждался как в общей теории права, так и в философии науки.
В то же время, на современном этапе развития вообще трудно представить себе какую-либо науку, которая на основе познанных закономерностей, не давала бы никаких инструментов для преобразования действительности, а содержала бы лишь теоретические концепции и положения (была бы в полном смысле фундаментальной).
Абсолютно прав Р.С. Белкин, указывая, что с развитием интеграции и дифференциации знания деление наук на фундаментальные и прикладные, как на теоретические и практические (или эмпирические) приобретает чисто условное значение [1, с. 172], уместно цитируя авторов, называющих указанную классификацию устарелой [4, с. 218].
На наш взгляд, по указанному основанию большинство наук вообще невозможно категорично отнести к фундаментальным либо прикладным. В данных науках есть теоретическая сторона, задачей,
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (53) 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 1 (53) 2012
Криминалистика, криминология
которой является познание явлений и процессов и их закономерностей, и разработочная, которая призвана дать рекомендации для использования этих закономерностей, приложения к определённому виду деятельности. Причём прикладная часть в большинстве случаев представляет собой не отдельную дисциплину, а раздел соответствующей науки.
Например, прикладная лингвистика определяется как раздел языкознания, изучающий методы решения практических задач, связанных с использованием языка [8, с. 1056]. Существуют такие разделы наук, как прикладная математика, химия, механика и т.д. Все они призваны решать практические задачи, используя знания о закономерностях, добытые в рамках соответствующих наук.
Говоря о криминалистике как о прикладной дисциплине, нужно было бы определить и ту науку, которая даёт ей свою теоретическую базу. Представляется, что такой науки не существует. Теория криминалистики создана самой криминалистикой.
В то же время, ряд авторов говорит о том, что криминалистика вышла из недр уголовного права и процесса [7, с. 10]. Думается, что такое утверждение будет верным лишь в отношении происхождения криминалистической науки, но никак не в смысле заимствования теоретических основ. Любая новая наука не возникает на «пустом месте», предпосылки её формирования зарождаются в недрах других отраслей знания, но это вовсе не значит, что вновь образовавшиеся науки являются прикладными.
Две стороны — теоретическая и прикладная — есть и у криминалистики. Только, в отличие от многих других наук (химии, математики и т.п.), прикладная сторона криминалистики существует не отдельно в виде самостоятельного раздела, а в основном сопутствует теоретическим положениям (за исключением общетеоретического раздела). Поэтому более правильно говорить не о теоретическом и прикладном разделах науки, а о соответствующих сторонах или функциях криминалистики.
Говоря об указанных сторонах криминалистической науки, исследователи используют разную терминологию, однако суть от этого практически не меняется.
Так, В.А. Образцов выделяет познавательную и конструктивную (разработка и совершенствование того, что формирует потенциал криминалистических знаний, «орудий труда и средств производства» практического следоведения) функции криминалистики [5, с. 16].
Р. Домбровский называет эти стороны гносеологическим и социологическим аспектами науки как формы общественного сознания [2, с. 56]. В качестве гносеологического аспекта он рассматривает отражение наукой закономерностей общественного бытия — определённой области действительности, составляющей предмет каждой науки. В социологическом же плане роль науки не сводится к пассивному отражению действительности и её объяснению. Она вооружает человека знаниями и служит средством преобразования действительности, создаёт такие идеальные мысленные модели преобразования действительности, которые ещё не известны практике.
Для криминалистики такими идеальными мысленными моделями как раз и являются усовершенствованные (по сравнению с используемыми на практике) средства и способы деятельности правоохранительных органов по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений. Нельзя не согласиться с Р. Домбровским, что односторонний подход к науке не может дать правильного представления о ней, тормозит её развитие. Кстати, данное положение справедливо для подавляющего большинства наук.
Сказанное не означает, однако, что прикладные науки не существуют вообще. На определённом этапе наука может сконцентрировать относительно большой объём знаний о закономерностях признаков, свойств и отношений, составляющих предмет её исследования, которые можно использовать в какой-либо области человеческой деятельности, задачи и цели которой отличны от задач и целей данной науки. В этих случаях часть науки может выделиться и составить прикладную отрасль. При этом прикладная наука, разрабатывая приёмы практической деятельности, заимствует результаты исследования сущности и закономерностей соответствующих явлений в недрах материнской науки, которые представляют собой некий императив для прикладной науки. Так образовались судебная медицина, юридическая психология и др.
У криминалистики положение принципиально иное. Даже на первоначальном этапе развития, когда для решения своих задач она использовала знания из области других наук (они и сейчас используются, причём не менее активно), предметом криминалистического исследования были не отдельные объекты и процессы материального мира (различные виды следов и способы их обнаружения), а их взаимодействие и взаимосвязь между собой, с конкретными способами совершения преступлений, типами преступников и т.п., то есть то, что мы сейчас называем механизмом преступления, несмотря на отсутствие соответствующей терминологии на ранних стадиях развития науки.
Интересное мнение по поводу соотношения фундаментальных и прикладных знаний в криминалистической науке высказано Г.А. Матусовским. Автор говорит о том, что любая наука обязательно имеет свой теоретический фундамент, свои общие принципы. Сам факт существования науки предполагает её как систему теорий. Совершенно очевидно и то, что наука не может существовать без практических «выходов». В то же время, Г.А. Матусовский указывает, что каждая наука имеет различные уровни теорий и их практических «выходов».
Так, имеются науки, в которых в равной степени хорошо развиты как теоретическое, так и практическое направление. К таким наукам относятся уголовное право и уголовный процесс. В них объективно сочетаются оба направления, с одной стороны стимулируемые практикой, и с другой — логикой науки, необходимостью развития теории.
В криминалистике же, по мнению Г.А. Матусовского преобладает практическая направленность [7 с. 22]. На наш взгляд, такой подход к криминалистике не совсем верен. Во-первых, непонятно, каким образом можно измерить уровень теоретических разработок и практических «выходов» в науке. Так называемой «чистой теории» вообще немного. Практически любая теоретическая разработка (за исключением наиболее общих закономерностей) непосредственно или опосредованно связана с решением тех или иных практических задач. Иначе неясно, для чего такое исследование проводится.
Во-вторых, представляется, что крен в сторону практической направленности приводит к тому, что некоторые криминалистические разработки представляют собой простое описание положительной следственной практики, перечни рекомендаций, не имеющих серьёзного теоретического обоснования.
На основании изложенного представляется наиболее целесообразным говорить не о криминалистике как прикладной науке, а о прикладной функции криминалистики, связанной с её разработочной частью, призванной создать новые, доселе неизвестные модели действительности с целью её преобразования. Как нами было замечено ранее, данные модели было бы неправильно связывать только с деятельностью по расследованию преступлений. Превентивная деятельность во многом связана с воздействием на обстановку предполагаемого преступления, таким образом, чтобы максимально затруднить, а то и сделать невозможным его совершение.
Таким образом, рассмотрение проблемы соотношения фундаментальных и прикладных знаний в криминалистике позволило сделать следующие выводы:
Во-первых, деление наук на фундаментальные и прикладные в настоящее время утратило своё значение. Подавляющее большинство наук в современном мире (и криминалистика входит в их число) имеют совокупность теоретических (фундаментальных) и прикладных знаний — положений и рекомендаций, направленных на преобразование (главным образом, усовершенствование) практической деятельности, составляющей объект науки.
Во-вторых, в связи с этим предлагается говорить не о прикладном характере криминалистических знаний, а о прикладной (преобразовательной) функции криминалистической науки.
Список литературы
1. Белкин, Р. С. Курс криминалистики : в 3 т. — Т. 1: Общая теория криминалистики. — М.: Юрист, 1997. — 408 с.
2. Домбровский, Р. Предмет криминалистики. — Рига, 1973. — 56 с.
3. Нщенко, Е. П. Научно-технический прогресс и система советской криминалистики // Предмет и система криминалистики в свете современных исследований. — М., 1988. — С. 58—59.
4. Корач М. Наука индустрии // Наука о науке. — М., 1966. — С. 218—219.
5. Криминалистика / под ред. В.А. Образцова. — М.: Юрист, 1997. — 756 с.
6. Крылов, Н. Ф. Страницы истории советской криминалистики за 50 лет // Правоведение. — 1967. — № 5. — С. 113—121.
7. Матусовский, Г. Л. Криминалистика в системе научных знаний. — Харьков, 1978. — 113 с.
8. Советский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1983. — 719 с.
9. Строгович, М. С. Предмет криминалистики и её соотношение с уголовным процессом // Труды Военно-юридической академии Красной Армии. — Вып. 2. Ашхабад, 1942. — С. 116—119.
10. Шавер, Б. М. Предмет и метод советской криминалистики // Социалистическая законность. — 1938. — № 6. — С. 56—82.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 1 (53) 2012
