CC BY
88
© М.В. Лопатюк, 2009
УДК 81’25 ББК 81.07
СООТНЕСЕННОСТЬ ЭКСПЛИЦИТНЫХ И ИМПЛИЦИТНЫХ СПОСОБОВ ВЫРАЖЕНИЯ МОДАЛЬНОГО ЗНАЧЕНИЯ ВОЗМОЖНОСТИ В РОМАНЕ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО «ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ» И В ЕГО ИСПАНСКОМ ПЕРЕВОДЕ
М.В. Лопатюк
В статье сопоставляются русские средства, имплицитно выражающие модальные значения возможности в оригинальном тексте романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» и соответствующие им средства испанского перевода романа, предпочитающие в большинстве случаев эксплицитную модификаторную формализацию; выявляется тенденция к имплицитнос-ти в русском языке и к эксплицитности в испанском, свидетельствующая о более высокой модальной емкости русских языковых средств по сравнению с соответствующими им испанскими переводными репрезентаторами.
Ключевые слова: категория модальности, ситуативная модальность, модальное значение возможности, эксплицитность, имплицитность, сопоставительный анализ
Языковая модальность, являясь одной из важнейших функционально-семантических категорий, обеспечивающих смысловую связь высказывания с внеязыковой действительностью и устанавливающих его коммуникативную перспективу, характеризуется устойчивым вниманием к ней со стороны исследователей, которое заметно повысилось в последнее время.
Данный факт связан с рядом обстоятельств. Возросший интерес к модальности, как полагают исследователи, прежде всего можно объяснить сменой ориентиров в современной лингвистике, в центре активного внимания которой оказался человеческий фактор, потребовавший, в свою очередь, пересмотра и корректировки традиционных взглядов на функциональный статус различных языковых категорий, в том числе и модальности [4, с. 9]. Следует также иметь в виду, что модаль-
ность является универсальной категорией, «в разных формах обнаруживающихся в языках разных систем» [5, с. 43], а это определяет важность сопоставительного изучения модальности, позволяющего выявить как общие, типологические черты в системе модальных значений и средств их выражения, так и внутриязыковые, отражающие национальные особенности определенной языковой картины мира (см., например: [6; 12]). В плане сказанного большой интерес, на наш взгляд, представляет исследование проблемы эксплицит-ности/имплицитности модальных смыслов, поскольку «подход к языковой модальности как к функционально-семантической категории, комплекс значений которой, отражая многообразные отношения объектов и явлений вне-языковой действительности, служит формированию содержательной структуры предложения (высказывания), безусловно, требует учета как эксплицитных, так и имплицитных способов их выражения, установления их функциональной иерархии и семантической соотнесенности в рамках соответствующих модальных микрополей» [3, с. 191].
Эксплицитность/имплицитность выражения смыслов является «важной характеристикой соотношения содержательного и формального планов языка, семантической структуры языковых единиц и организации дискурса» [10, с. 6], однако в современной лингвистике нет единства взглядов на ее понимание, что получило, в частности, наглядное подтверждение в докладах, сделанных на международной научной конференции «Семантико-дискурсивные исследования языка: эксплицитность/имплицитность выражения смыслов» (Калининград, 2005 г.), и в статьях, опубликованных по материалам данной конференции [там же]. Так, Е.М. Шептухина, анализируя существующие в науке точки зрения на проблему эксплицитности/имплицитности, указывает на то, что «наиболее распространенное понимание эксплицитности и имплицит-ности связано с явным или неявным выражением семантики языковых единиц компонентов различных уровней языка. Имплицитные (скрытые) компоненты значения, как правило, не имеют самостоятельного явного выражения в формальной структуре языка. Они выявляются лишь в лексико-семантических парадигмах, через контекст» [12, с. 249]. Безусловного внимания заслуживает точка зрения А.В. Бондарко, согласно которой понятия «эксплицитное», «имплицитное» применительно к языковым явлениям относятся не только к формальному выражению, но и к самому языковому содержанию. Эксплицитность предполагает полноту проявления, отчетливость данного значения, в части случаев его подчеркнутый характер. Соответственно, имплицитный семантический элемент... не обладает указанными признаками. Он лишь вытекает из явно выраженного значения. Эксплицитность/имплицитность как формы существования языкового содержания и как свойства его формального выражения взаимосвязаны [1, с. 103].
При выявлении способов выражения модальных значений, в первую очередь значений ситуативной модальности, которая «предполагает наличие семантического звена, координирующего связь субъекта и действия, то есть называет определенные пред-
посылки именуемого в рамках предложения (высказывания) события: его возможность (Он может прочитать книгу), необходимость (Он должен прочитать книгу) или его желательность (Он хочет прочитать книгу), в качестве эксплицитных средств исследователями традиционно рассматриваются специализированные словосочетания, включающие лексические модификаторы (модальные глаголы и предикативы) и зависимый инфинитив» [3, с. 190]. «Такая традиция, - отмечает С.С. Ваулина, - вполне закономерна, поскольку лексические модальные эксплика-торы составляют центральную (ядерную) часть плана выражения соответствующих модальных значений» [3, с. 190-191]. Необходимо иметь в виду, что их реализация может осуществляться и без посредства указанных модификаторов, то есть имплицитно. Речь в данном случае идет, прежде всего, об актуализирующей роли различных элементов грамматического контекста, например, «предложений с независимым инфинитивом (ср.: Нам надо ехать - Нам ехать), форм глагольного наклонения (ср.: Не могу спать -Мне не спится, Хочется увидеть - Увидеть бы), составных частей сложных предложений, риторического вопроса» и др. [3, с. 191].
Следует отметить, что проблема соотнесенности эксплицитных и имплицитных способов выражения модальности получила определенное отражение в ряде исследований, однако в них она рассматривается применительно к русскому языку (см., например: [2; 3; 11]) или к другим отдельным языкам. Сопоставительное же исследование данной проблемы содержится лишь в единичных работах [8].
В данной статье представлены результаты сопоставительного анализа особенностей соотнесенности эксплицитных и имплицитных способов выражения одного из наиболее ярких значений ситуативной модальности -значения возможности - в русском и испанском языках на материале оригинального текста романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» и его перевода, выполненного известным испанским переводчиком Хуаном Лопесом Морильяс. Непосредственным предметом рассмотрения в статье явился вопрос о степени адекватности представле-
ния русских средств, имплицитно актуализирующих модальную семантику возможности, в тексте испанского перевода романа. Наиболее частотными из этих средств являются отдельные группы глаголов с немодальной семантикой, безмодификаторные риторические вопросы и конструкции с независимым инфинитивом.
На основе сопоставительного анализа способов выражения модального значения возможности в оригинальном и переводном тексте романа «Преступление и наказание» было выявлено, что в 60 % примеров от общего числа случаев имплицитной реализации модальной семантики возможности через семантику немодальных русских глаголов в форме изъявительного наклонения (глаголов восприятия, психологического состояния и др.) в испанском переводе используются собственно модальный глагол poder - ‘мочь, быть в состоянии сделать что-либо’ (L. v.11), наиболее часто использующийся в испанском языке в соответствующей модальной функции [9] и эквивалентный по значению русскому глаголу мочь. Ср.:
«Тридцать копеек вынесла, своими руками, последние, все что было, сам видел...» (c.12)1 = ‘...мог видеть’ - «Me dio treinta kopeks con sus propias manos, el último dinero que le quedaba, como yo mismo pude ver...» (р. 14)2; «Огарок освещал беднейшую комнату шагов в десять длиной; всю ее было видно из сеней» = ‘...можно было видеть’ (с. 27) - «Un cabo de vela alumbraba una mísera habitación de diez pasos de longitud; toda ella podía verse desde el descansillo» (р. 29); «Мальчик в углу не выдержал, задрожал, закричал и бросился к сестре в страшном испуге, почти в припадке.» = ‘...не смог выдержать" (c. 29) - «El muchacho que estaba en el rincón no pudo ya contenerse. Casi en un paroxismo de terror, sollozante y trémulo, se echó en brazos de su hermana» (р. 32); «Даже старик не выдержал и усмехнулся» = ‘...не смог выдержать’ (c. 66) - «Ni el viejo puede contener la risa» (р. 73).
Нами зафиксирован также случай использования глагольно-именного сочетание ser capaz - ‘быть способным сделать что-либо’(DLE). Ср.:
«Заметов, он соскандалит что-нибудь на французский манер в неприличном заведении, за стаканом шампанского или донского, - вот что та-
кое ваш Заметов!» = ‘...может соскандалить’ (c. 624) - «Zamiotov es capaz de armar un escándalo a la manera francesa en una casa de mala nota por una copa de champaña o de vino ruso... ¡así se las gasta el amigo Zamiotov!» (р. 653).
Сопоставительный анализ также показал, что русские безмодификаторные риторические вопросы, способные передавать модальную семантику возможности, в целом ряде случаев представлены испанскими риторическими вопросами, содержащими в своем составе модальный глагол poder. Ср.:
«За детей медью платят. Что на копейки сделаешь? - продолжал он с неохотой, как бы отвечая собственным мыслям» = ‘...Что на копейки сможешь сделать?..’ (c. 33) - «Pagan una miseria por las lecciones a los niños. ¿Qué puede hacer uno con unos cuantos kopeks? - agregó a regañadientes, como respondiendo a sus propios pensamientos» (р. 36); «Я же сама была в отчаянии, но что было делать? Я и сама-то всей правды тогда не знала» (c. 35) = ‘...но что можно было сделать?’ - «Yo también estaba desesperada, pero ¿qué podía hacer? Ni siquiera sabía entonces toda la verdad» (р. 38); «А что же ты сделаешь, чтоб этому не бывать?» (c. 51) = ‘А что же ты можешь сделать... ’ - «¿Y qué puedes hacer tú para impedirlo?» (р. 56).
При сопоставлении русских конструкций с независимым инфинитивом, имплицитно актуализирующих модальную семантику возможности, с соответствующими им средствами испанского перевода были выявлены достаточно частотные случаи употребления в испанских переводных эквивалентах указанных русских конструкций модального глагола poder. Ср.:
«И ведь согласился же он тогда с Соней, сам согласился, сердцем согласился, что так ему одному с этаким делом на душе не прожить!» (c. 523) - «Y entonces había convenido de todo corazón con Sonya que no podría seguir viviendo solo, llevando a cuestas la conciencia de lo que había hecho» (р. 551); «Ну что, если... ну как его одного теперь пускать? Пожалуй, утопится...» (с. 197) - «¿Cómo he podido dejar que se vaya solo? Quizá se tire al agua...» (р.229); «Кого ж тебе защищать, коль не нас, сирот?» (с. 475) - «¿A quién puedes proteger mejor que a nosotros, tus huérfanos?...» (р. 507); «О, что теперь делать!..» (с. 484) - «¿Pero ahora qué podemos hacer?..» (р. 516).
Следует также отметить, что в процессе анализа нам встретились случаи имплицитного способа выражения модального значения возможности в тексте испанского перевода рассматриваемого романа, в то время как в оригинальном тексте употреблены модальные глаголы и предикативы в сочетании с зависимым инфинитивом. Однако подобные случаи достаточно редки и связаны преимущественно с использованием глаголов восприятия, в лексическом значении которых содержится сема возможности/невозможности. Ср.:
«Старичок не ответил и долго не мог понять,
о чем его спрашивают, хотя соседи для смеху даже стали его расталкивать» (с. 451) - «El viejo no respondió y durante algún tiempo no entendió lo que se le preguntaba, aunque sus vecinos de mesa le hostigaban por pura diversión» (р. 480) (Старик не отвечал и в течение какого-то времени не понимал о чем его спрашивали, хотя его соседи по столу его стегали из-за чистого развлечения 3); «Одного только понять не могу: для чего он рискнул на такой низкий поступок! О жалкий, подлый человек!» (с. 470) - «¡Lo que aún no comprendo es por qué este tipo se ha arriesgado a hacer cosa tan ruin! ¡Hombre vil y miserable!» (p. 501) (Одного еще не понимаю, почему этот тип рискнул совершить такую подлую вещь!Подлый и несчастный человек!).
Таким образом, проведенный анализ соотнесенности эксплицитных и имплицитных способов выражения модального значения возможности в оригинальном тексте романа Ф.М. Достоевского и его испанском переводе позволил выявить тенденцию к имплицит-ности в русском языке и к эксплицитности в испанском. Интересно отметить, что подобная закономерность была установлена также И.В. Островерхой при сопоставительном анализе способов выражения модального значения возможности в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» и в его английском переводе [8]. Данный факт позволяет, как нам кажется, сделать предварительные выводы относительно существования тенденции к имплицитности при выражении модальных значений в русском языке по сравнению с другими индоевропейскими языками, предпочитающими в целом ряде случаев эксплицитное выражение соответствующих модальных смыслов.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Здесь и далее русские цитаты приводятся по: [7]. В круглых скобках указывается номер страницы.
2 Здесь и далее испанские цитаты приводятся по: [14]. В круглых скобках указывается номер страницы.
3 Здесь и далее в круглых скобках курсивом представлен наш перевод на русский язык приводимого примера из испанского текста романа «Преступление и наказание».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бондарко, А. В. Длительность / А. В. Бондарко // Теория функциональной грамматики: Введение, аспектуальность, временная локализован-ность, таксис. - М. : Наука, 2003. - С. 98-52.
2. Ваулина, С. С. Детерминирующий фактор возможности: способы языкового выражения / С. С. Ваулина, И. Р. Федорова // Семантика языковых единиц и категорий в диахронии: сб. науч. тр. - Калининград : Изд-во Калинингр. ун-та, 2001. С. 30-38.
3. Ваулина, С. С. Соотнесенность эксплицитных и имплицитных способов выражения ситуативной модальности в диахронии русского языка / С. С. Ваулина // Семантико-дискурсивные исследования языка: эксплицитность/имплицитность выражения смыслов : материалы междунар. науч. конф. - Калининград : Изд-во РГУ им. И. Канта, 2006. - С. 190-200.
4. Ваулина, С. С. Исследование модальности в РГУ им. И. Канта: некоторые результаты и перспективы / С. С. Ваулина // Модальность в языке и речи: новые подходы к изучению : сб. науч. тр. - Калининград : Изд-во РГУ им. И. Канта, 2008. - С. 8-16.
5. Виноградов, В. В. О категории модальности и модальных словах в русском языке / В. В. Виноградов // Труды Института русского языка. - М. : Изд-во АН СССР, 1950. - Т. 2. - С. 38-89.
6. Демидова, И. А. Средства выражения побудительной модальности в русском и английском языках / И. А. Демидова : автореф. дис. ... канд. фи-лол. наук. - Калининград, 2005. - 24 с.
7. Достоевский, Ф. М. Преступление и наказание / Ф. М. Достоевский. - М. : Эксмо, 2006. -544 с.
8. Островерхая, И. В. Русская имплицитность против английской эксплицитности (на примере ситуативной модальности в романе Л. Н. Толстого «Анна Каренина» / И. В. Островерхая // Модальность в языке и речи: новые подходы к изучениию : сб. науч. тр. - Калининград : Изд-во РГУ им. И. Канта, 2008. - С. 334-341.
9. Попова, Г. Г. Модальные глаголы «мочь» и «хотеть» в русском и «poder» «querer» в испанском языках : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Г. Г. Попова. - Ростов н/Д, 2007.- 19 с.
10. Семантико-дискурсивные исследования языка: эксплицитность/имплицитность выражения смыслов : материалы междунар. науч. конф. - Калининград : Изд-во РГУ им. И. Канта, 2006. - 334 с.
11. Федорова, И. Р. Модальность возможности в современном русском языке (на материале газет) / И. Р Федорова. - Калининград : Изд-во Калинингр. ун-та, 2000. - 84 с.
12. Шептухина, Е. М. Эксплицитность/импли-цитность смысловой структуры русских глаголов со связанными основами / Е. М. Шептухина // Се-мантико-дискурсивные исследования языка: эксп-лицитность/имплицитность выражения смыслов : материалы междунар. науч. конф. - Калининград : Изд-во РГУ им. И. Канта, 2006. - С. 248-255.
13. Шлык, Е. В. Семантика и средства выражения реальной модальности в русском и английском языках (на материале романа Л. Н. Толстого «Война и мир» и его англоязычного перевода) : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Е. В. Шлык. - Калининград, 2006. - 24 с.
14. Dostoyevski, F. M. Crimen y Castigo / F. M. Dostoyevski ; traducciyn por Juan Lypez Morillas. - Madrid : Narrativa, 2006. - 411 с.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
1. DLE - Diccionario de la Lengua Espacia (Большой толковый словарь испанского языка). Barcelona : Изд-во «SPES EDITORIAL», 2001. - 1242 с.
2. L. v.11 - Lingvo Universal v.11 «Six Languages»: электронный словарь (Большой испанско-русский словарь), ABBYY Lingvo 11, 2006.
EXPLICIT AND IMPLICIT METHODS OF EXPRESSING THE MODAL MEANING OF POSSIBILITY IN F.M. DOSTOEVSKY’S CRIME AND PUNISHMENT AND ITS SPANISH TRANSLATION
M. V. Lopatyuk
In this article the implicit means expressing the modal meaning of possibility presented in the Russian original of Dostoevsky’s novel are compared to the corresponding means in Spanish as being explicitly presented in translation. The resulting trends - towards more implicit expression of modal meaning of possibility in Russian and more explicit expression of the same meaning in Spanish - reveal the higher modal capacity of Russian expressive means as compared to their Spanish counterparts.
Key words: the category of modality, situational modality, modal meaning of the possibility, explicity, implicity, comparison analyses.
