CC BY
18ISSN 2712-9519. ЛИНГВИСТИКА И ОБРАЗОВАНИЕ. 2020. № 2 (2) ВОПРОСЫ ДИСКУРСОЛОГИИ
УДК 82.02
К.Н. Гущина K.N. Gushchina
СОМАТИЗАЦИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПРОСТРАНСТВА В ЛИРИКЕ
В. НАРБУТА (НА ПРИМЕРЕ СТИХОТВОРЕНИЯ «ГАДАЛКА») SOMATIZATION OF ARTISTIC SPACE IN THE LYRICS OF V. NARBUT (ON THE EXAMPLE OF THE POEM «FORTUNE TELLER»)
Статья «Соматизация художественного пространства в лирике В. Нарбута (на примере стихотворения «Гадалка»)» рассказывает об особенности поэтики творчества В. Нарбута - соматизации художественного мира поэта, которая является наиболее спорным местом при исследовании творчества одного из представителей акмеизма в русской лирике XIX-XX веков, а также о функции и способе реализации данного принципа в художественном произведении. Кроме того, на примере указанного произведения раскрывается парадоксальная особенность всей лирики исследуемого автора - сочленение монолитности и фрагментарности, которая, в свою очередь, лишь подчеркивает целостность телесной структуры художественной реальности лирики поэта.
Ключевые слова: Нарбут, поэтика, соматическая топика, соматические образы, соматизация, миромоделирование.
The article «Somatization of artistic space the lyrics of V. Narbut (on the example of the poem «Fortune Teller»)» tells about one of the features of V. Narbut's poetics as a somatization of the poet's artistic space, which is the most controversial place in the study of the work of one of the representatives of Acmeism in Russian lyrics of the XIX-XX century, as well as about the function and method of implementing this principle in a work of art. In addition, the example of this work reveals a paradoxical feature of the entire lyric of the author under study - the articulation of solidity and fragmentarity, which, in turn, only emphasizes the integrity of the bodily structure of the artistic reality of the poet's lyrics.
Key words: Narbut, poetics, topics somatic, somatic images, somatization, world modeling.
Введение
Позиция лирики В. Нарбута в контексте общеакмеистических методов миромоделирования достаточно дискуссионна несмотря на формальную и содержательную приобщенность к акмеистическому направлению: одни рассматривают лирику поэта с точки зрения акмеистической поэтики (Л. Кихней, О. Лекманов, Е. Куликова, Е. Полтаробатько); другие - указывают на сходство его художественной системы с авангардом (И. Смирнова, Е. Эткинд, И. Васильев, Е.В. Тырышкина). И связано это, в первую очередь, с
ISSN 2712-9519. ЛИНГВИСТИКА И ОБРАЗОВАНИЕ. 2020. № 2 (2) формированием особым образом художественной картины мира. Так, цель настоящей статьи - рассмотреть один из ведущих принципов конструирования художественного пространства в лирике В. Нарбута - «отелеснивание».
Соматическая поэтика В. Нарбута основана на восприятии объекта, в том числе и абстрактного, как живого существа, обладающего чувственно-конкретной экзистенцией. Вследствие этого в системе образов художественной картины мира поэта сосуществуют и взаимодействуют два разнонаправленных процесса - соматизация растительного мира («в раскидистом и добром чреве») и вегетация телесного («грудь - пусто дупло»). Все основные образы и художественные детали поэтического мира имеют соматический аналог. Соматизация лирического пространства В. Нарбута определяется идеей изоморфизма, при которой все обладает способностью перетекать или становиться всем. Этот принцип подразумевает стирание границ между субъектом и объектом и находит все выражение на всех текстовых уровнях -мотивно-образном, лексическом, семантическом, жанровом, структурном и т.д.
Методологическую основу данной научной работы составляет сочетание контекстного, мотивного и структурного методов анализа.
Функции соматических образов
В русской лирике рубежа веков соматические образы и детали выполняют феноменологическую (запечатлевать и сохранять объективную реальность в поэтическом слове, выступать в качестве его семантического коррелята), миромоделирующую (воспроизводить систему онтологических и антропологических телесных проекций на различных сенсорных уровнях восприятия), психологическую (метонимически передавать переживания лирического субъекта) и символико-мифологическую (создавать коннотативный подтекстовый смысловой план текста) функции. По мнению исследователей, в лирике ХХ века организующим началом субъектной структуры становится позиция «поэта-контактера»: в противоположность романтико-идеалистическим концепциям XIX века, согласно которым поэзия представлялась как озарение, вдохновение, нисходящее свыше, в XX веке чаще
ISSN 2712-9519. ЛИНГВИСТИКА И ОБРАЗОВАНИЕ. 2020. № 2 (2) всего она понимается как бессознательный творческий акт, порожденный бытием земного материального мира.
Телесный код акмеизма определяется идеологией онтологического «всеприятия», принципами спациализации и «оплотненения» слова, поэтизации первозданных эмоций, особым статусом вещного мира. В эстетике акмеизма значимым маркером является изоморфизм человека и артефакта (объекта), данный в чувственно-конкретных образах и нередко эксплицированный через призму воплощенной телесности.
Соматическое кодирование образов в лирике В. Нарбута
Соматическое кодирование образов в лирике В. Нарбута имеет достаточно противоречивую интерпретацию. О похожей телесной метаморфозе рассказывает в своей работе «Феноменология тела» В. Подорога: «Существую как часть, но живу образами целого» [7, с. 6]. Ученый связывает этот феномен с особенностью человеческого восприятия, при котором тело всегда делится на составляющие части, но именно это помогает ему существовать цельно в сознании воспринимающего субъекта. Данный процесс находит свое отражение в соматосфере В. Нарбута: каждая телесная константа «разбита» на множество автономных составляющих (рука: ладонь, палец, ноготь, чесало (кисть), запястье, локоть, плечо; нога: ляжки, пятки, голень, колени, ступня). По мнению В. Подороги, подобное восприятие своего тела роднит современного человека с архаическим предком, сознание которого охватывало вселенную «кусками», отдельными локусами пространства. Так соматосфера поэта реализует сквозной для всего творчества принцип - образного неосинкретизма как имитации сознания древнего человека. В творчестве В. Нарбута соматосфера представлена несколькими образопорождающими константами -«тело / плоть», «голова», «туловище», «конечности», «внутренние органы», «скелет / череп», «половые органы», которые продуцируют целую систему телесных маркеров, лежащую в основе восприятия мира как сверхчувственного пространства.
ISSN 2712-9519. ЛИНГВИСТИКА И ОБРАЗОВАНИЕ. 2020. № 2 (2)
Существенную роль в синтагматике и парадигматике художественной системы поэта играет образ тела / плоти, развертывание которого характеризуется пластичностью и метаморфичностью. В лирике В. Нарбута лексемы «тело» и «плоть» употреблены 10 и 14 раз соответственно, однако критерием их функциональной значимости является не только повторяемость, но и способность к продуцированию смысловых маркеров. Повторяющийся образ плоти, приобретающий статус лейтмотива, проходит через большинство стихотворений поэта и является циклообразующим компонентом, придающим, например, одноименной книге («Плоть») смысловое и содержательное единство. Остро физиологическая направленность лирики В. Нарбута - это адамистский «бунт земного бытия против зова ввысь, как утверждение плоти и отказ от духовности...» [1, с. 102]. Эти же мотивы свойственны и авангардистской поэтике: авангардистская картина мира либо деперсонифицирована, либо резко противопоставлена человеку. Расчленение образа тела на анатомические детали «может прочитываться не только как попытка разрушить грань между материей и духом, но и пониматься как стремление разрушить грань между личностью и окружающим миром» [3, с. 26].
В адамистской же концепции, напротив, таким способом тело человека связывается с миром, а мир уподобляется телу («Самоубийца»). Итак, образ плоти и его производные формируют представления о «теле мира, характеризующемся единством органического, анималистического и антропоидного компонентов» [5, с. 13].
Категория телесности в лирике В. Нарбута
Человеческое тело в поэзии исследуемого автора неоднородно как в аксиологическом, так и в смысловом аспектах. Так, в стихотворении «Гадалка» («Аллилуйя») снимается запрет на наготу, телесная обнаженность становится признаком, акцентирующим принадлежность человека земной стихии. Нагота символизирует пребывание в изначальной невинности, освобождение от пороков, единение с природой, обретение заново райского состояния:
ISSN 2712-9519. ЛИНГВИСТИКА И ОБРАЗОВАНИЕ. 2020. № 2 (2) С землей роднится тела нагота, а жилы - верный кровяной вожатый... [6, с. 41].
Стихотворение написано в форме монолога ролевого персонажа (девушки, пришедшей к гадалке), представляющего собой развернутое портретное описание «слезливой старухи-гадалки». Поэт вводит промежуточную субъектную инстанцию - ролевого героя. В. Нарбут чаще всего обращается к принципу интериоризации: наблюдаемый мир становится «пережитым» - из внешнего преобразуется во внутренний. По мнению Виноградовой, французская поэзия со времен Ш. Бодлера «очарована» утопией объективной, онтологической поэзии, где «"я" становится другим», где субъект более не является высказывающим, но является «высказываемым» и откуда изгоняется понятие автора [4]. В лирике В. Нарбута складывается схожая повествовательная ситуация, когда субъект, сливаясь, растворяется в объекте. Доминирование объективной телесности в творчестве поэта-акмеиста обусловлено и авторской концепцией миромоделирования: изоморфизм различных планов бытия определяет деиндивидуализацию человека и его существования, которые не отделены от природы-материи. Мотивы «злого ведовства», покорности ему и приятие также связаны с «земляной» силой. А сама гадалка прямо и аллюзивно уподобляется степной Руси: ...Вся закоптелая, несметный груз Годов несущая в спине сутулой, -Она напомнила степную Русь (ковыль да таборы), когда взглянула ... [6, с. 41].
Отождествление тела и земли, с одной стороны, продиктовано общей акмеистской установкой на возвращение лирике земной основы, с другой, -облик «закоптелой», «сутулой» гадалки ассоциируется с образом России из цикла А. Блока «На поле Куликовом», а реминисцентный мотив ведовства отсылает к стихотворению поэта-символиста «Русь»: .Где ведуны с ворожеями Чаруют злаки на полях .. .[2, с. 14].
ISSN 2712-9519. ЛИНГВИСТИКА И ОБРАЗОВАНИЕ. 2020. № 2 (2) В финале «Гадалки» В. Нарбут обращается к аграрной метафоре, построенной на соотнесении плоти героини и «пашни», в которой «вызревают зерна», тем самым подчеркивая параллель с текстом-источником и усиливая аналогию тела с землей.
Кроме того, стихотворение «Гадалка» из цикла «Аллилуйя» проникновение земляного в земную сферу иллюстрирует: ...Иземляное злое ведовство Прозрачно было так, что я покорно Без слез, без злобы - приняла его, Как в осень пашня - вызревшие зерна... [6, с. 41].
«Ведовство» в тексте В. Нарбута осмысливается как естественное, органическое свойство «земляной» Руси и ассоциируется в сознании ролевой героини с аграрным обрядом, символизирующим зачатие новой жизни. Мотив принятия, смирения раскрывает авторскую идею равноправия между преображающей, «злой» силой ведовского ритуала, связанного с земляной, «нечистой» стихией, и возрождающей энергией пахотной земли, поэтому в общий смысловой ряд помещены слова «ведовство», «пашня», «зерна», сплетенные между собой в единую метафорическую сеть. Мотив перерождения органического мира, вероятно, может корреспондировать с мотивом оборотничества, который также знаменует собой процесс перевоплощения (переход из одного состояния в другое), циркуляции жизни. Исследователи творчества В. Нарбута неоднократно отмечали соответствие сцен повседневного быта, воссозданных в его произведениях, солярно-суточному циклу. Мифологизация времени и его связь с ритуалом характерна и для творчества других акмеистов (О. Мандельштама, Н. Гумилева, А. Ахматовой и др.).
Следовательно, категория телесности в лирике В. Нарбута создается и существует в русле акмеистического мировосприятия, поскольку данный поэт формально и поэтически является ярким представителем акмеизма - одного из направлений русской литературы начала XX века. Такие свойства
ISSN 2712-9519. ЛИНГВИСТИКА И ОБРАЗОВАНИЕ. 2020. № 2 (2) художественной картины мира, как «оплотнение» бытия, телесная мифопоэтика, тождество различных пространственно-семантических планов, а также образов различной модальности, принцип метафорической аналогии в изображении частей тела сближает лирику поэта с акмеистическим дискурсом.
В заключение необходимо отметить, что функционирование телесных образов в творчестве В. Нарбута, как это ярко демонстрирует стихотворение «Гадалка», можно описать парадоксальным сочленением монолитности и фрагментарности, которая лишь подчеркивает целостность телесной структуры художественной реальности лирики поэта. Соматообразы, сочетаясь в контексте художественности, обусловлены концепцией так называемой единой «живой плоти», которая восходит к эстетике акмеизма, и образа разъятого тела, подвергающегося «анатомированию», фрагментации и деструкции, что соответствует миромоделирующим установкам авангарда, - и в этом и заключается спорность лирики В. Нарбута для исследователей. Особая сосредоточенность поэта-акмеиста на физическом (телесном) бытии обуславливает введение в художественную миромоделирующую конструкцию таких образов и деталей, которые отражают и подчеркивают телесную (плотскую) природу поэтического универсума. Намеренное же слияние субъекта и объекта, объекта и объекта (образный неосинкретизм), реализует один из ключевых художественных принципов построения поэтического пространства - изо- и метаморфизм, который, в свою очередь, органично вписывается именно в акмеистическую поэтическую систему.
Литература
1. Антология акмеизма: Стихи. Манифесты. Статьи. Заметки. Мемуары - М.: Московский рабочий, 1997. - 367 с.
2. Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем в 20 томах. Том 5. Поэмы и стихотворения. 1917-1921 / Под ред. М.Л. Гаспарова и др. - М.: Наука, 1999. - С. 14
ISSN 2712-9519. ЛИНГВИСТИКА И ОБРАЗОВАНИЕ. 2020. № 2 (2)
3. Боровская А.А. Телесный код в стихотворении А. Крученых «Любовь тифлисского повара» // Категория телесности в структуре литературно-художественного дискурса: материалы Международной научной конференции (г. Астрахань 21-22 апреля 2014 г.) / Под ред. проф. Г.Г. Исаева. -Астрахань: ИД «Астраханский университет», 214. - 128 с.
4. Виноградова А. Неолиризм [Электронный ресурс] / А. Виноградова // Иностранная литература. - 1999. - № 12. - Режим доступа: http: //magazines.russ. -ru/inostran/1999/12/srediknO 1 .html.
5. Гущина К.Н. Поэтика творчества В. Нарбута в контексте эстетических исканий акмеизма: автореф. дис. ... канд. фил. наук / Гущина Ксения Николаевна. - Волгоград: Научное издательство ВГСПУ «Перемена», 2018. - 22 с.
6. Нарбут В.И. Стихотворения / Вст. ст., сост. и прим. Н. Бялосинской и Н. Панченко. - М.: Современник, 1990. - С. 113.
7. Подорога В. Феноменология тела: Введение в философскую антропологию / В. Подорога. - М.: Издательство «Ad Marginem», 1995. - С. 6
References
1. Antologiya akmeizma: Stihi. Manifesty. Stat'i. Zametki. Memuary [Anthology of Acmeism: Poems. Manifests. Articles. Notes. Memoirs], 1997. - 367 p.
2. Blok A.A. Polnoe sobranie sochinenij i pisem v 20 tomah [Blok A.A. Complete Works and Letters in 20 Volumes], 1999. - vol. 5. - Р. 14
3. Borovskaya A.A. Telesnyj kod v stihotvorenii A. Kruchenyh «Lyubov' tiflisskogo povara». [Body code in A. Kruchenykh's poem "Love of a Tiflis cooker".] Kategoriya telesnosti v strukture literaturno-hudozhestvennogo diskursa: materialy Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii, 2014. - 128 p.
4. Vinogradova A. Neolirizm [Elektronnyj resurs]. Inostrannaya literatura [Neolyricism. Electronic resource Foreign literature], 1999. - No. 12. -http: //magazines.russ. -ru/inostran/1999/12/srediknO 1 .html.
ISSN 2712-9519. ЛИНГВИСТИКА И ОБРАЗОВАНИЕ. 2020. № 2 (2)
5. Gushchina K.N. Poetika tvorchestva V. Narbuta v kontekste esteticheskih iskanij akmeizma. [Poetics of V. Narbut's creativity in the context of the aesthetic quests of acmeism] Avtoreferat dissertacii na soiskanie uchenoj stepeni kandidata filologicheskih nauk, 2018. - 22 p.
6. Narbut V.I. Stihotvoreniya, [Poems] 1990. - Р. 113
7. Podoroga V. Fenomenologiya tela. Vvedenie v filosofskuyu antropologiyu [The phenomenology of the body. Introduction to Philosophical Anthropology], 1995. - P. 6
