CC BY
26
Г. М. Алтынбаева. Солженицынская Швейцария
УДК 821.161.109-3+929Солженицын
Солженицынская Швейцария
Г. М. Алтынбаева
Алтынбаева Гульнара Монеровна, кандидат филологических наук, доцент кафедры русской и зарубежной литературы, Саратовский национальный исследовательский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского, [email protected]
В статье на материале «очерков изгнания» «Угодило зёрнышко промеж двух жерновов», фрагментов «Красного Колеса», публицистики А. И. Солженицына проанализирован образ Швейцарии, в которую он поехал с целью собрать материал для глав о Ленине. Автор статьи показывает Швейцарию, наряду с Францией, Японией, как ключевую точку в мировоззренческой географии А. И. Солженицына.
Ключевые слова: А. И. Солженицын, «Угодило зёрнышко промеж двух жерновов», «Ленин в Цюрихе», Швейцария, мировоззренческая география писателя.
Поступила в редакцию: 10.02.2020 / Принята: 15.03.2020 / Опубликована: 31.08.2020
Статья опубликована на условиях лицензии Creative Commons Attribution License (CC-BY 4.0)
Solzhenitsyn's Switzerland
G. M. Altynbaeva
Gulnara M. Altynvaeva, https://orcid.org/0000-0001-5168-7138, Saratov State University, 83 Astrakhanskaya St., Saratov 410012, Russia, [email protected]
The article analyses the image of Switzerland on the material of the 'sketches of exile' Between Two Millstones, episodes of The Red Wheel and A. I. Solzhenitsyn's opinion journalism. A. I. Solzhenitsyn went to Switzerland to collect the material for the chapters about Lenin. The author of the article shows Switzerland as a key point in A. I. Solzheni-tsyn's worldview geography, alongside France and Japan. Keywords: A. I. Solzenitsyn, Between Two Millstones, Lenin in Zurich, Switzerland, writer's worldview geography.
Received: 10.02.2020 / Accepted: 15.03.2020 / Published: 31.08.2020
This is an open access distributed under the terms of Creative Commons Attribution License (CC-BY 4.0)
DOI: https://doi.org/10.18500/1817-7115-2020-20-3-317-320
15 февраля 1974 г., на следующий день после высылки из СССР, А. И. Солженицын переезжает в Цюрих, где два года с перерывами живет по адресу: Штапферштрассе, 45. Именно здесь он завершил работу над ленинскими главами «Красного Колеса», познакомился с Н. А. Струве, ставшим впоследствии его другом, здесь задумано создание Русского общественного фонда помощи заключенным.
Цель статьи - представить образ солжени-цынской Швейцарии, описанной в мемуарах и упомянутой в публицистике, и сравнить его с
образом ленинской Швейцарии в «Красном Колесе»1, что позволит понять еще один аспект «творческой лаборатории» писателя - движение авторской идеи от замысла до художественного воплощения.
Если Франция для Солженицына символизировала свободу, Япония - лаконизм, то Швейцария являлась примером спокойствия, нейтралитета, надежности, образцового порядка, так соответствовавшего методической организованной натуре писателя2. Важно, что свободно и самостоятельно в Швейцарии Солженицын чувствовал себя благодаря знанию немецкого языка, чего не скажешь о путешествии во Францию и Японию, когда без переводчика было не обойтись (73).
Солженицын, живя в Советском Союзе, и подумать не мог попасть в Цюрих и Швейцарию, а с момента высылки уже стремился попасть туда, где 10 лет жил и работал Ленин, чтобы на месте дописать важные эпизоды будущего «Красного Колеса»: «Цюрихские о Ленине главы я ведь написал в Москве. <.. .> А когда я приехал в Цюрих, то сам Цюрих, и люди, которые знали Ленина, библиотеки вот эти, и документы о швейцарских социал-демократах, которые его там окружали, о которых в Советском Союзе нельзя было найти материала.»3; «... очевидно, находясь в СССР и печатая Второй Узел в Париже, я опять пропустил бы эти главы»4. В интервью Солженицын даже признался, что именно поэтому глав о Ленине вообще могло не быть.
Находясь в Цюрихе, Солженицын напряженно работал над ленинскими главами, в чем он неоднократно признается в интервью тех лет. «Я работаю 14 часов в сутки, и у меня времени не остаётся ни на разговоры, ни на письма, а вечером только подготовиться к тому, что завтра мне нужно утром, почитать то, что нужно»5. План сбора недостающего материала включал походы к дому на Шпигельгассе, где Ленин квартировал, в библиотеки Церингерплац и Цен-тральштелле, где Ленин больше всего занимался («И какие библиотеки там, как заниматься хорошо! - и прежде, а сейчас-то, во время войны! Исключительная культивированность и удобства жизни»6, - рассуждает Ленин в «Августе Четырнадцатого»), где Ленин заседал в трактирчиках, по улицам Шпигельгассе, Бельвю, к озеру, к Цюрихбергу - «лесистой овальной горе над Цюрихом, разумеется тщательно сохраняемой в чистоте, и тоже не первый век, месту, куда Ле-
© Алтынбаева Г. М, 2020
нин с Крупской не раз забирались растянуться на траве» (68). Стремление к фактической точности направляло Солженицына даже узнавать в швейцарских архивах цюрихские метеосводки за 1916, 1917 гг.
Описывая места, Солженицын детально проговаривает маршруты, поэтому и читатель «Зёрнышка» вслед за писателем пошагово проходит этот путь. Только эта личная наглядная проверка локусов, маршрутов, бытовых деталей, связанных с пребыванием Ленина в Цюрихе, а также личные впечатления от Швейцарии позволили Солженицыну окончательно завершить ленинские главы «Красного Колеса». «А другие цюрихские впечатления наваливались на меня мимоходом, случайно, - но затем, с опозданием и в несколько месяцев, я догадывался, что это же прямо идёт в ленинские главы» (68). И потом уже читатель «Красного Колеса» вслед за Лениным ходит по Цюриху, перемещается с ним из места в место.
Любопытно, что размышлениями Солженицына о необходимости пребывать в Швейцарии для пользы писательской работы наделяется и его герой Ленин, также ищущий покой и уединение для работы, но уже политической: «...в воюющей стране какая работа? Сразу нужно было мотнуться в благословенную Швейцарию
- нейтральную, надёжную, безпрепятственную страну, умная полиция, ответственный поря-док!»7. Настолько достоверным получился Цюрих в «Красном Колесе», что после выхода книги у швейцарских читателей не было сомнений, что взгляд Ленина - это взгляд самого Солженицына. Писателю пришлось дать официальное письмо в газету «Нойе Цюрхер Цайтунг» (4 августа 1977 г.), в котором он напомнил швейцарской общественности, что слова и мысли его героя Ленина - «суждения человека, который хотел взорвать и перевернуть Швейцарию»8, а его, сол-женицынское, собственное восприятие Швейцарии - «в описании главной швейцарской фигуры в книге, Фрица Платтена»9. В 37-й главе «Октября Шестнадцатого» Платтен, внимательно слушая Ленина, единственный из всех присутствовавших сомневается и постоянно думает о том, как идеи о мировой революции применимы к его родной Швейцарии. В ответ на ленинское определение Швейцарии как «страны лакеев» Плат-тен размышляет: «Страна, пожалуй, и похожа на украшенную гостиницу, но лакеи бывают подобострастны, суетливо-податливы, а швейцарцы -медленны, самоуважительны»10, а на восклицание «Швейцария - такая же империалистическая страна!» - сначала почти протестующе-патриотическое: «Сопротивляется чувство непросвещённое: хоть и крошечная наша Швейцария - а разве не особенная? И от первого союза трёх кантонов - мы кого же силой захватили?»11, ко -торое тут же сменяется прямо противоположным
- самовнушением о безусловном принятии пере-
довых мыслей будущего вождя. В февральские революционные дни за нерешительность Ленин назовет Платтена «раскисляем», «ненадежным». В какой-то момент автор, как будто забегая вперед, предрекает судьбу Платтена, пусть и в мучительном усилии, но поверившего в ленинские идеи: «О, сколько же тяжёлого ещё будет на пути социалиста!»12. (В современных справочниках сказано, что швейцарский коммунист Фридрих Платтен, в 1918 г. спасший Ленина от смерти во время покушения, погиб в Соловецком лагере в 1942 г.13)
Читая главы «Зёрнышка», посвященные творческой истории ленинских глав, убеждаешься в почти мистическом погружении Солженицына в работу над образом главного злодея. Примечательно в этой связи описание ночной прогулки по Штерненбергу: «. при луне, уже поздно ночью, браживал с палкой по снежным горным тропинкам и не наглядывался суровостью этого провалистого и взнесенного пиками пустынного лунного пейзажа. На таком пейзаже - где в заливе лунного сияния, где с резкими чёрными тенями гор и деревьев - мне и запомнилась та моя исполегающая выработка над Лениным до последних сил и где-то тут, между горами, его мятущийся чёрный дух» (102).
Двигаясь по следам Ленина («Но всё-таки я в то время не мог его понять из его собственных книг так, как я его понял, овладев цюрихским материалом. <...> Я точнее смог сделать этот психологический рельеф»14), Солженицын постепенно и для себя лично многое открыл в Цюрихе. Перед нами предстает так сразу понравившийся Солженицыну «какой-то и крепкий, и вместе с тем изящный город, особенно в нижней части, у реки и озера. Сколько прелести в готических зданиях, сколько накопленной человеческой отделки в улицах (иногда таких кривых и узких). Много трамваев; изгибами спускались они к приречной части города с нашего университетского холма, от мощных зданий университета» (67-68).
Благодаря приему «комментарий в скобках» мы понимаем, что, описывая Швейцарию, Солженицын невольно приоткрывает перед читателем и свою «творческую лабораторию». Так, во время пеших прогулок, читая названия улиц, писатель уже в привычной для себя манере обращается к формальной и семантической сторонам слов (57), а знакомясь с Цюрихским университетом, вспоминает российских революционеров, которые в нем учились (68).
Отдельную часть швейцарских воспоминаний Солженицына составляет повседневная жизнь его семьи в изгнании. Распорядок дня, текущие дела, планы, встречи, подробное описание домов, походы в магазин, общение с людьми - все это и многое другое собирается в документальную хронику Швейцарии 1970-х гг. В то же время запоминаются и детали личной жизни
Г. М. Алтынбаева. Солженицынская Швейцария
писателя. Любопытно в этой связи замечание Солженицына, что привычка спать в холодном помещении выработалась у него после житья в крестьянском доме в горах Штерненберга в Швейцарии. «За ночь наглотавшись свежего воздуха, днём и не нуждаешься никуда выходить гулять, сидишь и работаешь день насквозь» (68). Не знающий этих подробностей исследователь Солженицына скорее предположит, что привычка - следствие зэческой жизни. Так что ценность мемуарных книг Солженицына очевидна и для изучающего биографию и творчество писателя, и для того, кто знакомится с историей, культурой и повседневной жизнью эпохи Солженицына и времени событий в его книгах.
Войдя в работу, Солженицын начинает тяготиться не только регулярной суетой и активностью репортеров, но и городским шумом, отвлекающим от написания «Красного Колеса». Спасением были горы Штерненберга, куда Солженицын выбирался на несколько недель: «.я там отдышивался, раздумывал, закипали планы литературные, публицистические» (68). И тогда приходили «лавинные дни»: «...по неизвестной причине в какой-то день, прямо с утра, вдруг начинают прикатывать мысли, мысли, догадки, да какие обещательные, да как повелительно!
- только успевай, пока не ускользнула, записывать, записывать, одну, другую, третью, и так возбуждаешься, за столом не усидеть, начинаешь ходить, ходить, а мысли, картины, сцены всё прикатывают и прикатывают - ох, успеть бы хоть бегло, не дописывая слов, занести на бумагу»15.
На определенные ожидания наводит признание Солженицына, что он «работал - совершенно весь отдавшись, ощущал себя на главном, главном стержне эпопеи. В эти пять недель в Штерненберге меня работа захватила настолько, что я потерял ощущение современного момента, знать его не хотел, и как он там меня требует или вытягивает к себе» (103). Думается, что, когда будет опубликован «Дневник Р-17», нам станут доступны еще подробности «творческой лаборатории» Солженицына в швейцарский период жизни.
К началу октября 1974 г. работа над «Лениным в Цюрихе» будет завершена (почти через год он будет издан в Париже), и 3-7 октября 1974 г. Солженицын с женой совершили поездку по Швейцарии, хотя в тот период были полностью заняты покинутыми заботами.
После всех наблюдений появятся в «очерках изгнания» записи сравнительно-обобщающего характера. Солженицын, с одной стороны,
- под влиянием факта, что Швейцария является примером независимой свободной старейшей европейской демократии, даже в один из свободных дней везет семью именно на Фирвальд-штетское озеро, «откуда вышел Швейцарский Союз» (108). С другой стороны, он не раз иро-
нически высказывается о недемократических поступках швейцарской власти. А еще замечает разницу между утомительной обязательностью, нахохленной чопорностью немецкой Швейцарии, мягкостью французской Швейцарии и располагающей к отдыху южной итальянской Швейцарии: «. трудно поверить, что они в одном государстве» (88).
Среди крупных городов и их окрестностей, которые, кроме Цюриха, посетили супруги Солженицыны, - Базель, Берн, Женева, Лозанна, Монтрё. Не менее красочными предстают швейцарские леса, озера, горы, долины, предместья с наслоенными цивилизациями, произведшие на Солженицына величавое впечатление своей «неистираемой культурой, не вовсе ушедшими предками, неуничтожаемой землей» (89).
Из интервью и «очерков изгнания» Солженицына можно составить представление о швейцарцах и швейцарском характере: многоблагополучные, добрые хозяева, сдержанные, жестко замкнутые, честные, порядочные люди, нейтральные. Отдает должное Солженицын многовековой устойчивости швейцарской жизни. В разговоре со студентами-славистами Цюрихского университета (20 февраля 1975 г.) писатель поддерживает их в изучении русского языка, слияние с которым - путь к пониманию русской истории16.
Не мог Солженицын не обратить внимания на общественное устройство, на швейцарские кантоны - можно сказать, подобия русских земств. Например, почти стенографически дан день выборов в католической общине в кантоне Аппенцелль, оценка которых в пересказе Солженицына двойственная: сначала он проникается моментом события, его ритуалами, передает суть поразившей его речи главы правительства ландамана Раймонда Брогера, а потом, досмотрев все до конца, иронически резюмирует: «.ну, демократия, как у нас» (110). Внимательно следя за процедурой выборов, Солженицын не мог не провести параллель с родной историей, замечая и сходство, и различие: «Не-ет, это было совсем не как у нас. <...> вызывает уважение. Вот - такую-то бы нам. (Да древнее наше вече -не таким ли и было?)» (111).
Неудивительно, что, описывая свое путешествие, Солженицын обращает внимание на связанные с литературой места и образы, следы культур и цивилизаций. Например, писатель делится неожиданным открытием: «На скале как крепостца стоит малая церковь, и подле стены её - отдельная, одинокая могила, вся в тёплом жёлтом заливе закатного солнца. Чья же? Мы с Алей были потрясены и награждены: Райнера Рильке! (Хотя умер он подле Монтрё.) Благоговейно стояли мы, в долгом закате. Вот где привелось. Он выбрал себе эту долину и эту скалу - можно понять!» (89). Также Солженицын излагает почти анекдоти-
Литературоведение
319
ческую историю невстречи с живущим в швейцарском Монтрё Владимиром Набоковым (88). А еще, если бы не туристы, узнавшие Солженицына, не удалось бы и в знаменитый благодаря поэме Жуковского замок Шильонского узника попасть («Как-то грезилось это всё намного мрачней, грозней, и волны не озёрные» (88)). Все это в итоге наводит вынужденного изгнанника на размышления: «Эти жизненные повторы, всплывы, замыканья жизни самой на себя - до чего мы их не ждём, и сколько ещё встреч или посещений наградят нас в будущем. (В России бы!..)» (88).
Завершая свой рассказ о поездке по Европе, Солженицын резюмирует: «Как же разнообразна Земля, и сколько на ней вполне открытых возможностей, не известных, не видимых нам! В будущей России ещё много нам придётся подумать - если дадут подумать» (111). Постоянные мысли о родине и о возвращении не прерываются, несмотря на плотный график жизни.
При всей швейцарской надежности уже в самом начале пребывания в Цюрихе Солженицыны поняли, то не смогут остаться в Европе из-за «нависающей силы» «внешнего ощущения драконовых зубов». Спустя два года, в апреле 1976 г. семья Солженицыных переехала в США.
Наблюдательность А. И. Солженицына, умение найти художественные средства, чтобы передать городские и природные пейзажи, описать людей, талант выбрать риторические приемы, втягивающие читателя в поток авторского настроения, в виртуальное путешествие по Швейцарии, неоднократно проявляются и на страницах «Зёрнышка», и в «Красном Колесе». Писатель называет Швейцарию многоприютной, его герой Ленин - благословенной и в то же время закисшей, мещанской, а читателю эта полифония оценок дает внутреннюю свободу полноценного восприятия. Интерес к Швейцарии появился у Солженицына через Ленина, которого он «разгадывал» в Цюрихе, а затем перерос в желание лично узнать страну и ее жителей. Так Швейцария стала частью его мировоззренческой географии.
Примечания
1 Фрагменты о Ленине под общим названием «Ленин в Цюрихе» в «Красном Колесе» рассредоточены в «Августе Четырнадцатого», в «Октябре Шестнадцатого», в «Марте Семнадцатого».
2 См.: Солженицын А. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов. Очерки изгнания. Часть первая (1974-1978) // Новый мир. 1998. № 9. С. 68. Далее текст цитируется по этому изданию с указанием страниц в скобках.
3 Солженицын А. Телеинтервью на литературные темы с Н. А. Струве (Париж, март 1976) // Солженицын А. Публицистика : в 3 т. Т. 2. Общественные заявления, письма, интервью. Ярославль : Верх.-Волж. кн. изд-во, 1996. С. 429, 430.
4 Солженицын А. Интервью с норвежским корреспондентом Нильсом Удгордом (27 июля 1974) // Там же. С. 121.
5 Солженицын А. Пресс-конференция в Стокгольме (12 декабря 1974) // Там же. С. 192.
6 Солженицын А. Собр. соч. : в 30 т. Т. 7. Красное Колесо : Повествованье в отмеренных сроках в четырех Узлах. Узел I. Август Четырнадцатого. Кн. 1. М. : Время, 2006. С. 208.
7 Там же. С. 193.
8 Солженицын А. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов. Очерки изгнания. Часть первая (1974-1978) // Новый мир. 1999. № 2. С. 138.
9 Там же.
10 Солженицын А. Собр. соч. : в 30 т. Т. 9. Красное Колесо : Повествованье в отмеренных сроках. Узел II. Октябрь Шестнадцатого. Кн. 1. М. : Время, 2007. С. 484-485.
11 Там же. С. 487.
12 Там же. С. 491.
13 См. эл. ресурс: «Solovki Энциклопедия». URL: http:// www.solovki.ca/camp_20/platen.php.
14 Солженицын А. Телеинтервью на литературные темы с Н. А. Струве (Париж, март 1976). С. 429.
15 Солженицын А. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов. Очерки изгнания. Часть первая (1974-1978) // Новый мир. 1998. № 11. С. 138.
16 См.: Солженицын А. Беседа со студентами-славистами в Цюрихском университете (20 февраля 1975) // Солженицын А. Публицистика : в 3 т. Т. 2. С. 227.
Образец для цитирования:
Алтынбаева Г. М. Солженицынская Швейцария // Изв. Сарат. ун-та. Нов. сер. Сер. Филология. Журналистика. 2020. Т. 20, вып. 3. С. 317-320. DOI: https://doi.org/10.18500/1817-7115-2020-20-3-317-320
Cite this article as:
Altynbaeva G. M. Solzhenitsyn's Switzerland. Izv. Saratov Univ. (N. S.), Ser. Philology. Journalism, 2020, vol. 20, iss. 3, рр. 317-320 (in Russian). DOI: https://doi.org/10.18500/1817-7115-2020-20-3-317-320
