CC BY
39
Раздел 1 ФИЛОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
Ведущие эксперты раздела:
ЕЛЕНА ВАСИЛЬЕВНА ЛУКАШЕВИЧ - доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой языка массовых коммуникаций и редактирования Алтайского государственного университета (г. Барнаул) ТАТЬЯНА ПЕТРОВНА ШАСТИНА - кандидат филологических наук, доцент кафедры литературы Горно-Алтайского государственного университета (г. Горно-Алтайск)
ТАМАРА МИХАЙЛОВНА СТЕПАНСКАЯ - доктор искусствоведения, профессор Алтайского государственного университета (г. Барнаул)
УДК 711.424 (520)
В.А. Сидоров, канд. арх., проф. АГУ. И.И. Ползунова, г. Барнаул, E-mail: fda_sidorov@mail.ru
СОХРАНЕНИЕ ТРАДИЦИОННЫХ ЖИЛЫХ ДОМОВ С УЧЕТОМ ОБРАЗА ЖИЗНИ В УСЛОВИЯХ ПЛОТНОЙ ЗАСТРОЙКИ ТОКИО
Проектирование в условиях переуплотненной застройки в Токио рассматривается с учетом социальных, образных предпочтений семей, пространственнопланировочных, функциональных особенностей жилища и жизнедеятельности (образа жизни семей в дмфСЬраненЕ аиуалныхвариантов, позволит лучше решать вопросы строительства жилища при высокой плотности застройки.
Ключевые слова: образы домов, архитектурные стили, типы жизнедеятельности, трансформации дома, плотность застройки.
В существующей застройке нижнего города Токио традиционные жилые здания плотно группируются. Тем не менее, можно выделить три типа по образу домов, кроме не применяемых внешне открытого и развиваемого:
ПРОСТРАНСТВЕННЫЙ (свободный внутри), наиболее популярный образный тип характеризуется внешней закрытостью; ^
ОРГАНИЧНЫЙ, взаимосвязанный с природой образный тип, часто предпочитается семьями, однако в нижнем городе Токио его трудно реализовать, так как естественная природа в застройке или отсутствует, или представляет редкие минисадики, которые не являются окружением дома, а сами включаются внутрь домов в виде «зеленых комнат». Поэтому внешний образ дома с внутренним мини-садом так же, как и у первого типа, пространственный закрытый, и взаимосвязь с природой реализуется практически только во внутренней планировке за счет взаимосвязи всех или большинства помещений с внутренней «зеленой комнатой»;
СПЕЦИАЛИЗИРОВАННЫЙ (по функциям) образный тип дома, часто встречается в нижнем городе в виде домов с магазином, домов с мастерской, кафе, студией и другими помещениями. Специализированные функции, как правило, определяют образ и планировку первого этажа; 2 или 2 и 3 этажи занимают собственно жилые помещения. Функциональнообразный акцент несет первый этаж, который может быть большей высоты и более открытым в сторону улицы.
Поэтому типологию традиционного жилища по образу для нижнего города Токио формируется только из двух вариантов: закрытый пространственный (внутри или с мини садом) и специализированный.
Стиль домов нижнего города, как уже отмечалось, имелся трех вариантов: смешанный, традиционный, современный.
Характерные изначальные семь социальных типов образа жизни семей с определенной частотой их выбора дали воз-
можность сгруппировать четыре варианта: любительско-досуговый, семейно-бытовой, профессионально-деловой, хозяйственный (рисунок 1).
Из трех вариантов развития образа жизни семей, при невозможности расширения объема дома, осталось два: разделение и уменьшение жилища.
По формам взаимодействия семьи в жилище, поскольку больших общесемейных пространств не выбиралось, так же осталось два варианта: с семейно-групповыми пространствами, с индивидуальными пространствами.
Эти ограничения определяют намного меньшее количество вариантов. Кроме этого в условиях нижнего города Токио имеется еще большее ограничение - отражение социальных характеристик во внешнем решении фасадов и участков трудно достижимо, поскольку очень плотная застройка не позволяет реализовать различные композиции, а стремление к изолированности определяет стереотипные решения: высокие ограды; систему различных экранов, скрывающих остекленные раздвижные стены; крыши, далеко выступающие для заглубления и затенения фасадов. Фасады по этим же причинам, как правило, плоские, узкие, затеснены соседними домами. Боковые фасады домов отстоят друг от друга на 1-1,5 м, иногда менее 0,5 м, что делает невозможным не только обозревать их, но и пройти между ними. Обратные фасады также, не доступны для обзора, поскольку обращены в глубину застройки блока, группы индивидуальных домов. Индивидуальные участки в нижнем городе в 50-100 кв. м на 60-90% занимаются собственно домами, что превращает их в сплошную застройку городскими домами таун-хаус только с одним обозреваемым фасадом (рисунок 2).
Образных типов для Токио ■
Стилевых типов -
в
Традиционное жилище отражает характреные для семей типы образа жизни; для Токио исследованием определились и сгрупировались из исходных семи четыре типа жизнедеятельности:
1 - Любительско-досуговый -
2 ■ Семейный 3-
І-»
4 - Профессиональный—
5 - Дедовой----------
6-Хозяйственный-
1 в семей/жилищ
а семей/жилищ
і 23% семей/жилищ
л оо семей/жилищ
I
I
Из трех форм взаимодействия семьи в жилище - общая, групповая, индивидуальная в Токио отмечались две:
п
в
С семейно-групповыми пространствами
ненных процессов в жилище, все другие элементы кратны татами;
- тясицу - традиционное пространство, павильон в саду или комната для чайной церемонии тяною, она же гостиная, парадная или жилая;
- токонома - декоративная ниша красоты на северной стороне главной комнаты для размещения божества дома, свитка, живописи или вазы;
- осиирэ - различные внутренние ниши-шкафы во всех комнатах;
- сударэ, косидо - ограды, проницаемые, плетеные или решетчатые;
Типология в юне консервоции (но примере района Ямако)
в
П- По образу типы:
• По стилю типы:
Закрытый Д пространственный (внутри иди с мини садом)
■£&
- Традиционный
7-Гостевой (не отмечался)
Из трех вариантов развития жилища - расширение, разделение, уменьшение в Токио отмечались два:
Ц Специализированный.
В первом этаже.
_ г
Д - Открытый. Пространственный.
Ц Развиваемый
• Современный
На настоящее іремя: 6 юриантов (2x3)
На перспективу:
12 вариантов (4x3)
С индивидуальными пространствами.
При отмеченных ограничениях: образных, стилевых, социальных, по разви -тию и формам взаимодействия модель типологии имеет 96 вариантов (2хЗх4х2х2)
Рисунок 1. Описательная модель типологии традиционного японского жилища (на примере Токио)
Поэтому в условиях нижнего города типология социально - образная - стилевая трансформируется в образно - стилевую, соединяя отмеченные 2 типа образа и 3 типа стиля, и имеет в совокупности всего 6(2х3) вариантов, характеризующих только внешнее решение и по существу только один входной фасад.
В перспективе добавление к данной типологии других социальных характеристик, будет возможно с увеличением индивидуальных участков традиционного жилища до 180-200 м2, по рекомендациям муниципалитета Токио [1].
С учетом этих обстоятельств и постоянных усилий в их разрешении, застройка из отдельно стоящих домов и групп их переуплотненных компоновок таун-хаус в нижнем городе Токио признается оптимальной, так как включила опыт, накопленный по использованию структурных канонических модульных элементов:
- татами - модуль пространства планировки, каркаса, площади полов, высоты стен, территории участка и всех жиз-
Рисунок 2. Типология традиционного жилища в центре Токио. Существующие изолированные специализированные (с магазином) жилые дома в районе Янака (часть нижнего города).
- сёдзи, фусума - фасадные и внутренние перегородки, ширмы бёбу;
- разноуровневые полы в жилых и подсобных помещениях жилища;
- энгава - веранда под навесом вокруг жилого пространства;
- мини-дворик внутри традиционного жилища;
- перестроение примерно через каждые 16-20 лет. Невозможность сохранить эти особые черты даже в удачных многоэтажных комплексах [2] убеждает японских архитекторов, что только в традиционных домах через повторение -возобновление максимально возможно сохранить канонические типы жилища, приемы, элементы и развить их в современном индивидуальном жилищном строительстве, что в целом обогатит жилищную теорию и практику
Библиографический список
1. The Tokyo Metropolitan Housing Master Plan. Simul Int. Inc. - Tokyo, 1992.
2. Urban Renewal Project for Akabane Station West Area (HUDC). - Tokyo, 1996.
Статья поступила в редакцию 17.11.09
УДК 801.311
В.И. Легенкина, асс. Амурского государственного гуманитарно - педагогического университета, г. Комсомольск-на-Амуре, E-mail: legenkinavi@mail.ru
ТОПОНИМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА КАК ОБЪЕКТ МЕЖЪЯЗЫКОВОГО ЗАИМСТВОВАНИЯ
В работе даётся обоснование необходимости сохранения системности иноязычной топонимии при её заимствовании и разрабатывается ряд практических рекомендаций для достижения этой цели.
Ключевые слова: межъязыковое заимствование, топоним, топонимическая система, территориальный и языковой признаки топонимической системы, топонимические модели.
Проблема передачи иноязычных топонимов существует с момента появления первых межъязыковых контактов. Самые древние топонимические заимствования производились на «слух», то есть без опоры на письменный образ слова. В результате облик имени сильно искажался, поскольку всецело зависел от его восприятия и произношения носителями принимающего языка. Так, например, известно, что при Иване Грозном Стокгольм называли Стекольна, или при Петре I Амстердам передавали как Астрадам.
С широким распространением письменности, а затем и книгопечатания, начинается, с одной стороны, приближение устных заимствований к их исходному написанию, но, с другой стороны, появляются письменные заимствования, сделанные без учёта произношения географического названия в языке-источнике. Это, как правило, топонимы отдалённых территорий, с которыми не было непосредственного контакта. В частности, подобным образом передавались английские наименования: Лондон (London), Гулль (Hull), Лейсестер (Leicester), Гастингс (Hastings), Виндзор (Windsor), Стаффорд (Stafford) и др.
Таким образом, намечаются две основные тенденции в практике передачи иноязычных географических названий с ориентацией либо на произношение слова в языке-источнике, либо на его исходную графическую форму. Однако выбор способа передачи всецело зависел от переводчика, поскольку какие-либо правила или указания относительно заимствования иноязычных топонимов ещё не были выработаны. Как справедливо замечает А. В. Суперанская, «системность могла прийти лишь спустя некоторое время после того, как началось массовое заимствование, ибо обобщения возможны только на основе анализа значительного материала при оценке различных способов написания и произношения заимствований различных типов» [1, с. 167]. Таким периодом «аккумуляции материала», по мнению исследователя, является XVIII век. Именно тогда выходят первые труды, посвящённые вопросам русской орфографии, авторы которых затрагивают и проблемы написания иностранных слов.
Поиск путей передачи иноязычных заимствований продолжается и в XIX веке. Вследствие столкновения различных точек зрения появляются многочисленные варианты передачи собственных имён, в том числе и географических названий, что совершенно неприемлемо для картографии, которая требует ясного, однозначного наименования для каждого объекта, нанесённого на карту.
Потребность в выработке единых, обязательных для всех ведомств и учреждений страны принципов и правил передачи географических названий обусловила создание в 1904 году при Русском географическом обществе специальной комиссии, в задачи которой входило упорядочение написания топонимов. В её работе участвовали такие видные специалисты в области языка, как А. А. Шахматов, И. А. Бодуэн де Куртенэ, И. Г. Рамстед, А. Д. Руднев и др. К сожалению, комиссии так и не удалось провести свои разработки в жизнь в связи с революционными событиями в стране.
Однако проблему необходимо было решать, и решать на государственном уровне, поскольку разнобой в передаче иноязычных географических названий затруднял работу транспортных служб, почтовой связи, прессы и других средств коммуникации. Поэтому в 30-е гг. создаётся Главное управление геодезии и картографии, которое разрабатывает инструкции по передаче географических названий различных стран и территорий. В 50-е гг. эти инструкции пересматриваются и дополняются. В 60-е гг. появляется Комиссия по упорядочению произношения собственных имён, а также орфографическая комиссия АН СССР, которые тоже занимаются проблемами графической фиксации иноязычных топонимов. Но, поскольку все эти организации работают изолированно друг от друга, задача унификации топонимических заимствований так и остаётся нерешённой. По этому поводу М.Х. Баранов пишет: «... ни одна из существующих в настоящее время организаций не может собственными силами разработать научно-обоснованные приемлемые для всех организаций правила передачи названий, создать высококачественные и подробные нормативные словари русской транскрипции, а также обеспечить единство принципов и правил транскрибирования географических названий» [2, с. 24]. А.В. Суперанская ещё более категорично заявляет, что «пора прекратить ежегодные изменения в транскрипции географических названий. Положительные в своей основе, изменения эти, когда их слишком много, отрицательно сказываются на многих областях науки, литературы, публицистики. Настал, видимо, такой момент, после которого введение каких бы то ни было новых уточнений и изменений в написание географических названий уже теряет смысл и во всяком случае становится менее актуальным по сравнению с необходимостью единого написания одних и тех же географических названий во всех печатных изданиях. Пора покончить с разнобоем. Необходима унификация и стабилизация» [3, с. 68].
Многие филологи и географы признают, что одних инструкций по передаче географических названий недостаточно, и необходимо составление подробных словарей иноязычных топонимов, а также создание единого руководящего координационного центра. К сожалению, эти идеи так и остаются нереализованными. И хотя с тех пор вышло немало трудов, посвящённых вопросам передачи иноязычных ономастических заимствований, среди которых хочется особенно отметить работы В. И. Кузнецовой, А. В. Суперанской, Р. С. Гиля-ревского, Б.А. Старостина, Д.И. Ермоловича, тем не менее проблема унификации топонимического материала по-прежнему стоит на повестке дня.
На наш взгляд, одна из причин неудач кроется в самом подходе к решению данной проблемы. Ведь в большинстве исследований последних лет рассматривается ономастическая лексика в целом, а специфике отдельных классов собственных имён, в частности топонимов, уделяется недостаточно внимания. Между тем, нельзя не согласиться с Е.М. Поспеловым в том, что «правила передачи иноязычных названий будут конкретными и исчерпывающими только в том случае, когда они
