CC BY
35
УДК 281.9 СОХРАНЕНИЕ КУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ РОССИИ В УСЛОВИЯХ ВЫЗОВОВ ФАУСТОВСКОЙ ПОСТИСТОРИИ: ПОИСК АДЕКВАТНОГО ОТВЕТА
Балагуров О.А.
Целью настоящего исследования является анализ взаимоотношений секулярного гуманизма и традиции, применительно к реалиям современной России, и определение возможных путей преодоления сложившегося конфликта. Секулярный гуманизм, являющийся идеологическим стержнем глобализационных процессов, является продуктом фаустовской западноевропейской цивилизации, которая предельно десакрализирована и бездуховна. Ее стремление транслировать собственные культурные коды, в том числе путем насильственной модернизации, ломающей традиционные структуры не-фаустовских культур, можно охарактеризовать термином «управляемый псевдоморфоз». Постисторический Запад обречен на известный культурный экспорт, который обеспечивают продление существования умирающей цивилизации. России, которая стремится сохранить свою культурную идентичность, целесообразно преодолеть вызовы управляемого псевдоморфоза. Для этого необходимо вновь обратиться к традиции, которая предельно концентрирована и сакральна в пределах Церкви. Адекватное прочтение святоотеческого наследия требует некого неопатристического синтеза, понимаемого не только как предание богословию экзистенциального характера, но и открытие обществом своей традиции как своеобразная культурная прививка против унификации, предлагаемой фаустовской цивилизацией.
Ключевые слова: секулярный гуманизм, управляемый псевдоморфоз,
святоотеческое наследие, культурная идентичность, неопатристический синтез.
PRESERVATION OF RUSSIAN CULTURAL IDENTITY IN SITUATON OF CHALLENGES OF FAUSTIAN POSTHISTORY: SEARCH OF ADEQUATE RESPONSES
Balagurov О.А.
The purpose of the research is study of conflict between the secular humanism and traditions in modern Russia, and the search of ways of solution to the conflict. Secular humanism is the ideological core of the globalization process. And it is the product of the Faustian civilization of the West, which is extremely desacral and spiritless one. This civilization translates its cultural codes through the forced modernization and breaks the traditional structures of non-Faustian cultures. It is the "managed pseudo-morphs." Post-historical West must to translate its cultural codes to extend the life of civilization. Russia wants to preserve its cultural identity, so it has to overcome the challenges of managed pseudo-morph. The best way is come back to the tradition that best preserved in the Church. Today the patristic heritage requires neo-patristic synthesis. It’s not only phenomenon of the existential theology. Neo-patristic synthesis is the way of understanding by the society its traditional values. It is a cultural inoculation against unification, proposed Faustian civilization.
Keywords: secular humanism, managed pseudo-morphs patristic heritage, cultural identity, neo-patristic synthesis.
Введение. В современной России все больше говорят о необходимости обращения к традиции, как залогу стабильности и гарантии поступательного и независимого развития государства [3].
С другой стороны, достаточно широкие круги общественности выражают обеспокоенность возможностью трансформации формирующегося традиционализма в фундаментализм, который, напротив, может явиться дестабилизирующим фактором.
Американский политолог С.Хантингтон в своей известной работе «Столкновение цивилизаций?» пишет: «Западный демократ вполне мог вести интеллектуальный спор с советским марксистом. Но это будет немыслимо с русским традиционалистом. И если русские, перестав быть марксистами, не примут либеральную демократию и начнут вести себя как россияне, а не западные люди, отношения между Россией и Западом опять могут стать отдалёнными и враждебными». [5]
Современный секулярный гуманизм, который, во многом, является стержнем современных глобализационных процессов, призывает остерегаться чрезмерного подчеркивания национальных культурных особенностей, призывая к планетарному распространению своих идей [2].
Цель. Видится актуальным проследить отношение секуляризма к традиции, уяснить, степень их культурной совместимости и адекватность первого идее сохранения идентичности и самобытности России в активно меняющемся мире, как претендующей на статус национальной, а также наметить основные пути преодоления обнаруженных противоречий.
Основные положения. Проблема традиции, исторической памяти - одна из важнейших в культурологии. Соотношение традиции и прогресса - один из наиболее дискуссионных вопросов наших дней, тем более что речь обычно идет даже не о соотношении, а о противопоставлении первой второму.
Подобная антагонистическая заданность берет начало в эпоху Просвещения - время творческого и научного раскрепощения, с одной стороны, и период ярого антиклерикализма, с другой.
Церковь всегда являлась хранительницей традиции и ее институализированным выражением. Кризис католической Церкви повлек за
собой известный кризис традиционности, породивший критицизм, на волне которого получают особое звучание антиклерикальные идеи Просвещения, направленные не просто против католичества и его ошибок, но против традиции как таковой. Старым идеям и ценностям противопоставляются новые, «прогрессивные», основанные на принципиально ином понимании свободы человека и его места в этом мире.
Вера просветителей в прогресс, унаследованная современными гуманистами нашла свое дополнительное обоснование в теории модернизации, восходящей своими истоками к концепциям М.Вебера и О.Конта. Динамичная модернизация, основанная на очевидном научно-техническом прогрессе, противопоставлялась статичной традиции.
Понятие «традиционного общества» стало ассоциироваться с отсталостью, в лучшем случае, древностью. Закрепляется взгляд на историю, как прогрессивное поступательное движение вперед от премодерна к модерну, от модерна к постмодерну.
На определенном этапе развития возникла иллюзия эффективность западной парадигма - модерн как судьба - казалось бы объективно подтверждаемой экономической и технической силой Запада. Недаром М.Хайдеггер заметил, что техника, стоящая в центре модернизации, воплощает в себе силовую линию европейской истории.
Возникшее на Западе «бегство от традиции», безусловно, привело к потере духовности, которая стала характерной чертой фаустовской, западноевропейской культуры. Об этом писали многие, в частности,
О.Шпенглер и Р.Генон. Действительно, духовное ассоциировалось с традиционным в значении обычая, который настолько необходим, насколько приятен.
Характерная для западноевропейской культуры насильственность, которую отметил как особенность еще Н.Я.Данилевский не позволила
модернизации остаться «личным делом Европы». Начинается процесс ее одновременно экспорта и импорта.
Первый связан с желанием транслировать свои ценности на всю ойкумену, модернизация постепенно становится вестернизацией: вместе с достижениями науки и техники пересаживаются культурные нормы, политические традиции, система ценностей Запада, в основе которых лежит секулярный гуманизм.
Импорт вызван, как правило, потребностями оборонной модернизации, с одной стороны, и известным «европейничаньем» элиты (в терминологии
Н.Я.Данилевского), с другой.
Как правило, наблюдается сплав вестернизации и «европейничанья», являющийся для не-фаустовских культур псевдоморфозом или археомодерном, как синонимизировал термин О.Шпенглера А.Дугин. Суть явления в нарушении естественного развития общества вторжением чужеродных элементов, замедляющих или искажающих этот процесс.
Но и тот, и другой говорят о некой естественной насильственности насаждения фаустовской культуры, о самотечности этих процессов, в том смысле, что даже начатая элитой модернизация по Западному образцу протекает, как бы сама по себе, конфликтуя с Традицией, в той или иной степени. Более того, появилось даже понятие «органической псевдоморфозы».
Но так ли это? Насколько «органичен» и «неуправляем» псевдоморфоз? Тот же О. Шпенглер писал: «Вместо того чтобы держать в тайне технические знания, величайшее сокровище «белых» народов, им стали хвастаться и предлагать всему миру. (...) Но для цветных — а в их число входят и русские — фаустовская техника не является внутренней потребностью, (...) она лишь оружие в борьбе с фаустовской цивилизацией, что-то вроде времянки в лесу, которую оставляют, когда она выполнила свою функцию».[6]
Безусловно, Запад, по крайней мере, его интеллектуальная элита осознала степень опасности, предсказанной О.Шпенглером. Задача фаустовской
цивилизации ныне видится не столько в том, чтобы навязать свой путь развития, сколько в том, чтобы интегрировать, а затем и ассимилировать «цветное» в фаустовское. Причем, в предельно сжатые сроки. Это порождает новый тип псевдоморфоза - управляемый, который нельзя не заметить, анализируя тенденции развития современного мира.
Фаустовская цивилизация заинтересована в подобном псевдоморфозе вдвойне. Во-первых, как было замечено выше - это попытка продлить собственное существование, ибо если, как писал тот же О.Шпенглер, машинная техника закончится вместе с фаустовским человеком, то пока идет процесс его «клонирования», жизнь продолжается...
Во-вторых, Запад уже достаточно давно задумался о «конце истории». Постисторический фаустовский мир есть мир потребителей, для которых физическая безопасность и материальная обеспеченность приоритетны настолько, что они не замечают как превращаются, по меткому выражению Ф.Фукуямы, в животное вида homo sapiens. Чтобы избежать окончательного краха, необходимы некие отдушины, которые «не только отводят латентную энергию тимоса и направляют ее на полезные цели, они еще служат проводами заземления, сбрасывающими избыточную энергию, которая иначе разорвала бы общество на части». [4]
Американский футуролог видит такие отдушины в бизнесе и политике, особенно внешней, когда, соприкасаясь с историческим миром, личности, стремящиеся к признанию, могут реализовать себя.
При этом он не доводит свою мысль до конца. Парадокс современной фаустовской цивилизации в том, что стремясь к известному обществу благоденствия, опираясь на гуманистическую парадигму, постисторический мир Запада ориентирован на агрессивное подавление исторического мира не-Запада. Иными словами, лучшей «отдушиной», а значит и залогом продления собственной цивилизационной агонии, является преодоление сопротивления не-фаустовского глобализационно-унификационной вестернизации. Сам факт
подобного сопротивления для Запада есть такой же вызов, как модернизация для не-Запада.
Фаустовский ответ на этот вызов - управляемый псевдоморфоз. Но какую конструкцию подавляемой системы он должен сломить прежде всего? Ответ очевиден - самую устойчивую, традиционную, а потому, самую антагонистичную динамичной и релятивистской вестернизации. И если фаустовская цивилизация до предела десакрализованная, человеческая, то противостоящая ей традиция должна быть сакральной и духовной.
Носительницей такой традиции является Церковь. Не случайно Гуманистический манифест-2000 склонен относить приверженность традиционным религиозным воззрениям к опасным тенденциям развития современного мира. Вероятно, поэтому вокруг Православной Церкви, которая является культурно фундирующей для России, в последнее время столько информационных диверсий, направленных на ее десакрализацию.
И надо сказать, процесс этой десакрализации извне, являющийся, по сути, элементом управляемого псевдоморфоза, может достичь своей цели. Причиной является некая «непонятность» культурных кодов свтоотеческого наследия -как квинтэссенции традиции. Эта «непонятность» легко превращается в «чужеродность», а это уже западный путь отказа от собственной духовной традиции, внутренний поворот к фаустовскому миру, принятие его как своего, что и является конечной целью управляемого псевдоморфоза.
В этой связи представляется актуальным обратиться к идее протоиерея Георгия Флоровского, указывавшего на необходимость приобретения богословием экзистенциального характера, когда оно должно отвечать на вопросы жизни людей в Церкви и за ее пределами. Иными словами, отвечать на вызовы современности.
Ученый ввел особый термин - «неопатристический синтез», который есть «творческая переоценка прозрений, ниспосланных святым людям древности. Этот синтез должен быть патристическим, верным духу и созерцанию Отцов...
Он должен быть и неопатристическим, поскольку адресуется новому веку, с характерными для него проблемами и вопросами» [1, с.155]. Впрочем, выступая в 1936 году на конгрессе в Афинах, отец Георгий задумывался, прежде всего, о внутренней задаче богословия - задаче преодоления кризиса, ответа на вопрос, почему рухнувшая Российская империя столь быстро превратилась из верующей страны в атеистическую, наконец, задаче придания Православию экзистенциальной сущности.
Сегодня неопатристический синтез нуждается в новом прочтении. Безусловно, он по-прежнему выполняет те задачи, которые были на него возложены в прошлом веке. Однако в условиях фаустовской агрессии против традиционности он может (и, думается, должен) стать инструментом защиты культурной идентичности, адекватным ответом на вызовы управляемого псевдоморфоза.
Заключение. Возможность трансляции культурных кодов святоотеческого наследия без редукции и искажения посредством неопатристического синтеза есть путь «открытия заново» собственной традиции, осмысление ее сакральной сущности в экзистенциальном контексте. В конечном итоге, ее безусловное принятие как ценности, что обеспечивает соответствующий культурный иммунитет обезличивающе-фаустовскому, столь активно навязываемому России сегодня.
Список литературы
1. Георгий Флоровский: Священнослужитель, богослов, философ [под ред. Э. Блейн]. М.: Прогресс - Культура, 1995. С. 155.
2. Гуманистический манифест-2000: Призыв к новому планетарному
гуманизму// Гуманистическое движение: сайт. URL:
http://humanizm.ru/humanizm2000 (дата обращения: 15.09.2012).
3. Путин В.В. Россия: национальный вопрос// Независимая газета: сайт.
URL: http://www.ng.ru/politics/2012-01-23/1_national.html (дата обращения:
18.09.2012).
4. Фукуяма Ф. Конец истории и Последний человек//Фридрих Ницше:
сайт. URL: http://www.nietzsche.ru/influence/philosophie/fukuama/ (дата
обращения: 16.09.2012).
5. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций?//Центр гуманитарных технологий: сайт. URL: http://gtmarket.ru/laboratory/expertize/2007/2498 (дата обращения: 15.05.2012).
6. Шпенглер О. Человек и техника//Центр гуманитарных технологий:
сайт. URL: http://gtmarket.ru/laboratory/expertize/3131 (дата обращения:
21.09.2012)
References
1. Georgiy Florovskiy: Svyashchennosluzhitel’, bogoslov, filosof [George Florovsky: priest, theologian, philosopher]. М.: Progress - Kultura, 1995. p. 155.
2. Gumanisticheskiy manifest-2000: Prizyv k novomu planetarnomu
gumanizmu [Humanist Manifesto 2000: A call for a new planetary humanism]. http://humanizm.ru/humanizm2000 (accessed 15.09.2012).
3. Putin V.V. Rossiya: Nazional’nyi vopros [Russia: the national question]. http ://www.ng.ru/politics/2012-01-23/1 _national.html (accessed 18.09.2012).
4. Fukuyama F. Konez istorii i Posledniy chelovek [The End of History and the Last Man]. http://www.nietzsche.ru/influence/philosophie/fukuama/ (accessed
16.09.2012).
5. Huntington S. Stolknoveniye zivilizazyi? [The Clash of Civilizations?]. http://gtmarket.ru/laboratory/expertize/2007/2498 (accessed 15.05.2012).
6. Spengler O. Chelovek i tekhnika [The Man and the Technology]. http://gtmarket.ru/laboratory/expertize/3131 (accessed 21.09.2012)
ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ
Балагуров Олег Андреевич, аспирант кафедры культурологии и литературы
Шуйский Государственный Педагогический Университет
ул. Кооперативная, д.24, г. Шуя, Ивановская область, 155908, Россия
e-mail: ruzante@yandex.ru
DATA ABOUT THE AUTHOR
Balagurov Oleg Andreyevich, postgraduate student of “Culturology and Literature” Department
Shuya State Pedagogical University
24, Kooperativnaya str., 155908, Shuya, Ivanovo region, 155908, Russia e-mail: ruzante@yandex.ru
Рецензент:
Усманов Сергей Михайлович, доктор исторических наук, профессор кафедры Всеобщей истории и международных отношений Ивановского Г осударственного Университета
