CC BY
10
6. СанПиН 2.1.7.728—99. Правила сбора, хранения и удаления отходов лечебно-профилактических учреждений. - М., 1999.
7. Справочник госпитального эпидемиолога / Под ред. Е. П. Ковалевой и др. — М., 1999.
8. Федорова Е. В., Харитонов А. Н. // Сибирь-Восток. - 2004. - № 4. - С. 42-44.
9. Частная эпидемиология: Руководство для врачей / Под ред. Б. Л. Черкасского. — М., 2002. — Т. 2.
10. Черенко А. А., Тоцкий С. И., Некрасов А. И. // Научные труды Российской науч.-практ. конф. с международным участием "Развитие информационных технологий и проблемы управления здоровьем и здравоохранением". — Ижевск, 2006. - -С. 94—98.
11. Щербо А. П., Мироненко О. В. // Сибирь—Восток. — 2003. — № 6. — С. 20-21.
Поступила 17.03.08
С КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ. 2010 УДК 6!3.287.1:615.9)-074
Е. А. Мамонтова', Е. Н. Тарасова', М. И. Кузьмин', М. С. Маклахлан2,3, О. Папке4, А. А. Мамонтов'
СОДЕРЖАНИЕ СТОЙКИХ ОРГАНИЧЕСКИХ ЗАГРЯЗНИТЕЛЕЙ В ГРУДНОМ МОЛОКЕ ЖИТЕЛЬНИЦ ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ
'Институт геохимии им. А. П. Виноградова СО РАН, Иркутск; ^Институт исследования Балтийского моря, Росток, Германия; 'Департамент прикладных исследований окружающей среды, Стокгольм, Швеция; 'Компания ЭРГО, Гамбург, Германия Мамонтова Е. А. — канд. мед. наук (elenam@¡gc.irk.m); Тарасова Е. Н. — канд. хим. наук ([email protected]); Кузьмин М. И. — акад. РАН ([email protected]); Маклахлан М. С. — проф. ([email protected]); Папке О. — проф. ([email protected]); Мамонтов А. А. — канд. биол. наук ([email protected])
Концентрации стойких хлорорганических загрязнителей (С03) в грудном молоке жительниц Иркутска, Бай-кальска и пос. Качу г ниже обнаруженных в районах Иркутской области с повышенной нагрузкой С 03 (г. Усолье-Сибирское, поселки побережья Байкала) и сравнимы с показателями по России и промышленно развитым странам мира. Содержание хлорорганических пестицидов (ХОП) значительно ниже, чем в развивающихся странах, где этот пестицид продолжает использоваться. Содержание ХОП, TEQ (полихлорированных дибензо-пара-диоксинов и полихлорированных дибензофуранов) во всех городах и отдельных индикаторных полихлорированных бифенилов (ПХБ) в грудном молоке из Иркутска достоверно уменьшилось по сравнению с 1980-ми годами. Однако в пос. Качуге и г. Байкальске концентрации ПХБ практически не изменились, а уровень некоторых конгенеров увеличился. Отсутствие изменений содержания ПХБ в Качуге и Байкальске может быть связано с отсутствием уменьшения загрязнения окружающей среды Иркутской области. Изменение концентраций СОЗ в молоке привело к уменьшению поступления их в организм грудных детей.
Ключевые слова: стойкие органические загрязнители, грудное молоко, Иркутская область
Ye. A. Mamonlova, Ye. N. Tarasova, М. I. Kuzmin, M. S. Maklakhlan, O. Papke, A. A. Mamontov. — THE LEVELS OF STABLE ORGANIC POLLUTANTS IN THE BREAST MILK OF WOMEN LIVING IN THE URKUTSK REGION
The concentrations of stable organic chlorine pollutants (SOCP) in the breast milk of women living in Irkutsk, Baikalsk, and the settlement of Kachug are lower than those in the increased SOCP-burdened areas of the Irkutsk Region (the town of Usolye-Sibirskoye, settlements on the shore of the Baikal Lake) and comparable with those in Russia and industrially developed countries of the world. The content of SO PC is much lower than those in the developing countries where this pesticide continues to be applied. The breast milk levels of OCP, TEQ (polychlorinated dibenzo-para-di-oxines and polychlorinated dibenzofurans) in all towns and individual indicator polychlorinated biphenyls (PCB) in Irkutsk significantly decreased as compared with those in the 1980s. However, in Kachug and Baikalsk, the concentrations of PCB practically unchanged and the level of some congeners increased. The absence of changes in the content of PCB in Kachug and Baikalsk may be associated with no decrease in environmental pollution in the Irkutsk Region. Altered breast concentrations of SOCPs caused a reduction in their intake in babies.
Key words: stable organic chlorine pollutants, breast milk, Irkusk Region
В число стойких хлорорганических загрязнителей (СОЗ) входят: хлорорганические пестициды (ХОП) (ДДТ и его метаболиты, гепахлорциклогек-сан — ГХЦГ, хлорданы и др.), целевые продукты промышленного производства (полихлорирован-ные бифенолы — ПХБ, гексахлорбензол — ГХБ), побочные продукты (полихлорированные дибензо-пара-диоксины — ПХДД и полихлорированные дибензофураны — ПХДФ). Эти соединения длительное время сохраняются в окружающей среде в неизменном виде, способны к трансграничному переносу, накапливаются по пищевой цепи, токсичны для живых организмов [2—4, 6, 11, 32, 34].
Определение концентраций СОЗ в грудном молоке дает возможность, во-первых, изучить экспозицию матери токсикантами, во-вторых, оценить поступление этих соединений в организм грудных
детей [3, 5, 8]. Впервые присутствие ДДТ в грудном молоке было обнаружено в 1951 г. [23], а ПХДД/ ПХДФ найдены в биосубстратах человека в начале 1970-х годов [32]. В бывшем СССР первые исследования содержания ДДТ и ГХЦГ в грудном молоке проводили в начале 1980-х годов [1, 3]. ПХДД, ПХДФ и ПХБ изучали в 1988 г. в рамках сотрудничества ученых бывшего СССР, США и Германии [31]. К настоящему времени ВОЗ организовала и провела уже 3 серии международных исследований концентраций ПХДД/ПХДФ и ПХБ в грудном молоке [18]. Проведение подобных исследований позволило составить общую картину загрязнения грудного молока женщин в разных странах мира, а также показать тенденцию к снижению концентраций СОЗ в грудном молоке в результате запрета или ограничения использования ХОП и ПХБ и со-
крашения выбросов ПХДЦ/ПХДФ [13, 16, 17, 24, 30, 38]. В России запрет на использование ДДТ в сельском хозяйстве введен в 1971 г., ГХЦГ — в 1990 г. ПХБ до сих пор используются в трансформаторах и конденсаторах [4]. Цель настоящего исследования — оценить изменение концентраций СОЗ в грудном молоке жительниц Иркутской области за последние 20 лет.
Материалы и методы
Отбор проб. В 1997—2003 гг. отобрали 35 проб грудного молока жительниц промышленных городов Бай-капьск и Иркутск и пос. Качуг (2, 15 и 18 проб соответственно). Иркутск — областной центр с населением 588 тыс. человек. В Байкальске расположен целлюлозно-бумажный комбинат, население более 15 тыс. человек. Качуг — районный центр, расположенный в 200 км от промышленных городов, население 7700 человек.
При работе учитывали методику отбора проб, использованную в исследованиях концентраций СОЗ в грудном молоке, координируемых ВОЗ [17, 18]. Пробы молока брали у матерей, родивших 1-го или 2-го ребенка и кормивших только одного ребенка. Возраст детей к моменту отбора проб составлял от 2 нед до 2 мес. Дети находились на естественном вскармливании. Все женщины проживали не менее 5 лет в данном городе/поселке.
Молоко отбирали в химически чистую стеклянную посуду после кормления ребенка. Собранное молоко замораживали, доставляли в лабораторию Института геохимии СО РАН в Иркутске, где хранили при температуре — 18°С до анализа.
Анализ проб. 2 сборные пробы молока жительниц Иркутска и Качуга (по 10 и 15 индивидуальных проб), собранного в 2001—2003 гг., и пробу из Иркутска 1997 г. проанализировали на содержание ПХДД, ПХДФ и индикаторных ПХБ (конгенеры ПХБ-28, 52, 101, 138, 153, 180) в лабораториях ЭРГО в Гамбурге и Университета г. Байройта (Германия). Индикаторные ПХБ в остальных пробах из Иркутска 1998 г. и ХОП во всех исследуемых 35 пробах определяли в лаборатории Института геохимии СО РАН. Пробоподготовка молока включала лио-филизацию, экстракцию растворителями, очистку на колонках. ПХБ и ХОП (ДДТ и метаболитов, изомеров ГХЦГ, транс-нонахлора (транс-НХ) и ГХБ) анализиро-
вали на газовом хроматографе HP 5890А Series II с использованием капиллярной колонки DB-5. ПХДД, ПХДФ и индикаторные ПХБ анализировали в лабораториях ЭРГО и Университета г. Байройта с использованием газового хроматографа НР-5890, совмещенного с масс-спектрометром AutoSpec Ultima (10 000) с использованием колонки RTX 2330 (Restek). Подробно методы анализа, использованные всеми лабораториями, описаны в ряде работ [13, 19, 22].
Эквиваленты токсичности (TEQ) ПХДД и ПХДФ рассчитывали с использованием факторов эквивалентной 2,3,7,8-ТХДД токсичности 1998 г. (WHO-TEF-1998). Для сравнения данные, полученные в конце 1980-х годов A. Schecter и соавт. [31], также пересчитали с использованием фактов эквивалентной токсичности, рекомендуемых ВОЗ (WHO-TEF).
Данные обрабатывали статистически (расчет средней, достоверность различия между группами) с использованием программы Statistica 6.0.
Результаты и обсуждение
Содержание ДДТ и его метаболитов, ПХБ и ПХДЦ/ПХДФ и транс-НХ в грудном молоке жительниц исследуемых населенных пунктов или сравнимо с другими городами и поселками, или значительно ниже, чем у когорт с повышенной нагрузкой на организм СОЗ на территории Иркутской области (жители промышленных городов с развитой химической индустрией и поселков побережья Байкала, где традиционно в пищу используют мясо и жир байкальских нерп) [21] (табл. 1). Концентрации ПХДД, ПХДФ и ПХБ в грудном молоке жительниц Иркутска, Байкальска и Качуга сравнимы с показателями промышленно развитых стран мира [17]. Уровни ДДТ и метаболитов сравнимы и выше, чем в Московской области, ниже, чем в Российской Арктике, на Украине, в некоторых странах Восточной Европы, значительно ниже, чем в странах, где этот пестицид продолжает использоваться (Китай, Индия и др.) (см. табл. 1). Содержания транс-НХ и ГХБ в грудном молоке из Иркутска, Качуга и Байкальска являются фоновы-
Таблица 1
Сравнение средних величин СОЗ (в пг TEQ-WHO на 1 г л к пи до в для ПХДЦ/ПХДФ и нг на 1 г липидов для остальных СОЗ) в грудном молоке женщин в России и других странах мира
Территория п.п.'-ДДЭ п.п.'-ДДТ о-ГХЦГ г-гхцг ГХБ Транс-НХ ПХДД/ПХДФ ПХБ Ссылка
Иркутск 252 35 1,6 0.3 52 2,44 5,7 78
Качуг 496 45 5,1 0,6 30 2,86 6.2 90
Байкал ьск 447 22 3,1 0,44 53 4,8 184
Московская область 141-407 14,6-26,4 0,45-0,9 0,14-0,49 25,4-41,1 2,7-3,8 243-363 [16]
Санкт-Петербург 302 16,5 3,6 0,2 43,1 6 3,5 23 17]
Астрахань 943 52,7 - - 42,2 - 9,3 183 [12, 17]
Российская Арктика 170-1269 19,7-194 2-5,6 0,1-2 65-248 10-132 2,7-7,7 98-536 |4, 7, 26-
Бурятия 600 50 10 0,45 100 11 . 240 135]
Казахстан 1960 300 78 135 91 4 20» 368 [25]
Латвия 153 14 0,25 0,2 19,9 - 8,4 84 [9]
Словакия 632 33 - 102 - 9,1 443 [17, 37]
Польша 817 50,8 - 0,8 32,2 3,9 153 [15]
Англия 430 40 - 200 40 _ [14]
Мексика 3997 651 1 2 30 _ _ [37]
Турция 2280 130 50 10 150 - _ [10]
Индия 45-2800 14-150 1,7-120 0,22-99 1,4-4,2 0,2-12 _ 30-34 [33]
Австралия 960 230 - 110 410 — 5,5 30 [16, 29]
Примечание. * — пг I-TEQ на 1 г липидов, - нет данных.
ми для Иркутской области и сравнимы и ниже, чем в других регионах России и мира. При этом они в 2 раза и более ниже, чем в Бурятии [35]. Полученные значения ГХЦГ в грудном молоке из Иркутска, Байкальска и Качуга сравнимы с таковыми в других населенных пунктах Иркутской области и Российской Арктики, немного выше, чем в Московской области, и ниже, чем в странах Азии.
При сравнении данных исследований грудного молока жительниц Иркутской области в настоящее время с работами 1980-х годов отмечается снижение концентрации токсикантов (табл. 2). Однако степень изменения содержания различается как для отдельных соединений, так и в изученных населенных пунктах области.
ТЕО ПХДД и ПХДФ с 1988 г. до 2002-2003 гг. уменьшился в 3 раза в Иркутске и в 1,7 раза в Ка-чуге (р < 0,05). Подобное снижение уровней ТЕО произошло в городах Российской Арктики (в 1,5 раза за 1993—2000 гг.) [28], в Московской области (в 5-7 раз за 1988—2006 гг.) [16, 31], в Волгограде и Суздале (в 1,3 и 1,8 раза соответственно в 1995— 2000 гг.) [38] и в других регионах мира [17].
Содержание ХОП в молоке достоверно уменьшилось во всех городах по сравнению с 1980-ми годами (р < 0,05). Поданным Ц. И. Бобовниковой и соавт. [1], в 1984 г. в молоке жительниц Байкальска (п = 5) сумма ДДТ и его метаболитов составляла 1475 (924—2145) нг на 1 г жира, в том числе п.п'.-ДДТ 320 (132—561) нг на 1 г жира. Уменьшение уровней ДДТ в молоке жительниц Байкальска в 1998 г. по сравнению с 1984 и 1988 гг. составило 14,5 и 12,8 раза соответственно, причем в 1988— 1998 гг. более значительное уменьшение концен-
траций, чем в 1984—1988 гг. О незначительном изменении загрязнения ДДТ окружающей среды в 1980-х годах в Байкальске говорит отношение ДДТ к сумме ДДТ и его метаболитов, которое составляло 0,22 в 1984 и 1988 гг. и 0,05 в 1998 г. В городах Московской области с 1980-х годах произошло 5— 15-кратное снижение концентраций ДДТ [16, 31]. Наибольшие изменения в Иркутской области произошли в содержании а- и у-изомеров ГХЦГ. Их современный уровень составляет соответственно 1—4 и 2—9% от значений 1988 г., тогда как для п.п.'-ДДЭ, ГХБ и транс-НХ эта величина достигает 10—40, 10—35 и 15—50% соответственно. Более интенсивно снижение произошло в Иркутске. В Байкальске нагрузка на организм жителей ДДЭ и транс-НХ уменьшилась в 2 раза по сравнению с 1988 г., в Иркутске и Качуге — в 5—10 раз.
Концентрации индикаторных ПХБ-153 и 138 в молоке жительниц Иркутска между 1988 и 2002— 2003 гг. также уменьшились (р < 0,05). Средние уровни изменились на 53 и 57% соответственно. Подобное, но статистически недостоверное уменьшение концентраций произошло для ПХБ-180. Однако в Качуге и Байкальске концентрации практически не изменились, а уровень некоторых конге-неров (ПХБ-180) даже увеличился. Подобное наблюдалось и в Московской области [16, 31]. В городах Российской Арктики и в других странах мира отмечалось значительное снижение уровней ПХБ в объектах окружающей среды и биосубстратах человека [24, 28, 30]. Отсутствие изменений содержания ПХБ в Качуге и Байкальске может быть связано с незначительным уменьшением загрязнения окружающей среды Иркутской области, в частности
Таблица 2
Сравнение средних величин СОЗ (в пг ТЕ(}-\УНО на 1 г липидов для ПХДД/ПХДФ и нг на 1 г липидов для остальных соединений) в грудном молоке жительниц Иркутска, Байкальска и Качуга в 1980—2000-х годах
Иркутск Качуг Байкал ьск
Показатель 1988 [31] 1998 2003 1988 [311 2002 1984 [1| 1988 (31] 1998
(я-*) (л-5) (л - 10) (л - 4) (л = 18) (л - 5) (л-5) (л = 2)
ПХДД 6,5 5,7 2,5* 5,4 3,4* нл. 5,3 н.д.
ПХДФ 12,4 6,5 3,2« 4,9 2,8* н.д. 6,4 нл.
ПХБ-28 20 НЛ. 2,6 7 2 н.д. 15 нл.
ПХБ-52 < 2 0,72 0,54 < 2 0,35 н.д. < 2 1,8
ПХБ-101 < 2 1,5" 1,1 < 2 1,1 н.д. < 2 4,3**
ПХБ-138 96 70* 33* 48 34* н.д. 85 71
ПХБ-153 83 66* 32* 50 39* н.д. 74 73
ПХБ-180 21 22 8.7 13 14 нл. 23 34
ГХБ 466 88 52* 331 30* Н.Д. 140 53
п.п.-ДДЭ 2290 424 252* 1336 496* н.д. 980 447*
п.п.-ДДТ 596 40 35* 516 45* 320,1 281 22*
ЕДДТ 2948' 4662 288'-* 1899' 5432-* 14753 1287' 4692-*
а-ГХЦГ 245 6,9* 1,6* 192 5,1* Н.Д. 77 3,1*
у-ГХЦГ 14 0,6 0,3* 14 0,6* Н.Д. 5 0,44*
I ГХЦГ 34493 7,44 1,94 18423 5,74 1759' 1150 3,54
Транс-НХ 14 2,94 2,44* 14 2,86* нл. 9 4,8
'Сумма ДДТ = п.п. - ■ ДДТ + о.п. - ДДТ + п.п. - ДДЭ + о.п. - ДДЭ.
2Сумма ДДТ = п.п. - - ДДТ + п.п. - ДДД + п.п. - ДДЭ.
'Сумма ДДТ = п.п. - - ДДТ + о.п. - ДДТ + п.п. - ДДД + п.п. - ДДЭ.
'Сумма ГХЦГ■ = а + у-ГХЦГ.
5Сумма ГХЦГ ■ = а + Р + у-ГХЦГ.
Примечание. * - - р < 0,05, н.д. — нет данных, ** — ПХБ-101+90.
рыбы, как основного поставщика ПХБ в организм жителей региона [20]. Уменьшение же концентраций ПХБ в молоке жительниц Иркутска, возможно, связано с изменением диеты, места производства продуктов питания или сокращением числа предприятий — потенциальных источников ПХБ в Иркутске.
Изменение концентраций СОЗ в молоке привело и к уменьшению поступления их в организм грудных детей. Наибольшее снижение поступления характерно для пестицида ПХЦГ: до 150 раз для а-ГХЦГ и 50 раз для у-ГХЦГ. Поступление остальных пестицидов уменьшилось в 2—10 раз, а ПХДД и ПХДФ — в 1,6—3,3 раза. Нагрузка на организм ребенка от воздействия ПХБ или осталась примерно на уровне конца 1980-х годов (в Байкальске), или несколько снизилась (в 1,3 раза в Качуге и 2,9 раза в Иркутске).
Выводы. 1. Концентрации СОЗ в грудном молоке жительниц Иркутска, Байкальска и Качуги ниже обнаруженных в районах Иркутской области с повышенной нагрузкой СОЗ (г. Усолье-Сибир-ское, поселки побережья Байкала) и в целом сравнимы с показателями по России и промышленно развитым странам мира. Содержание ХОП значительно ниже, чем в развивающихся странах, где эти пестициды продолжают использоваться.
2. Содержание ХОП и TEQ ПХДД/ПХДФ в молоке достоверно уменьшилось во всех городах по сравнению с 1980-ми годами.
3. Концентрации отдельных индикаторных ПХБ в молоке жительниц Иркутска между 1988 и 2002— 2003 гг. достоверно уменьшились. Однако в Качуге и Байкальске концентрации практически не изменились, а уровень некоторых конгенеров увеличился. Отсутствие изменений содержания ПХБ в Качуге и Байкальске может быть связано с незначительным уменьшением загрязнения окружающей среды Иркутской области.
4. Изменение концентраций СОЗ в молоке привело к уменьшению поступления их в организм грудных детей.
Работа выполнена при финансовой поддержке грантов INTAS 2000-00140 и РФФИ 07-05-00697.
Литература
1. Бобовникова Ц., Сиверина А., Растригина А. и др. // Труды ИЭМ. - 1987. - № 4. - С. 101.
2. Мажаев Е. А., Рахманин Ю. А. // Гиг. и сан. — 2001. - № 1. - С. 71-72.
3. Ревич Б. А. Загрязнение окружающей среды и здоровье населения. Введение в экологическую эпидемиологию. — М., 2001.
4. Стойкие органические загрязнители: Пути решения проблемы / Худолей В. В., Гусаров Е. Е., Клинский А. В. и др. - СПб., 2002.
5. Щербо А. П., Киселев А .В. // Гиг. и сан. — 2004. — № 6. - С. 5-8.
6. Alcock R. Е., Jones К. С. // Environ. Sei. Technol. -1996. - Vol. 30. - P. 3133-3143.
7. AMAP Assessment 2002: Persistent Organic Pollutants in the Arctic. — Oslo, 2004.
8. AngererJ., Ewers U., Wilhelm M. // Int. J. Hyg. Environ. Hlth. - 2007. - Vol. 210, N 3-4. - P. 201-228.
9. Bake M. A., Linnika Z, Sudmalis P. et al. // Int. J. Hyg. Environ. Hlth. - 2007. - Vol. 210, N 3-4. - P. 483-489.
10. Cok /., Donmez M. K., Karakaya A. E. // Bull. Environ. Contamin. Toxicol. - 2004. - Vol. 72. - P. 522-529.
11. Dioxins and Health / Ed. A. Schecter. — New York, 1994.
12. Egorov A., Mikhailov G., Altshul L. II Organohalogen Comp. - 2003. - Vol. 64. - P. 91-94.
13. Fürst P., Paepke O. // Organohologen Comp. — 2002.
- Vol. 55. - P. 267-270.
14. Harris С. А., О'Hagen S., Merson G. H. J. // Hum. Exp. Toxicol. - 1999. - Vol. 18. - P. 602-606.
15. Jaraczewska K., Lulek J., Covaci A. et al. // Sei. Total Environ. - 2006. - Vol. 372, N 1. - P. 20-31.
16. Konoplev A., Gavrilenko O., Kochetkov A. et al. // Orga-nohalogen Comp. - 2006. - Vol. 68. - P. 1611-1614.
17. Malisch R., van Leeuwen F. X. R. // Organohalogen Comp. - 2003. - Vol. 64. - P. 140-143.
18. Malisch R., Moy G. // Organohalogen Comp. - 2006.
- Vol. 68. - P. 1627-1630.
19. Mamontova E. A., Mamontov A. A., Tarasova E. N., McLachlan M. S. // Organohalogen Comp. — 1998. — Vol. 38. - P. 135-139.
20. Mamontova E. A., Mamontov A. A., Tarasova E. N. // Or-ganohalogen Comp. — 2000. - Vol. 48. - P. 260-263.
21. Mamontoba E. A., Tarasova E. N., Mamontov A. A. et al. // Organohalogen Comp. - 2005. - P. 1651-1654.
22. Mamontova E. A., Tarasova E. N., Mamontov A. A. et al. 11 Chemosphere. - 2007. - Vol. 67. - P. S71-S78.
23. Okonkwo J. O., Kampira L. // Bull. Environ. Contamin. Toxicol. - 2002. - Vol. 68. - P. 740-746.
24. Papke O. // Environ. Hlth Perspect. - 1998. - Vol. 106.
- Suppl. 2. - P. 723-731.
25. Petreas M., Hooper K., She J. et al. // Organohalogen Comp. - 1996. - Vol. 30. - P. 20-23.
26. Polder A., Becher G., Savinova T. N., Skaare J. U. // Or-ganohalogen Comp. - 1996. - Vol. 30. - P. 158-162.
27. Polder A., Ödland J. O., Tkachev A. et al. // Sei. Total Environ. - 2003. - Vol. 306. - P. 179-195.
28. Polder A., Savinova T. N.. Becher G., Skaare J. U. // Or-ganohalogen Comp. - 2004. - Vol. 66. - P. 2795-2799.
29. Quinsey P. M., Donohue D. C., Ahokas J. T. // Food Chcm. Toxicol. - 1995. - Vol. 33. - P. 49-56.
30. Schade G., Heinzow B. // Sei. Total Environ. - 1998. — Vol. 215. - P. 31-39.
31. Schecter A., Fürst С. et al. // Chemosphere. — 1990. — Vol. 23. - P. 1903-1912.
32. Schecter A. I I Environ. Hlth Perspect. — 1998. — Vol. 106. - P. 737-742.
33. Subramanian A., Ohtake M., Kunisue Т., Tanabe S. // Chemosphere. - 2007. - Vol. 68, N 5. - P. 928-939.
34. Swedish Environmental Protection Agency: Persistent Organic Pollutant. — Stockholm, 1998.
35. Tsydenova О. V., Sudaryanto A., Kajiwara N. et al. // Environ. Pollution. - 2007. - Vol. 146. - P. 225-232.
36. Waliszewski S. M., Aguirre A. A., Infanzon R. M. et al. // Bull. Environ. Contamin. Toxicol. - 1999. - Vol. 62.
- P. 658-690.
37. Yu Z, Palkovicova L., Drobna B. et al. // Chemosphere.
- 2007. - Vol. 66. - P. 1012-1018.
38. Yußt S., van Leeuwen R., Malish R., Samsonov D. P. // Organohalogen Comp. - 2002. — Vol. 56. — P. 333— 336.
Поступила 03.04.08
