CC BY
185
УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2010. № 3 (24). С. 159-162.
УДК 343
СОДЕРЖАНИЕ ПОНЯТИЯ «НАСИЛИЕ»
ПО ДЕЙСТВУЮЩЕМУ УГОЛОВНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ
THE MAINTENANCE OF CONCEPT «VIOLENCE»
UNDER THE OPERATING CRIMINAL LEGISLATION
М.С. ФОКИН (M.S. FOKIN)
Насилие, выступая одним из способов совершения преступления, предполагает в качестве своих форм физическое и психическое насилие. Вместе с тем уголовное законодательство предусматривает возможность привлечения к ответственности за иные формы воздействия, сходные с насилием -причинение вреда здоровью, угрозы, принуждение, побуждение и др. В статье исследуется содержание категории «насилие» и формы его закрепления в качестве признака, имеющего уголовно-правовое значение.
Ключевые слова: насилие, преступление, физическое насилие, психическое насилие, вред здоровью, принуждение, угроза.
Violence, acting as one of ways of commission of crime, assumes as the forms physical and mental violence. At the same time, the criminal legislation provides bringing to account possibility for other forms of influence similar to violence - a tresspass to health, threats, compulsion, prompting, etc. In article is investigated the maintenance of a category «violence» and forms of its fastening as a sign having criminally-legal value.
Key words: voilence, crime, physical violence, mental violence, harm to health, compulsion, threat.
Действующее уголовное законодательство, являясь с точки зрения классического подхода относимым к отрасли права романогерманской правовой семьи, предполагает фиксацию и оперирование категориями с нормативно установленным содержанием. Данная характеристика именуется абстрактностью нормы. Традиционно советское, а позже и российское право не было казуистичным, предполагая возможность распространения действия норм на максимально широкий круг отношений. Изменения последнего времени свидетельствуют о последовательном отходе от указанного принципа [1] и превращении текста Уголовного кодекса РФ в сборник норм, часть из которых противоречит как уголовному, так и отраслевому законодательству. Не имея целью деталь-
ный анализ всех положений уголовного законодательства, хотелось бы остановиться на тех из них, которые предусматривают ответственность за насильственные деяния.
Использование законодателем термина «насилие» одновременно с приведением в качестве альтернативного деяния возможности причинения вреда здоровью граждан, на наш взгляд, создает излишнюю сложность в толковании нормы. Насилие может выражаться в двух различных формах, имеющих, тем не менее, одну природу: физическое и психическое насилие.
Понятием физического насилия охватываются насильственные действия, осуществляемые при совершении конкретного преступления, повлекшего причинение вреда телесной неприкосновенности, здоровью
© Фокин М.С., 2010
другого человека или его смерть [2]. Внешне физическое насилие может выражаться в виде нанесения побоев, причинении легкого, средней тяжести и тяжкого вреда здоровью, истязании, причинении смерти. Наступление указанных последствий в части составов является обязательным конструктивным признаком, в других выступает в качестве признака квалифицированного состава. При квалификации возможна и третья ситуация (в частности, при уголовно-правовой оценке действий участников различных форм организованных преступных объединений), при которой насилие выходит за рамки данного состава. В этом случае причиненный вред должен получить самостоятельную уголовно-правовую оценку, т. е. эти последствия надлежит квалифицировать по совокупности.
Диспозиции некоторых норм (показательна в этом отношении ст. 239 УК РФ, рассмотрение содержания которой во многом и будет являться иллюстрацией к данной работе) построены таким образом, что преступление признается совершенным либо при применении насилия, либо при причинении вреда здоровью. Это дает основание выдвижения предположения о том, что насилие не включает в себя возможность причинения вреда здоровью. Но данный вывод не соответствует действительности и нелогичен.
Физическое насилие предусматривает возможность причинения в процессе его совершения вреда здоровью различной степени тяжести, включая причинение смерти. Получается, что данный признак в диспозиции указывается дважды.
С другой стороны, насилие в качестве второй своей формы может иметь психическую характеристику, т. е. возможно совершение преступления путем применения к потерпевшему психического насилия. Признавая заслуги Л. Д. Гаухмана в исследовании понятия, содержания и форм преступного насилия, мы не можем согласиться с его мнением, согласно которому «в законе под термином “насилие” подразумевается только физическое насилие. Если же предусматривается ответственность за угрозу применения насилия, то это специально оговаривается в диспозиции уголовно-правовой нормы» [3]. Данная точка зрения обусловлена выделением в качестве характеристики психического
насилия лишь одного деяния - угрозы применения физического насилия. Это неверно, так как возможно совершение действий [4], которые характеризуются в структуре Уголовного кодекса, например, терминами «принуждение» или «понуждение» [5], и которые также обладают признаками, присущими психическому насилию. Общая природа принуждения, понуждения и угрозы применения насилия состоит в психологическом воздействии на человека с целью принудительного выполнения им определенных действий, поступков, подчинения его поведения воле преступника. Побуждение, на наш взгляд, имеет другую природу и не является формой психического насилия, что будет обосновано ниже.
Выбор поведения при совершении преступления путем применения психического насилия к потерпевшему у последнего имеется всегда, но при психическом принуждении этот выбор варьируется в рамках, определяемых преступником, и в качестве альтернативы предлагаемой модели поведения выступает потеря либо нарушение прав лица, производящего выбор. Если при этом воля лица была парализована, например, угрозой лишения жизни [6], а объект предлагаемого посягательства менее общественно значим, то привлечение к уголовной ответственности лица, в отношении которого и принуждение недопустимо лишь в случае наличия состояния крайней необходимости [7].
При побуждении лица к совершению каких-либо деяний, в том числе и противоправных, со стороны побуждающего происходит инициация желания у побуждаемого. Деятельность первого имеет своей целью совершение определенным лицом конкретных действий. Способы побуждения, как правило, носят законный характер, хотя не исключено в процессе побуждения лица к выполнению каких-либо действий совершение преступных деяний. Например, в ходе побуждения участника религиозного объединения к отказу от подачи налоговой декларации в случаях, когда такая подача является обязательной, виновный оглашал сведения, характер которых дает основание для привлечения его к уголовной ответственности за оскорбление, клевету, возбуждение расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды.
В ходе побуждения не осуществляется насилия над психикой лица, ему предлагается определенный вариант поведения с приведением аргументов в пользу именно такой модели поведения.
Если при побуждении участника религиозного объединения к совершению определенных деяний в качестве альтернативы начинает предлагаться потеря либо нарушение какого-либо личного права этого участника, гарантированного ему законодательством Российской Федерации, то такое поведение приобретает признаки психического принуждения и, следовательно, психического насилия.
С внешней стороны осуществление побуждения чаще всего выражается в мысленном внушении. В литературе высказываются мнения, что «надежно овладеть явлением мысленного внушения, несмотря на многочисленные и разнообразные усилия многих исследователей, до сей поры не удается» [8]. В качестве подтверждения данного положения приводится описание ряда осуществляемых опытов, которые привели к выдвижению такого заключения. Но вместе с тем приводятся убедительные аргументы в пользу того, что манипулирование сознанием, осуществляемое комплексно (применительно к исследуемому составу - во всех сферах жизни участника религиозного объединения), приносит положительные результаты в виде желаемой модели поведения, побуждаемого к совершению каких-либо действий [9].
Таким образом, действующее уголовное законодательство перечисляет ряд сходных деяний, совершение которых определяется их отнесенностью к категории «насилие». К числу таких деяний следует отнести причинение вреда различной степени тяжести (в том числе и смерти), истязания, побои, употребление самого термина «насилие», психическое насилие, принуждение, угрозы, требование, понуждение, побуждение. На первый взгляд дублирующими по своему содержанию и форме осуществления, как уже указывалось, являются такие виды деятельности, как насилие и причинение вреда здоровью граждан. По мнению исследователей, физическое «насилие может выражаться в нанесении ударов, побоев, ранений и в ином воздействии на наружные покровы тела че-
ловека посредством применения физической силы, холодного или огнестрельного оружия, иных предметов, жидкостей (кислот, кипятка), сыпучих веществ и т. д., а также в воздействии на внутренние органы человека без повреждений наружных тканей путем отравления или опаивания одурманивающими средствами» [10]. При этом насилие может носить и характер самоистязания. Например, руководитель группы на молении требует от неофита (вновь принятого участника) доказать свою верность и преданность объединению путем причинения себе телесного повреждения.
Вместе с тем в некоторых нормах данные понятия упоминаются не помимо, а наряду друг с другом. Поскольку, как видно из анализа понятия и содержания насилия, насилие охватывает более широкий круг преступных деяний (в том числе и причинение вреда жизни и здоровью), то возникает вопрос о необходимости повторного описания одних и тех же деяний в диспозиции нормы. Но причинение вреда здоровью охватывает такой преступный вред, который не подпадает под понятие и характеристики физического насилия. Это обусловлено тем, что причинение вреда здоровью может происходить не только путем непосредственно физического воздействия на организм, но и (что намного чаще встречается при совершении данного преступления) созданием обстановки, которая, воздействуя на организм, является причиной наступления расстройства здоровья потерпевшего (беспрерывные моления, длительные сухие посты, сопровождающиеся большими физическими нагрузками, и многое другое).
Кроме того, исследователи часто приводят примеры, когда вред причиняется не только физическому, но и психическому здоровью участников религиозных объединений. Это касается, прежде всего, так называемых «экстатических» религиозных исповеданий, т. е. тех, деятельность которых сопряжена с приведением молящихся в состояние возбуждения, экстаза. Периодическое совершение подобных деяний приводит к нарушениям психического здоровья человека, исступлению, развитию психических эпидемий [11]. Но совершаются данные посягательства не путем применения насилия.
Исходя из этого, корректировка диспозиций статей Уголовного кодекса, сводящаяся к исключению из перечня деяний, описывающих преступный характер способа совершения преступления, фразы «иное причинение вреда здоровью» как дублирующей категорию физическое насилие несостоятельна и проводиться не должна.
В противном случае произойдет декриминализация большой группы преступных деяний, так как физическое насилие подразумевает причинение вреда жизни и здоровью любой степени тяжести, но только путем непосредственного воздействия на организм. Причинение вреда здоровью как последствие совершенного преступления предусматривает аспекты, относящиеся к созданию обстановки, влекущей за собой болезненные изменения в организме и ведущие к возникновению психозов, неврозов, истощения (как нервного, так и физического) и так далее.
Оконченным преступление в таком случае следует считать, на наш взгляд, момент поставления лица в опасность причинения вреда его здоровью, т. е. подобный состав посягательства необходимо также считать формальным. Оценка возможности существующих обстоятельств повлечь неблагоприятные для организма последствия должна производиться путем проведения экспертизы.
Побуждение также является признаком, указывающим на преступный характер деятельности. Однако побуждение, по сравнению с принуждением или понуждением, предполагает инициирование возникновения желания совершения каких-либо действий (либо бездействия лица). При этом само лицо имеет определенный масштаб свободы, выбор модели поведения и степень психического воздействия на него путем понуждения или побуждения сопоставимы с характеристиками подстрекательства к совершению преступления.
Иные формы психического воздействия также сложно применять к содержанию психического насилия, однако продолжающиеся в научной литературе споры дают основания полагать, что данный вопрос будет сохранять свою актуальность в течение длительного
времени, вплоть до устранения причин актуальности законодателем.
1. На очередном Международном конгрессе по уголовному праву, проводимом на базе МГУ им. М.В. Ломоносова, проф. Н.А. Лопашенко, озвучив количество внесенных в действующий Уголовный кодекс РФ изменений (общее число - 502), предложила создать инициативную группу по переработке уголовного законодательства и оформлению новой редакции Уголовного кодекса РФ.
2. Гаухман Л. Д. Насилие как способ совершения преступления. - М. : Юрид. лит., 1974. -С. 74.
3. Там же. - С. 75.
4. При совершении насилия с внешней стороны деяние может выражаться только в форме действия (См.: Гаухман Л. Д. Указ. соч. - С. 74).
5. Примечательны в этом отношении составы, предусмотренные главой «Преступления против половой свободы и половой неприкосновенности», где последовательно в статьях указываются все потенциально возможные виды физического и психического насилия.
6. Такая угроза должна быть реальной (должны иметься основания опасаться её осуществления), действительной (существующей в объективной реальности, а не в воображении принуждаемого) и наличной (не должны отпасть основания для её выполнения).
7. См.: Пионтковский А. А. Учение о преступлении. - М. : Юрид. лит., 1961. - С. 172.
8. Васильев Л. Л. Экспериментальные исследования мысленного внушения. - Л. : ЛГУ, 1962. - С. 159.
9. Кара-Мурза С. Г. Манипулирование сознанием. - М. : Алгоритм, 2000. - С. 667-682.
10. Гаухман Л. Д. Указ. соч. - С. 76. Л. Д. Гаух-ман предпринимает попытку определить насилие не только через его признаки, но и перечисляя некоторые из способов применения насилия, что нарушает логическую последовательность определения. (См. также: Российское уголовное право. Особенная часть / под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. -М., 2008. - С. 291; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Особенная часть / под ред. В. М. Лебедева. - М., 2009. - С. 329; Научный комментарий к Уголовному кодексу РСФСР / под ред. М. И. Ковалева, Е. А. Фролова, М. А. Ефимова. -Свердловск, 1964. - С. 434; и др.).
11. См.: Портнов А. А., ШахновичМ. И. Психозы и религия. - Л. : Медицина, 1967. - С. 29.
