CC BY
25УДК 340.1
DOI: 10.17072/2619-0648-2022-2-76-92
СОДЕРЖАНИЕ ПОНЯТИЙ «КОММЕРЧЕСКИЙ», «КОММЕРЦИЯ», «КОММЕРСАНТ» И ИХ СООТНОШЕНИЕ СО СМЕЖНЫМИ ЮРИДИЧЕСКИМИ КОНСТРУКЦИЯМИ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ЦИВИЛИСТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЕ И НОРМАТИВНЫХ ПРАВОВЫХ ИСТОЧНИКАХ
С. Г. Воронцов
Кандидат юридических наук,
доцент кафедры предпринимательского права,
гражданского и арбитражного процесса
Пермский государственный
национальный исследовательский университет 614990, Россия, г. Пермь, ул. Букирева, 15
E-mail: medeo2006@mail.ru
Аннотация: в отечественной юридической литературе термины «коммерческийй», «коммерция» и «коммерсант» довольно часто используются в качестве характеристики хозяйственной, предпринимательской, торговой или иной экономической деятельности. При этом существующее понятийное многообразие, «раскрывающее» их содержательную часть, настолько велико, что вполне может служить примером хронической теоретической неопределенности. Имеющийся нормативный материал, к сожалению, также не со-
© Воронцов С. Г., 2022
держит необходимой информации для однозначных теоретических выводов. Как следствие, вопрос о содержательной части указанных понятий продолжает оставаться дискуссионным. С появлением феномена электронной коммерции, развивающейся в рамках мировых глобализационных процессов и цифровизации экономики постиндустриального общества, указанные теоретические проблемы выходят на новый уровень и требуют выработки единого представления об этих явлениях в силу их международного, транснационального характера. Настоящее исследование ставит своей целью внесение определенности в систему юридических представлений о коммерции, коммерческом и коммерсантах на базе отечественной правовой доктрины и предлагает авторский вариант понимания указанных категорий отечественного коммерческого и предпринимательского права.
Ключевые слова: основные категории коммерческого права; торговое право;
коммерческий; коммерция; коммерсант; теория российского предпринимательского права
THE CONTENT OF THE CONCEPTS OF "COMMERCIAL", "COMMERCE" AND "MERCHANT" AND THEIR RELATIONSHIP WITH RELATED LEGAL STRUCTURES IN THE DOMESTIC CIVIL DOCTRINE AND REGULATORY LEGAL ACTS
S. G. Vorontsov
Perm State University
15 Bukireva st., Perm, 614990, Russia
E-mail: medeo2006@mail.ru
Abstract: in the Russian legal literature, the terms "commercial", "commerce" and "merchant" are quite often used as characteristics of economic, entrepreneurial, commercial or other economic activity. At the same time, the content of these concepts is not clearly defined. Unfortunately, Russian laws also do not contain the necessary information for unambiguous theoretical conclusions. The relationship of these categories with related concepts and the order of their definition are still debatable. The emergence of the phenomenon of e-commerce takes this discussion to a new level and makes this area of scientific research very relevant. This work is aimed at defining and systematizing the main categories of Russian commercial law.
Keywords: the main categories of commercial law; commercial law; commercial; commerce; merchant; theory of Russian business law
В отличие от России в зарубежных нормативно-правовых источниках термины «коммерческий», «коммерция» и «коммерсант», как правило, являются опосредованными характеристиками торгового промысла. Этот подход реализован в законодательствах Германии, Италии, Франции, Швейцарии, Японии и ряда других стран. Термин «коммерческий» в этих странах означает чаще всего «торговый», а термины «коммерция» и «коммерсанты» -соответственно торговлю и торговцев.
Доктринальные источники, в том числе и отечественные, в основном дублируют указанные выше подходы и решают проблему соотношения коммерции, предпринимательства и торговли соответственно. То есть многообразно и неоднозначно. И это было бы, что называется, полбеды, если бы на этом уровне множественность теоретических несоответствий заканчивалась и не рассыпалась далее на пестрый калейдоскоп несовпадающих представлений о коммерции, предпринимательстве и торговле. Можно утверждать, что юридическое сообщество так и не выработало единой, непротиворечивой системы категорий коммерческого, торгового, предпринимательского права и проблемы их понятийной, терминологической неопределенности носят не только комплексный, но и хронический характер.
По большому счету можно было бы оставить это многообразие в покое, если бы обозначенная проблема не вышла на международный уровень и не заявила о себе в новом ключе, требуя скорейшего решения. Имеется в виду так называемая электронная коммерция.
О ней сейчас много пишут, и необходимость ее точного определения является одной из часто артикулируемых. Так, например, А. В. Лашина совершенно справедливо отмечает, что «отсутствие географических границ электронной коммерции предполагает ее международный характер, что можно продемонстрировать на конкретных примерах (такие интернет-площадки, как eBay, Amazon и AliExpress, не ограничены только локальной или региональной территорией, они осуществляют свою деятельность по всему миру). Поэтому одной из... актуальных задач в сфере правового регулирования электронной коммерции является создание стандартизированного определения этого явления»1.
К сожалению, попытки определения электронной коммерции, видимо, подвержены тому же «родовому заболеванию» понятийной неопределенности, и в современной отечественной юридической литературе об этом пишут: «Многие авторы пытались "расшифровать" данное понятие, поэтому
1 Лашина А. В. Электронная коммерция как объект правового регулирования // Юридическая наука: история и современность. 2019. № 3. С. 149.
на просторах Интернета и в научной литературе можно найти множество трактовок, рассматривающих те или иные стороны "электронной коммерции". Но, как и во множестве подобных случаев, к... консенсусу научные деятели прийти не могут»2.
Краткий обзор основных направлений теоретических дискуссий
по теме исследования
К первой группе теоретических разногласий можно отнести дискуссии по поводу содержательной части исследуемых понятий, их сущностных характеристик, при помощи которых можно было бы отличать их от смежных, сходных позиций. Обсуждение в рамках этого направления споров можно свести к поиску ответов на два общих вопроса: что такое коммерция, предпринимательство, торговля и как эти понятия соотносятся: они тождественны, вбирают друг друга или вообще не пересекаются?
На второй дискуссионной площадке в теории торгового (коммерческого) права пытаются ответить на вопрос, кто же является субъектом торгового (коммерческого) промысла. Одни утверждают, что торговец-коммерсант -это чистый посредник между производством и потреблением. Другие доказывают, что торговым (коммерческим) промыслом занимаются не только классические торговцы, но еще и производители, самостоятельно продающие изготовленную ими продукцию, а также переработчики чужих вещей, страховщики, грузоперевозчики и т.п.
Третий уровень теоретических несоответствий касается предметов коммерческой деятельности. Одни считают, что это только «товар» - осязаемые, реальные предметы материального мира, которые имеют потребительские свойства и которые, грубо говоря, можно хранить на складе. Другие авторы полагают, что предметами торговых (коммерческих) операций могут служить также работы и услуги. Кто-то добавляет к этому списку еще и нематериальные активы. На склад их, как известно, уже не отнесешь, и классические бухгалтерские проводки для отражения обычных торговых операций в этой ситуации не годятся.
Теоретические столкновения вокруг торгового (коммерческого) права в четвертом, условно говоря, слое уводят нас к рассуждениям о том, какими договорами опосредуются торговые (коммерческие) операции. Отдельные сторонники теории «коммерция есть торговля» естественно считают, что это только договор купли-продажи. Другие склонны расширять список за счет
2 Быданова А. А., Макарова А. Р., Смирнова Ж. В. Электронная коммерция как вид предпринимательской деятельности // Инновационная экономика: перспективы развития и совершенствования. 2019. № 6. С. 79.
близких и не очень юридических конструкций (договоры поставки, мены, контрактации, комиссии, агентирования и т.д.).
Надо сказать, что противоречивое состояние юридических представлений о предпринимательстве, торговле и коммерции - «заслуга» отнюдь не современного правоведения. Справедливости ради отметим, что и в эпоху классической римской юриспруденции, воспринимаемой во многих, в том числе и современных, правопорядках как эталон, споры по близкой тематике тоже велись. Указание на одну из таких дискуссий, к примеру, мы можем найти в знаменитых Институциях Гая, где он приводит мнения различных юридических школ по проблеме соотношения договоров мены и купли-продажи3. Действительно ли мена - это древнейшая форма купли-продажи? Является ли предметом продажи раб, отданный в уплату за поместье? Опосредует ли договор мены торговую операцию? И так далее.
Кроме всего вышеперечисленного, «классикой» российской цивилистики можно считать проблему соотношения торгового, коммерческого, предпринимательского, хозяйственного и гражданского права. Теория дуализма гражданского права и реальная возможность по-разному выстраивать национальные правовые системы фактически навсегда лишили мировое юридическое сообщество шанса найти единый знаменатель в этих вопросах.
В современной России эти проблемы осложнены, с одной стороны, постсоветской реинкарнацией теории правового дуализма, с другой - непризнанием ее проявлений в цивилистике. Естественно, это формирует и соответствующую повестку дня. Вот только некоторые из вопросов этой повестки. Есть ли у предпринимательского, коммерческого, торгового права собственный предмет? Какова отраслевая природа и принадлежность предпринимательского, коммерческого и торгового права? Это самостоятельные или комплексные отрасли? Наконец, нужен ли России отдельный предпринимательский, коммерческий или торговый кодекс?
Надо сказать, что споры последней категории несколько утихли после того, как в статье 2 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) появилось категорическое положение о том, что предпринимательские отношения являются предметом гражданского права. Но хотя градус этих дискуссий стал ниже, на нет они так и не сошли.
Все вышеизложенное актуализирует научные изыскания по избранной теме и заставляет еще раз вернуться к проблеме определения понятий «коммерческий», «коммерция», «коммерсант» и пристально изучить проблему соотношения их содержания со смежными значениями.
3 Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. М.: Зерцало, 1997.
Несколько слов об этимологии термина «коммерция»
Слово «коммерция» латинского происхождения. Для лучшего понимания не будет лишним разложить его на две составляющие: com (синоним -cum, архаичная форма - quim) и merx. Первое слово можно перевести как «с участием» или «при посредстве»4, второе - как «товар». В русском языке можно обнаружить массу однокоренных слов: Меркурий, меркантильный, меркаторский и т.д. Не удивительно, что бога торговли в Древнем Риме звали именно Меркурий, а не как-то иначе. Таким образом, commercium в переводе с латыни это «торговля».
Как следствие, везде, где так или иначе присутствует латынь, обозначение торговых операций осуществляется при помощи слов, весьма напоминающих латинскую производную: commercial (англ.), kommerziell (нем.), jndQCÔQO^jç^o [k'omertsiuH] (груз.), комерцтний (укр.), коммерциялыц (казах.), kommersiell (швед.), komerciala (латыш.) и т.д. В списке пользователей подобной лексики находятся и страны, в которых латиница является основой письменной речи, и страны, которые занимаются рецепцией римского права, и те страны, которые просто заимствуют и активно употребляют иностранные слова и выражения. Закономерности в этом выборе и предпочтениях нет.
Представления отечественной дореволюционной цивилистической доктрины о «коммерческом», «коммерции» и «коммерсантах»
В русской дореволюционной традиции термины, вынесенные в заглавие статьи, практически не использовались. Употреблялись синонимы, и чаще всего, наряду с термином «торговый», эксплуатировался еще один аналог - «купеческий». «Купец», «купчиха», «торговец», «торговка» - вот те слова, которыми обозначались основные субъекты торгового или коммерческого промысла.
Относительно исследуемых понятий необходимо отметить, что в дореволюционной России они воспринимались как иностранные заимствования и использовались неохотно. Об этом пишет, к примеру, Г. Ф. Шершеневич в «Курсе торгового права»: «Не желая пользоваться иностранными словами: негоциант, коммерсант, не получившими прав гражданства у нас, мы предпочитаем воспользоваться выражением "купец"»5.
Интересно, что подобное отношение к этим терминам, «не получившим прав гражданства», сохранилось в общих чертах и в советское время. По
4 См., например, БартошекМ. Римское право. Понятия, термины, определения / пер. с чешск. М.: Юрид. лит., 1989.
5 Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права: в 4 т. Т. 1: Введение. Торговые деятели. М.: Юрайт, 2017. С. 127.
крайней мере, и «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» (86 томов), и впоследствии «Большая советская энциклопедия» (65 томов) вообще не уделили этим понятиям какого-либо внимания.
Кроме фрагментарного использования в обороте иностранных заимствований типа «негоциант» (крупный оптовый торговец или купец), «коммивояжер» («странствующий агент по торговым делам», как его определяет словарь Брокгауза и Ефрона), дореволюционная торговля оперировала и сугубо отечественными «изобретениями». Среди наиболее известных - «коробейник». Менее распространенной разновидностью коробейников были «офени» - мелкие торговцы вразнос. Так именовались преимущественно коробейники Владимирской губернии6. (Кстати, считается, что именно офени изобрели «феню» - особый язык, непонятный для окружающих. Некоторые исследователи полагают, что эта изначальная торговая «феня» была доработана при помощи иврита и идиш в Одессе и впоследствии трансформировалась в язык криминального мира с тем же названием.) И практически совсем не известны современникам вышедшие из употребления «ходебщики», «кан-тюжники», «разносчики с извозом», «щепетильники».
Но вернемся к торговле (коммерции) и цивилистике.
Дореволюционные доктринальные представления отечественных правоведов подтверждают тезис о многозначности исследуемых понятий. Для иллюстрации различий существовавших теоретических подходов обратимся к сочинениям П. П. Цитовича и Г. Ф. Шершеневича, которые считаются не только классиками отечественной дореволюционной цивилистики, но и основоположниками российского торгового права. Несмотря, однако, на общий статус основоположников, взглядов на этот предмет они придерживались разных.
Так, Г. Ф. Шершеневич отмечал, что «с экономической точки зрения купец является посредником между производителем и потребителем» и продажа производителем товара напрямую потребителю не относится к сфере торгового оборота, или торговле. Основным субъектом торговой деятельности он считал купцов, именуя их «самостоятельными торговыми деятелями». Также он выделял «вспомогательных торговых деятелей», к которым относил и приказчиков, и торговых служащих, и торговых учеников. Среди коллективных образований им назывались торговые товарищества (артельные, полные, акционерные и товарищества на вере). Кроме того, Шершеневич выде-
6 См. об этом подробнее, напр.: Тихомиров К. Офени Владимирской губернии // Владимирский сборник: материалы для статистики, этнографии, истории и археологии Владимирской губернии. М.: в Унив. тип., 1857.
лял среди торговых субъектов вспомогательные структуры - «внетоварище-ские соединения» (синдикаты и соединения для единичных операций) и тор-
7
говых посредников - торговых маклеров и торговых агентов .
В противовес Шершеневичу П. П. Цитович, нередко именуемый в юридической литературе не только «основателем», но и «отцом российского торгового права», представлял состав субъектов торговой (коммерческой) деятельности значительно шире. Его список включал не только торговцев - посредников между производителями и потребителями товаров, но и самих производителей, а также переработчиков чужих товаров, предпринимателей и др.
К примеру, рассматривая торговлю как элемент общегражданской правоспособности, Цитович выделял:
- торговлю «товарную» (торговля обычным товаром) и «банкирскую» (торговля особым товаром - монетами, ценными бумагами). Эти виды торговли осуществляют, по его мнению, купцы, или торговцы, банкиры, банки;
- «товарную торговлю с изменением товара и его состава». Субъектами этих торговых отношений он называл фабрикантов, заводчиков и, с некоторыми ограничениями, ремесленников8. К этому же разряду относил Цитович и предпринимателей, указывая, что последние, в отличие от переработчиков чужого товара, «спекулируют на чужом труде».
Необходимо, кроме того, отметить, что сферу торговли П. П. Цитович понимал довольно широко: видимо прекрасно представляя себе сам процесс осуществления этого вида экономической деятельности, он относил к особому роду торговли еще и все то, что так ли иначе способствует совершению торговых операций: перевозку (транспорт) и экспедицию; организацию торговых площадок, способствующих осуществлению торговых операций (деятельность рынков, ярмарок и бирж); страхование имущества и лиц9. Все это, по Цитовичу, отдельные виды торговли, или коммерции.
Таким образом, мы видим, что взгляды «отца российского торгового права» намного шире представлений Г. Ф. Шершеневича в этом вопросе. Более того, понимание сути торговых процессов и специфики этого рода человеческой деятельности у П. П. Цитовича во многом превосходит представления отдельных, в том числе и современных, авторов, исследующих сходную тематику. Особое внимание стоит обратить на представления Цитовича о предпринимательстве, которые хотя и расходятся с современным российским
7 Шершеневич Г. Ф. Указ. соч.
8 Фактически то, что описывает в этом разделе П. П. Цитович, соответствует современным «толлинговым операциям», и эта деятельность тяготеет более к производству, предпринимательству, посредничеству, нежели к торговле.
9 Цитович П. П. Труды по торговому и вексельному праву: в 2 т. Т. 1: Учебник торгового права. К вопросу о слиянии торгового права с гражданским. М.: Статут, 2005.
легальным определением этого понятия, но, по сути, совершенно верно улавливают характерные особенности этого рода деятельности10.
К слову сказать, традиционные представления отечественного правоведения о том, что предметом юридических исследований выступают нормы права или законодательство (в широком смысле), а объектом - общественные отношения, время от времени заставляют исследователей-юристов предпринимать попытки погружения в непрофильные специальности. Следуя, видимо, именно этому алгоритму, «отец русского гражданского права» Д. И. Мейер в свое время написал «Очерки одесского торгового быта»11.
К сожалению, не все попытки погружения юристов в чужие специальности можно признать удачными. Нечасто «путешественникам» удается преодолеть границы обыденных, дилетантских представлений о непрофильных предметах. Однако предпринимать и приветствовать такие экскурсы необходимо, поскольку именно они позволяют узким специалистам не отрываться от реальности и не превращать юриспруденцию в сухую, безжизненную схоластику. Тем более что в случае с П. П. Цитовичем мы сталкиваемся с ярким примером того, как исследование неюридических явлений в итоге приводит к результатам, вызывающим уважение даже у самой взыскательной публики.
Эволюция общих представлений о «коммерческом», «коммерции» и «коммерсантах» в советское время
После Великой Октябрьской социалистической революции 1917 г. слова «купец», «купчиха», «купеческий» постепенно выходят из общего и специального, в том числе юридического, употребления вслед за ликвидацией «эксплуататорских классов», к которым были отнесены и представители купеческого сословия.
В советский период в использовании остается только слово «торговый», а термин «коммерческий» так и «не получает прав гражданства» вплоть до развала Советского Союза и, более того, постепенно начинает наполняться негативным идеологическим содержанием. Позднее причина такого отношения или, правильнее сказать, неприятия получила свое четкое идеологическое обоснование, и в словарях сталинского, а также и более поздних периодов можно прочесть, что коммерция, как «голая погоня за при-
10 См.: Воронцов С. Г. Легальные признаки предпринимательской деятельности: проблемы терминологической определенности // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2016. № 34.
11 См. об этом, напр.: Белов В. А. Заслуги Дмитрия Ивановича Мейера в научной разработке русского торгового права // Ученые записки Казанского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2019. Т. 161, № 4.
былью», является «буржуазным извращением социалистического хозяйственного расчета».
Отказ от «коммерции» и однокоренных слов происходит не сразу. Какое-то время они еще остаются в общем употреблении, а из фрагментарного юридического оборота не исчезают совсем. К примеру, «Краткий коммерческий словарь»12, выпущенный в Советской России в 1924 г. под редакцией М. Фейгельсона, как мы видим, использует в названии одно из исследуемых понятий, но в самом тексте уже везде употребляются только синонимичные образования типа «торгово-производственной деятельности». Понятия «коммерсант», «коммерческий», «коммерция», которые по логике в первую очередь должны были быть объяснены в издании, названном коммерческим словарем, здесь отсутствуют, не объясняются и не комментируются. В нормативных правовых актах термин «коммерческий» начинает противопоставляться словам «государственный», «хозяйственный», «плановый». Как, например, государственные (низкие, фиксированные) цены и цены коммерческие (высокие, негосударственные, внеплановые, нефиксированные). Подтверждением сказанного может служить Постановление Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 2 октября 1932 г. № 1522 «О коммерческой торговле совхозов мясом и маслом»13.
Рассуждения по поводу противопоставления хозяйственного и коммерческого расчета со ссылками на многочисленные нормативные акты того времени можно найти, в частности, в работах А. В. Венедиктова. Так, в одном из своих сочинений, впоследствии ставшем классикой отечественной цивилистики, он пишет: «С точки зрения ГК коммерческий расчет представляет собой лишь простую разновидность хозяйственного расчета. Поэтому различие между коммерческим и хозяйственным расчетом проявляется главным образом в общем направлении эксплуатационной политики предприятия. Предприятия, действующие на началах хозяйственного расчета, при калькуляции цен на свою продукцию или услуги могут ограничиваться простой "самоокупаемостью" производства (коммунальные тресты); предприятия, действующие на началах коммерческого расчета, должны включать в свою калькуляцию тот или иной процент прибыли (промышленные тресты). Это различие имеет, однако, лишь общий и принципиальный характер: предприятие, находящееся на хозяйственном расчете, также может иметь прибыль, равно как и предприятие, переведенное на коммерческий расчет, может - правда, лишь в
12 Краткий коммерческий словарь. М.: ВХУТЕМАС, 1924.
13 Указанный нормативный правовой акт «проработал» вплоть до 2020 г. и был признан недействующим Постановлением Правительства РФ от 3 февр. 2020 г. № 80 «О признании не действующими на территории Российской Федерации актов СССР и их отдельных положений».
виде исключения (напр., в целях расширения рынка, в целях снабжения беднейшего крестьянства с.-х. орудиями и т.п.) - калькулировать свои цены без включения какого-либо процента прибыли»14.
Говоря об общеупотребительном значении терминов, можно добавить, что в словарях советского периода термин «коммерческий» мог использоваться в двух значениях - широком и узком. К примеру, советский «Словарь иностранных слов» 1979 г., переживший к 1987 г. четырнадцать (!) переизданий, указывал на то, что коммерсант есть «лицо, занимающееся частной торговлей, коммерцией», а коммерция «в более широком смысле - деятельность в капиталистическом обществе, направленная на извлечение прибыли».
Получается, что коммерция в узком смысле - это не любая форма торгового оборота, а только частная, негосударственная. То есть та, которой в советском государстве не было или, точнее, от которой все время пытались отказаться, но, при всех усилиях, так и не смогли. Ряд исследователей, к примеру, отмечают, что до войны только 59,4 % товарооборота обеспечивали государственные магазины, остальную выручку давали кооперативы (21,6 %) и колхозные рынки (19 %)15. Впоследствии Н. С. Хрущев продолжил политику выдавливания частника из жизни СССР. Сокращалась база свободной торговли: запрещались приусадебные и подсобные хозяйства, производился принудительный выкуп домашнего скота, артели и кооперативы становились государственными, магазины потребкооперации встраивались в систему госторговли и т.д. В широком понимании коммерция представлялась, как, собственно, и сейчас, деятельностью, направленной на извлечение прибыли, но только не на территории СССР, а в капиталистических странах. Это принципиальные, сущностные характеристики коммерции при социализме.
Как мы видим, оба варианта в советском обществе воспринимались атрибутами сугубо капиталистического способа хозяйствования и наполнялись негативным идеологическим содержанием. Разнообразный советский торговый люд (продавцы, кассиры, товароведы, директора магазинов и т.д.), а также многочисленные торговые организации (магазины, гастрономы, ЦУМы (центральные универсальные магазины), ГУМы (государственные универсальные магазины), базы, ОРСы (отделы рабочего снабжения) и т.п.) коммерсантами или коммерческими организациями не назывались. В названиях учебных заведений, готовивших специалистов соответствующих специальностей, эти термины тоже не были востребованы. Чаще всего употреблялось
14 Венедиктов А. В. Избранные труды по гражданскому праву: в 2 т. М.: Статут, 2004. Т. 1. С. 224-225.
15 Усачев М. Торговля на службе социализма: вендинг по-советски // Технологии в ритейле -2021. URL: https://retailer.ru/torgovlja-na-sluzhbe-socializma-vending-po-sovetski/.
слово «торговый» (торговый техникум, торговое училище). Использовались и другие, более широкие понятия, например «народное хозяйство» (институт народного хозяйства).
Можно сказать, что по общему правилу термины «коммерсант», «коммерция» и «коммерческий» предназначались исключительно для «внешнего» или «пограничного» потребления. Например, в Центральном научно-исследовательском институте морского флота в советское время существовал сектор коммерческих условий перевозок и морского права. Никакого негативного идеологического содержания в названия подобных структур никто, естественно, не вкладывал.
Однако, повторимся, в общеупотребительном значении «коммерция» и другие однокоренные термины рассматривались как отражающие чуждые советскому строю, эксплуататорские и сугубо капиталистические явления. Поэтому знаменитое «В СССР секса нет» - фразу первых советско-американских телемостов - можно было смело употребить и в отношении этих явлений. В СССР коммерсантов, коммерции и ничего коммерческого не было или, точнее, не должно было быть.
Но торговля, как один из основных механизмов социального перераспределения, естественно, была. И негосударственная торговля тоже. Именно этот вид торговли можно рассмотреть в качестве некоего подобия или форм коммерции того времени.
Негосударственную торговлю в Советском Союзе от коммерции отличали по меньше мере две особенности. Разрешалась она не повсеместно, а в строго отведенных для этого местах: на ярмарках, базарах, колхозно-кооперативных рынках и т.д. И заниматься ею можно было только при условии, что эта деятельность не создавала экономической базы для эксплуатации человека человеком, то есть не являлась способом извлечения нетрудовых доходов. Единственным законным источником богатства советского человека признавался труд. Этот принцип содержался во всех советских конституциях. Поэтому в СССР частной собственности, а тем более частной собственности на средства производства, как чуждого и конкурирующего с трудом источника обогащения, не было. Нетрудовые виды доходов выводились за рамки правового поля, и подобного рода деятельность подвергалась всяческому остракизму. Составы уголовных кодексов советского периода (спекуляция, тунеядство, частнопредпринимательская деятельность и т.п.) хорошо иллюстрируют реализацию этого подхода на уровне отраслевых нормативных регламентаций.
Наряду с допустимыми формами колхозно-кооперативной торговли разрешалась продажа личных вещей, излишков личных, подсобных хозяйств, изделий кустарного, ремесленного промысла, то есть всего того, что было создано в результате собственного, личного труда, труда членов семьи или приобретено ранее на трудовые доходы. Диалоги персонажей Папанова и Миронова в легендарном советском фильме «Берегись автомобиля» прекрасно иллюстрируют разницу между допустимыми и недопустимыми видами торгового обогащения в советский период. «Я торгую клубнику, выращенную своими собственными руками!» - говорит герой Анатолия Папанова. Это допустимая форма торговли. А продажа вещей по завышенным, негосударственным ценам из-под прилавка, то есть то, чем занимался персонаж Андрея Миронова, - жульничество, спекуляция и состав уголовного преступления.
Таким образом, экономическое отличие торговли от коммерции в советский период сводилось к тому, что коммерция обозначалась как вид нетрудового заработка, вариант неэквивалентного обмена, деятельность, нарушающая принципы социалистического хозяйствования. Государственная же торговля была элементом планового социалистического хозяйства, способом справедливого, планового перераспределения. Допустимые формы индивидуальной, негосударственной или колхозно-кооперативной торговли разрешались, но не с целью извлечения прибыли, а для «повышения благосостояния советского народа» за счет частичной компенсации затрат общественного производства из дополнительных источников и стимулирования сверхпланового, производительного труда. Считалось, что основной принцип социалистической экономики «от каждого по его способностям, каждому - по его труду» при этом не нарушался, поскольку прибыль как вид нетрудового дохода и единственное целеполагание коммерсанта в данном случае отсутствовала. Поэтому коммерческая деятельность и рассматривалась как чуждое, буржуазное явление, а термины «коммерческий», «коммерсант», «коммерция» для обозначения торговых операций или субъектов этих отношений в официальных советских и юридических документах не использовались.
Конечно, в быту советских граждан, в их обыденной речи эти слова употреблялись, особенно в населенных пунктах с богатой практикой внешнеэкономической деятельности - проще говоря, в портовых, столичных городах и приграничных районах. Там коммерсанты и коммерция как таковые никуда не исчезали. Ровно как пелось в известной песне: «И сбрил он бороду, усы, и стал он франтом. Теперь он числится одесским коммерсантом». Не пермским (Пермь в советское время была закрытым для иностранцев городом), а именно одесским. Там подобного рода деятельность была возможна, хотя, как и везде на советской территории, признавалась незаконной. Но запрет в этих условиях
преодолевался проще, без мучительных угрызений совести и непримиримого осуждения со стороны. Именно поэтому среди выдающихся предпринимателей, коммерсантов современной России мы с легкостью обнаруживаем лиц,
начинавших свою карьеру с нарушения советских законов, например со спеку-
16
ляции .
Для большинства советских граждан коммерсант являлся элементом, чуждым социалистическому строю, и отношение к нему было соответствующее - пренебрежительное, осуждающее, с недвусмысленным негативным оттенком. Это был закономерный результат, сформированный идеологическими установками нетерпимости ко всему частному и нетрудовому.
Из-за того что советскую торговлю от буржуазной коммерции отличить было довольно сложно, а простым гражданам, незнакомым с политэкономией социализма, и вовсе почти невозможно, негативное отношение, особенно на фоне громких уголовных дел, фигурантами которых выступали работники торговли, со временем распространилось не только на буржуазных коммерсантов, как представителей эксплуататорских классов идеологического противника, но и на всю торговлю, в том числе советскую. Максимального накала это неприятие достигло при Ю. В. Андропове (имеются в виду уголовные дела в отношении директора Елисеевского гастронома, задержания и аресты сотрудников «Мосторга», сети магазинов «Океан», последующие процессы в регионах). И появившиеся позднее жаргонизмы типа «торгаш», а в 1990-х - «коммерс», «барыга» стали отражением именно этого негативного отношения.
Коммерция и другие однокоренные слова в нормативных правовых актах России 1990-х
Следующим этапом трансформации отечественных представлений о коммерческом, коммерции и коммерсантах явились так называемые «девяностые». В этот период начинается процесс легализации коммерции и предпринимаются первые попытки использования соответствующей терминологии в источниках правового регулирования нового для СССР и РСФСР вида общественных отношений.
В частности, появляется Указ Президента РСФСР от 25 ноября 1991 г. № 232 «О коммерциализации деятельности предприятий торговли в РСФСР». Если исходить из основного общеупотребительного значения понятия коммерции (коммерция - торговля), то название принятого документа с точки зрения его содержания представляется странным, если не сказать нелепым: «оторговливание деятельности предприятий торговли». То есть сделаем
16 См., напр.: URL: https://www.youtube.com/watch?v=Yyl_sLVoo_I.
предприятия торговли еще более торговыми. Что-то по типу «Товарищи цыгане, побольше цыганщины».
Ясно, что термин «коммерциализация» был употреблен в другом значении. Буквальный перевод с латыни здесь невозможен, поскольку порождает понятийную абракадабру. Иной способ - толковать термин, исходя из смысла текста документа, - тоже не дает искомой информации. Речь в указе идет о реорганизации предприятий и организаций торговли и общественного питания, все структурные подразделения которых - магазины, столовые, кафе, рестораны и т.д. - должны обособиться и после обособления получить статус юридических лиц, то есть самостоятельных субъектов права.
Кауза (основание, правовая цель) этого указа - «создание условий для развития конкуренции» - связывает анализируемый акт с приватизационным правовым массивом и позволяет говорить о двух значениях термина «коммерциализация», которые в конечном итоге, видимо, и имел в виду подписавший его президент Б. Н. Ельцин. Первое значение - это разгосударствление, создание собственности, частной торговли путем приватизации. Второе значение низводит созданные в результате выхода указа субъекты до состояния объектов, имеющих рыночную стоимость и подлежащих продаже. Фактически «коммерциализация» в президентском указе употреблена в значении «разгосударствление» и «предпродажная подготовка». То есть «коммерческий» в этом контексте означает «негосударственный, частный, обладающий рыночной стоимостью». Своеобразное IPO17 для советских предприятий и организаций торговли.
Пожалуй, именно с этого указа начинается активное использование ранее чуждых терминов «коммерческий», «коммерсант», «коммерция» и в обычной речи, и в официальных источниках, в том числе и в нормативных правовых актах. Правда, до 1994 г., то есть до момента принятия части первой ГК РФ, содержание этих терминов было смутным и малопонятным.
Чаще всего в начале 1990-х гг. слово «коммерческий» в обыденном сознании приобретало качество антонима слова «государственный». Повсеместно стали использоваться словосочетания «коммерческий магазин», «коммерческий киоск», «коммерческие цены», «коммерческий банк» и т.п., в которых слово «коммерческий» употреблялось скорее в значении «негосударственный», «свободный», «частный», а не «торговый». В противном случае содержание термина-новодела представляло бы полную нелепицу. Например, словосочетание «коммерческий магазин». Если магазин - это предприятие торговли, то коммаг, как их часто именовали в то время, это «предприятие торговой торговли».
17 IPO (Initial Public Offering) - первичное публичное размещение акций.
С 1994 г. слово «коммерческий» приобретает легальное содержание, получившее постоянную прописку в тексте основного кодифицированного источника гражданского права Российской Федерации. С тех пор и по настоящее время статья 50 ГК РФ гласит, что «коммерческими являются организации, имеющие целью своей деятельности извлечение прибыли».
Таким образом, с позиции российского законодательства коммерция есть любая деятельность, направленная на извлечение прибыли. Такое представление о коммерческой деятельности требует некоторых пояснений.
Во-первых, речь идет не о любых видах деятельности, а только о тех, которые признаются легальными, законными, совершаемыми в рамках правового поля. Воровство, грабеж, разбой и другие подобные варианты извлечения прибыли под определение разрешенных коммерческих операций, естественно, не подпадают.
Во-вторых, российский законодатель не ограничил коммерческую деятельность указанием на конкретный способ извлечения прибыли. Это принципиально отличает коммерческую деятельность от предпринимательской. Согласно статье 2 ГК РФ предприниматель получает прибыль, осуществляя реализационные операции: используя имущество, продавая товары, производя работы, оказывая услуги. Коммерсанту доступны и внереализационные доходы. По правде говоря, не запрещены они и предпринимателям, но в качестве сущностной характеристики они для них не выступают.
Что касается соотношения понятий «коммерция» и «торговля», которые многие авторы российских учебников по коммерческому праву традиционно рассматривают как тождественные, необходимо сказать, что для такого вывода в России отсутствует необходимая легальная основа. К примеру, Федеральный закон от 28 декабря 2009 г. № 381-ФЗ «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации» (ред. от 16.02.2022) определяет торговую деятельность или торговлю как «вид предпринимательской деятельности, связанный с приобретением и продажей товаров».
Таким образом, из трех категорий «торговля», «предпринимательство» и «коммерция» именно последняя является самым широким, по сравнению с остальными, понятием.
Библиографический список
Бартошек М. Римское право. Понятия, термины, определения / пер. с чешск. М.: Юрид. лит., 1989.
Белов В. А. Заслуги Дмитрия Ивановича Мейера в научной разработке русского торгового права // Ученые записки Казанского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2019. Т. 161, № 4. С. 44-58.
Быданова А. А., Макарова А. Р., Смирнова Ж. В. Электронная коммерция как вид предпринимательской деятельности // Инновационная экономика: перспективы развития и совершенствования. 2019. № 6. С. 78-84.
Венедиктов А. В. Избранные труды по гражданскому праву: в 2 т. Т. 1. М.: Статут, 2004.
Воронцов С. Г. Легальные признаки предпринимательской деятельности: проблемы терминологической определенности // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2016. № 34. С. 402-412.
Краткий коммерческий словарь. М.: ВХУТЕМАС, 1924.
Лашина А. В. Электронная коммерция как объект правового регулирования // Юридическая наука: история и современность. 2019. № 3. С. 148-152.
Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Гая. Диге-сты Юстиниана. М.: Зерцало, 1997.
Словарь иностранных слов / [науч. ред. А. Г. Спиркин и др.]. 14-е изд. М.: Рус. яз., 1987.
Тихомиров К. Офени Владимирской губернии // Владимирский сборник: материалы для статистики, этнографии, истории и археологии Владимирской губернии. М.: в Унив. тип., 1857. С. 22-27.
Усачев М. Торговля на службе социализма: вендинг по-советски // Технологии в ритейле - 2021. URL: https://retailer.ru/torgovlja-na-sluzhbe-socializ-ma-vending-po-sovetski/.
Цитович П. П. Труды по торговому и вексельному праву: в 2 т. Т. 1: Учебник торгового права. К вопросу о слиянии торгового права с гражданским. М.: Статут, 2005.
Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права: в 4 т. Т. 1: Введение. Торговые деятели. М.: Юрайт, 2017.
Информация для цитирования
Воронцов С. Г. Содержание понятий «коммерческий», «коммерция», «коммерсант» и их соотношение со смежными юридическими конструкциями в отечественной цивилистической доктрине и нормативных правовых источниках // Ex jure. 2022. № 2. С. 7692. DOI: 10.17072/2619-0648-2022-2-76-92.
Vorontsov S. G. The Content of the Concepts of "Commercial", "Commerce" and "Merchant" and Their Relationship with Related Legal Structures in the Domestic Civil Doctrine and Regulatory Legal Acts. Ex jure. 2022. № 2. Pp. 76-92. DOI: 10.17072/2619-0648-2022-276-92.
V и
S3
W
