CC BY
49DOI 10.24411/2076-1503-2020-10915 СТЕПАНОВ Антон Александрович,
студент магистерской программы «Право информационных технологий и интеллектуальной собственности» факультета права Национального исследовательского университета
«Высшая школа экономики», e-mail: stepanov.ton@gmail.com
СОДЕРЖАНИЕ ПЕРСОНАЛЬНЫХ ДАННЫХ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИИ И ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА
Аннотация. Представленное исследование посвящено сравнению практики толкования содержания персональных данных в России и Европейском союзе. Цель данной работы сводится к оценке соотношения российского и европейского понимания содержания персональных данных в контексте намечающейся корректировке российского законодательства в рамках реализации национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации». Методология исследования построена на комбинировании формально-логического, формально-юридического и сравнительно-правового методов. Сделан вывод о текущем низком влиянии европейского законодательства на развитие понимания содержания персональных данных в России, а также об отсутствия единообразной судебной практики в России по данному вопросу, что создает риски нарушения конституционных прав граждан на личную тайну в условиях надвигающегося изменения законодательства в области персональных данных.
Ключевые слова: цифровая экономика, персональные данные, судебная практика, личная тайна, Европейский Союз, конституционные права.
STEPANOV Anton Aleksandrovich,
Student of Master's Programme "Intellectual Property and IT Law" Faculty of Law, National Research university "Higher School of Economics"
CONTENT OF THE PERSONAL DATA UNDER THE RUSSIAN AND EUROPEAN UNION REGULATION
Annotation. This study compares the practice of interpreting the content of personal data in Russia and the European Union. The purpose of this work is to assess the correlation between the Russian and European understanding of the content of personal data in the context of the planned adjustment of Russian legislation within the national program "Digital economy of the Russian Federation". The research methodology is based on a combination of formal-logical, formal-legal and comparative-legal methods. It is concluded that the current impact of European legislation on the development of understanding of the content of personal data in Russia is low. In addition, it is concluded that the lack of uniform judicial practice in Russia on this issue creates risks of violation of the constitutional rights of citizens to privacy in the context of impending changes in legislation in the field of personal data.
Key words: digital economy, personal data, judicial practice, privacy, European Union, constitutional rights.
Введение.
Персональные данные являются одной из важнейших правовых категорий, позволяющих обеспечивать защиту прав человека в условиях развития современного информационного общества. Основу для формирования так называемого «информационного права» [17], и, соответственно, такой составной части информационного права,
как институт защиты персональных данных [4] заложили международные нормативные акты и договоры. В частности, Всеобщая декларация прав человека [3], а также Международный пакт о гражданских и политических правах [6], которые устанавливают, что никто не может подвергаться вмешательству в личную и семейную жизнь. Подобный подход находит свое отражение и в
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2020
Конституции России, в статье 23 которой установлено, что каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.
Важным международным актом применительно именно к персональным данным является Конвенция о защите частных лиц в отношении автоматизированной обработки данных личного характера [5] (далее - Конвенция), к которой Россия присоединилась в 2001 году, а ратифицировала в сентябре 2013 года. Законодательство же России о персональных данных появилось в июле 2006 года [18].
Вместе с тем, небезосновательно можно предположить, что развитие российского законодательства в сфере персональных данных носит догоняющий характер в сравнении с Европой. Поскольку к тому моменту, как в 2006 году в России появилась соответствующая нормативная база, в Европе уже более 10 лет действовала Директива о защите данных (Data Protection Directive, далее - DPD) [19].
Данная директива затем в 2016 году была заменена Общим регламентом по защите данных (General Data Protection Regulation, далее - GDPR) [22] и, таким образом, в некотором смысле является европейским законодательством в области защиты персональных данных второго поколения. В России, в свою очередь, ввиду необходимости адаптации нормативной базы под экономические цели развития цифровой экономики [11], намечается внесение изменений в законодательство в области персональных данных. Таким образом, сравнение действующих подходов к содержанию персональных данных в России и Европейском союзе может быть полезно для целей определения возможной будущей траектории развития Российского законодательства. Тем не менее, стоить помнить, что компаративист не должен предпочитать сходства различиям [the comparatist should not favour similarity over difference] [21], поэтому несмотря на кажущуюся возможную близость корней российского и европейского законодательства в области персональных данных, автор отдает себе отчет, в том, что последующее развитие подходов к определению содержания персональных данных могло пойти по очень разным траекториям.
Стоит оговориться, что в данной работе будут рассматриваться только общеевропейские подходы, отраженные в общеевропейском регулировании и общеевропейских судебных решениях, без углубления в национальные подходы судов стран-членов Европейского союза. Такой подход представляется обоснованным, поскольку сам по себе GDPR был разработан и принят с целью унификации европейского законодательства по этому вопросу и в настоящее время отступления от него
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2020
на национальном уровне не предусматриваются, что позволяет говорить о существовании общеевропейского подхода в вопросе определения содержания персональных данных.
Основная часть.
Европейский подход. Для того, чтобы определить тенденции развития европейского подхода, представляется необходимым, прежде всего проследить траекторию эволюции легальных определений персональных данных.
Первым из таких определений можно назвать то, которое содержится в уже упоминавшейся Конвенции, а именно «персональные данные» - означают любую информации об определенном или поддающимся определению физическом лице (субъекте данных)» [5]. Данное определение можно охарактеризовать как довольно широкое.
В дальнейшем, определение, отраженное в тексте Конвенции, легло в основу подхода, предложенного авторами DPD. Частью А статьи 2 директивы под персональными данными предлагалось понимать «любую информацию относящуюся к определенному или определяемому физическому лицу «субъекту данных»; определяемое физическое лицо - это такое лицо, которое может быть определено прямо или косвенно [indirectly], в частности путем отсылки к идентификационному номеру или одному или нескольким конкретных факторов, относящихся к физической, физиологической, ментальной, экономической, культурной или социальной идентичности» [19]. В сравнении с определением, предложенным в Конвенции, данное определение является более детализированным и конкретизирующим границы определения информации, относящейся к персональным данным, прежде всего посредством раскрытия понятия «информации об определяемом лице». Кроме того, часть 26 вступительной части [recital] директивы устанавливала, что «для определения того, может ли лицо быть идентифицируемым, следует учитывать любые средства, которые скорее всего разумно [likely reasonably] могли бы быть использованы обладателем информации [controller], либо любым другим лицо для идентификации указанного лица.
Таким образом, DPD проясняла вопрос относительно применения режима персональных данных к потенциально идентифицируемому лицу, и при этом устанавливала довольно широкий подход в отношении того, что можно считать информацией, косвенно определяющей физическое лицо. В дальнейшем, естественным образом, данные положения DPD получили свое развитие в судебное практике.
В частности, представляется интересным подход к тому, что можно считать идентификаци-
онным номером позволяющим косвенно определить физическое лицо. Таким номерами являются не только какие-либо государственные идентификаторы (к примеру, налоговый идентификатор, такой как ИНН в России или Steuer-ID в Германии), но даже IP-адреса, причем динамические IP-а-дреса в том числе. Так, в деле Скарлет против САБАМ (Scarlet vs. SABAM) [24] Европейский суд справедливости постановил, что динамические IP-адреса (отличительной чертой которых является то, что они не закреплены за каждым девай-сом и полностью обновляются при новом выходе в сеть и, таким образом, содержат значительно меньше идентифицирующей информации, чем статичные IP-адреса) являются персональными данными при использовании их провайдерами интернет-услуг, поскольку эти провайдеры обладают дополнительной информацией, позволяющей идентифицировать пользователей.
В этом контексте стоит также обратиться к рассмотрению Европейским судом справедливости иного дела, связанного с динамическими IP-а-дресами: Патрик Брейер против Германии (Patrick Breyer vs. Bundesrepublik Deutschland) [23]. В рамках рассмотрения этого дела суд признал динамический IP-адрес персональными данными, поскольку, хотя у их обладателя и не было дополнительной информации, позволяющей идентифицировать пользователей, она была у провайдера интернет-услуг, к которому обладатель имел возможность обратиться и получить эти данные. Таким образом, это дело расширило границы применения режима персональных данных до тех данных, дополнительную информацию к которым (позволяющим идентифицировать лицо) у обладателя информации была юридическая возможность получить от третьих лиц.
Расширительный подход европейского правоприменителя в области определения информации, подпадающий под режим персональных данных в итоге получил свое развития в GDPR. Так, согласно части 1 статьи 4 GDPR под персональными данными в документе понимается «любая информация, относящаяся к определенному ли определяемому физическому лицу («субъекты данных»); определяемое физическое лицо это лицо, которое может быть определено напрямую или косвенно [indirectly], в частности путем отсылки к идентификатору, такому как имя, идентификационный номер, данные о местоположении, онлайн идентификатор, или один или несколько конкретных факторов, относящихся к физической , физиологической, генетической, ментальной, экономической, культурной или социальной идентичности такого физического лица» [22].
Позиция относительно расширительного толкования спектра информации, подпадающей под режим персональных данных, также дополнительно проясняется в доктрине. Так, согласно Handbook on European data protection law [20, с. 88], информация должна считаться персональными данными, даже в том случае, если лично не может быть установлена, однако «эта информация может быть выделена таким образом, который позволяет выяснить, кто является объектом данных, путем проведения дальнейших исследований».
В то время, как определение персональных данных DPD включало в себя понятие «идентификационного номера», определение GDPR включило в себя более широкий концепт «идентификатора», включающего в себя, как идентификационный номер, так и данные о местоположении лица, а также онлайн идентификатор (такой как IP-адрес, рассмотренный выше в судебной практике).
Таким образом, в рамках европейского подхода можно наблюдать последовательное расширительное толкование персональных данных с включением в рамки этого правового режима все большего количества информации.
Российский подход. В России законодательство о персональных данных было сформировано в 2006 году и несмотря на то, что с тех пор в Федеральный закон «О персональных данных» неоднократно вносились изменения, ни одно из них не затронуло базовое определение персональных данных: «любая информация, относящаяся к прямо или косвенно определенному или определяемому физическому лицу (субъекту персональных данных)». Вместе с тем такая прямая рецепция положений Конвенции представляется несколько неоднозначной. Как уже упоминалось ранее, определение, присутствующее в Конвенции является достаточно широким и, вероятно, причиной тому было желание дать возможность национальному законодателю некоторую свободу в определении конкретных параметров отнесения информации к персональным данным. Однако российский законодатель этой возможностью по какой-то причине не воспользовался.
В подобных условиях формирование границ отнесения информации к персональным данным неизбежно будет формироваться на уровне судебного правоприменения. Обратимся к некоторым из рассмотренных российскими судами дел, поскольку для компартивистики применение правовых норм («law in action»), не менее важны, чем сами правовые нормы («law in books»).
Стоит сказать, что судебная практика в области определения персональных данных в России достаточно неоднозначная. К примеру, у судов нет
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2020
какого-либо единого консенсуса относительно того, можно ли признавать в качестве персональных данных государственные идентификационные номера, такие как СНИЛС и ИНН, и даже номер паспорта. Можно найти примеры судебных решение, как трактующих такие сведения, как персональные данные [16], так и судебные решения, утверждающие, что, например, ИНН «не содержит в себе кой-либо информации личного характера, касающейся конкретного физического лица» [15] или, что «серия и номер паспорта относятся не к личности гражданина, а к бланку документа удостоверяющего личности» [9].
Встречаются и некоторые другие противоречия в части негосударственных идентификаторов. Так, один суд может признать персональными данными адрес электронной почты, привязанный к телефону, тогда как другой может не признавать в качестве персональных данных сам телефонный номер [8].
Насколько более расширительный подход суды использую при рассмотрении дел, связанных с финансовыми услугами, зачастую признавая в качестве персональных данных банковский счет и номер банковской карты субъекта персональных данных [1].
Зачастую признаются персональными данными сведения, содержащие данные о имени, такие как информация по задолженности по коммунальным платежам (содержащая фамилию, имя, отчество, а также адрес и размер задолженности) [12] или заявка на выдачу кредита (с информацией о фамилии, имени, отчестве, месте жительства и дате рождения) [2]. Однако при этом может быть достаточно отсутствия фамилии, при наличии других данных, позволяющих идентифицировать лицо (имя, отчество, адрес проживания), чтобы суд не признал это персональными данными [10].
При этом существуют примеры достаточно широкого толкования персональных данных, как сведений позволяющих установить конкретное лицо при помощи дополнительной информации. Примером может служить признание судом информации о трафике и соединениях конкретного абонента в качестве персональных данных [14]. Или признание уникального идентификационного номера пользователя (созданного при помощи хэш-функции) и сведений о его поисковых запросах также в качестве персональных данных [13].
В целом российская судебная практика характеризуется крайней степенью неоднородности и отсутствия единообразия. Существование в российском законодательстве формулировок, позволяющих неоднозначно трактовать границы информации, являющейся персональными дан-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2020
ными, а также отсутствие толкования Верховного суда по данному вопросу, приводит к наличию диаметрально противоположных примеров решений российских судов: как чрезвычайно узкого подхода к определению персональных данных, так и довольно широкого, соотносящегося с практиками, присутствующими в Европе.
Заключение. Даже если изначально европейское влияние на российское законодательство о персональных данных и было велико, в настоящее время, свидетельств того, что европейских подход оказывает какое-то значительнее влияние на развитие этого законодательства нет. Сложно сказать, почему это так. Возможно, частично, ответ на этот вопрос кроется в культурном измерении, как писал Ральф Майклз [21] «правовые нормы заложены в культуру [legal rules are culturally embedded]» и потому семена схожих определений, посаженные в разную культурную почву, дали такие разные всходы в виде такого разного право применения и последующей эволюций положений законодательства.
На самом деле, найти какой-то общий тренд в рамках российского подход к определению персональных данных также не представляется возможным. Широкие формулировки законодательства и взаимоисключающая практика правоприменения, не позволяет сказать, куда движется российский подход: в сторону расширительного толкования содержания персональных данных или наоборот.
Вместе с тем, подобная ситуация, в условиях надвигающегося изменения законодательства в области персональных данных, представляется довольно пугающей: законодательство может склониться в любую сторону. И если правоприменитель для себя не может определить, какие границы должны быть у информации, защищающей эти права граждан, этим могут воспользоваться лица, заинтересованные в сужении границ определения этой информации, в целях получения экономической выгоды, что создает существенные риски охраны конституционные права граждан, прежде всего права на личную тайну, защищать которое призвано законодательство в области персональных данных.
Список литературы:
[1] Апелляционное определение Московского городского суда от 28 января 2014 г. по делу № 33-5461 // КонсультантПлюс URL: https:// online11.consultant.ru/cgi/online.cgi?req=doc&ts=12 6354460501679715397700321&cacheid=4F00B7C2 BAC7B15F2E8D9F8DA4E2D1B4&mode=splus&bas e=AOCN&n=2679863&rnd=9756E8A9F8E562D795 832E9EBCC66AB5#2j42wsob40q (дата обращения: 24.04.2020).
[2] Апелляционное определение Тульского областного суда от 28 апреля 2015 г. по делу № 33-850. // КонсультантПлюс URL: https://online11. consultant.ru/cgi/online.cgi?req=doc&ts=602541820 8645185595040832&cacheid=36F5F2134ECED67E FD61D23BDC16341E&mode=splus&base=AOKI&n =5139582&rnd=9756E8A9F8E562D795832E9EBC C66AB5#1tej9bkm7h2 (дата обращения: 24.04.2020).
[3] Всеобщая декларация прав человека // Организация объединенных наций URL: https:// www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/ declhr.shtml (дата обращения: 24.04.2020).
[4] Кудрявцев М.А. Информационные права личности: проблема институциональных гарантий // Конституционное и муниципальное право. 2018. №6.
[5] Конвенция о защите частных лиц в отношении автоматизированной обработки данных личного характера // Совет Европы URL: https:// www.coe.int/ru/web/conventions/full-list/-/ conventions/treaty/108 (дата обращения: 24.04.2020).
[6] Международный пакт о гражданских и политических правах // Организация объединенных наций URL: https://www.un.org/ru/documents/ decl_conv/conventions/pactpol.shtml (дата обращения: 24.04.2020).
[7] Новосибирский областной суд Апелляционное определение от 4 июля 2017 г. по делу N 33-6394/2017 // КонсультантПлюс URL:https:// online11.consultant.ru/cgi/online.cgi?rnd=9756E8A9 F8E562D795832E9EBCC66AB5&req=doc&base=A 0SB&n=4358798&dst=100069&fld=134&REFFIELD =134&REFDST=100010&REFD0C=4669&REFBAS E=PPVS&stat=refcode%3D10881%3Bdstident%3D 100069%3Bindex%3D13#6l4pazb48u (дата обращения: 24.04.2020).
[8] Новосибирский областной суд Апелляционное определение от 27 сентября 2016 года // КонсультантПлюс URL:https://online11.consultant. ru/cgi/online.cgi?rnd=9756E8A9F8E562D795832E9 EBCC66AB5&req=doc&base=AOSB&n=3992274&d st=100075&fld=134&REFFIELD=134&REFDST=100 011&REFD0C=4669&REFBASE=PPVS&stat=refco de%3D10881%3Bdstident%3D100075%3Bindex%3 D14#2j3tubddyj4 (дата обращения: 24.04.2020).
[9] Определение Московского городского суда от 29 февраля 2012 № 33-6709 // КонсультантПлюс URL: https://online11.consultant.ru/cgi/ online.cgi?req=doc&ts=12635446050167971539770 0321&cacheid=D5DDC755A2ED852DF51ED5A071 FD234F&mode=splus&base=A0CN&n=1040176&rn d=9756E8A9F8E562D795832E9EBCC66AB5#yb5q bbkocc (дата обращения: 24.04.2020).
[10] Определение Приморского краевого суда от 9 сентября 2013 г. по делу N 33-7063 // Кон-
сультантПлюс URL: https://online11.consultant.ru/
cgi/online.cgi?req=doc&ts=60254182086451855950
40832&cacheid=74F715F0CB070EED4C434AB4F5
8BE7E6&mode=splus&base=AODV&n=554177&rnd
=9756E8A9F8E562D795832E9EBCC66AB5#3pwku
9ue27q (дата обращения: 24.04.2020).
[11] Паспорт национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации» // Правительство России URL: http://static. government.ru/media/files/urKHm0gTPPnzJlaKw3M 5cNLo6gczMkPF.pdf (дата обращения: 24.04.2020).
[12] Постановление Нижегородского областного суда от 12 мая 2015 г. по делу № 4а-288/2015; // КонсультантПлюс URL: https://online11.consultant. ru/cgi/online.cgi?req=doc&ts=602541820864518559 5040832&cacheid=FE6C9FE49C6B5CEADBC26AD 61ED79D17&mode=splus&base=A0KI&n=953590& rnd=9756E8A9F8E562D795832E9EBCC66AB5#8s 7wlxggp70 (дата обращения: 24.04.2020).
[13] Постановление Тринадцатого Апелляционного арбитражного суда от 1 июля 2016 г. по делу № А56- 6698/2016 // КонсультантПлюс URL: https://online11.consultant.ru/cgi/online.cgi?req=doc &ts=68830506302321109444969609&cacheid=CE7 99DAD4BE9BE3202500DFB1A464C32&mode=splu s&base=RAPS013&n=196261&rnd=9756E8A9F8E5 62D795832E9EBCC66AB5#19b8kk867ap (дата обращения: 24.04.2020).
[14] Решение Арбитражного суда г. Москвы от 25 мая 2016 г. по делу № А40-51869/2016-145-449 // КонсультантПлюс URL: https://online11. consultant.ru/cgi/online.cgi?req=doc&ts=864789731 08141357388768813&cacheid=72252A18AA786C6 CC562EF89B9EFD37E&mode=splus&base=ASMS &n=1376760&rnd=9756E8A9F8E562D795832E9EB CC66AB5#812xmmczz8s (дата обращения: 24.04.2020).
[15] Санкт-Петербургский городской суд Апелляционное определение от 3 февраля 2015 г. N 33-1644/2015 // КонсультантПлюс URL: https:// online11.consultant.ru/cgi/online.cgi?req=doc&ts=12 6354460501679715397700321&cacheid=D242285E DC4DD4EE9019D3338B5A5597&mode=splus&bas e=AOSZ&n=1376172&rnd=9756E8A9F8E562D7958 32E9EBCC66AB5#agggh6n18ag (дата обращения: 24.04.2020).
[16] Санкт-Петербургский городской суд Апелляционное определение от 11 октября 2017 г. N 33-19446/2017 // КонсультантПлюс URL: https:// online11.consultant.ru/cgi/online.cgi?req=doc&cache id=8E6FB1CC82AAB8F691F0FFAF3B747F15&mod e=multipwref&S0RTTYPE=0&BASEN0DE=32839& base=AOSZ&n=2635984&rnd=9756E8A9F8E562D7 95832E9EBCC66AB5#29ljc3mk1mt (дата обращения: 24.04.2020).
[17] Сергиенко Л.А. История формирования информационного права в СССР и Российской
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2020
Федерации 1960-2000 гг. /Л.А. Сергиенко. М.:Юр-компани, 2013. 272 с.
[18] Федеральный закон «О персональных данных» от 27.07.2006 N 152-ФЗ // Консультант-Плюс URL: http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_61801/ (дата обращения: 24.04.2020).
[19] Directive 95/46/EC of the European Parliament and of the Council of 24 October 1995 on the protection of individuals with regard to the processing of personal data and on the free movement of such data // EUR-Lex European Union Law URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/ HTML/?uri=CELEX:31995L0046 (дата обращения: 24.04.2020).
[20] Handbook on European data protection law - 2018 edition // European Union Agency for Fundamental Rights URL: https://fra.europa.eu/en/ publication/2018/handbook-european-data-protection-law-2018-edition (дата обращения: 01.05.2020).
[21] Ralf Michaels, The Functional Method of Comparative Law The Oxford Handbook of Comparative Law P. 369 (2006), ISBN: 9780199296064
[22] Regulation (EU) 2016/679 of the European Parliament and of the Council of 27 April 2016 on the protection of natural persons with regard to the processing of personal data and on the free movement of such data, and repealing Directive 95/46/EC (General Data Protection Regulation) // EUR-Lex European Union Law URL: https://eur-lex.europa.eu/ legal-content/EN/TXT/?uri=CELEX%3A32016R0679 (дата обращения: 24.04.2020).
[23] Judgment of the Court (Second Chamber) of 19 October 2016. Patrick Breyer v Bundesrepublik Deutschland. // EUR-Lex European Union Law URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/ TXT/?uri=CELEX%3A62014CJ0582 (дата обращения: 24.04.2020).
[24] Scarlet Extended SA v Société belge des auteurs, compositeurs et éditeurs SCRL (SABAM) // EUR-Lex European Union Law URL: https://eur-lex. europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=CELEX:62 010CJ0070:EN:HTML (дата обращения: 24.04.2020).
Spisok literatury:
[1] Apellyacionnoe opredelenie Moskovskogo gorodskogo suda ot 28 yanvarya 2014 g. po delu № 33-5461 // Konsul'tantPlyus URL: https://online11. consultant.ru/cgi/online.cgi?req=doc &ts=126354460501679715397700321&cacheid=4F-00B7C2BAC7B15F2E8D9F8DA4E2D1B4&-mode=splus&base=AOC-N&n=2679863&rnd=9756E8A9F8E562D-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2020
795832E9EBCC66AB5#2j42wsob40q (data obrash-cheniya: 24.04.2020).
[2] Apellyacionnoe opredelenie Tul'skogo oblastnogo suda ot 28 aprelya 2015 g. po delu № 33-850. // Konsul'tantPlyus URL: https://online11. consultant.ru/cgi/online.cgi?req=-doc&ts=6025418208645185595040832&cac-heid=36F5F2134ECED67EFD61D23BDC16341E&-mode=splus&base=A-OKI&n=5139582&rnd=9756E8A9F8E562D-795832E9EBCC66AB5#1tej9bkm7h2 (data obrashcheniya: 24.04.2020).
[3] Vseobshchaya deklaraciya prav cheloveka // Organizaciya ob»edinennyh nacij URL: https:// www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/ declhr.shtml (data obrashcheniya: 24.04.2020).
[4] Kudryavcev M.A. Informacionnye prava lich-nosti: problema institucional'nyh garantij // Kon-stitucionnoe i municipal'noe pravo. 2018. №6.
[5] Konvenciya o zashchite chastnyh lic v otnoshenii avtomatizirovannoj obrabotki dannyh lich-nogo haraktera // Sovet Evropy URL: https://www. coe.int/ru/web/conventions/full-list/-/conventions/ treaty/108 (data obrashcheniya: 24.04.2020).
[6] Mezhdunarodnyj pakt o grazhdanskih i polit-icheskih pravah // Organizaciya ob»edinennyh nacij URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/ conventions/pactpol.shtml (data obrashcheniya: 24.04.2020).
[7] Novosibirskij oblastnoj sud Apellyacionnoe opredelenie ot 4 iyulya 2017 g. po delu N 33-6394/2017 // Konsul'tantPlyus URL:https://online11.consultant. ru/cgi/online.cgi?rnd=9756E8A9F8E562D-795832E9EBCC66AB5&req=doc&base=AOS-B&n=4358798&dst=100069&fld=134&REF-FIELD=134&REFDST=100010&REF-DOC=4669&REFBASE=PPVS&stat=ref-code%3D10881%3Bdstident%3D100069%3Bindex-%3D13#6l4pazb48u (data obrashcheniya: 24.04.2020).
[8] Novosibirskij oblastnoj sud Apellyacionnoe opredelenie ot 27 sentyabrya 2016 goda // Konsul'tantPlyus URL:https://online11.consultant.ru/cgi/ online.cgi?rnd=9756E8A9F8E562D795832E9EBC-C66AB5&req=doc&base=AOSB&n=3992274&d-st=100075&fld=134&REFFIELD=134&REFD-ST=100011&REFD0C=4669&REFBASE=P-PVS&stat=refcode%3D10881%3Bds-tident%3D100075%3Bindex%3D14#2j3tubddvj4 (data obrashcheniya: 24.04.2020).
[9] Opredelenie Moskovskogo gorodskogo suda ot 29 fevralya 2012 № 33-6709 // Konsul'tantPlyus URL: https://online11.consultant.ru/cgi/online. cgi?req=doc
&ts=126354460501679715397700321&cacheid=D-
5DDC755A2ED852DF51ED5A071FD234F&-
mode=splus&base=AOC-
N&n=1040176&rnd=9756E8A9F8E562D-795832E9EBCC66AB5#yb5qbbkocc (data obrash-cheniya: 24.04.2020).
[10] Opredelenie Primorskogo kraevogo suda ot 9 sentyabrya 2013 g. po delu N 33-7063 // Kon-sul'tantPlyus URL: https://online11.consultant.ru/cgi/ online.cgi?req=-
doc&ts=6025418208645185595040832&cac-heid=74F715F0CB070EED4C434AB4F58BE7E6&-mode=splus&base=AOD-V&n=554177&rnd=9756E8A9F8E562D-795832E9EBCC66AB5#3pwku9ue27q (data
obrashcheniya: 24.04.2020).
[11] Pasport nacional'noj programmy «Cifrovaya ekonomika Rossijskoj Federacii» // Pravitel'stvo Rossii URL: http://static.government.ru/media/files/ urKHm0gTPPnzJlaKw3M5cNLo6gczMkPF.pdf (data obrashcheniya: 24.04.2020).
[12] Postanovlenie Nizhegorodskogo oblast-nogo suda ot 12 maya 2015 g. po delu № 4a-288/2015; // Konsul'tantPlyus URL: https://online11.consultant. ru/cgi/online.cgi?req=-
doc&ts=6025418208645185595040832&cacheid=-FE6C9FE49C6B5CEADBC26AD61ED79D17&-mode=splus&base=A-0KI&n=953590&rnd=9756E8A9F8E562D-795832E9EBCC66AB5#8s7wlxggp70 (data
obrashcheniya: 24.04.2020).
[13] Postanovlenie Trinadcatogo Apellyacion-nogo arbitrazhnogo suda ot 1 iyulya 2016 g. po delu № A56- 6698/2016 // Konsul'tantPlyus URL: https:// online11.consultant.ru/cgi/online.cgi?req=doc &ts=68830506302321109444969609&cacheid=CE-799DAD4BE9BE3202500DFB1A464C32&mode=spl us&base=RAPS013&n=196261&rnd=9756E8A9 F8E562D795832E9EBCC66AB5#19b8kk867ap (data obrashcheniya: 24.04.2020).
[14] Reshenie Arbitrazhnogo suda g. Moskvy ot 25 maya 2016 g. po delu № A40-51869/2016-145-449 // Konsul'tantPlyus URL: https://online11.consult-ant.ru/cgi/online.cgi?req=doc &ts=86478973108141357388768813&cac-heid=72252A18AA786C6CC562EF89B9EFD37E&-mode=splus&base=ASMS&n=1376760&rnd=9756E 8A9F8E562D795832E9EBCC66AB5#812xmmczz8s (data obrashcheniya: 24.04.2020).
[15] Sankt-Peterburgskij gorodskoj sud Apellya-cionnoe opredelenie ot 3 fevralya 2015 g. N 33-1644/2015 // Konsul'tantPlyus URL: https:// online11.consultant.ru/cgi/online.cgi?req=doc &ts=126354460501679715397700321&cacheid=D-242285EDC4DD4EE9019D3338B5A5597&-mode=splus&base=AO-SZ&n=1376172&rnd=9756E8A9F8E562D-795832E9EBCC66AB5#agggh6n18ag (data obrashcheniya: 24.04.2020).
[16] Sankt-Peterburgskij gorodskoj sud Apelly-acionnoe opredelenie ot 11 oktyabrya 2017 g. N 33-19446/2017 // Konsul'tantPlyus URL: https:// online11.consultant.ru/cgi/online.cgi?req=doc&cac-heid=8E6FB1CC82AAB8F691F0FFAF3B747F15&-mode=multipwref&S0RTTYPE=0&BASEN0-DE=32839&base=AO-SZ&n=2635984&rnd=9756E8A9F8E562D-795832E9EBCC66AB5#29ljc3mk1mt (data obrashcheniya: 24.04.2020).
[17] Sergienko L.A. Istoriya formirovaniya infor-macionnogo prava v SSSR i Rossijskoj Federacii 1960-2000 gg. /L.A. Sergienko. M.:YUrkompani, 2013. 272 s.
[18] Federal'nyj zakon «O personal'nyh dan-nyh» ot 27.07.2006 N 152-FZ // Konsul'tantPlyus URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_61801/ (data obrashcheniya: 24.04.2020).
[19] Directive 95/46/EC of the European Parliament and of the Council of 24 October 1995 on the protection of individuals with regard to the processing of personal data and on the free movement of such data // EUR-Lex European Union Law URL: https:// eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/HTM-L/?uri=CELEX:31995L0046 (data obrashcheniya: 24.04.2020).
[20] Handbook on European data protection law - 2018 edition // European Union Agency for Fundamental Rights URL: https://fra.europa.eu/en/publica-tion/2018/handbook-european-data-protec-tion-law-2018-edition (data obrashcheniya: 01.05.2020).
[21] Ralf Michaels, The Functional Method of Comparative Law The Oxford Handbook of Comparative Law P. 369 (2006), ISBN: 9780199296064
[22] Regulation (EU) 2016/679 of the European Parliament and of the Council of 27 April 2016 on the protection of natural persons with regard to the processing of personal data and on the free movement of such data, and repealing Directive 95/46/EC (General Data Protection Regulation) // EUR-Lex European Union Law URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-con-tent/EN/TXT/?uri=CELEX%3A32016R0679 (data obrashcheniya: 24.04.2020).
[23] Judgment of the Court (Second Chamber) of 19 October 2016. Patrick Breyer v Bundesrepublik Deutschland. // EUR-Lex European Union Law URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/ TXT/?uri=CELEX%3A62014CJ0582 (data obrashcheniya: 24.04.2020).
[24] Scarlet Extended SA v Société belge des auteurs, compositeurs et éditeurs SCRL (SABAM) // EUR-Lex European Union Law URL: https://eur-lex. europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=CELEX-:62010CJ0070:EN:HTML (data obrashcheniya: 24.04.2020).
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2020
