CC BY
25
DISCURSIVE ITEM TIPA (TOGO CHTO), IT'S FUNCTIONING IN ORAL TOKEN AND ALTERNATIVES OF LEXICOGRAPHICAL DESCRIPTION
N. V. Bogdanova-Beglarian
High activity of functioning a discursive item tipa (togo chto) in oral speech urges us to raise a question about the necessity its lexicographic fixation with all meanings and functions being established in our everyday speech.
Key words: oral speech, everyday speech, discoursive item, verbal hesitative, speech corpus, grammar of speech
© 2014
Т. П. Вязовик
СОЧЕТАНИЯ ТИПА «ВОТ ЧТО» В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ
Определяя лингвистический статус неоднословных местоимений с компонентом вот и исследуя особенности их лексикографического описания, автор приходит к выводу о том, что данные местоимения должны быть представлены в словарях как самостоятельные языковые единицы, а не как одно из значений частицы вот
Ключевые слова: слово, неоднословные указательные местоимения, толковые словари, частица вот
Как известно, одним из принципов антропоцентрической парадигмы является экспансионизм, в ходе которого «фокус исследовательского внимания закономерно смещается с изученного центра на проблемную периферию»1, появляются новые объекты исследования, а традиционные проблемы пересматриваются с новых позиций. Это в полной мере касается такого явления, как устойчивые сочетания слов, занимающие промежуточное место между фразеологическими единицами (ФЕ) и словами. Речь, в частности, идет о так называемых «неоднословных местоимениях», типа вот что, вот почему и др., с неизменно ударным «вот».
Применительно к целям и задачам лексикографического описания таких единиц необходимо определить их языковой статус, а значит, выявить признаки, позволяющие их рассматривать как особый тип слова, находящегося на периферии языковой системы.
Проблема слова — одна из самых запутанных. Ещё в 1925 г. М. Н. Петерсон писал: «Вообще удовлетворительного определения слова нет, да и едва ли можно его дать <.. .> слово — такое простое понятие, которому нельзя дать логического определения, а поэтому приходится пользоваться простым указанием или описанием»2. Сегодня именно описание слова путём перечисления его дифференциальных признаков является наиболее распространённым.
Основные проблемы, которые стоят при этом перед исследователями, — это проблема делимитации слова, т.е. проблема определения его границ: с одной стороны, отграничения слова от морфем, с другой — от сочетания двух слов, и проблема идентификации слова, т.е. установление словесного тождества различных словоупотреблений3. При анализе конституирующих признаков слова, позволяющих решить эти проблемы (звуковое единство, структурная непроницаемость, морфологическая целостность слова, слово как потенциальный минимум предложения, идиоматичность значения, предметная соотнесённость слова и др.), выясняется, что ни один из них не является безусловным. Это позволяет утверждать, вслед за В. Г. Гаком, что при определении слова как языковой единицы и его границ важно учитывать три фактора, а именно — признание 1) наличия промежуточных и синкретических явлений; 2) существования разрыва набора признаков и разного их объёма в языковой системе и речи; 3) фактора системности4.
Наличие переходных случаев между словом и морфемой, с одной стороны, и между словом и сочетанием слов, с другой, отмечали многие авторитетные исследователи, например, Л. В. Щерба5. Более того, такие явления можно признать универсальными, так как они распространены и в других языках6. Учитывая это, сочетания ударной частицы «вот» и безударных вопросительно-относительных местоимений можно было бы рассматривать в рамках переходных явлений. Какими же свойствами слова они обладают?
Первое, на что необходимо обратить внимание, — это особенность фонетической одноударности, природа которой кроется в процессе грамматикализации логического ударения на частице вот, поскольку именно это ударение дифференцирует сочетания частицы с «к-местоимениями»7 и непосредственно «неоднословные» местоимения8. Ср. «Вот чтО случилось?» — «ВОт что случилось»: ударение на вопросительном местоимении свидетельствует о том, что перед нами сочетание частицы и вопросительного местоимения, в то время как ударение на частице является знаком того, что вопросительное местоимение вместе с частицей перешло в разряд указательных местоимений, синонимичных указательному это («ВОт что/ это случилось»).
Вязовик Татьяна Павловна — кандидат филологических наук, доцент кафедры книгоиздания и книжной торговли Северо-Западного института печати Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна. E-mail: samolva@list.ru
1 Воркачёв 2001, 64.
2 Петерсон 1925, 23.
3 Ярцева 1990, 465.
4 Ярцева 1990, 466.
5 Щерба 1915, 75.
6 Гак 1971; Жирмунский 1976.
7 Исаченко 1965, 163.
8 Вязовик 1980.
256
ВЯЗОВИК
Согласно структурному аспекту, слова, как известно, обладают непроницаемостью. Надо признать, что у данных местоимений непроницаемость может нарушаться, причём не только отдельным словом, но и целым высказыванием. Например: «ВОт, оказывается, что случилось» или «ВОт, как мне кажется, что произошло». При этом разрушают непроницаемость, преимущественно, вводные структуры, призванные усилить субъективную оценку, содержащуюся в самом местоимении (о субъектном значении местоимений писали многие исследователи, например А. М. Пешковский9). Однако разрушение непроницаемости встречается и у традиционных русских местоимений, например у отрицательных, стоящих в косвенных падежах, типа ни от кого и др., на что указал ещё В. В. Виноградов10.
Обращение к морфологическому критерию, в основе которого признание за словом цельнооформленности, на чём настаивал А. И. Смирницкий как на ведущем признаке слова11, свидетельствует, что данные местоимения, несмотря на раздельное написание их частей, в определённой степени отвечают и этому требованию, так как при изменении данных сочетаний изменяется только окончание базового компонента: вОт что-вОт чего-вОт чему и др.
Что касается синтаксического критерия, то он реализуется специфически — в форме нечленимых предложений (слов-предложений, коммуникативов, релятивов). Сравним: «ВОт что. <Я завтра отменяю встречу>». Данная единица вполне может рассматриваться в качестве нечленимого предложения, так как её смысл становится очевидным лишь в контексте. Эта функция пересекается со значением местоимений, которое контекстно или ситуативно обусловлено.
Местоимения с частицей вот, согласно семантическому критерию, обладают идиоматичностью значения, поскольку их общее значение (указательное местоимение) не является суммой отдельных значений указательной частицы вот и «к-местоимений» — вопросительных или относительных.
Сложнее решается проблема тождества слова, в частности, тот её аспект, который касается вопроса о принадлежности разных грамматических форм одному слову. Эта проблема актуальна по отношению к «нормальным» словам, т.е. словам, имеющим постоянный денотат: если различные формы слова могут указать на тот же объект (референт), то они образуют одно слово. Что касается местоимений, в частности, указательных, то в этом случае актуальным будет второй аспект — решение вопроса о принадлежности звукового комплекса одному слову в связи с его отграничением от омонимии.
Омонимия — распространённое явление, отражённое и в словарях неполнозначных слов, и в толковых словарях, и в словаре эквивалентов слов Рогожниковой. Так, Р. П. Рогожникова отмечает, что «Вот что: выступает как местоимение, как частица, как междометие»12.
Как же описываются сочетания ударной частицы вот с «к-местоимениями» в толковых словарях русского языка? Надо признать, что в таких словарях их рассматривают как одно из значений частицы вот. Однако трактовки этих значений в разных словарях далеко не одинаковы. Можно выделить несколько вариантов.
Согласно первому частица вот в таких сочетаниях усиливает и уточняет расположенные рядом местоимённые слова. Например, в двадцатитомном академическом Словаре читаем: «В сочетаниях с местоимениями и местоимёнными наречиями употребляется для уточнения и усиления их значения (с логическим ударением на частице вот): Вот в чём вопрос. Вот что я вам скажу. Вы вот что сделаете... »13. Такая же интерпретация этому значению даётся в Малом академическом словаре14, Большом толковом словаре15, в Словаре русского языка XVIII в.16 и ряде других.
Вместе с тем очевидно, что в сочетаниях этого типа частица вот не «усиливает» и не «уточняет» значение вопросительных местоимений, но кардинально меняет их семантику, преобразуя относительно-вопросительные местоимения в разряд указательных, чему способствует акцентологическое выделение частицы. Тем самым она теряет лексическую самостоятельность, приближаясь к морфемам. Особенно ярко это проявляется в вопросно-ответных конструкциях. Например: «[Катерина:] Возьми ты с меня какую-нибудь клятву страшную.. .[Кабанов:] Какую клятву? [Катерина:] Вот какую: чтобы не смела я без тебя ни под каким видом ни говорить ни с кем чужим, ни видеться»17.
Несмотря на эти интерпретационные недостатки, фиксируемые словарями значения усиления и уточнения, которые приобретают местоимения, включающие в свой состав частицу вот, имеют несомненную научную ценность, поскольку обращают внимание на свойственную этим местоимениям экспрессивность, появляющуюся в результате грамматикализации логического ударения на частице.
Второй вариант интерпретации подобных сочетаний отражён в Толковом словаре под ред. Д. Н. Ушакова: «В сочетании с последующими вопросительными местоимениями <.> придаёт им смысл указания на что-н., находящееся перед глазами или непосредственно последующее или предшествующее (причём ударение падает на вот, а местоим. и нареч. произносятся без ударения): Вы вот что сделайте: помажьте рану иодом и забинтуйте. Так вот где таилась погибель моя!»18. Такое же значение частицы фиксируется в Словаре В. В. Лопатина19.
Как видим, речь идёт о том, что вопросительные местоимения в сочетаниях с частицей вот преобразуются в указательные. Более того, в Словаре зафиксированы две основные функции указательных местоимений — дейктическая (указывает на «находящееся перед глазами») и анафорическая функция (указывает на «непосредственно предшествующее или последующее»). При такой трактовке частица вот меняет семантику местоимения, превращаясь из служебной части речи в служебную морфему.
9 Пешковский 1938, 163
10 Виноградов 1972, 14-15.
11 Смирницкий 1988, 253.
12 Рогожникова 1991, 7.
13 Горбачевич (ред.) 2, 1991, 510.
14 Евгеньева (ред.) 1, 1985, 219.
15 Кузнецов (ред.) 1998, 153.
16 СРЯ XVIII в. 4, 1988, 103.
17 БАС 2, 1952, 74.
18 Ушаков (ред.) 2009, 124.
19 Лопатин 2011, 86.
Наконец, в Словаре С. И. Ожегова и в словарях Н. Ю. Шведовой20, при интерпретации значения частицы вот, авторы исходят из того, что в данных сращениях вот является не частицей, а местоименным наречием. При этом данное наречие придаёт всему сочетанию «смысл подчёркнутого указания на что-н. в соответствии с их значением. В. что я тебе скажу. В. какой вопрос. В. в чём вопрос. В. какое дело. В. куда попал.»21. Однако, невзирая на трактовку вот (частица, наречие), его роль в данных сращениях неизменна: оно является структурным элементом указательного местоимения. Представляет интерес тот факт, что автор отмечает и значение указания, отмеченное в Словаре Ушакова, и функцию усиления («подчёркнутое указание»), фиксируемую большинством толковых словарей.
Таким образом, несмотря на то, что данные единицы описываются в словарных статьях, посвящённых частице вот как одно из её значений, сам характер описания свидетельствует о том, что речь идет о самостоятельном «неоднословном» местоимении, требующем отдельной словарной статьи, как это делает, хотя и непоследовательно, автор словаря так называемой «периферийной» лексики (неполнозначных слов, наречий, местоимений)22.
ЛИТЕРАТУРА
БАС 1952: Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. Т. 2. / В. И. Чернышёв (ред.) М.; Л.
Виноградов В. В. 1972: Русский язык: (грамматическое учение о слове). М.
Воркачёв С. Г. 2001: Лингвокультурология, языковая личность, концепт. Становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. 1, 64-72.
Вязовик Т. П. 1980: Указательные местоимения, включающие в свой состав частицу ВОТ // Русский язык в школе. 1, 82-86.
Гак В. Г. 1971: От толкового словаря к энциклопедии языка (Из опыта современной французской лексикографии) // Известия АН СССР. Отделение литературы и языка. Т. XXX. Вып. 6, 524-530.
Горбачевич К. С. (ред.) 1991: Словарь современного русского литературного языка: в 20 т. Т. 2. М.
Евгеньева А. П. (ред.) 1985: Словарь русского языка: в 4 т. Т. 1. М.
Жирмунский В. М. 1976: Общее и германское языкознание. М.
Исаченко А. В. 1965: О синтаксической природе местоимений // Проблемы современной филологии / М. Б. Храпченко (ред.). М., 159-167.
Кузнецов С. А. (ред.) 1998: Большой толковый словарь русского языка. СПб.
Лопатин В. В., Лопатина Л. Е. 2011: Толковый словарь современного русского языка: ок. 35 000 ед. М.
Ожегов С. И. 2010: Словарь русского языка: ок. 53 000 ед. / Л. И. Скворцов (ред.). М.
Ожегов С. И., Шведова Н.Ю. 2010: Толковый словарь русского языка: ок. 80 000 ед. М.
Петерсон М. Н. 1925: Русский язык: пособие для преподавателей. М.; Л.
Пешковский А. М. 1938: Русский синтаксис в научном освещении. М.
Рогожникова Р. П. 1991: Словарь эквивалентов слова. Наречные, служебные, модальные единства. М.
Смирницкий А. И. 1988: К вопросу о слове (Проблема «отдельности слова») // История советского языкознания. Хрестоматия / Ф. М. Бе-резин (ред.). М., 247-256.
СРЯXVIII в. 1988: Словарь русского языка XVIII века. Вып. 4. / Ю. С. Сорокин. Л.
Ушаков Д. Н. (ред.) 2009: Большой толковый словарь русского языка: ок. 60 000 ед. М.
Щерба Л.В. 1915: Восточно-лужицкое наречие. Т. I. Пг
Ярцева В. Н. (ред.) 1990: Лингвистический энциклопедический словарь. М.
A COMBINATION OF INTERROGATIVE PRONOUNS AND DEMONSTRATIVE PARTICLE "VOT" (THAT) IN RUSSIAN
DICTIONARIES
T.P. Vyazovik
The article considers the problem of determining the linguistic status of multiword pronouns with the component "vot" (that) and especially their lexicographic description. The author believes that such pronouns must be submitted in dictionaries as independent linguistic units, rather than as one of the values of the particle "vot".
Key words: word, multiword demonstratives, dictionaries, particle "vot"
20 Ожегов 2010, 71; Ожегов, Шведова 2004, 100.
21 Ожегов 2010, 71.
22 Рогожникова 1991, 56-60.
