CC BY
74
Идеи и смыслы
Николай АСОНОВ
СОБОРНОСТЬ КАК КОНЦЕПТ НОВЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О САМОДЕРЖАВНОМ ПРАВЛЕНИИ ПОСЛЕ СВЕРЖЕНИЯ В РОССИИ МОНАРХИИ
В статье говорится о возрождении в России с 1917г. общественного интереса к соборной организации власти в рамках авторитарной формы правления, представленной властью партийного вождя и патриарха. Причём советская власть трактуется как специфическое проявление соборности, которое в сочетании с церковным устройством власти могло в ходе модернизации увести Советский Союз от построения коммунизма в сторону национальноисторической модели власти.
The article points the revival of public interest to the collegial organization of power within an authority form of government represented by the power of the party leader and the patriarch. Moreover, the Soviet government is treated as a specific form of collegiality, which in combination with the ecclesiastical authorities could divert the USSR from building communism and direct it to the national-historical model of power.
Ключевые слова:
соборность, православие, церковь, самодержавие, тветская власть, модернизация, политика, Россия; collegiality (sobornost), Orthodoxy, church, monarchy, the Soviet government, modernization, politics, Russia.
Февральская революция 1917 г., возвестившая об успехе парламентской модели управления, по сути дела была направлена на подавление не только самодержавия, но и соборности, представленной на уровне местной власти Советами. Но именно власть Советов рассматривалась В.И. Лениным как «единственно возможная форма революционного правительства»1, которая была способна дать политическую «самостоятельность большинству народа не только в выборах депутатов, но и в управлении государством»2. Поэтому большевиками был выдвинут лозунг: «Вся власть Советам!» С него весной 1917 г. началась «общинная революция» «традиционалистской, почвенной, старомосковской субкультуры»3.
Требуя передать государственную власть Советам, большевики создали у народа иллюзию, что берут под защиту национальные управленческие традиции России, уходящие корнями в вечевую демократию. Это не могло не вызвать симпатию к большевикам со стороны значительной части общества, видевшей в Советах диктатуру привычной для неё власти низового уровня и защищающей интересы простых граждан. Отказ Временного правительства сразу решить насущные социально-экономические проблемы в сочетании с резким ухудшением жизненного уровня масс к осени 1917 г. привёл к резкой радикализации граждан, повлиявшей на быструю «большевизацию» Советов, что способствовало неизбежному поражению Временного правительства.
В это же время гонениям Временного правительства подверглась православная церковь, многие деятели которой видели в «соборности» основу политической системы, угодной Богу. Летом 1917 г. «Русская Церковь... осознала, что симфонии с государством нет и не будет, что при существующей неправославной власти необходимо противостоять разлагающему влиянию либерализма»4.
1 Ленин В. И. О задачах пролетариата в данной революции // Полное собрание сочинений, т. 31, стр. 117.
2 Ленин В. И. Один из коренных вопросов революции // Полное собрание сочинений, т. 34, стр. 201-202.
3 Пивоваров Ю. С. Истоки и смысл русской революции // Полис, 2007, № 5, стр. 48.
4 Протоиерей Владислав (Цыпин). История Русской Церкви. 1917-1997 // История Русской Церкви, кн. IX. — М., 1997, стр. 12-13.
АСОНОВ
Николай Васильевич — к. и. н, доцент кафедры социологии и политологии Московского университета МВД России [email protected]
В данной ситуации лидеры духовной власти, не принявшие путь либеральных реформ, в августе 1917 г. открыли Поместный собор Русской православной церкви. На нём было отмечено принципиальное отличие «соборности» от «парламентаризма». Фигура патриарха на Соборе приобретала функцию самодержавного вождя, консолидирующего силы общества и церкви против сил зла, захвативших в России власть. Как высказался архимандрит Илларион (Троицкий), «зовут Москву сердцем России. Но где же в Москве бьётся русское сердце? На бирже? В торговых рядах? ... Оно бьётся, конечно, в Кремле. в Успенском соборе».
Говоря о переходе высшей светской власти к Временному правительству — «явным отступникам от веры по рождению и воспитанию», выступающие подчёркивали непримиримый характер начинающейся «брани» с врагами России, которая «несёт в себе зерно вечной правды, .ненавистной слугам антихриста. Но когда объявлена война, одной мобилизации недостаточно: нужен ещё вождь. Это — Патриарх». «Нужна единоличная сильная духовная власть в сочетании с Собором, чтобы охранять святыню»1.
28 октября 1917 г., когда к власти уже пришли большевики, Собор объявил о восстановлении патриаршества в России. На его восстановление решающее влияние оказали гонения, которые вело Временное правительство против приверженцев православной государственности. Эти гонения стали важной причиной возрождения интереса верующих к теоретическим основам соборности как альтернативе парламентаризму. Тем самым православная церковь сделала решающий шаг в сторону возвращения самодержавной соборности в сферу политической жизни.
Однако начавшиеся весной 1917 г. массовые преследования тех, кто был замечен в симпатиях к самодержавной соборности2, и продолжившиеся при большевиках, заставили многих сторонников монархии покинуть родину. За рубежом они образовали «правое» крыло неомонархистов и занялись поисками национально-исторического обоснования самодержавия и соборности.
1 Церковные ведомости, 1917, № 42, стр. 304—305, 341, 383.
2 См.: Касвинов М. К. Двадцать три ступени вниз. - М., 1982, стр. 169.
Вслед за «славянофилами» «правые» отстаивали положение о глубоком своеобразии российской государственности, которое было вызвано «тремя последовательными и последовательно консервативными факторами русской жизни -Монархией, Церковью и Народом», обеспечивающими нужную «устойчивость всей национальной жизни». Важную особенность самодержавия «правые» видели в том, что оно помогало российской империи идти «по очень смешанному пути», позволяющему соединять в одном политическом организме самые разные социально-экономические модели. Самодержавие виделось им как диктатура православной совести, не позволявшей монарху вставать на сторону какого-либо одного конкретного сословия, а заставлявшей заботиться обо всех социальных группах. Эту особенность «правые» объясняли тем, что «политической организацией народа, на его низах, было самоуправление, как политической же организацией народа в его целом было самодержавие»3.
Подобное слияние «самодержавия и самоуправления», как считал И.Л. Солоне-вич, выгодно отличало самодержавную соборность от абсолютизма, поскольку «в Московской Руси и самодержавие, и самоуправление неизменно поддерживали друг друга»4. Такая «поддержка» позволяла до Петра I ставить человека выше закона, отводя закону «только то место, какое ему и надлежит занимать: место правил уличного движения». Однако Пётр I, придя к власти, «стал родоначальником русской интеллигенции», история которой «есть по преимуществу история масонства». Именно оно, воздействуя на власть, сумело добиться выгодных для себя результатов, благодаря чему «лик Русской Правды был заменён лозунгом чужим и дальним: “Свобода, Равенство и Братство”»5. Видный духовный лидер эми-грантов-монархистов митрополит Киевский и Галицкий Антоний (Храповицкий), защищая самодержавную соборность, резко критиковал К.П. Победоносцева за увлечение доктриной абсолютизма, подавившей на государственном уровне принцип соборности. «Симфо-
3 Солоневич И. Л. Народная монархия. — Минск, 1998, стр.55.
4 Солоневич И. Л. Указ. соч., стр. 54.
5 Иванов В. Ф. Русская интеллигенция и масонство: от Петра I до наших дней. — М., 1998, стр. 23, 47, 50.
ния» светской и духовной власти для митрополита Антония была канонической основой возрождения российской государственности.
В это же время в СССР, несмотря на гонения против церкви, активно укреплялись соборные принципы управления страной. Советы в 20-е гг. по-прежнему оставались единственным институтом, связывающим восточных славян с их соборным прошлым. Согласно решению II Всероссийского съезда Советов, который состоялся 25—26 октября (7—8 ноября) 1917 г., вся власть в России перешла к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Советы стали институциональной основой нового государства. Это выразилось в том, что все политические решения правящая партия была обязана проводить через советские органы, хотя при этом она сохраняла своё политическое руководство над Советами1. Таким образом, в рамках политической системы общества Советы образовали единую модель управления, охватывающую всю вертикаль власти. Её низовым звеном стали сельские советы, а высшим оказался сначала Всероссийский съезд Советов, а после образования союзного государства — Верховный Совет СССР. Этим доступ «буржуазному парламентаризму» на территорию России — СССР был закрыт. Зато открылись возможности для постепенной модернизации государственного управления в сторону прежнего политического опыта, не связанного с зарубежными либеральными представлениями о власти. Не случайно И.В. Сталин, когда определял советскую власть как «форму государственной организации», подчёркивал, что она «принципиально отличается от старой, буржуазно-демократической и парламентской формы»2.
Кроме того, победа большевиков в ходе Гражданской войны была победой однопартийной системы над коалицией партий. Подобное обстоятельство открывало двери для теоретического обоснования особой роли партии и её лидера как вождя масс3. В СССР установилось «монолитное единство партии», получившее широкую поддержку граждан, считавших, что наличие
1 См.: КПСС в резолюциях, решениях съездов и пленумов. Т. 2. — М., 1970, стр. 77.
2 Сталин И.В. Об основах ленинизма // Сталин И.В. Вопросы ленинизма. — М., 1939, стр. 33.
3 См.: Сталин И.В. Об основах ленинизма // Там
же, стр. 66.
оппозиции мешает укреплению страны и сдерживает движение к «светлому будущему». При И.В. Сталине советский тип самодержавного правления приобрёл весьма специфическую форму, сочетающую в себе, наряду с абсолютизацией политической власти партийного лидера, явный признак соборности, представленный Советами. Важным признаком этой соборности стала демонстрация на съездах единства государства и общества, опирающаяся на признание непререкаемого политического лидерства генсека, который, словно польский король, избирался на свой пост пожизненно. О борьбе политических фракций, «забалтывании» государственных проблем и лоббировании узкогрупповых интересов или политических доктрин, созданных в иной цивилизационной среде, на съездах не могло быть и речи.
Центральный Комитет и его более узкие подразделения (Политбюро, Оргбюро) стали выполнять при генсеке роль постоянно действующего консультативного совета. Хотя сталинская Конституция декларировала, что «вся власть в СССР принадлежит трудящимся города и деревни в лице Советов депутатов трудящихся»4, без ведома ЦК, над которым стоял генсек, не решался ни один серьёзный вопрос. Это был явный признак политической централизации, характерный для самодержавной формы правления. Можно сказать, что функциональное назначение ЦК при генсеке соответствовало Боярской думе при государе. Существенным признаком самодержавной власти генсека стал не только культ его личности, но и бюрократизация системы государственного управления. А принцип назначения на должность подменил собой демократическую традицию избрания.
«Триумфальное шествие» национал-фашизма по Европе повлияло на перестройку теоретических представлений о самодержавии не только в эмигрантских кругах, но и в партийном аппарате большевиков. Стало ясно, что всемирная победа пролетариата откладывается на неопределённое время. Учитывая это, И.В. Сталин постепенно возвращается к поиску национально-исторических корней российской государственности. Он старается взять из её политического прошлого те модели управления, которые могли бы не только укрепить власть большевиков, но и усилить
4 Конституция СССР 1936 г. Статья 3.
позиции СССР на международной арене, сделать его конкурентоспособным и стабильным. Находясь в окружении капиталистических держав, наша страна могла выстоять, только став единым военным лагерем, подчинённым единому правлению. Таким образом, успешный опыт России, находящейся с XV по XIX в. в религиознополитической изоляции и при этом сумевшей выйти на уровень передовых держав мира, лёг в основу политической модернизации.
Взяв курс на реабилитацию самодержавного правления, И.В. Сталин не мог оставить без изменения отношения с духовной властью, сохранившей приверженность соборности. Была прекращена деятельность обновленческой церкви, созданной в 1922 г. по инициативе Л.Д. Троцкого. В 1943 г. И.В. Сталин дал согласие на созыв поместных соборов, избрание патриарха и создание Священного синода. Причём патриарх должен именоваться не «всея России», а «всея Руси», подчёркивая этим не только духовное, но и организационно-историческое единство восточных славян в рамках православной церкви. Было получено разрешение на организацию духовной академии и открытие духовных семинарий и даже церквей. Из тюрем вернулись на свободу многие священнослужители. И.В. Сталин заявил, что впредь «церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства во всех вопросах, связанных с её организационным укреплением и развитием»1.
Подобные изменения во взаимоотношениях светской и духовной власти объяснялись ещё и тем, что И.В. Сталин исходил из принципа неприятия Запада и его систем управления, в которых не было места России-СССР как великой и самобытной державе. Надо было поднимать национальное самосознание «титульной нации», создавшей каркас российской государственности и составлявшей более половины населения СССР. Большое значение в этом отводилось Москве как политическому и духовному центру страны и всей славяно-православной цивилизации.
Показательным в данном плане стал Поместный собор, проходивший в 1945 г. В его деятельности, в соответствии со старой соборной традицией, приняли участие
1 Цит. по: Протоиерей Владислав (Цыпин). История Русской Церкви. 1917—1997 // История Русской Церкви, кн. IX, стр. 295, 305.
духовные и светские лица. Символом возврата к самодержавной соборности, которую власть пыталась вписать в рамки социалистической государственности, стало избрание нового патриарха — Алексия I. Этот человек не был случайной фигурой в той модернизации, которую проводил И.В. Сталин. На политические взгляды Алексия I большое влияние оказали труды М.Н. Каткова, боровшегося с парламентаризмом и «интернациональным обществом», «уничтожающим самодержавие в России»2. Алексий I «мыслил Церковь как нечто неподвижное». В его понимании консервативная церковь в консервативном государстве должна прийти «на смену старой формуле церковных либералов: “свободная церковь в свободном государ-стве”»3. Под стать предстоятелю оказался окружавший его епископат. Это были «люди, побывавшие в заключении за фанатическую пропаганду религии» и державшиеся «старых монархических тен-денций»4.
Тяготение духовной власти к национально-религиозным традициям, получившее негласную поддержку И.В. Сталина, также нашло отражение в решениях Поместного собора 1945 г. Своеобразный политический итог его деятельности подвёл митрополит Алеутский и Североамериканский Вениамин (Федченков). Он писал: «.невольно напрашивалась мысль: не перенёс ли Глава Церкви, Господь Иисус Христос, центр в Москву? Не суждено ли первопрестольной исполнить давнее пророчество инока Филофея: “Москва — третий Рим”?»5 Мнение митрополита Вениамина разделили многие эмигранты-монархисты. В действиях И.В. Сталина они увидели начало возрождения прежней национальной государственности: «России сейчас возвращается всё, что мы утратили во времена революции. .Политика ведётся национальная, отвечающая интересам России. Это ново. Это явление надо учесть, .с ним надо считаться»6.
2 2 Катков М.Н. Конституция и представительство // Имперское слово. — М., 2002, стр. 387.
3 Краснов-Левитин А. Воспоминания. Рук твоих жар. Т. 2. — Тель-Авив, 1979, стр. 196—201.
4 Цит. по: Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь и Советское государство в 1943—1964 годах. — СПб., 1995, стр. 151, 154.
5 Цит. по: Протоиерей Владислав (Цыпин). История Русской Церкви. 1917—1997 // История Русской Церкви, кн. IX, стр. 328.
6 Митрополит Евлогий (Георгиевский). Путь моей жизни. — М., 1994, стр. 668.
Данный аспект действительно был учтён в СССР. Вместо подавления национальноисторических традиций русского народа, что было характерно для политических воззрений большевиков в 20-е гг., с конца 30-х гг. на первое место стала выдвигаться решающая роль «Великой Руси». Отмечалась способность России-СССР к саморазвитию, опирающемуся на лучший национальный и мировой опыт социальнополитического строительства. Свидетельством чего стало не только соединение в политической системе советской и само-державно-вождистской форм управления, составивших единую организационную структуру власти, но утверждение союза светской и духовной власти. Он выразился в том, что государственная власть одобрила самодержавно-соборное управление церковью и сохранила церковное право.
Таким образом, говоря о причинах, повлиявших на возрождение теоретических основ соборности как концепта новых представлений о самодержавном правлении после свержения монархии, следует выделить четыре главных. Первой причиной стали гонения на церковь, которые организовало в 1917 г. сначала Временное правительство, а затем коммунистическая партия большевиков. Это заставило сторонников православной государственности искать пути к укреплению своих рядов, вернувшись к принципам «единоличной сильной духовной власти в сочетании с Собором».
Возвращение к патриаршеству можно рассматривать в качестве второй причины. Опираясь на историю православной госу-
дарственности в России, в монархических эмигрантских кругах началась разработка новых теоретических основ самодержавной власти. Степень близости к религиознополитическим догматам православной церкви сторонников монархии повлияла на возникновение «правого» неомонархизма.
Третья причина — победа большевиков. Их политический успех, с одной стороны, способствовал установлению национальной советской модели управления, тождественной соборно-вечевой традиции славян, а с другой — закрепил принцип диктатуры пролетариата, основанной на руководящем правлении партии во главе с её вождём, наделённым правами и возможностями неограниченного монарха.
Четвёртой причиной можно считать тяжелейшие испытания, выпавшие на долю государства и общества в годы Великой Отечественной войны. Стремясь мобилизовать все ресурсы страны на достижение победы, партия пошла на сближение с православной церковью. Был установлен своеобразный социально-политический союз между светской и духовной властью, что частично соответствовало принципу «симфонии двух властей». Можно предположить, что смерть И.В. Сталина остановила очень интересный процесс социально-политической модернизации нашей страны, который должен был увести её не только от либерализма, но и от построения коммунизма в область развития национально-религиозных традиций управления, прерванных в октябре 1905 г. и остановленных революциями 1917 г.
