CC BY
119
СОБИРАНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ПРАВОМОЧНЫМ СУБЪЕКТОМ — ГАРАНТИЯ ПРИЗНАНИЯ ПОЛУЧЕННОГО ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ДОПУСТИМЫМ
© В. И. Толмосов
В статье рассмотрено процессуальное положение субъектов уголовного процесса, уполномоченных собирать локазательства по возбуж&енному уголовному лелу.
Ключевые слова: правомочный субъект, институт допустимости доказательств, суд, участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения и зашиты, иные участники уголовного судопроизводства.
Толмосов Вячеслав Иванович
кандидат юридических наук, доцент, декан юридического факультета, заведующий кафедрой уголовного права и процесса
Самарская гуманитарная академия
В теории права юридические конструкции, к которым отнесены и правовые институты, формируются на основе первичных правовых средств.
Когда же правовые средства приобретают устойчивый характер юридических норм, то именно эта особая юридическая конструкция того или иного комплекса юридических норм и является тем главным основанием, объективно выделяющим данный комплекс в особое первичное структурное подразделение - правовой институт [1, с. 40—41] .
Анализ теоретической сущности категории допустимости доказательств в уголовном судопроизводстве позволяет рассматривать её как самостоятельный уголовно-процессуальный институт, включающий пять групп правил [2, с. 29-30].
Предметом рассмотрения в настоящей статье являются правила, определяющие круг субъектов, уполномоченных собирать доказательства способами, установленными действующим законодательством.
В понятие допустимости доказательств в качестве структурного критерия включено наличие надлежащего субъекта, правомочного проводить процессуальные действия, направленные на получение доказательств.
Действующий уголовно-процессуальный кодекс разделил всех участников уголовного судопроизводства
на несколько групп, где наименование определяет содержание и целевую направленность их деятельности. Так, законодатель выделил «Суд» (глава 5), «Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения» (глава 6), «Участники уголовного судопроизводства со стороны защиты» (глава 7), «Иные участники уголовного судопроизводства» (глава 8).
Разделение функции обвинения и защиты, на основе принципа равенства сторон и состязательности, особенно проявляется в ходе судебного разбирательства, где посредством предъявления допустимых доказательств суду сторона обвинения доказывает виновность обвиняемого, а сторона защиты - невиновность своего подзащитного.
Доказательство будет допустимым лишь в том случае, если оно получено лицом (субъектом), занимающим процессуальное положение, дающее ему право на собирание доказательств, и если совершенные им действия не выходят за пределы его полномочий. Полномочия конкретного лица на производство предварительного следствия по уголовному делу в целом или на производство конкретного следственного действия определяются следующими юридическими фактами:
1. Фактом служебной принадлежности к органам государства, на которые прямым указанием закона возложена обязанность производства предварительного расследования по уголовным делам, и наличием соответствующего должностного статуса: следователя прокуратуры, органов федеральной службы безопасности, органов внутренних дел, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ или дознавателя органов, перечисленных в законе (ч. 2 ст. 151 УПК РФ).
2. Фактом принятия дела к производству, или исполнения отдельного поручения на производство конкретного, указанного в этом поручении следственного действия, или включения в следственную группу.
3. Отсутствием обстоятельств, исключающих участие в уголовном судопроизводстве (ст. 61).
4. Временными рамками, в которых следователь или дознаватель обладают полномочиями на ведение дела: с момента принятия его к производству до момента принятия решения об окончании предварительного следствия (в том числе и прекращения дела), выполнения органом дознания неотложных следственных действий или истечения сроков производства предварительного расследования.
Требования закона к лицам, управомоченным на собирание доказательств, к которым относятся следователь, прокурор и другие участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения, предельно конкретны.
Проанализируем понятийные формулировки вышеназванных субъектов процесса в действующем УПК РФ.
Так, в соответствии с разъяснениями ст. 5 п. 7 «дознаватель - должностное лицо органа дознания, правомочное либо уполномоченное начальником органа дознания осуществлять предварительное следствие в форме дознания, а также иные полномочия предусмотренные УПК», под «органом дознания (в соответствии с п. 24 этой же статьи) понимаются государственные органы и должностные лица, уполномоченные осуществлять дознание и другие процессуальные полномочия». Мы не будем их перечислять, отметим, что перечень их представлен законодателем в ст. 40 УПК РФ. Как видно из этого определения, «орган дознания» - это обобщенное понятие, т.к. каждый орган дознания имеет свой штат, структуру, в которой предусмотрен ряд должностных лиц, имеющих право на собирание доказательств.
Определенный интерес представляет вопрос о разграничении полномочий между следователями и сотрудниками органа дознания, которые параллельно работают по одному делу. Закон эти полномочия разграничивает достаточно чётко: следователь, принявший дело к производству, вправе давать органам дознания письменные и обязательные для исполнения поручения о производстве оперативно-розыскных мероприятий [3] и следственных действий. По поводу производства следственных действий на практике возникает организационная проблема: работая в условиях дефицита времени, следователь нередко стремится поручить их оперативным работникам в как можно большем объеме. Эта практика заслуживает осуждения сама по себе, но необходимо обратить внимание на немаловажную деталь: иногда, увлекшись исполнением поручения, оперативные работники выполняют следственные действия уже без всяких поручений. Особенно эта ситуация характерна для следственно-оперативных групп, широко распространённых на практике, хотя законом и не предусмотренных: будучи включенными в состав следственно-оперативной группы, сотрудники органа дознания как бы приобретают полномочия на постоянную работу по данному делу, как на практике это обычно и понимают. На самом деле это не так: оперативный работник органа дознания приобретает право на производство следственного действия лишь в силу специального процессуального полномочия, определенного отдельным поручением, и в следственнооперативной группе никаких новых процессуальных условий для изменения ситуации не создается [4, с. 162-164].
Под « следователем понимается должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, а также иные полномочия (п. 41 ст. 5 УПК РФ)».
По сложным или имеющим большой объем уголовным делам законом предусмотрено создание следственных групп ( ст. 163 УПК РФ).
Решение о создании следственной группы, изменении её состава принимает прокурор, в постановлении должны быть перечислены все следователи, которым поручено производство предварительного следствия, в том числе указывается, какой следователь назначается руководителем следственной группы. Состав объявляется подозреваемому и обвиняемому. Вместе с тем, право отвода членов следственной группы имеют не только подозреваемый и обвиняемый, но и другие заинтересованные участники процесса- потерпевший, гражданский истец и ответчик, а также их представители. Однако закон не содержит указаний о том, что данные участники уголовного судопроизводства также должны быть ознакомлены с составом следственной группы, хотя в процессуальной литературе этот вопрос неоднократно поднимался [5]. Думается, этот пробел законодательства должен быть устранен путем внесения соответствующих изменений в ст. 163 УПК РФ.
В ходе расследования уголовного дела по объективным или субъективным причинам состав групп часто меняется. Изменения в составе следственных групп должны оформляться специальными постановлениями и объявляться вышеназванным участникам процесса. Процессуальные нарушения, которые возможны при расследовании уголовных дел следственной группой, отнесены законодателем к существенным, а полученные доказательства недопустимыми.
Так, судебная коллегия Верховного суда РФ от 20 апреля 2004 года оставила без изменения постановление Хабаровского краевого суда о возвращении прокурору уголовного дела в отношении Е. Я. и П. для устранения препятствий его рассмотре-
ния в суде, т. к. в стадии досудебного производства по делу допущены существенные нарушения требований уголовно-процессуального закона, выразившееся в том, что в ходе следствия без надлежащего процессуального решения компетентного лица был изменен состав следственной группы и дело к своему производству принял другой следователь без объявления обвиняемым об изменении её состава, который, не обладая соответствующими полномочиями руководителя следственной группы, вынес постановления о привлечении в качестве обвиняемых, определил объем предъявленного им обвинения и составил обвинительное заключение [6].
Аналогичный пример можно привести из местной правоприменительной практики. Так, по делу Г., обвинявшегося по ч. 4 ст. 111 УК РФ, несколько следственных действий, в том числе - допрос подозреваемого, производились следователем, не включенным в следственную группу, что также было признано судом основанием считать полученные доказательства недопустимыми [7].
Содержание понятия «прокурор» дано в ст. 37 УПК РФ. Под ним понимается должностное лицо, уполномоченное в пределах компетенции осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия. В качестве прокурора в уголовно-процессуальных отношениях законодатель предписывает понимать Генерального прокурора РФ и подчиненных ему прокуроров, их заместителей, иных должностных лиц органов прокуратуры, участвующих в уголовном судопроизводстве и наделенных соответствующими полномочиями Федеральным законом «О прокуратуре Российской федерации» (п. 31 ст. 5 УПК).
Как следует из контекста ст. 37 УПК РФ, основной обязанностью прокурора в уголовном судопроизводстве является осуществление уголовного преследования и надзор за деятельностью органов дознания и следствия, в том числе и дача согласия дознавателю, следователю на возбуждение уголовного дела.
Однако эта новелла действующего УПК привлекла своей спорностью внимание ученых и практиков, по-разному оценивающих ее процессуальную ценность. Одни усматривают в ней позитивное начало, утверждая, что она не лишает следователя права возбуждать уголовное дело и изменяет лишь порядок его возбуждения. Другие - напротив, негативно оценивая анализируемое нововведение как процессуальное препятствие для своевременного возбуяедения уголовного дела, принятия исчерпывающих мер к собиранию доказательств, предлагают с их точки зрения «...единственно верный выход из сложившейся противоречивой ситуации - предоставить следователям и дознавателям право самостоятельно решать вопрос о возбуждении уголовного дела, обязав, однако, их немедленно направлять курирующему прокурору копию постановления, т. е. о необходимости возвращения к положениям ч. 3 ст. 112 УПК РСФСР.» [8, с. 65-66]. При этом автор, ссылаясь на проведенный опрос дознавателей и следователей, приводит данные, что последние, в целях обеспечения полноты собирания доказательств и недопущения их возможной утраты, проводят следственные действия без указания даты и времени в протоколах, а затем, после получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела, то протоколы таких следственных действий приобщаются к уже имеющимся процессуально-легально полученным материалам, при этом также проставляются даты и время производства следственных действий в хронологической последовательности после даты получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела [8, с. 66 ].
Нарушение принципа законности, выраженного в том, что производство отдельных следственных действий проведено до возбуждения уголовного дела, ведет к тому, что полученные данные не будут отвечать требованиям допустимости и не могут быть использованы в качестве доказательств, а действия вышеназванных субъектов процесса можно квалифицировать как преступление против правосудия - фальсификация доказательств (ч. 2 и 3 ст. 303 УК РФ). Кроме того, думается, что возвращение к прежнему процессуальному законодательству — это шаг назад, т. к. сегодня законодатель придает акту возбуждения уголовного дела гораздо большее значение, чем раньше. С одной стороны, это объясняется увеличением прокурорского надзора за законностью принимаемого процессуального решения и возросшей ответственностью государства за неоправданное уголовное преследование лица, путем обращения в суд для личной зашиты своих конституционных прав, в том числе и права на реабилитацию (ст. 133 УПК РФ), т. е. права на возмещение морального вреда (ст. 136 УПК РФ) и, что существенно для государства, возмещение имущественного вреда (ст. 135 УПК РФ), порой исчисляющегося десятками тысяч рублей за счет государства.
По всей видимости, это и предопределило законодательное закрепление института дачи согласия прокурором при возбуждении уголовного дела.
Одним из важнейших средств обеспечения допустимости собираемых на досудебных стадиях процесса доказательств является надзор прокурора за соблюдением законности предварительного расследования, в том числе и посредством его личного участия в производстве предварительного следствия и дознания [9, с. 12-26 ] (ст. 37 УПК РФ). Участие это может выражаться как в присутствии прокурора при производстве следователем или лицом, производящим дознание, отдельных процессуальных действий, так и в производстве этих действий непосредственно самим прокурором (участие в допросах обвиняемых и отдельных свидетелей, производство очных ставок, осмотр места происшествия, ознакомление обвиняемого с материалами оконченного уголовного дела). В зависимости от свойств конкретного дела прокурор может посчитать необходимым свое участие в производстве и других следственных действий (опознания, обыска, экспертизы и т. д.), обеспечивая проведение следственных действий в точном соответствии с законом и способствуя тем самым быстрому и полному раскрытию преступления [10, с. 161].
Подведя итог проведенным рассуждениям, считаем, что доказательство будет допустимым лишь в том случае, если оно получено лицом (субъектом), занимающим надлежащее процессуальное положение, и если совершенные им действия не выходят за пределы его полномочий.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Алексеев, С. С. Право на пороге нового тысячелетия. М. : Статут, 2001.
2. См. подробнее: Толмосов, В. И. Проблемы допустимости доказательств на досудебных стадиях российского уголовного процесса. Самара : Самар, гуманит. акад., 2003.
3. Ранее было отмечено, что следователь, давая такие поручения, не вправе вмешиваться в саму оперативно-розыскную деятельность, он лишь ставит перед органами дознания интересующую следствие поисковую задачу.
4. Подробнее об этом см.: Тарасов, А. А. Единоличное и коллегиальное в уголовном процессе. Самара : Изд-во «Самарский университет», 2001.
5. Тарасов, А. А. Указ. соч. С. 145-146; Власова, Н. А. О некоторых проблемах деятельности следственных групп // Рос. юстиция. 2006. № 1. С. 17.
6. Определение СК Верховного суда от 20.04.2004 г. № 58-004-28. ГАРАНТ : справочная правовая система. 5.5.
7. Архив Федерального суда Комсомольского района г. Тольятти Самарской области. 2001 год. Дело № 06-586/01.
8. Березина, Л. В. Новый УПК РФ о возбуждении уголовного дела: проблемы и возможности совершенствования // Общество и безопасность. № 3-4 2003.
9. Подробнее об этом см.: Сильнов М.А. Вопросы обеспечения допустимости доказательств в уголовном процессе. С. 12-26.
10. Савицкий, В. М. Очерк теории прокурорского надзора в уголовном судопроизводстве. М. : Наука, 1975.
