CC BY
49
УДК 316.3
DOI 10.23672/f9925-1949-5733-z
Гафиатулина Наталья Халиловна
кандидат социологических наук, доцент,
докторант кафедры региональной социологии и моделирования социальных процессов, Институт социологии и регионоведения, Южный федеральный университет gafiatulina@yandex.ru
Natalya Kh. Gafiatulina
Candidate of Sociological Science, Associate Professor, Doctoral Candidate of Department Regional Sociology and Modelling Social Processes,
Institute of Sociology and Regional Studies, Southern Federal University gafiatulina@yandex.ru
Снижение социальной активности российской молодежи как реакция на кризис в жизни в условиях самоизоляции
Reducing social activity
of russian youth as a response to the crisis in life under conditions of self-insulation
Аннотация. Среди специфических характеристик современного развития особое место занимает стремительная актуализация человеческого потенциала, общепризнанно считающегося сегодня главным фактором развития и национальной безопасности. В статье затрагивается проблема снижения социальной активностироссийской молодежикак реакции на кризис жизнедеятельности в условиях самоизоляции. Согласно контент-анализу социальных сетей и проведенных в них опросов российской молодежи, условия самоизоляции молодежи в период пандемии коронавируса либо существенно изменили, либо снизили уровень ее социальной активности.
Ключевые слова: российская молодежь, самоизоляция, социальная активность, российское общество, кризис, коронавирус, контент-анализ.
Annotation. Among the specific characteristics of modern development, a special place is occupied by the rapid actualization of human potential, which is universally considered today the main factor of development and national security. ^e article addresses the problem of reducing the social activity of Russian youth as a reaction to the crisis of life in conditions of self-isolation. According to the content analysis of social networks and surveys of Russian youth conducted in them, the conditions for self-isolation of young people during the coro-navirus pandemic either significantly changed or decreased their level of social activity.
Keywords: russianyouth, self-isolation, socialactivity, Russiansociety, crisis, coronavirus, contentanalysis.
Направления общемирового развития в XI веке характеризуются множеством специфических особенностей, связанных с ростом социальной напряженности и алармизма - на лич-ностно-индивидуальном уровне; рисков и глобальных угроз - на групповом и общественном уровнях [1].
Среди специфических характеристик современного развития особое место занимает стремительная актуализация человеческого потенциала, общепризнанно считающегося сегодня главным фактором развития и национальной безопасности, что, так или иначе, детерминирует важность научных исследований по обширному кругу вопросов, связанных с факторами его формирования и реализации [2]. Возникновение новой социально-экономической модели в современном обществе, социальная активность различных групп населения должна играть решающее значение и быть основным гарантом успеха.
Ка к п оказывает практика, в нынешних условиях изменяются параметры социальной реальности:
- активно формируется виртуальная реальность [3];
- фиксируется насаждение онлайн-образования на всех уровнях образовательного процесса, происходит гибридное смешение традиционных и современных образцов поведения;
- наблюдается деструкция нормативных рамок;
- возникают новые смыслы и новые ожидания.
Все эти проявления изменений социальной реальности в условиях пандемии коронавируса наблюдаются на фоне снижения уровня социального здоровья и социальной активности различных слоев населения [4], и молодежь здесь, к сожалению, не является исключением, поскольку, как показывают опросы, появившиеся в социальных
сетях, поведенческая активность молодежи в условиях вынужденной самоизоляции падает.
Прежде чем приступать к аналитическим данным, свидетельствующим о снижении социальной активности молодежи, необходимо определиться с понятием «социальная активность».
Традиционное (марксистское) понимание социальной активности связано с ориентацией на «деятельное, волюнтаристское преодоление наличных диспропорций и социальных напряженностей в границах того или иного общества» [5, с. 942].
Сегодня под социальной активностью принято понимать «осознанное и заинтересованное участие» различных социальных групп в разрешении множества общественных проблем, реагирование «на социальную политику государства, выдвижение последовательных требований в адрес власти по достижению социальной справедливости» [6]; уровень проявления возможностей и способностей молодого индивида как члена общества, «устойчивое активное отношение личности к обществу в целом» [7], причем, основными компонентами социальной активности являются ответственность, самостоятельность и инициативность личности молодого индивида в достижении общественно значимых целей [8].
Жизнедеятельность молодых людей, впрочем, как и всего населения России, уже на протяжении нескольких десятилетий не имеет характер плавного и стабильного течения, а затянувшиеся конфликтные ситуации в обществе, рассогласованность механизмов государственного управления, разрыв связей между государством и обществом способствуют порождению кризисов межличностных отношений, кризисных проявлений в состоянии психического и социального здоровья [9].
Состояние, которое сейчас переживают практически все слои населения, в целом, и, молодежи, в частности, вполне можно отнести к «травматическому кризису», или к кризису «социальной травматизации», вызванному экстремальной ситуацией, требующей самоизоляции и имеющей серьезные негативные последствия для социальной жизнедеятельности.Кризис ведет к ухудшению человеческих, политических, экономических, социальных отношений.
В социальной психологии под кризисом понимают острое психоэмоциональное состояние, возникающее у личности, группы и общества в целом в случае, если какие-то объективные причины препятствуют привычному течению жизни.
Как известно из области социально-психологического знания, кризис проявляется, в первую очередь, в том, что потребности и желания человека не удовлетворяются. Поэтому чем сильнее потребности у молодежи, например, в социальной активности и невозможности реализации этой потребности в условиях требуемой государством самоизоляции, тем сильнее переживание кризиса на личностном уровне.
Самоизоляция может быть представлена как глубокое, качественное изменение привычного
образа жизни молодежи, поскольку характеризуется вынужденным или добровольным ограничением контактов с окружающим миром, изменением социального поведения личности, возникновением немотивированной агрессии, неудовлетворенности жизнедеятельностью.
Снижение социальной активности молодежи, будучи реакцией на кризис в условиях самоизоляции, связано с нежелательными и негативными событиями, в частности, с ситуацией пандемии коронавируса.
Если человек в состоянии управлять собственными потребностями, то проявления кризиса минимизируются. А поскольку молодые люди, в силу своего маргинального положения, переходности своего статуса и противоречивости потреб-ностно-мотивационной сферы, еще не обрели навыки управления последней, следовательно, изменения социальной активности, как реакции на кризис, будут проявляться наиболее явно.
Безусловно, что появление пандемии и введенного в связи с ней режима тотальной самоизоляции, блокирует привычное течение жизни молодежи, нарушает базовые социальные потребности молодого человека - потребность в дружбе и самореализации личности в обществе.
Как известно, серьезное ограничение социальных контактов, дистанцирование в социальном пространстве, так или иначе, противоречит социальной природе индивида, а самоизоляция отражается на механизмах здоровой социализации личности. Молодежь, лишенная возможности удовлетворять свои социальные потребности, показывает снижение социальной активности.
Итак, обратимся к контент-анализу социальных сетей [10-12].
Согласно анкетированию молодежи в возрасте до 25 лет, 67,4 % опрошенных воспринимает самоизоляцию как «необходимую меру безопасности». При этом 36,1 % молодых респондентов ощущает как «напряженное время учебы/работы»; 19,9 % оценивают режим самоизоляции как «мучительное времяпрепровождение»; 19,8 % опрошенной молодежи относится к самоизоляции как вынужденному прерыванию общения; а 17,6 % признает режим самоизоляции в качестве принудительной, ограничивающей свободу личности, меры. Интересно, что 12,2 % воспринимают изоляцию как «тяжелый период, приводящий к деградации» в том время, как 12,0 % считают, что самоизоляцию можно рассматривать как «возможность навести порядок в доме», т.е., очевидно, что примерно поровну разделились противоположные мнения молодежи относительно восприятия самоизоляции как явления, обладающего деградационной и созидательной направленностью [10].
При ответе на вопрос: «Как изменилась активность в период самоизоляции?», были получены следующие результаты: 8,6 % молодежи ответили, что их социальная активность значительно повысилась, 20,3 % - определенно повысилась.
Однако 2б,7 % респондентов констатировали некоторое снижение активности по сравнению с привычным ритмом жизнедеятельности, также -на значительное снижение социальной активности указал 18,1 % респондентов; на определенное изменение формата активности указало 24,0 % молодежи [10].
При этом в открытых вопросах анкеты, согласно данным контент-анализа социальных сетей, в качестве факторов, значительно снижающих социальную активность, молодые люди указывают:
- большой объем домашних заданий;
- снижение физической активности в результате отсутствия передвижения по городу и дефицита времени по причине учебной занятости на дому и пр.
Интерес представляют данные, полученные на вопрос: «Какой сценарий поведенческой активности характеризует Вас в период самоизоляции?»
Как показывают результаты опроса, 2б,5 % молодежи указало на первичное расслабление и без-делие как реакцию на самоизоляцию в начальном его периоде, а затем - активное наверстывание упущенного, но при пониженной социальной активности; в то время как, напротив, 1б,В % респондентов признали вначале режима самоизоляции факт повышения энтузиазма и активности, на смену которым потом пришли усталость и отдых. При этом 15,б % молодых людей почувствовали вначале шок, апатию, упадок сил и нежелание что-либо делать, но постепенно немного адаптировались и включились в деятельность. Однако в целом, только 4,5 % опрошенной молодежи считают, что их активность не изменилась и протекает без противоречий и «видимых скачков» [10].
В целом, 59,9 % молодежи отметили, что в период самоизоляции они вынужденно выполняли спектр определенных задач и подчеркнули, что «были бы рады, если бы их не было»; 45,б % респондентов в период самоизоляции почувствовало себя одиноко, а 59,8 % в этот период
Литература:
1. Gafiatulina N.K. The role of health-saving technologies in the process of students educational and professional socialization. EurAsian Journal of BioSciences I N.K. Gafiatulina, L.I. Makadey, I.V. Gluz-man, A.D. Lozhechkina, L.A. Volkova, A.P. Bandurin. 2019. Т. В. № 2.1. С. 293-300.
2. Морев В.М. Угрозы самодостаточности в контексте российских тенденций социального здоровья II Вестник Тюменского государственного университета. 2019. Т. 5. № 2. С. 20-38.
3. Гафиатулина Н.Х. Информационная сетевая среда как фактор влияния на социальное здоровье российской студенческой молодежи I Н.Х. Гафиатулина, А.В. Рачипа, С.И. Самыгин II Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2018. № 1. С. 23-27.
обнаружили у себя эмоциональное истощение в противовес 40,2 %, указавшим на эмоциональное наполнение [10].
Ассоциативный вопрос, связанный с определен и ем слов, с которыми связывается период самоизоляции из-за коронавируса, показал, что у подавляющего большинства молодых людей самоизоляция ассоциируется с заточением, безде-лием, однообразностью, тоской, злостью; кризисом, бедностью, страхом, демотивированностью, неопределенностью; домом, занятостью (учебной/рабочей), усталостью, болезнью; дефицитом живого общения, одиночеством, «дистанцион-кой», увеличением удаленной работы/учебы, разлукой и пр. [10].
Из всего этого можно сделать вывод о том, что от самоизоляции сильно страдает молодежь, оторванная от своего привычного круга общения. В таких условиях молодые люди испытывают определенный «страх перед будущим, возникновения конфликтов с семьей и появления внутреннего кризиса из-за самоизоляции» [11].
По данным ВЦИОМ, каждый пятый респондент, находящийся на самоизоляции, указал на неудовлетворенность жизнью и снижение социальной активности [12].
Таким образом, согласно проведенному в рамках данной публикации контент-анализу социальных сетей, условия самоизоляции молодежи в период пандемии коронавируса либо существенно изменили, либо снизили уровень ее социальной активности, оказав дезорганизующее влияние на социальное самочувствие и активность молодых людей.
Современная социально-экономическая ситуация, сложившаяся в обществе, находящемся на режиме самоизоляции, требует не только повышения образовательного и профессионального уровня молодежи, но и создания оптимальных условий для ее самореализации, повышения социальной активности и ответственности в молодежной среде.
Literature:
1. Gafiatulina N.K. The role of health-saving technologies in the process of students educational and professional socialization. EurAsian Journal of BioSciences / N.K. Gafiatulina, L.I. Makadey, I.V. Gluz-man, A.D. Lozhechkina, L.A. Volkova, A.P. Bandurin. 2019. Т. 8. № 2.1. С. 293-300.
2. Morev V.M. Threats to self-sufficiency in the context of Russian social health trends // Bulletin of the Tyumen State University. 2019.Vol. 5. № 2. P. 20-38.
3. Gafiatulina N.Kh. Information network environment as a factor of influence on the social health of R u s s i a n student youth / N.Kh. Gafiatulina, A.V. Ra-chipa, S.I. Samygin // Humanitarian, socio-economic and social sciences. 2018. № 1. P. 23-27.
4. Гафиатулина Н.Х. Социально-экономическое неравенство в обществе как фактор снижения уровня социального здоровья российской молодежи / Н.Х. Гафиатулина, С.С. Косинов // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки. 2018. № 2. С. 151-156.
5. Социология: Энциклопедия / Сост. А.А. Грица-нов, В.Л. Абушенко, Г.М. Елькин, Г.Н. Соколова, О.В. Терещенко. Мн., 2003. 1312 с.
6. Казанцев Ю.И. Актуальные проблемы развития социальной активности населения России // Интерэкспо Гео-Сибирь. 2011.
7. Храмцова Л. НКО и развитие социальной активности населения. URL : http://www.civisbook.ru/ files/File/Hramzova_Tetr_59-2.pdf
8. Золотухин А.В. Формы проявления социальной активности населения на местном уровне. Тамбов, 2004.
9. Колпина Л.В. Социальное здоровье: определение и механизмы влияния на общее здоровье: обзор литературы // Электронный научно-практический журнал «Синергия». 2017. № 2. С. 73-81.
10. Поведенческая активность молодежи в условиях самоизоляции из-за пандемии COVID-19. URL : https ://sociotrix.com/result?id=781
11. URL : https://rg.ru/2020/03/31/issledovanie-po-drostki-bolshe-vseh-stradaiut-v-usloviiah-samoizoli-acii.html
12. URL : https://tass.ru/obschestvo/8210801
4. Gafiatulina N.Kh. Socio-economic inequality in society as a factor in reducing the level of social health of Russian youth / N.Kh. Gafiatulina, S.S. Kosinov // State and municipal administration. Scientists notes. 2018. № 2. P. 151-156.
5. Sociology: Encyclopedia / Comp. A.A. Gritsanov, V.L. Abushenko, G.M. Elkin, G.N. Sokolova, O.V. Te-reshchenko. Mn., 2003. 1312 p.
6. Kazantsev Yu.I. Actual problems of the development of social activity of the population of Russia // Interexpo Geo-Siberia. 2011.
7. Khramtsova L. NPO and the development of social activity of the population. URL : http://www.civ-isbook.ru/files/File/Hramzova_Tetr_59-2.pdf
8. Zolotukhin A.V. Forms of manifestation of social activity of the population at the local level. Tambov, 2004.
9. Kolpina L.V. Social health: definition and mechanisms of influence on general health: literature review // Electronic scientific and practical journal «Synergy». 2017. № 2. P. 73-81.
10. Behavioral activity of youth in conditions of self-isolation due to the COVID-19 pandemic. URL : https://sociotrix.com/result?id=781
11. URL : https://rg.ru/2020/03/31/issledovanie-po-drostki-bolshe-vseh-stradaiut-v-usloviiah-samoizoli-acii.html
12. URL : https://tass.ru/obschestvo/8210801
