Философия и культура
Правильная ссылка на статью:
Галямов А.А. — «Снегири Севера»: детские портреты В.А Игошева из фондов государственных музеев Югры // Философия и культура. - 2023. - № 9. DOI: 10.7256/2454-0757.2023.9.43994 EDN: ZZTMZS URL: https;//nbpublish.com'library_read_article.php?id=43994
«Снегири Севера»: детские портреты В.А. Игошева из фондов государственных музеев Югры
Галямов Артур Амирович
Научный сотрудник, Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок 628001, Россия, Хмао-Югры автономный округ, г. Ханты-Мансийск, ул. Мира, 14А
И galyamov-artur@mail.ru
Статья из рубрики "Философия и искусство"
DOI:
10.7256/2454-0757.2023.9.43994
EDN:
ZZTMZS
Дата направления статьи в редакцию:
09-09-2023
Аннотация: Статья посвящена теме детства - одной из главных творческих линий в художественном наследии Владимира Александровича Игошева. Художественное освоение далекой и до того малоизвестной периферии началось с первых графических работ и отдельных этюдов в марте 1954 года, посвященных маленьким обитателям суровой земли, и закончилось проникновенными шедеврами, созданными в последние годы жизни мастера, когда все силы отнимала болезнь. Объект исследования: художественное наследие художника В.А. Игошева. Предмет исследования: своеобразие детской темы "северного цикла" в контексте творчества В.А. Игошева. Цель настоящей статьи - выявить на основании искусствоведческого анализа художественных произведений В.А. Игошева из фондов государственных музеев Югры («Государственный художественный музей», «Музей Природы и Человека») образно-стилистическое своеобразие детской темы в контексте «северного цикла». Основными выводами проведенного исследования являются изменения автором художественных задач, вследствие глубокого творческого погружения в самобытный и органичный мир Севера, образная трактовка детской темы, приобретающей эстетически-автономное значение. На основании искусствоведческого анализа художественных произведений
В.А. Игошева из фондов государственных музеев Югры выявлено образно-стилистическое своеобразие детской темы в контексте «северного цикла», обозначена общая эволюция портретного творчества. Автором продемонстрировано, как образная структура произведений обогащалась новыми пластическими приемами, впитывая и самобытно развивая прерванные реалистические традиции рубежа Х1Х-ХХ веков (поздний русский импрессионизм, модерн).
Ключевые слова:
Игошев, жанровая картина, портрет, этюд, музеи Югры, северный цикл, тема детства, импрессионизм, модерн, образ
Детская тема в творческом наследии народного художника СССР Владимира Александровича Игошева обозначилась в качестве самостоятельной и полнозвучной внутри портретной галереи «северного цикла». Не будет преувеличением сказать, что художественное освоение далекой и до того малоизвестной периферии началось с первых графических работ и отдельных этюдов в марте 1954 года, посвященных маленьким обитателям суровой земли («В колыбели», «Девочка с собакой», «Тойча», «Мансийские дети» и др.), и закончилось проникновенными шедеврами, созданными в последние годы жизни «певца народа манси», когда все силы отнимала болезнь («Снегурочка», 1998; «Девочка в персиковом платке», 2002; «Девочка из Щекурьи», 2004 и др.). Следует добавить, что первым творческим успехом, отмеченным и критиками, и публикой, стало произведение, также связанное с детской темой («На каникулах», 1954) [см. примеч. 1]. Для В.А. Игошева мир детства всегда оставался волнующим, был «наполнен такой душевной чистотой, наивной прелестью», что не мог
не восхищать мастера [1, с 217]. Если же говорить о непосредственных творческих задачах, то ему «всегда страстно хотелось проникнуть в эту тончайшую детскую психологию, еще не запятнанную условностями зрелого возраста, широко открытыми глазами мальчиков и девочек посмотреть на все окружающее нас, учиться у них непритворному искусству удивляться» [1, с- 217-2181.
Неподдельный интерес к образам детства был замечен многими авторами, в разное время писавшими о творчестве В.А. Игошева. Так, если касаться суждений советских исследователей, то свердловский искусствовед Я.Я. Шаповалов обаятельными считал
этюды, запечатлевших детей Севера [2, с 18], а Н.Н. Голованов отмечал у художника
истинное призвание к их изображению [3, с- 23]. О «подкупающей сердечностью» детских
образов и молодежи писал в своей статье М. Сокольников [4, с 34]. Следует принять во внимание, но с некоторой оговоркой, мнение Б.В. Павловского о том, что «Игошева
можно с полным основанием назвать певцом счастливого детства» i51, исключая негативные коннотации, связанные с идеологической окраской и двойственностью приведенного выражения. Словно понимая это, авторитетный художественный критик добавлял: «Он очень тонко чувствует детскую психологию и любит ребячий мир, полный душевной чистоты и наивной прелести»
Современный автор - Л. Ширяева, - проводит «аристократическую линию» детских портретов Веласкеса и Валентина Серова, к которой примыкают образы В.А. Игошева, ибо «всем пластическим строем картин художник совершает преображение своих моделей: северные простолюдинки превращаются на его полотнах в принцесс» [6, с- 17].
Заканчивая краткий обзор литературы следует добавить, что ранее детская тема была нами обозначена в контексте жанрово-стилистических особенностей северных
произведений В.А. Игошева 1950-1960-х годов
Цель настоящей статьи - выявить на основании искусствоведческого анализа художественных произведений В.А. Игошева из фондов государственных музеев Югры (Государственный художественный музей, Музей Природы и Человека) образно-стилистическое своеобразие детской темы в контексте «северного цикла», проливая, тем самым, свет и на общую эволюцию портретного творчества рассматриваемого живописца.
На сегодняшний день в собраниях государственных музеев Ханты-Мансийского автономного округа - Югры находятся 158 живописных и графических произведений В.А. Игошева (Музей Природы и Человека - 49 ед.; Государственный художественный музей - 109 ед.) [см. примеч. 2]. Начало югорской коллекции, хронологические рамки
которой охватывают 1948-2002 годы ———положила передача Министерством культуры РСФСР в фонды Ханты-Мансийского окружного краеведческого музея (сейчас -
МПиЧ) 34 произведений мастера (конец 1990 года) [9, с 9]. Настоящей гордостью и непреходящей ценностью двух государственных музеев по праву являются произведения, посвященные образам детства из общей портретной галереи «северного цикла».
Самая ранняя работа В.А. Игошева из собрания государственных музеев Югры, пос в я щ е нна я миру де тств а - не б о л ьшо й ж а нро в ый по ртре т «М а льч ик с о ле не м» (М П иЧ , 1956) (рис. 1.), вероятно, являющийся авторским повторением этюда. Найденный художником мотив - позднее поэтически охарактеризованный им как образ
«неповторимой слитности человека и природы» [1, с 295-296], использовался в качестве одного из составных элементов в жанровом произведении 1955 года «На стойбище». В отличие от последней работы, унаследовавшей композиционные штампы и «жизнеутверждающие» сюжеты бытового жанра 1930-1940-х годов, «Мальчик с оленем» в силу камерного характера подкупает своей естественностью, и, несмотря на сохранявшуюся академическую постановку и сухость письма, отличается удачной компоновкой и ясностью замысла, благодаря реализации которого предугадываются дальнейшие поиски и эстетические установки художника. Тем не менее, страстное стремление к объективной и подробной фиксации увиденного, выраженной в заостренности на деталях и академичной трактовке предметных форм, будто лишенных внутренней пульсации и горения, заметно ограничивает, как бы выразился А. Пластов, «спасительную правду подсказа» натуры [10, с- 202].
Рис. 1. В.А. Игошев. Мальчик с оленем. 1956. Х, м. 65х50. МПиЧ
Однако там, где В.А. Игошев улавливал своим существом потаенный голос натуры, не обрывал его на полуслове и чуткой кистью перекладывал при помощи «диалога
цветовых пятен» [11, с 14] в дивную мелодию, в этом случае достигались живописные успехи. Гармоничный по колористическому решению камерный портрет «Утро» (МПиЧ, 1958) (рис. 2) продолжает линию детских образов, ведущую свое начало с «Озорницы»
(1956) - жемчужины творчества художника -Ц^. Взятый им, казалось бы, будничный повседневный мотив неожиданно преображается и получает поэтическую окраску благодаря сохраненной и переданной свежести этюда, свободной и причудливой игре разноцветных мазков, из которых соткано платьице маленькой героини. Цвет, некогда следовавший за «директивами» строгого академического рисунка, наконец раскрепощается и насыщает полотно энергией. Мажорную интонацию усиливают отдельные цветовые акценты (ярко-красные бантики в сочетании с изумрудными оттенками), а также световой поток рефлексов, особенно активный на мягкой ткани в руках девочки. Фон портрета обобщен и образован в левой части картины цветовой кладкой, напоминающей мозаику, а в правой - светотеневой вуалью. Однако описанная нами живописная маэстрия не могла бы в полной мере зазвучать без одухотворенного лица героини, без ее открытого, обращенного к зрителю взгляда и искренней улыбки.
Рис. 2. В.А. Игошев. Утро. 1958.
К, м. 64х46. МПиЧ
Возвращаясь к жанровым произведениям В.А. Игошева 1950-1960-х годов, необходимо назвать эскиз «В праздничный день» (МПиЧ, 1958) и этюд к произведению «В клубе далекого поселка» (ГХМ, 1962), где также встречаются дети. Если в эскизе им отведена роль дополнять своим непосредственным присутствием и вовлеченным действием шумную и веселую атмосферу праздника, словно разлитую по всему окружающему пространству северного поселка, то в интерьерном этюде, напротив, недописанная фигурка ребенка передана в момент сосредоточенного лицезрения невидимого для зрителей представления [см. примеч. 3].
Кроме этюдных портретов, собранных к тематическим «капитальным произведениям» ^^ с—многие из которых впоследствии стали самостоятельными работами (и часто сохраняющими первоначальное этюдное решение, его свежесть и естественность), в творческом наследии В.А. Игошева есть и такие многочисленные этюды, всецело предназначенные для пластических экспериментов с формой. К более ранним примерам того, как мастер решал преимущественно колористические и фактурные задачи, следует отнести натурные штудии «Девочка из Тром-Агана» (ГХМ, 1962), «Девушка зырянка» (ГХМ, 1969).
Нетипичным для северных произведений художника, посвященных детской теме, является камерный портрет «Северяночка» (МПиЧ, 1965). В отличие от предыдущих работ, представленная модель изображена не в традиционном наряде - меховой распашной шубке или национальном платье, а в клетчатой легкой курточке и с таким атрибутом зимних забав как лакированные белые коньки. В целом, для портретной серии первой половины 1960-х годов характерен выбор В.А. Игошевым лаконичных изобразительных средств (нейтральный бело-серый фон, тщательный отбор «говорящих» деталей, приглушенный колорит, тональная разработка и отказ от форсированного цвета), полная сосредоточенность на внешнем облике модели, на ее внутреннем состоянии в моменты непринужденного покоя и лирического настроения.
Несмотря на нарастающие в портретных произведениях «северного цикла» В.А. Игошева 1970-х годов элегические, а порой и тревожные ноты [см. примеч. 4], лирико-идиллическая тенденция в детской теме остается преобладающей. Вместо прежнего многословия и прямого «пересказа» натуры, во всем строе картин ощущается весомая пластическая речь. Кроме отдельных этюдов, в которых «певец народа манси» оттачивает свое мастерство и ищет новые формы постижения изменчивой действительности («Портрет мальчика», 1970-е гг.; «Соня Мамлеева», 1973 - обе ГХМ; «Задумалась», 1970 - МПиЧ), в коллекции музеев Югры есть портреты, вобравшие в себя наиболее яркие и неповторимые особенности индивидуальной манеры мастера 1970-х годов. В камерных по характеру и решению портретах «Тойча» (ГХМ, 1973), «Пеликова Лиза» (ГХМ, 1976), «Батагова Катя» (ГХМ, 1978) поражает цельное единство отчеканенной пластической формы, которую в буквальном смысле осязает наш глаз, и чарующего богатства цветовых нюансов, будто завораживающих зрителя своей игрой и виртуозными сочетаниями. Здесь художник подобен скульптору, который артистично лепит своей кистью форму, во всей ее материальной весомости и зримости. Благодаря гармоничному колориту происходит живописное преображение вещного мира. Так, в работе «Батагова Катя» (рис. 3) переданная во всех фактурных подробностях меховая шуба героини приобретает сходство с царским одеянием, вместе с золотыми на рукавах вставками-браслетами и лимонно-желтым платком-диадемой. Изысканная алая материя в
руках модели, перекликающаяся с выглядывающим из оторочки шубы красным платьем, довершает этот прекрасный детский образ. Как справедливо заметила А. Шатских, холсты В.А. Игошева «есть свидетельство того, что он стал "придворным живописцем" своеобразного царственного рода, с его очаровательными черноглазыми "инфантами" в малицах, с величественными аристократами из древних семей, облаченными в
немыслимо искусные и красочные одежды» [14, с- 92].
Рис. 2. В.А. Игошев. Батагова Катя. 1978. К, м. 70х50. ГХМ
Отмеченная современными авторами тенденция ретроспективизма в детских портретах второй половины 1960-х - начала 1980-х годов, когда хрупкие образы-символы, обособленные от мира взрослых, могли служить способом ухода художника в иные миры, а также «средством трансфера высоких материй в серую советскую повседневность» --15,
с 143"", совершенно не соответствует детской линии в творческом наследии В.А. Игошева. Напротив, в неподдельном и искреннем любовании мастером своими моделями, их душевным миром, подчас в его возвышенном восприятии, в сюжетно-тематическом подходе и в системе избранных пластических приемов, чувствуется утверждение земного идеала жизни - hic et nunc, даже вопреки тому, что он неминуемо «может уйти безвозвратно», но который все же необходимо «сохранить в памяти человеческой - хотя
бы на холсте, <...> в реальной палитре красок» ^^———^З". Подобно другим художникам-«традиционалистам», В.А. Игошев выявляет «пласты народной жизни, национального характера, стараясь утвердить их в качестве ценного наследия культуры,
этики, духовного склада, эстетики» -17, с 67"". Изображение детей далекого Севера являет собой именно чувственно-конкретное и близкое сердцу художника воплощение прекрасного идеала, имеющего в самой действительности зримые черты.
Детские портреты 1980-1990-х годов, связанные с поздним творческим периодом В.А. Игошева и хранящиеся в фондах государственных музеев Югры, отличаются от предыдущих его работ еще большим живописно-пластическим многообразием и смелостью образных трактовок. Озвученные особенности вполне укладываются в одну из тенденций позднесоветского искусства, характеризующейся, по словам В.А. Леняшина, стремлением «современных живописцев раскрепостить портретную форму, сделать ее
предметом колористических, композиционных и фактурных поисков» [18, с 214-215]. в.А. Игошев еще в большей степени, чем раньше обращается к духовным и формалистическим поискам рубежа Х1Х-ХХ веков, к прерванной традиции Серебряного века [см. примеч. 5], используя широкие изобразительные возможности позднего русского импрессионизма и стиля модерн. Однако речь идет не о намеренном и бездумном стилизаторстве, или банальном, доходящем до эпигонства подражании великим фигурам и течениям прошлого, а именно о переосмыслении, созидательном продолжении означенных реалистических традиций, насыщая их, при этом, актуальными темами и живительными мотивами.
Принципы формообразования позднего творчества В.А. Игошева определяет заложенный глубоко в основу личной картины мира художника панэстетизм - культ и торжество прекрасного, эманация красоты, будто пропитывающей собой действительность, каждый ее элемент. Благодаря этому возможен органичный синтез импрессионистической подвижности мировосприятия, с его композиционным динамизмом и вибрирующей стихией мазков, с одной стороны, и стилеобразующими элементами модерна - повышенным декоративным звучанием, особой ритмикой и крупными цветовыми зонами, доминантной ролью плоскости, сплетением натурного и условного, -с другой. Закономерно, при этом, и возрастающее значение гедонистической функции и заметный отход от натурного видения в сторону большей условности. Верно и то, что аккомпанирующая идиллическому искусству декоративная образность часто вела к преобладанию «автономной пластической выразительности над значимостью натурного
реального мотива» [17, с- 95]. Необходимо лишь сделать существенную оговорку, что в портретном творчестве В.А. Игошева, несмотря на виртуозно воссозданную живописную стихию, когда на плоскости холста происходило рождение образа из условной, иногда полуабстрактной красочной среды, - человек не утрачивал былой пластической самоценности и конкретности индивидуальной характеристики, хотя тип отношения «фигура-фон» неуклонно менялся.
Определяемая нами ранее лирико-идиллическая интонация детских образов В.А. Игошева, продолжена и в таких однофигурных композициях как «Замечталась» (ГХМ, 1990), «Северяночка» (ГХМ, 1990), «Тойча младший» (ГХМ, 1990). В перечисленных работах обращает на себя внимание измененная роль света: будто всей силой потока он на мгновение соприкоснулся с формой, «озвучил» ее, оставив характерный золотистый след на всей поверхности холста. Свет способствует рождению сложного декоративного эффекта вибрирующей фактуры меха, ее дивных переливов и красочных мерцаний, благодаря чему тектоничность композиции наделяется динамикой, не выходя, впрочем, за обозначенные контуром границы предметных форм. Следует заметить, что при всем безудержном колоризме, пышной декоративности и некоторой спонтанности письма, мастер детально, сплавленным мазком прописывает лицо портретируемых, стремясь к эмоционально-содержательной емкости.
В ансамбле элементов художественного образа возрастает значение тщательно отобранных В.А. Игошевым деталей, отвечающих как познавательным (о мире модели), так и эстетическим задачам: обращающий на себе внимание, украшенный узорами ярко-желтый платок («Замечталась»), обозначенный отдельными пятнышками бантик, оттеняющий смуглоту милого личика («Северяночка»), богато украшенный орнаментом и монетками мешок для швейных принадлежностей манси («Тойча младший»).
Примечательным из всей югорской коллекции является детский портрет мастера «Девочка с красным шарфиком» (ГХМ, 1989) (рис. 4). В ней по-новому осмыслялась и
решалась художественная задача органичного содружества света и формы. Рассказ о многих обстоятельствах написания данной картины мы находим в воспоминаниях самого В.А. Игошева: «"Девочку с красным шарфиком" я писал быстро, за один или два сеанса... Девочка лет десяти позировала мне в сенцах дома или в каком-то чуланчике, где было очень интересное освещение. Идущий сквозь окошко или дверь поток света, пронизывая
все собой, создавал единую сияющую среду» [11, с' 14,]. Художник отказывается от конкретного изображения предметов на заднем фоне, добиваясь, тем самым, благодаря свободной игре световых рефлексов - желаемой и искомой «целостности колорита картины». Такая привлекающая внимание зрителя деталь произведения как красный шарфик - не просто аксессуар маленькой героини, а структурообразующий элемент, существенно расширяющий возможности образной трактовки увиденного: «У девочки на шубке была красная ленточка, а я превратил ее в шарф, увеличив таким образом
красное пятно. Убери его - и цветовое решение станет скучным» [11, с~ 14]. С помощью растворенного в пространстве света и, тем самым, звучания отдельных цветовых пятен, образующих дивные узоры, достигается «калейдоскопичность» изображения [6, с~ 19-20].
Существуют примеры, когда модель растворяется в световой среде («Снегурочка», 1997; «Таежница, 1998 - обе ГХМ). На нее словно набрасывается прозрачная золотистая вуаль, через которую едва проступают знакомые черты. В этом случае можно говорить о новом соотношении декоративной пластики и натурного мотива, решенного в пользу первого, и существенном отходе от второго. Возрастает эстетическая значимость плоскости холста, ее формообразующая роль, тогда как глубина картинного пространства нивелируется, а некогда моделированный объем сводится к структурно разработанному пятну. Кажется, что художник здесь больше одержим идеей становления, во всей ее зыбкости и изменчивости, чем ищет пути былого утверждения бытия в его устойчивых пределах.
Назовем, также, этюдные портреты, в которых или ставились определенные пластические задачи (этюдные штудии), или же преследовались решения, присущие картине, но в среднем и малом форматах, сохраняя первоначальное яркое впечатление от натуры: «Маленький манси» (МПиЧ, 1986), «Будущий оленевод» (МПиЧ, 1988),
Рис. 4. В.А. Игошев. Девочка с красным шарфиком. 1989.
К, м. 50х40. ГХМ
«Девочка в красном платке» (ГХМ, 1989), «Девочка с Сосьвы» (ГХМ, 1991).
Наконец, отдельную группу составляют живописные произведения В.А. Игошева, в которых проявилась еще одна важная и определяющая стилевая особенность импрессионизма, а именно - импрессионистическое смешение жанров. В работах 19801990-х годов, посвященных детской теме - «Снегири. (Этюд к картине "Снегири - дети Севера")» (1982, ГХМ), «Семья Тасмановых» (1985, ГХМ), «Интересная книга» (1990, ГХМ), «Мечтатели» (1991-1993, ГХМ), принимая во внимание синтез группового портрета (а также двух-, или трех фигурные композиции), жанра, пейзажа и, в некоторых случаях, натюрморта, - тем не менее сохраняется господствующее положение модели.
В перечисленных произведениях, в зависимости от поставленных образно-пластических задач, возрастает или уменьшается значение полюса живописности, тенденция к неограниченному декоративизму и условности, вследствие меняющегося баланса между этюдным и картинным принципами. Если «Семья Тасмановых» представляет собой «большую композиционную картину», написанную «на основе старых этюдов»,
накопленных за время работы на Севере [11, с- 6], то в двух фигурной работе среднего формата «Интересная книга» (рис. 5) культивируется импульсивность и свежесть этюда, искусно обыгранная спонтанность художественного метода и общая эскизность исполнения. Также, в «Интересной книге», являющейся живописной интерпретацией одноименной работы 1959 года, мастер использовал пластический прием «non-finito», при котором отдельные детали (ручки двух маленьких героинь, едва угадываемая фактура книги, предметный мир) оставались «незавершенными», имели «вид первоначальной стадии проработки» [19, с 28].
Рис. 5. В.А. Игошев. Интересная книга. 1990. Х, м. 60х80. ГХМ
В картине «Семья Тасмановых» для создания монументального образа - живой картины вековечного бытия обских угров, в центр композиции наряду со статичной фигурой хранительницы рода, художник поместил активную группу ребят, наметив, тем самым, философскую тему преемственности. В других, уже упомянутых нами произведениях -этюд «Снегири» и «Мечтатели», - на образы детей ложится основная композиционно-смысловая нагрузка.
В этюде «Снегири» В.А. Игошевым запечатлен и передан жизнерадостный мотив: маленькие дети, забавно сбившись в стайку, с непосредственным и искренним любопытством смотрят на зрителя. Данный мотив можно встретить в небольшом рисунке
1969 года «Снегири» и последующих его живописных вариациях: «Пришли рисоваться» (1973), «Мальчишки из Саранпауля» (1982), «Мансийские дети» (1984) и др. Таким образом, найденная мастером метафора является результатом натурных впечатлений, взятых из самой жизни. Сам В.А. Игошев любил вспоминать о своих произведениях, в которых «снегирям Севера» отводилась особенная роль: «Они очень пытливые, с интересом наблюдали за моей работой, с удовольствием позировали. В Няксимволе я жил в Кооппромхозе, в конторе, мне выгородили там небольшое пространство, где я и спал, и работал. Выйду ранним утром во двор, а дети уже там. "Вы зачем пришли?" -спрашиваю. Отвечают: "Рисоваться...". Пока одного пишу, другие сидят, терпеливо ждут» Г11. с. 141
Но настоящим magnum opus, воплотившим эстетическую программу художника и относимым к миру детства, можно считать «композиционную картину» - «Мечтатели» (рис. 6). Во-первых, в ней прослеживается гармоничное созвучие жанровых модусов, их импрессионистическое смешение: групповой портрет детей Севера; жанровая идиллическая «оркестровка»; открывающееся за фигурами снежное и бескрайнее пространство тундры (пейзажный мотив); роскошно переданная фактура меха на нартах (натюрмортный мотив) и мирно отдыхающие друзья маленьких северян - олени (анималистический мотив). Во-вторых, некогда уловленная В.А. Игошевым идея «неповторимой слитности человека и природы», равно как и опоэтизированный мотив «снегирей Севера» были им последовательно перенесены в пространство картины. Жанрово-тематический комплекс обусловил собой и выбор пластических приемов и принципов, «апробированных» ранее: ритмическая организация композиции, выделение красочных «сигнальных» зон, пепельно-серебристая, почти монохромная гамма, оживленная цветовыми пятнами-акцентами, ощутимый контраст между сплавленной трактовкой детских лиц и пастозно переданной фактуры предметных форм. Таким образом, логика преобразования пленэрной живописи вела к декоративности, близкой стилю модерн. Однако, применяя тонкое замечание В.А. Филиппова, можно сказать, что импрессионистичность миросозерцания художника «делало модерну прививку несвойственной ему жизнерадостности, праздничности, мажорных настроений» Г20, с-
3161 Стоит отметить и следующее наблюдение. «Мечтатели» представляют собой образец того, как основа станкового произведения, вследствие неограниченного господства гедонистической функции, неминуемо преобразуется в декоративное панно. Эстетическое значение приобретает красочная плоскость холста, тогда как плоскостной принцип организации вносит коррективы в общий процесс формообразования.
Рис. 6. В.А. Игошев. Мечтатели. 1991-1993. Х, м. 100x125. ГХМ
Проведенный искусствоведческий анализ детских портретов В.А. Игошева из собраний государственных музеев Югры позволил нам выявить образно-пластические особенности, отражающих, в свою очередь, эволюцию его портретного творчества в целом. Если в ранних произведениях «северного цикла» 1950-х годов важную роль играло натурное видение, эмпирическая фиксация и представление по изжитым лекалам соцреализма ранее незнакомой культуры, то в дальнейшем, по мере усложнения художественных задач, вследствие глубокого погружения в мир обских угров (и, в частности, мир «снегирей Севера»), образная структура обогащалась новыми пластическими приемами, впитывая и самобытно развивая прерванные реалистические традиции рубежа XIX-XX веков. Касаясь последних - это поздний русский импрессионизм, тяготеющий к декоративности модерна («декоративный импрессионизм»), но на развитой и современной натурной основе.
Примечания:
1. Произведение В.А. Игошева «На каникулах» вместе с отдельными этюдами по итогам выставки художников РСФСР 1954 года было награждено дипломом первой степени (Приказ по Министерству Культуры РСФСР № 178. г. Москва. 24 марта 1955 г. Об итогах художественной выставки РСФСР 1954 года).
2 . Информация о работах В.А. Игошева из фондов Государственных музеев Югры находится на портале «Госкаталог Музейного фонда РФ». URL: https://goskatalog.ru/portal/#/ (дата обращения: 03.09.2023). Далее по тексту сокращенные названия государственных музеев Югры: МПиЧ, ГХМ.
3. Второе название картины «В клубе далекого поселка» - «Перед началом концерта». В стадии подготовки произведения - с 1960 по 1964 года, - были и другие рабочие названия: «В мансийском клубе», «Перед представлением» (Свердловское отделение Союза художников РСФСР. Протоколы заседаний правления отделения за 1964 год. ГАСО. Ф.2022р. Оп. 1. Д. 96. Л. 21, 95).
4. По словам В.А. Игошева: «Однажды журналист спросил меня, почему в моих полотнах улавливается какая-то тревога, беспокойство, что тут скажешь в ответ?» [1, с 2111.
5. «Владимир Александрович был привержен духу Серебряного века русского искусства, всю жизнь собирал предметы эпохи модерна, картины художников круга Союза русских художников» (Горяев С.В. Предметный мир художника В.А. Игошева // «Живой музей: стратегия и практика»: научно-практическая конференция, посвященная 10-летию со дня образования Дома-музея народного художника СССР В.А. Игошева и 90-летию мастера. - Ханты-Мансийск: Принт-Класс, 2012. С. 40-41).
Библиография
1. Игошев В.А. Глазами сердца. - Мoscow: Фонд им. И.Д. Сытина, 2000. 298 с.
2. Шаповалов Я.Я. Владимир Александрович Игошев. - Свердловск: Свердловское книжное издательство, 1960. 38 с.
3. Голованов Н.Н. Владимир Александрович Игошев. Монографический очерк. - Л.: Художники РСФСР, 1961. 34 с.
4. Сокольников М. Живопись Владимира Игошева // Искусство. 1965. № 4. С. 33-37.
5- Павловский Б. Поэма о человеке // Уральский рабочий. 24 февраля. 1961. [б.с.].
6. Ширяева Л. Север в творчестве В.А. Игошева // Дом-музей народного художника СССР В.А. Игошева. Каталог.-М.: Изд. ООО "Комментарий", 2002. С. 9-20.
7. Галямов А.А. Жанрово-стилистические особенности северных произведений В.А. Игошева 1950-1960-х годов // Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник РГХПУ им. С.Г. Строганова. 2022. № 4. Ч.2. С. 430-439.
8. Владимир Игошев. Живопись, графика в собрании Государственного художественного музея: Каталог/сост. В.А. Белов, А.А. Белова.-Екатеринбург: Баско, 2013. 76 с.
9. Белов А.Ю., Халтурина Л.А. Коллекция работ В.А. Игошева БУ "Музей Природы и Человека": вопросы хранения и реставрации // "Живой музей: стратегия и практика": III Всеросс. научн.-практ. конфер. ...: сб. докл. и тезис. науч.-практ. конф. 28 октября 2021 г. - Ханты-Мансийск: БУ ХМАО-Югры "ГХМ", 2021. С. 9-12.
10. Пластова Т.Ю. Аркадий Пластов. "От этюда к картине": статьи, воспоминания, материалы.-М.: Фонд "Связь эпох", 2018. 432 с.
11. Дом-музей Народного художника СССР В.А. Игошева. - Ханты-Мансийск: [б.и.], 2003. 24 с.
12. Мильчаков В. Главное-человек // За индустриальные кадры. 3 июня 1964. № 42. С. 3.
13. Передвижная выставка произведений свердловского художника Владимира Александровича Игошева в художественных музеях РСФСР. Каталог.-М.: Советский художник, 1959. 32 с.
14. Шатских А. Игошев пришел в Ханты-Мансийский округ, как Гоген на Таити // Россия. Февраль 1998. С. 90-92.
15. Абдуллина Д.А. Ретроспективизм в советских детских портретах второй половины 1960-х-начала 1980-х годов // Художественная культура. 2021. № 2. С. 140-165.
16. Белов В.И. Верность призванию // Народный художник СССР Владимир Игошев. Живопись. Графика. Альбом. - Мoscow: Верона, 2006. С. 7-21.
17. Манин В.С. Образные пересечения русской живописи 1950-1990-е годы. - Т.: Волжская картинная галерея, 2015. 232 с.
18. Леняшин В.А. ... Художников друг и советник. Современная живопись и проблемы критики. - Л.: Художники РСФСР, 1985. 316 с.
19. Серяков Д.Г. "Нон-финито" в русской живописи конца XIX-начала XX века // Вопросы культурологии. 2008. № 7. С. 27-29.
20. Филиппов В.А. Импрессионизм в русской живописи. - М.: Белый город, 2003. 320 с.
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
В журнал «Философия и культура» автор представил свою статью ««Снегири Севера»: детские портреты В.А. Игошева из фондов государственных музеев Югры», в которой проведено исследование детской темы в творческом наследии народного художника СССР Владимира Александровича Игошева.
Автор исходит в изучении данного вопроса из того, что художественное освоение
далекой и до того малоизвестной периферии началось художником с первых графических работ и отдельных этюдов в марте 1954 года, посвященных маленьким обитателям суровой земли, и закончилось шедеврами, созданными в последние годы жизни. Для В.А. Игошева мир детства всегда оставался волнующим, своей творческой задачей он видел в проникновении в детскую психологию, еще не запятнанную условностями зрелого возраста.
Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью творчества представителей малых народов страны. Анализ автора изучаемой проблематики и составляет научную новизну исследования. В ходе исследования автором применялись общенаучные методы анализа и синтеза, а также биографический и искусствоведческий анализ. Теоретической основой выступают труды таких искусствоведов как Я.Я. Шаповалов, Б.В. Павловский, М.В. Сокольников и др. Эмпирическую базу составили произведения В.А. Игошева.
Целью исследования является выявление на основании искусствоведческого анализа художественных произведений В.А. Игошева из фондов государственных музеев Югры (Государственный художественный музей, Музей Природы и Человека) образно-стилистического своеобразия детской темы в контексте «северного цикла». Выбор предмета своего исследования автор поясняет тем, что настоящей гордостью и непреходящей ценностью двух государственных музеев по праву являются произведения, посвященные образам детства из общей портретной галереи «северного цикла».
Проведя анализ научной обоснованности изучаемой проблематики, автор отмечает, что интерес к образам детства был замечен многими авторами, в разное время писавшими о творчестве В.А. Игошева.
Автор проведен детальный искусствоведческий анализ многочисленных произведений художника («Мальчик с оленем» (1956), «Озорница» (1956), «Утро» (1958), «В праздничный день» (1958) «Северяночка» (1965) и других). Автором тщательно изучен композиционный и колористический аспект работ, проведен анализ сюжетов. Автором также исследуется динамика становления стилевых особенностей работ художника в соответствии со становлением его творческого мастерства, влияние на его манеру изображения позднего русского импрессионизма и стиля модерн.
Автор приходит к заключению, что в ранних произведениях «северного цикла» 1950-х годов важную роль играло натурное видение, эмпирическая фиксация и представление по изжитым лекалам соцреализма ранее незнакомой культуры, то в дальнейшем, по мере усложнения художественных задач, вследствие глубокого погружения в мир обских угров, образная структура обогащалась новыми пластическими приемами, впитывая и самобытно развивая прерванные реалистические традиции рубежа Х1Х-ХХ веков. Поздние работы мастера автор характеризует как поздний русский импрессионизм, тяготеющий к декоративности модерна, но на развитой и современной натурной основе.
В заключении автором представлен вывод по проведенному исследованию, в котором приведены все ключевые положения изложенного материала.
Представляется, что автор в своем материале затронул актуальные и интересные для современного социогуманитарного знания вопросы, избрав для анализа тему, рассмотрение которой в научно-исследовательском дискурсе повлечет определенные изменения в сложившихся подходах и направлениях анализа проблемы, затрагиваемой в представленной статье.
Полученные результаты позволяют утверждать, что изучение творчества представителей отдельных народностей нашей страны и отображения культурных особенностей определенных народов в своих произведениях представляет несомненный
теоретический и практический культурологический интерес и может служить источником дальнейших исследований.
Представленный в работе материал имеет четкую, логически выстроенную структуру, способствующую более полноценному усвоению материала. Этому способствует и адекватный выбор методологической базы. Библиографический список исследования хотя и состоит из 20 источников, что представляется достаточным для обобщения и анализа научного дискурса. Однако автору следует привести оформление библиографического списка в соответствие с требованиями ГОСТа и редакции. Автор выполнил поставленную цель, получил определенные научные результаты, позволившие обобщить материал, показал глубокое знание изучаемой проблематики. Следует констатировать: статья может представлять интерес для читателей и заслуживает того, чтобы претендовать на опубликование в авторитетном научном издании после устранения указанного недостатка.