CC BY
114
Компаниец Л.В. ©
Кандидат философских наук доцент, доцент кафедры теории культуры и философии науки, Харьковский национальный университет имени В.Н. Каразина
СМЫСЛОВЫЕ «ПЕРЕКРЁСТКИ» ИДЕИ РЕИНКАРНАЦИИ В ТЕКСТАХ ПЛАТОНА
Аннотация
В ходе исследовательской разведки было установлено, что идея реинкарнации проходила сквозным пунктиром по ландшафту сочинений Платона, получила философское обрамление, дополнительные коннотации. Выявление и изучение смысловых измерений идеи реинкарнации в текстах мыслителя предоставило возможность проследить метаморфозы обозначенной темы, траектории её развития. В статье идея реинкарнации мыслится в масштабах «макрокосма» (как «механизм», закон, Принцип существования вселенной).
Ключевые слова: реинкарнация, идея, кругообороты, воплощение, макрокосм, смыслы. Keywords: reincarnation, idea, circuits, incarnation, macrocosm, meanings.
Актуальность. В истории культуры вопросы духовного содержания всегда будоражили мыслящих людей, притягивали внимание большинства, касались тем жизни и смерти, тела и души, судеб последних. Центральным ядром размышлений занимающих передовые умы канувших в лету времён были высшие смыслы человеческого существования, его идеалы. Игнорирование последних, отодвигание их на периферию существования зеркально отражалось на социокультурной ситуации, выливалось в аномально беспредельное состояние, периодически настигающее цивилизованные сообщества, в проблемы, пронизывающие все сферы их жизнедеятельности. Иными словами, подрыв ценностных ориентиров усугублял кризисность культуры.
На протяжении всех этапов историогенеза темы обозначенной направленности звучали основным лейтмотивом философских, религиозных традиций. В современном мире не только не утрачивается, но устойчиво возрастает интерес к последним со стороны обыденного, научного сознания. Соответственно сохраняется актуальность обращения исследовательской мысли к феноменам религиозного содержания (верованиям, представлениям, идеям).
Идея реинкарнации лаконично вписывается в проблемный узел доктрин, связанных с учениями о душе, может презентоваться в качестве их интеллектуальной основы, эпицентра религиозной мысли, вращающегося по спирали вокруг тем судьбы, будущей жизни души, ценностных ориентиров посюстороннего и потустороннего миров. По мнению мыслителей, с которым невозможно не согласиться, учение о душе составляет фундаментальную основу всей системы религиозной философии. Дальнейшее освоение его территорий мы и пытаемся осуществить в контексте обозначенной проблематики.
Относительно степени разработанности проблемы необходимо отметить, что тема реинкарнации проходила сквозным пунктиром по ландшафту философских знаний мыслителей древнегреческой эпохи. Различные ракурсы её преломлений мы встречаем у Гераклита, Демокрита, Эмпедокла, Платона, Пифагора, Плотина, Прокла, Аристотеля и др.
Целью статьи выступает отслеживание траекторий полёта античной мысли в развитии идеи реинкарнации в пространстве дискурса представителей «ионийской» традиции (Д. Лаэртский) и, в частности, в философии Платона, выявление характерных особенностей, акцентов, ракурсов в авторских её презентациях.
В качестве небольшой преамбулы, вступления совершим краткий обзор, экскурс по горизонтам античных представлений, попытку пролить свет на литературные истоки идеи
© Компаниец Л.В., 2013 г.
реинкарнации, определимся с выбором философского инструментария для её осмысления. Итак, в литературе мы встречаем сведения о том, что метемпсихоз был широко распространён, входил в структуру сознания древних греков. Разливаясь на исполнительское многоголосие, в лоне античной традиции, он звучал единой оркестровой партией, верой в идею реинарнации. Так, существует мнение, что обозначенную тему Платон почерпнул из предшествующих ему религиозно окрашенных, мистических учений. К источникам его философского умосозерцания относят «Одиссею» Гомера (Од. XI), содержащую фрагмент спуска главного героя в царство мёртвых. В одном из своих сочинений, ссылаясь на поэта, Платон устами Сократа открывает, что Зевс запрещает дар предвидения, дабы люди не знали дня своей смерти. Затем глава божественного пантеона повелел, чтобы души людей судили нагими, вне телесного облачения, во имя осуществления справедливого суда. А.Ф. Лосев отмечает, что в этом моменте заключено единственное отличие философии Платона, не существовавшее до него, - это суд, который будет произведён над мёртвыми людьми, вне их телесной организации, чтобы земное облачение не заслоняло качеств их души [1,360; 1,523]. Эта идея была положена в основу философских представлений мыслителя о реинкарнации, зафиксирована в его текстах. Прокл указывал на связь орфических и платоновских идей и, в частности, идеи переселения души в качестве связующего звена, моста между ними. В пространстве их учений тема реинкарнации раскрывалась сквозь призму тем кругооборотов душ, служения их богу, отпадения их от своего первоначала. Мыслитель считал, что в философии Платона в его «Государстве» душа низводится до уровня воплощения её в неразумные существа. Здесь идёт речь о душе Орфея, который избрал себе жизнь лебедя, а также о лебеде, выбравшем жизнь человека, и т.д. [2]
К литературным источникам идеи реинкарнации относят гомеровский эпос, «Поэмы Орфея», «Олимпийские оды» Пиндара и др. В поэтических сочинениях последнего данная тема вплетена в канву идеи посмертного воздаяния, в процесс всеобщего кругооборота душ. По мнению мыслителя, душа, претерпевшая троекратное перевоплощение в обоих мирах загробном, и «среди почтенных богов», «воздержав душу от всякой неправды» отправляется ко граду Кронову на остров блаженных [3,29].
Тема воплощения послужила основанием для «Метаморфоз» Овидия. В ракурсе его представлений душа человека может реинкарнировать в растения, камни, животных, человеческое тело. Перевоплощение мыслится автором как наказание, ниспосланное богами по причине морального упадка души, в силу невозможности ею сохранить человеческий вид
[4].
Идея перевоплощения приобрела специфический вид в учении Гераклита о роковом восхождении и нисхождении душ, которые втянуты в круговорот космических элементов. У Эмпедокла душа грешника (убийцы), низвергнутая из небесных сфер, в отличие от блаженных будет тысячи лет бродить до установленного времени воплощения. По мнению философа, некая благая сила, Любовь, внимая стенаниям «ненавистных душ», объединяет их, облачает в различные образы смертных. Охваченные Враждой души меняют формы своих воплощений бесконечное число раз, т.к. их грехи не дают возможности им пребывать в едином. По этой причине они реинкарнируют в разные телесные оболочки: человека, растение, птицу, рыбу [1].
Идея реинкарнации пронизывала взгляды пифагорейца Филолая. В его представлениях всё сущее находится в вечном движении «как деятельность бога и рождённой твари». Сотворённые богом существа после смерти сохраняют свою природу и форму. Путём повторных рождений восстанавливают последнюю [1,575-576]. Из краткого обзора представлений видно, что идея реинканации пронизывала картину мира греков, дрейфовала на поверхности их мыслей, демонстрируя различные оттенки своих презентаций.
В контексте прояснения другого вектора нашего введения и, в частности, выше поставленного вопроса о выявлении источников платоновских воззрений нужно отметить, что в текстах мыслителей эпохи улавливается противоположная общепринятой точка зрения.
Она настойчиво напоминает о себе, удерживается в передовых умах своего времени, балансирует на поверхности их мыслей. А именно, сквозным пунктиром по ландшафту античных учений проводится идея о сверхъестественном видении, с помощью которого, по их мнению, получают истинное знание. Речь идёт о ценностной роли знаний, полученных сакральным путём [5]. Так, в сочинениях Платона Сократ именует себя служителем Аполлона (бога прорицания). Интересный ракурс получают его размышления о божественном даре пророчества, которым его наделили боги. В таком виде всё сказанное им не вымысел, но виденное, открытое знание о мире, человеке, судьбах человеческой души. Недаром Сократ не боится смерти, ибо знает о ней «не понаслышке» [6,51]. В другом фрагменте аксиологическая нагрузка припадает на «внутренние» знания, записанные в душе обучающегося, разворачивается в сказании о письме как божественном даре, которое было ниспослано богом Тевтом. По словам Сократа, письменность есть лишь средство не для памяти, но для припоминания. С её помощью будут обретаться знания «понаслышке», которые порождают невежд, людей мнимомудрых [6,217]. По мнению Пиндара, человек мудрый рождается ведающим многое. Люди учёные обильны пусторечием, а для простого народа нужны толкователи. Иными словами, философ утверждает идею ценности сакрального знания, полученного свыше. Он обращается к посвящённым и отделяет их от тех, кому не знакомы тайные учения орфиков [1,573; 3,31]. Существуют осколочно представленные сведения о том, что Платону не был чужд дар сверхъестественного видения. В своих сочинениях автор проводит мысль о приоритетности знаний, полученных духовным путём. Мотив этой идеи присутствует в его философской мысли, в завуалированном виде представлен в выражении «созерцать идеи». Трудно не согласиться с тем, что «созерцать» возможно нечто видимое, проявленное, открытое физическому либо внутреннему (духовному) взору. С точки зрения понятийного аппарата, термин «созерцать» в литературе трактуется как рассматривать, изучать, наблюдать; ясно видеть, проникать умом во что-либо [7,359]. А также как погружение в свой внутренний духовный мир, исходная ступень познания [8,1175]. Учитывая особенности античного мировидения, а также обозначенные выше ракурсы, платоновское умосозерцание есть вне чувственное и, по нашему мнению, содержащее в себе духовное начало, приоткрывающее завесу над истинами мира сакрального, облачённое в философическую форму «мира идей». Иными словами, для древних сверхъестественное видение выступало единственным критерием истинности знания, крупицы которого (истины) были разбросаны по ландшафту античных учений. Возможно предположить, что именно по этой причине вся последующая философская мысль пропитана тягой к последним, обращается к древним воззрениям, а всю западноевропейскую традицию именуют как комментарий к Платону.
И наконец, завершает нашу преамбулу обоснование выбора стратегии исследования в изучении заявленной темы. Прежде чем вернуться к обозначенным выше целям в осмыслении анализируемой идеи, пунктирно обозначим основополагающие для нашего исследования черты объективного идеализма Платона, дабы получить возможность применить их в качестве философского инструментария в осмыслении реинкарнации. Итак, в сознании автора идеи не есть изолированные сущности. Они мыслятся как порождающие модели, которые не только дают возможность осмыслить вещь, но и должны порождать эту вещь в вещественных и смысловых соотношениях. На этом основании, подчёркивает А.Ф.Лосев, возникает диалектика отношений идеи и материи (одного и иного). Если существует одно, то присутствует и иное. Далее следует обоснование бытия высшего принципа, в котором сконцентрировано всё и материальное и идеальное - это сверхсущее, одно [6,575]. Соответственно идеи ведут своё происхождение от высшего разума, эманируют из него. Все идеи в целом и каждая в отдельности определены в нём. Именно они, как отмечал И.Кант, у Платона в полной мере определяют первоначальные причины вещей, представляют собой их прообразы, ключ к миру опытных явлений. Под влияние идей, происхождение от них подпадает всё мироздание (природа, растения, животные). Соответственно всё происходящее становится возможным в силу причастности его идеям
[9,286]. Иными словами, находясь в окружении философских умосозерцаний Платона, реинкарнацию возможно презентовать как идею, эманирующую из высшего разума, принадлежащую сверхчувственному миру, истину, своего рода ключ к пониманию процессов и явлений «потустороннего» и «посюстороннего» миров.
Тот же разворот в выборе подхода к нашей теме презентует упомянутая диалектика одного и иного, и, в частности, два уровня её реализации, суть её измерений мы экстраполируем на толкование сущностной стороны идеи реинкарнации. Итак, первый её уровень раскрывается в положении о порождении высшим принципом модели вселенной. В таком ракурсе «макрокосма» идею реинкарнации мы презентуем «по вертикали» в качестве процесса, источником которого является бог, запускающий «механизм» «оборота колеса», существование последней. Здесь в своём изложении мы идём вслед за тактикой рассуждений Платона «от общего к частному», от «макрокосма» к «микрокосму» (человеку), где второе зеркально, в сжатом виде отражает первое. Другое измерение «по горизонтали», в упомянутой диалектике, осуществляется в понимании «микрокосма» (человека). В пространстве первого идёт речь о порождении самой моделью всего того, что она моделирует в своём бытии. А именно, в роли модели, модератора своего бытия выступает человек. С одной стороны, проживая жизнь, он накапливает и культивирует добродетельные либо греховные начала своей души. В аспекте платоновских умосозерцаний, очищая конструирует себя. С другой стороны, отталкиваясь от сказанного, в контексте идеи ренкарнации, формирует своё будущее воплощение, судьбу и последующую форму облачения. Все обозначенные смыслы мы находим в сочинениях Платона. Их раскрытие входит в цели исследовательской разведки. Ещё раз подчеркнём, что вышеизложенные положения мы используем в качестве стратегии постижения, изложения и презентации идеи реинкарнации в пределах данного исследования, траектории в её осмыслении, движущейся в направлении от «макрокосма» к «микрокосму».
Чтобы достичь ясности в экспликациях идеи реинкарнации, обозначим спектр существовавших смыслов в её интерпретациях в лоне античного мира. Итак, путём этимологической реконструкции было установлено, что понятие «реинкарнация» реализуется через идею воплощения, понимается:
1. Как способность некоей субстанции отделяться после смерти прежнего тела и вселяться в новое; как способность богов, духов, святых к облачению в плоть. Это значение адекватно вписывается в термин «воплощение».
2. Как процесс перехода (продвижения, переселения, движения насквозь) души в телесную оболочку, осмысливаемый как текущий (включая эволюционный аспект), завершённый, а также указывающий на обратный процесс «назад в тело» [10].
В общем виде большинство диалогов Платона пронизывают рассуждения мыслителя о жизни души до её рождения в мире физических явлений, о её существовании после освобождения от оков тела, мыслимых как темница души, о множестве воплощений, которые она способна вынести, и т.п. Сюжеты идеи реинкарнации как осколки разбросаны по текстам мыслителя. Их реконструкция и объединение представляют собой увлекательный процесс, уводящий за собой исследователя, презентующий многогранность авторского умосозерцания, зеркально отражающего лики понимания идеи реинкарнации, игру её бликов и теней. Итак, учитывая вышеизложенное, перейдём к поэтапному раскручиванию кружений идеи реинкарнации в философской мысли Платона.
В данной статье мы акцентируем своё внимание на «макромасштабах» развёртывания идеи реинкарнации, лишь частично прикасаясь к микроуровню её актуализации (в силу существующих ограничений объёма текста). Итак, «макроуровень» её смыслов раскрывается в представлениях о космосе и богах. Здесь горизонты темы реинкарнации расширяются до вселенских масштабов, облачаются в тему кругооборотов, представлений о мировой душе, которая старше мирового тела, т.е. идёт речь о теле космоса, которое одушевлено и состоит из четырёх элементов. Тема реинкарнации развёртывается в идее предсуществования души, вплетена в канву истории о создании демиургом всего сущего и принципах его
существования. Итак, перед началом творения Бог всё упорядочил, после чего сконструировал из первоэлементов Вселенную, которая стала единым живым существом, «носителем» остальных живых существ (смертных и бессмертных). Вобрав в себя последних, наполнившись ими, космос стал видимым живым, образом бога умопостигаемого. Душа космоса мыслится как смешение вечной сущности и той, что подвержена времени. Первая впоследствии инкарнирует в бесконечное число рождённых тел [11,514; 11,541].
Соответственно, центральный «стержень» в разворачивании идеи перевоплощения презентует учение Платона о душе, которое кружит по спирали его мыслей, облекает её в различные одеяния, формы рассуждений, сюжеты о ней. Как вариант тема реинкарнации оформляется в обозначенную идею предсуществования души, которая включает в себя этапы её создания и историю её воплощений, звучит в следующем сюжете. Демиург создал душу из неделимой субстанции, облёк её в тело извне, т.е. сотворил сущность, которая претерпевает деление в телах. За основание здесь выдвигается положение о том, что душа до её перехода в тело окутана изначальным бытием, принадлежащим её сути. Соответственно, имея божественную природу, она является нетленной, предстаёт как гармония, которая властвует над различными состояниями тела. Именно она оживляет последнее, привносит в него жизнь [6,64].
Ту же сюжетную линию предсуществования душ и, в частности, этапа творения для них смертных, телесных оболочек продолжают отдельные фрагменты, прописанные в разных сочинениях Платона. В одном из них автор отмечает, что божественные существа демиург создал сам, а порождение смертных он доверил тем, кого сам породил, т.к. если их души получат жизнь (телесное облачение) от него, то будут подобны богам. Первые, подражая творцу, приняли от него бессмертное начало души и облачили его в телесную оболочку, смертное тело, подарив его душе (вместо колесницы). Затем к нему они добавили «смертный вид души», её «начала» страдания, удовольствия, болезни, гнев и т.д., смешали всё это с ощущениями и, тем самым, завершили его творение, распределив всё по частям тела [11,481; 11,515]. Иначе говоря, здесь идёт речь о первичном акте создания душ и их телесных облачений как подготовительном этапе к осуществлению реинкарнации.
В другом фрагменте мы находим описание картины сотворения демиургом душ из смеси разного состава, чистота которой была второго и третьего порядка, и, в частности, процесса осуществления их реинкарнации. Итак, творец возвёл каждую из них на звёзды как на колесницы. Затем возвестил им природу Вселенной и законы рока, а именно о том, что первое рождение у каждой из них будет тождественно другим. Здесь необходимо сделать вынужденную остановку, выдержать паузу, обозначить, что в крайнем фрагменте звучит мотив идеи изначального равенства всех душ перед судьбой, дарованной творцом, наделение их одинаковыми возможностями в проявлении себя, принадлежащих им изначальных качеств души в первом их воплощении. «Макроуровень» осуществления идеи реинкарнации как Необходимости (вписанной в природу Вселенной) встречается у Овидия в сюжете о периодах, этапах жизни человечества (золотой век, серебряный и т.д.). В пространстве которых прослеживается динамика от существования людей в божественной благодати и счастье до ухудшения условий их бытия, напрямую зависящих от проявленных ими качеств. Так, автор пишет, золотой век не знал возмездий, жил вне страха, без суда и ненависти. В период серебряного века люди познали труд. Медный век утратил правду, верность, погряз в коварстве и лжи и т.д. Иными словами, жизнь «по сю» сторону мира, воплощение душ происходило всегда, изменению же подвергались модусы жизни человека, сообществ [4].
Вернёмся теперь вновь к отслеживанию развития сюжетной линии автора, описывающей процесс реинкарнации. Итак, по воле демиурга души должны рассеяться и перенестись (инкарнировать) на подобающее каждой душе время, стать живыми существами. Когда же они будут укоренены в телесных оковах, то каждое тело станет что-то принимать «в себя» и извергать. В такой способ зародится в них ощущение, эрос и т.д. По окончании срока жизни, проведённой должным образом, они будут возвращаться в свою
обитель соимённой звезды и вести там обычную блаженную жизнь. Кто же не сумеет праведно прожить жизнь, во втором рождении сменит воплощение на женскую природу. Если и после этого кто не перестанет творить зло, ему придется каждый раз инкарнировать в животную породу, соответствующую его порочным склонностям. Платон указывает, что душам свойственны различные состояния. По этой причине душа, воплощённая в физическое тело, лишается ума. Мучения закончатся лишь тогда, когда, преодолев неразумное буйство, последовав вращению «тождества и подобия» в себе самой, душа снова вернётся к идее прежнего состояния [11,481-484]. Итак, нельзя не отметить, что в первой части данного сюжета происходит прирост смыслов в понимании идеи реинкарнации, Платон разворачивает её как Принцип, всеобщий закон существования душ, поведанный демиургом, открытый им, как «механизм», который производит запуск всей цепи их бытия, перевоплощений, Необходимость, исходящую от бога. Иными словами, реинкарнация в обозначенных выше смыслах транслируется как закономерный процесс перехода души в телесную организацию, а в сознании Платона она вырастает до уровня, масштабов Принципа, понимаемого нами как исходного положения всей системы жизни души, правило, положенное в её основу. Именно с этим постулатом связанны практически все коннотации реинкарнации в сочинениях автора, презентуют её вне негативного угла зрения. Это положение, понимание реинкарнации как Принципа Вселенной, усиливается наличием в отрывке латентно присутствующей, но все же заметной идеи судьбы души, в пространстве которой количество реинкарнаций не оговаривается, но определено изначально, заключено в оковы высказывания «до следующего воплощения». В таком ракурсе цепь перевоплощений, по нашему мнению, возможно линейно представить как сквозной процесс (в контексте его понимания как закономерного порядка, продвижения души, её совершенствования) от «начала», момента её создания, текущего сквозь цепочку перевоплощений, устремлённого вдаль к «концу», который автором чётко не прописан, но латентно присутствует, вплетается в его тексты в виде идеи спасения души. В соответствии с последней под юрисдикцию души подпадает непринятие либо преодоление культивируемых ею «вирусов» в «посюстороннем» существовании. Таким образом, в первой части сюжета раскрывается «макроуровень» осуществления идеи реинкарнации, источником которого выступает демиург. В другой его части, только в «посюстороннем» бытии, в постепенных, количественных разворотах происходит активизация мотивов общепринятых пониманий реинкарнации как наказания души по причине накопленных ею в прожитых жизнях «не должным образом» грехов. Этот взгляд получил широкое распространение в обыденном сознании и философской мысли, современной Платону, и последующих учениях. Однако из контекстов автора в изложенном фрагменте видно, что смысловая сторона идеи реинкарнации отпочковывается от понятия «наказание», не содержит негативных коннотаций в её осмыслении (как средства наказания души). Напротив, в данном сюжете слово «наказание» относится ко второму воплощению души и, по нашему мнению, мыслится как отработка ею накопленных в предыдущей жизни грехов. А именно, по причине превалирования негативных начал души происходит смена последующей формы её существования «телесных оков», которые не влияют на количество перевоплощений, их время наступления. Соответственно реинкарнация выступает как принцип жизни всех душ, который пронизывает всю систему их бытия, природу Вселенной. В качестве их цели существования, философ выдвигает положение о возврате всех душ в прежнее состояние «до воплощения», посредством своего очищения, в блаженный мир. Что не свидетельствует о прекращении их реинкарнаций.
Таким образом, реинкарнация презентуется в нейтральном ключе в противовес общепринятым мнениям, её негативирующим. В «макромасштабах» в текстах мыслителя актуализируются упомянутые выше значения термина «реинкарнация» - как процесса перехода души в тело, как её способность отделяться и вселяться в плоть. В философии Платона реинкарнация, как уже отмечалось, вырастает до «макроуровня» её осмысления как Принципа существования душ, их продвижения по цепи перевоплощений, поведанный демиургом, которые мы выстраиваем в единую линию судьбы души, устремлённой к идее
спасения. На долю человека выпадает удел: проживая жизнь «здесь и теперь», «сформировать» последующий свой «Дом» бытия по обе стороны ускользающих границ мира физического (будущую телесную организацию) и духовного (сферу пребывания «соимённой звезды» или иных измерений). С этой позиции человек есть «сотворец» бога, «модель», которая моделирует своё бытие.
В качестве дополнения к рассмотренному сюжету нужно отметить, что Платон вводит мотивы идеи свободы выбора душой способа её жизни ещё до её воплощения, в момент, когда демиург поведал душам законы рока, необходимость и условия их возврата (жизни вне зла), и условий существования в повторных воплощениях. Иными словами, души заранее предупреждены, осуществляют выбор стратегии жизни. Тот же мотив свободного выбора жизни душой в более развёрнутом виде мы встретим в мифе о воине Эре. Иными словами, очищение, спасение души находится во власти самого человека, зависит от степени совершенства первой, её качеств.
Изложенные выше ракурсы разворачивания смысловой стороны идеи реинкарнации мы находим в другом сочинении автора, в сюжетной линии, излагающей закон Адрастеи. Итак, Платон считает, что всякая душа бессмертна, вечнодвижущаяся, будучи совершенной окрылённой, став спутницей бога, пребывает в блаженных мирах. Там она приобщается к истине, созерцает справедливость, рассудительность, знание, окружена божественной благодатью вплоть до следующего кругооборота, воплощения. По мнению автора, если она совершенна, то будет в состоянии совершать возвращение всегда, сопутствовать богу и видеть истину, останется невредимой. В крайнем положении точечно представлены «зачатки» идеи смертного греха (повреждающего душу) и, как его альтернативы, спасения (как совершенствование души, приобщение её к богу). В сюжетах автора и, в частности, в обозначенном отрывке сквозным пунктиром проводится уже намеченный спектр смыслов идеи реинкарнации: как атрибута всех душ; как периодически осуществляемого процесса, мыслимого в категориях времени; как Принципа (правила жизни души), который мы презентуем как линейно выстраивающий судьбу души сквозь цепь её перевоплощений [2,184; 2,248].
Вернёмся к дальнейшему разворачиванию смысловой стороны сюжетной линии закона Адрастеи. Итак, в случае, если душа преисполнится зла, утратит крылья, то падёт на землю, получит земное тело, подпадёт под влияние закона. Воплощения могут происходить и в животных, и в человека. В телесной оболочке первых воплощение автором эксплицируется как наказание. Основная цель всего процесса кругооборота - это совершенствование души, культивация её добродетельных качеств. В изначальном, первом воплощении она облачится в тело поклонника красоты, мудрости, человека, преданного Музам и любви. Здесь проводится мысль о том, что первым рождением человек ещё не испорчен, т.к. его душа «видела всего больше». Второе рождение будет в царя или исполнителя законов, третье в государственного деятеля, четвёртое в человека, занимающегося врачеванием тела, в пятом воплощении душа будет вести жизнь прорицателя, человека, причастного таинствам, шестая жизнь поэта, седьмая софиста, восьмая в роли тирана. В обозначенных вариантах жизней, с одной стороны, усматривается идея понижения «статуса» существования, способа жизни. Первая реинкарнация не презентуется автором как наказание. С другой стороны, автор делает пометку. Если человек справедливо проживёт во всех этих призваниях, то получит лучшую долю, в противном случае - худшую [2,184]. Соответственно идея воздаяния вписана в канву описанного закона. Здесь так же, как и в предыдущем сюжете, идёт речь о жизни души, прожитой должным образом, мыслимой как ступень к лучшим воплощениям, которые она формирует сама. Реинкарнация продолжает мыслиться автономно от наказания, которое «накапливается» и «реализуется» в процессе земной жизни. Душа, склоняясь на сторону добра или зла «здесь и теперь», определяет форму своего будущего облачения, а не негативизирует сам процесс реинкарнации. Далее в своих рассуждениях Платон отмечает, что в божественную сферу душа не возвращается в течение десяти тысяч лет, т.к. не
окрылится раньше этого времени. В роли исключения выступают души, искренне возлюбившие мудрость. Они окрыляются за три тысячелетних круговорота, если изберут себе такую судьбу подряд трижды, то окрылятся на трёхтысячный год и отойдут в истинное бытие, совершая с богами обычное небесное кругообращение. Другие же души по окончании жизни подвергаются суду и отправляются в области испытаний или неба, где ведут жизнь, соответствующую прожитой. На тысячный год души являются, дабы получить свой новый удел, воплощение. В этом сюжете реинкарнация постулируется мыслителем в категориях времени, идёт речь о неизбежности наступления момента реинкарнации той или иной души. Каждой душе определено своё время воплощения.
Эти же мотивы содержат рассуждения Сократа о загрязнённых душах, осквернённых телесными привязанностями (пороками, страстями и наслаждениями) до такой степени, что ничто другое они не считают истинным. Смешиваясь с «телесным», душа тяжелеет. Это её тяготит и тянет в видимый мир. Такая душа остаётся бродить среди надгробий и могил вплоть до наступления её следующего воплощения. Соответственно в качестве наказания выступают блуждания души, предел которым устанавливает время наступления следующей реинкарнации. По Платону, оковы тела будут соответствовать приобретённым в прошлой жизни навыкам и привычкам. Кто страдал чревоугодием, пьянством, будет вероятнее всего ослом или другим животным. Несправедливые люди, упивающиеся властью, перейдут в волков, коршунов, ястребов. Счастливые люди, проводящие жизнь в добродетели, полезной для всего народа, реинкарнируют в общительную породу. Будут жить среди пчёл, ос, муравьёв. Могут они вновь стать человеком, из них произойдут воздержанные люди [6,4748].
Таким образом, в вышеизложенных фрагментах реинкарнация предстаёт в следующих ипостасях, которые тесно переплетаются между собой: 1. Как «механизм», осуществляющий переход души в тело, с акцентом на прожитой жизни, которая определяет лучшую или худшую форму будущего воплощения, т.е. модератором будущий жизни является человек. 2. Так всеобщий Принцип (исходное положение, основной закон, особенность, заложенная в основу жизни душ), норма, правило, атрибут их существования. 3. Как процесс, мыслимый в категориях времени, т.е. для каждой души определено время наступления её реинкарнации. 4. Происходит расширение смысловых границ реинкарнации, которая в латентном виде презентуется автономно от категории наказания. Путём суммирования вышеизложенных коннотаций мы приходим к выстраиванию и презентации дополнительного вектора понимания реинкарнации, а именно в «макромасштабах», «по горизонтали» как цепи перевоплощений, выстраивающихся строем в единую линию судьбы души, и «по вертикали» составляющую основу модели всей системы кругооборота душ во вселенских масштабах.
Продвигаясь по ландшафту платоновских сочинений, мы продолжаем отслеживать те смысловые трансформации, преломления, которые претерпевает идея реинкарнации в их пространстве. Платон в вышеизложенных сюжетах реинкарнацию презентовал как подчиняемый времени переход, наступление которого определено для каждой души. В других отрывках разворачивается противоположный контекст, трактовка реинкарнации как акциденции (случайности). Так, автор пишет, что душа бога или человека есть колесница, везомая двумя конями и возничим (разумом). Божественные души движутся вместе с небом, а их возничий видит истинное бытие. В редких случаях человеческие души могут заглянуть в иное бытие. Души людей имеют одного коня доброго, другого злого. Из-за последнего они и становятся тяжёлыми, терпят крушение, падают с неба, воплощаются в телесное существование, вечно ищущих людей. В другом эпизоде мотивы «случайных» воплощений представлены в увеличенном объёме. Так, Платон отмечает, что душа, блуждая по небу, может принимать разные образы. Если она теряет крылья, то носится до тех пор, пока не столкнётся с чем-то твёрдым. После чего она вселяется в объект, получает в такой способ земное тело [6,181-182].
Другую смысловую прослойку реинкарнации представляет следующий сюжет Платона, который раскрывает авторский взгляд на идею божественных воплощений, идущий
вразрез с пониманиями её предшествующими авторами и представлениями глубинных слоёв культур. А именно, мыслитель отрицает возможность божественных воплощений. Эту идею он нивелирует, транслирует как хулу богов, возведения напраслины на них. Они есть в глазах философа совершенными сущностями. В качестве обоснования причины невозможности принятия им этого положения он выдвигает аргумент о том, что бог не может возжелать изменить самого себя. В соответствии с этим воплощение в сознании философа выступает в роли испытания, повреждающего изначально созданную природу души. Платон считает, что боги всегда пребывают в своей собственной форме. Он вступает в оппозицию к древним поэтам, которые писали о божественных воплощениях, о том, что боги, облекшись в образы людей, могут входить в их жилища под видом чужестранцев [11,161; 11,481]. Таким образом, Платон обосновывает невозможность инкарнации богов как процесса изменения, влияющего на душу воплощающегося. По нашему мнению, здесь мы оказываемся на перекрёстке авторских противоречий. 1. С одной стороны, Платон пишет, что души божеств были созданы руками демиурга, являясь тем самым совершенными по происхождению (из чистого эфира). Именно по этой причине, по его мнению, демиург не создавал тел для людей. В таком ракурсе их реинкарнация не может по определению повлиять на суть их природного совершенства. Следовательно, изменить себя путём воплощения они не могут. Души людей, как мы помним, были созданы из смеси второго и третьего порядка. Возможно предположить, что истинная причина греховных начал души кроется не в телесных одеждах, а в качествах (уровне) изначальной субстанции души. 2. С другой стороны, боги и люди мыслятся вписанными в кругообороты вселенной, дифференцируемые автором. Здесь в завуалированном виде присутствует следующий аргумент в противовес мнению Платона. А именно, автор обосновывает обозначенную идею кругооборотов посредством диалектического принципа, довода о постоянных вечных «переходах» противоположностей (от жизни к смерти и наоборот), которые в нашем контексте обеспечивает «механизм» реинкарнации. В рассуждениях мыслителя любая остановка круговращения символизирует смерть. Соответственно кругообороты автором презентуются как условие существования Вселенной, космоса, жизни в целом [6,483-484]. В нашем контексте эпицентром осуществления вращения колеса является реинкарнация как Необходимость, всеобщий Принцип, обеспечивающий все циклы его функционирования. Она составляет суть взаимопереходов, которые автором не проецируются на богов. В результате открытым остаётся вопрос о сущностной стороне кругообращений божественного пантеона в мировоззрении автора, который сводит их к божественным сферам в одной плоскости. Так, пишет Платон, Зевс едет первым, т.к. он всё упорядочивает и обо всём заботится. За ним следует сонм богов, которые движутся по присущему им кругообороту. Ими руководит желание и могущество, они отправляются на пир [11,481; 11,687]. 3. Кроме того, напомним, что суть диалектики Платона заключается в положении: если есть одно (идея), то и есть иное (материя). Значит, возможно предположить, что если существует идея реинкарнации божественного пантеона (вне предпочтений автора), то в контексте его учения она возможна и на плане материи (иного).
И наконец, ещё один уровень смыслов получает своё развитие в лоне платоновских текстов - это понимание реинкарнации в контексте эволюции души в «опрокинутом» виде сквозь призму его рассуждений об образовании эволюционных форм фауны. Так, Платон проводит мысль, что различные формы жизни происходят от разных несовершенных душ, зависят от их качеств. Происхождение племени птиц он объясняет от душ мужей легкомысленных, умствующих. Сухопутные животные ведут своё начало от тех, кто был чужд философии, не думал о небесном, ориентировался на телесное. Неразумные души распластались по земле, оформились в род пресмыкающихся. Следующий род душ - водный - произошёл от скудоумных неучей, души которых были так грязны, что ваятелям тел стало жалко для них воздуха. Поэтому они отправили их в пучину морскую, водную стихию, каждого погрузили на определённую глубину в зависимости от степени невежества. Платон, подводя черту, пишет, что все живые существа поныне перерождаются друг в друга, меняют
облик по степени совершенства своего ума, либо глупости [11,481; 11,540]. Иными словами, первичные качества несовершенной души способствуют её воплощению в соответствующие формы жизни. Соответственно реинкарнация вновь презентуется вне наказания, а форма существования в воплощениях зависит от качеств души.
Таким образом, изучая тексты Платона, мы приоткрыли завесу над его мировидением, отследили философскую траекторию развития идеи реинкарнации в «макромасштабах», её смысловые уровни, которые развёртываются в лоне его учения. В результате исследовательской разведки мы пришли к следующим выводам:
1. Выявлены философские напластования идеи реинкарнации, акценты, «сознаньевые точки» платоновских представлений, между которыми пролегают основные траектории развития, трансформации смыслов идеи реинкарнации. В общем виде, в контексте диалектики Платона, нами вычленяются две стратегические линии в осмыслении идеи реинкарнации - в «макромасштабах» (в контексте модели Вселенной, космоса) и в «микромасштабах» (как модели, отпечатка первой, человека). В первом варианте «по вертикали» реинкарнация мыслится автором как закономерный процесс перехода душ в тела. В его умозаключениях доведенный до уровня понимания его как Принципа, закона, положенного демиургом в основу существования природы Вселенной («кругооборотов колеса» перевоплощений душ, правило, лежащее в основе их жизни). В нашем контексте реинкарнация есть «механизм», приводящий в движение платоновскую модель макрокосма, который пронизывает всю систему бытия и субординирует её. На микроуровне «по горизонтали» реинкарнация мыслится нами в контексте человека как «модели», отпечатка первой, которая себя «моделирует», т.е., проживая жизнь, человек моделирует своё бытие по обе стороны ускользающих границ между миром физическим и духовным, формирует «здесь и теперь» последующий свой «Дом существования» (телесную организацию и духовную сферу пребывания). Этот вектор будет более полно представлен в дальнейшем.
2. Установлено, что в представлениях автора на поверхность выходят скрытые пласты, векторы интерпретаций идеи реинкарнации. А именно, по его текстам сквозным пунктиром проходит линия, противоположная общепринятой трактовке реинкарнации в негативном ключе (в качестве наказания). Содержание авторских сюжетов раскрывает нейтральную ветвь её презентаций, уходящих вглубь его текстов, которая постепенно облекается в апологетический вектор её понимания (будет показано в дальнейших разведках).
3. В текстах автора происходит расширение характерных для его времени смыслов реинкарнации (понимаемой как процесс перехода, продвижения души в телесную оболочку, свершаемый «по вертикали» в срезе «посюстороннего» бытия). А именно, нами допускается мысль о возможности экспликации реинкарнации «по горизонтали» во вселенских масштабах «по ту» сторону бытия как линейного процесса от «начала» творения души, движимого сквозь цепь перевоплощений, и до возможного «конца» её бытия. Всю эту устремлённость (сквозной процесс перевоплощений) мы выстраиваем в единую линию судьбы души, вершиной которой выступает идея спасения (как цель её существований), путём культивации ею добродетельных качеств «в себе», объединения её с миром божественного бытия, возвращения в состояние «до воплощения», как средства сохранить её в неповреждённом виде.
4. Выявлены смысловые измерения идеи реинкарнации в текстах мыслителя, разбросанные по их ландшафту, их «пучок» представлен в следующих вариантах. Первый блок составляют общепринятые экспликации реинкарнации: а) как способности души вселяться в плоть; б) как процесса перехода «впадения» души в земное существование. Другую группу представляют авторские лики реинкарнации: а) автор выводит за пределы своих умозаключений идею возможности божественных воплощений. Иными словами, в его умосозерцаниях происходит утрата мегауровня осуществления идеи реинкарнации; б) проводится линия расщепления смыслов, а именно, тема «наказания» души мыслится вне процесса реинкарнации как такового. Качества души, проявленные в ходе её бытия в мире,
определяют форму последующего воплощения, способствуют улучшению или ухудшению её доли, вне устранения последней. Наказание или поощрение души презентуются автономно от количества перевоплощений, определяемых свыше. Кроме того, в роли наказания выступают скитания души в духовных измерениях, приближённых к «посюстороннему» бытию, до наступления времени её следующей реинкарнации; в) в сочинениях Платона реинкарнация душ движется по спирали временных отрезков, т.е. у каждой души время последующего воплощения определено, периодично, постоянно; г) фрагментарно представлена смысловая линия существования реинкарнации в качестве акциденции (случайности по причине превалирования греховных начал души); д) происхождение разных форм жизни на земле описывается в соответствии с существованием душ, обладающих различными качествами. Смена форм их воплощений в животные, растения, пресмыкающихся объясняется возрастанием или убыванием их ума, степени загрязнённости души, её невежества. Иными словами, просматривается тема эволюции души в «опрокинутом» виде, т.е. в общепринятых экспликациях, совершенствуясь, душа повышает эволюционную форму своего воплощения (от растения до человека). Платон же презентует эту смысловую линию «до наоборот». А именно, греховные качества души понижают форму её воплощения. Однако при этом не отменяют количество реинкарнаций.
Литература
1. Платон Сочинения в трёх томах / Под общ. ред. А. Ф. Лосева и В.Ф. Асмуса //т. 1 - М. : «Мысль», 1968. - 623 с.
2. Платон Государство. Законы. Политик. / Предисл. Е.И. Темнова // - М. : Мысль, 1998. - 798 с.
3. Пиндар Олимпийские оды / Пер. с греческого языка Иваном Мартыновым // Ч.1 -Санктпетербург.: Чоро, 1827. - 483 с.
4. Овидий Публий Назон Метаморфозы / Пер. с лат., Х.: Фолио; М.: ООО «Фирма», «Издателство АСТ», 2000. - 544 с.
5. Диоген Лаэртский О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / Диоген Лаэртский //
- М.: Мысль, 1986. - 571с.
6. Платон Сочинения в трёх томах / Под общ. ред. А. Ф. Лосева и В.Ф. Асмуса //т. 2 - М. : «Мысль», 1970. - 610 с.
7. Толковый словарь русского языка / Под ред. Б.М. Волина, Д.Н. Ушакова// - М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1940. - Т. IV. - 1500с.
8. Великий тлумачний словник / Уклад. i голов. Ред. В.Т. Бусел, Кшв: 1ртнь: ВТФ «Перун», 2004.
- 1175 с.
9. И. Кант Сочинения. В 8-ми т. / И. Кант // Т.3 - М.: Чоро, 1994. - 741с.
10. Л.В. Компашець Етимолопчна реконструкщя поняття «решкарнащя» // Бюлетень Украшсько! Асощацп релшезнавщв i Вщдшення релшезнавства 1нституту фшософп iменi Г.С. Сковороди НАН Украши. Украшське релтезнавство. - 2013. № 67. С. 105-116.
11. Платон Сочинения в трёх томах / Под общ. ред. А. Ф. Лосева и В.Ф. Асмуса //т. 3, ч.1 - М. : «Мысль», 1971. - 687 с.
