CC BY
13«СМЕСЬ»: УСТАНОВКИ И МНЕНИЯ
Материалы «круглого стола» «Историческая традиция и учебники истории», проведенного Комитетом по образованию Государственной Думы 8 апреля 2014 г.1
Из доклада Никонова В. «Российская историческая традиция»:
...Государственность России - это не механизм управления, который основывается на принципе «договора» людей во имя общих дел и идей, для реализации которых граждане отказываются от части своего естественного суверенитета. Государство часто воспринимается как синоним Отечества, как становой хребет цивилизации, гарант существования общества, устроитель жизни.
У россиян достаточно сильно развита национальная гордость. Но у них нет национального чванства, претензии на мессианскую исключительность. При этом они очень критичны в отношении самих себя, им свойственна самоироничная отстраненность.
Интеллигенция во все времена оставалась в оппозиции к власти, и ее оппозиционность всегда резко нарастала в условиях либерализации режима, который критиковался за недостаточность или неискренность либерализации. Если западный интеллектуал предлагал продукт своего труда и стремился на нём заработать, пытаясь использовать государство в своих целях, то русский интеллигент искал справедливости и работал на ослабление или свержение любой власти. На все времена справедливы характеристики авторов «Вех», данные русской интеллигенции: оторванность от жизни, прекраснодушие, самомнение, неприятие инакомыслия, отвлеченный догматизм, героический максимализм, историческая нетерпимость, отсутствие чувства связи с прошлым страны.
Русская православная церковь во все времена выступала фактором государственного единства, играла огромную роль в сохранении национальной идентичности, выступала культурным стержнем, идейным столпом сопротивления агрессорам.
1 См.: Стратегия России. - М., 2014. - № 5 (125). - С. 5-36. В .А. Никонов - председатель Комитета Государственной Думы по образованию.
232
Россия до начала сталинских индустриализации и коллективизации даже близко не подходила к западному уровню урбанизации...
С победой большевистской революции впервые в истории в крупной стране к власти пришел режим, не только открыто отвергавший западные ценности, но и предлагавший им радикальную альтернативу в глобальном масштабе. Советская Россия была исторгнута из европейской системы.
Обособление России было особенно зримо прочерчено расширением Европейского союза и НАТО, определившим восточные границы Запада, и реакцией Запада на воссоединение с Крымом.
А. Чубарьян (директор Института всеобщей истории РАН): .Мне кажется, главная задача состоит сегодня в том, чтобы в преподавание истории включить воспитательную функцию. <Школьная история> должна быть фактором бесспорной консолидации даже ценой, может быть, отказа отдельных авторов от тех точек зрения, которые они исповедуют в своей монографической практике.
Самым сложным в разработке оказался XX век. Мы предложили новый подход к пониманию революции. И самое главное, мы попытались показать значение советского строя, советского периода в жизни страны. Мы предложили формулу советского варианта модернизации. И он вызвал большое отторжение, между прочим справа. Наша либеральная часть общества посчитала, что к эпохе Сталина вообще неприменимо понятие «модернизация». Мы внесли содержательный элемент, показывая и трудности, и перегибы, и ошибки, и репрессии, но в то же время это было движение вперед в плане модернизационного развития страны, науки, культуры, образования.
И. Яровая (председатель Комитета Государственной Думы по безопасности и противодействию коррупции): .В последнее время формировалась тенденция, когда каждый пытался вложить в учебник истории свой индивидуальный взгляд и понимание того, как строилось наше великое Отечество. Это и привело к тому, что не реализовывался главный конституционный принцип - единство образовательного пространства, общедоступности и качества образования.
. В учебники истории перекочевала ущербная политическая позиция - якобы в истории государства Российского есть позорные страницы, которые требуют постоянного оправдания. И эта упадочническая риторика нашла отражение в учебниках. Просто процитирую названия разделов и глав: «Слово о погибели русской земли», «И пошел брат на брата», «Пришла беда больше прежних бед», «Беда не приходит одна». А вот еще: «Мы долго молча отступали», «Россия в огне».
Проявляется настойчивое сравнение России с другими, так сказать, цивилизованными странами, в том числе и с США. Однако в таких учебниках нет упоминания, что государственности США - 238 лет и столько
233
же лет нашему Большому театру. Зато постоянно подается самоуничижительное сравнение российской цивилизации с другими.
Т. Шевкунов (архимандрит, ответственный секретарь Патриаршего совета по культуре Московской патриархии РПЦ): .1990-е и 2000-е годы были временем тотальной дегероизации российской истории. Результат этого у нас перед глазами. В то же время именно герои, и никто иной, наделены историей, обществом, промыслом Божьим важнейшей функцией -передача высших духовных ценностей, вечных ценностей из поколения в поколение. . Представляется, что в создании учебника истории необходимо представить пантеон героев... Не побояться осуждения, криков либеральной общественности. Этот пантеон героев воспитает людей.
И. Фроянов (профессор Санкт-Петербургского государственного университета): . У государства имеются свои взгляды на историческое развитие, свои предпочтения. Вот в соответствии с этими взглядами и предпочтениями и надо писать новый школьный учебник по истории. Иными словами, государство должно полностью взять в свои руки подготовку учебника, не обращая внимания на крики, издаваемые либеральной общественностью. Наше государство есть продолжение российского общества, нашего народа. Вот почему школьники должны усвоить мысль об огромном значении государства в жизни России, прошлой и настоящей. Это тем более необходимо, что у нас в результате многолетней обработки общественного сознания средствами массовой информации сложилось представление о несовместимости интересов личности и государства. Это глубокое заблуждение, пропагандируемое либеральными СМИ с целью расшатывания основ российского бытия.
С. Мироненко (директор Государственного архива РФ): .Сегодняшнее обсуждение показало достаточно широкий спектр мнений о том, каким должен быть современный учебник истории. И единственное, мне кажется, что здесь не прозвучало, это слово «правда». Говорили обо всем: о пропаганде, о воспитании, но не говорили, что самое главное - это правда. А ведь только правда воспитывает. И когда отец Тихон говорил о героях, мне все время как-то не хватало антигероев. История ведь не состоит только из героев. Если мы будем мифологизировать историю, получится мифологизированная история.
Из статьи В. Багдасаряна «История и государственная политика»1
Ни одно государство не может существовать исключительно на материальном фундаменте. У каждого из государств имеются базовые цен-
1 См.: Стратегия России. - М., 2014. - № 3 (123). - С. 33-46; № 4 (124). - С. 47-62; № 5 (125). - С. 55-70; № 6 (126). - С. 49-60. В.Э. Багдасарян - заведующий кафедрой истории Московского государственного университета сервиса.
234
ностные основания его бытия. Проявляются они как исторически воспроизводимая матрица жизнеустройства. Соответственно, и выявление их осуществляется преимущественно на основе исторического анализа. Через традиции осуществляется межпоколенческая ценностная трансляция, обеспечивающая накопление исторического опыта и устойчивость самоидентификации социума.
Острые, имеющие по многим параметрам кризисное проявление проблемы современной России определяются в значительной мере дисфункцией истории.
Функциональное назначение истории раскрывается. по двум интегрированным функциям - познавательной и социальной. Обе эти функции в настоящее время реализуются минимально. Необходимым для исправления сложившейся ситуации является целевое государственное вмешательство. Это вмешательство может быть выстроено в рамках государственной исторической политики.
В своей тысячелетней истории Россия имеет существенные отличия от западной системы жизнеустройства. Она и позволила нашей стране обеспечить себе статус мировой державы, противостоять полчищам внешних агрессоров, осуществить хозяйственное освоение крупнейшего территориального пространства в мире .
В России признанной версии истории до настоящего времени нет. Между тем на уровне высшей государственной власти как минимум запрос на цивилизационно ориентированную версию российского исторического прошлого существует. Об этом свидетельствуют, в частности, слова Владимира Путина: «Что же касается каких-то проблемных страниц нашей истории, да, они были. Как они были в истории любого государства. И у нас их было меньше, чем у некоторых других. И у нас они не были такими ужасными, как у некоторых других. Да, у нас были страшные страницы. Но и в других странах пострашнее еще было. Во всяком случае, мы не применяли ядерного оружия в отношении гражданского населения, мы не поливали химикатами тысячи километров и не сбрасывали на маленькую страну в семь раз больше бомб, чем за всю Великую Отечественную войну, как это было во Вьетнаме, допустим. У нас не было других черных страниц, как нацизм, например, и нельзя позволить, чтобы нам навязывали чувство вины». Соответственно, необходим государственный документ, манифестирующий видение российским обществом своего прошлого.
В СССР для выражения имманентной идеологичности истории (жестче - ее «партийности») использовалось одно время понятие «исторический фронт». Затем от него отказались как от политизирующего научное знание. Но фактом является то, что история более других наук используется в борьбе идеологий.
235
Существует одновременно несколько правд. Каждое историческое событие и явление может быть изложено с различных позиций. В значительной мере эти позиции определяются выбором концепции истории. Установить правильность освещения означало бы признать правильной одну из концепций. А это - государственная идеология, разрыв с доктриной деидеологизации.
Хронологически демонтаж СССР начался, как известно, с историографической кампании. Ее начало было приурочено к 70-летней годовщине Октябрьской революции. За ревизией истории следовали соответствующие политические выводы. Ревизия прошлого шла в направлении от осуждения сталинизма к дезавуированию всего исторического опыта России.
Одним из вызовов времени является новое усиление информационно-идеологического давления на Российское государство со стороны различных акторов мировой политики. Давление извне корреспондируется с выступлениями внутри России. История в данном случае используется в качестве одного из главных инструментов.
Россия исторически выступала под разными идеологическими маркерами. В XX столетии ее позиционирование связывалось с идеологией коммунизма. Реально выстроенная система жизнеустройства имела мало общего с моделью коммунистического общества в изложении К. Маркса. Во многих своих чертах она репродуцировала традиционные для России цивилизационно-ценностные накопления. С этой точки зрения осуждение реального, исторически воплощенного коммунизма было адресовано не столько против Марксова учения (на теории К. Маркса по сей день выстраивается идеологическая платформа европейской социал-демократии), сколько против России.
Чем могла бы ответить Россия в законодательном плане? Наиболее очевидный ответ - это установление норм, вводящих ответственность за проявления россиефобии, включая россиефобские оценки, экстраполируемые в прошлое. Действующего законодательства в данном случае недостаточно. Речь не о русофобии, как проявлению ненависти к русскому народу, а именно о россиефобии. Если механизмы законодательного пресечения разжигания ненависти на национальной и расовой почве существуют, то на почве вражды к стране, ее традициям, цивилизационно-ценностным накоплениям и жизненным укладам до настоящего времени отсутствуют. В рамках закона «О противодействии экстремистской деятельности» соответствующие вызовы, связанные с дезавуированием российской истории, естественно, не могут получить ответа.
Отсутствует собственная россиецентричная концепция исторического процесса. По сути дела, нужна новая историософия. Ее нет, и задачи ее выдвижения академической наукой не ставятся.
236
Воспитательная функция истории не может быть реализована должным образом по элементарной причине отсутствия перечня закрепленных на государственном уровне общенациональных ценностей России .
Как правило, учебная историческая литература направлена на сакрализацию прошлого, на ее героизацию, акцентировку на светлых страницах, великих свершениях. То, что преподносится во многих российских учебниках - это, напротив, демонизация истории, по существу дезавуирование собственного национального прошлого.
Любой претендующий на самопроизводство во времени социум должен иметь не только представление о едином прошлом, но и сакральную историческую матрицу - «священную историю». «Священная история» отличается от истории в позитивистском изложении.
На стадии социализации юноши, когда его ценностные позиции только формируются, говорить ему о том, что все исторические факты интерпретируемы, все великие свершения оспариваемы, а все герои мифологичны, означает целенаправленный подрыв воспитательных функций образования.
Советский опыт формационного осмысления истории справедливо критиковали с позиции науки как проявление идеологии. Но, отказавшись от него, другой концепции не предложили. Возникла боязнь любых концептуальных обобщений, без которых история не может представлять ничего, кроме бессвязного потока информации.
Познавательная функция истории непосредственно связана с состоянием государственного управления. Государственное управление выстраивается в значительной степени через «уроки истории». Если не извлекаются уроки или извлекаются ошибочные выводы, то государство развивается по сценарию неуспешности. Именно таким игнорированием собственного исторического опыта явились реформы второй половины 1980-х - 1990-х годов.
В основу преподавания положен фактографический, а не процессный подход. Но при таком подходе проецирование будущего невозможно. История оказывается бессвязным потоком фрагментов прошлого. Более того, ввиду интерпретируемости любого исторического факта сознание учащегося оказывается объективно ввергаемо в состояние фрустрации.
Идеологически нейтральных школьных учебников истории не существует. Идеологией декларативно деидеологизированных учебников прежней генерации являлась теория неолиберализма. В последние годы все определеннее осознается потребность нового, цивилизационно ориентированного конструирования учебной исторической литературы.
Значимую проблему представляет раскол в восприятии истории между народом и научным сообществом историков. Сложились две антагонистические модели национальной рефлексии прошлого - официально-
237
учебная и народная. Народная версия выстраивается, по сути, на матрице исторических кинолент 1930-1940-х годов. Официально-учебная в значительной степени построена на ревизии этой матрицы, связываемой с наследием советской историографии.
Элита оторвалась в своих оценках и интерпретациях от традиций национального осмысления прошлого.
Национальным героем России может быть и не Сталин, но, безусловно, эта фигура должна аккумулировать запросы россиян на выдвижение образа державного правителя.
Народ навязываемой либеральной версии изложения истории не принял. Это был очевидный публичный провал всей постсоветской историографии .
Безусловно, либеральную западническую версию истории, занимавшую доминирующие позиции в российской историографии, необходимо было низвергнуть с пьедестала. Критика ее необходима для формирования цивилизационно идентичной концепции российского исторического процесса.
Подрыв оснований существования российского социума может осуществляться через воздействие на психику человека. Прямым путем психологической дезориентации является разрушение традиционных координат смысла жизни. Посредством запуска механизма перманентных социальных потрясений у народа формируется чувство неуверенности в завтрашнем дне, вызывая рост психологической дискомфортности. Достигается состояние повышенного стресса у российского населения. Результатом информационного шокового поражения является психическая деструкция личности. «Переоткрытие страниц прошлого» выступает традиционно одним из наиболее сильных детонаторов таких потрясений.
В целях предотвращения указанных угроз государство должно взять на себя защиту психологического и психического здоровья граждан. Преподавание истории и историческое просвещение должны вестись с учетом указанного ограничителя. Отсюда необходимость цензурирования информационной раскрутки конфликтосодержащих и потенциально стрессорных тем истории (предпочтительность в определенных случаях «исторического забвения»).
В большей части новых федеральных государственных образовательных стандартах вместо дисциплины «История России» введена дисциплина «История». Предлагаемый выход видится в принципиально новой методологической постановке. Вместо освещения истории России через призму мировой истории, напротив, освещение мировой истории через призму российского исторического процесса. История мира предстает под российским углом зрения, с позиций реализуемой Россией ее исторической миссии .
238
История может собирать социум, а может и разобщать. Следовательно, все зависит от того - интеграционные или дезинтеграционные представления получают доминирование в историческом сознании. В последние два десятилетия доминировали тенденции преподнесения истории в ракурсе дезинтеграции .
Перед Россией на всем протяжении ее истории, начиная со времен древнерусской государственности, стояла задача форсированной модернизации. Отсюда - особая роль государственной власти, как силы, мобилизующей народ на свершения.
Задача, стоящая перед Российским государством в каждую конкретную историческую эпоху, состояла в нахождении соответствующей духу и реалиям времени мобилизационной идеологии. Идеологическая рефлексия прослеживается на всем протяжении российской истории. Идеология без концептуально осмысленной истории невозможна.
Необходима разработка государственного документа, предлагающего аккумулятивное изложение исторического прошлого России. Таким документом могло бы стать, например, Послание президента об «историческом опыте России». Необходима номинация и последующая пропаганда исторически идентифицированных ценностных оснований российской государственности. Разработка с позиций выявления российских цивили-зационно-ценностных накоплений курсов истории государственной идеологии России должна сформулировать общественный запрос на новую модификацию российской национальной идеи. Государство должно взять на себя организацию научного дискурса об исторической миссии России. Значимыми шагами в этом направлении может стать утверждение историософии как специальности ВАК, внесение историософских курсов в университетские программы. Особая потребность существует в создании Совета по отстаиванию интересов России на международной арене по направлению истории. Необходим мониторинг тенденций формирования исторического образа России в мире, организация соответствующей пропаганды и контрпропаганды.
Формирование исторической государственной политики России является сегодня вопросом ее цивилизационного выживания. Без этой политики невозможно поддерживать духовные скрепы российской государственности, о которых говорил президент в послании Федеральному Собранию 2012 г. Без этой политики власти, не получив уроков истории, будут в своих управленческих решениях наступать на одни и те же грабли.
239
Историю нужно защищать не политикам, а от политиков. Почему депутаты любят эксплуатировать память о войне и советском прошлом1
Председатель Комитета Госдумы по международным делам Алексей Пушков предложил обсудить возможность принятия закона о защите российской истории. Он считает, что «желающих исказить нашу историю и нашу точку зрения очень много за рубежом и, к сожалению, внутри самой России». Свое заявление Пушков сделал в связи с обсуждением в Сейме Латвии поправок, предусматривающих уголовную ответственность за отрицание как нацистской, так и советской оккупации страны.
Предложение Пушкова - не первая историко-политическая инициатива Госдумы за последнее время. Совсем недавно группа депутатов во главе с Ириной Яровой вновь призывала нижнюю палату законодательно бороться с «оправданием нацизма». Депутаты активно подключились и к обсуждению недавно обострившейся блокадной темы2.
История, которую хотят защищать парламентарии, почти всегда является историей советской или военной. В этом, разумеется, нет никакой случайности. Война для многих остается частью если не личной, то по крайней мере семейной памяти. Другими словами, это тема деликатная, при обсуждении которой даже интонационные оттенки могут восприниматься остро. Позитивный образ советской истории, в свою очередь, был и остается своего рода терапией для людей с негативным опытом 90-х. Мало кто отрицает, например, факт репрессий или одобряет их, но при этом сильна убежденность в том, что общий баланс советского периода - положительный. Отсюда неприятие негативных терминов вроде «оккупация» применительно к отношениям СССР и балтийских стран.
Любой языковой или смысловой сдвиг (особенно жесткий) в разговоре о советской истории может вызывать раздражение у граждан, травмированных 90-ми или сохранивших представления о войне как табуиро-ванной теме. Такой сдвиг воспринимается как покушение на целую
1 Печатается по изд.: Независимая газета. - М., 2014. - 14 февр.
2 27 января 2014 г., в день 70-летия снятия ленинградской блокады, телеканал «Дождь» провел опрос: «Нужно ли было сдать Ленинград, чтобы сберечь сотни тысяч жизней?» (был опубликован на сайте и проводился в эфире программы «Дилентанты»). Опрос вызвал бурную общественную реакцию, по преимуществу негативную: большинство высказавшихся (прежде всего официальные лица) сочли его кощунственным, канал обвинили в оскорблении памяти жертв блокады и ныне живущих блокадников. Даже защитники «Дождя», протестуя против примененных к нему санкций, назвали вопрос «о сдаче» непрофессиональным, неправомерным и проч. Телеканал вскоре закрыл опрос, назвав его ошибкой, и извинился. Затем назначил на 2 февраля телемарафон о патриотизме, что, впрочем, не помогло ему выжить. - Прим. ред.
240
картину мира, привычную и успокаивающую. Политики, включая партию власти, пользуются этой эмоциональной привязанностью своей аудитории. Она способна создать одобрительный фон, дать моральное обоснование любой инициативе, включая абсурдные, чреватые злоупотреблениями, потенциально репрессивные.
Историческая политика активно практикуется как в постсоветском, так и шире - восточноевропейском пространстве, становясь наряду с религиозностью частью дискурса консервативных элит. Это происходит в Прибалтике, Украине, Польше, Венгрии, аналогичные тенденции наблюдаются и в России. Элиты, эксплуатирующие образы враждебной советской России или, напротив, положительного советского прошлого и неблагодарных бывших союзников, в действительности подыгрывают друг другу, позволяя переводить актуальную политику в область состязания мифов и эмоциональности, порой граничащей с истерикой.
В действительности если историю и нужно от кого-то защищать, то от политиков и их стремления вмешиваться в сферы, вполне способные к самоорганизации, живущие по собственным естественным правилам. История не является точной или экспериментальной наукой, поэтому ее нормальным состоянием является спор, обмен мнениями, а по большому счету единственным искажающим фактором - недобросовестность. Введение сверху запретов, тематических и интерпретационных ограничений, маркировка точек зрений как «официальных» и «маргинальных» как раз и вносит в историческую науку элемент недобросовестности. В результате история становится уделом тех, кто более или менее талантливо воспроизводит и защищает догмы, а люди, способные мыслить критически, задавать острые вопросы и, как следствие, расширять знание, вытесняются на обочину науки. Они занимаются темами, представляющими узкопрофессиональный, а не широкий общественный интерес.
С. Цикулина КРЫМ ПОПАДАЕТ В ИСТОРИЮ1
Владимир Путин поручил включить в концепцию нового учебника истории, разработкой которой сейчас активно занимаются специалисты, сведения о роли Крыма и Севастополя в судьбе Российской империи, СССР и современной России.
Соответствующее поручение президент дал по итогам встречи с представителями Общероссийского народного фронта. Задача формирования общественного мнения, соответствующего значимости исторического значения Крыма для нашей страны, была поставлена перед правительст-
1 Печатается по изд.: Московский комсомолец. - М., 2014. - 3 июня. - С. 3.
241
вом. Оно должно совместно с Российским историческим обществом решить этот вопрос до 15 августа.
МК обратился за комментарием к сопредседателю Российского исторического общества, академику РАН Александру Чубарьяну.
«Мы только сегодня узнали о поручении Владимира Путина, в ближайшее время вместе с коллегами будем подробно обсуждать этот вопрос на заседаниях Российского исторического общества, - рассказал Александр Оганович. - Эта идея абсолютно правильная, в целом в концепции нового учебника роль Крыма в истории России прописана и сейчас, возможно, нужно будет сделать это более широко и подробно.
Да и в прежних учебниках истории, по которым сейчас учатся школьники, безусловно, есть сведения о Крымской войне, об обороне Севастополя и многих других событиях. Просто в новых учебниках эта информация будет дана более детально».
Отметим, что в данный момент история Крыма в немалом объеме прописана в отдельных главах школьных учебников с 5-го по 9-й класс. В 5-м классе изучают историю полуострова во времена античности. В 6-м -историю Крымского ханства в Средневековье. В 7-м классе - уделяется немало внимания присоединению Крымского полуострова к России Екатериной II. В 8-м классе школьники изучают Крымскую войну и героическую оборону Севастополя. А в 9-м - роль Крыма в Великой Отечественной войне и включение полуострова в состав Украины. В 10-11-х классах идет повторение всей мировой истории, в том числе и истории Крыма.
И. Родин
ПУТИН ПОСТАВИЛ ИСТОРИКО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЗАДАЧИ1
Вчерашняя встреча президента с молодыми преподавателями и учеными была устроена в Музее современной истории России. Владимир Путин поэтому начал именно с современности: «Мы видим, что предпринимаются попытки перекодировать общество во многих странах, в том числе и перекодировать общество нашей страны, а это не может быть не связано с попытками историю переписать, причесать ее под чьи-то геополитические интересы»2.
Президентский взгляд на эту дисциплину оказался двойственным: с одной стороны, «история - это наука, ее нельзя, если к ней серьезно относиться, невозможно переписать», но с другой - именно сейчас со стороны
1 Печатается по изд.: Независимая газета. - М., 2014. - 6 нояб. - С. 3. Здесь и далее автор цит. по: В Музее современной истории России состоялась встреча Владимира Путина с молодыми учеными и преподавателями истории. - Режим доступа: www/ kremlin.ru/transcripts/46951. - Прим. ред.
242
определенных сил такие намерения очевидны. Поэтому историкам был дан наказ: «Чтобы этого не случилось, должны быть такие люди, как вы, специалисты, которые объективно, полноценно не только освещают события прошлого, но и дают им оценку, что чрезвычайно важно и без чего исторической науки не существует».
А еще Путин призвал исследователей любого исторического периода быть объективными: «Наша с вами задача заключается в том, чтобы убедить подавляющее большинство граждан страны в правильности, в объективности наших подходов и презентовать этот результат вашей работы обществу. Выиграть умы, побудить людей самих занять активную позицию на основе тех знаний, которые вы презентуете в качестве объективных». И тут же - по итогам посещения выставки о династии Рюрико-вичей1 - объяснил им, какие сложности ожидают любого ученого. Президент упрекнул сторонников норманнской теории возникновения Российского государства в том, что они не рассматривают версию о варягах-рэкетирах, которых просто пригласили в качестве охраны, а они - захватили власть.
Досталось от президента и князю Ярославу Мудрому - причем за то, что он не последовал западноевропейским стандартам организации государства. А именно - не установил порядок престолонаследия от отца к сыну, сохранив так называемое лествичное право, когда престол занимал старший в роду. Это и привело Русь к раздробленности, заметил Путин и тут же опять перешел к современности: «Мы, зная это, должны очень серьезно относиться ко дню сегодняшнему и завтрашнему».
Президент пообещал молодым ученым, что государство будет приветствовать работы по истории Крыма, который является для российского народа «исторической духовной купелью», ведь в Херсонесе (читай - Севастополе) крестился киевский князь Владимир. Частично отменена для наших историков будет и норма об обязательных публикациях в иностранных научных журналах, которые, конечно, вряд ли захотят печатать российские воззрения на те или иные факты всемирной истории.
Что же касается истории российской, то Путин поставил перед своими собеседниками сразу несколько своего рода историко-политичес-ких задач по формированию правильного взгляда на трудные моменты прошлого нашей страны. Это и Первая мировая война с ее предпосылками, и Вторая мировая война тоже, а точнее, предвоенная активность руководства СССР. Наконец, не забыта была и Октябрьская революция. Чтобы спорные моменты истории было легче прояснить, президент пообещал, что силовые структуры страны откроют свои архивы как можно более широко.
1 Выставка «Моя история. Рюриковичи» работала в Центральном выставочном зале «Манеж» в ноябре 2014 г. - Прим. ред.
243
