CC BY
174
© А.И. Макаров, 2009
УДК 141.131 ББК 87.3
СМЕРТЬ И ИСТИНА В ФИЛОСОФИИ ПАМЯТИ ПЛАТОНА
А.И. Макаров
Статья посвящена проблеме понимания сущности памяти в теории реальности Платона. Теория памяти и анамнезиса Платона рассматривается в контексте толкования сущности смерти.
Ключевые слова: память, философия Платона, истина, концепция смерти.
В эпохи глубоких мировоззренческих кризисов философия становится самосознанием определенной культуры, поэтому центральной философской проблемой в кризисную эпоху становится проблема целого и части, ибо в ситуации стремительной утраты единства значимых для человеческого существа областей жизни несоизмеримо вырастает ценность знания о природе отношений частей и целого.
Проблема целого и части может быть предметно поставлена тогда, когда умирает определенный стиль мышления, а с ним и та социально-культурная целостность, к которой принадлежит мыслитель. Люди кровно связаны со стилем мышления своей эпохи, своей культурной целостности, но некоторые мыслители в силу особого дара - дара трансценди-рования - могут увидеть логики иных культур и иных времен. Эти иные логики скрыты завесой упорядоченности мира от мыслителей благополучных времен, они могут быть выявлены
Философия - это область, где постоянно рыщет смерть.
М. Фуко
лишь в ситуации системного мировоззренческого кризиса. Однако даже кризиса всей системы культуры недостаточно для возникновения той особой точки зрения, которую схоласты обозначали термином «sub specie aetemitatis» и с которой становятся видны иные логики; нужно чтобы были выполнены еще как минимум два условия: экзистенциальная зах-ваченность личности мыслителя кризисом и его способность осмыслить свое психологическое состояние как философскую проблему.
Мировоззренческий кризис переходит в экзистенциальный кризис конкретной личности тогда, когда умирает группа (социальная, этнонациональная или религиозная), с которой идентифицирует себя мыслитель. Разрушение основ культуры и условий собственной идентичности и предоставляет те возможности сознанию, которые порождают видение иных логик, иных форм сознательной жизни. Иные формы сознания могут быть даны диахронно и синхронно. В диахронной перспективе иной формой сознания является структура сознания людей отдаленного прошлого твоего куль-
турного ареала, а синхронной - сознание людей других культур.
И еще одна задача актуализируется в ситуации нарушения мирового порядка - задача мыслить системно. Мыслить системно - это стратегическая задача антикризисного мышления. Метафизический подход, разработанный греческими философами классического периода, возникает именно в таких условиях. Метафизика была одним из вариантов теории «мира как системы». Метафизические рассуждения носят спекулятивный характер, потому что система знания во время кризиса может быть выстроена только «сверху»: невозможно прийти к истине «снизу» в ситуации распада «нижнего мира» - нарушения устоявшегося порядка вещей. Метафизический путь «сверху» предполагает поиск источника первопринципов «по ту сторону» бытия вещей. Источник первоприн-ципов - вечность располагается «вне времени» и «за пространством». Античный вариант размещения источника первопринципов - это некое всеединое время-пространство, где пространство - это космос, а время - это так называемое «плероматическое время» - вечное прошлое, мифологическое время истоков. Модус настоящего вполне справедливо связывается античными философами не с истиной, а с иллюзорностью мира, порождаемой чувственным восприятием.
Классическая систематическая философия является попыткой выработать средства спасения социокультурной организации с помощью мощной идеологической системы (доктрины), объясняющей мир. Такой подход был характерен и для платонизма, и для последующих классических систематических философских учений о мире, например, для гегельянства. Предполагается, что истинная доктрина сможет помочь в создании нового типа ориентации людей, дезориентированных в ситуации кризиса идентичности. Платоновский идеализм в этом смысле строится как учение об общезначимых (всеобщих) идеях, или образах сознания, которые способны связать множество индивидуальных душ (индивидуальных сознаний) в некую общую Душу (надындивидуальную память). В современной науке вместо метафорического понятия неоплатоников «всеобщая Душа» используется понятие «структура», а применительно к со-
циокультурным целостностям немецкий культуролог и египтолог Ян Ассманн предложил применять термин «коннективная структура». Он определяет понятие «коннективная структура» следующим образом: «Она действует соединяющим, связующим образом, причем в двух измерениях - социальном и временном. Как “символический мир смысла” (Бергер/Лукман) она связывает человека с его современниками, образуя общее пространство опыта, ожиданий и деятельности, чья связующая и объединяющая сила устанавливает взаимное доверие и возможность ориентации. Древние тексты именуют этот аспект культуры “справедливостью”» [3, с. 15].
Интерес Платона к догомеровскому периоду греческой истории, мифу и пифагореизму как к иным историческим типам мировоззрения был связан с его интенсивными поисками средств спасения той формы социальности и того способа мышления, которые сложились в древнегреческом полисе классического периода. Платоновская теория анамнезиса стала результатом осмысления связи идеи вечности с идеей истинного прошлого. До Платона попытки греческой интеллектуальной элиты создать соответствующую эпохе «перехода от мифа к логосу» коннективную структуру не увенчались успехом. Гомер, Гесиод и философы-досократики сумели только приостановить на какое-то время распад мифологической парадигмы мышления. Их философско-поэтическая прививка к традиционной греческой религиозности не могла остановить процесс дезинтеграции полисного древнегреческого общества потому, что причины кризиса залегали гораздо глубже тех поверхностных слоев текста древнегреческой культуры, которые пытались реформировать древнегреческие поэты и философы-досократики. «Гниение» социальности древнегреческого общества было вызвано нарастающим разделением труда и зарождением рынка. Остановить эти процессы поэзия не могла (на что, видимо, и указал Платон, когда изгнал поэтов из своего идеального государства). В 1У-У вв. обеспечивающие единство древнегреческого социума культурно-языковой и культурно-религиозный механизмы были уже полностью разбалансированы. Возникла ситуация, когда стало необходимым осуществить переход от мифо-
религиозного способа обоснования общегруппового мировоззрения к новому типу такого обоснования. Этим новым типом стал философско-теоретический способ идеологического обоснования мира. Философы, создавая такой способ, перетолковали фундаментальные мировоззренческие понятия, выполняющие ориентационную и солидаристскую функцию. Таких понятий много, но нас будут интересовать два из них: истина и память.
Дадим операциональные определения необходимых понятий. Истина - это знание, которое спасает и индивида («чувствующую душу»), и коллектив, с которым идентифицирует себя индивид («разумную часть души»). Истина в этом сотериологическом и социологическом смысле есть предел, последняя реальность. Это последняя граница сознания; за ней дышит все-ничтожащее Ничто. И именно то обстоятельство, что больше некуда отступать (наступать) заставляет человека совершать поступки или проступки (в случае ложно понятой истины). Возможность волящего разума, возможность действия связана с тем, что истина возвращает человека из умозрительного «мира идей», где она только и может быть обнаружена, в «мир вещей», мир тел и эйдосов (образов). Говоря образно, истина - это стена, от которой отталкивается воля. Она делает упругими мысли и потому порождает действие и действительность. Действительность - это модус реальности, возникающий благодаря способности действовать, то есть осуществлять волевые акты. Смысл Истины состоит в возвращении из атараксического мира теории, мира по ту сторону смерти, в пафосный мир борьбы противоположностей. Фундаментальными противоположными являются жизнь и смерть. В этом смысле Истина есть некий «приказывающий Предел», то есть обладающая логосом идея. Идеи создают «мир вещей», в частности, человеческую душу, благодаря наличию у них логосного начала. Платон, говоря об истинном разуме, связывает его с «подлинным и убедительным красноречием». А красноречие, в свою очередь, - с сущностью души, то есть речь создает душу.
Логос есть смысл. Благодаря своему логосному началу слова превращаются в смыслы, то есть такую концептуальную раз-
метку сознавания, которая управляет сознанием и поведением человека, поэтому говорят: «человек действовал осмысленно». Смысл в этом кибернетическом значении есть то, от чего человек отталкивается и действует. Смыслы - это те символические образно-понятийные комплексы, которые программируют поведение. Другими словами, идея через посредство смысла соединяет план созерцания и действия. Поэтому, например, Платон в своих диалогах может поставить «на одну доску» теорию и миф, слово и дело, идею и тело.
Память - это способность сохранять логосы-смыслы; это обозначение онтологически укорененной структуры сознания, изоморфной структуры отношений между идеями, порождающими логосы. Причем Платон как холист считает, что индивидуальное сознание только причащается этой структуре, а не содержит ее. Причащение происходит при подсоединении к Космическому Сознанию, или Мировой Душе. Таким образом, память в ее отношении к истине является условием ее обнаружения. Поэтому и понятие памяти, по сути, должно включать в себя идею памяти индивидуальной души (память как способность к мемора-ции) и идею памяти Мировой души (Прапа-мять как надындивидуальная структура сознания). Наличие такой онтологической, космической памяти - необходимое условие для осуществления душой «воспоминания истины», приобщения к некоему систематичному сотериологическому знанию и соответствующему способу мышления. Основная функция онтологической памяти - связывать людей, богов и другие космические сущности в единый ансамбль явлений жизни. «Г армоничный ансамбль идей, подающих и отнимающих жизнь у существ», - это еще одно определение Мировой души.
Рассмотрим теперь связь понятий память и истина в контексте танатологии Платона. Проблему смерти - смерти частей космоса и смерти души - можно назвать абсолютно достоверным основанием практически всех рассуждений Платона. Постановка вопроса о смерти делает мышление чище и яснее, считает Платон. Смерть и истина - два аспекта одного и того же феномена - фено-
мена жизни. Смерть - это отсутствие жизни, а жизнь - это стояние в истине. Речь, конечно же, идет о так называемой «истинной жизни», «вечной жизни». Сократ в «Федоне» говорит: «Те, кто подлинно предан философии, заняты на самом деле только одним - умиранием и смертью» [4, с. 63; 5, с. 13]. Интересно, что этот тезис Сократ утверждает в качестве основной цели философии.
Смерть, несомненно, является формой зла для индивидуального организма: со смертью распадается целостность тела и индивидуальной души. Платон не признает бессмертия индивидуальных душ, он говорит только о бессмертии умной части души [1, с. 45-46]. Злым аспектом смерти является и смерть коллективного тела, разложение полисной морали. Эта смерть есть смерть второго порядка - абсолютное зло, разрушение коллективной Души. Однако у понятия смерти есть и второй слой смыслов - позитивных смыслов смерти. Их позитивный характер обусловлен связью понятий смерть и истина. Умирание - это возможность обретения душой видения истинного порядка мироздания, той первоначальной целостности, которая в силу исторических событий была утрачена человечеством.
Эти два аспекта смерти выявляются в рассуждениях платоновского Сократа о связи истины, смерти и воспоминания души о посмертном существовании. Платоновский Сократ решил сделать свою собственную жизнь аргументом в защиту тезиса об имманентном значении смерти для философии, основанной на онтологии «безвидного сущего». Такая онтология встречается уже у орфиков и пифагорейцев. Платон стремится синтезировать пифагорейскую мистериальную традицию и рационализм афинских философов, выбирает в главные герои своих диалогов не историческую фигуру Сократа, а некоего придуманного им Сократа. Додумать пришлось причастность Сократа к истинам «тайного учения» [5, с. 13].
Платон трактует смерть и как зло, и как благо. Этот диалектический подход проистекает из фундаментальной для всей древней философии установки рассматривать реальность как принципиально двойственную. В соответствии с теорией удвоения реальности всем понятиям присуща смысловая двойственность. Философия занимается различа-
нием единообразного, то есть выявлением этой двойственности. Платон предложил свой метод различания - диарезис. Согласно Платону, и философское понятие, и мифологическая метафора - это различные средства познания истины: и то, и другое причащает сфере истинного космического порядка. Они выполняют эту свою сотериологическую функцию тем, что переносят (виртуально) сознание (душу) из одного слоя реальности в другой -из мира временных вещей в мир вечных идей. Расчетливый логический анализ и творческая интуиция, внушаемая Эротом, - два момента истинно философского мышления (ноэсиса). С помощью диарезиса разлагается на части «нерасчлененное целое», а с помощью ноэси-са части сопрягаются в «целое, разделенное в себе», - таковы две основные цели философствования по Платону. Теоретический и практический аспекты знания связаны в его философии самым тесным образом. Неразрывность теоретического и практического обусловлена тем, что многообразие опыта возможно только при условии его единства, которое «получает душа, когда вдается в рассмотрение сущего сама по себе» (Теэтет, 187а), а с другой стороны, «бытие (oysia) и становление (genesis) связаны так, что все становление в целом становится ради всего бытия» [2, с. 46]. Платон считает, что всем уровням бытия и сознания присущ изоморфизм. Его диалог «Государство» - яркий пример изоморфизма структур индивидуальной души, надындивидуальной души и деятельности. Кроме того, можно предположить, что задачей органического сочетания теоретического и практического аспектов бытия человека продиктованы и стилистические приемы создания текстов диалогов, и то, что свою философскую доктрину он излагает исключительно устно, с расчетом на отклик у конкретных людей, будь то ученики или диктаторы.
Резюмируя, еще раз отметим, что и танатология Платона и его онтология и философия памяти обусловлены его экзистенциальной захваченностью ситуацией гибели полисной организации жизнедеятельности античного человека; его учение об онтологической памяти Мировой души и теория анамнезиса указывают на поиск выхода из этой кризисной ситуации на путях холизма.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бобров, Е. А. Психологические воззрения древнегреческих философов / Е. А. Бобров. - Варшава : [Б. и.], 1910. - 234 с.
2. Доброхотов, А. Л. Категории бытия в классической западно-европейской философии / А. Л. Доброхотов. - М. : Изд-во МГУ, 1986. - 342 с.
3. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. - М. : Языки славянской культуры, 2004. - 368 с.
4. Федон // Платон. Федон. Пир. Парменид. -М. : Мысль, 1999. - 527 с.
5. Шевцов, А. Введение в общую культурноисторическую психологию / А. Шевцов. - СПб. : Тропа Троянова, 2000. - 544 с.
DEATH AND TRUTH IN PLATON PHILOSOPHY OF MEMORY
A.I. Makarov
The article is devoted to the problem of understanding the essence of memory in Plato’s theory of reality. Plato’s theory of memory and anamnesis is considered in the context of death essence interpretation.
Key words: memory, Plato philosophy, truth, concept of death.
