CC BY
99ШУШКАНОВ Павел Александрович,
Кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Брянского государственного университета имени ак. И. Г. Петровского (БГУ им. Петровского), e-mail: izekkil@yandex.ru
РЯХОВСКАЯ Яна Олеговна,
студентка 4 курca юридического факультета Брянского государственного университета имени ак. И. Г. Петровского (БГУ им. ак. И. Г. Петровского), e-mail: yana.ryahovskaya@mail.ru
СМАРТ-КОНТРАКТЫ В РОССИЙСКОЙ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ
Аннотация. Научное исследование посвящено правовой характеристике смарт-контрактов. В данной статье приводятся доктринальные мнения насчёт определения смарт-контрактов. Помимо этого, в рамках исследования принимается во внимание применение зарубежных положений о правовой природе смарт-контракта, а также приводятся примеры из судебной практики. Автором предложено собственное определение смарт-контракта и отнесение данного института цифрового права к ещё одному непоименованному способу обеспечения исполнения обязательств. Методологическую основу исследования составили такие общенаучные методы, разработанные философской наукой, и апробированные юридической практикой, как анализ, синтез, сравнение, абстрагирование, индукция, дедукция. В результате было установлено, что смарт-контракт, как комплексное технико-правовое явление, позволяет субъектам совершать сделки без привлечения посредников, задавая определённые действия в киберпространстве. По итогам исследования было выяснено, что на данный момент использование смарт-контрактов до сих пор не регулируется российским законодательством, но предпосылки к закреплению правовой конструкции смарт-контрактом уже имеются. Сделан вывод о том, что смарт-контракт на сегодняшний день не получил широкого применения в деловом обороте по причине отсутствия у многих специалистов специальных технических знаний, чья сфера деятельности напрямую связана с блокчейн технологиями.
Ключевые слова: смарт-контракт, цифровизация, технология блокчейн, программный код
SHUSHKANOV Pavel Alexandrovich,
PhD in Law, Associate Professor Departments of Civil Law Disciplines Bryansk State University named after Ak. I. G. Petrovsky (BSU named after Petrovsky)
RYAKHOVSKAYA Yana Olegovna,
4th year law student Bryansk State University named after ak.
I.G. Petrovsky (BSU named after Ak. I.G. Petrovsky)
SMART CONTRACTS IN THE RUSSIAN LEGAL SYSTEM
Annotation. This research focuses on the legal characterisation of smart contracts. This article provides doctrinal views on the definition of smart contracts. The study also takes into account the application of foreign provisions on the legal nature of the smart contract, as well as examples of jurisprudence. The author offers its own definition of the smart contract and attributes this institute of digital law to another unnamed method of securing obligations. The methodological basis of the research was based on general scientific methods developed by philosophical science and tested by legal practice, such as analysis, synthesis, comparison, abstraction, induction, deduction. As the result it was found that smart contract as a complex technical-legal phenomenon allows subjects to make transactions without intermediaries by setting certain actions in cyberspace. Based on the results of the study it was found that at the moment the use of smart contracts is still not regulated by Russian legislation, but preconditions
DOI: 10.24412/2224-9125-2022-10-99-105 NIION: 2022-0079-10/22-154 MOSURED: 77/27-025-2022-10-154
for enshrining a legal construct by a smart contract are already in place. It is concluded that the smart contract has not been widely used in business turnover to date due to the lack of specific technical knowledge of many specialists, whose field of activity is directly related to blockchain technologies. Key words: smart contract, digitalisation, blockchain technology, software code.
Введение и постановка проблемы
Тенденции развития частного права в России и в мире показывают, что область правоотношений, регулируемых частноправовыми нормами постоянно расширяется. Одновременно в гражданском праве возникают новые институты, совершенствуются прежние. Хозяйственный оборот с течением времени приобретает черты цифрового экономического пространства, под которое адаптируются прежние классические институты частного права.
Цифровое развитие общества оказывает колоссальное влияние на различные сферы правоотношений. Совершенствование информационных технологий положило начало переходу общества на стадию цифрового развития, посредством чего произошло приобщение людей к цифровой культуре. Тем самым, на сегодняшний день является неоспоримым тот факт, что законодательству различных стран мира приходится подстраиваться под интенсивную цифровизацию правоотношений. Так, колоссальные изменения коснулись института обязательств, которые обусловлены развитием информационных технологий, сети Интернет и электронной торговли. Желание сторон заключить договор без вмешательства третьих лиц, а также сократить время на исполнение обязательств и гарантировать их исполнение в полном объёме привели к образованию такого института цифрового права как института заключения смарт-контрактов. В настоящее время в российском законодательстве отсутствует правовое регулирование института смарт-контрактов, что является проблемной точкой в развитии отечественного гражданского законодательства и затрудняет применение «умных» контрактов.
Впервые термин смарт-контракт был предложен Ником Сабо в 1994 году [1]. Американский учёный определил смарт-контракт как компьютерный протокол, который осуществляет исполнение договора при помощи математических алгоритмов. Стоит отметить, что смарт-контракты применяются на базе технологий блокчейн. По своей природе, они призваны упростить экономический оборот. Смарт-контракты состоят из программного кода, баланса учётной записи и файла хранилища и следуют правилам, регулирующим транзакции. Множество крупнейших зарубежный и российских компаний, таких как Аль-фаБанк, Сбербанк, S7 Airlines уже провели финансовые сделки при помощи смарт-контрак-тов. Помимо этого, некоторые крупные организа-
ции уже используют смарт-контракт как способ исполнения аккредитива.
Смарт-контракт - новая, удобная и эффективная форма заключения договора, призванная автоматизировать процесс совершения сделки (точнее сделок, которые не требуют постоянного согласования и являются частною обычных процедур для контрагентов в хозяйственной деятельности). Тем не менее в применении смарт-кон-трактов есть и серьезные проблемы. Главная из них - отсутствие доверия у хозяйствующих субъектов к технологии блокчейн, рассматриваемой сегодня как излишнее новшество в процедуре заключения договоров.
Позиции законодательства в отношении правового регулирования смарт-контрактов
Необходимо отметить, что смарт-контракты как новый способ обеспечения исполнения обязательств в полной мере не регулируется действующим российским законодательством. В гражданском кодексе РФ (далее - ГК РФ) до сих пор не содержится определения смарт контрактов, но законодатель уже сделал первые шаги к регламентации их конструкции. Так, в соответствии с ч. 2 статьи 309 ГК РФ, изменения которой вступили в силу 01.10.2019, условиями сделки может быть предусмотрено исполнение ее сторонами обязательств путем применения информационных технологий, определенных условиями сделки [2]. Помимо этого, в ныне действующей национальной программе «Цифровая экономика Российской Федерации», содержатся положения, касающиеся урегулирования статуса цифровых документов [3]. Так, согласно пункту 1.3 проекта «Нормативное регулирование цифровой среды», указано принятие в будущем федерального закона, который предусматривает «урегулирование статуса» совершаемых в письменной (электронной) форме сделок, а также автоматизированных («самоисполняемых») договоров [4]. Помимо этого, согласно проекту Федерального закона «О цифовых финансовых активах», смарт-контракт представляет собой «договор в электронной форме, исполнение прав и обязательств по которому осуществляется путем совершения в автоматическом порядке цифровых транзакций в строго определенной им последовательности и при наступлении определенных им обстоятельств» [5]. Следует отметить, что с принятием данного федерального закона определение смарт-контрактов так и не было в него внесено. Таким образом, российским законодательством уже определён вектор развития и обозна-
чен курс на необходимость регулирования электронных автоматизированных контрактов путём принятия специализированных нормативно-правовых актов.
В отличие от отечественного законодательства, на Западе данный способ исполнения обязательств регулируется уже давно. Стоит отметить, что в правовых актах некоторых штатов США уже содержится определение смарт-кон-трактов, а также указаны и сферы их применения. Так, в специальном нормативно-правовом акте штата Аризоны, регулирующем гражданско-правовые отношения, согласно разделу 44 «Торговля и коммерция», с 2017 года внесены поправки, согласно которым «договор, относящийся к сделке, не может быть лишен юридической силы, действительности или возможности исполнения только потому, что этот договор является смарт-контрактом» [6]. Иными словами, законодательство штата позволяет заключать соглашения с помощью смарт-контрактов, а «подпись, которая защищена технологией блок-чейна, считается существующей в цифровом виде и является цифровой подписью».
Под Смарт-контрактом законодатель штата Аризоны понимает «управляемую событиями программу для ЭВМ, функционирующая в распределенном, децентрализованном реестре, которая может управлять передачей активов и обеспечивать запись о нем в реестре» [6]. Помимо этого, в таких штатах как Небраска, Флорида и Калифорния законодательство наделяет смарт-контракты юридической силой, а также позволяет выдавать брачные договоры с помощью технологии блокчейн [7, с. 14-16]. Также законодательство Республики Беларусь содержит весьма интересное определение смарт-кон-тракта. Так, согласно пункту 9 Приложения 1 Декрета Республики Беларусь № 8 от 21.12.2017 «О развитии цифровой экономики законодатель понимает смарт-контракт как «программный код, предназначенный для функционирования в блок-чейне, иной распределенной информационной системе в целях автоматизированного совершения и (или) исполнения сделок либо совершения иных юридически значимых действий» [8]. Помимо этого, Комиссия по совершенствованию законодательства Великобритании (Law Commission) выпустила XIII Программу Правовой Реформы, которая определяет смарт-контракты как самоисполнимые соглашения, которые записаны при помощи программного кода через блокчейн [9].
Доктринальная дискуссия в отношении правовой природы смарт-контрактов
Как для теории частного права, так и для законодательства и тем более правоприменительной практики технология смарт-контрактов
является явлением достаточно новым и непривычным. Ее применение связано не только с использованием в хозяйственной деятельности, но и с теоретическими подходами к новой форме заключения соглашений, существенно отличающейся от классических для гражданского прав форм.
Тем не менее нужно отметить, что в правовой доктрине существует множество точек зрения о правовой природе смарт-контрактов. Так, некоторые учёные разграничивают понятия «умный» контракт и «смарт» контракт. Французский правовед M. Мекки разграничивает эти понятия, отмечая, что смарт-контракт как искусственный интеллект выполняет лишь команды, которые запрограммированы изначально, совершая обмен между сторонами договора1[10]. Некоторые же учёные считают термины «смарт-кон-тракт» и «умный контракт» синонимичными понятиями. Что касается самого определения «смарт-контракт», то Д. Стюарт из Юридической школы Гарвардского университета отмечает, что смарт- контракт представляет собой компьютерный код, который автоматически выполняет все или часть соглашения и хранится на платформе блокчейн [11]. Стоит отметить, что многие юристы и правовоед не относят смар-контракт к отдельному виду договора и рассматривают его лишь с технической точки зрения. Так, в юридической доктрине Бельгии M. Негирран отмечает, что смарт-контракт — это компьютерная технология, которая является производной от договора, заключенного между двумя самостоятельными сторонами. Негирран рассматривает смарт-кон-тракт как средство исполнения уже заключённого договора [12].
В российской правовой доктрине складываются следующие точки зрения на этот счёт. В настоящее время развивается дискуссия относительно того, являются ли смарт-контракты только компьютерной программой, либо же к ним применимы нормы обязательственного права. Так, А. И. Савельев определяет смарт-контракт как «соглашение сторон, существующее в форме программного кода, функционирующего в распределенном реестре данных, который обеспечивает самоисполнимость условий такого договора по наступлении заранее определенных в нем обстоятельств» [13]. С данной точкой зрения согласна и Л. А. Новосёлова, которая квалифицирует смарт-контракт как гражданско-правовой договор, так как в программном коде могут быть выражены условия различных договоров [14]. Другие же правоведы и учёные не разделяют данную точку зрения. Так, А. Тюльканов признаёт смарт-контракт программой для ЭВМ, которая
1 . Mekki M. Le contrat, objet des smart contracts (partie 1) // Dalloz IT/IP. 2018. № 7—8. Pp. 409—417
состоит из программного кода и обеспечивает автоматическое исполнение договорных обязательств...» [15]. Также данное мнение разделили и известные юристы-практики. Так, Георгий Рахаев, адвокат компании Trusty Consulting отмечает, что «смарт-контракт является программой, которая выполняется не на локальном компьютере пользователя, а в самом блокчейне» [16]. Это автоматизированная система, которая самостоятельно генерирует дальнейшие действия в зависимости от поступающих транзакций или иных различных данных.
Множество учёных и правоведов считают, что смарт-контракты являются ранее неизвестной законодателю формой договора, а также новым способом его заключения. В нашем понимании смарт-контракт представляет собой программный код, который самостоятельно проводит сделки в соответствии с заданными условиями и контролирует выполнение определённых действий при помощи автоматизированной системы, а именно посредством математических алгоритмов. Для квалификации смарт-контракта как отдельного вида договора необходимо одно важнейшее условие - это волеизъявление сторон. На наш взгляд, данный «умный» контракт не является самостоятельным выражением воли субъектов, он лишь выполняет условия договора, а не отражает содержание воли сторон. Помимо этого, нужно добавить, что в отдельности смарт-контракт не существует, он априори сопровождает и обеспечивает реализацию и функционирование основного договора. Однако отнести смарт-контракт к ещё одному непоименованному виду способов обеспечения исполнения обязательств вполне возможно, ведь, по своей сути, техническая природа смарт-контракта позволяет предотвратить неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств какой-либо стороны.
Интересным представляется рассмотрение смарт-контракта с позиции неклассических подходов к пониманию договоров, в классификации которых есть так называемый реляционный договор, автором теории которого выступает Й. Мак-нил [17].
Под реляционным договором автор понимал избавленный от свойств изолированности (дискретности) постоянный длящийся договор, перезаключение которого является скорее традицией, чем созданием нового правоотношения. Единожды заключенный срочный договор на устраивающих стороны в долгосрочной перспективе условиях не требует, согласно теории автора, постоянного согласования условий и перезаключения соглашения в стандартной форме. Эта процедура представляется упрощенной, почти автоматической. А договор представляется единый и продленным на неопределенный срок, несмотря
на то что с точки зрения срока действия это цепочка отдельных соглашений.
С этой точки зрения смарт-контракт является прямым продолжением теории реляционного договора, поскольку его природа и способы заключения соответствуют формулировкам теории.
Следует добавить, что в доктринальной дискуссии также распространено мнение правоведов и юристов о том, что смарт-контракт является способом исполнения обязательств. Так, исходя из особенностей правовой природы «умного» контракта и полагаясь на статью 309 ГК РФ, Егорова М. А. отмечает, что смарт-контракт является способом исполнения лишь тех обязательств, в которых «передача имущественного предоставления происходит в цифровом мире» [18]. При исполнении обязательств в реальном (фиатном) мире (например, работы по договору подряда или поставка каких-либо товаров), функция смарт-контрактов изменится. В таком случае он сможет быть лишь элементом гражданско-правового договора и будет являться уже способом обеспечения исполнения обязательств. Помимо этого, Осмоловская А. С. относит смарт-контракт к компьютерным алгоритмам, которые созданы для автоматизации и функционирования процесса исполнения договоров на основе заданной структуры «если - то» («if - then») и добавляет, что данный контракт является способом исполнения обязательств [19].
Необходимо добавить, что федеральный закон «О цифровых финансовых активах» признаёт такой вид цифровой валюты, как криптова-люту, в качестве средств платежа, но запрещает принимать её в виде оплаты за товары, работы или услуги, так как, согласно нормам ГК РФ, единственным законным платёжным средством в РФ является рубль. На наш взгляд, именно с этим связана непопулярность применения смарт-кон-трактов для заключения сделок на территории Российской Федерации. Так, предположим, при заключении договора поставки, на блок-чейн-платформе Ethereum у покупателя и поставщика открыты электронные кошельки, и в электронном кошельке покупателя имеется необходимая сумма в криптовалюте (например,в биткои-нах), которую он, без вмешательства посредников, перечисляет на электронный кошелёк смарт-кон-тракта. После выполнения сторонами всех обязательств, смарт-контракт при помощи собственных алгоритмов переводит биткоины поставщику, и договор считается исполненным. Следует отметить, что с помощью цифровой валюты уже возможно производить оплату за товары в некоторых странах Европы. Так, в Италии некоторые супермаркеты начали принимать оплату за товары в криптовалюте еще в 2019 году, а совсем
недавно ресторан McDonald's в швейцарской провинции Лугано начал принимать к оплате криптовалюту в виде биткоинов и стейблкоинов для покупки собственной продукции. Таким образом, полная легализация криптовалюты в странах Европы - одна из причин, по которой применимость смарт-контрактов на западе с каждым годом набирает обороты.
Применение смарт-контрактов в хозяйственном обороте
Несмотря на всю новизну технологии блок-чейн и смарт-контрактов в частности, в настоящее время уже существуют некоторые примеры использования смарт-контрактов как в России, так и за рубежом. Так, в декабре 2016 года Альфа-банк совместно с S7 Airlines первыми в РФ провели расчеты по аккредитиву с использованием смарт-контрактов. Авиакомпания внесла в банк определенную сумму, и, соответственно, деньги со счёта списались в момент подачи заявки на аккредитив, а после оказания услуг и осуществления определённых действий, поступили на счет исполнителя [20]. Для проведения сделки компании использовали несколько смарт-контрактов в системе Ethereum: один - для открытия аккредитива, а второй - для закрытия. Данная блокчейн-платформа Ethereum на сегодняшний день является передовой в использовании смарт-контрактов. Помимо проведения различных сделок на базе эфириума запускаются всевозможные блокчейн-проекты, начиная от ставок на спорт и интернет-казино и заканчивая благотворительными фондами.
Также необходимо обратиться и к судебной практике в сфере использования смарт-контрак-тов. Так, 7 мая 2019 г. Арбитражный суд Омской области вынес решение, которым официально признал легитимной сделку по продаже нефтепродуктов с использованием технологии блок-чейн, а также удовлетворил исковые требования «Петролеум Трейдинг» к ООО «Ликом» о взыскании задолженности по договору поставки [21]. В решении заявлено, что «дополнительным соглашением к договору поставки стороны согласовали возможность составления и подписания
приложений в соответствии с п. 1.2. договора в виде электронного документа (блокчейн-кон-тракта). Подписание сторонами блокчейн-кон-тракта осуществляется путем обмена информацией в электронном виде, подписанной простой электронной подписью стороны (п. 9 Дополнительного соглашения)». Отмечается, что это первое судебное решение в РФ, согласно которому заключение сделок с помощью блокчейн-плат-формы признаётся легитимным и имеет юридическую силу.
Заключение
Проведенное исследование правовой природы смарт-контрактов позволяет сделать ряд выводов следующего характера.
Во-первых, смарт-контракт, являясь новеллой гражданского законодательства, призван обеспечивать и контролировать надлежащее исполнение обязательств при помощи специализированных встроенных математических алгоритмов без привлечение третьих лиц. К сожалению, в настоящее время, отсутствие чёткого определения и сфер применения смарт-контрак-тов в российском законодательстве способно породить некоторые сложности в его применении на практике. Отсутствие полного законодательного регулирования института смарт-контрактов, в свою очередь, приводит к отсутствию устоявшихся позиций в судебной практике.
Во-вторых, до сих пор остаётся дискуссионным вопрос о том, является ли смарт-контракт отдельной непоименованной формой и способом заключения договора. Множество учёных приходит к выводу о том, что смарт-контракт неотделим от традиционного (основного) договора. Некоторые же считают, что смарт-контракт можно рассматривать как программный код и как электронный (письменный) гражданско-правовой договор. Исходя из технической природы «умного» контракта, следует добавить, что стороны не выражают отдельно взятого волеизъявления на исполнение обязательства. Помимо этого, также отмечается, что исполнение смарт-контракта возможно лишь в информационной среде.
Список литературы:
[1] Нагродская В. Б. Новые технологии (блокчейн / искусственный интеллект) на службе права: научно-методическое пособие / под ред. Л. А. Новоселовой. М.: Проспект, 2019.
[2] Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 03.08.2018) // Собрание законодательства РФ. - 05.12.1994. № 32. ст. 3301.
[3] Паспорт национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации», утв. президиумом Совета при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и национальным проектам (протокол от 24.12.2018 № 16) [Электронный ресурс] // URL: http://government.ru/ П^/35568/ (дата обращения: 04.10.2022)
[4] Паспорт федерального проекта «Нормативное регулирование цифровой среды», утв. президиумом Правительственной комиссии по цифровому развитию, использованию информационных тех-
чжжжжжттттттт/11жжжжт1жжж1^^
нологий для улучшения качества жизни и условий ведения предпринимательской деятельности (протокол от 28.05.2019 № 9) [Электронный ресурс] // URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_328855/ (дата обращения: 04.10.22)
[5] Проект федерального закона «О цифровых финансовых активах» от 25.01.2018 [Электронный ресурс] // URL: https://minfin.gov.ru/ru/document/?id_4=121810-proekt_federalnogo_zakona_ojsifrovykh_ finansovykh_aktivakh (дата обращения: 04.10.22)
[6] Arizona Revised Statutes Title 44 - Trade and Commerce / URL: https://law.justia.com/codes/ arizona/2017/title-44/section-44- 7061/
[7] Скиперский А.С. Правовое регулирование смарт-контрактов в зарубежных странах// Юридическая наука. 2022. № 8. С. 14-16.
[8] Декрет президента Республики Беларусь 21 декабря 2017 г. № 8. «О развитии цифровой экономики» [Электронный ресурс] // URL: https://pravo.by/document/?guid=12551&p0=Pd1700008&p1= 1&p5=0
[9] Thirteenth Program of Law Reform. Law Com No. 377 // URL: https://www.gov.uk/government/ uploads/ system/uploads/attachment_data/file/668113/13th-Programme-of-Law-Reform.pdf.
[10] Mekki M. Le contrat, objet des smart contracts (partie 1) // Dalloz IT/IP. 2018. № 7—8. Pp. 409—
417
[11]. Stuart D. Levi An Introduction to Smart Contracts and Their Potential and Inherent Limitations / Harvard Law School Forum on Corporate Governance // URL: https://corpgov.law.harvard.edu/2018/05/26/ an-introduction-to-smart-contracts-and-their-potential-and-inherent-limitations/
[12] Neguerrand M. Les smart contracts en Belgique: une destruction utopique du besoin de confiance . Dalloz IT/IP, 2019, no 1, pp . 22-26.
[13] Савельев А.И. Некоторые правовые аспекты использования смарт-контрактов и блокчейн технологий по российскому праву// Закон. 2017. № 5. С. 94-117.
[14] Новоселова Л. «Токенизация» объектов гражданского права // Хозяйство и право. 2017. № 12. С. 29-44.
[15] Тюльканов А. Смарт-контракты - договоры или технические средства? // URL: https://zakon. ru/blog/2017/4/7/smart-kontrakty__dogovory_iliJehnicheskie_sredstva (дата обращения: 04.10.2022).
[16] Использование смарт-контрактов в юриспруденции // URL: https://www.kachkin.ru/ispolzovanie-smart-kontraktov-v-yurisprudenczii/ (дата обращения: 04.10.2022).
[17] Macneil I. Contract: Adjustment of Long-term Economic Relations under Classical, Neoclassical, and Relational Contract Law // Northwestern University Law Review. 1978. N 72. P. 854.
[18] Цифровое право : учебник / под общ. ред. В. В. Блажеева, М. А. Егоровой. - М.: Проспект, 2020.С. 237-238.
[19] Осмоловская А.С. Смарт-контракты: функции и применение //Бизнес-образование в экономике знаний. 2018. № 2. С. 54 - 57.
[20] Ефимова Л. Г. Применение технологии распределенного реестра для расчетов аккредитивами // Актуальные проблемы российского права. 2020. Т. 15. № 6. С. 64—72
[21] Решение Арбитражного суда Омской области от 27 мая 2019 г. по делу № А46-4990/2019 [Электронный ресурс] // URL: https://sudact.ru/arbitral/doc/FqCnbSf6UIVS/ (дата обращения: 04.10.22)
Spisok literatury:
[1] Nagrodskaya V. B. Novye tekhnologii (blokchejn / iskusstvennyj intellekt) na sluzhbe prava: nauch-no-metodicheskoe posobie /pod red. L. A. Novoselovoj. M.: Prospekt, 2019.
[2] Grazhdanskijkodeks RossijskojFederacii(chast'pervaya) ot30.11.1994 № 51-FZ(red. ot03.08.2018) // Sobranie zakonodatel'stva RF. - 05.12.1994. № 32. st. 3301.
[3] Pasport nacional'noj programmy «Cifrovaya ekonomika Rossijskoj Federacii», utv. prezidiumom Soveta pri Prezidente Rossijskoj Federacii po strategicheskomu razvitiyu i nacional'nym proektam (protokol ot 24.12.2018 № 16) [Elektronnyj resurs] // URL: http://government.ru/info/35568/ (data obrashcheniya: 04.10.2022)
[4] Pasport federal'nogo proekta «Normativnoe regulirovanie cifrovoj sredy», utv. prezidiumom Pravi-tel'stvennoj komissii po cifrovomu razvitiyu, ispol'zovaniyu informacionnyh tekhnologij dlya uluchsheniya
чтттжжжжжжжжжжжжтттттття/ж^
kachestva zhizni i uslovij vedeniya predprinimatel'skoj deyatel'nosti (protokol ot 28.05.2019 № 9) [Elektronnyj resurs]//URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_328855/(data obrashcheniya: 04.10.22)
[5] Proekt federal'nogo zakona «O cifrovyh finansovyh aktivah» ot 25.01.2018 [Elektronnyj resurs] // URL: https://minfin.gov.ru/ru/document/?id_4=121810-proektjederalnogo_zakona_o_tsifrovykh_ finansovykh_aktivakh (data obrashcheniya: 04.10.22)
[6] Arizona Revised Statutes Title 44 - Trade and Commerce / URL: https://law.justia.com/codes/ari-zona/2017/title-44/section-44-7061/
[7] Skiperskij A.S. Pravovoe regulirovanie smart-kontraktov v zarubezhnyh stranah // YUridicheskaya nauka. 2022. № 8. S. 14-16.
[8] Dekret prezidenta Respubliki Belarus' 21 dekabrya 2017 g. № 8. «O razvitii cifrovoj ekonomiki» [Elektronnyj resurs] // URL: https://pravo.by/document/?guid=12551&p0=Pd1700008&p1=1&p5=0
[9] Thirteenth Program of Law Reform. Law Com No. 377 // URL: https://www.gov.uk/government/ uploads/ system/uploads/attachment_data/file/668113/13th-Programme-of-Law-Reform.pdf.
[10] Mekki M. Le contrat, objet des smart contracts (partie 1) // Dalloz IT/IP. 2018. № 7—8. Pp. 409—
417
[11]. Stuart D. Levi An Introduction to Smart Contracts and Their Potential and Inherent Limitations / Harvard Law School Forum on Corporate Governance // URL: https://corpgov.law.harvard.edu/2018/05/26/ an-introduction-to-smart-contracts-and-their-potential-and-inherent-limitations/
[12] Neguerrand M. Les smart contracts en Belgique: une destruction utopique du besoin de confiance . Dalloz IT/IP, 2019, no 1, pp . 22-26.
[13] Savel'ev A.I. Nekotorye pravovye aspekty ispol'zovaniya smart-kontraktov i blokchejn tekhnologij po rossijskomu pravu// Zakon. 2017. № 5. S. 94-117.
[14] Novoselova L. "Tokenizaciya" ob"ektov grazhdanskogo prava //Hozyajstvo i pravo. 2017. № 12. S.
29-44.
[15] Tyul'kanov A. Smart-kontrakty - dogovory ili tekhnicheskie sredstva? // URL: https://zakon.ru/ blog/2017/4/7/smart-kontrakty__dogovory_ili_tehnicheskie_sredstva (data obrashcheniya: 04.10.2022).
[16] Ispol'zovanie smart-kontraktov v yurisprudencii // URL: https://www.kachkin.ru/ ispolzovanie-smart-kontraktov-v-yurisprudenczii/ (data obrashcheniya: 04.10.2022).
[17] Macneil I. Contract: Adjustment of Long-term Economic Relations under Classical, Neoclassical, and Relational Contract Law // Northwestern University Law Review. 1978. N 72. P. 854.
[18] Cifrovoe pravo : uchebnik / pod obshch. red. V. V. Blazheeva, M. A. Egorovoj. - M.: Prospekt, 2020.S. 237-238.
[19] Osmolovskaya A.S. Smart-kontrakty: funkciiiprimenenie//Biznes-obrazovanie vekonomikeznanij. 2018. № 2. S. 54 - 57.
[20] Efimova L. G. Primenenie tekhnologii raspredelennogo reestra dlya raschetov akkreditivami //Aktu-al'nye problemy rossijskogo prava. 2020. T. 15. № 6. S. 64—72
[21] Reshenie Arbitrazhnogo suda Omskoj oblasti ot 27 maya 2019 g. po delu № A46-4990/2019 [Elektronnyj resurs] // URL: https://sudact.ru/arbitral/doc/FqCnbSf6UIVS/ (data obrashcheniya: 04.10.22)
'■smmmmmmmmmmmmms^^
