CC BY
134
В. С. Измозик*
Служба перлюстрации в российской армии в XIX - начале XX в.
В статье анализируется ведение перлюстрации в российской армии во время военных действий с конца XVIII и до начала XX в. Впервые на основе архивных источников рассказано о роли полевых почтамтов и конкретных почтмейстеров в организации этой службы во время итальянской кампании русской армии в 17991800 гг., в ходе русско-французской (1805-1807), Русско-турецкой (1806-1812) и русско-шведской (1808-1809) войн, во время Отечественной войны 1812 г. и зарубежного похода (1813-1815). Приведены документы о негласном чтении корреспонденции военнослужащих Кавказского корпуса с 1831 г., о перлюстрации во время подавления Польского восстания 1830-1831 гг., в ходе Русско-японской войны (1904-1905).
The article is devoted to the management of censorship of the Russian army during the war in the late XVIII and early XX centuries. First, based on archival sources reported on the role of field post offices and postmasters in the specific organization of the service during the Italian campaign of the Russian army in 1799-1800 yr. During the Russian-French (1805-1807 yr.), Russian-Turkish (1806-1812 years.) and Russian-Swedish (1808-1809 yr.) wars, during the War of 1812 and foreign campaign 18131815 yr. Are instruments of military collusion with reading correspondence Caucasian Corps in 1831, about the censorship of the suppression of the Polish uprising of 18301831. During the Russian-Japanese war of 1904-1905.
Ключевые слова: перлюстрация, полевые почтмейстеры, чиновники по секретным поручениям, материалы для особого секретного употребления, тайный просмотр международных писем.
Keywords: perusal, field postmasters, officials on secret missions, materials for special use of the secret, the secret view of international letters.
С появлением регулярной почтовой связи возникла секретная служба перлюстрации, т. е. тайного незаконного вскрытия корреспонденции. В России системный характер тайное вскрытие почтовой переписки приоб-
* Доктор исторических наук, профессор кафедры истории Санкт-Петербургского государственного горного университета.
ретает с середины XVIII в. На сегодняшний день по истории перлюстрации в Российской империи имеется достаточно обширная библиография1. Вместе с тем ни один из авторов до сих пор не упоминал о существовании перлюстрации в российской армии. Между тем одним из важных объектов наблюдения при проведении перлюстрации, о котором нам известно с конца XVIII в., были части российской армии, участвовавшие в военных действиях. К сожалению, пока наши сведения по данной теме являются далеко не полными.
По нашим данным, в январе 1799 г., готовясь к войне с Францией, в корпуса русской армии были впервые направлены помощниками полевых почтмейстеров чиновники, имевшие опыт перлюстрации. Например, в отдельный корпус князя С.Ф. Голицына был направлен помощником полевого почтмейстера служивший в Петербургском почтамте Ф.И. Маснер. Во время тяжелого поражения 15 сентября 1799 г. корпуса под Цюрихом, которым командовал уже А.М. Римский - Корсаков, Маснер попал в плен. После возвращения продолжил службу в почтамте. В мае 1805 г. по Высочайшему именному повелению именно он был командирован в Яссы «для исправления особых дел»2. Одновременно в корпус де Ласси и в корпус
1 Брикнер А. Вскрытие чужих писем и депеш при Екатерине II // Русская старина. 1873. № 1. С.75-84; Из воспоминаний М.Е. Бакая. О черных кабинетах в России// Былое. [Париж] 1908. № 7. С. 121—124; Измозик В.С. «Черные кабинеты» в России (XVIII - начало XX веков) // Жандармы России. Политический розыск в России. ХУ-ХХ век. СПб.-М.: Нева - Олма-пресс, 2002. С.333-354; Кантор Р. К истории «черных кабинетов»// Каторга и ссылка. 1927. № 8 (37). С.90-99; Крыжановский С. О перлюстрации до революции // Новый журнал. [Нью-Йорк] 1975. № 120. С.122-126; Майский С. «Черный кабинет» (Из воспоминаний бывшего цензора) // Былое. 1918. № 7. С.184-197; Перегудова З.И. Политический сыск России (1880-1917 гг.). М.: РОССПЭН, 2000. С.275-288; Рууд Ч., Степанов С. Фонтанка, 16. Политический сыск при царях. М., 1993. С.113-115; Смыкалин А.С. Перлюстрация корреспонденции и почтовая цензура в России и СССР. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2008. С.18-82; Соболева Т.А. История шифровального дела в России. М.: Олма-пресс, 2002; Черняев В.Ю. К изучению эпистолярных источников начала XX в. (Контроль почтовой переписки) // Проблемы отечественной истории. Сб. статей аспирантов и соискателей. Ч. 1. М.-Л., 1976. С. 134-155; Чукарев А.Г. Тайная полиция России. 18251855 гг. М.: Кучково поле, 2005. С.282-295 и др.
2 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф.1349. Оп.4. Д.70. Л.83об.-84. Маснер Франц Иванович (1778 -?). Сын придворного музыканта «немецкой нации». Служба: копиист в Главном почтовом правлении (с 31.01.1798), канцелярист (с 2.10.1798), помощник полевого почтмейстера в походе 1799 г. (с 17.01.1799), 15.09.1799, быв в корпусе А.М. Римского-Корсакова, попал в плен к французам, где пробыл 6 месяцев, причислен в дирекцию СПб. почтамта (с 30.09.1799), определен в СПб. почтамт (с 29.05.1800) «доколе не найдется в нем надобности быть при той же должности», по Высочайшему именному повелению командирован в Яссы «для исправления особых дел» (с 31.05.1805), возвращен в СПб. почтамт (с 1.02.1808), уволен по болезни (с 29.01.1815), причислен в СПб. почтамт (с 28.03.1816).
Розенберга помощниками почтмейстера 17 января 1799 г. были командированы его коллеги из Главного почтового правления Е.И. Киммель и А.П. Штер3. Как докладывал Николаю I Главноуправляющий Почтовым департаментом князь А.Н. Голицын после смерти А.П. Штера, тот находился в Главной квартире фельдмаршала А.В. Суворова «для секретного наблюдения за перепискою, проходившую чрез Полевой почтамт нашей
4
армии» .
Во время заграничного похода русской армии (1805-1807) также были созданы Полевые почтамты, почтмейстеры которых выполняли и функции перлюстраторов. В частности, опытный перлюстратор Х.Х. Кантер был командирован из Литовского почтамта 5 декабря 1806 г. в корпус генерала Ф.Ф. Бусгевдена, а затем служил до ноября 1807 г. под началом командующего русской армией Л.Л. Беннигсена5.
Еще до начала Русско-турецкой войны (1806-1812) последовало распоряжение Александра I 16 августа 1806 г. санкт-петербургскому почт-директору откомандировать к командующим армиями М.И. Голенищеву-Кутузову и И.И. Михельсону по полевому почтмейстеру с помощником «с нужным наставлением ... так и по секретной части» и по два почтальона. В армию М.И. Голенищева-Кутузова были направлены коллежский советник Е.И. Киммель и губернский секретарь П. Шишмарев, а в армию Михельсо-на - титулярный советник К.И. Гомгольц и губернский секретарь А.Е. Баскаков. После соединения войск в начале 1807 г. Киммель и Шишмарев были отозваны в столицу. При этом Е.И. Киммель продолжил службу в особой экспедиции почтамта, а П. Шишмарев, оставленный в штате Полевого почтамта «впредь до надобности», употреблялся «в экспедиции при-
6
ходящих иностранных почт» .
9 февраля 1808 г. началась очередная и последняя русско-шведская война. За несколько дней до этого, 31 января, командующий русской армией Ф.Ф. Буксгевден направил письмо министру внутренних дел князю А.Б. Куракину. В нем сообщалось об указании императора создать при главной квартире полевую почту для приема и отправки не только казенных пакетов, но и партикулярных (частных) писем. Уже 2 февраля А.Б. Куракин ответил, что дал распоряжение санкт-петербургскому почт-
3 РГИА. Ф.1349. Оп.3. Д.1014. Л.1-3; Ф.1349. Оп.4. Д.70. Л.55-60об.
4 РГИА. Ф.1284. Оп.241. Д.240. Л.43об.
5 РГИА. Ф.1289. Оп.1. Д.277. Л.59об., 62об.-63об.
6 РГИА. Ф.1289. Оп. 21. Д.161. Л.51-54. Е.И. Киммель еще много лет служил в Секретной экспедиции СПб. Почтамта, специализируясь на вскрытии конвертов и пакетов.
186
директору «избрать опытных и надежных чиновников с нужным числом почтальонов». 11 февраля санкт-петербургский почт-директор Н.И. Калинин доложил министру о назначении полевым почтмейстером титулярного советника А. Гибнера, его помощником - титулярного советника П. Шиш-марева [уже знакомый нам испытанный труженик секретного дела - В.И.], о снабжении их всем нужным для работы Полевого почтамта, а «равно и вещами для секретного употребления» [курсив наш - В.И.], а также об их отправке к Буксгевдену с двумя почтальонами 8 февраля7.
6 февраля Ф.Ф. Буксгевден обратился к А.Б. Куракину с новым посланием. «Для благоуспешного достижения сопряженной с ... учреждением» Полевого почтамта цели он предлагал «предписать Фридрихсгамской [Фридрихсгам - ныне г. Хамина], Вильманстрандской [Вильманстранд -ныне г. Лаппеенранта] и Нейшлотской [Нейшлот (Нюслот) - ныне г. Са-вонлинна] почтовым экспедициям», чтобы они «как получаемые из заграницы, так и все поступающие в оные для отправления заграницу и во внутри России письма, не оглашая таковое постановление присылали в вышеупомянутый Почтамт для доставления оных в места назначения». В докладе А.Б. Куракина государю это мотивировалось возможностью «удобнейшего и ближайшего за нею надзора». Предложение было одобрено Александром I. Правда, соблюсти желаемую секретность полностью не удалось. Вильямстрандский экспедитор уже 24 февраля доложил санкт-петербургскому почт-директору, что после того, как стал отсылать письма в Полевой почтамт, «некоторые корреспонденты изъявили удивление, что долго не получают из Выборга ответа на их письма, которые получаемы были там по отправлении почты на другой день»8.
В эти же дни, 3 марта, выборгский губернский почтмейстер Цагель доложил санкт-петербургскому почт-директору, что получил от фридрисх-гамского почтмейстера три письма, которые не прошли Полевой почтамт, ибо были непосредственно вручены почтальону в местечке Ловиза. К рапорту были приложены копии двух перлюстрированных писем, а третье, «как незначущего содержания», было оставлено без копии. Автором этих писем был шведский поданный, представитель весьма разветвленного дворянского рода Кноррингов. Одно письмо на шведском языке, было адресовано в Выборг доктору Мелартину; другое, по-французски, генералу-от-инфантерии русской армии Б.Ф. Кноррингу. Хотя содержание писем было
7 РГИА. Ф.1289. Оп.1. Д.161. Л.1-2, 8.
8 РГИА. Ф.1289. Оп.1. Д.161. Л.9-10об., 16-16об., 33об.
187
абсолютно прорусским (в письме к доктору была фраза «Финляндия взята, и Александр есть Государь наш»), министр внутренних дел доложил об этих письмах императору и получил высочайшее повеление «письма эти отправить по надписи». Одновременно последовало распоряжение запретить почтальонам «брать самовольно письма» в обход Полевого почтамта»9.
По мере занятия русской армией шведских владений в Финляндии, объем корреспонденции, проходившей через Полевой почтамт, быстро нарастал, поскольку шведские почтмейстеры теперь тоже должны были присылать почту в Полевой почтамт. Поэтому уже 14 марта 1808 г. Ф.Ф. Буксгевден просит А.Б. Куракина прислать еще одного чиновника для Полевого почтамта. Он также указал на то, что письма, которые подаются на почту в Фридрихсгаме, Вильямстранде и Нейшлоте и адресованы в российские города, «могли бы всего лучше осматриваемы быть в санкт-петербургском почтамте, через который они идут», ибо «хотя небольшое принесено было здесь облегчение». В результате в Полевой почтамт из Петербурга был направлен канцелярист Павел Эттер, «по знанию им иностранных языков»10.
Наконец, когда в Петербург в ноябре 1808 г. прибыли финские сословные депутаты для переговоров, то они, в частности, жаловались на то, что жители «затруднены в торговых сношениях, так как все письма проходят Полевой почтамт и только потом рассылаются по принадлежности». По докладу товарища министра иностранных дел графа А.Н. Салтыкова император дал указание министру внутренних дел А.Б. Куракину решить вопрос об учреждении почтовой связи с Финляндией на общих основаниях. Но вопрос решался крайне медленно и в конце ноября «старейший из депутатов Новой Финляндии» барон Карл Эрик Маннергейм, прадед будущего маршала, подал ноту «о крайней необходимости учредить обыкновенное почтовое сообщение» между Финляндией и Петербургом. В этой ситуации Александр I распорядился направлять корреспонденцию из Финляндии через Выборгскую почтовую контору. Но это не означало отмены контроля за перепиской. «По случаю особенного поручения выборгскому почт-директору касательно корреспонденции идущей из Новой Финлян-
9 РГИА. Ф.1289. Оп.1. Д.161. Л. 21, 22, 24-26.
10 РГИА. Ф.1289. Оп.1. Д.161. Л. 41, 66.
188
дии», санкт-петербургский почт-директор отозвался о Цагеле, что он «заслуживает всякое от начальства доверие»11.
В 1812 г. полевые почтамты также начали создаваться за несколько месяцев до вторжения Наполеона в Российскую империю. 24 февраля 1812 г. военный министр Барклай де Толли секретным письмом сообщил министру внутренних дел О.П. Козодавлеву о распоряжении императора «избрать двух достойнейших чиновников для занятия мест почт-директоров при армиях». Уже на следующий день последовал ответ, что в штаб 2-й армии предлагается коллежский советник и кавалер ордена Св. Владимира 4-й степени С.П. Ямпольский, состоявший ранее почтмейстером при Константинопольской миссии. Относительно кандидата в почт-директора для 1-й армии министр запросил литовского почт-директора А.И. Бухарского, ибо «сей последний служил при обоих моих предшественниках и даже при бывшем Главном директоре почт [Д.П.] Трощин-ском по секретной части, и совершенно все то, что по оной в подобных сему случаях наблюдать потребно [знает]»12.
В последующие несколько дней последовали новые назначения. В распоряжение командующего 2-й армией П.И. Багратиона в Луцк были направлены С. Ямпольский, помощником его - титулярный советник Го-менович, канцелярским служителем Рубец и два почтальона. В Полевой почтамт 1-й армии в Вильно почт-директором 3 апреля 1812 г. был назначен испытанный специалист перлюстрации коллежский асессор Х.Х. Кан-тер, помощником его - кобринский почтовый экспедитор, губернский секретарь С. Мина, канцелярским служителем - коллежский регистратор Либельт и два почтальона. А.И. Бухарский доложил министру внутренних дел О.П. Козодавлеву, что при подготовке инструкций для почт-директоров учитывал распоряжения, на основании которых организовывались полевые почтамты в 1805, 1806 и 1809 гг. В результате «снабжены они будут потребными для сих Почтамтов вещами, как то: печатями, книгами, сумками и чемоданами, да для особого секретного употребления нужными материалами». В инструкции Полевому почтамту, составленной А.И. Бухарским, литовским почт-директором, пункт 21-й гласил: «Секретные поручения командующего армией обязаны вы выполнять с совершенной скромностью и верностью по присяжной должности и коль служба и
11 РГИА. Ф.1289. Оп.1. Д.161. Л. 115-116об., 120-120об., 127об. В РГВИА до 1935 г. хранилось дело «Выписки из разных секретных писем 1808-1809. Письма офицеров и солдат» (Ф.846. Оп.16. Т.1. Д.3252). В 1935 г. оно выбыло без указания адреса.
12 РГИА. Ф.1289. Оп. 21. Д.257. Л.1-3об.
189
обязанность ваша того требует»13. Кстати, когда в 1815 г., Х.Х. Кантер, назначенный почт-директором Полевого почтамта Южной армии, вернувшейся в Россию после заграничного похода, запросил Почтовый департамент о присылке «необходимых материалов и принадлежностей», то получил следующий ответ: если «разумеет по секретной части, то Кантер снабжен ими при начальном отправлении его в Полевой почтамт»14.
При этом, А.И. Бухарский в отдельных случаях принимал решение в отношении чиновников, противоречившее пожеланию министра. Например, О.П. Козодавлев 29 февраля сообщал в Литовский почтамт, что по его данным А.Ф. Трефурт просит назначить его полевым почтмейстером, и он, министр, будет на это согласен, если Бухарский, «по известным . способностям г. Трефурта», изберет его на эту должность. Но 6 марта литовский почт-директор писал министру, что «поскольку все назначения уже сделаны, то Трефурт не менее полезен будет здесь [в Вильно] по опытности его в секретной части и по недостатку людей к сему». Одновременно в письме к другому адресату А.И. Бухарский просил его извинить, что не исполнил приказания министра, поскольку Кантер более опытен, чем Трефурт, имеет опыт во время войны 1806-1807 гг., а Трефурт может быть полезнее здесь по секретной части15.
Между тем из армии поступали все новые просьбы о присылке почтовых чиновников, служителей и почтальонов. В этой ситуации литовский почт-директор А.И. Бухарский, докладывая О.П. Козодавлеву о направлении почтмейстера в корпус Витгинштейна в г. Шавли, отмечал, что у него уже нет свободных людей, кроме тех, которые «заняты в пограничных почтовых конторах . особыми известными Вашему Превосходительству по-ручениями»16. Тем не менее, в мае 1812 г. из Белостокской почтовой конторы в Полевой почтамт 2-й армии был направлен канцелярист Шульц, знающий немецкий язык. Почт-директор 2-й армии С.П. Ямпольский сообщил, что в таком чиновнике существует «крайняя надобность». Поэтому к направлению новых чиновников в Полевые почтамты были привлечены Малороссийский и Финляндский почтамты17. В результате, как сообщал в декабре 1819 г. А.И. Бухарский Главноначальствующему над Почтовым департаментом князю А.Н. Голицыну, к 1813 г. «в самом Литовском поч-
13 РГИА. Ф.1289. Оп. 21. Д.257. Л.19-19об., 21об., 23-23об., 24, 32об.
14 РГИА. Ф.1289. Оп.1. Д.277. Л.14 об.
15 РГИА. Ф.1289. Оп.1. Д.257. Л.11, 35-36 об.
16 РГИА. Ф.1289. Оп. 21. Д.257. Л.43, 46, 52, 64-64 об.
17 РГИА. Ф.1289. Оп.21. Д.257. Л.49, 74-75об., 100, 110-112, 116.
190
тамте оставался для перлюстрации только один чиновник», «по совершенному недостатку в способных к тому и благонадежных людях за раскоман-дированием таковых по Высочайшим повелениям в полевые почтамты»18. Указание о снабжении материалами для производства перлюстрации финляндского полевого почтмейстера было послано финляндскому почт-директору из Петербурга 2 июля 1812 г.19
Во время заграничного похода русской армии (1813-1814) встала задача контроля за перепиской не только военнослужащих, но и жителей государств, через которые проходили войска. Общее руководство перлюстрационной деятельностью во время заграничного похода осуществлял полевой инспектор почт полковник Ф.О. Доливо-Добровольский. В декабре 1814 г. он рапортовал, что, заведуя «почтовой секретной частью в Саксонии и прочих местах», он направил чиновников Полевого почтамта в Лейпциг, Дрезден, Познань, Бромберг, Плоцк и «другие значительные города» для наблюдения за перепиской. Уже 1 февраля 1813 г. Ф.О. Доливо-Добровольский ставил вопрос о направлении в Варшаву и другие крупные города русских почтмейстеров и необходимости иметь при главной квартире еще одного чиновника «совершенно знающего секретную почтовую часть»20. 23 мая 1813 г. был утвержден новый штат Полевого почтамта, в котором официально числился «чиновник по секретным поручениям». Одним из таких чиновников был А.Е. Баскаков, занимавшийся перлюстрацией еще в ходе Русско-турецкой войны21.
Вопрос о создании службы перлюстрации, обслуживающей, в том числе, Кавказский корпус, возник в 1831 г. в связи с проектом наместника Кавказа фельдмаршала И.Ф. Паскевича об образовании секретной военной полиции на Кавказе, направленном А.Х. Бенкендорфу 23 мая 1831 г. Было предложено открыть «черный кабинет» в Тифлисе. Николай I, ознакомившись с проектом, сделал ряд замечаний. К его доработке проекта был привлечен Главноуправляющий Почтовым департаментом А.Н. Голицын. Последний 29 июня заручился согласием императора и сообщил Бенкендорфу свои замечания. Главноуправляющий над Почтовым департаментом предлагал перлюстрированную переписку представлять только самому Главнокомандующему на Кавказе или исполняющему его обязанности,
18 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф.1467. Оп.1. Д.1002.
Л.113.
19 РГИА. Ф.1284. Оп.241. Д.237. Л.51об.
20 РГИА. Ф.1289. Оп.1. Д.260. Л.281,314.
21 РГИА. Ф.1289. Оп.1. Д.277. Л.7об., 21об.
191
которые, не открывая источника, будут эти сведения использовать, «как они признают нужным». Саму перлюстрацию А.Н. Голицын предложил возложить на полевого почт-директора при Отдельном Кавказском корпусе И. Васильковского, которому «дело сие известно и который снабжен всеми нужными наставлениями и материалами для производства секретного дела». 24 июля 1831 г. государь исправил Положение в соответствии с пожеланиями А.Н. Голицына. В декабре 1837 г. закавказская секретная полиция стала 6-м округом жандармов, а полевой почт-директор И. Васильковский еще несколько лет выполнял свои обязанности22.
Подобные меры были приняты в связи с восстанием в Царстве Польском в 1830-1831 гг. Восстание началось 29 ноября 1830 г., а 19 февраля 1831 г. военный министр А.И. Чернышев сообщил Главноуправляющему Почтовым департаментом А.Н. Г олицыну, что Николай I повелел «все партикулярные письма из действующей армии получаемые, доставлять к Вашему Сиятельству, с тем, чтобы Вы ... по миновании в оных надобности приказать изволили возвращать сколь можно поспешнее к дежурному генералу Главного штаба ... для рассылки по принадлежности»23. Через короткое время, 7 апреля 1831 г., А.И. Чернышев сообщил А.Н. Голицыну в связи с учреждением экстра-почты между Петербургом и Брест-Литовском «для скорейших сношений с действующей армией» о новом распоряжении императора обратить «особенное, строжайшее внимание на всю корреспонденцию оной с жителями . столицы». 11 апреля А.Н. Голицын информировал А.И. Чернышева, что «распоряжение о строжайшем наблюдении за корреспонденцией действующей армии и . столицею» сделано24. Таким образом, в данном случае задачи перлюстрации были возложены не на полевых почтмейстеров, а на «черные кабинеты» при почтамтах.
К сожалению, пока не удалось найти документы об организации перлюстрации в российской армии в ходе военных действий 1849, 1853-1855, 1863-1864, 1877-1878 гг.
Вновь с перлюстрацией в рядах российской армии мы встретились при изучении документов Русско-японской войны 1904-1905 гг. Приказы о тайном просмотре международных писем были изданы начальником штаба
22 ГАРФ. Ф.109. 1 экспедиция. 1831. Оп.6. Д.395. Л.1-12, 19-20об., 75-76.
23 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф.36. Оп.9. Д.180. Л.1-1об.
24 РГВИА. Ф.36. Оп.9. Д.48. Л. 1-2.
Маньчжурской армии 15 апреля 1904 г., штабом Приамурского военного округа25. В данном случае перлюстрировались письма, «адресованные в иностранные государства лицами, благонадежность коих вызывает сомнение». К тому же, эти письма пересылались с Дальнего Востока в Петербургский почтамт26.
На самом театре военных действий перлюстрация была направлена на обнаружение и изъятие антиправительственной литературы. 17 апреля 1905 г. начальник военных сообщений при Главнокомандующем А.Н. Ку-ропаткине направил циркуляры начальникам почт и телеграфов трех Маньчжурских армий (образованы 26 октября 1904 г.) о том, что «в последнее время нередки случаи получения по почте на имя нижних чинов воззваний противоправительственного содержания, вложенных в закрытые письма, газеты и бандероли». Поэтому предлагалось «до передачи писем нижним чинам», чтобы ротные командиры или соответствующие начальственные лица «знакомились бы с их содержанием».
Просмотр корреспонденции отдельных подозрительных лиц проводили чины жандармского корпуса. Например, заведующий жандармско-полицейским надзором при штабе Маньчжурской армии жандармский подполковник Шершов 5 мая 1905 г. обратился к начальнику почт и телеграфов штаба Главнокомандующего с просьбой о доставке к нему для просмотра «всей поступающей во все почтовые учреждения в армиях переписки. Телеграмм, писем и посылок на фамилии прапорщиков Чхеидзе, Глонти, Шеварди и Джибладзе». Такой циркуляр начальникам почтовых, телеграфных и почтово-телеграфных учреждений был направлен 19 мая 1905 г.27
Таким образом, напрашивается вывод, что по мере роста вооруженных сил России организовать в ходе войн постоянную перлюстрацию корреспонденции личного состава становилось все более невозможным. Поэтому напрашивался вывод о необходимости введения официальной военной почтово-телеграфной цензуры. Это и было сделано после начала Первой мировой войны - 22 июля 1914 г.
25 Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб.). Ф.1543. Оп.14. Д.1. Л.1,3.
26 ЦГИА СПб. Ф.1543. Оп.14. Д.1. Л.1-3об.
27 РГВИА. Ф.14373. Оп.1. Д.133. Л.8-9, 19-20об., 60-60об., 69.
193
