CC BY
69
В. А. Булдаков
СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ КОННОТАЦИИ В ЛЕКСИКЕ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА
В формировании арсенала коннотированной лексики в немецком языке важную роль играет словообразование.
При описании средств словообразования в качестве основы здесь принимаются словообразовательные модели немецкого языка, выделенные М. Д. Степановой1, т. е. модель корневых слов, модель имплицитного словопроизводства, аффиксальные модели, а также модели атрибутивного и копулятивного словосложения.
Проведенный анализ фактического материала не установил корреляции между наличием коннотации и моделью корневых слов, поскольку по данной модели слова образуются вне зависимости от наличия в них коннотации. Это легко объяснимо тем, что корневые слова сами по себе могут обладать коннотацией или же не обладать ею вообще. Как правило, коннотацию такие слова получают по целому ряду причин, независимых от данной словообразовательной модели. Например, она может возникнуть в силу оценочной интерпретации свойств обозначаемой корневыми словами реалии: blode, doof — тупой, глупый (фам.).
Следующей причиной коннотации корневых слов может служить их звукоподражательный характер: miau! bautz!
Корневые слова могут получать коннотацию также в результате их семантической трансформации (метафоры, метонимии): der Adler — орел (о человеке) (положит.), der Kopf—умник, голова (положит.).
Коннотированными могут быть корневые слова-аббревиатуры, образованные в целях эвфемизации: haufig wechselnder Geschlechtsverkehr ^ HWG (эвф.). В случае ремотивации аббревиатур они также обладают коннотацией. В качестве иллюстрации приведем пример из 30-40-х гг. ХХ в: Bund Deutscher Madel ^ BDM ^ Bund Deutscher Milchkuhe (фам.).
Наконец, такие слова могут обладать коннотацией по причине их способности аккумулировать конвенциональные импликации, связанные с преимущественной сферой употребления этих слов: der Tschoch — кафе (венск. неодобр.).
Во всех случаях словообразовательная модель не является средством выражения коннотации корневых слов и, следовательно, совершенно непродуктивна с этой точки зрения.
Не может быть средством выражения коннотации и модель имплицитного словопроизводства, поскольку «с ономасиологической точки зрения безаффиксальное словопроизводство направлено на выражение самых общих — грамматически-категориальных, частеречных значений»2. Если имплицитные дериваты и могут выступать как коннотиро-ванные языковые единицы, то исключительно по описанным выше причинам.
Несколько иные результаты дает рассмотрение аффиксальных моделей как средств выражения коннотации. Хотя в целом немецкие аффиксы редко обладают выраженными коннотативными потенциями, все же можно говорить об их некоторой продуктивности в этом отношении.
© В. А. Булдаков, 2008
Так, например, выражают коннотацию суффиксы существительных -bold (Witzbold — шутник, проказник, Saufbold — пьянчуга, Raufbold — драчун, забияка, Neidbold — завистник) и -ian (Schmierian — грязнуля, Liedrian — неряха, Grobian — грубиян, нахал), служащие для обозначения лиц, обладающих отрицательными качествами характера и употребляющиеся в разговорной сфере коммуникации.
Как правило, придает слову коннотацию разговорности также префикс Erz-(Erzbetruger — архиплут, Erzbummler — неисправимый прогульщик, Erzsaufer — горький пьяница, Erzhalunke — отъявленный мерзавец).
Частично выражают коннотацию диминутивные суффиксы -chen, -lein в той мере, в какой они используются для субъективного и намеренного уменьшения объекта (который совсем не обязательно обладает малыми размерами) и выражают не объективную констатацию его малости, а эмотивно-оценочное отношение к нему.
К эксплицирующим коннотацию диминутивным суффиксам относятся также -i и -el при их присоединении к основе антропонимических имен собственных: Hansel, Gretel, Heini, Rudi, Gisi. В настоящее время прослеживается тенденция к экспансии суффикса -i за пределы группы антропонимических существительных, особенно в социолекте молодежи: Ziggi — сигарета, Konzi — концерт, Hunni — сотенная купюра, Kuli — шариковая ручка.
Обладает отчетливо выраженной коннотацией также и заимствованный итальяно-испанский суффикс существительных и прилагательных -o: Randalo — скандалист, Gitarrero — гитарист, rapido — быстро, живо.
Коннотативен и суффикс -ei в существительных со значением оценочных действий человека3: Lauferei — беготня (разг.), Dichterei — стихоплетство (разг.), Kraftmeierei — хвастовство своей силой (разг.).
Коннотированными являются также аффиксальные дериваты, полученные в результате словопроизводства от ФЕ (дефразеологической деривации). В качестве причины этого выступает не словообразовательная модель, а связь производного слова с коннотацией базовой ФЕ: Korinthen kacken — быть мелочным (вульг.), der Korinthenkacker — мелочный человек (вульг.).
Обладает коннотацией также глагольный префикс daher- при основах глаголов речи: daherfaseln — молоть вздор (фам.), daherreden — болтать без умолку (разг.).
В качестве коннотативного рассматривается также глагольный префикс dahin-, присоединяемый к основам со значением исчезновения кого-либо, чего-либо: dahinraffen — уносить (о смерти, об эпидемии) (возвыш.), dahinscheiden — умирать (возвыш.), dahinsterben — медленно умирать (возвыш.).
Выраженной коннотативной спецификой обладает значительное количество полуаффиксов, еще сохраняющих этимологическую связь с самостоятельными кон-нотированными словами и имеющих усилительное значение. К таким полуаффиксам относятся следующие:
engels- (Engelskind — очаровательный ребенок, ангелочек, engelsschon — очень красивый);
bitter- (bitterschwer — невыносимо тяжелый, bitterbose — злющий); blitz- (blitzblau — пьяный в стельку, blitzdumm — дурак-дураком, blitzsauber — чистенький, аккуратненький);
stock- (stockdumm — глупый как пень, stockdunkel — совершенно темно, ни зги не видно, stockfremd — совершенно чужой),
stink- (Stinklaune — отвратительное настроение, stinkelegant — расфранченный, stinkreich — очень богатый);
Mords- (Mordsarbeit — адская работа, Mordsdurst — страшная жажда, Mordskerl — молодец; сорвиголова);
-wurdig (sehenswurdig — достойный того, чтобы увидеть, bewundernswurdig — достойный восхищения; bemitleidenswurdig — достойный сожаления);
-wert (begehrenswert — желанный, beneidenswert — завидный, erwahnenswert — достойный упоминания);
-kopf (Dummkopf — дурак, Holzkopf — болван, Betonkopf — тугодум, Blodkopf — придурок) и ряд других.
Символизируют фамильярную сферу коммуникации и, следовательно, коннотативно значимы и полусуффиксы существительных, полученных от наименований профессий (например: Zahnklempner, Schnauzenklempner, Maulklempner, Goschenklempner — зубодер, Knochenschuster — хирург, Teigschuster — кондитер, Kopfschuster — парикмахер, Funkenschuster — электрик). Можно также перечислить ряд имен собственных в функции полусуффикса, среди которых наиболее продуктивны следующие:
-fritze (Gemusefritze — торговец зеленью, Filmfritze — киношник, Tabakfritze — продавец табачных изделий)
-hans (Fabelhans — выдумщик, лгун, Faselhans — пустомеля, Kleckerhans — грязнуля, пачкун)
-liese (Nolliese — копуша, мямля, Pimpelliese — недотрога, неженка, Schwatzliese — болтунья, трещотка)
-peter (Angstpeter — трус, Huschelpeter — халтурщик, Norgelpeter — брюзга, придира)
-suse (Drecksuse — замарашка, Heulsuse — рева, Quackelsuse — болтунья).
Что касается атрибутивного словосложения, то оно зависит в первую очередь от семантических факторов, в частности, от наличия семантической трансформации компонентов сложного слова как способа экспликации коннотации. Формальная экспликация коннотации играет в этом случае, как правило, лишь вторичную роль.
Семантическое преобразование компонентного состава при композиции может зависеть от определяющего компонента. При этом имеет место атрибуция признака (и, следовательно, семантическое преобразование) ментального отражения реалии, служащей объектом номинации, в первом компоненте сложного слова: Bleispritze — пистолет (аргот.), Abfutterungsbetrieb — столовая, столовка (разг.), Achillesferse — ахиллесова пята, уязвимое место (возвыш.), Aktenmensch — бюрократ, чинуша, делопут (разг.), Adamsgeschlecht — род людской (возвыш.), Donnerbuchse — граната (солд. жарг.), fleischnah — порнографический (эвф.), Burokraft — посыльный, курьер (эвф.), gutsituiert — богатый (эвф.), Herzkammer — туалет (эвф.), Bierorgel — пианино, фортепьяно (студ. жарг.), Bierfee — официантка (студ. жарг.).
Описываемые композиты могут содержать сравнения: honigsuP — сладкий как мед, bildschon — прекрасный (о внешности), messerscharf — острый как нож, baumla-ng — длиннющий (о росте человека).
При экспликации коннотативного признака во втором компоненте сложного слова атрибуция признака происходит в определяемом компоненте: Bergfex — заядлый альпинист (разг.), Modeaffe — франт, щеголь, пижон (фам.), Sportfex — страстный любитель спорта (разг.), Postrat — почтальон (разг.). Можно также привести следующие примеры:
Наагкйшіїег — парикмахер (мелиоративн.), Hausphilister — домовладелец (студ. жарг.), Аша§екйекеп — молоденькая дикторша на телевидении (разг.), Ваиегпійшшеї — олух, деревенщина (вульг.). Атрибутивный компонент в данном случае лишь относит реалию, отраженную в значении, к той или иной сфере антропогенной деятельности, коннотация же эксплицируется определяемым компонентом.
В копулятивных сложных словах коннотация эксплицируется за счет сочетания интенсионала одного компонента с импликационалом второго, в результате чего в одном слове выражаются «внутренне противоречивые сущности»4, своего рода внутренняя антонимия: Freundfeind — человек, к которому испытывается смешанное чувство дружбы и вражды. Заметим, что число таких слов незначительно.
Таким образом, наиболее продуктивными моделями образования коннотированной лексики являются атрибутивное словосложение и аффиксальное (прежде всего, полуаф-фиксальное) словопроизводство. Продуктивность словообразовательных моделей при выражении коннотации зависит прежде всего от того, насколько структурные компоненты этих моделей обладают самостоятельным лексическим значением и, следовательно, от того, насколько они способны нести коннотативный заряд. Итак, коннотация в словообразовании имеет не столько формальные, сколько семантические причины.
1 Степанова М. Д. Словообразование современного немецкого языка: Краткий очерк // Словарь словообразовательных элементов немецкого языка. М., 1979. С. 525-526.
2 Языковая номинация. Общие вопросы. М., 1977. С.62-63.
3 Говердовский В. И. Аффиксальная экспликация мелиоративной и пейоративной коннотаций в немецком и русском языках // Коннотативные аспекты семантики в немецкой лексике и фразеологии. Калинин, 1987. С. 49.
4 Никитин М. В. Основы лингвистической теории значения. М., 1988. С. 64.
