CC BY
116
УДК811.161.1'42:811.161.3 '373
ББКШ141.13-3:Ш141.13-51 ГСНТИ 16.21.45 Код ВАК 10.02.01; 10.02.03
А. А. Кирдун, А. В. Андреева
Минск, Республика Беларусь
СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ ОККАЗИОНАЛИЗМЫ С НЕГАТИВНОЙ ОЦЕНОЧНОЙ ЭКСПРЕССИЕЙ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
АННОТАЦИЯ. Данная статья посвящена актуальной проблеме — изучению словообразовательных окказионализмов как средств выражения негативной оценочной экспрессии в политическом дискурсе Республики Беларусь. Под окказионализмами понимаются новые слова с ингерентной (внутренне присущей) и адгерентной (проявляющейся в контексте) экспрессивностью, порожденные в речи и не зафиксированные в лексикографических источниках. На большом материале русскоязычных и белорусско-язычных текстов рассмотрены наиболее продуктивные способы образования окказионализмов (как узуальные, так и неузуальные). Наиболее продуктивными узуальными словообразовательными способами являются суффиксация, префиксация, чистое сложение, аббревиация и суффиксально-сложный способ. От имен собственных отечественных и зарубежных политиков образуются дериваты-аббревиатуры. Из собственно окказиональных способов активно используется контаминация (гибридизация, блендинг). Семантика контаминантов состоит из значений мотивирующих единиц и, как правило, усложняется коннотацией оценки, экспрессией. Встречаются и другие окказиональные способы словообразования — заменительная деривация (по образцу конкретных слов), графиксация (в качестве словообразовательного оператора выступают графические и орфографические средства). Показано, что негативный характер экспрессии новообразований обусловлен семантическими и (или) стилистическими особенностями мотивирующих слов, оценочностью словообразовательных формантов, а также отношением говорящего к денотату, обозначенному окказиональным словом. Отмечено, что значительная часть новообразований создается на базе имен собственных политических деятелей. Такие окказиональные единицы выступают в качестве своеобразных словесных ярлыков, с помощью которых демонстрируется негативное эмоционально-оценочное отношение к объекту номинации.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: словообразовательные окказионализмы; словообразование; политический дискурс; негативная оценочная экспрессия; речевая агрессия.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ: Кирдун Алла Анатольевна, кандидат филологических наук, начальник научного отдела речевед-ческих, криминалистических и экономических исследований, государственное учреждение «Научно-практический центр Государственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь»; 220114, Республика Беларусь, г. Минск, ул. Филимонова, 25, к. 504; e-mail: [email protected].
Андреева Алеся Владимировна, кандидат филологических наук, заведующая лабораторией психолого-лингвистических исследований научного отдела речеведческих, криминалистических и экономических исследований, государственное учреждение «Научно-практический центр Государственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь»; 220114, Республика Беларусь, г. Минск, ул. Филимонова, 25, к. 504; e-mail: [email protected].
Современный политический дискурс приобретает все более открытый, агрессивный характер. Как справедливо отмечают ученые, в настоящее время неотъемлемой и естественной составляющей политического дискурса является речевая (вербальная) агрессия [Шейгал 2000: 131]. В лингвистической науке термином «речевая агрессия» принято обозначать выражение языковыми средствами негативного эмоционально-оценочного отношения к кому- или чему-либо, нередко с нарушением представлений об этической и эстетической нормах, а также с перенасыщением текста негативной информацией [Петрова 2014: 19]. При этом все формы речевой агрессии реализуются различными средствами языка: лексическими, словообразовательными, синтаксическими, интонационными и др. Исследователи выделяют две основные группы языковых средств, используемых при агрессивном речевом поведении: негативно-оценочные лексические средства (инвективная и стилистически сниженная, ненормативная лексика, окказионализмы, агрессивная метафора и нек. др.), с помощью которых проявляется активная, открытая речевая агрессия, и дискурсивные (речевая демагогия, тенденциозное использование негативной информации, интертекстуальность и др.), которые исполь-
зуются преимущественно для выражения непрямой, скрытой агрессии [Петрова 2014: 29—30; Культура русской речи 2007: 562— 564].
Сегодня особую актуальность представляет изучение словообразовательных окказионализмов, которые являются ярким средством выражения негативной оценочной экспрессии и которыми насыщены тексты политического дискурса (понятие «политический дискурс» используется нами, вслед за Е. И. Шейгал, в широком смысле — для обозначения таких форм коммуникации, в которых к сфере политики относится хотя бы одна из составляющих: субъект, адресат либо содержание сообщения) Республики Беларусь. Следует отметить, что до настоящего времени такие окказиональные единицы не были объектом специального лингвистического исследования.
Материалом для нашего исследования послужили словообразовательные окказионализмы, зафиксированные в статьях на общественно-политические темы и комментариях пользователей к ним, размещенных на белорусских оппозиционных сайтах (https://charter97.org, www.belaruspartisan.org, https://nn.by, http://1863x.com и др.). Выбор источника фактического материала не случаен. В Республике Беларусь оппозицион-
© Кирдун А. А., Андреева А. В., 2017
ные общественно-политические интернет-ресурсы представляют собой коммуникативную среду, характеризующуюся установкой на речевую агрессию и враждебность, довольно широким представлением о свободе слова, формированием своей «коммуникативной нормы» публичного общения, которая зачастую не согласуется с морально-этическими и правовыми нормами белорусского общества. Некоторые из оппозиционных ресурсов неоднократно подвергались блокированию со стороны государственных органов Республики Беларусь, а ряд конфликтных публикаций становился предметом судебного разбирательства, в том числе и по делам, связанным с противодействием экстремизму (авторы данной публикации привлекались в качестве экспертов для производства комплексной психолого-лингвистической экспертизы, объектами которой являлись публикации, размещенные на одном из оппозиционных сайтов и впоследствии по решению суда признанные экстремистскими информационными материалами). Целевой аудиторией обозначенных ресурсов являются белорусские граждане, которые не разделяют политику белорусских органов власти и не согласны с их действиями. Оппозиционные сайты предоставляют пользователям возможность обсуждать международные и внутриреспубликанские новости, в частности политические, и совершенно свободно (в любой языковой форме) выражать свою позицию. Нередко размещенные на сайтах публикации задают эмоционально негативный, агрессивный тон, который провоцирует неконструктивную дискуссию в комментариях. Однако, по нашим наблюдениям, именно в этой коммуникативной среде наиболее ярко появляется линг-вокреативность пользователей.
Окказионализмы понимаются нами как новые слова с ингерентной (внутренне присущей) и адгерентной (проявляющейся в контексте) экспрессивностью, порожденные в речи и не зафиксированные в лексикографических источниках.
Проведенный анализ позволяет говорить об активности как узуальных способов, при помощи которых образуются окказионализмы стандартной структуры (созданные по образцу словообразовательных типов или с несистемными отклонениями от условий словообразовательного типа), так и неузуальных способов, при помощи которых образуются окказионализмы нестандартной структуры (созданные с системными отклонениями от условий словообразовательного типа).
В политической коммуникации (в русскоязычных и белорусскоязычных текстах)
наиболее продуктивными узуальными словообразовательными способами являются суффиксация, префиксация, чистое сложение, аббревиация и суффиксально - сложный способ.
При образовании экспрессивных оценочных окказионализмов суффиксальным способом особую активность проявляют морфемы -щин(а)/-овщин(а) / -шчын(а)/-аушчын(а), -изм / чзм/-ызм, -ист / -ст/-ыст, -ец-/-овец / -ец/ -эц/-овец/-авец, -ун / -ун и -авк(а) /-аук(а)/ -яук(а).
Как показывает исследованный материал, в белорусском политическом дискурсе неологизмы с суффиксами -щин(а)/-овщин(а) / -шчын(а)/-аушчын(а) и -изм / -!зм/-ызм обозначают крайне негативно оцениваемые частью социума явления современной общественной жизни, политические или идеологические течения и т. п. Например, в русскоязычных текстах функционируют лексемы лукашизм (Наше общество больно „лука-шизмом". „Лукашизм" — это не ругательство. Это обозначение очень популярного стиля мышления в белорусской политической сфере по имени одного из самых ярких его представителей); путинизм („Пути-низм" — это паразитическая власть, которая подмяла под себя большой кусок мира...); трамповщина (Щас в моде трам-повщина, режь правду-матку без оглядки) и др. В белорусскоязычных текстах зафиксирован более широкий набор «отрицательно заряженных» суффиксальных дериватов: абамаушчына (Гэта усё Абамаушчына. Палтыка адсежвання у куце. Л'дэр пав/'нен быць заусёды / Ромнi гэта разумее — здесь и далее в примерах сохраняется авторская орфография и пунктуация); жырыноуш-чына (Кал!' так разважаць, то трэба усю нямецкую нацыю назваць подлай, бо немцы масава падтрымал/ Птлера й ждался за яго пад савецюя танк'!. Так разважаюць манкурты, якя заблытался й хочуць сябе апраудаць, плюючы на сьвятое — на свой народ. Зь iншага боку, такя разважаньнi — гэта жырыноушчына, эпатаж. Зьявуся цэлы тып людзей, яюя паказваюць сябе цынiкамi, але ведаюць, што пра ¡х будуць гаварыць); зяноншчына (Я апошня гады шмат чую ..., што „этнiчня бабкам па хутарах / сумныя студэнты-этнографы" нешта разумеюць, а iншыя — прафаната-ры ! вораг беларушчыны. Карацей, такая Зяноншчына, тольк замест палтыю — культура. Баюся, кал'! так падход перамо-жа, то ! вынк будзе так'! ж, як у Зянона: ма-ральныя усе такя аутарытэты, у эм-грацьп ! безвынкова для Беларус) лу-кашызм (Як любыя таталтарныя рэжы-
мы, i лукашызм у тым лку, праз голасныя заявы сыходзяць з добрых намерау для сва'к народау, але дзейнчаюць для Iх дасяг-нення неправедным/ сродкам¡); пуцншчына (...уся гэтая закасьнелая, бессэнсоуная, бяздарная, пазбауленая якой бы то нi было творчай, стваральнай энэргп пуцншчына расьцягваецца на бясконца даугi тэрмiн, што ня можа не прывесьц да краху / развалу Расе!) и др. Все зафиксированные суффиксальные окказиональные единицы созданы на базе имен собственных (фамилий и реже имен), называющих политических или общественных деятелей Республики Беларусь (А. Г. Лукашенко / А. Г. Лукашэнка, Зенон Позняк / Зянон Пазняк и др.) или других стран. Негативная семантика новообразований с формантом -щин(а)/-овщин(а) / -шчын(а)/-аушчын(а) является результатом деривации: именно формант привносит в мотивированное слово экспрессию неодобрения, осуждения. Негативный характер экспрессии окказионализмов с суффиксом -изм /-/зм/-ызм обусловлен контекстуально и объясняется отрицательным отношением говорящего к тому или иному лицу, названному мотивирующим словом.
Дериваты с суффиксами -ист / -ют/ -ыст, -ец-/-овец / -ец/-эц/-овец/-авец также образуются от основ фамилий политических деятелей и обозначают их сторонников, ставленников, соратников либо приверженцев проводимой ими политики. В русскоязычных текстах в Белнете зафиксированы такие лексемы: лукашист (Сам я Белорус, вместе с семьей переехали жить в Германию. Здесь бываю очень редко. С каждым разом приезжая в эту превосходительную Республику, поражаюсь, насколько здесь из-за грязной политики Лукашистов вся страна погрузилась в дерьмо); трамповец (Вот Трамповцы пару раз якшанулись с Путинскими — пол года теперь отмыться не могут), порошенковец, яценюковец (Иностранцы в правительстве — это люди, которые поставлены иностранцами же для того, чтобы контролировать распределение денег, чтобы их тупо не разворовали „яценюковцы" и „порошенковцы") и др. В белорусскоязычных текстах частотны следующие дериваты: пуцнст (Па л'1бе-ральным сегменце блогасферы шпацыруе зборны партрэт прыхльнка Пуцна. Гэта нейк малаадукаваны, бедны чалавек у ва-тоуцы — абавязковым атрыбуце расейскай галечы. Аднак спяшаюся расчараваць нашых сеткавых снобау. Тыповы „пуцш'ст" носць хутчэй Prada. А бедныя — гэта найменш лаяльная да уладау катэго-рыя насельшцтва); медзвядзст (Тым ча-
сам у глыб'н'! с'б'рск'х руд наб'рае усё большую вагу новы кшталт даубаёбау, поуная мужыковая супрацьлегласьць (умоуна ка-жучы, кал! мужык, як ! кожны сапраудны мужык — пуцнст, то гэтых назавем медзьвядз'стам'!): людз'!, яюя дыхаць ня могуць без тэхналёгш!); парашэнкавец (А у тэй час укранска-расейскую мяжу беспе-рашкодна перасякаюць патроны у выглядзе ракет. I гарматы, / танк'!. А парашэнкауцы з пуц/'но/'дам/', м'ж тым, вядуць рэй пра нейк'я непакараньнi й амнстьн для тры-мальнкау тых „патронау"!) и др. Приведенные номинации лиц с суффиксами ист / -ст/-ыст, -ец-/-овец / -ец/-эц/-овец/-авец содержат крайне негативную оценку с экспрессией неодобрения, осуждения, которая обусловлена тем, что денотаты мотивирующих слов вызывают у определенной части общества негативные ассоциации.
В белорусской политической коммуникации широко представлены новообразования, создаваемые преимущественно на базе имен собственных (антропонимов и реже топонимов) при помощи суффиксов -ун /-ун и -авк(а) / -аук(а)/-яук(а). Например: русск. дроз-дуны (Я предлагаю всем, кто еще работает — прекратить это с понедельника делать! ЗАБАСТОВКА по всей стране приведет к тому, что этим молодчикам придется меньше кушать! И если их гнев перевести на дроздунов, то понятно, что будет! ТОЛЬКО ЗАБАСТОВКА по всей стране!!!!!);; шунявки (Вот скажи мне Лукашенко в чем сила? Разве во власти? У тебя много власти и чего? Я вот думаю, что сила в правде. У кого правда, тот и сильней! Разогнал ты шунявками мирный народ 25 марта и что думаешь сильней стал? Нет не стал. Правда за народом, значит он сильней!) и др.; бел. драздуны (У сваю чаргу старшыня АГП Анатоль Лябедзька заяв'у: пагаршэнне умоу жыцця беларусау — гэта наступствы дзеянняу „тых, хто жыве у Драздах". „Драздуноу" у адстауку! — заяву Лябедзька. — Сёння мы павнны канстатаваць, што у нас няма права выбару, нам неабходны новы эка-намiчны курс, нам патрэбная еурапейская будучыня. За 22 гады „драздуны" пабуда-вал'1 тольк'! сваю будучыню); ц'хуны (Тым ня менш мы зноу назiраем дз1'уныя на першы погляд паводзны штатных нбыта апазы-цыйных структур. Не разумець цяпер, што удзел у псэудавыбарах ёсьць падтрымка рэжыму — ужо немагчыма. Тым ня менш яны удзельнчаюць. Пры гэтым мiлiцыя (цхуны, гэб'ё i ¡нш.) перашкаджаюць '¡м праводзць законную выбарчую агтацыю, хапаюць спадароу Лябедзек ды iншых тыпу
„хрысь^янсюх дэмакратау", адвозяць у мiлiцыю, у суд, прысуджаюць штрафы / г.д.); шуняуш (Будуць правакацыи з боку рашыстау, шуняуш павнны займацца iмi, а не журнал'стам'! Белсату) и др.
Окказионализм дроздуны / драздуны обозначает жителей элитного коттеджного поселка «Дрозды», расположенного на северо-западе Минска (преимущественно представителей власти, проживающих в нем), и в выявленных нами контекстах употребляется исключительно с негативной коннотацией. Неологизм шунявки / шуняук образован от фамилии министра внутренних дел Республики Беларусь И. А. Шуневича, который накануне 100-летнего юбилея белорусской милиции в интервью газете «Советская Белоруссия» важными функциями сотрудников внутренних дел назвал сохранение национальной безопасности и охрану общественного порядка. Изначально слово шунявки / шуняук употреблялось в отношении милиционеров в штатском, которые были задействованы в задержании участников уличных акций. В последнее время это слово расширило свою семантику и обозначает всех представителей правоохранительных органов. Окказионализм шунявки / шуняук благодаря звуковому сходству со словом шавки / шаук'1 формирует ассоциативную связь «представители правоохранительных органов — послушные исполнители приказов, направленных на расправу с теми, кто не поддерживает власть». Ср. пейоративы с тем же значением псы системы / псы с/'стэмы и псы режима / псы рэжыму, широко используемые в политическом дискурсе Республики Беларусь. Окказионализм ц-хуны, зафиксированный в белорусскоязыч-ных текстах, образован от основы имени прилагательного цiхi и обозначает одетых в штатское милиционеров, принимающих участие в задержании митингующих. В данном новообразовании негативный характер семантики контекстуально обусловлен и связан с отношением говорящего к лицу, названному окказиональным словом.
Нередко в политическом дискурсе используются производные с суффиксом -ат(а) / -ат(ы)/-ят(ы): русск. лукашата (Но фишка в том ,что какие бы фарсы ни устраивали, экономика от этого лучше не станет, и денег от Запада они уже не получат на халяву. Так что сколько бы лукашата не орали чтог все в их болоте хорошо, конец режима от этого только ближе); бел. лу-кашаты и шэйманяты (Лукашэнку й Шэй-ману трэба зразумець, што на Беларус без беларускай мовы й культуры правць баль будуць не лукашаты / шэйманяты, а пуц-
ноiды) и др. Приведенные дериваты образованы от фамилий А. Г. Лукашенко и В. В. Шей-мана (главы Администрации Президента Республики Беларусь). В узуальном словообразовании суффикс -ат(а) / -ат(ы)/-ят(ы) имеет значение невзрослости и придает лексеме позитивную коннотацию: октябрята / акцябраты, котята / кацяняты и под. Однако, в отличие от этих слов, приведенные новообразования в исследованных нами контекстах употребляется исключительно с негативной коннотацией и обозначают подчиненных (или сторонников) того, кто назван мотивирующей основой. Привнося в семантику окказиональных слов негативную сему 'несамостоятельность, зависимость', суффикс -ат(а) / -ат(ы)/-ят(ы) служит средством придания лексеме уничижительной окраски.
В последнее время в политическом дискурсе Республики Беларусь отмечается активизация префиксального способа образования окказионализмов от именных основ, что ученые связывают с установкой на повышенную экспрессивность и оценочность речи, возрастанием роли личностного начала. Для выражения негативной оценочной экспрессии активно используются четыре приставки: анти- / анты-, квази- / кваз'!-, псевдо- / псеуда-, недо- / неда-, — которые легко сочетаются с именными основами (существительными или прилагательными) и не вызывают каких-либо изменений на стыке морфем.
Окказионализмы с префиксом анти- / анты- выражают значение 'противоположное, враждебное тому, что названо мотивирующим словом, направленное против того, что названо мотивирующим словом'. Неологизмы отражают противостояние социальных сил, партий, движений и т. п. в современном обществе и являются действенным средством создания в тексте бинарной оппозиции «свои — чужие». Например: русск. антибелорусский (Национальное собрание Беларуси на совместном заседании обеих палат 29 апреля приняло заявление в связи с усилением антибелорусской кампании, развернутой рядом европейских государств и США. ...Данная кампания построена на политике двойных стандартов в отношении соблюдения прав человека в Беларуси); антимайдан (С резкой критикой действующих в Беларуси пророссийских организаций выступила популярная „ВКон-такте" группа „Антимайдан Беларусь". Причиной послужило то, на постаменте могилевского памятника Александру Пушкину были затерты стихи „Клеветникам России") и др.; бел. антыбеларуск (Кал!' хто скажа, што „экспэртыза" мытнi пра
Курапаты — гэта чарговая праява адста-ласьц ! дурноты хамскай улады, той скажа тольк палову прауды. Гэта ёсьць перш за усё праява акупацыйнай палтык антыбе-ларускага рэжыму па л'кв'дацы'! беларускай культуры); антырасейсш, антыпущнсм (На сёньняшнi дзень масавай беларускай контрiнфармацыi мы амаль што ня маем. Наша !нфармацыя кропкавая / лакальная. Арганзацыя антырасейскай, антыпу-ц'тскай каал'1цы'1... першым чынам, на мой погляд, мусла б вырашыць... /нфармацый-ную задачу у барацьбе чалавецтва супраць пу^нскага рускага фашызму); анты-украiнскi (Рас/йск/' канал „Улыбка ребенка" звярнууся да антыукра'шскай прапаганды / прадэманстравау муль^к, у як'ш Украна бамбуе Данбас. Вдэа пачынаецца з дз-цячых малюнкау мiрнага жыцця, якое разбу-рыла, як гэта сцвярджаюць аутары мульт-фльма, укранская армiя. Ролк пераконвае, што мена&та яна бамбла гарады / мiрных жыхароу Данбаса. Бягучым радком праход-зць лозунг: „Выратуйце жыхароу Данбаса ад укра/'нскай агрэсИ") и др.
Довольно часто образуются окказиональные единицы с оценочными приставками квази- / кваз'!- и псевдо- / псеуда-, имеющими значение 'ненастоящий, неправдивый, фиктивный'. Например: русск. квазидемократический (Однако судьба диктаторских режимов без преемника, то есть без того, кто перевел бы общество от диктатуры хотя бы к квазидемократическим формам правления, незавидна. После прессинга диктатуры наступает упоение... не свободой даже, а послаблением. И это может разнести вдребезги и пополам любую страну); квазипарламент (Через несколько дней после голосования Верховный Совет и Конституционный Суд были разогнаны. Новый состав квази-парла-мента — „палата представителей" из 110 человек — была назначена указом президента из лояльных по отношению к нему депутатов Верховного Совета); псевдовыборы, псевдопрезидент (в этой стране псевдовыборы псевдопрезидент это не страна, а виртуальная реальнасть, черная дыра и паралельный мир , здесь произошло искривление реальности сипа-тым пенсионенром и его системой пора менять власть !!!); псевдочиновники (У нас не только псевдочиновники , у нас еще и псевдопрезидент есть !) и др.; бел. кваз'дзяржава (,А Лукашэнка пайшоу па шляху усталяваньня аутарытарызму, стры-млiваньня ц нават згортваньня рынкавых рэформау! ператварэньня Беларус у кваз'1-дзяржаву, сатэлта Расе'! (што, м'ж iншым,
рэзка пагоршыла пэрспэктыву усталя-ваньня нармальных стасункау Украiны / Ра-се'1, бо Расея, натуральна, бачыць у бела-руска-расейск'к адноснах i гатоунасьц Лу-кашэнк прыняць на сябе ролю „малодшага брата" мадэль, якой абавязана прытрымлi-вацца Укра/'на)); псеудаапазцыя (Для псеу-даапазщьп добра усё тое, што разбурае Беларусь як незалежную дзяржаву); псеу-дабеларус (Спадар Шымау звычайны псеу-дабеларус, як нiколi не адчувау / ня можа адчуваць сувяз з гэтай кранай, шляхам беларусау, як пранiкнуты крывею, рэва-люцыям'! i цягай да культурнага / дзяржау-нага самавызначэння); псеудаулада, псеу-дасуддзя (У прысудзе братам Навальным псеудасудзя Алена Каробчанка не тольк сама сталася /дыёткай, але i прадэман-стравала тое, што псеудаулада у Расе '1 — клiнiчныя!дыёты) и др.
Растет число окказионализмов, которые образованы с помощью префикса недо- / неда- и передают значение 'недостаточный, ненастоящий, неполноценный, не соответствующий норме' (с оттенком уничижения или презрения). Например: русск. недооп-позиционер (Евгений Константинов — бывший витебский недооппозиционер, страстный любитель русской монархии); недополитик (как уже достали эти стенания различного рода американских недо-политиков сказано же на высшем американском уровне — никаких кибератак во время выборов не было, так нет же, отдельным всё подгорает!); недострана (Оказывается борцам за русский мир не нравится, когда русский мир побеждает. Оказывается, обитателей очередной не-достраны, созданной усилиями русских танкистов, нельзя назвать людьми. Вот это я понимаю антифашизм!) и др.; бел. недадэпутат (Мяркую, недадэпутатау гэтях такое стано&шча рэчау задаваль-няе: працы няпыльная, добра аплачваная, адказнасьць нулявая — галоунае не рыпац-ца...); недавыбары (гэта тольк бачнасць нечага цывлзавага, што можа адбывацца з нашым'! выбарам'!.. пыл у вочы.. цалкам бу-тафорсюя плакаты.. але i яны пэуна мусяць некага прымуаць прыйсц на гэтыя недавыбары.. ганьба тым, хто на Iх красуец-ца); недакраша, недадзяржава (За два стагодзьдз у сьвядомасьц народа глыбока укарэнены комплекс дзяржаунае непауна-вартасьц Беларуа. Беларусь — гэта якбы недакрана, недадзяржава. Адсюль несур'-ёзныя адносны да беларускай мовы, да г/'с-торы1) и др.
Мотивирующими для выявленных новообразований с префиксами квази- / кваз'!-
и псевдо- / псеуда-, недо- / неда- выступают преимущественно существительные со значением лица (наименования по социальному статусу), а также слова, относящиеся к общественно-политической лексике. Дериваты с названными приставками в политическом дискурсе являются маркерами негативного эмоционально-оценочного отношения к денотату, средством унижения, девалоризации лица. Как показывают наши наблюдения, негативная оценочная экспрессия окказионализмов поддерживается и усиливается самим контекстом — с помощью различных пейоративных единиц (вплоть до обсценных).
Окказиональные единицы, образованные чистым сложением и суффиксально-сложным способом, являются эффективным средством негативной оценки, что чаще всего связано с негативной семантикой и (или) стилистической сниженностью мотивирующих слов. Например, в политической коммуникации Республики Беларусь нередко встречается неологизм маскалафашысты, используемый белорусскими националистами. Новообразование создано на основе ненормативного этнонима маскал'1 (в среде белорусских националистов наблюдается тенденция замены нормативных номинаций русюя, рааяне стилистически сниженными словами маскал'1 или кацапы) и лексемы фашисты, которая актуализирует негативные значения 'очень жестокие люди, садисты', 'оккупанты'. Например: «Маскалафашысты к'иул'! беларуса у засценк за яго пазыцыю, зауважу, нармальную пазыцыю. Свабоду беларусу!»; «Звычайныя маскалафашысты. Укранцы ачысцяць сваю хату ад гэтага смецця». Новообразование маскалафашысты, которое обладает повышенной экспрессивностью, можно считать своеобразным словесным ярлыком, способствующим формированию негативного этнического стереотипа о русских.
Суффиксально-сложный окказионализм хатаскрайники образован на базе разговорного фразеологизма моя хата с краю с негативной коннотацией, с помощью которого зачастую характеризуется жизненный принцип белорусов: не имею к этому никакого отношения, меня это совершенно не касается. Данное слово используется в русскоязычных текстах в отношении белорусов, не склонных к солидарности и безразличных к общественно-политической жизни страны: «Пропутинские цепные и служаки — 10%, ярые патриоты бчб-Беларуси — 3%, осмелевшие сочувствующие — 17%. Уехавшие на заработки в Мск или струсившие — 10%. Ок, эти все будут вне игры. А остальные 60% абыякавых хатаскрайни-
ков будут стоять плотненьким живым щитом за Цалдырбию, т.к. Присягу нарушать низзззя..»; «Страна хатаскрайни-ков, пока гроши есть и нихто не трогает — Лукашенко хороший, как только под ложечкой сосать начинает — задумываются. С единством здесь проблема».
Окказионализм борщеварка / баршча-варка, образованный от словосочетания варить борщ / варыць боршч, содержит негативную статусную оценку женщины-политика с экспрессией неодобрения, осуждения: 'она не соответствует занимаемой должности, ее место на кухне, а не в политике': русск. «В Беларуси есть четыре зверь-бабы, от слов и дел которых не знаешь или плакать, или смеяться: считалка-борщеварка Ер-мошина, баба „одним словом — коня на повал" Котковец, работница на все руки и язык — Щеткина, и баба „всем молчать, думать не можно" — Ананич!»; бел. «як не-прадказальна часам складаюцца-перапля-таюцца лёсы. гадоу 20 таму хто б мог уявць, што вось так простая баба без асаблiвага розуму / нават зьнешнасьц (даруй Божа) будзе наупрост рабць гучныя заявы пра швэдау / выбары, а яе пакупк у д'юц фры будзе абмяркоуваць ледзь не уся крана. Л'дка-баршчаварка... крый нас, Божа, дай слы i розум перажыць / пераадолець гэтыя часы, каб хоць дзец нашыя змаглi жыць у кране, дзе людз'! будуць адпавядаць сва 'ш пасадам».
Как в русскоязычных, так и в белорус-скоязычных текстах представлены окказионализмы, образованные способом аббревиации. Чаще всего такие дериваты мотивируются именами собственными известных отечественных или зарубежных политиков. Так, например, номинация АГЛ /агл образована путем объединения начальных букв полного имени собственного Александр Григорьевич Лукашенко: русск. «АГЛ человек советского строя и с амбициями, получив власть он полностью перенес идеологию управления СССР на республику, ничего не меняя.»; «...Уже второй десяток лет АГЛ со всех высоких трибун заявляет одни и те же лозунги, что мы должны стать крутой ИТ-державой и, наверное, сам начал себя ловить на мысли, что как то эти лозунги так и остаются лозунгами». В ряде контекстов фиксируются номинации АГЛы / Аглу, содержащие аллюзию на морфему оглы, используемую в именах собственных тюркского происхождения, в том числе президентов стран Средней Азии: русск. «Аглу не на что больше рассчитывать. Его последнее „прости" было красноречивым, даром, что многословным. Умные многохо-
довки с ним никто просчитывать не будет, он выболтает все и сразу»; «А зачем АГЛы поменял символы как только пришёл к власти?! Не надо думать, что он колхозный простачок»; бел. «Якая Незалежнасць Рэс-публiкi Беларусь? ...Гэта дауно ужо гу-бернiя Масковп з дзiуным губернатарам ТНП АГЛы!»; «...З аглом яшчэ трох!' пажы-руюць ! какесты i фудбалсты. Будзя /ншы прэзiдэнт будуць iншыя жыраваць...». Использованием номинаций АГЛы / Аглу реализуется прием намека на продолжительный срок пребывания А. Г. Лукашенко на должности президента страны.
В белорусскоязычных текстах наряду со словом АГЛ используется окказионализм АлРыг, образованный путем объединения усеченных основ имени и отчества Аляксандр Рыгоравiч (Лукашэнка): Але ж кал! праанал'заваць, дык рыторыка ня-навсц^, якой сёння карыстаюцца Дугн / Ко, робячы з укранцау фашыстау, i якая рас-паусюдз'тася як зараза на „шырако страну маю радную" пачыналася мена&та ад яго, нашага АлРыга. Гэта ён, пырскаючы неутаймаванай злосьцю, пляжыу сьвядо-мых, гэта з яго падачы практычна усе тыя, хто карыстаецца беларускай мовай, стался запраданцам/ i здрадн'кам'!, като-рыя за долары зл'таюць Беларусь Захаду.
В выявленных нами окказионализмах-аббревиатурах негативная оценочная экспрессия обусловлена контекстуально и связана с авторским отношением к лицу, названному окказиональным словом.
Окказионализмы нетипичной структуры образуются собственно окказиональными словообразовательными способами, среди которых наиболее продуктивным является контаминация (гибридизация, блендинг). Характерной особенностью контаминации как специфического способа словообразования выступает объединение двух мотивирующих слов в рамках одной мотивированной единицы, что содействует компрессии и «свертыванию» семантики словосочетания или предикативной единицы в одно слово. Семантика контаминантов состоит из значений мотивирующих единиц и, как правило, усложняется коннотацией оценки, экспрессией [Минеева 2015: 58]. Дериваты, образованные путем контаминации с произвольным совмещением формально тождественных частей, обладают яркой экспрессией и широко используются в качестве средства негативной авторской оценки, вербальной агрессии [Петрова 2014: 84]. Например, номинация быдлорусы / быдларусы создана путем объединения стилистически сниженного слова быдло / быдла с презрительной
окраской и этнонима белорусы /беларусы. И в русскоязычных, и в белорусскоязычных текстах данный негативно-оценочный конта-минант используется для обозначения: 1) белорусов, в том числе чиновников, как духовно неразвитых людей (в частности, не имеющих национального сознания): русск. Не образованность и незнание своей истории просто бесит, какой на фиг флаг оппозиции, и тем более братья россияне, по истории всю жизнь с ними воевали, короче одним словом Быдлорусы; бел. Калi у краiне пры уладзе быдларусы то не быць выставам гсторып л'ць&нау як i не быць лiцьвiнскамоуных клясау у школах не гаво-рачы ужо пра школы а каб был/ л1'цьв1'н-скамоуныя ВНУ дык гэта навогул з вобласц/ фантастык'!. Калi ласка не блытаць лiць-&нау з л'1тоуцам'1(жмуддю). Хаця iм, лiтоу-цам, вялЫ дзякую што захоувываюць гсто-рыю ВКЛ; 2) белорусов как бессловесно покорных людей, подчиняющихся чужой воле, позволяющих себя эксплуатировать: русск. не гоже быть быдлом! надо быть человеком! а у человека есть принципы. самоуважение... а у быдлорусов этого нет!
Путем контаминации — объединения узуального слова роботы / робаты и имени собственного (фамилии) Президента Республики Беларусь А. Г. Лукашенко — образован окказионализм лукоботы / лукаботы, который в русскоязычных и белорусскоязыч-ных текстах фиксируется со значениями: 1) интернет-пользователи, позитивно отзывающиеся в своих комментариях о Президенте Республики Беларусь А. Г. Лукашенко и проводимой им политике: русск. „лукабо-ты" — лукашенковскиие тролли, расплодившиеся в последнее время. их тезисы одним словом — „россиядолжна"; бел. ...Ма-дэратары, забаранце нарэшце анан'шных лукаботау!; 2) чиновники, представители власти Республики Беларусь: русск. луко-боты гоняются за оппозицией.. ; Рыгорыч, ты еще лукаботам вручи лопаты — пусть страна посмотрит ни их рыла.; бел. Ван-гую наплыу крэмле- / лукаботау. Негативная оценочная экспрессия окказиональной номинации лукоботы / лукаботы связана прежде всего с семой 'управляемость', которая наследована от мотивирующего слова роботы.
Как в русскоязычных, так и в белорус-скоязычных текстах широко представлены окказионализмы, которые создаются путем заменительной деривации (или деривации по аналогии, по конкретному образцу). Например, номинация лукасеки, в качестве мотивирующих которой выступают имя собственное (фамилия) Президента Республики
Беларусь А. Г. Лукашенко и слово сектор, возникла по аналогии со словом правосеки (от правый сектор 'объединение активистов ряда украинских националистических праворадикальных организаций, сформировавшееся в декабре 2013 — феврале 2014 гг. в ходе протестных акций в Киеве' [Правый сектор]), прочно вошедшим в публицистический «арсенал» российских СМИ под влиянием украинского политического дискурса. Номинация лукасеки, как и слово лукаботы, используется для обозначения интернет-пользователей, позитивно отзывающихся в своих комментариях о Президенте Республики Беларусь А. Г. Лукашенко и проводимой им политике, а также для обозначения чиновников, представителей власти Республики Беларусь: русск. — Нам бы такого Президента! — Вздыхают лукасеки на разных форумах, в комментариях к статьям про Беларусь. — Молодец Лукашенко! — Вопят лукасеки разглядывая фотографии где ОМОН жестоко избивает людей на площади.; бел. Дарэчы, маскоуск рупар Андрэй Суздальцау калсьц запсвау асаб-л'ва адыёзныя передачы ды сюжэты БТ. Нават кру^у Iх дзеля блазнаваньня барыну Пуц1ну.... Ён казау, што пасьля Iх немагчы-ма будзе знайсьц/', бо лукасеш усё такое зьншчаюць.
В русскоязычных текстах нередко встречается окказионализм бульбосрач / бульба-срач, образованный от слова бульба (белорусский национальный символ) и вульгаризма срач по аналогии с окказиональным словом хохлосрач, которое активно употребляется в российской части интернет-пространства. Белорусское новообразование бульбосрач / бульбасрач передает крайне негативную оценку сообщений, комментариев, споров и т. п., касающихся тематики взаимоотношений России и Беларуси, а также белорусского национального вопроса. Например: русск. «Живу в РБ и что-то ни разу не заметил тех ужасов о которых говорят те авторы-блогеры. Даже близко нет. А ведь им верят. Потому, что хотят верить. Тянутся за тем бульбосрачем, который они разводят»; «Очень уж интересно читать бульбосрач и здесь, и в Блоке Единства Славян, и др. Когда пара-тройка „патрыётау" начинает восхвалять и воздымать до небес гос.строй ВКЛ и РП. Да только изжили себя эти государственные образования. И винить здесь прежде всего нужно себя самих.А Русь стояла и стоять будет!»; бел. «<Калi б нехта узяуся за складанне Кароткага слоунiчка беларускага блогера, то распачау бы гэты слоунк арты-кул пад назвай БУЛЬБАСРАЧ».
Узуальная лексема гитлерюгенд / гт-лерюгенд, которая обозначает молодежную организацию НСДАП (Национал-социалистической немецкой рабочей партии), послужила образцом для создания синонимических окказиональных единиц БРСМюгенд, лукашенкоюнегд / лукашэнкаюгенд, лукаю-генд / лукаюгенд, сашаюгенд, югендбел, широко употребляемых в политической коммуникации в качестве альтернативного наименования Белорусского республиканского союза молодежи (БРСМ). Например: русск. «Закидать яйцами нужно было их и всё. А Лука ещё на финансирование для брсмюгенда даёт деньги, что бы таких отморозков встречали» ; «...подозреваю, что на ЧМ после Олимпиады приедут с большего только россияне средней и ниже средней платежеспобоности. Вряд ли будет ажиотаж среди остальных болельщиков. Поэтому наверняка на матчах типа Австрия-Норвегия или Дания-Франция на трибунах традиционно для нас будет лу-кашенко-югенд из брсм и солдатня»; «народ разбегается (молодёжь всё больше разъезжается за рубеж, остаются лукаю-генды, которые способны работать только в идеолухтических отделах).»; бел. «Бозятымойбозя... Лукашэнка-югенд у бой к'тул'! нарэшце...»; «На пачатку лпеня антыбеларуск рэжым пачау татальную мабШзацыю моладзi у лука-югенд. На прадпрыемствах i у iнстытуцыях зам'тусШся камсары ад адмнютрацьи, патрабуючы, каб усе супрацоунiкi, ма-ладзейшыя за 30 год, запсался у БРСМ ... Аднак, на прызначаны урачысты сход ма-ладыя супрацоунiкi дружна не зьявтюя (i так па усёй кране). Камсары пачал'1 запа-лохваць маладых звальненьням'!, нявы-платамi прэмИ i г.д. ... Перад беларускай моладдзю стаць выбар: даць свой подпс нячысьщку альбо не заплямцца супрацоу-нцтвам з рэжымам». В качестве одного из мотивирующих слов для выявленных нами окказионализмов выступают узуальная аббревиатура БРСМ, фамилия или неполное имя Президента Республики Беларусь А. Г. Лукашенко, а также прилагательное белорусский. Негативная экспрессия в новообразованиях обусловлена возникновением исторических параллелей, соотношением организации, названной окказиональными словами, с той, которая известна как гитлер-югенд / гimлерюгенд и осуждается в белорусском обществе.
В политической коммуникации Республики Беларусь встречается особый тип конта-минированных единиц с графическим выделением сегмента, так называемые «графи-
ческие окказионализмы». Например, в бело-русскоязычных текстах зафиксирован неологизм АМАпПАУЦЫ, образованный путем наложения слова МАЛПА (русск. обезьяна) на отаббревиатурную лексему АМАПАУЦЫ (русск. ОМОНОВЦЫ) с одновременным выделением одной буквы на фоне прописных с целью привлечения внимания читателей: аф'1гець !! бедныя АМАлПауцы працавал/ як таты карлы, зьб'таючы яго. а ён, ска^нка такая, ня хоча апла^ць дзяржаве гэтую тыта^чную працу зьнясленных „абарон-цау" грамадзкага парадку. во людз/ пайшлi!! В результате аппликации смыслов контами-нированная единица приобрела значение 'амапауцы-малпы'. Следует отметить, что существительное малпа в белорусском политическом дискурсе часто используется метафорически для обозначения представителей правоохранительных органов и при этом исключительно в негативных контекстах, за счет чего актуализируются значения 'утративший человеческую сущность', 'не отличающийся высокими моральными и интеллектуальными качествами', 'обладающий грубой физической силой': АМАПауцы — самая подлая частка беларускага грамадства. Маю-чы тольк слу, яны пазбаулены чалавеч-насьц^, сумленьня, беларускасьц/. Гэтыя малпы вельм!' падобныя на людзей з пер-шага погляду, за кавалак, як iм брасае iх патрон-Лука, яны прадалi / Радз'шу, i сва'к родных,! сваю чалавечую сутнасьць.
Еще одним средством выражения негативной экспрессивной оценки являются дериваты, образованные путем графиксации, когда в качестве словообразовательного оператора выступают графические и орфографические средства [Изотов 1998: 76]. Например: РаSSiя, РаЧЧiя (Жыве Беларусь!!! Беларусь не раSSiя!!! Не Дзяржынск, а Койданава!!!). В данном случае окказионализм образован средствами разных графических систем. Выделенные в слове элементы «ЭЭ» и «^» отсылают к соответствующей аббревиатуре, обозначающей вооруженные формирования НСДАП (1923—1945 гг.). За счет полиграфиксации актуализируется сема 'фашизм', и у читателя формируется ассоциативная связь «Россия — фашистское государство».
Таким образом, одним из ярких средств выражения негативной оценочной экспрессии в политической коммуникации Республики Беларусь являются словообразовательные неологизмы. Как показал анализ выяв-
ленных новообразований, негативный характер их экспрессии обусловлен семантическими и (или) стилистическими свойствами мотивирующих слов, оценочностью словообразовательных формантов, а также характером денотата, обозначенного окказионализмом. Значительная часть новообразований создается на базе имен собственных политических деятелей. Номинативные единицы лукасеки, лукашата, лукашизм, шу-нявки и прочие можно признать словесными ярлыками, т. е. лексическими единицами с гипертрофированной односторонне пейоративной коннотацией, используемыми без опоры на этико-речевую норму и коммуникативный постулат истинности высказывания [Булгаков 2012: 46]. Цель приема навешивания ярлыков — демонстрация негативного эмоционально-оценочного отношения к денотату, обозначенному окказиональным словом.
ЛИТЕРАТУРА
1. Булгакова Н. Е. Словесные ярлыки как лексико-семантическое и лингвоэкологическое понятие // Мир русского слова. 2012. № 2. С. 42—47.
2. Ворошилова М. Б., Пашкова А. Д. Баба ЕГЭ: креолизо-ванная метафора как орудие дискредитации // Политическая лингвистика. 2016. № 6 (60). С. 91—95.
3. Григорьев В. П. Словотворчество и смежные проблемы языка поэта. — М., 1986.
4. Земская Е. А. Словообразование и текст // Вопр. язы-козн. 1990. № 6. С.17.
5. Земская Е. А. Словообразование как деятельность. — М. : КомКнига, 2005. 224 с.
6. Зубова Л. В. Поэзия М. Цветаевой: лингвистический аспект. — Л. : Изд-во ЛГУ, 1989.
7. Изотов В. П. Параметры описания системы способов словообразования (на материале окказиональной лексики русского языка) : автореф. дис. ... д-ра филол. наук / Орлов. гос. ун-т. — Орел, 1998. 36 с.
8. Культура русской речи : энцикл. словарь-справочник / под ред. Л. Ю. Иванова [и др.]. 2-е изд., испр. — М. : Флинта : Наука, 2007. 840 с.
9. Лопатин В. В. Рождение слова. Неологизмы и окказиональные образования. — М., 1973.
10. Минеева З. И. Контаминация в образовании номинаций человека // Вестн. Удмурт. ун-та. 2015. Т. 25. Вып. 2. С. 58—68.
11. Мухортов Д. С., Краснова А. В. Дискурсивные маркеры манипуляции как реализация субъективно-оценочного акта говорящего // Политическая лингвистика. 2016. № 6 (60). С. 120—125.
12. Намитокова Р. Ю. Авторские неологизмы: словообразовательный аспект. — Ростов н/Д, 1986.
13. Петрова Н. Е., Рацибурская Л. В. Язык современных СМИ: средства речевой агрессии : учеб. пособие. 3-е изд., стер. — М. : Флинта : Наука, 2014. 160 с.
14. Правый сектор: боевой отряд Евромайдана // BBC Украина. 2014. 20 янв. URL: http://www.bbc.com/ukrainian/uk raine_in_russian/2014/01/140120_ru_s_right_sector.shtml (дата обращения: 19.09.2017).
15. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. — М. : Волгоград : Перемена, 2000. 367 с.
A. A. Kirdun, A. V. Andreeva
Minsk, The Republic of Belarus
WORD-FORMATIVE OCCASIONALISMS WITH NEGATIVE EVALUATION EXPRESSION IN THE POLITICAL DISCOURSE OF BELARUS
ABSTRACT. The article discusses the current problem of linguistics — word-formative occasionalisms as a means of negative evaluation expression in political discourse of Belarus. Occasionalisms are the words with inherent and adherent expressiveness that appear in speech and are not included in dictionaries. The study analyzes the most productive ways of occasionalism formation based on the scope of texts in Russian and Byelorussian. The most productive usual means of formation are suffixes, prefixes, word composition, abbreviation and complex formation. The names of domestic and foreign politicians give rise to derivative abbreviations. Contamination is one of the most wide spread occasional means ofword formation (hybrid and blending). Semantics of contaminants includes the meanings of the constitutive units and connotative or expressive evaluation. There are some other means of occasional word formation, they are: substitutive derivation (following the model of some words), graphixation (graphic and orthographic means are word-formative bases). It is shown that the negative expression of occasionalisms is caused by semantic and stylistic features of the base word, evaluative potential of word-formative units, and the attitude of the speaker towards the denotatum expressed by the occasionalism. It is underlined that most of occasionalisms are built on the basis of the names of political leaders. Occasionalisms serve as a kind of labels to express the negative attitude to the named phenomenon.
KEYWORDS: word-building occasionalism; word formation; political discourse; negative evaluative connotation; hostile rhetoric.
ABOUT THE AUTHORS: Kirdun Alla Anatolievna, Candidate of Philology, Head of the Scientific Department of Speech, Forensic and Economic Research, Scientific and Practical Center of the State Committee of Forensic Expertise of the Republic of Belarus; Minsk, The Republic of Belarus.
Andreeva Alesia Vladimirovna, Candidate of Philology, Head of Laboratory of Psychological and Linguistic Studies of the Scientific Department of Speech, Forensic and Economic Research, Scientific and Practical Center of the State Committee of Forensic Expertise of the Republic of Belarus; Minsk, The Republic of Belarus.
REFERENCES
1. Bulgakova N. E. Slovesnye yarlyki kak leksiko-semanti-cheskoe i lingvoekologicheskoe ponyatie // Mir russkogo slova. 2012. № 2. S. 42—47.
2. Voroshilova M. B., Pashkova A. D. Baba EGE: kreo-lizovannaya metafora kak orudie diskreditatsii // Politicheskaya lingvistika. 2016. №2 6 (60). S. 91—95.
3. Grigor'ev V. P. Slovotvorchestvo i smezhnye problemy ya-zyka poeta. — M., 1986.
4. Zemskaya E. A. Slovoobrazovanie i tekst // Vopr. yazykozn. 1990. № 6. S.17.
5. Zemskaya E. A. Slovoobrazovanie kak deyatel'nost'. — M. : KomKniga, 2005. 224 s.
6. Zubova L. V. Poeziya M. Tsvetaevoy: lingvisticheskiy aspekt. — L. : Izd-vo LGU, 1989.
7. Izotov V. P. Parametry opisaniya sistemy sposobov slovoobrazovaniya (na materiale okkazional'noy leksiki russkogo yazyka) : avtoref. dis. ... d-ra filol. nauk / Orlov. gos. un-t. — Orel, 1998. 36 s.
8. Kul'tura russkoy rechi : entsikl. slovar'-spravochnik / pod red. L. Yu. Ivanova [i dr.]. 2-e izd., ispr. — M. : Flinta : Nauka, 2007. 840 s.
9. Lopatin V. V. Rozhdenie slova. Neologizmy i okkazional'-nye obrazovaniya. — M., 1973.
10. Mineeva Z. I. Kontaminatsiya v obrazovanii nominatsiy cheloveka // Vestn. Udmurt. un-ta. 2015. T. 25. Vyp. 2. S. 58—68.
11. Mukhortov D. S., Krasnova A. V. Diskursivnye markery manipulyatsii kak realizatsiya sub"ektivno-otsenochnogo akta govoryashchego // Politicheskaya lingvistika. 2016. №2 6 (60). S. 120—125.
12. Namitokova R. Yu. Avtorskie neologizmy: slovoobrazo-vatel'nyy aspekt. — Rostov n/D, 1986.
13. Petrova N. E., Ratsiburskaya L. V. Yazyk sovremennykh SMI: sredstva rechevoy agressii : ucheb. posobie. 3-e izd., ster. — M. : Flinta : Nauka, 2014. 160 s.
14. Pravyy sektor: boevoy otryad Evromaydana // BBC Uk-raina. 2014. 20 yanv. URL: http://www.bbc.com/ukrainian/ ukraine_in_russian/2014/01/140120_ru_s_right_sector.shtml (data obrashcheniya: 19.09.2017).
15. Sheygal E. I. Semiotika politicheskogo diskursa. — M. : Volgograd : Peremena, 2000. 367 s.
