CC BY
52
biographische Aufzeichnungen 1920-1954. Berlin; Weimar, 1976. S. 27.
14. Feuchtwanger, L. Tagebuch 1940 [Текст] / L. Feuchtwanger // Feuchtwanger, L. Der Teufel in Frankreich: Erlebnisse. Tagebuch 1940. Briefe. Berlin; Weimar, 1992. S. 276.
15. Marti, K. Tagebuch mit Bäumen [Текст] / K. Marti. Darmstadt; Neuwied, 1985. S. 101.
16. Krausser, H. Juli: Tagebuch des Juli 1994 [Текст] / H. Krausser // Krausser, H. Juli. August. September. Reinbek bei Hamburg, 1998. S. 38.
17. Becher, J. R. Указ. соч. S. 183.
18. Reimann, B. Указ. соч. S. 26.
19. Mann, K. Указ. соч. S. 107.
20. Fühmann, F. Указ. соч. S. 159.
21. См. Strittmatter, E. Указ. соч. S. 126.
Л. М. Борисенкова
СЛОВООБРАЗОВАНИЕ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА В КОГНИТИВНОМ РАССМОТРЕНИИ
В статье рассматриваются когнитивные особенности словообразования немецкого языка, позволяющие как реконструировать содержание производного слова (семасиологическое направление рассмотрения), так и конструировать новые словообразовательные номинации (ономасиологическое направление рассмотрения).
The article deals with the cognitive pecularities of word formation in the German language that help to both reconstruct the content of the derivative word (semasiologicai approach) and construct new word formation nominations (onomasiological approach).
Человек - центр мироздания. Все, что происходит в этом мире, воспринимается человеком, преломляется его сознанием. И то, что в гуманитарных науках в конце XX в. на передний план стремительно выдвинулся человеческий фактор и, вследствие этого, осуществился переход науки на новую, антропологическую, парадигму, -не случайность, а закономерная необходимость. Именно человеческий фактор приблизил друг к другу отдельные гуманитарные дисциплины, превратив их в новую, междисциплинарную, сферу исследования - когнитивистику, «федерацию дисциплин, не связанных строгими уставными отношениями» [1], каждая из которых изучает познание человеком мира в специфическом, свойственном данной дисциплине преломлении.
Лингвистика занимает в когнитивистике особенное место благодаря своему объекту, языку. Естественный человеческий язык, отражающий все многообразие мира, является, с одной стороны, оптимальным средством трансляции человеческих мыслей, без которого не может обойтись ни один представитель рода человеческого
© Борисенкова Л. М., 2008 64
как homo socialis. С другой стороны, язык - это объект научного лингвистического исследования.
Лингвистика сегодня, учитывая сложность ее объекта, -«это не одна наука, а много разных, притом настолько разных, что нередко они не имеют между собой почти ничего общего. ... Штандарт "высокой моды" с некоторых пор несет когнитивная лингвистика» [2] или когнитология, считающаяся сегодня концептуально устоявшимся направлением, для которого характерны определенные познавательные установки, существенно отличающиеся от рационалистической традиции в изучении естественного языка [3]. Отношение к когнитологии в лингвистических кругах неоднозначно: у нее много как сторонников, так и противников. Последние зачастую не приемлют ее междисциплинарный, гибридный, характер, отсутствие традиционной лингвистической чистоты; многие усматривают в ней очередное модное поветрие, имеющее преходящий характер.
Но в чем преимущества когнитивной лингвистики, позволяющие надеяться, что это - всерьез и надолго? В первую очередь в учете человеческого фактора и ситуативности, не свойственном традиционной имманентной лингвистике. Когнитолог также внимательно рассматривает онтологический объект, чтобы понять, каково содержание интериоризованного объекта, какая его часть обозначена именем, а что осталось имплицитным, но может оказать воздействие на поведение слова в процессе коммуникации. Такое пристальное внимание к онтологии мира позволяет рассматривать язык-объект когнитоло-гии как естественную, нестрогую, систему, потому что в нем отражен окружающий мир, динамичный, постоянно меняющийся. Имманентная лингвистика в силу закономерностей своего устройства систематизирует язык в русле классических аристотелевых категорий, допускающих по отношению к языковой единице лишь одно из двух альтернативных решений: правило или исключение. И способность когнитологии проявлять гибкость, упорядочивая, категоризуя мир на естественных, прототипических, основаниях, представляя его в переходах и полутонах [4] -это еще одна сильная сторона когнитивной науки о языке, которая позволяет увидеть хорошо известные факты языка в новом свете. Когнитивный подход к языку является основой новой парадигмы знания и может помочь не только точнее постичь содержательные глубины языка и в итоге адекватнее изучить его, но также глубже и тоньше познать внутренний мир носителей языка и действительность, окружающую их, так как «.язык ничего не придумывает, а выражает глубинные смыслы бытия» [5].
Классическая имманентная лингвистика в терминах А. Е. Кибрика [6] - это «что-лингвисти-
Л. М. Борисенкова. Словообразование немецкого языка 6 когнитивном рассмотрении
ка» (описание структур). Переход к когнитивной лингвистике позволит ученым выполнить более сложные задачи: описать процессы, происходящие в выделенных структурах («как-лингвис-тика») и объяснить их («почему-лингвистика»).
На современном этапе развития любого европейского языка два основных пути обогащения как его словарного состава, так и картины мира, это словообразование и полисемия. Без участия языка может формироваться лишь совершенно новое значение, нарекаемое простым именем, что является в наше время большой редкостью, так как практически все в окружающем нас мире уже познано и получило свое название в филогенезе. Сегодня при возникновении потребности в заполнении языковой лакуны Наблюдатель может выполнить поставленную лингвокреативную задачу ономасиологическим (словообразовательным) или же семасиологическим (полисемичес-ким) путем, пользуясь при заполнении возникшей лакуны уже существующими ресурсами языка, создавая экономичные номинации: и словообразование, и полисемия представляют собой деривацию - морфологическую в первом и семантическую - во втором случае.
Морфологическая деривация имеет семасио-лого-ономасиологическую природу и представляет собой хорошо организованную систему, имеющую благодаря своей регулярности открытый характер и, таким образом, постоянно пополняющую словарный состав языка.
Морфологическая деривация поставляет, по мнению Е. С. Кубряковой, около 60(!)% лексического состава любого развитого языка [7]. В ее более поздней работе доля словообразования в словаре возрастает до 75-80% [8]. По мнению И. Г. Ольшанского, на материале немецкого языка морфологические дериваты (в широком смысле как результаты словопроизводства и словосложения) составляют 70-75% всего словарного состава. Доминирующее положение словообразовательных номинаций в немецком языке подтверждается также данными Л. Вайсгербера, согласно которым его лексическое ядро состоит из 3-4 тысяч простых единиц первичного означивания, на базе которых образуются десятки тысяч производных (в узком смысле) и сотни тысяч сложных слов [9].
Словообразование - языковая сфера с наибольшим лингвокреативным потенциалом. Основная причина феноменальной лингвокреативнос-ти словообразования, на наш взгляд, когнитивная. Морфологическая деривация, занимающая в языковой картине мира в силу указанных причин доминирующие позиции, - языковая подсистема, оптимально сочетающая в себе точность и гибкость. Поэтому именно словообразование -это та сфера языка, для которой посильно реше-
ние сложнейшей задачи: обозначить все сущее средствами языка, и к тому же с необходимой мерой детализации. Точность подсистемы является надежной основой категоризации мира, выделения наиболее важных для человека категорий; детальная разработанность словообразования, обеспечивающая его гибкость, позволяет субкатегоризовать, дробить выделенные категории с необходимой степенью детализации. Именно эта глобальная подсистема языка позволяет при когнитивном подходе представить мир как гармоничное целое, которое можно как делить на крупные естественные составляющие, категории и субкатегории, так и дробить до мельчайших таксономических подклассов и даже отдельных концептов, рассматривая их «крупным планом» [10].
Согласно взглядам Э. Бейтс, смысл создания нового знака заключается в облегчении мыслительных процессов, так как такой единицей манипулировать гораздо проще, чем всей совокупностью знаний [11]. Мы разделяем ее позицию, так как новый знак обозначает не только сфокусированный объект, но и тяготеющую к нему ситуацию или ее часть. И в первую очередь это относится к словообразовательному знаку, емкому по содержанию и краткому по форме. Чем более конкретизировано значение такого знака, тем сложнее оно, тем больше имплицитных семантических элементов знак содержит, ср.: Maler m; Impressionist m. Если весь объем значения первого из приведенных дериватов обозначен эксплицитно: der Maler — (eine Person, die malt), и понять его, не обращаясь к словарю, не составляет труда, то раскрыть значение второй номинации можно лишь на основе инферентного вывода [der Impressionist — der impressionistische Maler (eine Person, die auf impressionistische Art malt)].
Развивая приведенное положение Э. Бейтс, Е. С. Кубрякова рассматривает знак как «такое метонимическое, редуцированное, заместительное, упрощенное средство, такую форму, которая ... по правилу pars pro toto может реферировать (отсылать) к любому из свойств называемой целости. Такая форма . возбуждает определенные ассоциации плана выражения и плана содержания, в чем, собственно, и заключается цель акта семиозиса» [12].
Понятие «композиционная семантика», составляющее специфику словообразовательного знака и позволяющее «реферировать к любому из свойств называемой целости», введено Г. Фре-ге по отношению к другому комплексному единству - предложению. При таком видении семантики предложения на логическом уровне был особо выделен предикат, который совместно с аргументами, с учетом отношений между ними
представляет собой ментальный остов, каркас будущего предложения, пропозицию.
Пропозиция, одно из главных понятий в когнитивной лингвистике, является основой ментальной репрезентации ситуации, представляя ее в самых общих чертах. По этой причине именно пропозиция - то общее, что объединяет разноуровневые комплексные знаки (производное слово, словосочетание, предложение), поскольку лежит в основе любого из них.
Производное слово маркирует своей формой всю пропозицию (Maler m) или же лишь какую-то ее часть (Impressionist m), оставляя всю остальную информацию имплицитной и давая говорящему возможность в сооответствии с правилом pars pro toto извлечь нужное, соответствующее в дискурсе его интенции. Но пропозиция - это не все содержание предложения или производного слова, а лишь его часть, хотя и наиболее значительная [13]; остальное содержание контекстно обусловлено и представляет собой совместно с пропозицией смысл комплексного номинативного знака - соответственно предложения, словосочетания или производного слова.
Сегодня когнитивный подход позволяет говорить о «сцене», представляющей эти знаки в ментальном плане не только холистически, как бленд, словообразовательный концепт, но и с достаточной степенью детализации. Понятие сцены, предложенное Ч. Филлмором, и понимание дискурса в духе Ван Дейка созвучны и хорошо согласуются: сцена - ментальное видение ситуации; объективированный дискурс состоит из его базы (лингвистической части, текста) и ситуационной модели - уточненного конкретной ситуацией аналога сцены. И при реконструкции содержания производного слова как лингвистического знака мы продвигаемся в семасиологическом направлении: от его формы к словообразовательному концепту как его ментальной составляющей, дающей приблизительное внутреннее видение ситуации, которое корректируется ситуационной моделью и становится однозначным при его объективации в дискурсе. При необходимости же наречения именем нового понятия мы занимаемся словообразовательным лингвистическим конструированием, имеющим ономасиологическую природу (от словообразовательного концепта к его форме). А поскольку хорошо организованная подсистема словообразования имеет открытый характер, возможности образования новых морфологических дериватов практически безграничны.
Примечания
1. Демьянков, В. 3. Доминирующие лингвистические теории в конце XX века [Текст] / В. 3. Демьянков // Язык и наука конца XX века: сб. статей / под ред. Ю. С. Степанова. М.: Ин-т языкознания РАН, 1995. С. 41.
2. Фрумкина, Р. М. Лингвистика вчера и сегодня о честном слове дворянина [Электронный ресурс] // НЛО. 2001. № 50. Режим доступа к статье: http:// www.nlo.magazine.ru/scientist/52.html. [25. 04. 2004]
3. Берестнев, Г. И. О «новой реальности» языкознания [Текст] / Г. И. Берестнев // Филологические науки. 1997. № 4. C. 47-55.
4. Когнитивные аспекты словообразования (на материале немецкого языка) [Текст]. 2-е изд., испр. и доп. М.: Ин-т языкознания РАН, 2007. 244 с.
5. Вендина, Т. И. Словообразование как источник реконструкции языкового сознания [Текст] / Т. И. Вендина // Вопросы языкознания. 2002. № 4. С. 71.
6. Кибрик, А. Е. О «невыполненных обещаниях» лингвистики 50-60-х годов [Текст] / А. Е. Кибрик // Московский лингвистический альманах. Вып. 1. М., 1996. С. 230-233.
7. Кубрякова, Е. С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира [Текст] / Е. С. Куб-рякова // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. С. 141-172.
8. Кубрякова, Е. С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира [Текст] / Е. С. Кубрякова. М.: Языки славянской культуры, 2004. 555 с.
9. Weisgerber, L. Die geistige Seite der Sprache und ihre Erforschung [Text] / L. Weisgerber // Sprache der Gegenwart. Schriften des Instituts fuer deutsche Sprache. Band 15. Duesseldorf: Schwann, 1971. S. 110.
10. Когнитивные аспекты словообразования...
11. Бейтс, Э. Интенции, конвенции и символы [Текст] / Э. Бейтс // Психолингвистика. М., 1984. С. 96.
12. Кубрякова, Е. С. Язык и знание. С. 421.
13. Борисенкова, Л. М. Семантическая структура и коммуникативные функции девербативов, деадъек-тивов и морфологически родственных им композитов (на материале немецкого языка) [Текст]: дис. ... канд. филол. наук / Л. М. Борисенкова. М., 1984. 159 с.
Д. Д. Хайруллина
ЯЗЫКОВОЕ СОДЕРЖАНИЕ КОНЦЕПТА «ОГОНЬ» (НА ПРИМЕРЕ АНГЛИЙСКОГО И ТАТАРСКОГО ЯЗЫКОВ)
В статье рассматриваются главные структурные и содержательные характеристики универсального концепта «Огонь». В ходе работы дается этимологический анализ, изучаются толкования концепта на базе специальных и толковых словарей, выявляются его парадигматические связи. Исследование осуществлено в рамках сопоставительной когнитивной лингвистики (на примере английского и татарского языков).
In the article we consider the main structural and informative characteristics of the universal concept "Fire". While investigating we analyze the etymology, study the definitions of the concept on the basis of special and interpretative dictionaries and discover its
© Хайруллина Д. Д., 2008
