CC BY
20УДК 81'373.512.31
СЛОВО ЗввРИ КАК ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКОЕ НАИМЕНОВАНИЕ ИМУЩЕСТВА В БУРЯТСКОМ ЯЗЫКЕ В XVIII-XIX ВВ. (на материале «Степных уложений хоринских бурят» и «Степных уложений селенгинских бурят»)
© Брюханова Арюна Лопсоновна
аспирант кафедры русского языка и общего языкознания Института филологии и массовых коммуникаций, Бурятский государственный университет Россия, 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а E-mail: bryuxanowa@yandex.ru
© Майоров Александр Петрович
доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка и общего языкознания Института филологии и массовых коммуникаций Бурятский государственный университет Россия, 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а E-mail: map1955@mail.ru
Данная статья посвящена лексико-семантическому анализу слова звери как терминологического наименования имущества в бурятском языке XVIII-XIX вв. Употребление слова в бурятском языке в XVIII-XIX вв. будет рассмотрено на материале памятников писаного права бурят таких как «Степные уложения селенгинских бурят» и «Степные уложения хоринских бурят». В данной статье предметом исследования является слово зеери и его участие в терминологическом составном наименовании хYдэлхэ хYдэлхэгYй звери. Прослеживается какие из семантических признаков современного слова звери и развившиеся на их основе лексические значения были присущи данной лексеме в бурятском языке XVIII-XIX вв. Слово зеери было употребительно в деловых текстах того времени как термин для обозначения родового понятия имущества. Первоначально проводится дефиниционный анализ установленных в указанных источниках наименований имущества по словарям современного бурятского языка. Затем, на основе выявленных семантических признаков современных названий имущества в сравнительно-историческом аспекте рассматривается имущественная лексика бурятского языка XVIII-XIX вв.
Ключевые слова: имущественная лексика бурятского языка; наименования имущества; движимое и недвижимое имущество; лексико-семантический анализ; имущественные отношения; памятники писаного права бурят; бурятский язык XVIII-XIX вв.
Фундаментальность категории имущества и имущественных отношений, характерная для любого социума, неоспорима. Отношение человека к имуществу определяется сложными социокультурными, экономическими условиями, которые в ту или иную историческую эпоху диктуют разное представление о «моем и твоем», разную правовую подоплеку имущества.
Сложная история правовых отношений по вопросам собственности тесно переплетается со становлением юридического терминологического аппарата в этой области. Постепенное формирование института права собственности в различ-
ных социокультурных сообществах так или иначе отражается в языке. В частности, номинация видов имущества в разные исторические эпохи может многое рассказать о закономерностях развития упомянутых правовых понятий.
В данной статье впервые будет предпринята попытка лексико-семантического анализа слово звери как терминологического наименования имущества в бурятском языке ХУШ-Х1Х вв., и в этом состоит научная новизна исследования. Употребление слова в бурятском языке в ХУШ-Х1Х вв. будет рассмотрено на материале памятников писаного права бурят таких как «Степные уложения селенгин-ских бурят» и «Степные уложения хоринских бурят».
До присоединения Бурятии к России обычное право у бурят представляло единственный вид права. Они не знали писаных законов, общественная жизнь народа регулировалась на основе установившихся правовых обычаев, передававшихся устно из поколения в поколение.
С появлением письменности и началом кодификации норм обычного права появляются памятники писаного права. Поскольку этот процесс происходил в более поздние периоды, когда уже имело место разложение первобытнообщинного строя и сложение патриархально-феодальных отношений, то при кодификации нормы обычного права претерпевали значительные изменения. Господствующий класс пытался зафиксировать нормы права, которые отстаивали бы их интересы. Так как именно они фиксировали обычное право, их интересы были полностью защищены.
Появление писаных законов ознаменовало новый этап в общественно-политическом развитии бурятского общества. Старые методы урегулирования отношений между членами общества уже устарели [3, с. 3].
Материалы писаного права свидетельствуют о том, что бурятское общество в ХУШ-Х1Х вв. уже раскалывалось на два антагонистических класса — патриархально-феодальную верхушку и крестьянство, подвергающееся различным формам эксплуатации, прикрывавшейся патриархальными обычаями и традициями [3, с. 5].
Как отмечает Е. С. Гылыкова, «имущественные отношения бурят в XVIII-XIX вв. определялись рамками хозяйственной деятельности населения. Традиционными формами хозяйствования являлись скотоводство, охота, звероловство и ремесленное дело, поэтому в круг объектов имущественных отношений, регулируемых обычаями, входили вещи, деньги, работы, услуги и имущественные права. Земледелие не входило в число основных форм хозяйствования бурят в силу ряда обстоятельств, основным из которых являлся кочевой образ жизни народа. Отсюда особенность земельных отношений бурят, заключавшаяся в том, что земля выступала в качестве самостоятельного объекта имущественных отношений, используемого только в целях удовлетворения потребностей скотоводческого хозяйства. Как вид имущества она обладала иной ценностью по сравнению с той, которую она имела у оседлых народов, и поэтому не являлась основным объектом имущественных отношений. Именно по этой причине у бурят не получили развитие феодальные отношения, имевшие место у всех оседлых народов рассматриваемого периода» [1, с. 12] и, как результат, типичные для этого общественного строя понятия собственности, отражаемые в языке.
Богатая лексическая содержательность таких деловых текстов, как «Обычное право хоринских бурят: памятники старомонгольской письменности» (пер. Ци-
бикова Б.Д.) и «Обычное право селенгинских бурят» (пер. Цибикова Б. Д.), позволяет выявить наименования имущества в бурятском языке в XVШ-XIX вв. и подвергнуть их лексико-семантическому анализу. В указанных Степных уложениях они представлены лексемами и составными наименованиями звери, XYдэлхэ ба XYдэлхэгYй звери, бууса, хото гэр, зэмсэг. В данной статье предметом исследования является слово звври и его участие в терминологическом составном наименовании XYдэлхэ XYдэлхэгYй звери. Исследование методологически выстроено ретроспективно: первоначально проводится дефиниционный анализ установленных в указанных источниках наименований имущества по словарям современного бурятского языка. Затем, на основе выявленных семантических признаков современных названий имущества в сравнительно-историческом аспекте рассматривается имущественная лексика бурятского языка XVШ-XIX вв.
Слово звери в современном бурятском языке многозначно; в его семантике отражаются разнообразные черты понятия имущества, наиболее характерные виды имущественных отношений, типы имущества и др. В Бурятско-русском словаре (Л. Д. Шагдаров, К. М. Черемисов) словарная статья данной лексемы представлена следующим образом:
звери ... имущество; средства; достояние, состояние, собственность; гYрэнэй звери — государственные средства; урдань социалис звери байhанаа, тэрэнэй ехэнхинь дэлгYYрэй экономикодо оро^ной hYYлээр Yмсэлэгдэжэ, мYнвв элдэб тYXэлэй звери бии болонхой: тон вврын, хубиин, гYрэнэй, муниципальна, коопе-ративна, хамтын звери раньше была социалистическая собственность, большая часть которой после перехода на рыночную экономику была приватизирована, и ныне появились различные виды собственности: личная, частная, государственная, мунициапальная, коллективная; XYдэлхэгYй XYдэлхэ звери, звери хогшол (тYPYYшынхинь газар ба гэр, барилганууд, харин нYгввдэнь нэгэ тээhээ ондоо тээшэнь XYдэлгэжэ болохо звери болоно) недвижимое и движимое имущество; звери хогшол пожитки, скарб; звери гээшэ XYнэй тон Yнэтэй юумэн бэшэ гэхэ: звери — ШYYдэр, бэе — hYYдэр гэhэн Yгэ бии говорят, что собственность — не самое ценное в жизни человека, ибо собственность — роса, а жизнь человека — тень; звврииень хаhан абалга экспроприация, лишение имущества; звери шадал состояние, пожитки, скарб; звери хара собир. вещи, имущество [5, с. 405].
Какие же семантические признаки формируют лексические значения слова звери? Прежде всего, выделим основные семы, присущие содержанию этого слова:
(1) Первый признак — это 'принадлежность имущества кому-л.'. Данная сема (1) характеризуется как неотъемлемое, имманентное свойство понятия «имущества»: только при наличии в семантике слова признака принадлежности кому-либо материальных ценностей, вещей можно говорить о понятии «имущества».
(2) Другая актуальная сема в содержании современного слова звери — это 'общественная форма присвоения материальных благ' (например, в составных наименованиях гYрэнэй, муниципальна, кооперативна, хамтын звери) получает отражение этот семантический признак.
(3) Третья сема представляет собой характеристику мелкого имущества, домашних вещей, она актуализируется, например, в устойчивом словосочетании звври хогшол.
(4) Наконец, четвертая сема связана с обозначением движимого и недвижимого имущества — XYдэлхэ ба XYдэлхэгYй звери хогшол.
Помимо этого авторами словаря в лексеме звери выделяются семантические признаки 'принадлежность кому-, чему-л. с правом полного распоряжения'; 'социальная характеристика кого-л. по находящейся в его владении собственности, имущественное положение'; 'материальные ценности, деньги'; 'богатство' и др.
Попробуем проследить, какие из вышеназванных семантических признаков современного слова звври и развившиеся на их основе лексические значения были присущи данной лексеме в бурятском языке XVIII-XIX вв.
Прежде всего сразу следует заметить, что слово звври было употребительно в деловых текстах того времени как термин для обозначения родового понятия имущества. Соответственно, общей для всех лексико-семантических вариантов слова выступала главная, объединяющая их сема 'собственность, принадлежность имущества кому-л.'. Со значением 'имущество, находящееся в собственности у кого-л.' слово звери отмечается в следующих контекстах:
Аха дуу угы хубараг хара хэн хун ондоо нютагай хэн хундэ звври эдюулхэ гэжэ гэршэ бэшэг yлээhэн болбол нютагай ахалагша сайд мэдэхэ гэhэн гэршэ бэшэг угы болбол вврын гарай бэшэг угы боложо зввринь вврын нютагта аб-таха (Степн. Ул. 1823, № 58).
[Перевод: Если духовное лицо или мирянин, не имеющий родственников, оставил письменное свидетельство о передачи его имущества человеку из другого отока, но не оставил письменного свидетельства, данного главным сайтом отока, то считать недействительным собственноручное свидетельство, и имущество его взять в свой отток].
Эрэеэ Yхyyлhэн эхэнэр хубуун уритэйгвв гу, али басаган уритэйгвв hуужа байхадань Yхэhэн эрынь турэл ба ойро турэлэйнь аха дуунэр бии болбол тэрэ эхэнэрые залгажа абажа болохо. Ьайнаар таараа hаа, тэрэ эрэ хунтэй ниилээд hуужа болохо. Зугввр урдахи эрэhээ гараhан хубуунэй зввридэ хожомой залгаг-ша эрэ хамаагуй (Степн.Ул. 1823, № 61).
[Перевод: Если умрет муж, оставив жену с детьми как с мальчиками, так и с девочками, и у него будут родные или близкие братья, которые пожелают взять эту женщину в жены, то она при отсутствии препятствий с чьей-либо стороны и наличии согласия может жить с ним как с мужем. Однако второй муж не должен распоряжаться имуществом сыновей прежнего мужа].
Эсэгэ хун ехэ хубуугээ гэрлуулээд, умсэ звври угэжэ гаргаад бэшэ хубуудынь гэрлээ угы байтар эсэгэ эхэнь наhан болотной хойно звври угы Yлдэhэн хубууд угытэйдэ тоологдохо ахайнь тэдэниие гэрлуулжэ болохогуй. Звври угэжэ боло-хогуй (Степн.Ул. 1823, № 128).
[Перевод: Если отец, женив старшего сына и наделив имуществом, выделит его, и, не успев женить других сыновей, умрут родители, а остальные сыновья останутся без имущества, то старший брат не обязан их женить и наделять имуществом].
Эсэгэ эхэ хоёр амиды байхадаа вврын зввриhвв хадамда Yгэhэн басагандаа угввд hYYлдэнь вврын звври угы улдэжэ Yхэhэн болбол хубуудынь энэ хадамда Yгэhэн басаганhаа звври нэхэхэ хуули угы (Степн.Ул. 1823, № 129).
[Перевод: Если отец и мать при жизни отдадут часть своего имущества выданным замуж дочерям, а после, оставшись без имущества, помрут, то их сыновья не имеют право требовать имущества от тех дочерей, которые были выданы замуж].
Выявляемое во всех четырех контекстах «Степных Уложений...» значение 'имущество, находящееся в собственности у кого-л.' известно слову звври в современном бурятском языке, и не исключено, что главную роль в формировании данного значения в литературном языке сыграл язык исследуемых деловых текстов, в которых совершенствовалась терминологическая точность лексемы звври. В частности, сема 'собственность' четко актуализируется во всех статьях 128, 129, 58, 61, в которых так или иначе речь идет о наследовании имущества. Актуализации этой семы способствует то, что в этих статьях, особенно в № 128, 129 акцент делается не на имуществе как таковом, а на праве владения им, которое может передаваться от одного лица другому (хубуугээ гэрлуулээд, умсэ звври угэжэ; эсэгэ эхэ хоёр амиды байхадаа вврын 3eepuhee хадамда Yгэhэн баса-гандаа Yгввд).
Другой семантический признак, получающий в то время развитие у термина звври, — 'движимость (имущества)'. На его основе формируется значение 'движимое имущество', и слово в этом значении представлено в следующих контекстах:
Басаган хадамда Yгтэhэн хойноо энжэ мал болон заhaлhaa бэшэ ондоо зввридэ хабаа Yгы. Yлдэhэн зввринь аха дYYнэрынь абаха ёЫтой (Степн.Ул. 1823, № 64).
[Перевод: После выдачи замуж девушка не имеет отношения к имуществу, кроме приданого — скота и других вещей. Оставшееся ее имущество переходит во владение родственников].
Хэрбэеэ хэн XYн уялга бэшэг болон гардаамалтай хэн XYнhвв мYнгэ ба али бэшэ ЮYмэ абаад тYлэжэ болохо шадалтай зввритэй байгаад зорюутаар Yгэн Yгы зввриие нюужа даража байhаниинь мэдэгдэбэл тэрэнэй гардаамалые аба-жа байгаад тэрээгээр гэршэлYYлэн али байха звврииень бэшэжэ абаха бурханай ном болон дансын ЗYйлэй Yнгын тоног, эшэгы гэр тогоо тулга ба мори, тугал-тай Yнеэ, хурьгатай хони, эшэгэтэй ямаа, гэртэхинэй хубсаhа болон абаhан Yбhэн, тариhан талханhаа бултын бодожо Yгввд эдээнhээ Yлдэhэн ЮYмын сэг-нэжэ бэшээд, бухы ойрын зондо зарлажа байбалын, тэрээгээр оло^н мYнгввр тYлэхэ. Хэрбэеэ энэ мYнгэнэй XYрввгYй болбол гардаамалын XYCввр тYлуYлээд тэрэ гардаагшань хэзээ шадалтай болоЫн сагтань нэхэжэ абаха (Степн. Ул. 1823, № 107).
[Перевод: Если кто, получив деньги или прочие вещи от другого с письменным обязательством и поручительством, имея имущество и будучи в силах заплатить, нарочно не будет платить, утаив свое имущество, и это станет известно, то при присутствии его поручителя в качестве понятого все его имущество, за исключением бурханов, священных книг и их оберток, разных инструментов, войлочной юрты, домашней утвари, одной лошади, коровы с теленком, овцы с ягненком, козы с козленком, одежды, нужной для членов семьи, из заготовленного сена и хлеба, оставив необходимое для прокормления, — все остальное описать, оценить и, объявив ближайшему населению, распродать. Вырученными деньгами оплатить долги. Если и после этого не будет хватать, то оплатить за счет поручителя, а последний должен получить с должника тогда, как он будет в достатке].
Так же как в приведенных выше контекстах, иллюстрирующих значение 'имущество, находящееся в собственности у кого-л.', слово звври отмечено се-
мой 'собственность', но в данном случае контексты раскрывают понятие имущества как совокупности вещей, принадлежащих кому-либо — скот, инструменты, юрта, утварь и т.п., которое отлагается в лексическом значении 'движимое имущество'.
Так, в статье №107 понятие имущества как совокупности материальных ценностей эксплицитно представлено через перечисление наименований тех вещей, которые не подлежат описи и оценке (бурханай ном болон дансын зуйлэй унгын тоног, эшэгы гэр тогоо тулга ба мори, тугалтай унеэ, хурьгатай хони, эшэгэтэй ямаа, гэртэхинэй хубсаhа болон). Кроме того, в тех или иных статьях уложений лексическая сочетаемость слова звври подсказывает, что это было имущество, которое можно было перемещать: Yлдэhэн зввринь аха дуунэрынь абаха.
Категоризация понятия движимого имущества в системе правовых понятий неизбежно должна была повлечь за собой появление понятия недвижимого имущества, что в свою очередь предопределило возникновение в бурятском языке специального термина, выражающего указанную юридическую дифференциацию имущества — худэлхэ ба худэлхэгуй звври. В исследуемых источниках данное выражение употребляется в следующих контекстах:
Эрэгуй гэргэн хун тYрэhэн уриеэ турхэм эсэгынгээ нэрэ дээрэ бэшэхэ, ургэмжыень арбан найман наhа хурэтэрнь тэрэ эсэгын даабарида угэхэ. Зугввр энэ эсэгын худэлхэ ба худэлхэгуй зввридэ тэрэ хубуун хабаагуй болохо (Степн.Ул. 1823, № 122).
[Перевод: Ребенка, рожденного незамужней женщиной, записывать по ревизии на имя ее отца, так же воспитание его до 18 лет поручить этому родителю. Но он не должен иметь отношения к движимому и недвижимому имуществу этого родителя].
Ямаршье лама хун шажанай ёЫор hамга абахагуй байhан тула хэзээшье ухибууд угы байдаг, тиимэ тула заража hуухын тула тYрэhэн аха дуу ба уеэлэ хаяала ашанарhаа ба ураг элигэнэй XYHYYдhээ бэедээ татажа абаад али вврын тэдэнтэй ба али турэл бэшэ гаднын хунтэй ниилэжэ заража hуугаад ухэхэ уедэ худэлхэ ба худэлхэгуй звври духовнотой байха ба байхагуйш ламын зарлигаар тэрээнтэй байжа шадарлажа аша туhа хэhэн хэн хун Yлдэhэн звври абаха. Он-доо аха дуу турэл саданарынь тусхай вврын зввритэй байгаа болбол ламын амиды сагта ямаршье аша туhа хээгуй болбол зввриhввнь хубалдахагуй абаха гэжэ горидохо угы (Степн.Ул. 1823, № 136).
[Перевод: Поскольку лама, по законам религии, не должен иметь жены, а потому никогда не имеет детей, и, если, будучи богатым, приблизит к себе для прислуживания кого-нибудь из родных, двоюродных, троюродных братьев, племянников или других родственников, или же сам же приобщится к ним, а при отсутствии родственников будет жить вместе с посторонним человеком и пользоваться его услугами, то после его смерти все движимое и недвижимое имущество, оставшееся после поминания, должен получить по духовному завещанию (или без него) тот, кто жил по повелению ламы с ним и оказывал ему услуги и помощь. Имеющие прочие братья и родственники, владеющие самостоятельным имуществом, если при жизни ламы никаких услуг и помощи ему не оказывали, к его имуществу не должны касаться и надеяться получить].
В отличие от понятия движимого имущества из содержания данных контекстов невозможно установить, что подразумевается под недвижимым имуществом, какие виды материальных ценностей в бурятском языке XIX в. обозначал термин XYдэлхэгYй звери. В институте права оседлых народов понятие недвижимого имущества обычно охватывает земельную собственность, жилые строения и хозяйственные постройки. Однако в свете особенностей хозяйственной деятельности бурятского населения — скотоводства, земля и строения не считались видом недвижимого имущества.
Предположительно, под выражением XYдэлхэгYй звери понималось имущество, которое нельзя было передавать в собственность другому в силу определенных этнокультурных и этноконфессиональных соображений. Иными словами, понятие недвижимого имущества у бурят предполагало не невозможность физического перемещения предметов, а запрет передавать кому-либо право владения на сакральные предметы — статуэтки бурханов, священные книги и т.п. Характерно, что в статье Уложения № 107, содержащей предписание описать, оценить и распродать имущество должника, среди разных вещей не подлежат описи и распродаже бурханы, священные книги и их обертки.
В современном бурятском языке выявленное составное наименование сохранилось с добавлением в его состав лексемы хогшол — XYдэлхэ ба XYдэлхэгYй звери хогшол. По данным Бурятско-русского словаря (Л.Д. Шагдаров, К.М. Черемисов) оно означает тyрYYШынхинь газар ба гэр, барилганууд, харин нYгввдэнь нэгэ тээhээ ондоо тээшэнь XYдэлгэжэ болохо звери болоно; недвижимое и движимое имущество. [5, стр. 405] В Бурят-монгольско-русский словаре (ред. Ц.Б. Цыдендамбаев) используются несколько иные словесные обороты для обозначения движимого и недвижимого имущества — XYдэлхэ звери 'движимое имущество', XYдэлхэгYй звери 'недвижимое имущество'.
Третья сема, выявляемая в семантике старобурятского слова звври по текстам Степных уложений, — 'достаток, богатство'. Лексическое значение, содержащее эту сему, на наш взгляд, представлена в следующем контексте употребления слова:
Эрэеэ YXYYлhэн бэлбэhэн hамган тYрхэмдвв харижа бусаха болбол анхандаа тYрхэмhвв ерэхэдээ мори эмээл, хубсаhaн шэмэгтэй ерэhэн болбол, моритой ту-галтай эмээлтэй хубсаhaнhаа hайнииень абажа зэмсэгтэй бусаха тYрхэмhвв ерэхэдээ мори эмээл, хубсаган, зэмсэг Yгы ерэhэн болбол эрынь звери элбэг бай-гаа болбол моринтой эмээлтэй Yмдэhэн хубсанhaа абаха, ЗYYЖэ ябаhан шэмэгYYдээ абаха. Звери Yгы байгаа hаань Yмдэhэн хубсаhанhаа абаад, ондоо ЮYмэ абажа болохогYй (Степн.Ул. 1823, № 44).
[Перевод: Если после смерти мужа овдовевшая женщина пожелает вернуться к родителям и если в начале, при приезде от родителей, имела коня, седло, одежду, украшения, то должна вернуться домой, взяв коня, шубу, седло, из одежды по одной лучшей паре. Если от родителей приехала без седла, одежды, утвари и если имущество мужа достаточное, может взять коня, седло, из одежды, которую носила, по одной паре средней добротности и украшения, которые носила, если муж был без имущества, бедным, то кроме носимой одежды ничего брать не должна].
Лексическое значение 'материальная обеспеченность, состояние' у слова реализуется в высказывании звери Yгы байгаа hаань Yмдэhэн хубсаhанhаа абаад, ондоо ЮYмэ абажа болохогYй в котором «отсутствие имущества у мужа», явля-
ющееся условием возвращения невестки домой без своего состояния, следует понимать как отсутствие достатка у мужа, его материальной обеспеченности.
Таким образом, сравнительный историко-ретроспективный анализ слова звери показал, что в отличие от разветвленной многозначности современной лексемы у данного слова в бурятском языке XVIII-XIX вв. были представлены три лексических значения: 1. 'имущество, находящееся в собственности у кого-л.'; 2. 'движимое имущество'; 3. 'состояние, материальная обеспеченность'.
Указанные значения у слова звери формировались, когда оно выступало в роли юридического термина при характеристике имущественных отношений бурят в рамках формирующегося института права собственности в XVIII-XIX вв.
Литература
1. Гылыкова Е.С. Обычное право бурят (историко-правовое исследование): дис. ... канд. юр. наук: 12.00.01; Российский университет дружбы народов; каф. теории и истории государства и права. М., 2005. 179 с.
2. Цибиков Б. Д. Обычное право селенгинских бурят / отв. ред. Р. Е. Пубаев. Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1970. 282 с.
3. Цибиков Б. Д. Обычное право хоринских бурят: Памятники старомонгольской письменности. Новосибирск: ВО Наука, Сибирская издательская фирма, 1992. 312 с.
4. Черемисов К. М., Цыдендамбаев Ц. Б. Бурят-монгольско-русский словарь. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1951. 852 с.
5. Шагдаров Л. Д., Черемисов К. М. Бурятско-русский словарь. Улан-Удэ: Респ. ти-погр., 2010. 636 с.
THE WORD ZOORI AS A TERMINOLOGICAL PROPERTY NAME IN BURYAT LANGUAGE OF THE 18-19TH CENTURIES (on the material of «The Steppe Law Codes of the Khorinsk Buryats» and «The Steppe Law Codes of the Selenga Buryats»)
Aryuna L. Bryukhanova
Postgraduate student of the Russian Language and General Linguistics Chair of Philology and Mass Communications Institute at Buryat State University 24a Smolina St., Ulan-Ude, 670000 Russia
Alexander P. Mayorov
doctor of Sciences in Philology, professor of the Russian Language
and General Linguistics Chair of Philology and Mass Communications Institute at
Buryat State University
24a Smolina St., Ulan-Ude, 670000 Russia
This article is devoted to the lexical and semantic analysis of the word zoori as a terminological name for the property in Buryat language of the 18-19th centuries. This word use in Buryat language of the 18-19th centuries will be studied on the material of the manuscripts of the written law of the Buryat people «Stepnyye ulozheniya selenginskikh buryat» («The Steppe Law Codes of the Khorinsk Buryats») and «Stepnyye ulozheniya khorinskikh buryat» («The Steppe Law Codes of the Selenga Buryats»). In this article the subject of the research is the word zoori and its participation in the terminological compound name khudelkhe khudelkhegui zoori. It is traced which of the semantic features of the modern word zari and the lexical meanings developed on their basis were inherent in this lexeme in the Buryat language of the XVIII-XIX centuries. The word zoori was commonly
used in business texts of that time as a term for the generic concept of property. Initially, a definitional analysis is made of the property names in the specified sources for dictionaries of the modern Buryat language. Then, on the basis of the revealed semantic features of modern names of property in a comparatively historical aspect, the property vocabulary of the Buryat language of the 18th-19th centuries is considered.
Keywords: property vocabulary of Buryat language; property names; movable and real property; lexical and semantic analysis; property relations; monuments of written law of Buryat; Buryat language of the 18th-19th centuries.
