CC BY
93
УДК 81’221/’23 ББК 81.002.3
Петрова Анна Александровна
кандидат филологических наук, доцент
кафедра немецкой филологии Волгоградский государственный университет г. Волгоград Petrova Anna Alexandrovna Candidate of Philology,
Assistant Professor Chair of the German Philology Volgograd State University Volgograd
Слоговой код как комплекс протомодальных уровней в раннем
онтогенезе1
Syllabic Code as a Complex of Protomodal Stages in Early Ontogenesis
В статье раскрываются основные подходы к выделению слогового кода как комплекса протомодальных уровней в раннем онтогенезе. Слоговой код функционирует как на предречевой, так и на речевой стадиях в онтогенезе и является обязательной компонентой в развитии умения общения в филогенезе, при этом он совершенствуется в процессе когнитивного становления личности.
The article deals with the main approaches to the syllabic code as a complex of protomodal stages in early ontogenesis. The syllabic code functions on the preverbal stage as well as the verbal one in ontogenesis; it is a compulsory element of speech development in phylogenesis and improves in the process of cognitive development.
Ключевые слова: кодовая модель коммуникации, слоговой код в онтогенезе, протомодальные уровни, протознаки как единицы протомодальных уровней
Key words: code model of communication, syllabic code in ontogenesis, protomodal stages, protosigns as units of protomodal stages.
Теория кодовой модели коммуникации в языковедении связывается, прежде всего, с передачей, воспроизведением и получением информации человеческим индивидуумом и основывается на тезисе о том, что каждый национальный язык по сути является кодом, при этом, по мысли Н.И. Жинкина, код соотносит мысли и звуки [1, 147]. Основываться лишь только на этом положении, как это обычно происходит, и не принимать последующие размышления выдающегося психолингвиста (о чем ниже) считаем ошибочным явлением, поскольку, как показывают исследования по мультимодальной
1 Статья написана при финансовой поддержке ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России 2009 - 2013» (Госконтракт № 02.740.11.0367)
интеракции [7, 26-53; 4, 33; 5, 230], кодовая модель (в своем семиотическом обрамлении) не может адекватно описывать реальные процессы коммуникации на том или ином естественном языке. Процесс понимания предполагает нечто большее, чем простой акт декодирования, который заключается в том, что первично воспринятый акустический сигнал переходит в языковой образ; интерпретация же высказывания на этом этапе не заканчивается.
Если принять точку зрения на язык как на код, то знаковой основой определенного языка должно быть соответствие фонетических репрезентаций семантическим, что большей частью сделано в генеративных грамматиках, но между этими семантическими репрезентациями и «мыслями» или смыслами, передаваемыми высказываниями в процессе общения, «дистанции огромного размера». Кроме того, кодовая модель ограничивает сообщения только теми мыслями, которые говорящий излагает намеренно. Многие исследователи предлагают различать «коммуникативный материал» или то, что сообщается намеренно, в соответствии с интенцией автора [goal-directed - МасКау, 1972], и «информативный материал» - то, что может быть воспринято независимо от того, хотел ли этого говорящий или нет [6, 392].
По размышлениям Н.И. Жинкина, язык и речь можно представить как сдвоенный код. Язык - это система, регулируемая правилами распределения дискретных элементов. В каждый данный момент речи реализуется только некоторая часть, выборка из системы языка. Реализация составляет второе звено кода. Система языка реализуется в слоговом коде (акустическом, двигательном, буквенном, электрическом, нервном и т. п.). Кодов реализации всегда несколько, но в каждом из них внутренние коды тождественны. Даже у животных акустический (слышимый) сигнал переносит то же значение, что и произносимый (двигательный), если оба партнера способны принимать и передавать сообщения, как это бывает у обезьян. [1, 81]. Таким образом, уже
Н.И. Жинкин понимал слоговой код как некую сложную сущность или, в нашей терминологии, как поли/мультимодальную структуру, единицу которой будет составлять комплексное образование, включающую все коды реализации интеракции. Иными словами, в процессе речи человек не только выражает Вестник ЧГПУ 42011 266
мысли, но и «выдает с головой самого себя», свое отношение к действительности. Исследуя акустический код, Н.И. Жинкин особое внимание предлагал уделять интонации, подчеркивая, что кроме чисто формальной, интонация выполняет и смысловую функцию. Слова имеют значения, но интонация накладывает на них свою переозначающую печать. В работу переозначения включается не только интонация, но и весь поток экспрессии -пантомимика, статика и динамика тела говорящего человека. Экспрессивная, слоговая структура слова находится в постоянной корреляции с ситуацией разговора. Именно от изменения ситуаций и возникают переозначения речевых сигналов. При этом, как мы предполагаем, подобный сложный слоговой код в интеракции и является речевым поступком, в условиях реализации которого какие-либо смысловые ходы ослабляются или пропадают. В этом случае они замещаются экспрессией, которая остается многозначной.
Собственно говоря, идею слогового кода Н.И. Жинкина можно связать с феноменальным функциональным базисом речи И.Н. Горелова, который представляет собой системно-кодовое образование, появляющееся у ребенка до того, как он овладевает национальным языком. Как подчеркивает К.Ф. Седов, код этот имеет несловесную природу и образует нечто вроде мостика между интеллектом человека и его языком. Знаковым материалом этой коммуникативной системы становятся невербальные компоненты: жесты, мимика, несловесные вокализации, интонация речи и др. По убеждению И.Н. Горелова, функциональный базис первичен не только в онтогенезе, но и в процессе порождения высказывания и в филогенетическом развитии языка [3, 40].
Исследуя генезис и функционирование протоязыка в раннем онтогенезе и
определяя границы дословесного периода речевого развития ребенка, Е.И. Исенина говорит о том, что дословесным по преимуществу следует считать и первый и второй годы жизни дошкольника. Первичную дословесную систему коммуникации Е.И. Исенина называет протоязыком, который образуют физиологические, генетически наследуемые рефлекторные двигательные проявления (хватательный рефлекс, крик - инстинктивная оборонительная
267 Вестник ЧГПУ42011
реакция, рефлекторная реакция новорожденного - улыбка). Протознаки отличаются от собственно языковых элементов, но относятся к знакам речи, т.е. характеризуются «эмоциональной экспрессией, ситуативной отнесенностью, коммуникативной направленностью» [2, 36]. Составляя основу
функционального базиса, протознаки в своей форме (означающем) мотивированны означаемым. Е. И. Исенина выделяет четыре типа протознаков:
«Кинезнак (К) - дословесное средство общения в форме действия (Кж) или взгляда (Квз), не выражающее эмоциональную экспрессию.
Мимиознак (М) - дословесное средство общения незвуковой природы, которое в форме эмоциональной экспрессии передает эмоциональное состояние или отношение производителя этого средства общения.
Вокознак (Вок) - звуки, издаваемые ребенком, не относящиеся к словесной речи (например, плач, вскрики, э-канье, мэ-канье и др.), а также отдельные слоги и звуки, не выступающие в функции слов.
Физиознак (Ф) - дословесное средство общения, «означающее» которого есть предмет, являющийся частью знаковой ситуации общения. В этом протознаке выделяемые ребенком признаки предмета связаны в прошлом опыте с определенной ситуацией употребления предмета в деятельности и общении с матерью» [2, 39-40].
По мере развития протоязыковой системы происходит изменение функций разных протознаков, меняется их значение: сначала появляется «функция взаимодействия, личностная, инструментальная (2-6 мес), информативная, регуляторная (7,8 - 12 мес), эвристическая» [2, 55]. В качестве ведущих функций выступают функции взаимодействия и информативная. В протоязыковом высказывании наблюдается комбинирование знаков. Приведем примеры:
«Ира А. (1; 7, 25) видит шапку, показывает на нее указательным пальцем, потом смотрит на мать, раскрытой ладонью ударяет себе по голове несколько раз, требовательно вокализирует. Функции: информативная (указание на шапку), регуляторная (требование надеть ее) и взаимодействия (контакт с матерью).
Вестник ЧГПУ42011 268
Женя И. (2 года) ладонью правой руки стучит по шкафу, в котором находится его чашка для питья. Мать спрашивает его: «Чего тебе?», Женя перестает стучать и указательным пальцем правой руки показывает на чайник с водой. Затем снова стучит по шкафу. Функции: регуляторная (дайте пить) и информативная (указание на чашку, чайник)» [2, 56-57].
Важнейшей составляющей протоязыка становятся жесты. Психологи выделяют два типа кинезнаков, которые используются младенцами для передачи каких-либо желаний:
1. Знаки, которые изобретаются ребенком в процессе общения. Это изобразительные знаки, не имеющие социально-фиксированной формы (указание, отталкивание и т. п.). Такие знаки возникают у детей самых разных народов. Они образуют первичный базовый слой жестики.
2. Паралингвистические жесты, которые составляют часть речевого поведения, присущего именно данной культуре. Эти знаки появляются несколько позже и могут отличаться у представителей разных этносов [3, 48].
Обозначая путь первоначального развития коммуникации как путь от «озвученной пантомимы к членораздельной речи», К.Ф. Седов приводит данные нейролингвистов Т.В. Черниговской и В.Л. Деглина о том, что в психической структуре человека сосуществуют две системы обработки поступающей к нам на уровне восприятия информации. Более поздний -основан на принципах формально-логических операций; именно он лежит в основе современного научного познания. Это тип; мышления, который в психологии принято называть вербально-логическим. Местом локализации мозговых процессов этого слоя сознания человека, по преимуществу, является левое полушарие переднего мозга. Однако наряду с этим поздним приобретением эволюции в мозге человека «работает» другой, не менее важный для понимания природы его психики, механизм; он составляет древний слой пралогического сознания и мышления. Это способ обработки информации, который формировался в течение миллионов лет, и которым буквально пронизаны все проявления человеческой культуры, будь то искусство, религия, бытовые представления и предрассудки или языковая
система. Главное, что отличает знаковый материал правополушарной системы - это мотивированность его элементов. Иными словами, форма и содержание, означаемое и означающее в протоязыковой коммуникативной системе связаны и взаимообусловлены [3, 43].
Коды реализации (по Н.И. Жинкину) или протомодальные уровни (в нашей терминологии мы рассматриваем мультимодальный метод исследования интеракции, представляя его именно как последующее развитие конверзационального анализа первичного акта коммуникации - диалога) комбинируются в детском речевом общении и, по мере развития онтогенеза, совершенствуются в соответствии с когнитивным уровнем развития дошкольника и, в целом, индивидуума, и переходят в модальные уровни, которые характеризуют и сопровождают в обязательном порядке любой акт коммуникации; совершенствуются также и протознаки, т.е. единицы протомодальных уровней.
В нашем материале в акте вопроса немецкоязычных и русскоязычных дошкольников наблюдаются следующие разнотипные позиционнокомпонентные размещения протознаков, которые характеризуют фокусные проекции или, в традиционной терминологии, возможные позиции темы и ремы:
1) Жест (или взгляд) ребенка в сторону объекта ситуации (Т) + вопросительная вокализация, интерпретируемая, например, как вопрос «Это что?»
2) Жест (или взгляд) ребенка в сторону объекта ситуации (Т) + вопрос «Мне/мое?»
3) Жест (или взгляд) ребенка в сторону вероятного направления объекта ситуации (Т) + вопрос + повторение жеста или взгляда в том же направлении.
4) Экстралингвистический объект (Т) обозначается жестом (например, зеленый свет сигнала светофора), а вопрос «Идем?» может интерпретироваться взрослым как R («Можно ли идти?»).
Исследуя мультимодальные уровни и интерактивные структуры в «turn-taking» - интеракции, в качестве материала изучения был взят транскрипт Вестник ЧГПУ42011 270
аудиозаписи на немецком языке, включающий все виды реакций (как вербальных, так и невербальных). В качестве объекта исследования выступали микродиалоги из коммуникации взрослого и ребёнка в возрасте 2.1 (где первая цифра обозначает год, а вторая месяц дошкольника). Наглядно продемонстрируем лишь одну микроситуацию, которая в целом характеризует выбранный возрастной интервал. Ребёнку предъявляются картинки из детской игры "В1Шег1о1;1;о", которые одновременно и выступают стимулами в протокоммуникации. Термин «протокоммуникация» характеризует ранние этапы онтогенеза и отличается от традиционного понимания коммуникации несформированностью умений и навыков вести беседу со стороны ребенка, которая выражается в том числе и в неусвоенности лексических и грамматических норм родного языка.
Транскрипт представляет собой полную расшифровку аудиозаписи, максимально приближенную к тому, что прослушивается на кассете: желательно посекундное отображение беседы, при этом фиксируются также все услышанные виды фонаций; реплики воспроизводятся в том порядке, в каком они реально звучат; если есть наложение реплик или фонаций разных партнеров по коммуникации, то они маркируют те места (начало, середина и конец), где отчетливо воспринимается данное перекрытие речевых реакций (Рис.1).
Рис.1 Фрагмент транскрипта аудиозаписи немецкоговорящей А. (Сокращения в транскрипте: А - ребенок, V - взрослый, УК - вербальная коммуникация, КУК - невербальная коммуникация)
Ниже представлен тот же фрагмент транскрипта, но выполненный с привлечением видеосъемки, где каждая реплика участников диалога в реальном
времени сопровождается большим количеством видеокадров; мы же выбрали те, которые в принципе отражают суть произнесенных и взрослым и ребенком реплик и одновременно свидетельствуют о присутствии нескольких протомодальных уровней у ребенка и модальных у взрослого (мимических, жестовых и др.) в каждом конкретном моменте (фрагмент - Ф.1, Ф. 2 и т.д.) ситуации.
Ф. 1 Ф. 2 Ф. 3
V: Aha, und wer ist das? A: Kikiki. V: Kickericki.
Ф. 4 Ф. 5 Ф. 6
A: Kik. V: Ein Hahn. A: Ein Aua, aua.
A NVK:
/Anna will sich verstecken/
Ф. 7
V: Ein Kickericki.
A: Aua.
V: Bei dir hat heut alles Aua, ja?
В предложенных фрагментах можно выделить следующие модели
комплексных протомультимодальных слоговых кодов, протознаки которых в
данном возрастном интервале изменили свои первичные функции:
Вербально-фонационный вокознак «аиа» /слого-слово/ + физиознак
Мимиознак + вербально-фонационный вокознак «К1к1к1» /слого-слово/ + физиознак
Кинезнак + вербально-фонационный вокознак «К1к» /слого-слово/ + физиознак
Собственно говоря, данные модели характерны для всего акта общения взрослого и ребенка; другое дело, что в периоде оформляющихся словесных вокализаций на первое место выдвигается словесный знак при первичном господстве просодических маркеров.
Если сравнивать жестикуляционное и вербальное поведение немецкоговорящей А., то можно сделать следующий вывод: А. больше влияет на V. посредством жестов, мимики и телодвижений, нежели за счет слов. Что касается последних, то совершенно ясно, что на ранних этапах онтогенеза ребенок именно с помощью невербальных «промодальностей» способен принимать участие в интеракции. В его жестикуляционных попытках высказаться меньше предположений для говорящего, чем в вербальном
поведении, поскольку то, что произносит дошкольник указанного возраста часто вызывает вопросы даже у его родителей. Проявляя вербальные попытки высказаться, А. остаётся активна и в вербально-фонационном аспекте. За период времени, в течение которого происходит данный микродиалог (10 - 12 секунд), А. неоднократно меняет положение тела, ее мимика постоянно в движении; фонационные реакции, окрашенные радостными восклицаниями от знакомого и узнанного изображения на предложенной картинке свидетельствуют о совместном общем положительном протекании диалога. Попытка А. высказаться имеет четкую структуру и состоит в общей сложности из пяти прагматических сегментов:
1) заявить о своей готовности к коммуникации (Ф. 1);
2) среагировать на вопрос взрослого (Ф. 2, Ф. 4, Ф. 6, Ф. 7);
3) настоять на своем мнение (Ф. 4, Ф. 6);
4) заново и настойчиво напомнить о себе как о желающей высказаться (Ф. 6);
5) непременно показать свою готовность к продолжению общения (Ф. 7).
Поведение взрослого в коммуникации также прагматически обусловлено:
его роль выражается в направлении беседы, стимулировании ребенка к общению, эмоциональном сопереживании и соучастии в игровых моментах, положительно окрашенных фонационных реакциях.
Итак, анализируя представленные фрагменты видеозаписи, можно констатировать существование симультанной модели интеракции уже на ранних ступенях онтогенеза, которая характеризуется участием в общении не только вербального уровня в передаче и обработке информации. Еще одна задача - суметь вычленить единицы анализа: если на вербальном уровне это высказывание у взрослого партнера, то у ребенка это слого-слово. Разные уровни невербальных компонентов коммуникации (НВК), представленные в данной модели как протомодальные уровни, включая вербальный (протоязык), также должны иметь свои единицы. Можно также предположить, что и НВК проходят путь становления и развития в онтогенезе применительно к каждой лингвокультуре, что, безусловно, требует отдельного изучения.
Что касается высказываний в акте речевой деятельности, то они - после кодового перехода - строятся по правилам национального языка (если речь идет о зрелом носителе языка), либо с нарушениями этих правил, но с использованием некоторых средств коммуникации, например, невербальных средств, которые понятны другим коммуникантам.
Библиографический список
1. Жинкин, Н. И. Язык - речь - творчество : избранные труды [Текст] / Н. И. Жинкин.
- М. : Лабиринт, 1998.- 368 с.
2. Исенина, Е.И. Дословесный период развития речи у детей [Текст] / Е.И. Исенина -Саратов, 1986.- 164 с.
3. Седов, К.Ф. Онтопсихолингвистика: становление коммуникативной компетенции человека [Текст] / К.Ф. Седов. - М.: Лабиринт, 2008. - 320 с.
4. Bergmann, J. Schweigephasen im Gesprach. Aspekte ihrer interaktiven Organisation [Текст] / J. Bergmann // In: Soeffner, Hans-Georg (Hg.), Beitrage zu einer empirischen Sprachsoziologie. Tubingen: Narr, 1981.-S.143-184.
5. Scheflen, A. Body Language and Social Order: Communication as Behavioral Control [Текст] / A. Scheflen - Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1972.
6. Schiffrin D. Approaches to Discourse. - Oxford; Cambridge, MA, 1994.
7. Schmitt, R. Theoretische und methodische Implikationen der Analyse multimodaler
Interartion. In: Holly, W., Paul, I. (Hg.): Medialitat und Sprache. Bielefeld: Aisthesis, 2007. S.26-53.
Bibliography
1. Bergmann, J. Schweigephasen im Gesprach. Aspekte Ihrer Interaktiven Organisation [Текст] / J. Bergmann // In: Soeffner, Hans-Georg (Hg.), Beitrage zu einer Empirischen Sprachsoziologie. - Tubingen: Narr, 1981. - P.143-184.
2. Isenina, E.I. Preverbal Period of Children’s Language Development [Text] / E.I. Isenina.
- Saratov, 1986. - 164 p.
3. Scheflen, A. Body Language and Social Order: Communication as Behavioral Control [Текст] / A. Scheflen - Englewood Cliffs. - NJ: Prentice-Hall, 1972.
4. Schiffrin, D. Approaches to Discourse. - Oxford; Cambridge, MA, 1994.
5. Schmitt, R. Theoretische und Methodische Implikationen der Analyse Multimodaler
Interartion. In: Holly, W., Paul, I. (Hg.): Medialitat und Sprache. - Bielefeld: Aisthesis, 2007. - P. 26-53.
6. Sedov, K.F. Ontopsycholinguistics: Man’s Communicative Competence Genesis [Text] / K.F. Sedov - M.: Labyrinth, 2008. - 320 p.
7. Zhinkin, N.I. Language - Speech - Creation : Selected Works [Text] / N.I. Zhinkin. -M.: Labyrinth, 1998. - 368 p.
