CC BY
181Суслова И.Б.
СЛАВЯНСКИЙ МИФ В ЛИТЕРАТУРЕ И ИСКУССТВЕ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА - ЭТИКО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС
Чтение курсов по истории русской культуры в высшей школе требует сегодня определенной методологической и содержательной коррекции. Это связано с формирующимися в обществе, и в первую очередь, в ее интеллектуальной надстройке, разнонаправленными тенденциями, одни из которых основаны на утверждении сверхценности исторического, и даже архаического прошлого русской культуры . Другие же, напротив, сводятся к попыткам умаления значимости русской истории и принижения национальных культурных основ. Чтобы разобраться в сути проблемы, необходимы, прежде всего, строгие научные данные, апелляция к которым затруднена в связи с малодоступностью архивных материалов по изучаемой теме, с утратой значительного объема оригинальных текстов и артефактов, с заведомым искажением информации.
Вместе с тем, необходимо понимать, что обращение к истокам национальной культуры, к ее корням, а тем более - к национальной культурной архаике - всегда дело очень ответственное. Ведь мотивами такого обращения могут послужить не только научный или познавательный интерес, но и - попытка обрести утраченную самоидентификацию, новые мировоззренческие идеалы и новую национальную идею. Тогда культурное наследие далёкого прошлого может стать идеологическим оружием в руках умелых манипуляторов, либо даже - политически ангажированных элементов. В настоящее время неопределенность ценностных ориентаций неизбежно приводит к необходимости осмысления современности с точки зрения истории, культурного, религиозного наследия страны [3,4]. На арену культурной жизни выходят новые движения, такие, как неоязычество, основанное на религиозной традиции древних славян. Интерес к языческой духовной и культурной традиции связан также с расширением поля культурологических (и философских) учений, сближением контуров метафизических построений современности с разысканиями древних.
Славянская мифология - древнейший, особый пласт культуры, сохранивший в себе знания и представления славян в периоды формирования этноса. Она вызвала к жизни многие духовные, культурные, социальные феномены как современности, так и более ранних эпох. Именно поэтому данное наследие нуждается в обстоятельном изучении и многоаспектном исследовании. Современная Россия не избежала не только социально-экономических, но и - духовно-культурных проблем, в связи с чем требуют осознания вопросы собственного пути развития,
осмысления историко-культурного прошлого, а также - вопросы содержательного наполнения лекционных дисциплин по истории русской культуры и семинарских занятий.
Долгое время изучение языческой мифологии находилось под запретом, она сохранялась разве что в фольклорных жанрах, устном народном творчестве и в памяти народа. В эпоху Петра I в искусстве популяризировался античный миф, и лишь с середины 18 в. происходит возрождение интереса к славянской мифологии. Так, Г.Р. Державин в произведении «Лель» основывается на мотивах славянской мифологии, что явилось открытием в литературе 18 в. Но подлинный фольклорный бум начался в России во 2-й половине 18 в., когда многие стремились записать и сохранить что-то из народного творчества. Так, литератор Чулков создал первый сборник народных песен «Собрание разных песен», но во все постхристианские времена языческая традиция преследовалась. В царской России, со времен Уложения Алексея Михайловича, существовал закон, по которому за «богохульную», то есть «языческую», веру полагалась каторга, а до XVIII века даже костер. Сокровища славянского фольклора — народные песни, сказки, былины, духовные стихи — начинают интенсивно собираться и записываться только в первой половине XIX в. В связи с развитием фольклористики в 19-нач. 20 вв. мифологические мотивы проникают также в области других искусств и наук, они предстают на живописных полотнах таких художников, как М. Врубель, Н. Рерих, И. Репин, К. Маковский, И. Билибин, К. Малевич, В. Васнецов и других.
Насыщение литературы рубежа 19-20 вв. образами древнеславянской мифологии многие исследователи справедливо связывают с желанием «пересмотреть идеалы далекого прошлого, а также преодолеть западное влияние на культуру» [12, С. 85]. Новому искусству были присущи такие черты, как стремление к мифотворчеству, новой стилизации, синтезу искусств. Попытка возвращения к своим корням пробуждала также национальный миф и вызвала к жизни образы Перуна как возрождающейся силы, Стрибога, стихийной силы, Матери сырой земли - Родины, богатыря Микулы Селяниновича, воплощавшего мощь славянской земли. Также художественно запечатлялись персонажи низшей демонологии. Общая тенденция в культуре Серебряного века - попытка осмыслить мифологию и создать на ее базе свой национальный миф. При существенном различии художественно-эстетических взглядов, деятелей искусства объединяет стремление гипертрофировать и идеализировать былинные и мифологические персонажи, превратить их в образцы народного духа и народной веры.
Ярким представителем «старшего поколения» символистов является К.Д. Бальмонт (1867 - 1942 гг.). Славянским богам он посвящает цикл стихов «Тени богов светлоглазых» из книги «Жар-птица», 1907 г. Так, Перун наделяется здесь человеческими чертами - «рост могучий, лик приятный, ус златой», «мысли быстры». В стихотворении «Воззвание к Перуну» (1902 г.) поэт отражает духовные искания поколения и надежды на возрождение: «Исполни же теперь, Перун, слова обета, //Раскрой в темницах дверь и выпусти мне лето!» [2, С.450].
Образ Мирового Дерева, которое связывает в славянской мифологии Нижний
Мир, Землю и все девять небес, предстает в творчестве Бальмонта не один раз. В книге «Сонеты солнца, меда и луны» происходит поэтическое переосмысление этого образа. Вершина древа «ускользает в синеву», где светят звезды и снятся сны; корни уходят в глубь ночей, «где бьют родники и выползают змеи», структура ветвей представлена как пространство дней. В книге «Марево», в стихотворении «Прощание с древом», этот образ предстает как сказочный, навеянный «преданьем старины глубокой»: «Я любил в этом древе с ресницами Вия, //Между мхами, старинного лешего взор. //Это древо в веках называлось Россия, //И на ствол его — острый наточен топор» [15]. Бальмонт работает также с ярчайшими образами Жар-птицы, Мирового дерева, Камня Алатыря.
У поэтов-символистов часто образы богов становятся символами социальных и исторических перемен. Так, Ф. Сологуб в стихотворении «Неурожай» (1894 г.) пишет: «Над полями ходит и сердито ропщет // злой Неурожай. //Взором землю сушит и колосья топчет, -//Стрибог, помогай!» [10, С. 90]. У В. Брюсова славянский громовержец Перун выступает в качестве символа возмездия, который «царит из рода в род». Однако широкое включение древнеславянских языческих мотивов и образов в литературно-художественный контекст эпохи было обусловлено не религиозными, а эстетико-стилевыми, социальными причинами. С одной стороны, языческое прошлое привлекало деятелей культуры своим хаосом и мистикой, но с другой - возможностью сплочения вокруг вновь обретенного национального стрежня, идеалами панславизма. На наш взгляд, подобные духовные тенденции наблюдаются и в настоящее время, когда в религиозно-мифологических мотивах глубокого прошлого видятся утраченные национал-патриотические идеалы. Именно в этой связи столь животрепещущим представляется вопрос научного отражения духовно-культурного наследия народа и социальных феноменов современности, вопрос формирования художественного вкуса, воспитания правильной гражданской позиции обучающихся.
При работе с лекционным материалом по соответствующим разделам культурологии, истории литературы и искусства важно понимать, что сами поэты и художники Серебряного века в своем творчестве отталкивались от идей так называемой «мифологической» школы ученых (Ф.И. Буслаев, А.Н. Афанасьев, К.В. Войницкий и др.), в работах которых по истории славистики и фольклора было мало историзма, как об этом свидетельствуют современные исследователи [12]. Представители этой научной школы стояли на позициях поэтическо-созерца-тельных, занимались больше сравнительным анализом мифологических образов у разных славянских народов, зачастую давая волю своей фантазии. Но к началу 20 в. сложилась и другая школа исследователей, использовавшая в своих научных трудах данные и материалы из области этнографии, археологии, лингвистики. Однако проблема влияния научных открытий на литературу и искусство Серебряного века и их художественного отражения требует отдельного рассмотрения.
Неоромантические мотивы, связанные с включением в художественный и смысловой контекст произведения мифологических персонажей отчетливо различимы в творчестве многих поэтов Серебряного века. Часто возникают такие
сказочные образы, как райские птицы Сирин, Алконост, Гамаюн. Исторически, и в христианстве, и в язычестве птицы изначально - божественные вестники и символы духа. Вот фрагменты из стихотворений поэта Н. Клюева (1888 -1937 гг.), основоположника так называемой «новокрестьянской поэзии»: «Ель покоя жилье осеняет, // А в ветвях ее Сирин гнездится://Учит тайнам глубинным хозяйку-// Как взмесить нежных красок опару, //Дрожжи звуков всевышних не сквасить, // Чтобы выпечь животные хлебы, //Пищу жизни, вселенское брашно» [11, С.168].
В основе древнеславянского символа райской птицы лежит чувственный образ - птица как творящее существо Вселенной. В русском искусстве символ птицы выступает в следующих значениях: 1. птица, стоящая у истоков творения; 2. птица как посредник между миром реальным и ирреальным; 3. птица как оберег; 4. птица как провидица: 5. птица как облик души. Такое отображение райской птицы является характерным для восточнославянской культуры - ее образ часто встречается в фольклорных произведениях и русских лубочных картинках XVII-ХХ вв., артефактах декоративно-прикладного и народного искусств. «Горыныч, Сирин, Царь Кащей - // Все явь родимая, простая, // И в онемелости вещей // Гнездится птица золотая», - пишет Н. Клюев [11, С.113]. Нередко «образ птицы сливается с обликом Великой богини-матери - прародительницы всего сущего; помимо того, парящая в небе птица, ассоциируется с природными стихиями, вызывающими у людей древности страх и благоговение», - справедливо замечает об этом образе исследователь Авдеева Т. В. [1, С.16].
А. Блок в одном из ранних стихотворений «Сирин и Алконост» (1899 г.) так передает специфику этого образа://«Густых кудрей откинув волны, //Закинув голову назад,//Бросает Сирин, счастья полный,//Блаженств нездешних полный взгляд.» [5, С. 303]. Это стихотворение поэт посвятил известной картине В.М. Васнецова «Сирин и Алконост» (1896 г.). Птицы выполнены в духе символизма, для которого характерно использование художественных символов, внимание к чувствам человека, создание нового универсального языка выразительности, обострение интуитивных аспектов взаимосвязи человека и внешнего мира, полемичность. Светлую птицу на картине Васнецова освещает солнце, темная, напротив, укрывается от наступающей зари. Сирин весь обращен в прошлое, Алконост весь в будущем.
Древнеславянская тематика отразилась также в творчестве постсимволистов (акмеистов и футуристов). Так, поэт Сергей Городецкий стремился показать живые образы славянских богов в отличие от символистов, стилизующих эти персонажи. Вот строки из стихотворения «Встреча Ярилы с Перуном» (1907 г.): «В белой рубахе из чащи зеленой Ярила идет, //.. .и перед Ярилой цветы зацветают, веселые птахи летают» [12, С. 77]. Для В. Хлебникова исторические события переплетаются с живой и близкой мифологической реальностью и отражают ее.
В это же время скульптор С. Т. Конёнков воссоздает языческий образ Стрибога (1910 г.), напоминающий идолы древнеславянских времен. Но выразительный взгляд лукавых глаз, детальная стилизация (настоящие бычьи рога на голове) говорит о том, что этот образ пропущен сквозь призму народных суеверий
рубежа 19-20 веков.
Популярными в национальной мифопоэтике начала 20 в. становятся образы Матери-сырой земли и богатыря Микулы-Селяниновича. Образ матери-земли осмысляется деятелями искусства в мифологическом контексте. Она выступает здесь сразу в трех ипостасях - как кормилица, Богородица-защитница и как Родина, родная земля. Микула-Селянинович становится не просто былинным героем, но своего рода «вечным образом», отражающим силу и мощь крестьянина-землепашца. Подтверждение тому - строки Бальмонта - «Сколько долгих тысяч лет ты водил сохой. // Век придет, и век уйдет, вечен образ твой» [2, С.213]. Здесь можно привести такие произведения, как стихотворный цикл В. Брюсова «У земли» (1902 г.), стихотворения «Земля» (2904 г.), «Микула Селянинович» (1907 г.), «Песни старого пахаря» (1913 г.) С. Дрожжина и др.
В произведениях искусства и литературы начала XX столетия очень явно отразилась линия использования образов низшей демонологии. Зачастую эти образы содержательно «снижены»: они преподносятся авторами в гротескном, ироничном виде. Так, скульптуры Конёнкова в полной мере отражают мир сказок и языческих поверий русского народа. Его «Сова-ведьма», «Старичок-полевичок», «Лесовик» напоминают духов природы, можно заметить, что скульптор словно бродил где-то среди лесов и встретил деревянные фигурки резных языческих божков [12, С.134]. В этих скульптурах прочитывается смеховое, ироничное начало, присущее народной культуре.
Еще более заметно ироничное отношение авторов к изображаемым персонажам в поэзии начала XX в., таких, как В. Хлебников, В. Нарбут, В. Брюсов и др. Вот выдержка из стихотворения В. Брюсова «Черт и ведьма»»://Ну, затеял перебранку//Косолапый лысый черт!//Голос — точно бьют в жестянку,//Морда — хуже песьих морд. [6, С.370]. В других его стихотворениях фигурируют такие персонажи, как Баба Яга, Кащей и др. При сравнении этих произведений со стихотворениями, содержащими образы высшего пантеона древнеславянских богов, следует отметить простоту и непосредственность стиля речи.
Таким образом, древнеславянская мифология отображается, в частности, в литературе и искусстве Серебряного века: - посредством отражения древних мифологем как таковых (В. Васнецов, И. Билибин, С. Городецкий, В. Хлебников); - неоромантической и символической интерпретации языческой архаики (предсимволисты и «старшие» символисты); - в виде отображения народных воззрений на природу (С. Коненков, С. Дрожжин, Н. Клюев и др.); - изображение образов славянской мифологии в сатирическом ключе (В. Хлебников, В. Брюсов, В. Нарбут и др). Следует заметить, что данные тенденции экспликации древней народной мифологии сохранились и в более поздние эпохи, вплоть до наших дней.
Некоторые современные художники посвятили себя изучению и воссозданию образа языческой Руси. Среди них А. Угланов, мастер станковой живописи. Но его произведения («Туманы Гардарики», «Святилище леса», «Испытание» и др.) - скорее красивая стилизация, нежели высокое искусство, идеализация архаической древности славян. Художник безоговорочно принимает на веру суще-
ствование Руси Гиперборейской и Ведической с ее богами, героями и сказочными существами.
Живописные работы К. Васильева, другого художника, запечатлевшего образы славянской мифологии, отличаются еще большей степенью стилизации и нарочитой героики, это уже художественная прокламация идей неоязычества, пропагандистская, почти плакатная экспликация родноверства. Таковы картины «Свентовит», «Дар Свентовита», «Валькирия» и др.
К сожалению, упрощенчество в подаче художественного образа, избыточная «красивость», «слащавость» изображаемых персонажей, грубая стилизация, а зачастую и навязывание идеологизированного содержания - общая болезнь новой волны российских художников, пытающихся воссоздать дух славянской древности. Таковы художники В. Корольков, А. Клименко, Б. Ольшанский, Н. Генкина и др.
Еще более вызывающим является образчик современного псевдоискусства, вышедший в начале 2017 г. в широкий прокат кинофильм «Викинг», претендующий на историческую достоверность в воссоздании образа славянской старины. Фильм представляет собой другую крайность в отображении образа древних славян - по замыслу авторов, он должен отразить примитивное мировоззрение славян до крещения. Быт и опрятность славян в нем сильно принижены - их лица всегда в грязи, одежда рваная, даже княжеские хоромы темны и не убраны. Речь славян убога и примитивна, это относится и к главным героям фильма. Дискредитирован также образ женщины: девушка, которую едет сватать Владимир, ведёт себя слишком дерзко, не слушается ни отца, ни мужа, ходит всегда с распущенными волосами. Служители славянского культа вообще поданы как персонажи с неадекватной психикой, их образы производят отталкивающее впечатление. Фильм начинается с убийства животного, и далее кровь появляется практически в каждом кадре.
Из вышесказанного следует, что претендующий на культовость новый блок-бастер, стилизованный под голливудские образчики массового киноискусства, максимально принижает и искажает историческое прошлое славян. Однако подобной утрированной стилистикой и нарочитой пропагандой исторического вымысла не привить адекватный взгляд на историю думающему реципиенту. Тем более, подобными методами не пошатнуть позиции неославянского мифотворчества - на базе идеализации архидревнего, ведического прошлого славян и их верований сегодня формируется так называемый «Славянский миф», перерастающий в идеологическую базу неоязычества. Как альтернативный образ истории, он продолжает обогащаться новыми интерпретациями, что обуславливает необходимость его дальнейшего изучения.
Очевидно, крайности в отображении средствами искусства фактологии тысячелетней давности должны быть преодолимы, и самый действенный путь к этому - изучение архивных, научных данных, подлинных образчиков культуры и искусства, сопряженных с соответствующей тематикой. Ведь национальное начало в русской культуре - это одно из проявлений подлинного искусства, которое вышло не из философских концепции и теорий, но из многовековой культурной
традиции народа. Поэтому представители педагогического сообщества должны акцентировать внимание студентов, изучающих историю русской культуры, на научные, исторические и культурологические особенности мифопоэтики и дохристианских верований славян. Подобной подаче учебного материала способствует рассмотрение архаичной славянской образности сквозь призму русской культуры и искусства.
ЛИТЕРАТУРА
1. Авдеева Т. В. Концепт «райская птица» в традиционной культуре восточнославянских народов: генезис и семантическая динамика. Автореферат дис. ... кандидата культурологии. Москва. 2016 г.
2. Бальмонт К.Д. Собр. соч. в 2-х томах. М. 1994 г.Т.2.
3. Берулава Г. А., Сагилян Э.М. Развитие коммуникативного потенциала студента / Г. А. Берулава, Э.М.Сагилян / Высшее образование в России. - 2014. - № 12. - С. 103-108.
4. Берулава М.Н. Принципы гуманизации образования / М.Н. Берулава // Гуманизация образования. - 2001. - № 1.
5. Блок А. А. Стихотворения. Поэмы. Театр. Под ред. Вл. Орлова. Ленинград. Гослитиздат. 1936 г.
6. Брюсов В.Я. Собр. соч. в 7 томах. / Под общей редакцией П.Г. Антокольского. М. Худож. лит. Т.2. 1973-75 гг.
7. Вагнер Е.Н. Национальные культурные мифы в литературе русского постмодернизма. Автореферат дисс. канд. филол. наук. Барнаул. 2007 г.
8. Жарчинская К. А. Славяно-арийский миф в историческом сознании российских традиционалистов. Автореферат дисс. канд. историч. наук. Томск. 2015 г.
9. Засухина В.Н. Соборность как нравственный идеал в русской религиозной философии конца XIX - начала XX веков. Дисс. канд. филос. наук . М. 1985 г.
10. Кавыкин О. И. «Родноверы»: самоидентификация неоязычников в современной России. М. 2007 г.
11. Клюев Н.А. Стихотворения. Электронный ресурс. Москва. РГБ. 2012 г.
12. Кузнецова Е.В. Мир древних славян в культуре Серебряного века. научно-философская рефлексия и художественная практика. Дисс. канд. культурологии. М. 2007 г.
13. Суворова Н.Н. Мифотворческая парадигма в русской художественной культуре рубежа XIX-XX вв.: М. Врубель и А. Блок. Дисс. канд. культурологии. Ярославль. 1999 г.
14. Фаминцын А. С. Древне-арийские и древне-семитские элементы в обычаях, обрядах, верованиях и культах славян. Санкт-Петербург. 1885 г.
15. http://animedia-company.cz/ebooks-catalog/zar-ptica-svirel-slavjanina/
16. http://www.booksite.ru/localtxt/ist/ori/che/sky/kor/ny/ska/zki/propp/23.htm
