CC BY
50
о <N
LO
УДК 37.035. Г. В. Марченко
^ МАРЧЕНКО Геннадий Викторович
3 Профессор кафедры кадровой и воспитательной работы
§ Санкт-Петербургского университета МВД России, доктор исторических наук
о
о Адрес: 198515, Россия, Санкт-Петербург, Стрельна, Санкт-Петербургское ш., 17
Он «
m
Тел.: 8 (911) 717-32-10 E-mail: gen.marchenco@yandex.ru
# MARCHENKO Gennady Victorovich
lu Professor of the Chair of Personnel and Educational Work
S of the Saint-Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of Historical Sciences
cl Address: Russia, 198515, Saint-Petersburg, Strelna, Sankt-Peterburgskoye sh., 17
m Ph.: +7 (911) 717-32-10 E-mail: gen.marchenco@yandex.ru
Слагаемые высокого морального авторитета российского офицерского корпуса
çp
^ The factors of the great moral authority of the Russian officers corpus
g В статье рассматриваются основные традиции российского офицерского корпуса, слагаемые его высокого морального
С авторитета в обществе. Особое внимание уделяется вопросам защиты и укрепления основ российской государственности,
g формирования мировоззрения и морально-этических норм поведения офицерства как особой социально-профессиональ-
® ной категории населения, воспитания патриотизма, гражданственности и верности закону.
Ù Ключевые слова: традиции, авторитет, офицер, мировоззрение, мораль, патриотизм, государство, честь, долг, закон. «
S
^ The article deals with the main traditions of the Russian officers corpus, the factors of its great moral authority in society. Special
Su attention is paid to the formation of ideology and moral and ethical norms of the behavior of officers as a special socio-professional
m category, education ofpatriotism, citizenship and loyalty to the law, protection and strengthening of the authority of Russian statehood. Keywords: traditions, authority, officer, worldview, morality, patriotism, state, honor, duty, law.
Офицерский корпус традиционно являлся основой военной организации государства, своеобразным стержнем и ведущей силой его развития. Офицерство всегда олицетворяло национальные военные традиции, и было наиболее верным и последовательным защитником российской государственности. Офицеры осознанно и добровольно осуществляли выбор своей будущей профессии - «Родину защищать!», неизменно поддерживая высокий моральный дух общества, основанный на почитании героического прошлого Отечества.
Авторитет армии в обществе в дореволюционный период подкреплялся и блестящими военными победами под руководством выдающихся полководцев прошлого А. Невского, Д. Донского, П.А. Румянцева, А.В. Суворова, М.И. Кутузова, М.Д. Скобелева, А.А. Брусилова, флотоводцев Ф.Ф. Ушакова, П.С. Нахимова и многих других.
Приверженность идеологии, основанной на выполнении воинского долга по защите Отечества, уважение закона и высокая нравственная культура позволяли российскому офицерству в имперский период отечественной истории быть реальным оплотом власти, обладать моральным авторитетом в обществе. По оценкам современников, «... моральный авторитет и влияние офицерского корпуса строились не на одном мундире, но и на нравственном превосходстве». Офицер при этом неизменно «выделялся нравственными качествами обаяния над массой, столь желательными и необходимыми руководителю». Хорошо известно также высказывание выдающегося российского военного деятеля второй половины XIX в. генерала от инфантерии М.И. Драгомирова: «Если офицер не сделает, то и никто не сделает» [1-4].
К основным задачам офицерского корпуса, помимо защиты государства от внешних врагов, относилось и обеспечение внутриполитической стабильности в стране. Воинские формирования играли основную роль в поддержании правопорядка в государстве в ходе крестьянских и казачьих восстаний С. Разина, К. Булавина, Е. Пугачева, вооружённых выступлений против власти на национальных окраинах Российской империи в Польше и на Кавказе, «дворцовых переворотов» в XVII-XVIII вв. Всё это подчеркивало при-
оритетность государственно-охранительных функций военной организации, ведущую роль офицерства в решении задач внутренней политики.
Воспитание мировоззренческих позиций офицерства, формирование моральных норм поведения и традиций службы строились на основе четкого идеологического постулата «За веру, царя и Отечество».
Борьба за веру означала прежде всего защиту населения страны от угрозы духовного и физического порабощения со стороны внешнего врага. Так было на Чудском озере в 1242 г., в ходе Куликовской битвы в 1380 г., при Бородино в 1812 г. Символичной стала, например, дата Куликовской битвы - 8 (21) сентября. В этот день на Руси традиционно отмечался праздник Рождества Пресвятой Богородицы, что придало битве против Золотой Орды особый смысл сражения за веру и независимость.
Победа на Чудском озере над рыцарями Тевтонского ордена явилась не только сокрушительным отпором территориальным притязаниям этого мощного феодального образования, но и стала крахом фактического крестового похода, организованного римской католической церковью на Северо-Западную Русь.
Духовное (иррациональное) начало всегда лежало в основе уклада жизни русского человека. Православная вера при этом выступала в роли своеобразной скрепы общества. Во всех сферах жизни дореволюционной России (искусстве, архитектуре, живописи, фольклоре) были переплетены элементы церковной, религиозной и светской культуры.
Особо стоит отметить роль православия в развитии военного дела, формировании нравственных качеств российского воинства и уважения духовных святынь Родины. Канонизация выдающихся военачальников - древнерусских князей Александра Невского и Дмитрия Донского, флотоводца Ф. Ф. Ушакова стали признанием их заслуг в защите Отечества.
Большой вклад в разгром войск наполеоновской Франции в войне 1812 г. внесли проповеди духовенства, разъяснявшие населению освободительный и справедливый характер вооружённой борьбы, необходимость выполнения священного долга по защите Отечества и веры предков. О
значимости духовного фактора в достижении победы свидетельствует тот факт, что после назначения на должность главнокомандующего русскими войсками М.И. Кутузов просил благословения у чудотворного образа Казанской Божьей Матери на борьбу с врагами в Казанском соборе Санкт-Петербурга
После присоединения к Российской империи финских, польских и прибалтийских земель, обширных территорий Сибири, Северного Кавказа, Закавказья и Средней Азии внутренняя политика государства по отношению к коренным народам строилась на уважении их культуры и религии, признании сложившихся институтов самоуправления. Силовая составляющая имела, как правило, вынужденный характер и применялась избирательно.
Даже в период Кавказской войны офицеры и солдаты русской армии проявляли великодушие и уважение к коренным народам региона, их вере и обычаям. Десятки аулов, соблюдавших нейтралитет в вооруженной борьбе, брались под охрану воинскими гарнизонами, защищавшими население от набегов мюридов. Многие офицеры отчисляли часть своего жалования детям, оставшимся сиротами в ходе боевых действий.
Многолетний вождь горцев в Кавказской войне имам Чечни и Дагестана Шамиль после добровольной сдачи в плен русским войскам на почётных условиях в 1859 г. в ауле Гуниб в своём письме императору Александру II писал, что присоединение Северного Кавказа стало возможным благодаря «... победам русского оружия... благодеяниям и великой душе Государя» [3, с. 188]. Имам неоднократно встречался с императором, принёс присягу на верноподданство России, был возведён в потомственное дворянство, впоследствии жил с семьей в Калуге и Киеве. Через несколько лет пребывания в России Шамиль совершил хадж (паломничество) к святым для каждого мусульманина местам. Могила имама, завещавшего жить в мире и дружбе с Россией, находится на священном кладбище аль-Бакия в Медине.
После окончания войны на Северном Кавказе была создана специальная система государственного управления, приспособленная к особенностям социально-экономического и духовного уклада жизни коренных народов, позже получившая название «военно-народной». Свобода вероисповедания в регионе ничем не ограничивалась.
Необходимо отметить, что в российской армии не существовало и каких-либо препятствий по службе для представителей различных национальностей и религий. Более того, в Российской империи не было строгого юридического понятия «национальность». При переписях населения, как правило, указывалось только вероисповедание. Принадлежность к определённому этносу определялась происхождением, верой, родным языком, отношением к национальной культуре и традициям.
В «Бархатной книге» (родословной коренного русского боярства и дворянства) можно отыскать, например, английские корни у рода Бестужевых, татарские у Ермоловых, прусские у Шереметевых, литовские у Голицыных. Даже Суворовы имели предков из Швеции [5, с. 192].
Блестяще зарекомендовали себя на военной службе Отечеству выдающиеся российские полководцы: князь П.И. Багратион - потомок древнего рода, давшего многих грузинских царей, генерал-фельдмаршал М.Б. Барклай-де-Толли - выходец из старинного норманнского рыцарского рода, перебравшегося в Шотландию.
Несколько лет в русской армии служил и уроженец Пруссии К. Клаузевиц, ставший полковником, участником Бородинской битвы, кавалером ордена Святого Георгия IV степени, впоследствии видным военным теоретиком и историком. В годы Первой мировой войны успешно командовали армиями и корпусами генерал от инфантерии болгарин Д.Р. Радко-Дмитриев, уроженец Финляндии и швед по происхождению барон К.Г. фон Маннергейм, прошедший за 30 лет службы в русской армии путь от корнета до генерал-лейтенанта.
Большой вклад в военные успехи России внесли и национальные воинские части. Так, в 1814 г. одним из первых в Париж вошёл Ставропольский калмыцкий полк, сражавшийся под древним священным знаменем калмыков. Отличались отвагой офицеры и нижние чины Крымского конного полка, где служили преимущественно крымские татары [5, с. 214].
Особой доблестью в годы первой мировой войны вы- и делялись и воины Кавказской Туземной конной дивизии. С Сформированное в основном из мусульман-добровольцев ^ Северного Кавказа, это соединение из шести полков сража- к лось на наиболее ответственных участках фронта. В течение ^ почти двух лет дивизией командовал младший брат импе- н ратора Николая II великий князь Михаил Александрович, к награждённый за умелое руководство горским соединением -орденом Святого Георгия IV степени. е
К концу XIX в. национальный состав офицерского Й корпуса в целом отражал национальный состав государства. б Количество русских по происхождению и вере составляло р в артиллерии и инженерных войсках до 90 %, в пехоте - о 85-86 %, кавалерии - 80-83 %, в казачьих войсках - от 95 о до 98 % [4, с. 279]. о
Из представителей нерусских народов наиболее ши- у роко были представлены в российском офицерском корпусе § немцы и поляки. При этом карьерный рост офицеров не- е редко зависел от степени лояльности к центральной власти с и искреннего стремления к защите государственных устоев. 8 Так, генералов из немцев в российской армии во второй т половине XIX в. было около 15 % от их общего количества, р среди поляков только - 4 %. В свою очередь, поляков в чинах капитанов в сравнении с немцами было почти в 3 раза Д больше (13 % и 4 %) [6, с. 16]. Очевидно, что такая кадровая ситуация являлась следствием предпринятых организа- о ционно-кадровых мероприятий после подавления анти- о правительственных выступлений на территории царства § Польского в 1831-1832 и 1863-1864 гг. ^
Таким образом, несмотря на некоторые ограниче- 3 ния, интернациональный характер военной службы и 7 религиозная терпимость среди офицерского корпуса были ) устойчивыми военными традициями, подчеёркивающими 0 уважительное отношение к сослуживцам нерусских на- 1 циональностей.
Этот вывод подтверждает и оценка российского офицерства генералом А.И. Деникиным, чья мать была родом из семьи обедневших мелких польских землевладельцев, а отец, ставший впоследствии майором пограничной стражи - выходцем из крепостных крестьян Саратовской губернии. Будущий Главнокомандующий Вооруженными силами юга России в годы гражданской войны и один из руководителей «белого движения» писал: «Офицерский корпус ассимилировал так прочно в своей среде инородные по происхождению элементы, что русская армия не имела оснований, за очень малыми, может быть, исключениями, упрекнуть в чём-либо своих иноплеменных сочленов, которые точно так же, как и русские, верно служили и храбро дрались» [7, с. 2].
Верность Отечеству российских офицеров проявлялась в сознательном и жертвенном выполнении воинского долга по защите рубежей государства и поддержанию внутриполитической стабильности.
Традиция военачальника сражаться с врагом в первых рядах на поле боя пошла ещё с древности. Вспомним, например, киевского князя Святослава, бившегося с византийцами и печенегами в одном строю с дружинниками, новгородского князя Александра Невского, разгромившего шведских и немецких завоевателей, московского князя Дмитрия Донского, командовавшего своим войском в битве с ордой хана Мамая. Все они сражались, находясь непосредственно на поле боя [8, с. 56]
«Положить живот за Отечество», пожертвовать собой ради защиты интересов государства являлось для офицерства осознанным выбором - от членов императорского дома и носителей аристократических фамилий до выходцев из простых сословий. Так, в ходе русско-японской войны 1904-1905 гг. количество потерь среди офицеров превосходило солдатские в 1,5 раза. В годы Первой мировой войны, особенно в её начале, по убитым соотношение было следующим: из тысячи офицеров погибли 82,9, а среди солдат - 59,5 человек [9; с. 510-511]. В числе погибших в ходе боя с подразделениями немецкой кавалерии в сентябре 1914 г. был и корнет, командир взвода, «князь императорской крови» Олег Константинович Романов, сын великого князя Константина Константиновича и правнук императора Николая I.
Своеобразным сводом правил, кодексом чести для офицеров была военная присяга, впервые принятая в рус-
^ ской армии в начале XVIII в. Отступление от присяги счи-
2 талось позором и было недопустимо в обществе. В мемуарах ^ генерал-лейтенанта Д. В. Давыдова, героя Отечественной
войны 1812 г., приводятся слова священника, присутство-^ вавшего на вынесении приговора одному из офицеров: «Да ^ будет проклят всякий ослушник начальства, враг бога и ^ предатель Царя и Отечества!» [10, с. 177]. д Таким образом, к началу XX в. сложились основные
У традиции офицерского корпуса: неукоснительное соблюдение присяги, сознательное выполнение воинского долга и искрен-^ ний выбор своей профессии, почитание боевого знамени, И знание истории и традиций своего полка, соблюдение норм 5! служебного этикета в отношениях с сослуживцами и правил поведения в быту, уважительное отношение к подчинённым. ^ На формирование традиций работала вся система во-
§ енного образования. Перед началом Первой мировой войны ^ подготовку офицерских кадров осуществляли 30 кадетских я корпусов и 22 военных училища (всего обучались около 18 ^ тыс. человек). Впоследствии офицеры повышали свою ква-^ лификацию в семи офицерских школах (около 600 человек) и ^ шести академиях (около 2 тыс. человек). В Санкт-Петербурге « находились лучшие военные училища и кадетские корпуса, ^ все академии. Так, из 2569 выпускников военных училищ в ^ 1912 г. каждый третий получил офицерские погоны в столице России [6, с. 87]. н С военными мундирами не расставались и практи-
д чески все российские императоры. В XIX в. укоренились н традиции военного воспитания для наследников престола, д все мужчины - представители династии также проходили ^ военную службу. Наиболее талантливые великие князья х руководили отдельными родами вооруженных сил (флотом,
3 артиллерией, кавалерией), командовали военными округами н и армиями, а дядя последнего российского императора -^ великий князь Николай Николаевич - являлся Верховным
главнокомандующим русской армии в начале Первой мировой войны.
Близость самодержавной власти и армии подчёркивала и практика шефства членов династии над десятками воинских частей русской армии: в преддверии Первой мировой войны император Николай II был шефом тридцати одной воинской части, наследник цесаревич Алексей - четырнадцати, императрица Александра Федоровна - четырёх. Всего более тридцати представителей российского императорского дома состояли шефами полков и отдельных батальонов, периодически бывали в войсках и общались с офицерами, членами их семей, нижними чинами на различных мероприятиях (учениях и смотрах, балах, приёмах и обедах, в казармах и госпиталях).
Знаменитое высказывание императора Александра III о значении военной организации для государства («У России есть лишь два верных союзника - её армия и флот») подтверждало особое отношение правящей династии к армии и офицерству как оплоту престола и российской государственности. В такой атмосфере складывались мировоззренческие взгляды кадетов и юнкеров - будущих офицеров, формировалась твёрдая убеждённость в незыблемости государственных устоев.
В то же время отношение к монархам в офицерских кругах во многом зависело от личности самого самодержца, его верности интересам государства. Это объясняет участие «потешных», впоследствии гвардейских, полков в отстранении от власти не популярных в обществе правителей: царевны-регентши Софьи, императоров Петра III и Павла I, представителей Брауншвейгской династии во главе с императором-младенцем Иваном VI. В результате этих событий к власти пришли Петр I, Екатерина II, Елизавета, Александр I, в периоды правления которых военно-политическая мощь России была значительно упрочена.
Воспитание верности Отечеству предполагало также уважение чести и достоинства офицерского корпуса. С одной стороны, честь - это чувство самоуважения, самооценки, сознание собственной нравственной порядочности. С другой стороны - оценка качеств человека со стороны общества, формирующая особое право на внимание и уважение со стороны других членов общества и обязывающая каждого оказывать другим членам общества ответное уважение. Всё это создавало человеку соответствующую репутацию [5, с. 235-236].
Эту репутацию должны были поддерживать и руководители силовых структур государства, отвечавшие за
поддержание норм морали и нравственности в своих ведомствах. Так, первым министром внутренних дел Российской империи графом В.П. Кочубеем, были заложены основные демократические традиции и принципы деятельности этого ведомства, в т.ч. предание гласности и обеспечение «прозрачности» в работе служб Министерства [11, с. 768-771].
Объективный подход был продемонстрирован и при расследовании «антиправительственного» выступления отдельных подразделений лейб-гвардии Семеновского полка. Министр В.П. Кочубей в своём докладе императору отмечал, что выступление не имело политической цели, а было направлено против методов управления и недостойного поведения в отношении нижних чинов со стороны командира полка полковника Ф.Е. Шварца [11, с. 308-313].
Войсковое товарищество и офицерская солидарность при нетерпимости доносительства, дисциплинированность в сочетании с чувством собственного достоинства формировали особый дух «полковой семьи» и института офицерского собрания. Существовала также возможность защитить свою честь и в дуэльном поединке. Например, только за десять лет после принятия закона от 20 мая 1894 г. об офицерских дуэлях в армии состоялось 186 дуэлей, из которых 19 (10 %) закончились смертельным исходом или тяжелым ранением [12, с. 233-235]. По справедливому замечанию известного отечественного историка С.В. Волкова, «сама возможность в морально-психологическом аспекте поплатиться жизнью за нанесённое офицеру оскорбление играла огромную роль в деле поддержания чувства собственного достоинства и уважения его в других» [4, с. 292].
После блистательной победы в Отечественной войне 1812 г. и заграничного похода русской армии среди офицерства развивался дух свободомыслия, росло гражданское самосознание. Подтверждением изменений в духовном мире офицерства стало восстание декабристов в 1825 г.: за проведение кардинальных реформ в стране выступило несколько сотен офицеров, преимущественно из гвардейских полков столичного гарнизона. Многие члены политических обществ были участниками Отечественной войны. Их предки, представители старинных аристократических родов князей Трубецких, Волконских, Оболенских, Барятинских, Щепин-Ростовских, знатных дворянских фамилий Бестужевых, Раевских, Муравьевых, Орловых, Анненковых, на протяжении веков верно служили своему Отечеству.
Восстание декабристов произошло в период возникшего междуцарствия и «переприсяги» новому российскому императору Николаю II. После неожиданной смерти императора Александра I, не оставившего наследников, трон по старшинству переходил его брату Константину, о нежелании которого стать следующим российским самодержцем знали немногие.
Отдельные полки уже начали присягать на верность Константину. В сложившейся ситуации лидеры восстания, несмотря на резкую критику внутренней политики самодержавия, всё же не призывали к «бунту», т.е. к нарушению военной присяги. Основная масса офицеров и нижних чинов, вышедших на Сенатскую площадь, требовала вернуть трон Константину, а представители руководства восстания выступали за ограничение власти монарха. Очевидно, что на тот момент общество не поддержало бы самой идеи полного отказа от самодержавной власти.
Во второй половине XIX в. идеи «вольнодумства» в офицерской среде получили дальнейшее распространение, чему способствовал целый комплекс причин. Отставание России от ведущих государств во всех сферах жизни, крепостное право, тормозившее развитие экономики, военные неудачи в Крымской войне, длительное вооружённое противостояние на Кавказе, крупномасштабные антиправительственные выступления в Польше, активизация революционного движения - всё это влияло на умонастроения в офицерском корпусе.
Подрывала престиж офицерской службы в обществе и тенденциозная критика в отношении офицерства со стороны либеральных кругов в годы первой русской революции. Так, в подавлении революционных выступлений и военных неудачах на Дальнем Востоке в ходе русско-японской войны были обвинены представители офицерского корпуса.
В период Первой мировой войны нападкам стало подвергаться высшее руководство армии, высокопоставленные правительственные чиновники. Была также развёрнута
мощная информационная кампания по распространению различных «слухов», дискредитирующих семью и ближайшее окружение императора Николая II. Падение самодержавия, переход власти к Временному правительству и последующая «демократизация» армии привели к резкому снижению авторитета офицерской службы и подрыву воинских устоев.
Сказалось здесь и то, что к Февральской революции социальный состав офицерского корпуса претерпел значительные изменения. В пехотных полках основная часть офицеров были выпускниками образовательных заведений «военного времени», ускоренно готовивших кадры для действующей армии. Это стало следствием огромной убыли кадровых офицеров в годы Первой мировой войны: офицерские потери составили более 70 тысяч человек [4, с. 357].
Количество представителей недворянских сословий среди офицерства значительно возросло. Кадровые офицеры предвоенных выпусков военных и юнкерских училищ составляли меньшинство: 80 % всех произведенных за войну офицеров происходило из крестьян, и только 4 % - из дворян [13, с. 27].
После победы Октябрьской революции большая часть офицеров, несмотря на значительные изменения в социальном составе, выступила против Советской власти, лидеры которой, по мнению защитников «белого дела», разрушали вековой уклад жизни, традиции воинского и нравственного воспитания, уничтожали основы российской государственности, вели страну к национальной трагедии.
Именно офицерство стало одним из символов прежнего строя, который Советской власти необходимо было «разрушить до основанья», а затем «построить новый мир», предложив обществу иные морально-ценностные ориентиры.
Руководство Советской России сумело консолидировать значительную часть общества в вооруженной борьбе против «белых», что предопределило победу «красных» в гражданской войне. Искренняя вера бойцов и командиров Красной Армии в правоту идей революционного обновления общества, популярность среди большинства населения простых и привлекательных политических лозунгов, воплощённых на практике, дали необходимый результат.
Но вскоре стало очевидно, что несмотря на стабилизацию внутриполитической обстановки в стране и упрочение позиций на внешнеполитической арене, воспитывать патриотические традиции службы в РККА только на примерах героизма красноармейцев невозможно: «Традиции армии создаются не за годы, а за века» [14].
С учётом этого в предвоенный период и годы Великой Отечественной войны в духовной сфере произошли принципиальные изменения - вновь актуальным стало обращение к истокам патриотизма и гражданственности, что предполагало и определённый пересмотр роли и места офицерства в отечественной истории, возвращение забытых имён. Были созданы литературные произведения и кинофильмы о знаменитых победах российского воинства и духовных истоках доблести русского оружия, учреждены ордена имени великих полководцев и флотоводцев прошлого - А. Невского, Д. Донского, Б. Хмельницкого, А. Суворова, М. Кутузова, Ф. Ушакова, П. Нахимова. Своеобразным напоминанием о дореволюционном Георгиевском кресте стало появление ордена Славы с георгиевской ленточкой на колодке.
Возвращение погон как знака отличия, появление новых орденов, чёткий и оперативный порядок награждения на передовой солдат и офицеров, отличившихся в боях, определённый пересмотр отношения органов власти к духовенству - всё это подтверждало историческую пре-
емственность героических традиций верного служения и Отечеству. Патриотический подъём в обществе подкре- С плялся проведением информационно-пропагандистских н мероприятий и большой организаторской работой по к возрождению прежних военных традиций, обеспечивших ^ морально-психологический перевес над врагом. н
Накопленный боевой и моральный потенциал в годы к Великой Отечественной войны позволил Вооружённым -Силам СССР в послевоенный период по праву стать од- е ной из сильнейших армий мира, отличающейся высоким Й профессионализмом, стойкостью, сплоченностью, самопо- б жертвованием, особым духом войскового товарищества и р боевого офицерского братства. о
В воинских коллективах появились новые идеологи- о ческие ориентиры: преданность социалистической Родине ° и защита её интересов от посягательств империализма, у верность делу Коммунистической партии - «руководящей § и направляющей силы советского общества», ведущей «еди- е ную историческую общность - советский народ» к комму- о низму. Однако со временем достижение намеченных целей 8 превратилось в набор догматических формул, утопических т планов и популистских лозунгов-призывов. р
В перестроечный период армия вновь оказалась в цен- ^ тре внимания общества. Переход к рыночной экономике, Д необоснованные организационно-штатные преобразования в различных силовых ведомствах привели к резкому паде- о нию престижа службы офицерского состава, значительному о ухудшению его материального положения. §
В последние годы возрождение офицерских традиций № в армии и правоохранительных структурах происходит в 3 условиях укрепления российской государственности и воз- 7 рождения военной мощи России. Повышение авторитета ) военной службы и статуса профессии офицера в рамках 0 проведения современного реформирования военной орга- 1 низации государства сегодня невозможно без обращения к ^ историческому наследию.
Современные традиции офицерской службы продолжают идею бескорыстного служения своему Отечеству. Выполнение воинского долга является не только задачей оборонного ведомства. Это понятие объединяет все силовые и правоохранительные структуры государства.
Многочисленные примеры мужественного поведения офицеров МО, ФСБ, МВД, Росгвардии, МЧС России в экстремальной обстановке подтверждают вывод о том, что традиции российского офицерства приумножаются и получают дальнейшее развитие. Так, большой общественный резонанс вызвали героические действия в борьбе с терроризмом офицеров полиции и армейского спецназа М. Нурбагандова и А. Прохоренко в Дагестане и на территории Сирии в марте и июле 2016 г. Их подвиги были высоко оценены - офицеры стали Героями России посмертно.
Осознание общности и преемственности морально-этических взглядов и норм поведения многих поколений офицеров способствует формированию уважительного отношения в обществе к представителям современного офицерского корпуса. В свою очередь, в основе службы офицерского состава МВД России должно быть прежде всего, уважение и соблюдение принципа законности, чётко сформулированного в тексте Присяги сотрудников органов внутренних дел: «Служу России, служу Закону!».
Список литературы
1. Стратегия духа. Основы воспитания войск по взглядам А. В. Суворова и М. И. Драгомирова. - М. : Русский путь, 2000. - 184 с.
2. Блондель, А. Л. Взгляд на обязанности и дух военного звания. - СПб. : Военная типография, 1836. - 99 с.
3. Галкин, М. Новый путь современного офицера. - СПб. : Военная типография, 1907. - 142 с.
4. Волков, С. В. Русский офицерский корпус. - М. : Воениздат,1993. - 368 с.
5. Морихин, В. Е. Традиции офицерского корпуса русской армии. - М. : Кучково поле, 2010. - 624 с.
с^ 6. Лапин, В. В. Военная столица Российской империи (в фотографиях конца XIX - начала XX века). - СПб.: Лики
о России, 2010. - 231 с.
^ 7. Деникин, А. И. Путь русского офицера. - М. : Прометей, 1990. - 298 с.
8. Марченко, Г. В. О воспитании молодежи на традициях российского офицерского корпуса // Наука, техника и об-т разование. - 2015. - № 3 (9). - С. 55-68 .
^ 9. Урланис, Б. Ц. Войны и народонаселение Европы. - М. : Соцэкгиз, 1960. - 568 с.
Я 10. Давыдов, Д. В. Военные записки. - М. : Воениздат, 1982. - 358 с.
у 11. Николаенко, П. Д. Князь В. П. Кочубей. Первый министр внутренних дел России. - СПб. : Изд-во СПб университета
° МВД России, 2009. - 780 с.
12. Зайончковский, П. А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. - М. : Мысль, 1978. - 288 с. И 13. Кавтарадзе, А. Г. Военные специалисты на службе Республики Советов. 1917-1920 гг. - М. : Наука, 1988. - 280 с.
14. Павликов, Алексей. Ордена в честь полководцев [Электронный ресурс] // Сайт газеты «Красная звезда». - 2007. -9 августа. - Режим доступа: http://old.redstar.ru/2007/08/09_08/4_03 (дата обращения: 25.05.2017).
УДК 37.034
§ © Марченко Г. В., 2017
Л И. Л. Миронов, С. С. Никитина
\о
л МИРОНОВ Игорь Леонидович
^ Доцент кафедры кадровой и воспитательной работы
Ç Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат педагогических наук, доцент
>2 Адрес: Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Лётчика Пилютова, д. 1
§ Тел.: 8 (812) 459-65-99 E-mail: igmironov@mail.ru
U
S MIRONOV Igor Leonidovich
н Assistant professor, Department of personnel and educational work of the Saint-Petersburg University
^ of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Candidate of Pedagogical Sciences, Assistant professor Address: Russia, 198206, Saint-Petersburg, Letchika Pilyutova str., 1 Ph.: +7 (812) 459-65-99 E-mail: igmironov@mail.ru
НИКИТИНА Светлана Сергеевна
Главный редактор редакции научно-теоретического журнала «Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России», доктор политических наук, подполковник полиции Адрес: Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Лётчика Пилютова, д. 1 Тел.: 8 (931) 335-24-94 E-mail: s.s.nikitina@inbox.ru
NIKITINA Svetlana Sergeevna
Editor-in-Chief of the editorial board of the scientific-theoretical journal «Vestnik of the Saint-Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia», Doctor of Political Sciences, lieutenant colonel of the police Address: Russia, 198206, Saint-Petersburg, Letchika Pilyutova str., 1 Ph.: +7 (931) 335-24-94 E-mail: s.s.nikitina@inbox.ru
Ментальная безопасность России: педагогические аспекты
The mental security of Russia: pedagogical aspects
В статье рассматриваются вопросы обеспечения ментальной безопасности Российского государства и общества посредством педагогической профилактики вовлечения молодёжи в антиобщественные деструктивные организации. В качестве методологической основы исследования используется теория информационного общества, теория архетипа.
Ключевые слова: информационное общество, ментальная безопасность, архетип, информационное противодействие.
The article considers the issues of providing mental security of our state and society through pedagogical prevention of youth involvement in antisocial destructive organization. As a methodological basis of the study uses the theory of the information society, the theory of the archetype.
Keywords: information society, mental security, the archetype, the information counter.
Указом Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 г. № 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» разрушение традиционных российских духовно-нравственных ценностей относится к основным угрозам государственной и общественной безопасности. Деструктивные силы, реализующие данный вид антигосударственной деятельности, активно используют информационные и коммуникационные технологии.
Информационная агрессия врагов России обусловлена прежде всего современными изменениями, происходящими в мировом социокультурном пространстве, которые предвидел японский социолог Е. Масуда, разработавший в 1945 г. теорию информационного общества [3, с. 422-423].
Внедрение новейших информационных технологий в последние десятилетия, прежде всего компьютерной техники и систем телекоммуникаций, показало, что на дан-
